Теплый день в конце мая. Муниципальная детская площадка в престижном седьмом округе Парижа. Наташа, в спортивном костюме, золотистых кроссовках и темных очках, сидит на лавке и слушает MP3 плеер.
Наташа(кричит куда-то вбок). Жюльен!! Тьфу ты… Джулиен!! Ю стей хиа ин зис гарден!! Андерстенд!! (себе) Вот, гаденыш… (слушает плеер, повторяя вслух английские слова, привычно ставя ударение на последний слог) Сетенли нот… Зэт иснт тру… Ю а мистэйкэн… Ай донт эгри уиз ю… Ноу, итс импосэбл… Экскьюз ми, бат ай хэв синнз ту ду…
На площадке появляется Саша. На ней сандалии и платье в цветочек. На голове — плетеная шляпа с короткими полями. Она смотрит на Наташу и улыбается. Наташа ее не замечает.
Наташа(орет). Джулиен!!! Ю стей хиа!!! Джулиен!!! (себе) Ляс томбе, кель имбесиль!
Саша. Ай-ай-ай, обзывать маленьких детишек так нехорошо…
Наташа(поднимает очки наверх). Сашка! Салют (поцелуи в щеки) Прикинь да? Видишь, как живу? Вернулась туда, откуда начинала. Бейби-ситтер форева, блин.
Саша. Я тебе деньги принесла вернуть. Извини, что долго.
Наташа. Брось, это неважно.
Саша дает деньги Наташе, та засовывает их к себе в карман.
Саша. Как дите? Не сильно монстр? Где он?
Наташа. Зеленая кофта, коричневые штаны.
Саша. Вижу. Один в семье? (Наташа кивает) Балованный?
Наташа. Соу-соу.
Саша. Так тебе с ним только на англе надо?
Наташа. Мадам у него американка. Поэтому настаивает.
Саша. И чё ты?
Наташа. Чё-чё… Видишь, сижу, вот, — вспоминаю школьные годы свои… Зис тейбл из раунд и вся херня… Ничего. Прорвемся.
Саша. Месье своего видела?
Наташа. В апреле. Больше, думаю, не увижу. Ни его, ни его припадочную. И слава богу! Все соки из меня выжали.
Саша. А заявление свое забрала?
Наташа. Забрала. Месье с Мадам настояли. За… (знак рукой, означающий «деньги»).
Саша. Нормально хоть дали?
Наташа(фыркает по-французски). Ну так. Могу все лето теперь не платить за квартиру.
Саша. Ну и хорошо. У меня тоже все удобно так получилось. Одноклассница уезжала на съемки к себе, в Колумбию, и я в ее студио жила два месяца.
Наташа. А где?
Саша. На Жоресе.
Наташа. Хороший район, хоть и далеко.
Саша. Да. И теперь она возвращается, а я как раз уезжаю.
Наташа. Билет купила уже? (Саша кивает) На самолете? (Саша качает головой) Да ладно! Иди ты… На автобусе??
Саша. Слишком много вещей за четыре года. Слишком много вещей. Все выкидывала, выкидывала и все равно…
Наташа. Мерде… Я помню этот автобус. Мы же на таком все приехали. В первый раз. Я и Ирка с Инкой. Теперь сучки неблагодарные повыходили тут замуж и не хотят больше со мной разговаривать. Боятся, что уведу у них их месье. Нужны они мне… Мне больше, вообще, никаких быушных мужей не нужно, ни французских, ни никаких. Хватит…
Саша. А ты знаешь, что Виталик женился?
Наташа. Да, блядь, не сыпь мне соль на рану!
Саша. На француженке!
Наташа. Да, пиздец!
Они смеются.
Наташа. Вот так ирония судьбы! Вот так конфуз века!
Они смеются.
Наташа. Ой не могу, щас уписаюсь!.. Главное, я — нет. Ты — нет. А Виталик — да! У Виталика будет французский паспорт и фамилия «Лоран»! Что это за мир, в котором мы живем? Где в нем логика? Где в нем смысл?
Саша. А нет никакого смысла. Это я недавно поняла. Когда двадцать пять стукнуло.
Наташа. С днем рождения, кстати.
Саша. Спасибо.
Наташа. Клёвая шляпка.
Саша. Спасибо.
Пауза.
Наташа(орет). Джулиен!! Но! Окей, окей!! (Саше) Маленький засранец! Три недели с ним работаю, а уже полуживая от усталости.
