1. Лика. Январь, 9. 18:08
Мой дорогой и далекий друг Антонио! Я поздравила тебя с Новым Голом? Нет??? Значит, с Новым Годом тебя!!!
Чтобы он стал самым продуктивным и креативным! Надеюсь, я буду получать время от времени новости о твоей новой жизни. Теперь ты далеко. А еще недавно мы жили в одном городе, и у нас были грандиозные планы, и мы лихорадочно пытались их осуществить, хаотично бегая по городу с арендованными камерами… Мне кажется, одно из наречий в предыдущем предложении лишнее, только вот какое — «лихорадочно» или «хаотично»?? В последнее время я много думаю над такими вещами…
Как я тебе уже писала, прошлой осенью я решила завязать с моими дурацкими работами. Мне уже двадцать восемь и надоело, что я знаю о кино больше, чем все эти сериальные режиссеры, которым я таскаю на площадку растворимый кофе и спрашиваю — какой дубль мне отметить, как «удачный».
Да ты и сам все знаешь. Всю эту собачью жизнь. Никогда не высыпаться, есть мерзкий кинокорм, перманентно мерзнуть. И главное, столько усилий вкладывать в заведомо плохой продукт. Какой в этом смысл? Разве это — настоящее творчество? В чем смысл такой жизни? Нет, я, как бы, много полезного опыта почерпнула. Если считать полезным опыт наблюдения за тем, как не надо писать сценарии, снимать кино и работать с актерами… Ох, Антон. Когда я думаю о том, как много мне хочется сделать — я сразу же начинаю думать о времени, которое ползет, как сонная гусеница, к моему успеху, который, как я когда-то была уверена, неизбежен, и я до сих пор почти в этом уверенна, но… Боже, какое я сейчас написала длинное и нескладное и, наверняка, — несогласованное предложение. Короче! Как же медленно все в моей жизни развивается!!! Все жалуются на время, которое слишком быстро летит: — ах, мои годы, ах куда вы? Я же думаю о том, что в отличии от других, я с самого начала знала, чего хочу. С тех пор, как себя помню, я живу в ожидании того, как что-то уже начнет происходить с моей жизнью. Что-то действительно важное. Эпохальное. Революционное. Со мной и с моей карьерой. Типа, я напишу сценарий, который всё изменит. Как бы мне хотелось, чтобы ушло, наконец, это чувство, которое всегда со мной, горит внутри меня ровным и безжалостным огнем, — годами сжигает меня изнутри. Эта ярость оттого, что я, будто, топчусь на пороге великой и прекрасной вечеринки, а там все эти — успешные, талантливые и красивые люди, которые до сих пор почему-то меня не знают… А я все стою и стою у них на пороге. А дверь все не открывается и не открывается… Вот, ты! Ты же меня знаешь. Скажешь, нет у меня потенциала? Хаха! Напрашиваюсь на комплимент. Но на то и друзья, чтобы в моменты сомнений говорить слова утешения и поддержи.
Я тебе писала прошлой осенью, что я отовсюду ушла. У меня не получилось писать ситком. Проект вообще закрыли, ну и слава богу. Это был кошмар. Хуже не бывает. Я больше никогда не буду писать комедию. Тьфу. И короче мне еще тогда предлагали пойти ассистентом режиссера на какую-то хрень про вечную любовь на восемьсот серий, но я решила — never again.
Все… Пора выходить на следующий уровень.
Поэтому сейчас у меня ничего нет — ни работы, ни квартиры, ни денег. Вообще ничего.
Друзья в шоке, конечно. Я же уехала. Живу теперь у родителей. Пока они на работе — гуляю с собакой, готовлю еду. Много пирогов пеку, — я это обожаю. Жаль, не могу тебя угостить. Ты бы оценил. Мы могли бы вместе с тобой приготовить мегаужин. Ты — индийскую кухню, я — пироги всех форматов. Думаешь, получится когда-нибудь??? Было бы круто…
Теперь я пишу каждый день. Весь день сижу и пишу. Если не гуляю с собакой, не пеку пироги, не читаю и не смотрю кино. Чего только я сейчас не пишу, чувак! Короткие метры. Полные метры. Пилот мистического сериала про конец света… Но — такое дело…
Как бы сказать? Чего-то не хватает. Мне. Я это чувствую. Что мне чего-то не хватает. Но я не знаю — чего именно. Еще я реально не понимаю — хорошо я написала или плохо. Не могу это почувствовать. Прочувствовать. Такие дела.
Я читаю учебники по драматургии. «История на миллион долларов» Роберта Макки… Лайош Эгри… И так далее… Сценарии крутые читаю, которые в интернете выложены.
А недавно вот начала читать театральные пьесы. Да. Не смейся. Я знаю, ты в курсе, как я отношусь к театру. Но… Во всех учебниках написано, что пьесы — это основа. Даже если хочешь писать для кино — надо, типа, начать с театра. С основ драматургии. Изучить там все, а потом, типа, сесть и написать «Историю на миллион».
Не знаю. Я читаю разные пьесы. Классические и современные. О! Перечитала, например, «Чайку» Чехова. Ты ее в сознательном возрасте читал? Она крутая!! Оказывается, она про то, какого это — жить мечтой о себе в искусстве. И еще — о том — что, влюбленные в свое творчество, люди творят друг с другом…
Новые пьесы я тоже читаю. Они мне по-разному. Не знаю, я уверена, что сама я в жизни не напишу пьесу. Театр это, все-таки, совсем другой мир. А мой мир — это кино. Это — пойманная на пленку реальность, которая становится бессмертной и до конца света принадлежит всем людям мира. Что может быть круче этого? Точно — не театр. Там все только — здесь и сейчас. Вот он — спектакль и вот его уже нет и, возможно, не будет больше никогда. И не поймать, не остановить мгновение… К тому же — спектакль никогда не совершенен — в любой момент все может пойти не так. Актриса реплику забудет, актера удар хватит. Среди зрителей какой-нибудь больной на голову найдется. На сцену полезет или еще что. Или там, — с хроническим кашлем на спектакль припрется. Будет во время «Быть или не Быть» легкие себе выкашливать и всё испортит. А фильм, когда он сделан — его уже никто никогда не испортит. Поэтому кино — совершенное искусство. А театр, как бы, — нет.
Кстати, такая тема! Я недавно DVD купила, оно на полке, у кассы в супермаркете стояло.
Такое авторское кино, никому не известное. Не знаю, что оно в моем супермаркете, в глуши этой, делало. Наверное, по ошибке туда попало. Меня название зацепило: «Темный апрель».
Я покупала всякие йогурты и замороженное слоеное тесто для моих пирогов и вдруг увидела коробку и название. А я в апреле родилась, и на душе моей в тот день было темно, и я решила, что точно для меня кино!
Так вот. Оказалось, так и есть! Это реально теперь — один из моих любимых фильмов. Я его за месяц раз пять посмотрела. Посмотри его тоже! Если найдешь. Его снял… Какой-то Борис… забыла фамилию… Я не знаю этого режиссера.
Вот такие у меня новости. Ах, да. Парня у меня сейчас тоже нет. Тот, которого я летом на съемках ток-шоу встретила, — помнишь, ты его видел на фесте короткометражек?
