Обычно небольшие патрули стражников пустыни избегали этих гиблых мест Ханаанской земли. Но на этот раз неуемный начальник патруля погнался за диким кабаном, а тот по зарослям тамариска увел их за дальний уэд и был таков…
– Надо бы искать обратную дорогу, – предложил один из стражников. – Место не слишком спокойное.
Но начальник патруля признавать себя неправым не привык. Правда, если встретится банда разбойников пустыни, то египтянам несдобровать…
– Ладно, дойдем только вон до того края долины, – решил он. – Но будьте внимательны, ко всему приглядывайтесь и прислушивайтесь!
Ни одного звериного следа.
– Взгляните-ка сюда, командир! Это странно.
Стражник рассматривал кучку камней, в нагромождении которых не было ничего естественного.
– Смотрите, на том камне, что поставлен вертикально, есть знак совы.
– Это иероглиф, – уточнил начальник патруля. – Он означает «внутри». Разберите-ка эту кучу!
Сгорая от любопытства, офицер сам стал разгребать песок и нашел кусок коры. На нем тоже были иероглифы.
– Странно, – сказал он. – Каждый знак нарисован умелой рукой. Но все вместе никакого смысла не имеет.
– А не может быть, что это – одно из зашифрованных посланий, которые генерал просил нас собирать по дороге?
Джехути бил озноб. Он плотнее запахнул полы своего широкого плотного плаща, но плащ не грел. И все же воздух был' теплый, а над городком Дахуром ни ветерка… Странно, ревматизм не мучил его больше жуткими болями, лишь незаметно подтачивал остаток жизненных сил.
Впрочем, это неважно, ведь он заканчивает царскую пирамиду! Благодаря энтузиазму и умению строителей работы завершаются даже раньше, чем планировалось. Верховный Казначей Сенанкх много раз делал все от него зависящее, чтобы строители ни в чем не нуждались.
Усевшись в паланкин, Джехути объехал кругом стену, бастионы, редуты. Все это походило на фараонову крепость Джесер в Саккаре. Архитектурный ансамбль носил имя кебеху, что означает «прохладная небесная вода». Отсюда ввысь устремляется пирамида хотеп, что означает «полнота». Так воплощался миф о том, что жизнь, рождающаяся из первобытного океана, проявляется в форме острова, на котором был первый храм, возникший из первобытного камня.
– Ты можешь гордиться своей работой, – вдруг произнес рядом чей-то низкий серьезный голос.
Джехути оглянулся.
– Великий Царь! Я никак не ожидал, что вы приедете так рано! Правила приличия требуют от меня…
– Забудь о них, Джехути… Не время… Подумай лучше о том, что, старательно следуя нашему общему замыслу, ты создал силовые линии, которые позволят этому памятнику источать КА. Так утвердится победа Маат над изефет.
Стороны пирамиды сверкали белизной. Их покрывал известняк из Туры. Он был отполирован как зеркало и отражал все солнечные лучи, направляя их на борьбу со злом. Треугольники света озаряли небо и землю.
Вместе с Джехути монарх присутствовал на открытии центрального входа – глаз и ушей храма. Там, внутри, будет вечно происходить празднование возрождения души фараона. Колоссальные статуи представляли Сесостриса в виде Осириса, который обеспечивает принятие и передачу божественной жизни. Пока будет строиться жилище, в котором он найдет свое упокоение, Египет будет противостоять мраку.
Каждый день во имя Сесостриса жрецы будут исполнять ритуалы, будут двигаться процессии с дарами и вестись беседа между фараоном и божествами.
Потом Сесострис вошел в подземную часть своей усыпальницы и пошел к комнате с саркофагом. Вот и она, эта ладья из красного гранита, в котором будет совершать свое вечное путешествие его световое тело. Сверхъестественный покой царил здесь. Этот покой вдохновил Сесостриса, и он почувствовал прилив сил, необходимых для борьбы с демоном, который пытается помешать воскрешению Осириса.