Саша. Привыкнешь. Как отвыкла, так снова и привыкнешь.
Наташа. Привыкну, конечно. Что русскому человеку еще делать? (пауза) Сколько на автобусе этом пелять? Я забыла. Три дня и три ночи?
Саша. Ну что ты. Всего лишь два дня и две ночи, и ты — в центре Москвы.
Наташа(орет). Ноу! Ю плей… тьфу ты, блядь… тю жу иси, та компри?! Дакор? Вуаля! Комса! (Саше) У ребенка, короче, взрыв мозга каждый день. В детском саду на французском, дома — на английском…
Саша. С русскими матюками.
Наташа. Я тебе говорю, у ребенка в башке — каша. Он, короче, в итоге, на выдуманном языке говорит. Например, он, когда хочет сказать, что голодный, знаешь — что он говорит? «Тю а куин».
Саша. «Тю а куин»? Типа: «Ты — королева»?
Наташа. Нет! Типа, я — английская королева!
Они смеются.
Наташа А на самом деле я никакая ни королева. Я, всего лишь, бейби-ситтер с голодным ребенком… Отмечала день рождения?
Саша. Не… В ресторане до двух ночи работала.
Наташа. Ты сейчас в каком?
Саша. В «Пицца дель Арте» дорабатываю. Три дня осталось.
Наташа. Я не верю, что ты возвращаешься. Не верю и все…
Саша(вместе с Наташей). Ну а что… А что… Что мне здесь?..
Наташа(вместе с Сашей). Я всегда думала… Я всегда думала: кто — если не ты? Кто из нас, если не ты… С твоим упорством и настойчивостью…
Саша. С упорством и настойчивостью бегать с подносами четыре года — это конечно, сильно, да. Это надо было додуматься вот так вот лучшие годы свои провести… В этом городе.
Наташа. И все-таки, Сашка. Неужели — никак?
Саша. А как? Наташ, как? У меня же статус дебильный. Я не могу работать на настоящей работе. Это стена, понимаешь? Я уперлась в стену. Я год после киношколы простояла — упершись носом в эту стену. Там нет выхода. Нет двери. Нет никакой самой маленькой дверцы дня меня. И все, потому что я не смогла наработать себе связи. Я думала что смогу, думала, что моя киношкола мне в этом поможет, но нет. Нет… Понимаешь, я поняла, что я не нужна Франции. Что мой талант не нужен Франции. Вот что я поняла.
Наташа. А как ты это поняла? Постепенно или…
Саша. За один вечер поняла. В «Индиане Текс-Мекс». Месяц назад, в конце апреля. У меня была вечерняя смена, и я опоздала на полторы минуты, и Этьен, мой респонсабль, устроил мне разнос. Я набычилась и приготовилась ругаться в ответ. Обычное дело, сколько раз уже… И тут… Вдруг я начала реветь. В два ручья.
Наташа. Да ты чё? Ты?
Саша. Я не помню, когда я так ревела. Может, в детстве, когда у меня хомячок умер. Только тогда. Так сильно только тогда… Короче, я начала реветь и следующие семь часов моей смены, я не могла остановится… Ни на минуту… Вообще.
Наташа. Да ты чё?
Саша. Это правда! Же те жюр. Я не преувеличиваю. Я начала реветь в шесть ноль две минуты и до двух ночи, до последнего своего клиента, я так и не перестала. Я выревела все, что копила четыре года, все мои четыре года здесь я веревела за один вечер!
Наташа(орет). Жульян, твою мать, нет!!! (Саше) И они даже домой тебя не отправили?
Саша. Да не могли они. Не кем было меня закрыть. Все позаболели, или заняты были. Вообще, туши свет, ляс томбе… Юн катастроф.
Наташа. Юн катастроф, точно.
Саша. Ты не представляешь, ты просто не представляешь, сколько за тот вечер я отгребла пурбуаров?
Наташа. Сколько?!
Саша. Я сто евро чаевых за семь часов загребла.
Наташа. Да ты че?
Саша. За слезы свои. Вот так вот все мне все давали — по пять, по десять, по двадцать евро! А обычно там — семь-десять за день… максимум — пятнадцать.
Наташа. Пютан… Ну ты даешь… Ну ты даешь…
Саша. И я их собираю и реву. Благодарю и реву. Потом взяла такси. Приехала домой. Сразу отрубилась. Просыпаюсь на следующее утро. Вижу, — солнце такое в окно светит. Птички поют. Не утро — а просто сказка. Тут я все вспоминаю. И говорю себе: все, пора. И такой, знаешь, камень с души, ооооп! И все.
