— Эй, Кэти? — тетя Элли позвала меня с черного входа. — Только что звонили из школы. Они сказали, ты должна приехать за Келлером.

Я дернула головой и оторвалась от своего занятия — опрыскивания мебели патио.

— С ним все хорошо?

— Да, кажется, у него неприятности.

— Черт, — зашипела я и потопала в сторону дома, чтобы выключить шланг.

— Хочешь, чтобы я поехала с тобой? — крикнула мама, когда я взбегала вверх по лестнице. На мне были обрезанные шорты и резиновые тапки. Ни за что не выйду из дома в таком виде.

— Нет! — крикнула я в ответ, подходя к своей комнате. — Я быстро заберу его.

У меня не заняло много времени доехать до школы Келлера и Сейдж, и к тому времени, как вырулила на парковку, я была одновременно взбешена и смущена. Еще не знала, что натворил Келлер, но если сначала они отправляли записку, а теперь просят забрать ребенка домой, я догадывалась, что дела плохи.

Когда дошла до кабинета, увидела, что Келлер один сидит на кресле у стены, его лицо все в грязи и слезах.

— Тетя Кейт! — закричал он, подскочив ко мне. Он обнял меня за ноги и уткнулся лицом мне в талию, когда высокая женщина вышла из кабинета директора.

— Здравствуйте, я Сьюзан МакКоли, — представилась она, вытянув руку для рукопожатия. — Я работаю в школе соц. педагогом.

— Кейт Эванс, — ответила я, выпуская ее руку, чтобы положить ее на плечо Келлеру. — Что произошло?

— Отец Келлера скоро приедет? — спросила она, грубо игнорируя мой вопрос, глядя через мое плечо. — Мне было бы удобнее поговорить с родителем Келлера.

Мне будто дали пощечину, так я была шокирована ее тоном. Какого черта?

— Отец Келлера на работе, — ответила я спокойно.

— Очень важно, чтобы он приехал со мной поговорить. Вы можете, пожалуйста, позвонить ему и попросить приехать? Кажется, у нас в записях нет его номера.

— Вероятно, он может прийти после работы, — сказала я сквозь стиснутые зубы.

— Мы работаем до четырех, поэтому ничего не получится, если он не приедет до этого времени.

— Вы новенькая? — спросила я напрямую, удивленная ее дерзостью.

— Я работаю несколько месяцев, а что?

— Работающие здесь в курсе, что у большинства учеников родители военные. Они не могут приехать посреди рабочего дня.

Я наблюдала за тем, как она выпрямила плечи, а по ее лицу было видно, что она начинает сердиться. Должно быть, девушка младше меня, но вела себя гораздо старше.

— Так во сколько ему будет удобно? — вымучила она из себя, не искренне улыбаясь.

— Скорее всего, около пяти, — ответила я, поднимая Келлера на руки. — Мы закончили?

Я быстро подписала бумагу, что забираю Келлера, пытаясь удержать его тяжелое тело и свою безразмерную сумку, и через несколько минут мы были в моей машине, направляясь домой.

— Что случилось, приятель? — спросила я, глядя на Келлера в зеркало заднего вида.

— Я подрался, — сказал он, встречаясь со мной взглядом.

Маска безразличия, которую мальчик носил последние несколько месяцев, постоянно попадая в неприятности, медленно исчезала с лица, и он разразился слезами.

— Почему ты сделал это? — спросила я, выруливая на автостраду.

— Натан называет меня «Сиротка Энни», — выпалил он, зло проводя рукой по лицу.

— Ну, это нелепо, — твердо сказала я. — Ты не сирота. У сироты нет обоих родителей.

— И я не девчонка!

— Это так же правда, — сказала я, пытаясь не рассмеяться на отвращение, написанное на его лице. — Но ты не можешь драться, малыш, потому что из-за этого возникают проблемы.

— Папочка будет злиться на меня, — ответил он тихо, из-за чего мое сердце сжалось от боли за него.

