О машине Механикав — первоначальной цели вылазки я не забыл. Первым делом обыскал искусственный Дом вдоль и поперек. Потом, погрузившись в шагоход, мы все вместе объехали его кругом по лесу. Отследив все пути и подземные выходы, убедились, что ни один из них к потайной машине не ведет.
Решив пока больше на безрезультатные поиски время не растрачивать, мы выдвинулись в сторону Изначального Дома. Шагоход прикрыли густым туманом — и в путь.
Близко к дорогам старались не приближаться — привлекать лишнее внимание было ни к чему. Все это конечно делалось по принципу перебдеть, так как вряд ли кто-то из ольвионовых гвардейцев, густо расставленных на всех ведущих в «столицу» путях, стал бы в чем-то подозревать бродящую за обочиной тварь. Единственное, что могло смутить внимательного наблюдателя, это то, что обычно октоходы не разгуливали вблизи Домов и дорог. Так что туман был обоснован.
Место для «высадки» выбирали долго и придирчиво. Сначала Бри предложил высадиться на какой-нибудь тропинке, прилегающей к основному пути. Подумав, я не согласился. На любой из дорог, пока мы будем находиться на территории Дома, нас смогут отрезать от машины, просто перекрыв путь наружу.
Мысль, высадиться прямо на границе Изначального Дома одобрили все. Только где высаживаться? Нужно ведь так, чтоб не привлечь лишнего внимания? В глаза, так сказать, не броситься? И тут же в памяти всплыла гостиница в трущобах, та самая, где когда-то мы еще вчетвером коротали время по соседству с привередливой Тайрой.
Помнится, что переулок, в котором находился «Постоялый двор дядюшки Филиаса», выходил прямо к границе, и лес там был густой, тянул ветви к самой обочине, а это значит, что лучшего места для нашего десанта не придумаешь!
Я направил шагоход в обход Изначального Дома. Стараясь держаться на расстоянии, подъехал к трущобам и остановил машину. Нужно было дождаться темноты.
Когда солнце нехотя скатилось за горизонт, вокруг начала пробуждаться жизнь, и лес стал наполняться светом.
Во тьме загорелись холодными фосфорическими узорами спины прибывших из чащи шкварников. Замерцали под ветвями блуждающие огоньки. От этого буйства стало не по себе. Грела лишь одна мысль — у шагохода прочная броня и толстые стальные стенки, так что ни одна ползучая гадина при всем желании не пролезет внутрь.
Подобравшись к границе Дома вплотную, шагоход выбросил «трап» и застыл, готовый скрыться под мороком камня.
Я перебрался через границу, в знакомый тупиковый переулок, остановился, прислушиваясь к окружающим звукам. Тишина напрягала. Подозрительная тишь для этого района. Будто вымерли все…
Дав знак Азии и Бри пока оставаться на месте, я прокрался по переулку вперед, стараясь держаться в тени построек.
Темные окна первых этажей казались пустыми провалами, но при ближайшем рассмотрении можно было заметить толстые шторы, задернутые наглухо. В одном окне я все же заметил движение, кто-то смотрел на улицу едва заметно отодвинув край занавески. Ага! Значит, люди тут есть, просто прячутся. И кто же это их так напугал, интересно? Уж не наш ли приятель Ольвион? Или теперь его следует называть Музой?
Вывернув из переулка на извилистую узкую улочку, я вновь осмотрелся — та же тишь да гладь, те же задернутые занавески, плотно запертые двери и никого.
Я вернулся за Азией и Бри. Взяв нехитрые пожитки, мы замаскировали шагоход и потихоньку-полегоньку двинули выяснять, что к чему. Привычный к роли разведчика, Бри бесшумно ушел вперед, а Азия напряглась, остановилась с мучительным выражением на лице.
— Ты в порядке? — спросил я.
— Голова пухнет от шума.
— Какого еще шума? Здесь тишина, как на кладбище, нет, даже как в библиотеке.
