Как я представлял себе винный погреб? Ряды бочек, покрытых плесенью и паутиной, затхлый воздух подземелья… Ничего подобного.

Ровный тусклый свет. Работает кондиционер. Стены и потолок обшиты деревом. На кронштейнах – аккуратные бочонки с черными этикетками. Стоят шкафы со всякой питейной посудой, а посреди помещения – полированный стол, наверное для дегустаций. На стенах мигают какие-то огоньки – может, сигнализация, а может, датчики температуры и влажности. Рай не для алкоголиков, для ценителей и гурманов…

Все это мы с Евгением увидели в замочную скважину старинной деревянной двери, в которую уперлись, миновав подземный ход. Дверь, видимо, сохранили как реликвию. Она была символически заперта на щеколду, которую можно сбить одним движением пальца. Ведь раньше от посягательств извне погреб защищала кирпичная стена, которую теперь разрушило маленькое землетрясение…

Итак, проникнуть в погреб не составляло труда. Видеонаблюдения, сколько ни озирался, я не заметил. Но что с того? Нам – Евгению! – предстояло пересечь весь дом, из левого крыла попасть в правое, разбить молотком витрину, похитить эльфийский талисман – и при этом остаться незамеченными. И, наконец, самое интересное: как мы выйдем из запертого погреба в дом?

«Что-нибудь придумаем», – сказал Женька.

Он решительно открыл дверь, в погребе дотянулся до ближайшего датчика и накрыл его ладонью.

«Ну вот, – сказал он. – Сейчас сюда придет кто-то из охраны. Не думаю, что здесь появится взвод ОМОНа, а с одним охранником я справлюсь. Потом переодеваемся в его форму или в чем он там будет…»

Дурак, обругал я себя. Ну зачем я втянул в это Женьку? Надо было не выпендриваться, оседлать в Лондоне предназначенного мне по маршруту таксиста… Чужого человека, которого я бы попросту заставил вломиться в дом, а потом бежать наутек к ближайшему водоему и выбросить в воду «Голубой крест». После этого я бы вернулся в Атхарту, предоставив беднягу его судьбе.

Да, Сурок, уже тогда я был готов так поступить. Мне казалось это справедливым. Почему я должен щадить живых? Они в выигрыше уже потому, что живы. Почему бы мне, мертвому, не воспользоваться своим единственным преимуществом? Но это – с чужими. А что касается Женьки, то я не допущу, чтобы его свинтила британская полиция.

«Стоп-стоп, – сказал я. – Никакого мордобоя. Повернись к подземному ходу, тот, кто войдет, не должен видеть твоего лица. Делай, как я говорю, мать твою!»

И я подтолкнул Женьку к двери в подземный ход.

Послышался писк кодового замка. Охранник, молодой парень в форменной куртке, вошел в погреб и сразу же прикрыл за собой дверь. Света он не включил – должно быть, инструкция не разрешала. Я где-то слышал, что хорошему вину вредит яркий свет. Черт, так он меня неделю искать будет…

– Come hear, – громко сказал я Женькиным голосом.

Охранник оторопел, потом бросился к неподвижной фигуре, схватив ее за плечо.

– Who are you?

О, как это было непросто! Человек при исполнении, Целеустремленный – тяжелый объект для воплощения. Но я сделал это. Я ворвался в него, я изнасиловал его волю… Я понимал, что в «Шамбале» меня за такое по головке не погладят. Но я и так уже наломал дров, чего теперь мелочиться?

– Шутки кончились, Женька, – сказал я уже голосом охранника. – Вали обратно, пока он тебя не видел. Знаешь, наверное, тебе лучше прервать свой отпуск и вернуться… сам знаешь куда.

– А как же ты? – опешил Евгений. Он не поворачивался, но вертел головой, пытаясь снова почувствовать мое присутствие.

– За меня-то что волноваться? – усмехнулся я. – Самое страшное со мной уже случилось. Спасибо тебе за все.

– Мы еще встретимся? – спросил он.

– Буду ждать с нетерпением. Ну то есть… – смутился я, – долгих тебе лет жизни, спешить-то некуда.

Женька скрылся в подземном ходе. Знаешь, Сурок, я так и не удосужился узнать, как он, благополучно ли добрался… Давай навестим его как-нибудь вместе. Он узнает меня, в каком бы теле я ни явился.

А сейчас в моем распоряжении оказалось тело охранника. Это было большой удачей: таксист превосходно знал дом и, более того, носил на поясе связку ключей. Я уже был уверен, что попаду в музей!