Мы молчали остаток пути. Когда, наконец, доехали до дома, Келлер выпрыгнул из машины, забежал внутрь, пока я вытаскивала телефон из сумочки.

— Алло? — ответил Шейн после нескольких гудков.

— Привет, я только что забрала Келлера из школы...

— Дерьмо, — вздохнул он. — Он в порядке?

— Да, в порядке. По его словам, он подрался, потому что какой-то мелкий засранец назвал его «сиротка Энни».

— Ну, это не такое уж большое оскорбление.

— Большое, когда тебе шесть.

— Что сказали в школе? Он отстранен или что?

— Я не знаю. Они не рассказали мне, — ответила я раздраженно, снова разозлившись на социального педагога.

— Что? Почему?

— Социальный педагог хочет поговорить с тобой.

— Но ты была там.

— Она хочет, чтобы ты заехал после работы и поговорил с ней.

— Бл*дь. Я не освобожусь до четырех.

Я вышла из машины, когда моя мама показалась на крыльце.

— Она сказала, что подождет.

— Хорошо, тогда встретимся там примерно в пол пятого. Черт, должен идти. Увидимся через пару часов.

Соединение было сброшено, и я опустила руку. Судя по всему, я буду иметь дело с засранкой Сьюзан МакКоли во второй половине дня.

*** 

— Привет, красавица, — сказал Шейн, открывая дверцу, когда я припарковалась. — Как прошел остаток твоего дня?

— Эх. Келлер провел большую часть дня, играя в Лего с тетей Элли. Бедняга выглядел так, будто ждал палача. Он так боится встречи с тобой.

— Не знаю, почему? Ты можешь вести себя более пугающе, — сказал он, кладя руку мне на поясницу, заводя меня в школу.

— Здравствуйте, мистер Андерсон, я Сьюзан МакКоли, социальный педагог.

— Приятно познакомиться, — вежливо ответил Шейн, вытягивая руку, чтобы пожать ее.

— Почему бы вам не пройти в мой кабинет? — сказал она, махнув рукой в сторону двери справа.

Шейн мягко подтолкнул меня вперед, и Сьюзан едва взглянула на меня, когда мы проходили мимо. Сучка.

— Я попросила вас прийти, потому что, кажется, у Келлера проблемы с поведением большую часть школьного года.

— Что? — спросила я в замешательстве. — У нас была только одна записка.

— Начиналось все с обзывательств, но сегодня перешло в настоящее физическое насилие, — сказала Сьюзан Шейну, полностью меня игнорируя. — Мы не потворствуем насилию, поэтому отправили Келлера домой с мисс Эванс. Но я бы хотела поговорить с вами наедине, чтобы вместе разобраться, как помочь Келлеру.

— Келлер сказал, что мальчишка обзывал его...

— Я тоже слышала эту историю, — сказала Сьюзан с кивком. — Но мы не можем оправдывать насилие из-за небольшого обзывательства.

— У Келлера все руки в царапинах. Второго ребенка вы тоже отправили домой? — спросила я, стиснув руки в кулаки на коленях. Женщина вела себя как робот, я не понимала, как она могла быть соц. педагогом у маленьких детей.

— Мисс Эванс, пожалуйста, позвольте мне поговорить с мистером Андерсоном, — засранка МакКоли пробормотала, ненадолго взглянув на меня, прежде чем перевела взгляд на Шейна.

На его лице было выражение неверия, и он повернулся ко мне.

— Кейт имеет такое же право говорить здесь, как и я, — защищался Шейн, сведя брови вместе.

— В подобной ситуации я считаю более полезно говорить напрямую с родителем, мистер Андерсон, — сказала она просто. — Я не проявляю никакого непочтения.

— Она его мать, — зло сказал Шейн, из-за чего у меня перехватило дыхание. — Не понимаю, почему вы не можете поговорить с ней.

— Ох, — Сьюзан на мгновение опустила взгляд и перебирала бумаги на столе. — Келлер звал ее тетей, когда она забирала его ранее, и я предполагала, что мать Келлера и Сейдж умерла в аварии два года назад.