— Когда все молчат и думают одновременно, шум от мыслей, как на базаре, — объяснила Азия.
— Ты до сих пор читаешь мысли? — удивился я.
— Я их всегда читала, до того, как стала новой. Это моё. Мой дар. Я потому новой и стала, что умела в чужие головы залезать и чужое прошлое разглядывать.
— Ясно. Значит, не показалось мне — народ весь по жилищам попрятался и носу не кажет?
— Все здесь, — кивнула Азия, — сидят и боятся.
— Чего боятся-то, не видишь?
— Боятся, что за ними придут. Они ждут…
Не договорив, Азия чутко вскинула голову и посмотрела в сторону улицы.
— Идут? — понял я.
— Да.
Мы спешно нырнули в темную арку одной из построек. Скрывшись за стопкой пустых ящиков, притаились в ожидании. Спустя несколько секунд в начале переулка раздались шаги, вернее не шаги, а дробное частое цоканье.
— Явились, песьи рожи, — неожиданный шепот прозвучал у меня прямо над ухом.
Вернулся Бри. И сделал это, надо отдать ему должное, совершенно бесшумно и незаметно.
— Гидровы Умеющие? — уточнил я у разведчика.
— Они, родимые, шкуры б им посдирать!
Мы замерли за ящиками и просидели там, не двигаясь несколько минут. Когда звуки в переулке стихли, путь решили продолжить.
Спустя несколько спешных перебежек, мы оказались под знакомой вывеской «Постоялый двор дядюшки Филиаса». Я уже сделал шаг вперед, чтобы двинуть дальше, но так и замер на месте, услышав, как за одним из окон первого этажа едва заметно колыхнулась штора. В темноте мелькнуло лицо, а потом входная дверь отворилась с тихим шорохом.
Хозяина гостиницы — краснолицего толстяка, я узнал сразу.
— Заходите, быстро! — тихо пригласил он.
Приглашать дважды нас пришлось. Оглядевшись, чтобы не оказалось случайных свидетелей, мы прошли внутрь.
Оказавшись в полной темноте, я напрягся, но, спустя секунду, темноту пробил тусклый свет одинокой свечи. Ее держал Филиас. В слабом освещении его круглое лицо казалось темно-бордовым, на стене за спиной плясала расплывчатая бесформенная тень.
— Вы выбрали не лучшее время для прогулки, — с чуть заметной иронией произнес он.
— И не лучшее место, полагаю, — предположил я в ответ.
— Точно подмечено, — медленно кивнул хозяин гостиницы, — по улицам рыскают ищейки, а им лучше не попадаться.
— И в такое время вы рискнули пустить к себе незнакомцев? — вырвался у меня возглас удивления.
— Почему незнакомцев? — хозяин взглянул на Бри, а тот в свою очередь пояснил:
— Этот человек — один из осведомителей Дрейка, раньше он был на стороне повстанцев…
— … и сейчас на ней остался, — закончил фразу толстяк.
— Хорошая новость, — кивнул я, протягивая руку в знак запоздалого приветствия…
Давно я не был в Изначальном Доме, оказывается. Многое тут изменилось. С чьей легкой руки — додуматься не сложно.
Филиас поведал нам о проделках Музы много всего интересного. Как выяснилось, уже много дней Изначальный Дом находился под властью Ольвиона. По словам хозяина гостиницы после штурма убежища повстанцев Управитель вернулся сюда и сверг Великого Управителя Плего. На законный вопрос — как ему удалось это сделать, ответ оказался предсказуемым, по крайней мере для меня.
— Когда Управитель Ольвион вернулся из похода, он привез пленных повстанцев и их командира Дрейка. Собрав на площади большую часть жителей Дома, Ольвион объявил Плего предателем и сказал, что тот тайно содействует повстанцам.
— И ему поверили на слово? — тут же засомневался я.
— В том-то и дело, что не на слово! — развел руками Филиас. — Факт предательства подтвердил Дрейк.
— Зачем Дрейку предавать отца? — вставила реплику Азия.