Наташа. Да ты чё?
Саша. Представь, еще вчера и в мыслях не было. Собиралась снимать свою короткометражку. Как раз актера нового нашла…
Наташа. Ту, где парень с девушкой обмениваются осколками сердец?
Саша. Ну да… А тут проснулась и такая: все. Пора мне из Парижа.
Наташа. Ну надо же… А Фредерик твой что? Не пытался удержать?
Саша. А что Фредерик? Меня же только бумагой официальной можно здесь удержать.
Наташа. Ну так, а я про что?
Саша. Наташ, он же наш ровесник. Они в нашем возрасте здесь не женятся, ты же знаешь.
Наташа. Да, но учти. Вот ты сейчас приедешь в Россию, а там уже все двадцатипятилетние разобраны. Да. Причем, у них у всех уже есть ребенок от первого неудачного брака на их однокурснице.
Саша. Да ладно тебе…
Наташа. Да я тебе говорю. Мне подружка рассказывала. Там уже все, короче, разобраны, кроме самых никудышных. И ты даже не можешь их выцепить, между их двумя браками, потому что их браки — один на другой наслаиваются. Понимаешь? Даже никакого воздуха между первым и последним браком нет, у мужиков в России.
Саша. Ты же знаешь, для меня карьера, все-таки, на первом месте. Так что… Как сложится, так и сложится. Я решила, что лучше я одна буду заниматься своей карьерой в России, чем здесь ею не заниматься и жить со старым папиком.
Наташа. Я тоже с папиками завязала. Фини пур тужур, короче. Вот молодой мой идет, сладкий… С кем это он? Это что — Серж что ли? Офигеть!
Наташа с Сашей смотрят на приближающихся к ним Лео с Сержем. На Лео — белая рубашка; черные брюки; волосы тщательно уложены гелем в художественном беспорядке. Серж одет в рваные джинсы, футболку с агрессивным принтом и черную косуху. На голове у него — бандана.
Лео. Вот, так встреча! Какая приятная встреча.
Расцеловывается с Сашей в обе щеки. После чего, склонившись к, сидящей на лавочке Наташе, целует ее, по-хозяйски, в губы.
Лео. Видите, кого я тут повстречал сейчас на станции Сольферино!
Наташа. Серж! Ты ли это? (расцеловывается с ним в две щеки).
Серж. Саша, привет. (расцеловывается с ней).
Саша. Привет- привет… Круто выглядишь.
Серж. Ты тоже, кстати. Такая вся… романти к.
Наташа. А что с тобой такое, Серж? Ты чё, типа, рокер стал?
Лео. Нет, Серж стал другом рокерши.
Наташа. Не поняла.
Серж. Я теперь встречаюсь с девушкой. С марта месяца. Она очень талантливый музыкант. Можно сказать, что она открыла для меня мир тяжелой музыки.
Наташа. Офигеть.
Серж. Ее зовут Кароль. Мою девушку зовут Кароль.
Лео. Короче, Кароль играет в группе… как называется?
Серж. «Ля кёр екплозе!». «Взорванное сердце!». С восклицательным знаком. «Ля кёр екплозе!».
Наташа. Ты уже, небось, вовсю шпрехен французский?
Серж. Ну так… пти а пти.
Наташа(орет). Жюлиен!!! Тю рест иси!!! Он постоянно хочет куда-то сбежать. Почему он постоянно хочет куда-то сбежать? (падает в объятия Лео) Мон дье, Лео, скажи мне, мой шерри, как долго мне еще сидеть с чужими детьми? А то силы мои уже на исходе…
Лео. Ну что мне тебе сказать? Адисьон мой прошел нормально. Сказали, позвонят в понедельник.
Наташа(Саше). Я тебе говорила, что Леонардик снова актером заделался?
Саша. Нет… Нет, ты не говорила.
Лео. Актером в рекламных роликах, пока что только.
Саша. Но это хорошо. Для начала. Правда.
Серж, улыбаясь, читает сообщение на своем мобильнике.
Наташа. Чё за реклама хоть, Леонардик? Реклама чего?
Лео. Спрайт.
Наташа. Реклама Спрайт?! Ну, круто, слушай, ты молодечик …
Она целует Лео. Лео смотрит на Сашу.
Лео. Так это правда? Ты, правда, уезжаешь из Парижа?
Саша кивает и улыбается.