Смазливый такой, на девчонку похож. Факинг дизастер! Хуже романа у меня в жизни не было. Но хочешь прикол? Это даже как-то высвобождает. Типа, после такого мне уже ничего не страшно. Так что — тот, кому суждено прийти в мою жизнь теперь, — пусть приходит.
Я ко всему готова!
P.s. Надеюсь, — у тебя там всё бурлит на личном фронте??? Я всегда тебе говорила, — ты очень клевый и офигенный, и симпатичный; и я правда так думаю, несмотря на то, что я не стала твоей девушкой. Но я рада, что ты не остался на меня в обиде и принял меня, как друга.
P.s.s. Я открыла для себя группу «The Nationals». Слушаю их нон-стоп. Они — улет!
Биг Кисс!
Твоя далекая подруга Лика.
2. Борис. 25 августа
Борис. Я правильно понял? Я сам читаю вопросы и через паузу на них отвечаю? В этом порядке? Куда смотреть? Сюда? Хорошо. Я готов. Я могу начинать. Я начинаю… Меня зовут Борис и я — театральный драматург и режиссёр. Я пишу пьесы, и потом сам их ставлю. Как правило. Иногда мои пьесы ставят другие люди, но я, как правило, ненавижу, что из этого выходит… Шутка. Отчасти… На самом деле — это как отдавать другому любимую, в временное пользование. Тоже шутка. Типа того.
Что такое «Бледные Розы на Темном Фоне»?
Это моя первая пьеса. Я написал ее шестнадцать лет назад. Когда мне было двадцать два. Я тогда понятия не имел, что делаю. Просто сел и написал некий текст, за одни выходные, как в бреду. Потом отоспался и решил, что это и есть бред. Чуть не выкинул всё на… хрен.
Потом одумался. Показал преподавателю своему на факультете. Ему понравилось. Он показал пьесу кому-то еще. В итоге, она приняла участие в нескольких конкурсах, и я стал драматургом. Саму пьесу, в итоге, так и не поставили, а я начал работать над другими вещами. Но о пьесе не забыл. Как не забывают о первой девушке… О первом опыте. И вот недавно мне предложили поставить что-то, здесь, в театре. Что-то своё. И я вспомнил о ней. Я понял, — настал момент воскресить мою первую возлюбленную.
Почему такое название?
Почему — «Темные розы на бледном фоне»? Эта история была рождена из импульса. Я увидел образ. Бледное лицо девушки, окруженное темнотой. Такой опасной, таящей в себе что-то страшное, темнотой. Как бледный цветок в заколдованном саду ночью. Я подумал про Алису в стране Чудес, — если бы она застряла там навсегда. Выросла бы там, стала взрослой женщиной. Которая живет в этом саду и не может оттуда выбраться… Я оттолкнулся от этого. Сказал себе — вот мой образ. А теперь надо придумать историю этой девушки. И я вспомнил, как читал статью о селекции роз. О том, как некоторые селекционеры посвящали годы, даже десятилетия, — чтобы создать новый идеальный сорт.
И еще была у них такая традиция, давать выведенному сорту имя своей невесты или жены.
Прославляя тем самым их красоту. И так ко мне пришел сюжет о селекционере, который десять лет выводит розу, чтобы прославить в веках свою любимую жену, которая всё это время постепенно сходит с ума, — от одиночества. А потом берет самые большие садовые ножницы и… дальше вам надо прийти в театр и увидеть все самим.
Почему мои истории всегда с трагичным финалом?
Почему всегда? Не всегда… Например, пару лет назад я снял фильм. «Темный апрель».
Хотя в названии присутствует слово «темный», — там вполне себе обнадеживающий финал… С нотками оптимизма, я бы сказал. Хотя… Я, знаете ли, начал писать не оттого, что мне так хорошо жилось на этом свете, и я был такой счастливый мальчик, что, на радостях, решил заделаться писателем и драматургом. Я не знаком с людьми, которые решают начать писать, потому что им так весело живется. Если вы таких знаете — рад за вас. Лично я таких не встречал.
Когда состоится премьера моего спектакля?
В ноябре… Двадцатого ноября. Так что приходите. И приводите ваших любимых людей, потому что эта история про любовь. Про такую, которая случается раз в жизни и всё в ней взрывает. Взрывает вас изнутри. Чтобы вы потом подобрали ваши ошметки, взяли их вот так вот, в кучку, — и пошли жить дальше, такими новыми взорванными людьми, которым довелось познать главное в жизни.
Расскажите об актерах, занятых в спектакле.
Я… пока не могу назвать вам имя главной актрисы. Но будьте уверены, она будет прекрасна и справится с этой ролью великолепно. Это будет роль-прорыв. Для этой актрисы… Кем бы она ни была.
Что играет у меня в наушниках?
Песня «Печаль» с нового альбома группы «The National».
Все. Я ответил на все вопросы.
3. Форум сайта «Значение Слов»
Обсуждение песни «Печаль» коллектива «The National»
DiscChangeron. Май 10, 2010: «Эта песня про влюбленность в собственную печаль. Мощная песня».
Nothingeverong. Сентябрь 21, 2012: Я где-то читал, что Мэтт написал эту песню для барабанщика своей группы, который страдал от клинической депрессии всю свою жизнь. Я сам знаю, какого это, и поэтому меня поразило — с какой точностью Мэтт отобразил то, что делает с человеком депрессия. Ты действительно влюбляешься в свою печаль. Она становится щитом, который защищает тебя от реальности. Депрессия проникает во все аспекты жизни своей жертвы. Она затуманивает и искажает все воспоминания и восприятия. Как поется в песне: «Я живу в городе, который построила печаль. Она в моем меде, она в моем молоке». То есть, она везде.
Fog277, Июль 26, 2011: «Не оставляй мое тяжелое сердце в покое, на воде, укутай меня в тряпье и кости своей симпатии» — мои самые любимые строчки в этой песне, и вообще.
Lyrics85, Апрель, 19, 2012: «Я очень хорошо понимаю строчку: „Печаль — эта девушка в моей пещере“. Очевидно, что он оплакивает потерю своей подруги и, возможно, в конечном итоге — потерю своей женственности. Он не может выразить свою женственную часть, потому что она запрета в пещере его мужественности».
Treaton, Декабрь 28, 2011: Повторяющиеся строчки куплета выражают центральную идею песни: «Я не хочу выздоравливать… Я не хочу выздоравливать».
4. Борис. Август, 29. 12:59
Лика,
Спасибо вам за ваше письмо. Я рад, что вам понравился «Темный апрель». Я также рад тому факту, что кто-то вообще его увидел. Он ведь прошел совсем незаметно. Что в принципе, неважно, так как основная сфера моей деятельности — это театр. Судя по вашему письму — вы хорошо разбираетесь в кино. Вы где-то учились? Работали? А театр вам интересен? Вы в нем разбираетесь так же хорошо, как в кино? Для меня театр — это самое важное. А фильмы и ящик — это для заработка. Я могу спросить сколько вам лет? Судя по фотографии, вы очень красивая. Вы актриса? Вы пишите?
