Учитывая холод, свирепствующий в Санкт-Петербурге, в этом городе пили не только минеральную воду. Водка ведь не замерзала. Город, основанный в XVIII веке Петром Великим в честь обретения регионом независимости от шведской оккупации, омывала медленно несущая свои воды Нева. Царь потребовал построить рай, наполненный величественными сооружениями, достойными великих столиц, и поручил эту задачу французскому архитектору Леблону, который восхищался Версалем. После его смерти швейцарец Доменико Трезини продолжил его дело и двадцать лет трудился над созданием потрясающих архитектурных ансамблей.

Но Брюс приехал не для того, чтобы глазеть на достопримечательности. Он прилетел регулярным рейсом, забронировал номер в приличной гостинице и дальше вел себя как обычный турист, очарованный Невским проспектом, местными Елисейскими Полями, и набережной Невы.

Нужно было определить два типа паразитов: российскую полицию и, что гораздо более опасно, людей Галена Маркета. Шотландец надеялся, что замел за собой все следы, но профессионалы обладали способностью оставаться незамеченными. А если он приведет их к Высшему неизвестному, скрывающемуся в Санкт-Петербурге, – это будет настоящая катастрофа.

Внимательно следя за всем, что происходит за его спиной, Брюс выделил целое утро на классическую прогулку, присоединяясь к разным группам японцев, итальянцев и англичан, затем позволил себе плотно перекусить квашеной капустой и выпить кружку бельгийского пива в ресторане «Нойкёльн», заведении в деревенском стиле с массивными деревянными столами. Добродушная атмосфера и бодрящее тепло.

Основная зацепка: имя «Владимир Рушкин», которое попахивало псевдонимом, без адреса. Место контакта: китчевый сфинкс у Египетского моста, считающегося висячим, который обрушился в 1905 году и был реконструирован в 1950-е годы. Он расположен над рекой Фонтанка, берущей свое начало неподалеку от устья Невы и пересекающей добрую часть Санкт-Петербурга, который иногда называют «городом тысячи мостов».

Брюс должен был опустить маленький клочок бумаги между лапами сфинкса. Короткое сообщение, написанное вручную: Clean. Затем он должен был отойти от места так, чтобы не видеть сфинкса, и вернуться через полчаса.

Шотландец был пунктуален и вынул ответный документ из лап статуи. Две фразы на английском языке: Университетская набережная. Сфинкс на пристани.

Брюс разорвал бумажку и выбросил клочки в первый же мусорный бачок. Несмотря на холодный ветер – толпа местных жителей и туристов. Хорошо защищенный теплой курткой и меховой шапкой, он ускорил шаг и не обнаружил за собой никакой слежки.

Два сфинкса, официально привезенные из Фив, столицы Нового египетского Царства, наблюдали за спуском к Неве, напротив Академии искусств, основанной Екатериной Великой. С двойной короной, красующейся на голове, и безмятежной улыбкой на лице, они возвышались на гранитном блоке, и взгляд их терялся далеко вдали.

В углу одного из блоков виднелся кончик какого-то картона. Брюс поднял его и прочитал новое послание: Екатерининский придел. Проверив, что больше никаких сообщений нет, Брюс направился к этому памятному месту, находящемуся внутри Петропавловского собора, самого высокого здания в городе после телевизионной башни. Позолоченный шпиль с летящим ангелом на вершине достигает ста двадцати трех метров в высоту. Это сооружение было особенно дорого сердцу жителей, так как в нем сохранялись не только усыпальница Петра Великого, первого российского императора, но и останки царя Николая Второго и членов его семьи, казненных в Екатеринбурге и торжественно захороненных в 1998 году в Екатерининском приделе. Там собирались многочисленные паломники.

Мемориальные стелы, зеленые растения, люстра, рассеивающая мягкий свет. Атмосфера была не погребальной, а скорее торжественной, как в частном салоне.

Какая-то девушка дотронулась до руки Брюса.

– Вам нравятся сфинксы? – спросила она по-английски.

– Сегодня я видел троих.

– Вы ищете кого-то?

– Владимира.

– Он ждет вас завтра в 11 часов, в Янтарной комнате во дворце Екатерины.

Девушка исчезла так же быстро, как и появилась.

Выходя из собора, Брюс почувствовал боль в животе. Это была не русская квашеная капуста, не бельгийское пиво, а реакция загнанного зверя.

Эти мерзавцы не упустили его. Он или она были здесь, среди молящихся верующих. Полная женщина, бородач, худой мужчина, блондинка, старик… Любой из них мог быть агентом Галена Маркета.

Брюс вернулся в гостиницу, и в голове у него была только одна мысль: как оторваться от преследователей?