— Наш предводитель не мог оклеветать Плего, пусть и считал его противником, а я точно знаю — Великий Управитель с нами не сотрудничал, — с пылом вступился за честь соратника Бри.
— Я бы не стал спорить с тобой, если бы сам не видел, вот этими вот глазами, как командир повстанцев обвинял Великого Управителя на площади перед всем честным людом, — положил руку на сердце Филиас.
— Не может быть, не верю! — мотнул головой Бри.
— Когда мы отбивали от химер дракона, Муза сумела взять под контроль Дрейка, так же как тебя, Азия, — наконец-то настала моя очередь высказаться по спорному вопросу. — Не забывайте все, эта тварь может порабощать умы людей, а потом повелевать ими. Значит, Дрейк обвинил Плего не по доброй воле, а потому, что так было нужно нашему врагу.
— В это я поверю, — горестно кивнул Бри, а Азия взволновано спросила.
— Вы знаете, что стало с пленными?
— Говорят, их упекли в катакомбы Совета, — ответил Филиас.
— Знакомое место.
— Точно, — тряхнул ушами Бри, — дом родной!
На душе стало немного легче. Что ж, судя по всему, друзья живы и находятся в подземелье, там, где мне один раз уже посчастливилось побывать. Адька, Люта, как вы там? А Дрейк? Интересно, он до сих пор под властью монстра, и не примеряется ли хитрое чудище теперь к его шкуре? Черт! О таком даже думать не хотелось…
Тем временем Филиас продолжил докладывать обстановку. После того, как сняли Плего и взяли в плен повстанцев, пару дней в Доме царила эйфория. Но она быстро прошла, и ей на смену пришел террор. Среди бела дня с улиц стали пропадать люди. Кто и для каких целей их ворует — гадать не пришлось — черным по белому вырисовывалась знакомая схема, в которой теперь не хватало только демонов и сияния. Теперь все было официально и, так сказать, по велению и распоряжению нового Великого Управителя (сами понимаете кого).
Схема, которую он обозначил, оказалась простой и безупречной. Похищения мирных жителей, по его словам, были делом рук оставшихся якобы на свободе повстанцев. Для их изобличения и ликвидации Ольвион объявил «охоту на ведьм».
Предполагаемых повстанцев теперь хватали среди бела дня без суда и следствия и утаскивали в неизвестном направлении. Теперь под подозрение мог попасть каждый мирный житель Изначального Дома. И попадал — если имел неосторожность попасться на глаза гвардейцам Ольвиона или Гидры.
Именно поэтому Дом и «вымер». Теперь перепуганные жители предпочитали сидеть по своим жилищам и носа не казать на улицу. И если в центре местных светских завсегдатаев еще не трогали по старой памяти и дружбе, то в трущобах ищейки устроили настоящую охоту…
До чего же эта Муза — хитрая тварь! Хитрая и расторопная. Быстро смекнула, что Артефакт после обмена вернулся ко мне, и тут же решила действовать по прежнему плану. Вновь решила добывать дорожный камень из людей — пусть опасно, зато проверено и почти надежно. Тем более что похищения можно теперь валить хоть на повстанцев, хоть на Плего. Дрейк что нужно подтвердит, а если не Дрейк, то кто угодно из его людей. Уж если сам предводитель не устоял перед силой Музы, остальным это вряд ли удастся.
А вот с Плего ведь тварь не совладала. Поработила, охмурила, но он очнулся как-то от ее чар. Жаль теперь эта способность ему не поможет — Великий Управитель свергнут, и Музе он скорее всего уже не нужен, тем более, что во власти теперь его сын.
Я нахмурился, главное сейчас — не терять времени. Кто знает, долго ли пленников продержат в подземелье Совета? Не пустят ли первыми на производство черных камней? Не должны. С имеющимся способом добычи, или нет, для получения бриллиантов Музе необходим преобразователь. Повстанцы единственные, кто был связан с бесценной машиной. Вдруг кто-то их них что-то утаил про ее местоположения?