5. Борис. Август, 29. 16:43
В таком случае, у меня к вам вопрос. Точнее — предложение.
Будет ли вам интересно участвовать в театральном проекте? Я ставлю свою первую пьесу, и мне будет нужен ассистент. Спектакль сложно-постановочный и близкий к кино по своей визуальной стилистике. Поэтому я подумал о вас. Вы, с вашим опытом в кино, можете подойти для этой работы. Если, конечно, вам это интересно. По жанру это — психологический триллер. Говоря языком кино. История в духе Теннесси Уильямса, если его скрестить с Дэвидом Линчем. Пьеса называется: «Бледные розы на темном фоне».
Если вам интересно, дайте мне знать, и я расскажу все в деталях.
Я очень хорошо вас понимаю, насчет «одноразовых сериалов». Я сам недавно на таком работал. Писал одну из линий. Иногда нужно подзаработать, чтобы иметь возможность вернуться к работе над тем, к чему действительно лежит душа.
6. Борис. Август, 30. 20:24
Вот пьеса. У театра совсем мало денег, но что-то заплатить они, наверное, смогут и, если ты сможешь приехать, я помогу найти место, где бы ты могла остановиться на время репетиций и прогонов. Возможно, это будет у меня. Если ты не против. У меня есть комната для гостей. В ней уже жили люди, которые участвовали в моих прошлых постановках. Иногда это удобно и, таким образом, тебе не надо будет платить за квартиру.
Мне надо идти. Я покупаю новый телефон, а потом иду стричься.
7. Лика. Август, 31. 00:55
Борис,
Привет. Спасибо тебе от всего моего сердца, или цитируя твоего героя: «спасибо из подвала моего сердца» за пьесу. Я ее прочитала, не вставая со стула, всю — от начала до конца. Мне очень близки такие истории, — как сценаристу, и вообще. Истории о том, как жизнь сводит людей, для того, чтобы они прошли вместе через что-то, что изменит их навсегда.
В начале пьесы, когда мы видим первую встречу и разговор, уже тогда я влюбилась в эту историю. Эта такая красивая и полна тревожных предчувствий сцена. Мы прямо чувствуем, вернее — предчувствуем что-то роковое, висящее в воздухе над героями. Как будто во время всего их разговора где-то, на заднем плане — звучит низкая тревожная нота — но эти двое не желают ее слышать. Или наоборот, или совсем наоборот. Они оба слышат ее, но для них она — самая прекрасная музыка.
А в финале первой части, когда Мария уже понимает, во что она ввязалась — это мой самый любимый момент, когда она говорит свой монолог про поезд: «Мне хочется бить себя по щекам, хочется крикнуть себе: „Что ты делаешь? Зачем ты это делаешь?“ Но одно я знаю наверняка. Я уже еду в этом поезде. За окном мелькают головокружительные дни, а над ними — слишком яркое небо. И поезд все убыстряет свой ход, и нам с него уже не сойти, ни за что не сойти, пока мы не прибудем туда, куда должны прибыть; на этом поезде, который не делает остановок, кроме той, что в самом конце. Какой она будет — конечная станция? Самый прекрасный сад на земле? Пустое поле, с ветром в холодном небе? А может — еще проще, — на полной скорости, об бетонную стену, бум?! В любом случае, с поезда нам не сойти, и мы с тобой в нем вдвоем и такой любви как наша такой любви как наша такой любви как наша такой любви как наша такой любви как наша — в целом мире не найти!»
Так что, мне бы очень хотелось принять участие в постановке этой пьесы.
Я верю, что это будет очень важный и нужный опыт для меня, который я никогда не забуду.
Л.
8. Борис. Сентябрь, 1. 13:27
В идеале, я бы хотел, чтобы ты была здесь семнадцатого сентября, во время первой читки.
Чтобы ты приехала за день до нее. Что касается билета на самолет — я смогу помочь тебе с этим, я ведь понимаю, что сейчас ты не работаешь.
Тебе это интересно? Ты уже работала раньше в театре? У тебя есть друзья в городе? Еще, — есть ли у тебя резюме, которые ты могла бы мне прислать?
Счастливого Понедельника!
Б.
9. Лика. Сентябрь, 1. 18:03
Добрый вечер, Борис.
Высылаю тебе резюме.
Ты спрашиваешь меня про мой опыт в театре… Я брала уроки драмы, когда я училась в университете, и там же приняла участие в постановке. Это была пьеса Пристли «Инспектор пришел». Я там играла Шейлу — дочь семейства, к которому, собственно, и пришел инспектор.
Еще в школе я постоянно участвовала в всяких разных постановках. Кого только я не играла. Падчерицу в «Двенадцати месяцах», Разбойницу в «Снежной Королеве», Председателя Мистического Собрания в «Балаганчике» … Но я не буду врать тебе о моей работе в театре. Я — человек кино. Я работала на съемочных площадках три года с половиной года, без перерыва, с редкими отсыпными. После этого я решила стать сценаристом.
Я знаю, вернее, я только сейчас поняла, что мне нужно, чего не хватает, для того, чтобы я им стала. Мне необходимо научиться самому важному: Работе с актером.
Я читала о том, что сценарист должен понимать — как актеры работают над ролью, потому что именно они будут говорить его диалоги, и эти диалоги должны их вдохновлять.
И я честно не вижу лучшей возможности для этого (в моей жизни, в этом мире!), чем возможность наблюдать как кто-то, вроде тебя — сам ставит свою пьесу.
Что касается моих умений, я отлично понимаю — в чем будет заключаться моя работа. И моя миссия. Я вам пригожусь. Я буду очень стараться!
С уважением,
Лика.
10. Борис. Сентябрь, 2. 01:49
Лика,
Работа твоя. Ты мой новый ассистент. Ты меня убедила. Спасибо за твой интерес и желание.
Я с нетерпением жду нашей встречи пятнадцатого сентября.
С уважением,
Борис.
11. Ночные письма. Сентябрь, 2
Борис. Я хочу попросить прощения за слишком официальный тон двух моих предыдущих писем. Вчера был странный день.
Знаешь, — ты первый человек, с которым у меня переписка в фейсбуке.
Я несколько недель назад собирался из него уходить.
Лика. А я годами отказывалась приходить на фейсбук. Я была против, друзья меня просили, а я кричала — никогда! Никогда не впрягусь я в этот эксгибиционизм! Но потом я отовсюду уехала и сидела у родителей, и все от меня стали так далеко… Вот я и решила.
Почему нет? Теперь мне кажется, что фейсбук может менять жизнь. В хорошую сторону.
Так что теперь я люблю фейсбук. Без него я бы никогда не смогла тебе написать.
Борис. Я пришел сюда по ошибке. Мне прислали приглашение. Кто-то из театра. И я подумал, что это какой-то театральный форум. Когда понял, что это не так, было уже поздно. Да. Я думаю, что тоже рад, что не удалил тогда мой аккаунт.
Уже поздно. Тебе надо поспать. Спокойной ночи, Лика.
Б.
12. Еще письма. Сентябрь, 3 — Сентябрь, 10
Борис. Здесь сейчас дождь. А у тебя? В такую погоду я люблю читать. И писать.
