Хотя солнце уже давно взошло, во дворце Пи-Рамзеса царила тишина. Придворные и слуги передвигались по коридорам, словно тени, стараясь не производить шума.

Гнев Рамзеса ужаснул всех обитателей дворца. Старые слуги, знавшие Фараона с молодых лет, никогда не видели его в таком волнении; сила Сета проявилась с неистовством грозы, ошеломившей свои жертвы.

У Рамзеса болели зубы.

В первый раз за пятьдесят пять лет он чувствовал себя разбитым невыносимой болью. Разозлившись на убогость стараний лекарей дворца, он приказал им убираться с глаз долой. Кроме Амени, никто не знал, что гнев Фараона имел и другую причину: Хаттусили удерживал Аша в хеттской столице под предлогом продолжения переговоров. Уж не взял ли он Аша в заложники?

Надежды двора были обращены только к одному человеку: главному лекарю царства. Если ему не удастся помочь Фараону, настроение последнего грозило резко ухудшиться.

Несмотря на боль, Рамзес продолжал работать с единственным человеком, способным выносить его в моменты гнева — Амени. Когда работаешь, считал писец, нет необходимости быть любезным, и то, что царь пребывал в плохом расположении духа, не мешало решать срочные дела.

— Хаттусили наплевать на Египет, — заявил Фараон.

— Быть может, он ищет выход, — подсказал Амени. — Твой отказ — это нестерпимое оскорбление, но именно хеттский император примет решение о начале войны.

— Эта старая лиса свалит ответственность на меня!

— Аша тонко сыграл свою роль. Я уверен, что Хаттусили растерялся.

— Ты ошибаешься! Он уязвлен поражением при Кадеше и стремится восстановить репутацию.

— Как только Аша пришлет тебе послание, мы узнаем правду. Благодаря секретному коду, который он использует, ты узнаешь, свободен он или пленник.

— Его удерживают против его воли, это очевидно.

Раздался осторожный стук в дверь.

— Я не желаю никого видеть, — заявил царь.

— Это может быть главный лекарь, — возразил Амени и пошел открывать дверь.

На пороге стоял великий управляющий Домом Рамзеса. Он умирал от страха при мысли о том, что беспокоит Фараона.

— Пришел главный лекарь, — прошептал он. — Ваше Величество согласны его принять?

Великий управляющий и Амени посторонились, чтобы впустить молодую женщину, прекрасную, как весенняя заря, как распускающийся лотос, как сверкающая волна Нила. У нее были густые волосы, тонкие и нежные черты лица, отливающие золотом, а глаза цвета летнего неба. Шею украшало ожерелье из ляпис-лазури, на запястьях и щиколотках — браслеты из сердолика. Льняное платье позволяло угадать упругую высокую грудь, совершенную форму бедер, длинные стройные ноги. Неферет — что означало «Прекрасная, совершенная, великолепная…». Какое другое имя она могла бы носить? Даже Амени, у которого не было времени интересоваться женщинами, признал, что ее красота могла бы соперничать только с красотой Нефертари.

— Вы очень поздно пришли, — пожаловался Рамзес.

— Я огорчена, Ваше Величество. Я находилась в провинции, чтобы произвести хирургическое вмешательство, которое, надеюсь, спасет жизнь одной девочке.

— Ваши лекари дураки и неумехи!

— Медицина одновременно и искусство и наука. Быть может, им не хватило умения.

— К счастью, старый лекарь Парьямаху удалился на покой. Все, кого он больше не лечит, имеют возможность остаться в живых.

— Но вы страдаете.

— У меня нет времени для страданий, Неферет! Вылечите меня как можно быстрее.

Амени свернул папирус, который он только что хотел представить на рассмотрение Рамзесу, поклонился Неферет и ушел в свой кабинет. Носитель сандалий Фараона не переносил ни криков боли, ни вида крови.

— Ваше Величество соизволит открыть рот?

Неферет осмотрела своего именитого пациента. Чтобы стать знающим лекарем, способным лечить разные болезни, она изучала медицинские трактаты древних, собирала народные рецепты, много работала в дворцовой лаборатории, изготовляя собственные лекарства.

— Вас вылечит знающий лекарь, Ваше Величество.

— И им будете вы и никто другой.

— Я могу вам предложить очень хорошего специалиста…

— Вы и немедленно. Вы рискуете своей должностью.

— Идите со мной, Ваше Величество.

Дворцовая лаборатория располагалась в просторном светлом помещении, на белых стенах которого были изображены лекарственные растения.

Царь сел в удобное кресло, откинув голову назад, затылок покоился на подушке.