Я вообще перестала дышать из-за ее беззаботного упоминания смерти Рейчел. Когда она оторвала взгляд от своего стола, ее глаза расширились от выражений наших лиц.

— Да, она умерла, — тихо согласился Шейн. — Но Кейт заботилась о Келлере с момента его рождения. Она его мать в каждом смысле этого слова.

Сьюзан оторопела на мгновение, затем, казалось, взяла себя в руки.

— Я не знала, — сказала она просто, прежде чем сморщила нос, будто учуяла плохой запах. — Ну, иногда нетрадиционные семейные отношения могут быть причиной поведенческих проблем. Возможно, Келлер...

— Всё, мы здесь закончили, — сказал Шейн в отвращении, покачав головой, когда встал и потянул меня за собой. — Пусть завтра позвонят Кейт и скажут, когда Келлер может вернуться в школу.

— Мистер Андерсон! — крикнула Сьюзан, когда Шейн открыл дверь кабинета. — Мы не продумали никакой план...

— Мы с матерью Келлера решим сами все имеющиеся проблемы с его поведением, — сказал Шейн, поворачиваясь к ней лицом. — Вы вели себя снисходительно и грубо с момента, как мы вошли в школу. И я не должен был вообще приезжать сюда, так как вы могли поговорить с Кейт ранее. Не уверен, в чем ваша проблема, но очень надеюсь, что с детьми вы обращаетесь лучше, чем с их обеспокоенными родителями.

Он схватил меня за руку и повел к машине так быстро, что мне практически пришлось бежать, чтобы поспевать за ним.

— Гребаная сука! — пробурчал он, забирая у меня ключи, чтобы открыть мне дверь. — Ты можешь в это поверить?

— Она вела себя так же, когда я забирала Келлера.

— Какого черта ты меня не предупредила?

Я пожала плечами и потянулась, чтобы чмокнуть его в губы.

— Ты обо всем позаботился.

Я забралась в машину и начала заводить ее, когда он закрыл дверь.

— Я поеду за тобой, — сказал он, прежде чем направился к своему грузовику.

Мои руки дрожали от адреналина, когда мы выехали с парковки, и я сделала глубокий вдох, чтобы успокоить нервы. Всегда ненавидела конфронтации. Я не любила, когда люди на меня злились, и, зная, что кому-то не нравлюсь, всегда чувствовала себя некомфортно. Наверное, вот почему я пыталась угодить людям в детстве.

Через наш дом прошло так много детей. Детей с такими проблемами в поведении, что Келлер — это еще цветочки. Поэтому я очень рано поняла, как избегать конфликтов. Когда их нельзя было избежать, всегда вступали мои братья, сначала Алекс со своим очарованием, и если это не помогало, то Брам с кулаками.

Когда я повзрослела и попала в мир бизнеса, научилась справляться со своим страхом. Но отвечать по электронной почте недовольным клиентам не имело ничего общего с тем, чтобы сталкиваться с чьей-то неприязнью лицом к лицу.

Я чувствовала себя замершей внутри в этом маленьком кабинете, а мое лицо горело от унижения. Я не сделала ничего плохого этой женщине, но казалось, будто она испытывала ко мне неприязнь. Я чувствовала себя крошечной из-за нее, пока не вступился Шейн. Его слова успокоили меня, как ничто другое.

Он подарил мне чувство уверенности, которое не давал прежде.

Я посмотрела в зеркало заднего вида, чтобы проверить грузовик позади, и уловила, как Шейн подпевает радио с опущенными на глаза солнцезащитными очками. В этот момент все пазлы встали на свои места.

Нежность наполнила меня, когда я срулила с автострады на парковку небольшой бензоколонки.

Шейн едва успел остановить грузовик, а я уже выскочила из машины и направлялась к его двери.

— Что случилось? — спросил он, открывая дверь, и я потянулась к нему.

Ступила на подножку и притянула его лицо к себе, целуя так страстно, что ему пришлось шарить руками и заглушать двигатель.