Наверное, для меня нет ничего лучше этого. Когда за окном дождь, а я читаю или пишу.
Лика. Я каждую осень перечитываю «Охоту на овец». Уже девять лет подряд. Когда я ее читаю, мне хочется есть только ту еду, которую там ест главный герой. Всякие странные салаты и сэндвичи. Еще хочется пить пиво и курить… А когда я дочитываю до кульминации, каждый раз, когда дохожу до места, где герой встречается с Человеком-Овцой, всегда так удивляюсь, — будто каждый раз этот момент застает меня врасплох.
Будто я не знала, что отгадка будет именно такая… Наверное, поэтому, — это моя самая любимая книга… Вместе с «Лолитой». А у тебя какая?
Борис. Их много. Их очень много. Сэлинджер, Достоевский. Фолкнер, Делилло. Если я не пишу, то читаю. Все время. Если я не в театре и не на тренировке… Я просто не знаю, что еще мне делать со своим временем…
Лика. А какую музыку ты любишь?
Борис. Я слушаю «The National», «Interpol», Ника Кейва, Пи Джей Харви, Тома Уэйтса, Леонарда Коэна…
Лика. Вот это да! Я слушаю то же самое, когда у меня определенное настроение.
Борис. А у меня, выходит, это настроение всегда.
* * *
Борис. Нет. Я не женат. Никогда не был. Возможно, когда-нибудь это случится. Если я встречу человека, с которым захочу это сделать. У меня нет детей. Когда-нибудь, наверное, они у меня будут. Я не был счастливым ребенком. Наверное, пока что это меня и останавливало.
* * *
Борис. Ты жила в других странах? Я жил в Италии какое-то время. Пробовал учить язык.
Я меня ничего не вышло. Иногда мне снятся сны, в которых люди говорят со мной на итальянском, а я не понимаю ни слова.
Как давно ты живешь у родителей? Извини, я много вопросов задаю …
Я все еще удивлен, что ты нашла мой фильм в супермаркете, в твоем городе. Мой «глубокий артхаус», — как его обозвали. На кассе, возле жвачек и презервативов…
* * *
Борис. Для меня Италия была серой и мрачной. Уж больно одиноким я там себя ощущал.
Я поехал туда на все лето, после того как мама умерла. Сейчас, когда я смотрю на снимки того времени, я вижу много солнца, много красок. Меня это удивляет. Я совсем не так запомнил то время.
* * *
Лика. Я читаю твои пьесы. Спасибо, что ты мне их всех выслал. И спасибо за твой роман.
Ты такой молодой и уже столько всего успел сделать! На твоем месте я бы так собой гордилась!
* * *
Лика. У меня такое странное чувство. Мне кажется, что у тебя идеальная жизнь. Ты живешь своим творчеством. Ты всю свою жизнь вкладываешь в свое творчество. Когда я думаю, как много ты сделал уже в моем возрасте — мне хочется плакать… Я так хотела бы быть — как ты. Стать, как ты — настоящим творцом. Я так рада, что решилась написать тебе письмо. Просто не представляю теперь, что было бы, если бы я не решилась. Моя жизнь продолжила бы идти своим тихим ходом, и я никогда бы не узнала тебя, и у меня никогда не появился бы такой друг, как ты. Теперь мне сложно представить такую жизнь.
Почти невозможно. Наверное, судьба, все-таки, существует и если люди должны встретиться — они встретятся, — какой бы странной не была эта встреча. Вот как у нас, например.
* * *
Борис. Ты левша или правша?
Лика. Левша.
Борис. А ногой тоже левша?
Лика. Как это? А бывает левши ногой?
Борис. Ну да.
Лика. А как узнать?
Борис. Надо встать и представить, что ты пинаешь мяч ногой.
Лика. Я сейчас это сделаю.
Борис. И как? Какой ногой пнула?
Лика. Правой.
Борис. Значит, ногами ты — правша.
Лика. Вот как. Это странно.
Борис. Да. Судя по всему, ты — сложная женщина… Я вот — сложный мужчина.
Лика. Я уже поняла))))))))))
* * *
Лика. Когда ты любишь писать — в какое время суток? Я знаю, многие пишут ночами. Я вот не могу. Плохо это или хорошо, но ровно в полночь голова моя превращается в тыкву. И все. Больше писать не могу. Я слышала мнение — не знаю, согласишься ли ты с ним… Что не стоит доверять словам, написанным поздно ночью. Ты согласен с этим? Или нет?
Борис. Я пишу много всего сейчас. Я чувствую, что это один из тех моментов, когда история будто пишется сама. У меня нет выбора, я не могу не писать ее сейчас, когда она здесь, во мне и пишется сама. Это чувство, будто я соединен с историей, подключен к ней. Заперт с ней в одной комнате. Не могу из комнаты выйти, пока ее не напишу. Мои пьесы часто называют «темными» — потому что я, именно что доверяю тому, что пишу глубокой ночью. Но я бы не стал доверять всему, что говорю глубокой ночью… Или тому, что я говорю во сне.
Лика. Ты говоришь во сне?
Борис. Иногда.
Лика. Я никогда не говорю во сне. Сплю, как убитая.
Борис. Когда я был маленький, — я ходил во сне. Мама мне рассказывала. Мне было десять. В год, когда отец от нас ушел. И я вставал, и брел на кухню, к холодильнику, делал там бутерброды с маслом и вареньем, во сне, а потом прилеплял их к обоям на стене. На радость маме.
Лика. Ой, ну надо же! А моя подруга как-то провела ночь с одним парнем, они были за городом, на чьей-то даче, — я клянусь, это не я была, а моя подруга, — и она рассказывала, что среди ночи, этот парень вдруг начал кричать во сне, громко кричать: «Осторожно!
Кошки! Они окружили дом! Они едят людей!»
Борис. Я только что улыбнулся.
Лика. А другая моя подруга. Это тоже не я. Мы с ней в поезде вместе ехали на море. И на утром стала во сне причитать: «Мама, мама, зачем ты так, не надо, мама, мама…». Было неловко. Все купе на нее вытаращились, и мне пришлось ее быстро разбудить… Сама я рада, что сплю, как убитая. Мне повезло, что никто не сможет так просто узнать мои секреты.
Борис. Это правда. Тебе повезло.
* * *
Лика. Я теперь смотрю и читаю всё про театр. Вчера посмотрела онлайн документальный фильм. «Потеря безымянных вещей». Ты видел его? Там про одного очень талантливого театрального режиссера, который однажды упал с моста, ударился головой и потерял весь свой талант. Это реальная история. Такая печальная. Я раньше думала: ну и пофиг, что у меня ничего нет, зато у меня есть мой талант. Но даже его, получается, можно вот так, разом, потерять… Пожалуйста, пришли мне то, что ты сейчас пишешь. Ты недавно написал, что хочешь прислать мне то, что ты сейчас пишешь.