Глядя на этот вечный камень, царь думал об Икере. Постепенно у него созрело убеждение: нет, Икер не погиб…
Эрил устроился в Мемфисе уже примерно десять лет назад и мог радоваться, что все произошло так успешно. Он был полуливанского, полусирийского происхождения, а сейчас уже управлял целым отрядом общественных писцов, куда входили грамотные, не сумевшие добиться высших должностей, но очень сведущие в своей области люди. Они прекрасно знали тяжбы, противопоставлявшие население администрации.
Без множества ловко подстроенных ловушек и умения давать взятки Эрил никогда не сумел бы получить это место, о котором хлопотал довольно долго. Помог в этом мелкому тщеславному тирану, каким был Эрил, его предшественник. Он представил Эрила ко двору и научил искусно подводить под отставку непосредственных конкурентов и строить на этом репутацию честного труженика. Что ж, Эрил прекрасно усвоил эти уроки. Первой его жертвой стал… его же собственный учитель.
Сегодня вечером Эрил готовился подняться еще на ступеньку. Он, выскочка, орудующий исподтишка, спал и видел себя крупным чиновником. А как же! Ведь его пригласил к себе на обед сам Хранитель Царской Печати Сехотеп!
Весь день Эрил готовился: цирюльник, маникюрный и педикюрный мастера, парфюмер и портной сменяли друг друга, чтобы превратить Эрила в важную персону. Каждому было известно, что Хранитель Царской Печати не выносит дурного вкуса. Но подбор специалистов, трудившихся над его персоной, говорил Эрилу, что здесь он ничем не рискует.
Мучило его другое: кто будет приглашен еще? В отличие от Сехотепа, начальник общественных писцов Мемфиса не терпел женского общества. Он ненавидел женщин. Конечно, там будет несколько красоток, и ему придется весь вечер мириться с их глупостями и болтовней! Но честь быть допущенным к столу вельможи Дома Царя делала ничтожными предстоящие неудобства. Этот вечер наверняка станет прелюдией к новому назначению. Быть может, ему случится и самому высказать часть своих амбициозных планов. О, конечно, с необходимым тактом! Что-что, а это он умеет.
Слухи говорили верно: вилла Сехотепа была настоящим чудом, самая крошечная часть которого очаровывала прямо с порога. Да, там было чем порадовать глаз! От роскоши сада перехватывало дыхание.
Обладателя маленьких усиков охватила ревность… Почему и он не имеет права на такой праздник души и тела? Если все хорошенько взвесить, то разве он обладает меньшими достоинствами и заслугами перед двором, чем этот баловень судьбы?
Слуга почтительно встретил Эрила и провел его в обширную гостиную, благоухавшую нежным ароматом лилий. На низких столиках стояли вазы с фруктами, кувшины с фруктовыми соками, пивом и вином.
– Присаживайтесь, – пригласил гостя слуга.
Уязвленный Эрил предпочел в ожидании хозяина походить по комнате. Рассматривая красоты убранства, он все больше нервничал. А вокруг, на стенах, цвели расписные васильки, маки и хризантемы!
– Простите, что заставил вас ждать, – произнес Сехотеп, стремительно вошедший в комнату. – Меня задержали во дворце. Что ж, государственные дела на первом месте! Хотите немного вина?
– С охотой. Мне кажется, я пришел несколько раньше срока, ведь других приглашенных еще нет…
– Сегодня вечером у меня в гостях только вы…
Эрил не смог скрыть своего удивления.
– Какая честь… это огромная честь для меня!
– О, что вы! Для меня это просто удовольствие! Приступим к обеду?
Обладатель маленьких усиков почувствовал себя не в своей тарелке… Ни достоинства блюд, ни вкус изысканных напитков, ни любезность хозяина дома не могли заставить его забыть о невероятном характере этой встречи наедине.
– У вас очень деликатная должность, – заметил Сехотеп, – и вы, кажется, с ней прекрасно справляетесь.
– Я… я стараюсь работать как можно лучше.
– И вы довольны результатами?
Живот Эрила свело судорогой. Только не спешить и действовать ловко!
– Благодаря визирю администрация Мемфиса все время совершенствуется. Правда, еще остались кое-какие проблемы, которые я и мои сотрудники пытаемся решать в интересах частных лиц.
– А не хотели бы вы места немного более… благодарного?