— Для обезболивания, — пояснила Неферет, — я использую одно из лекарств Сетау. Вы ничего не почувствуете.

— Какова природа болезни?

— В результате воспалительного процесса образовался нарыв, который я сейчас ликвидирую. Зуб удастся спасти, я поставлю пломбу. Что касается другого больного зуба, я впрысну специфическое лекарство, оно изготовлено из лекарственной охры, меда, бобовой муки, измельченного плода смоковницы, порошка кварцита, тмина, горькой тыква, бриона, клея акации и «пота» подмаренника, которое «откормит болезнь», как говорим мы, лекари.

— Как вы смогли определить состав лекарства?

— У меня есть медицинские трактаты, они написаны древними мудрецами, Ваше Величество, и я проверяю состав моим любимым инструментом.

Между большим и указательным пальцем Неферет держала льняную нить, на конце которой покачивался маленький кусочек гранита в форме ромба. Он начинал быстро вращаться над правильно подобранным составом лекарства.

— Вы поступаете так же, как мой отец.

— И как вы сами, Ваше Величество. Разве не вы нашли воду в пустыне? Но это не все: после этой небольшой операции нужно будет лечить десны и втирать каждый день пасту из бриона, можжевельника, плода смоковницы, ладана и лекарственной охры. А если боль возобновится, вы должны выпить отвар коры ивы, это очень эффективное противовоспалительное средство.

— Что еще я должен сделать, госпожа?

— Исследование вашего пульса и глазного дна показывает, что вы наделены исключительной энергией, которая позволит вам преодолеть многие болезни, но ваша старость будет сопровождаться ревматизмом…

— Надеюсь умереть до этой немощи!

— Вы воплощаете мир и счастье, Ваше Величество. Египет хочет, чтобы вы правили долго, очень долго. Поэтому лечиться — ваш настоятельный долг. Сто десять лет — это возраст мудрецов. Птахотеп, только достигнув этого возраста, начал писать свои знаменитые трактаты.

Рамзес улыбнулся:

— Когда на вас смотришь и слушаешь, боль исчезает.

— Это действие обезболивающего вещества, Ваше Величество.

— Вы довольны моей заботой о здоровье народа?

— Скоро я составлю свой отчет. В целом ситуация удовлетворительная, но никогда об общественной и личной гигиене не скажешь, что ее достаточно. Благодаря ей в Египте нет эпидемий. Ваш управляющий Двойного Дома золота и серебра не должен скупиться на покупку редких и дорогих веществ, которые входят в состав лекарств. Я узнала, что мы не получили обычной поставки ладана, а я не могу без него обойтись.

— Не волнуйтесь, запасы ладана обильны.

— Вы готовы, Ваше Величество?

Рамзес не дрогнул перед тысячей хеттских воинов у Кадеша. Но когда он увидел, как к его рту приближаются медицинские инструменты, он закрыл глаза.

Колесница Рамзеса неслась так быстро, что конь Серраманна едва за ней поспевал. С тех пор как Неферет с помощью чудодейственных лекарств вылечила Фараона, энергия его удвоилась. Только Амени, несмотря на боли в спине, удавалось приспособиться к рабочему ритму Рамзеса.

Послание Аша успокоило царя. Дипломат не был пленником, но оставался в Хаттусе для ведения переговоров, а как долго они продлятся, Аша не знал. Как предполагал Амени, хеттский император боялся сделать первый шаг к новому конфликту.

В Нижнем Египте период паводка заканчивался в конце сентября, самое приятное и теплое время года. Колесница царя неслась вдоль канала, обслуживавшего деревни. Никто, даже Амени, не знал причины срочной поездки.

После смерти Шенара, старшего брата царя, и его сообщников, обеспечить безопасность Рамзеса было гораздо легче. Но свобода передвижений Урхи-Тешшуба беспокоила гиганта сарда, который был уверен, что хетт готовит какое-то преступление.

Рамзес остановился у дерева, растущего у края канала. Его копьевидные листья были восхитительны.

— Иди сюда, Серраманна! Согласно архивам Дома Жизни, это самая старая ива Египта. Из ее коры извлекают противовоспалительное вещество, которое мне помогло. Вот почему я пришел поблагодарить его. И я сделаю больше: своими руками я посажу саженцы ивы у водоемов в Пи-Рамзесе и прикажу сделать это по всей стране. Боги и природа дали нам все, сделаем же так, чтобы их сокровища принесли плоды.

«Ни одна другая земля, — подумал старый разбойник, — не смогла бы породить такого царя».