* * *
Борис. Лика, Я только сейчас вернулся домой. Я был на тренировке, потом на премьере друзей. Я буквально засыпаю на ходу, но я хочу сказать тебе — спасибо. Ты особенная. Я рад, что я знаю тебя. Спасибо за то, что ты так внимательно прочла новый драфт и за твои комментарии. Это много для меня значит. Я напишу тебе подробнее, после того, как проснусь.
* * *
Борис. Ты украсила мое утро, Лика. Я рад, что тебе больше нравится новый драфт. Я подумаю о той сцене с мальчиком и его мертвой матерью. Наверное, ты права, и это перебор. Наверное, лучше показать его одного, чтобы он держал в руках какую-то вещь, что осталась после нее… Что-то в этом роде… Я впечатлен тем, как умело ты формулируешь свои мысли. Мне надо ехать на встречу с декоратором «Бледных роз». До этого надо выгулять собаку. На улице дождь, но собаку это не остановит. Завтра у меня work-shop, — я там буду делать режиссерский эскиз «Хрупких костей», — моей монопьесы, которую ты читала. Я не выспался, хочется спать дальше и слушать дождь за окном, но не получится. Как же хорошо начать день с письма от тебя. Еще раз спасибо.
Я все время думаю о твоем голосе… Какой он?
Б.
13. Звонок. Сентябрь, 11. 09:43
Борис. Алло?
Лика. Алло…
Борис. Лика?
Лика. Это я. Привет!
Борис. Привет. Я тебя не разбудил?
Лика. Нет-нет! Я ждала твоего звонка!
Борис. Ты обычно рано встаешь?
Лика. Да как бы нет… Если честно. Я ночами обычно фильмы смотрю. Ты тоже не ложишься рано?
Борис. Да. Но я стараюсь не делать этого слишком часто. Я с утра тренируюсь и поэтому, вроде как, соблюдаю график. Распорядок дня… Я очень скучный.
Лика. Да ты что? Это же прекрасно! Соблюдать распорядок дня. Я вот обычно не соблюдаю его… Раньше, то есть, не соблюдала. Когда жила в городе. А сейчас, когда я тут, я вдруг тоже стала жить по распорядку… Боря?
Борис. Лика, я… Что?
Лика. Я хотела… Я тебя слушаю! Что ты хотел сказать?
Борис. Спасибо, что согласилась поговорить со мной по телефону.
Лика. Я рада, что ты это предложил. Я очень хотела, чтобы ты это предложил.
Борис. Мне захотелось услышать твой голос. Я всё пытался себе его представить. Мы пишем друг другу много писем каждый день, а твой голос я так до сих пор не слышал и…
Лика. И как?
Борис. У тебя очень… умный голос.
Лика. Это… Я даже не знаю… Надеюсь, это комплимент.
Борис. Конечно… Это комплимент… Прости, я вчера немного выпил. А ты выпиваешь?
Лика. Да как бы нет. Могу бокал вина выпить. Или там коктейль с зонтиком.
Борис. Я пью красное вино. В основном. Иногда виски. И пиво. Водку я не пью. Почти. Раньше пил, а теперь у меня тренировки. Ты занимаешься спортом?
Лика. Ну, я делаю комплекс упражнений из йоги. По утрам. Иногда по утрам и вечерам. Вот, как бы, и всё.
Борис. Йога — хорошее дело… Я слышал… У тебя есть жених или парень?
Лика. Нет.
Борис. А муж?
Лика. Конечно, нет. Я бы тебе сказала.
Борис. И замужем ты не была? Детей у тебя нет?
Лика. У меня пять детей. И три развода. Шучу. Я бы тебе сказала, если бы у меня были дети!
Борис. Я боялся, что у тебя кто-то есть. Я рад, что это не так. Хоть я и удивлен этому.
Пауза.
Лика. А… у тебя… есть? Жена или… дети?
Борис. Лика. Я должен тебе сказать. Кое-что.
Лика. Да?
Борис. Я должен объяснить… Тебе… Чтобы ты понимала, что происходит. Чтобы, — когда ты приедешь, ты понимала ситуацию… Если ты приедешь… Если согласишься… После того, что я тебе скажу… Ты здесь?
Лика. Да. Я здесь. Я слушаю.
Борис. А… Кое-что случилось. До того, как ты написала мне в первый раз… Перед тем… За неделю до этого я расстался со своей девушкой. Мы с ней были вместе четыре года. У нас было много проблем. Всё очень сложно было между нами. И мы поссорились. Точнее, она со мной поссорилась. И ушла. Собрала вещи и уехала. Ты меня слышишь?
Лика. Да. Я все слышу.
Борис. Я думал тогда, что это конец. Понимаешь? Я думал, — между нами все кончено. Мы больше не будем вместе. И мне было, ну… это было тяжело. Это были тяжелые дни для меня. И… И тогда ты мне написала. И я сразу что-то к тебе почувствовал. У меня такого раньше не было. Не было такого, чтобы я, не встретив даже человека, вот так увлекся… Я увидел твое лицо на фотографии. Ты напомнила мне об одной девушке.
Лика. О какой?
Борис. Я придумал эту девушку. Ее не существует в реальности. Точнее, я так раньше думал. Ты похожа на Кристину из моего романа. Очень.
Лика. На Кристину из «Сравним наши печали»??
Борис. Да. Когда я писал эту книгу, я видел твое лицо. Задолго до того, как ты мне написала. У тебя на странице есть фото, где какие-то съемки идут, и ты сидишь за столом, в ресторане. Вроде, играешь роль.
Лика. А… Это мы снимали короткометражку. С друзьями. Надо было, типа, снять трейлер к несуществующему фильму. И я там играла.
Борис. Когда я писал мой роман, я думал о девушке, которую никогда не встречал, но которую хотел бы встретить. А теперь — ты в моей жизни. И очень плотно, я бы сказал… Я постоянно думаю о том, что ты делаешь, что читаешь, какую музыку слушаешь… Я думаю о нашей переписке. Вчера я обедал в ресторане, рядом с домом, я там часто обедаю. Я сидел с книгой, перечитывал «Чайку», потому что ты мне о ней написала, и я пошел, нашел ее на полке и решил перечитать… И я услышал песню. И подумал о тебе. Я подумал о том, что мы с тобой так похожи. Это так странно. У нас столько общего. Нам нравятся одни и те же вещи. И я решил, что должен тебе сказать, что… Алло?
Лика. Да. Я тут. Алло.
Борис. Я должен сказать тебе, что три дня назад она вернулась. Моя девушка. Вернулась.
Лика. А…
Борис. И теперь все стало еще более странным.
Лика. М-м…
Борис. Все усложняется тем, что это она должна была играть Марию. Она актриса. Моя девушка. И теперь, когда она вернулась… В общем, она будет играть Марию. Потому что, она должна была ее играть. С самого начала у нас была такая договоренность. В случае, если пьеса будет поставлена.
Лика. Я правильно понимаю? Ты не хочешь больше, чтобы я была твоим ассистентом?
Борис. Я очень этого хочу. Я хочу работать с тобой, хочу, чтобы ты приехала. Я должен увидеть тебя. Я не могу терять тебя вот так. Я понял, что я не могу вот так тебя отпустить. Мы должны оба понять — для чего мы встретились, почему. Мы не имеем права вот так взять и все остановить. Некоторые вещи не остановить — их надо прожить до того момента, когда… Их надо прожить. Ты понимаешь меня? Лика?