— Я люблю тебя, — прошептала я.

Одной рукой схватив меня за задницу, когда застонал, другой внезапно опустил рычаг под сиденьем, чтобы оно опустилось, и у меня было место залезть к нему на колени. Я взобралась и оседлала его, и мы оба застонали, когда наши промежности встретились.

— Что на тебя нашло? — спросил он, хватая меня за волосы, чтобы наклонить мою голову и прижаться губами к моей шее. — Бл*дь, игнорируй меня, — прошептал он у моей кожи. — Мне все равно.

Я рассмеялась, задыхаясь, отстранившись от него, и глядя в его расширившиеся глаза.

— Сегодня тебе так повезет, — сказала я, потираясь об него.

— Мне везет каждую ночь, — ответил он нежно, потянув мою голову, чтобы снова поцеловать меня.

*** 

— Раздевайся, — приказал Шейн, когда вошел в нашу комнату этим вечером после душа.

— Черт, а ты властный, — подразнила я, завязывая волосы в хвост.

Мы приехали домой вечером раскрасневшиеся и заведенные, но к тому времени как поговорили с Келлером и поужинали с остальными детьми и нашими матерями, напряжение между нами значительно снизилось.

Оно все еще присутствовало, прямо над поверхностью, но жизнь и семья затмили его немного.

— Если ты не разденешься в течение пятнадцати секунд, я нагну тебя над кроватью и трахну в одежде, — ответил он, сбрасывая полотенце с талии. — Я не привередлив в этом.

Я рассмеялась и спустила штаны по ногам, пока он пялился.

— Я побрила ноги, — произнесла с улыбкой, снимая футболку. — Твой счастливый день.

— Чертовски уверен, что да, — выдохнул он, осматривая мое тело сверху вниз.

— Как ты думаешь, наши мамы о чем-то догадывались и поэтому забрали Айрис к себе на ночь? — спросила я, когда он двинулся ко мне.

— Я не собираюсь разговаривать с тобой об Элли и Лиз, когда ты полностью голая и у нас не было секса почти год, — пробурчал он, хватая меня за бедра, чтобы толкнуть на кровать. — Единственное, что тебе позволено говорить: «Трахай меня жестче, Шейн» или «Я забыла, какой у тебя огромный член», — я рассмеялась, когда он забрался на меня. — Ты также можешь молиться: «О, боже мой», это не будет лишним.

— Ты такой большой, — прошептала я хрипло с небольшой улыбкой на лице. — Ох, Шейн, ты точно поместишься?

— Да. Мы это уже проходили, — пробормотал он рассеянно, наклонившись, чтобы прижать свои губы к моим.

Я практически летала от счастья, когда он оперся на локти и скользнул языком в мой рот.

— М-м-м, на вкус ты как чесночный хлеб, — пробормотала я, когда он немного отстранился.

— Черт, — рассмеялся Шейн, опустив голову на мое плечо, все его тело тряслось от веселья.

— Что? — спросила я, толкая его. — Мне нравится чесночный хлеб! — от моих слов он начал смеяться сильнее, и вскоре я начала хихикать, потому что это было заразительно.

— Я когда-нибудь буду чувствовать себя крутым рядом с тобой? — спросил он с широкой улыбкой, когда, наконец, перевел дыхание. — Я использую свои лучшие приемчики с тобой, а ты комментируешь про чесночный хлеб.

— Это были твои лучшие приемчики? — спросила я наивно, из-за чего он снова расхохотался. — Я имею в виду, естественно это были хорошие приемчики. Изумительные приемчики...

— Я так сильно люблю тебя, — перебил он мое бормотание.

— Это хорошо, — пробормотала я, широко открыв глаза.

— Очень хорошо, — подтвердил Шейн, перемещая меня, пока не оказался между моих ног.

— Я тоже люблю тебя.

— Я знаю.

— Итак, как думаешь...

— Больше никаких разговоров, Кейт, — сказал мужчина, страстно меня целуя.