Я выдохнул, отвлекаясь от мыслей и переглядываясь с Бри, который в тот момент активно обсуждал примерное распределение сил с Азией и Филиасом. Уж больно последние размышления походили на банальное самоуспокоение. Хорошо, мол, все будет, не запаривайся…
— Раз такие дела, надо бы прогуляться на разведку и пронюхать, что к чему, — внимательно выслушав Филиаса, предложил Бри. — Пока своими глазами не посмотрим, трудно строить какие-то планы.
Я кивнул, соглашаясь с неоспоримостью такой идеи. Слова словами, а свои глаза как-то надежнее.
— Ты с нами? — спросил я Азию, искренне надеясь, что она останется в гостинице.
— Не с вами. Пойду по своим делам прогуляюсь, — прищурилась она и тут же разъяснила. — Хочу отыскать кого-то из нов. Нужно выяснить, сумел ли Ольвион их подчинить, ведь новы служат только законному Великому Управителю.
— А как же Плего? Он попал на троне не совсем честно, но новы признали его? — поинтересовался я.
— У Плего сильная воля, — пояснила Азия.
— Муза тоже далеко не слаба.
— Нов впечатляет сила человеческого духа, а Муза пользуется не ей. Подлая тварь чарует, дурманит, туманит мозги, но дело тут не в воле.
— Значит, шанс есть. Где ты будешь искать своих крылатых сослуживиц?
— По краям Дома стоят четыре башни, новы обитают в них. Если мне повезет, я доберусь до ближайшей и все выясню.
— Отлично, — взбодрился Бри, — мы пока изучим обстановку на улицах, а потом встретимся и будем делиться впечатлениями.
— Нет, — решил я. — Пойдем все вместе к башне. Делиться опасно — больше риска угодить в лапы врага, а такое для нас сейчас непозволительно.
— Хорошо, — не стал спорить ушастый повстанец, — к башне, так к башне, а по дороге посмотрим «достопримечательности».
— Значит, идем.
— Погодите, — вступил в беседу толстяк Филиас. — Сейчас вечер — на улицах станет опасно. Ищейки станут рыскать по трущобам с наступлением темноты. Если делать вылазку — то ранним утром, на рассвете…
Никто не стал спорить с Филиасом — тут уж ему виднее. Ночью по идее надо было выспаться, но как-то не очень получилось. Напряженная вышла ночка.
Когда сквозь щели в тяжелых ставнях гостиницы перестали пробиваться последние лучи закатного солнца, за окном появились первые гости.
Припав глазом к специальной смотровой прорези, я внимательно наблюдал, как мимо гостиницы пробежали рысью четверо гравдейцв-Умеющих в песьих ипостасях. Двигались они зигзагами, то и дело приближаясь к плотно запертым дверям и обнюхивая их настойчиво и выжидающе. Видимо думали — ни рискнет ли кто высунуться, но таких дураков, слава небесам, в этом квартале не нашлось.
Ищейки обшарили улицу вдоль и поперек, доскакали до тупика и двинулись назад.
На обратном пути, минуя гостиницу, одна их них принюхалась и приблизилась к крыльцу. Вторая двинула за ней и, встав на задние лапы возле окна, принялась царапать когтями стену.
— Учуяли, демонские отродья, — еле слышно пробормотал Филиас.
Выглядел он крайне встревожено: волосы на висках слиплись от пота, а по красному лбу текла наискось извилистая струйка пота.
— Может, уйдут? — понадеялся Бри.
— Будем надеяться, — Филиас вытер лоб припасенным в кармане штанов платком.
Но ищейки не уходили. Собравшись на крыльце вчетвером, они принялись злобно рычать, шипеть и скрести когтями дверь. Мерзкий звук, ощущение такое, будто когтистые жесткие лапы царапают твои внутренности.
Мы молча ждали, держа оружие наготове.
Псы еще некоторое время поскреблись, потом снаружи раздалась возня и болезненное злое шипение. Судя по звукам, один из псов решил перекинуться человеком.