Лика. Так твоя девушка — актриса? Она известная? Как ее зовут?
Борис. Ее зовут Нина, и она не известная. Поэтому это так важно, чтобы она сыграла эту роль. Для ее карьеры. Чтобы она уже двинулась куда-то. Потому что наши с ней личные проблемы — это одно, а спектакль — это другое. И я не планирую смешивать это. Потому что… Эта постановка много значит — для меня и для нее… В общем — спектакль должен состояться.
Лика. А она… А Нина знает о… нашей переписке?
Борис. Нет. Она ничего не знает… Я пойму, если ты сейчас меня пошлешь и положишь трубку и никогда больше мне не позвонишь и не напишешь. Потому что, возможно, ты будешь права, если ты так сделаешь.
Лика. Ты хочешь, чтобы я так сделала?
Борис. Конечно, нет.
Лика. Я могу тебя спросить?
Борис. Обо всем. Ты можешь меня спросить обо всем.
Лика. Вы живете вместе?
Борис. Да.
Лика. Это значит, что я… не смогу…
Борис. Я найду для тебя место. Это я обещаю. Я знаю кучу людей, которые помогут найти для тебя хорошую квартиру или комнату. Про это даже не волнуйся. Я беру все это на себя.
Лика. Ты хочешь быть с ней?
Борис. Пока ее не было, многое изменилось. И теперь я совсем не рад ее видеть. Я не был ни в чем виноват, а она во всем меня обвинила. И ушла. Это было ее решением — уйти. Прекратить все. А теперь она вернулась… Но я понимаю, что смогу расстаться с ней только после того, как спектакль будет готов. Я смогу расстаться с ней только после премьеры… Эта такая ситуация, когда приходится кое-чем жертвовать, ради того, чтобы спектакль состоялся. Иногда приходится идти на такое. Жертвовать, откладывать что-то. Чтобы все получилось, как надо, как должно быть, как ты это задумал. Когда ты станешь сценаристом и режиссером — ты меня поймешь. Но мне надо, чтобы ты поняла меня сейчас, хотя я знаю, как это непросто… Лика, поверь мне, у меня никогда такого не было. Я не знаю, что мне делать. Скажи что-нибудь. Я не знаю, что мне делать.
Лика. Боря.
Борис. Да?
Лика. Я хочу быть твоим ассистентом на спектакле. Я очень этого хочу.
Борис. Спасибо тебе. Прости. Все будет хорошо. У нас все получится. У меня чувство, как предвидение, что мы все правильно делаем.
Лика. Хорошо, раз так.
Борис. В конце концом, это отличная возможность для тебя и твоей карьеры. Не будем забывать, что это работа. И я нанимаю тебя, как и всех остальных людей, которые будут участвовать в работе над постановкой.
Лика. Да. Это редкая возможность… для меня. Спасибо, что ты все еще хочешь, чтобы я приехала. Больше всего я боюсь ситуации, где я не понимаю, что я навязываюсь… людям, которые меня не… желают.
Борис. Тебе не о чем волноваться. Ты желанна.
Пауза.
Борис. Мне надо идти. Я рад, что обо всем с тобой поговорил. До скорого, Лика.
Лика. До скорого, Боря… Боря? А какая там песня была? В ресторане?
Борис. «Ужасная любовь».
Лика. А…
14. Форум сайта «Значение Слов»
Обсуждение песни «Ужасная Любовь» коллектива «The National»
Noisejuton, 4 августа, 2011: Словосочетание «ужасная любовь» отсылает к эмоциям человека, охваченного страстью и очень сильно влюбленного, они описывают тяжесть его страха и тревоги из-за того, что теперь в его жизни кто-то есть. «Пауки» — отсылка к ползучим и колючим чувствам, к страху оказаться в паутине, страху пропасть. «Входить» — означает что, тем не менее, он берет на себя эти обязательства, несмотря на вышеуказанные страхи. «Тихая кампания» — про то, что эти чувства невозможно выразить вслух, но они живут в тебе, и уходить никуда не собираются, и будущее от этого очень зыбко. «Нужен океан, чтобы не сломаться», — значение этой строчки мне кажется очевидным. Ему нужен океан алкоголя, чтобы не сломаться. «Кроличья нора» — отсылка к «Алисе в стране Чудес». Она описывают чувство растерянности от странного нового мира, в котором оказываешься, когда влюбляешься в кого-то нового.
Говоря «ты», Мэтт обращается к своей будущей жене. Он видит, что у нее — такой же страх и тревога, как и у него, и он хочет быть сильным для нее, помочь ей так, как она ему помогает. В итоге Мэтт молча делает вывод, что не хочет все испортить и хочется стать хорошим мужем и отцом.
Hiway61, 8-ое декабря, 2012: Не так давно я пережил отношения с некой личностью, которая на проверку оказалась клинической психопаткой, поэтому для меня песня идеально описывает эту форму саморазрушения. После первого порыва, подобные отношения всегда превращаются в «ужасную любовь». Ты тусуешься с монстрами, с пауками, — любой мерзкий образ подходит. И эта «тихая компания», потому что ты сомневаешься в собственном восприятии и не можешь это даже ни с кем обсудить. Тревога в тебя растет, и ты реально не можешь заснуть без «небольшой помощи». «Нужен океан, чтобы не сломаться», — в данном случае вероятно — океан вина, как предположили здесь выше.
И, наконец, осознание серьезности положения. Ты не можешь дальше падать в эту кроличью нору злоключений, ведущих к безумию. Ты видишь кости другого человека, то есть — видишь, какой он на самом деле, и все становится очевидным.
Конечно, этот трек может означать много разных вещей для разных людей. Думаю, в этом и заключается крутизна хороших песен.
15. Первая встреча, Сентябрь 15
Лика. Я… Я думала — это будет так странно. Увидеть тебя по-настоящему. А сейчас я чувствую, что это вообще не странно, а наоборот — очень естественно. Я чувствую, что — это очень правильно и естественно и, само собой разумеется, что я вижу тебя вживую.
Борис. Да. Я тоже это чувствую.
Лика. Когда я зашла в гостиницу, с чемоданом, я еще голову не подняла, но сразу почувствовала, что ты там. Справа от ресепшен сидишь и смотришь на меня.
Борис. Да… Как ты? Устала с дороги? Может, ты не хотела никуда идти? Хотела в номере отдохнуть?
Лика. Что ты? Я с тобой хочу… Побыть.
Борис. Я так рад, что ты приехала. Хочешь есть? Бокал вина, может?
Лика. Да. Я буду вино.
Борис. Я тоже.
Лика. Ты любишь красное вино. Я знаю.
Борис. За что его не любить?
Лика. Я уже так много про тебя знаю. Я тебя очень хорошо успела изучить. Я прочла восемь твоих пьес и начала читать твой роман. А еще интервью. Напечатанные и по радио. Их в интернете можно слушать.
Борис. Боже, надеюсь, тебе не очень скучно было все это читать и слушать.