Лео. Будешь работать в кино?
Саша. На сериале. Меня однокурсник по Питерскому кульку позвал. Я буду ассистентом режиссера.
Лео. В Питере?
Саша. В Москве. Я еду в Москву.
Серж(набирая смс-ку). Скажи привет Москве.
Наташа. Блин, Сашка… Москва такой страшный город. В плане, ну, тяжело там жить. Мне подружка рассказывала… Я бы не смогла там жить, мне кажется.
Лео. Что за сериал?
Саша. Исторический. Три мушкетера по-русски. Называется «За царя и Отечество».
Лео. Ты рада? Что едешь?
Саша. Я не знаю. Я еще этого не поняла… Зато, я точно знаю — кто рад.
Наташа. Кто?
Саша. Он рад.
Лео. Кто он?
Саша. Париж.
Наташа. Почему так говоришь?
Саша. Потому что эта так. Вы бы знали… С самого того утра, когда я решила вернуться — он стал таким добрым, таким ласковым… Вы бы знали… Все сразу стало получатся, — квартира, работа, деньги… Солнышко светит каждый день, люди на улицах улыбаются… Как будто он со мной так прощается. Как будто так рад, что я уезжаю, что сразу полюбил меня на прощание.
Наташа. Почему так говоришь? Не говори так.
Саша. Потому что это так. Я четыре года хотела, чтобы он меня полюбил. А он… только сейчас стал светить мне и улыбаться и петь мне песни. Как во французских фильмах. Знаете, когда во французских фильмах вдруг начинают петь? Вы понимаете о чем я, да? Эй, Серж? Куку? Ты понимаешь, о чем я?
Серж(отрываясь от телефона). Ты знаешь, я сейчас, в основном, слушаю индастриал и постиндастриал готик… Такие направления, в основном.
Наташа. А я знаю. Я знаю. Я видела такое. Когда герои вдруг начинают петь, да? Но не как в индийском кино, а по-другому.
Лео. Да-да. Очень скромно так. Под гитарку невидимую, негромко так — полупеть-полуговорить начинают.
Саша. Точно. И музыка такая миленькая и простая. Тихая музыка, которую слышат только влюбленные… Как то так.
Лео. Вот так?
Тихая музыка начинает звучать из неоткуда. Лео с Сашей начинают полупеть- полушептать незамысловатую сымпровизированную песенку на французском. Напевая, он берет ее за руку и они танцуют вместе несложный танец. Вскоре, к ним присоединяется Наташа и, потом, даже Серж немного им помогает. Они танцуют и поют вокруг лавочки. Голос, поверх их незатейливой песенки, переводит ее краткое содержание, с интонацией, с которой, когда-то давно переводили содержание песен иностранных фильмов.
Голос переводчика. Прощай, Париж. Я всегда буду помнить о тебе и о нашей, увы, не сложившейся любви. Как жаль, что ты начал любить меня только теперь, когда я сказала тебе «прощай». И ты прощаешься со мной солнцем над Монмартром; взглядами проходящих мужчин, прощаешься со мной щедрыми чаевыми; автобусами, блошиными рынками, гулкой подземной толпой и потоками спешащих на работу парижан. Под отцветающими каштанами, ты целуешь меня впервые и прощаешься со мной навсегда.
Песня заканчивается. Невидимая музыка перестает звучать. Четверо друзей оказывается на своих прежних местах, где были до начала песни.
Наташа(орет). Джулиен!! Но!! Донт гоу зеа!!!
Серж(прочел сообщение на телефоне). Кароль приглашает вас всех в воскресенье на кладбище Пьер Лашес!
Наташа. Спасибо, а можно мы обойдемся?
Серж. Да ладно вам. Ее группа даст там концерт, на могиле Моррисона… Только это будет совсем короткий концерт… Пока полиция не придет.
Лео. Крутая у тебя, телка, Серж. Удачи тебе с ней. Главное, не позволяй ей посягать на твою индивидуальность.
Все, кроме Сержа, смеются.
Серж. Что смешного? Куа? Вот из соу фанни?
Наташа(смеясь). Нафин… Нафин фанни, Сержик, успокойся… (оглядывается) Вот где он? Где? Я его не вижу!
Все оглядываются.
Наташа. Где? Я его не вижу… (ходит туда-сюда, смотрит по сторонам) Я не вижу его.
Саша. Да, подожди. Только что у песочницы сидел. Я видела.