Прошла минута, и в дверь раздался громкий стук.
— Отпирайте! — потребовал глухой, похожий на собачий лай, голос. — Мы знаем, что вы внутри, повстанцы!
Никто из нас не подал голоса в ответ, но пес никак не унимался.
— Открывайте! — требовал он. — Вы обвиняетесь в похищении людей.
С нашей стороны ответа вновь не прозвучало.
— Вы обвиняетесь, — раздалось вновь тем же раздраженным тоном, — в пособничестве врагам Великого Управителя.
— Ну, это хотя бы честное обвинение, — буркнул я себе под нос, рассчитывая, что пес меня не услышит, но он услышал.
— Если вы не откроете, мы начнем ломать дверь, — протявкал сурово, без особой надежды на наше послушание.
— Давай! — поддразнил его Филиас, — Только зубы не сломай — дверь у меня надежная, дубовая. Это тебе не центр — трущебы, тут все жилища, как крепости.
Умеющий прорычал в ответ что-то невнятное, а потом со стороны переулка послышался топот и гул. Эти звуки рождали неприятные предчувствия и выглядели знакомыми.
Я прижался глазом к щели, разглядывая то, что двигалось на подмогу ищейкам Гидры. Когда оно достигло поля зрения — выругался. Демон! Как же это слово было сейчас уместно — и не в качестве ругательства. Просто по дороге к гостинице спешили наши старые знакомые, те самые, с которыми я когда-то провел ни один незабываемый дозор.
— Что будем делать? — с надеждой поинтересовался Бри.
— То, что обычно — надерем вражине задницу, — криво ухмыльнулся я, прикидывая, как нам выполнить задуманное поэффективнее и с наименьшими жертвами.
— Пусть нам помогает темнота, — заговорщецки прошептал Филиас.
Темнота и вправду помогла. Когда Умеющие во главе с демоном принялись ломать дверь, хозяин гостиницы не стал дожидаться, когда они окончательно разгромят его имущество, и отпер засов. Дверь открылась внутрь, и первый Умеющий кувырком ввалился в комнату.
Его тут же встретил Бри и рубанул мечом, заставив с яростным рыком попятиться назад. Этот Умеющий оказался простым Псом, а вот двое остальных были уже Полупсами, чем не замедлили воспользоваться.
Я даже заметить не успел, как рядом с моим лицом из мрака распахнулась оскаленная пасть вставшего на дыбы хищника. Хитрый гад воспользовался мороком — не стоит забывать, что Полузвери умеют его весьма неплохо наводить. Как выяснилось, они еще и колдовать могут…
Это я осознал, когда, ударив Полупса в грудь коленом и сбив его на пол с траектории прыжка, чуть не пропустил посланный мне в голову огненный шар. Его «выплюнул» из пасти второй Умеющий.
— Колдовать вздумали? Врешь, не выйдет! — хрипло прорычал откуда-то слева Филиас.
После его слов пол предательски дрогнул и пошел волнами. В воздухе вновь сверкнул фаербол и, попав в висящие на стене полки с посудой, обрушил их с оглушительным звоном. На обломках расколотых досок тут же заплясали рыжие языки пламени. Подкормленные спиртом из разбившейся бутылки, они быстро разрослись, протягиваясь по сторонам алыми трепещущими гривами.
Теперь можно было разглядеть всех. Азию и Бри, замерших над двумя поверженными Умеющими, Филиаса, протянувшего руки к лоханке с водой, меня, последнего Умеющего и демона.
Смекнув, что его сторона теперь в меньшинстве, Полупес попятился к выходу и, проскользнув задом в дверной проем, растворился с мороком где-то на улице.
Демон остался последним противником в этой стремительной схватке, но, похоже, сражаться собрался до конца. Долго он не простоял — рухнул вскоре под градом дружных ударов, которых наша команда для него не пожалела.