Через секунду я больше ничего не могла говорить, потому что он опирался только на один локоть, а вторую руку использовал, чтобы щипать мои соски.

Я направляла бедра к его и поднимала колени выше, желая, чтобы он был ближе. Кожа Шейна была горячей под моей ладонью, пока я очерчивала его мышцы на руках и спине.

— Боже, ты такая сексуальная, — прохрипел он, отрывая свой рот от моего, чтобы переместиться на мою шею. Затем его губы потянулись к моим соскам, и я ахнула, отчего Шейн усмехнулся и направил пальцы мне между ног. Я насаживалась на его руку, когда он скользнул пальцами внутрь. Его большой палец потирал мой клитор маленькими круговыми движениями.

— Черт, — выругалась я, застонав, когда он убрал руку.

— В следующий раз, — сказал он, прерывисто дыша, — а сейчас я хочу свое удовольствие.

Он расположился на коленях между моих ног и обхватил за бедра обеими руками, притягивая их повыше своих, чтобы моя задняя часть находилась выше головы.

— В этот раз я не могу ждать, — он встретился со мной взглядом, когда приставил член к моему влагалищу. — И я хочу смотреть.

Он наблюдал, когда толкнулся бедрами вперед, и я полностью оторвала спину от кровати, изгибаясь от ощущения того, как он толкается в меня.

Он остановился, его грудь тяжело вздымалась, когда спросил.

— Презервативы?

— Поставила внутриматочный контрацептив, — сказала я, пытаясь толкнуть бедра навстречу его толстой длине. — У нас все в порядке.

— Слава Богу, — он отстранился и толкнулся вперед несколько раз, прежде чем остановился.

— Какого хрена, Шейн? — спросила я в раздражении, опираясь на локти.

— Мне нужно, чтобы ты была ближе, — пробубнил он, просунув руку под мою спину и приподняв меня к своей груди. — О, черт, — застонал он, когда толкнулся глубже в меня. — Да, вот так.

Я вытянула руку, оборачивая ее вокруг его горла и чувствуя, как он тяжело сглотнул у моей ладони, встретившись со мной взглядом. Он начал двигаться, и я поощряла его, слегка крутя бедрами, так что мой клитор потирался о его лобковую костью с каждым толчком бедер.

— Трахай меня жестче, Шейн, — сказала я с улыбкой, повторяя его слова. — Я забыла, какой у тебя огромный член. Это не будет лишним.

Он широко улыбнулся и толкнулся жестче.

Не прошло много времени, прежде чем я начала царапать его спину, кончая.

— О, боже, — у меня перехватило дыхание.

Пот стекал по его вискам, когда он положил меня на спину пару минут спустя, и полностью игнорировал шум, который издавал, когда снова и снова толкался бедрами, отчего кровать вбивалась в стену позади нас, пока он, наконец, не кончил с глубоким, удовлетворенным стоном.

— Святое дерьмо, — пробубнил Шейн, опускаясь как валун на меня.

— И, правда, отличные приемчики, — ответила я сонно, закрывая глаза, когда он захихикал.

*** 

Несколько часов спустя мы все еще бодрствовали, тихо разговаривая обо всем и ни о чем: начиная с наших любимых сексуальных поз и заканчивая смешными историями из детства.

— Уверена, если наши матери не догадывались прежде, сейчас они знают, чем мы занимаемся, — сказала я со стоном, когда Шейн очерчивал несколько растяжек на моем животе.

— Мы были немного громкими в конце, — спорил он, наклонившись, чтобы скользнуть губами по низу моего живота.

— Что? Мы? Это все ты. Я вела себя тихо.

— Да, да.

— Боже, мне нужно начать делать зарядку, — проворчала я. — Мои ноги чертовски болят.

— Бедра или лодыжки? — спросил он, приподнимаясь.

— Да, — ответила я, вызвав у него улыбку.

Он вытянул руку и начал массировать мои ноги, начиная с бедер.

— Мы должны продать дом, — сказал он через несколько минут.

— Что? — я оперлась на локти, чтобы взглянуть на него.