Наташа. Я тоже видела. Он бил совочком толстого мальчика… Вот мальчик тот. А мой где?
Пауза. Все смотрят по сторонам.
Лео. В чем он одет?
Наташа. Зеленая… Зеленая…
Лео. Что зеленая?
Наташа. Кофта.
Саша. И коричневые брюки вельветовые.
Серж. А вот зеленая кофта!
Наташа. Где? Где?
Серж. Вот. С волосами белыми.
Наташа. Блядь, Серж. Это — девчонка! А у меня пацан!
Пауза. Все смотрят вокруг и друг на друга. Наташа начинает кружить на месте.
Наташа. Только что был… А теперь он где угодно… где угодно может быть… Фак-фак-фак-фак-фак…
Лео. Наташ…
Наташа. Где же он? Где он? Где?
Саша. Подожди. Подожди. Не паникуй. Не надо.
Наташа. У меня во рту пересохло. Я не могу глотать… У меня сухой рот…
Лео. Ты по это забудь, оке? Забудь про это. Не думай даже. Вспомни, что я тебе говорил. Ты помнишь, что я тебе говорил? (встряхивает ее за плечи, смотрит в глаза).
Наташа(послушно). Панических атак не существует в природе — это заговор капиталистических врачей.
Лео. Правильно. Молодечик. Успокоилась? Дыши… Дыши… (остальным) Рассыпается на четыре части и пробегаем весь сквер.
Саша. За сквером и вокруг сквера тоже. Он мог выйти за калитку.
Серж. Зеленая кофта, коричневые брюки.
Наташа. «Джулиен» по-ангдийски. «Жюльен» по-французски.
Лео. Все, вперед.
Наташа. Пожалуйста. Пожалуйста… Джулиен, пожалуйста, найдись.
Лео. Джулиен!!!
Саша. Жюльен!!!
Лео. Джулиен!!!
Саша. Жюльен!!!
Серж. Эй! Э! Тю е у?! Кам хиар!!!
Ищут его везде-везде, по всему пространству и вокруг.
Наташа. Джулиен, малыш. Силь те пле! Джулиен! Му бейби! Плиз!
Они подбегают к зрителям, спрашивают у них — на смеси английского, французского и русского. Спрашивают: не видели ли они мальчика? У него зеленые штаны… То есть, — у него зеленый пуловер и коричневые штаны! Нет? Не видели? Точно? Саша выбегает через дверь куда то. Серж выбегает через другую дверь. Пробежавшись по всем рядам. Наташа сталкивается с Лео. Рыдая, она достает из кармана мобильник.
Наташа. Все, я больше не могу… Я звоню… Я звоню…
Лео. Что ты? Нет… Нет… Кому ты звонишь?
Наташа. Я больше не могу, я звоню Элизабет…
Лео. Да, подожди ты…Что ты ей скажешь?
Наташа. Я не знаю… Лео… Я ребеночка потеряла…
Лео. Да, никого ты еще не потеряла! Да, подожди ты!
Наташа. Ой, мамочки… Как мне теперь жить?
Лео. Дай нам пять минут. Пять еще минут… Подожди ребят…
Наташа. Ой, мамочки, я ребеночка погубила…
Саша забегает обратно. Она тяжело дышит.
Саша. Я обежала вокруг… Все вокруг обежала… Я не знаю… Я не знаю…
Наташа(рыдает). Ой, мамочки, господи! Мой малыш!
Серж заходит обратно, ведя за руку МАЛЬЧИКА лет четырех. Он в зеленой кофте и коричневых брюках. Наташа кричит, увидев его. Он улыбается Наташе и машет ей рукой.
Наташа. Джулиен!!!
Серж. Он под кустом прятался. Он там делал ка-ка.
Наташа мчится к мальчику, бросается перед ним на колени, обнимает его, плача и смеясь.
Наташа. Май бейби! Май бейби! Ай лав ю! Ай лав ю соу мач! Ай лав ю соу мач!!!
Все начинают смеяться от облегчения. Саша подбегает к Наташе с Джулианом и обнимает их. Лео приземляется рядом. Обнимает всех троих. Серж нерешительно стоит рядом. Лео дергает его за руку, и Серж валится на всех остальных. Теперь все четверо обнимает мальчика и друг друга.
Саша(обнимая всех). Я вас люблю. Я вас всех люблю. Прощайте. Прощайте. Прощайте.
Свет гаснет.
Конец.
Нью-Йорк, март, 2011;
Майкоп, март, 2012.