Мы наскоро потушили огонь, и Филиас поспешно увел нас в помещение, скрытое под полом гостиницы. Да уж, любят местные прятаться и работать в подвалах! Только из одного подвала вылезли, как в другой попали. Правда в этом подвале не скрывалось никаких тайных жилищ или лабораторий. Это было небольшое темное помещение, обшитое деревом. Тут, расставленные на бесконечных полках, хранились припасы Филиаса, которые он использовал, готовя еду своим постояльцам.
— Здесь оставаться нельзя, — предупредил он, отпирая большим резным ключом небольшую дверь, войти в которую получалось, лишь согнувшись в три погибели или на корточках.
За дверью обнаружился склад с оружием. Да уж, в этом подвале можно было нашествие демонов пережить в сытости и твердой уверенности, что пробраться сюда сможет далеко не каждый, и не каждый пожелает этого. Правда, хозяин подобного мнения не разделял.
Набрав что можно из оружия и доспеха, мы, пройдя насквозь оружейный склад, оказались за очередной дверью. Перед нами открылся темный коридор, ведущий под землю — потайной ход. Нечто подобное я уже видел в доме старухи Рябины.
— Демоновы псы и демоновы демоны, — запинаясь из-за неуклюжести получившейся фразы, выругался Бри. — Покоя от них нет, спокойно подумать не дадут!
— Это их работа! — ответил я. — А подумать нам теперь вряд ли вообще дадут, как и отдохнуть — хвостом пристанут.
— Ничего, — обнадежил Филиас, — от любого хвоста уйти можно, тем более с таким проводником, как я. Я ведь трущебы, как свои пять пальцев знаю, а управительские гвардейцы сюда только после смены власти зачастили.
Он не соврал. Длинный темный ход вывел нас на другой конец трущоб, который оказался еще менее привлекателен чем тот, где мы совершили высадку. Приличных жилищ тут не было совсем, да что там жилищ! Постройки, в которых ютились местные жители не оценил бы даже домашний скот. Бродячие псы не оценили бы, предпочтя остаться на улице, чем ютиться в подобных халупах.
В сколоченной из кривых темных досок бытовке мы разместились с трудом. Крошечное помещение осветил газовый шар. Скорее даже шарик — его свет не дотягивал до углов и растворялся возле стен. Хорошо освещался только большой круглый стол в центре единственной комнаты.
В этом неуютном, тесном месте мы провели совет, на котором было решено главное — нужно попытаться проникнуть в катакомбы Совета, чтобы освободить соратников и друзей.
Задача предстояла не из легких. Казалось бы, что могут трое против целой армии магов и профессиональных бойцов? А с другой стороны, чего этим троим мешает? Ведь до сих пор на с не обнаружили, значит, время пока есть, и есть кое-какие наработки по поводу того, как проникнуть в уже знакомые в общем то катакомбы.
Я знал только два пути в Совет — главный и тот, по которому когда-то выбирался из здания, как помнится, не слишком удачно. К счастью Бри назвал еще один ход, который вел с противоположной стороны. Но в прошлом его охраняли новы. Если Великий Управитель, которому они служили, свергнут, охраняется ли ход сейчас?
Смысла гадать не было — следовало дождаться Азию, которая вскоре вернулась с новостями. Отыскав нашу нору с помощью своей телепатии, она тихо постучалась в хлипкую дверь. Филиас впустил ее.
— Все новы заперты в башнях и «заморожены», — удручающе произнесла девушка.
— Не слишком ободряющая новость, хотя вполне ожидаемая, — буркнул Бри, и с ним нельзя было согласиться.
— Новы — слишком большая опасность для Ольвиона, поэтому он убрал их первыми, иначе свергнуть Плего ему бы вряд ли удалось, — согласился я, — выходит, пока рассчитывать на их помощь не стоит.
Да уж, новость вышла нерадостная, хотя с другой стороны — вполне ожидаемая. Не следовало недооценивать врага, допустив мысль, что он оставит у себя за спиной могучую армию Управителя Плего. Значит, ждать подмогу больше неоткуда и действовать придется малыми силами.