Лика. Шутишь! Сам же знаешь, — никто не назовет «скучным» то, что ты делаешь.
Борис. Это да. Мой эпитет, скорее — «скандальный». И еще — «эпатажный».
Лика. Как ты к этому относишься, что тебя так называют? Тебя это бесит?
Борис. Еще как. Они, по сути, считают, что я нахожу себя недостаточно талантливым, что бы просто писать хорошие пьесы и ставить крутые спектакли и поэтому я из кожи вон лезу, чтобы придумать что-то «скандальное» и «эпатажное». Что это, вообще, значит? Они думают, я это делаю намеренно, давлю это из себя как-то… Искусственно вношу в мои истории скандал и эпатаж, полкило на акт? Все, что я делаю, это все, что любой автор обязан делать — рассказывать историю —
Лика. — максимально честно! Я с тобой так согласна. Многие просто не могут жить без ярлыков. Без них им страшно. Жизнь становится слишком сложной для их понимания. Когда нет ярлыков.
Борис. Я очень рад, что тебе нравится то, что я делаю. Я не помню, говорил я тебе «спасибо» за все твои отзывы?
Лика. Ты говорил.
Борис. Мне важно было знать, что ты меня понимаешь. Что мы понимаем друг друга, — как два пишущих человека.
Лика. Мне кажется, мы очень даже понимаем.
Борис. Вот как, значит, — ты приехала, и я тебя вижу.
Лика. Я такая же, как ты ожидал?
Борис. Ты похожа на свои фотографии… И на мою Кристину из романа. Я тебе это уже говорил… Но теперь, когда я тебя еще и вижу — вот так, перед собой, это сходство поражает еще больше. Почти пугает.
Лика. Боря… Ты знаешь. Твоя Кристина. Она такая… чудесная. И прекрасная. Почти, как ангел. А я… Я не знаю, всегда ли я такая… чудесная и прекрасная. Вернее, я точно знаю, что нет. И я, как бы, точно не ангел… Что ты улыбаешься?
Борис. Ты такая…
Лика. Какая?
Борис. Черт… Вот это да! Не может быть!
Лика. Что такое??
Борис. Афиша! Над барной стойкой! Видишь? Старая афиша!
Лика. «Погребенное дитя»?
Борис. Я видел эту постановку. Именно ее! Именно после нее я и решил стать драматургом. После того, как этот спектакль увидел. До этого я думал, театр — это там, где в париках играют Мольера и поют «Фигаро».
Лика. А про что пьеса? Про что «Погребенное дитя»?
Борис. О… Она — про семейные связи, про насилие в семье. Про безумие. Про темные секреты. Про то, что семья — это ад.
Лика. Я хочу ее почитать.
Борис. Я подарю тебе книгу.
Лика. Спасибо.
Борис. Завтра — первая читка. Ты волнуешься? Не волнуйся. Все будет хорошо.
Лика. Я не волнуюсь.
Борис. Зато я волнуюсь. Я сегодня ночью не мог уснуть.
Лика. Почему? Это из-за меня?
Борис. Нет. То есть. Да. Отчасти. Но вообще я всегда волнуюсь перед читкой. Это важный момент. Ты была на читках? В кино их тоже делают.
Лика. Да. Я знаю. Но я не была.
Борис. Их делают для того, чтобы все познакомились, и чтобы каждый почувствовал, что он — часть будущей постановки. Что мы сейчас на время становимся одной большой семьей… Театральной.
Лика. Ох. Теперь я тоже волнуюсь.
Борис. Главное, чтобы Нина ни о чем не догадалась.
Лика. Как у вас… Как у тебя с ней?
Борис. А… Не хочу об этом. Ничего хорошего. Я хочу с тобой говорить о чем угодно, только не об этом. Потому что это скучно и грустно… Я готов хоть семь часов подряд с тобой говорить. Только у меня еще две встречи — с директором театра, потом еще с журналистом. А вечером я иду на концерт. Знаешь, на какой?
Лика. Нет… Нет! Не может быть!
Борис. У меня есть билет для тебя.
Лика. Нет… Не может быть!
Борис. У меня плюс один. И я знаю, что Нина не планировала идти… И вообще — The National — это наша с тобой группа. Ведь так?
Лика. О, да! Да…
Борис. Поэтому, я хочу, чтобы ты пошла со мной. Это будет небольшой акустический концерт, в одном клубе, в центре… Я пришлю адрес.
Лика. Боже, я поверить не могу…
Борис. Я могу тебя попросить кое о чем?
Лика. Да. Конечно.
Борис. Только не удивляйся… Ты, наверное, удивишься… Я сегодня полночи не спал. И на тренировку рано встал. И это значит, если я сейчас не посплю, — весь день, считай, в унитаз спущу. На концерте носом клевать буду.
Лика. И ты хочешь…Ты хочешь… поспать? Сейчас?
Борис. Да. В твоем номере. Где-то час, не больше. Если ты не против.
Лика. Я против, чтобы ты куда-то уходил. Побудь со мной еще немного. Можно, и спящим. Я совсем не против.
Борис. Ты только не думай, что это такой завлекательный маневр, чтобы оказаться у тебя в номере.
Лика. Я и не думала…
Борис. Я бы тогда что-нибудь получше придумал.
Лика. Да… Наверное… А я могу побыть с тобой в номере, — пока ты будешь спать? Я могу тихо посидеть там, рядом, — и книжку почитать… Твой роман, например.
Борис. Разумеется. Я не планировал выставлять тебя из твоего же номера.
Лика. Ну, это же ты за него платил. Так что я считаю, ты можешь и не спрашивать, если захочешь в него зайти… Или поспать в нем. Или…
Борис. Я рад, что мы теперь в одном городе.
Лика. Я тоже. Это волшебно. Я как будто под кайфом. Голова аж кружится.
16. В номере
Борис. Нормальная вроде комната. Тебе нравится? Тебе удобно здесь?
Лика. Мне очень нравится. Очень удобно.
Борис. Это до конца недели, ты знаешь, а потом ты сможешь въехать к нашему декоратору Ане. Отель — это временное неудобство.
Лика. А я люблю отели. Жила бы в них годами. Но я рада, что я смогу пожить у декоратора Ани.
Борис. Я поставлю будильник, чтобы он зазвенел через сорок пять минут.
Лика. Я сама тебя могу разбудить. Через сорок пять минут. Хочешь?
Борис. Ладно. Спасибо.
Лика. А можно я… Я хотела спросить… А можно, я рядом с тобой посижу на кровати? С книгой?
Борис. Конечно. Более того. Я настаиваю.
17. В номере. Часть 2
Лика(читает): …Дни с Кристиной будто сделаны из другого материала. Ярче. Звонче. Мои звонкие дни с Кристиной. Мои ночи с Кристиной черничного цвета; глубокие и теплые — как ее глаза. Волосы Кристины — легкий туман духов, влажность осеннего ветра.
Молочный день. Нежданный дождь в парке. Мы здесь с Кристиной одни. Под дождем я целую тебя долго, долго. Мы оба промокаем насквозь. Тебя это смешит. Джинсовая куртка, старые кеды. В кеды набралась вода. Я несу тебя до дома под дождем, до самого дома под проливным дождем, а ты смеешься и повторяешь: «Какой смысл? Я все равно вся промокла!». Моя Кристина. Дни, с тобой так совершенны, так прозрачны. Не кантовать!