Выйдя из погреба, я направился в правое крыло. По дороге на меня набросилась симпатичная горничная в коротком форменном платьице и кружевном фартуке.

– Что там стряслось, Кони? Какие-то проблемы?

– Никаких, бэби, – важно ответил я. – Просто обрушилась стена за дверью. Надо отдать соответствующие распоряжения.

Горничная огорченно всплеснула руками. Наверное, мой таксист вел с ней оживленный диалог, пока не прозвучал сигнал тревоги. Проходя широким пустым коридором, я бесцеремонно рылся в сознании Кони. «Ключ. Есть ли у меня ключ от музея?» Однако наткнулся на полное недоумение: «Какой, к черту, ключ?»

И действительно: какой, к черту, ключ. Дверь в комнату, где еще во времена сэра Перси хранился антиквариат, была не заперта, лишь прикрыта. И уж конечно никакой сигнализацией здесь и не пахло. Хозяин явно не относился всерьез к вопросам безопасности своей коллекции. Тем лучше.

Да и помещение размером с эрмитажный Малахитовый зал мало напоминало музей. Сначала я вообще не увидел здесь никаких экспонатов. Часть зала занимал зимний сад, между окнами стояли аквариумы с большими плоскими рыбами. А посередине, на перекрестке двух красных ковровых дорожек, высился велотренажер. Настоящий монстр. В свое время я хаживал в неплохой спортзал, но такого не видал никогда… Потом, обернувшись, я увидел старинные гобелены, увешанные оружием. В простенках между ними скромно ютились мраморные бюсты и рыцарские доспехи. Под окнами стояли витрины с какими-то рукописями, а в самом дальнем углу – старый шкаф. Я инстинктивно направился к нему, чувствуя себя Индианой Джонсом в храме Судьбы.

Вот оно. Среди терракотовых фигурок, кусков окаменелостей и двух бронзовых распятий лежал (я бы даже сказал – валялся) четырехугольник темного стекла. «Голубой крест». Талисман, переданный богами из рук в руки эльфам. Чудотворная вещь, с помощью которой можно повелевать водной стихией. Что-то екнуло у меня внутри при виде этого артефакта. Но времени на лирику не было. Я со скрипом отворил дверцу и забрал «Голубой крест».

– Кони! Что вы делаете?! – раздался за спиной возмущенный голос сэра Перси.

От неожиданности я едва не вылетел из тела охранника. Парень на мгновение осознал себя и пролепетал хватаясь за голову и тупо глядя на похищенную вещицу:

– Сэр… Со мной что-то случилось, сэр Оливер…

Ну конечно. Передо мной – нынешний хозяин Мэллори, Оливер Смоллетт. Но господи, как похож! Если сэра Перси нарядить в голубые спортивные шаровары, черную майку и перекинуть через плечо махровое полотенце – получится вылитый его потомок, застывший сейчас с пакетиком рыбьего корма в руке.

Никогда я еще не соображал так быстро. «Ахталь там, где любая вода», – вспомнил я и метнулся к ближайшему аквариуму. Рыбы шарахнулись от незнакомого предмета, упавшего на дно. Но «Голубой крест» лежал там всего миг, а потом растворился в воде. Ахталь забрал свой талисман… И тут пол слегка вздрогнул, задребезжали стеклянные дверцы шкафа. Это Нэниль благодарила меня. Значит, все в порядке, землетрясения не будет, Никита Воронцов останется жив и долго еще не попадет в Атхарту, а у нас с Фаиной все наладится. Меня охватила эйфория. И вместо того чтобы немедленно отправиться на Тот Свет, я позволил себе пошалить.

– Так надо было, сэр Оливер, – заявил я опешившему старику. – Эта вещь из воды вышла и в воду должна вернуться. Кстати! Привет вам от вашего далекого предка, сэра Персиваля Смоллетта. Между прочим, у него есть ваша фотография. Вы на ней такой славный мальчуган с роликовыми коньками…

С этими словами я покинул Землю. Что выслушал от хозяина бедняга Кони – не знаю и не хочу знать. Боюсь, Сурок, у меня еще будут из-за этой выходки крупные неприятности.

А тогда я вернулся на любимую иван-чаевую поляну. На пне сидел черный кот.

– Я знал, что ты появишься здесь, – сказал Бэзил. – У нас беда. Зануда исчез.