Обладатель маленьких усиков несколько успокоился. Так, значит, все-таки его заслуги привлекли к себе внимание властей! И сейчас Хранитель Царской Печати предложит ему место в своей администрации и поручит ему ответственное дело!
Сехотеп смотрел в свой бокал, наполненный изумительным красным вином Имау.
– Мой друг, Верховный Казначей Сенанкх, подробнейшим образом изучил твою деятельность. Разумеется, истинную твою деятельность.
Эрил побледнел.
– Что… Что все это значит?
– То, что ты подкупаешь других и подкуплен сам.
Возмущенный гость поднялся.
– Это ложь! Все это ложь, и я…
– Сенанкх собрал убедительные доказательства. Ты постыдно наживаешься на своих клиентах и замешан во многих сомнительных операциях. Но есть и куда более серьезные дела.
Эрил, уничтоженный и раздавленный, присел.
– Я… я не понимаю…
– Думаю, что ты все понимаешь. За твои махинации ты поплатишься тюрьмой, а за участие в заговоре против фараона тебе грозит смертная казнь.
– Я? В заговоре против царя? Как вы могли подумать…
– Прекрати лгать и изворачиваться, у меня есть свидетель. Если хочешь избежать смерти, немедленно назови имена своих сообщников.
Растеряв остатки спеси, обладатель маленьких усиков бросился Сехотепу в ноги.
– О, мои слова неверно поняли! Я – верный слуга царства!
– Довольно, презренный. Ты входишь в агентурную сеть, внедренную в Мемфисе. Я требую, чтобы ты назвал все свои контакты!
Эрил поднял испуганные глаза.
– Мятежники… Нет, вы ошибаетесь! Мне, это верно, известно с десяток чиновников… вполне понятливых… Но не более!
Эрил назвал имена, подробно объяснил механизм своих комбинаций и рассыпался в жалобах и сожалениях.
Сехотеп разочарованно слушал его. Его мысли были не здесь: он, к сожалению, раскрыл мелких махинаторов, а вовсе не агентов Провозвестника!
– Мы едва сумели расшифровать это послание! – воскликнул с порога генерал Несмонту. – Я приехал из Сихема, чтобы сообщить вам его содержание. Никаких сомнений больше нет, Великий Царь: Царский Сын Икер жив. Нас попытались уверить в обратном, подбросив нам чужое тело.
– На чем ты основываешь свои догадки? – спросил Сесострис, возле которого стоял, скептически поджав губы, Собек-Защитник.
– Мы с Икером уговорились о шифре, расшифровать который могу только я.
– Каково содержание этого текста? – спросил Собек.
– Икер нашел Провозвестника, чудовище, с которым он будет сражаться на поединке.
– Это чушь! – отозвался Собек. – Царского Сына вынудили написать это под диктовку, чтобы завлечь наших солдат в западню.
– Даже если ты прав, – возразил фараон, – Икер жив!
– Как раз нет, Великий Царь! Когда он написал эти строки, его убили!
– Почему же Провозвестник не сохранил его как заложника? – спросил Несмонту.
– Потому что он ему больше не нужен!
– Ну, я бы не стал говорить так уверенно. Икер, если бы не был нам верен, мог бы еще долго водить нас за нос другими посланиями. Но истина, как мне кажется, гораздо проще: Царский Сын удачно исполнил миссию. А сейчас он пытается выбраться в Мемфис.
– Красивая сказка, но малоправдоподобная! – иронично хмыкнул Собек.
– В каком месте прячется Провозвестник? – спросил Сесострис.
Несмонту поморщился.
– В одном из наименее контролируемых – на границе Палестины и Сирии. Леса, болота, овраги, дикие звери… И никаких дорог… Идеальное место для мятежников. Невозможно развернуть армию. На наших картах это белое пятно без единого ориентира.
Собек торжествовал.
– Идеальная западня! Каковы же рекомендации генерала Несмонту?
– Отправка патрулей из добровольцев, знающих местность.
– Зачем же приговаривать к смерти наших верных солдат? – возмутился Собек. – Давайте признаем очевидное – Икер выжить не мог. А если выжил, то стал пособником мятежников.
– Готовь патруль, Несмонту, – приказал фараон генералу. – Но он отправится в путь только после получения второго послания, которое подтвердит первое.