Но как бы я ни старался, мне никак не удавалось избавиться от ядовитой тревоги, что поселилась в моих предрассветных мыслях; пока Кристина спокойно спала рядом, положа мне на сердце бледную руку с тонким запястьем. Я лежал и думал о том, — как нам с ней пережить то, что приходит следом за счастьем, что всегда приходит следом за счастьем, — приходит ко мне всю мою жизнь…
Борис. Что ты делаешь? Не надо…
Лика. Боря… Боря!
Борис. Ох, ты… Черт. Ну, ничего себе. Вот так дела.
Лика. Что такое?
Борис. Мне сон приснился… Я был в машине, с моей мамой. Мы куда-то мчались, мы спорили с ней и ругались. Выхватывали друг у друга руль. И наша машина улетела куда-то на обочину, в овраг… Надо же. Она мне так редко снится. Моя мать.
Лика. Ты расстроился?
Борис. Нет. Удивился…Что она приснилась мне здесь, в этой комнате, когда ты рядом со мной. И когда мы сейчас были в ресторане, где я увидел ту афишу… И ты тоже была рядом… Кто ты для меня? В моей жизни? За что мне ты — за какие заслуги? Мне будто подарок сделали. Я чувствую себя таким везучим. Я редко чувствую себя везучим. Обычно наоборот.
Лика. Ты говоришь, как пишешь. Мне так нравится, как ты пишешь и как говоришь. Можно, я лягу рядом с тобой?
Борис. Иди… Иди сюда… Ты так приятно пахнешь. Какими-то цветами.
Лика. А ты совсем ничем не пахнешь.
Борис. По крайней мере, — не воняю, это хорошо.
Лика. Я читала, что когда женщина не может различить запах у мужчины — это значит, что они, как бы сказать, из одного генетического материала сделаны. Что они похожи… Но не как родственники, а по-другому.
Борис. Как родственные души?
Лика. Наверное. Может, они встречались в прошлых жизнях.
Борис. Ты в это веришь? В реинкарнацию?
Лика. Я во все верю.
Борис. И в бога?
Лика. Да.
Борис. Везет. Я не верю. Если бог есть, это значит, что он крайне жестокая сущность.
Лика. Нет. Он просто дает нам полную свободу, — чтобы мы жили, как хотели. Вся жестокость — от самих людей. Как и вся любовь. И все остальное… У тебя красивый подбородок. Тебе это говорили? И волосы. И брови. И глаза. Мне так нравятся твои волосы. Они такие мягкие. Я хочу их трогать и трогать.
Борис. Скоро они поседеют.
Лика. Почему ты так говоришь? Не скоро… Даже, если и поседеют…
Борис. Я тебя не поранил своей щетиной? Извини… Я не успел побриться.
Лика. Все в порядке. Даже если б и поранил…
Борис. Ты — опасная женщина… Опасная… Ты — красивая и опасная… Лика…
Лика. Что?
Борис. Лика.
Лика. Да?
Борис. Давай подождем. Когда всё утрясется со спектаклем… и в моей жизни. Дождемся момента, когда нам не надо будет делать это тайком в отеле. Понимаешь?
Лика. М-м… Да.
Борис. Дождемся момента, когда я буду полностью свободный. Чтобы быть с тобой по-настоящему. Понимаешь?
Лика. Да… М-м.
Борис. Ты сможешь меня пождать?
Лика. Я двадцать восемь лет тебя ждала. Могу еще немного подождать.
Борис. Спасибо. Спасибо, что понимаешь меня. Что не давишь на меня… О чем ты сейчас думаешь?
Лика. Это как в песне The Nationals. Помнишь? Они поют: «Ты знаешь, мне снились сны о тебе, двадцать девять лет, перед тем, как я тебя встретил. Ты знаешь, я скучал по тебе двадцать девять лет». Когда я ее слушаю, я думаю о тебе.
Борис. А я думаю о тебе. Мне надо идти. Увидимся вечером, на концерте. Я пришлю адрес.
18. Письма, Сентябрь 16
Лика. Сегодня я весь день гуляла по городу, слушала музыку в наушниках и много думала о судьбе. Вчера я увидела тебя в первый раз. Мы пили вино, потом целовались в отеле, а вечером, на концерте, я держала тебя за руку целый час. Мы пели наши любимые песни и смотрели друг на друга. А сегодня я так скучаю по тебе, будто полгода не видела. После вчерашнего дня я уже не могу представить, мне страшно даже мысль такую допустить, — что я могу тебя не видеть. Потому что я не могу тебя не видеть.
Лика.
Борис. Я думаю о тебе весь день. Мне тоже тебя сегодня не хватает. Я скучаю. Очень-очень. До завтра. Обнимаю.
Борис.
19. После
Лика. ТАКУЮ ЛЮБОВЬ КАК У НАС ТАКУЮ ЛЮБОВЬ КАК У НАС ТАКУЮ ЛЮБОВЬ КАК У НАС ТАКУЮ ЛЮБОВЬ КАК У НАС ТАКУЮ ЛЮБОВЬ КАК У НАС ТАКУЮ ЛЮБОВЬ КАК У НАС ТАКУЮ ЛЮБОВЬ КАК У НАС ТАКУЮ ЛЮБОВЬ КАК У НАС ТАКУЮ ЛЮБОВЬ КАК У НАС ТАКУЮ ЛЮБОВЬ КАК У НАС ТАКУЮ ЛЮБОВЬ КАК У НАС — В ЦЕЛОМ МИРЕ НЕ НАЙТИ!
Борис(читает). «Больше всего мне хотелось отлить мои с Кристиной дни в янтаре; — влепить нас, теперь уже наверняка навсегда влюбленных, в густой и вязкий медовый янтарь, — с комариком, застывшим между ее коленкой и моей локтем; с семянкой одуванчика над нашими вздыбившимися волосами; со стайкой пузырьков между нашими бедрами… Долгими предрассветными часами я лежал без сна, мечтая о янтаре и чувствовал, как несется на меня громыхающим катком стальное мое, совсем не янтарное, будущее. Потом я засыпал, и мне снилось, будто я тону в быстрой реке и опускаюсь на самое ее дно, а там, на дне — мое избавление — золотое марево — вот же, вот же… Нашел!
Кристина! Тут столько янтаря… Скорее сюда! Мне трудно кричать, — я не могу больше дышать, — янтарь заливает мне легкие. Где же ты?.. И я просыпался в агонии и утыкался глазами в глаза Кристины, смотревшие прямо на меня. Она уже проснулась и лежала на боку, подперев голову рукой, и наблюдала за моим паническим пробуждением. „Хотела бы я знать, куда ты уходишь от меня, когда ты спишь и видишь свои страшные сны“, — говорила она, вставала и шла на кухню, заваривать себе травяной чай, а мне — крепкий кофе… Моя далекая, прозрачная и холодная, как зимний призрак, любовь. Что делает с людьми время».