— Мы не пользуемся главной спальней, — он посмотрел на меня, прежде чем перевел взгляд на действия своих рук с моими ногами. — Нам нужен свой дом.

— Ты уверен? Я имею в виду, я знаю, что ты не хочешь использовать ту спальню, но...

— Вот что ты думаешь? — спросил он, глядя на меня удивленно. — Мне плевать, в какой мы комнате. Но в самом начале я прошмыгивал сюда по ночам и молился, чтобы ты не выпнула меня. Я не собирался давить на тебя, прося переехать в другую спальню.

— Ох, — тихо ответила я.

— Все, что есть у меня, твое, Кэти, договорились? Я больше не хочу никаких недопониманий насчет этого.

— Не знаю, просто это немного странно, — я пожала плечами, чувствуя себя некомфортно. — Вероятно, это не должно было меня беспокоить.

— Но беспокоит.

Я кивнула, слегка улыбнувшись.

— Поэтому нам стоит обзавестись собственным домом, — сказал он, переходя к другой ноге. — Хотя, вероятно, займет время продать этот.

— Я не тороплюсь, — заверила я его.

Мы затихли, оба потерянные в своих мыслях.

Я пережила чувство того, что была заменой Рейчел. Мои отношения с Шейном были очень мало связаны с ней, но иногда ощущалось странным, когда я находилась в их спальне или использовала душ, или находила кое-что из ее покупок в задней части шкафа. Я разобралась, что подобное пройдет со временем.

— Иногда мне кажется, что я всегда нашел бы свой путь к тебе, — сказал тихо Шейн, когда растянулся рядом со мной. — Из-за чего херово себя чувствую.

— Нет причин думать о таком, — прошептала я, скользя рукой по его обнаженной груди и вокруг шеи.

— Я бы никогда не променял Айрис на Рейчел, — сказал он тихо. — Я не променял бы Айрис ни на что.

— Шейн, — сказала я, мое горло стиснуло из-за эмоций. — Если бы Рейчел не умерла, ты бы и не узнал Айрис. Проведение подобных сравнений бессмысленно. Не думай об этом.

— Я люблю тебя. Люблю нашу жизнь. Не думаю, что мог бы вернуться назад, — сказал он хрипло.

— Это даже не вариант, поэтому забудь.

Он крепко зажмурил глаза, и я скользнула рукой по передней части его горла, когда он сглотнул.

— Почему ты делаешь это? — спросил он, медленно открывая глаза, когда потянулся обхватить мое запястье.

Мое лицо покраснело, когда я потерла большим пальцем его шею, прочистив свое горло.

— Когда ты впервые показался у тети Элли и дяди Майка, ты был таким тихим, — сказала я, смотря в его глаза, искрящиеся эмоциями. — Обычно я могла читать людей, но ты... я не могла сказать, о чем ты думал. Наблюдала за тобой.

Он кивнул, улыбаясь.

— Ну, и, наконец, я заметила, что когда ты расстроен или зол, или даже счастлив, ты тяжело сглатываешь. Иногда всего раз, но так происходит. Я узнала это, наблюдая.

— Странно, — прошептал он.

— Я понимала, что ты делал, когда поймала тебя, целующего Рейчел, потому что ваши лица были так близко, но на секунду ты поднял голову, и я увидела, как ты тяжело сглотнул.

— Это был такой дерьмовый поступок.

— Да, ты вел себя как маленький засранец, — не спорила, проводя рукой по его груди, чтобы ущипнуть за сосок.

— Ай! — закричал он, перехватывая мою руку и снова притягивая ее к своей шее.

— Я кладу свою руку на твое горло... — движения следовали за словами, — потому что даже если ты ничего не говоришь, я физически могу ощущать твои эмоции. В миллион раз лучше, когда я знаю, что эта эмоция для меня.

— Выходи за меня, — хрипло прошептал он, всматриваясь в мои глаза, когда положил руку поверх моей, и я почувствовала, как его адамово яблоко дернулось. — Будь моей женой.

— Согласна.