Старый дом встретил своих молодых жильцов во всем блеске обновленных интерьеров – к приезду супругов был закончен ремонт в комнатах Сандры, что для самой Сандры стало приятной неожиданностью. Стены ее кабинета теперь были обиты коричневым шелком с тонкими вертикальными полосами, отливавшими старым золотом. Спальня была оформлена в синих и лиловых тонах, по стенам плыли розовые облака – словно слегка подрумяненные солнцем.

Джеймс, в секрете от жены обсуждавший эскиз ее комнат с модным дизайнером, не сдержал счастливой улыбки, увидев восхищенные глаза Сандры.

– Тебе нравится?

– Теперь я буду спать прямо на небе! – Она с благодарностью поцеловала мужа.

К обеду вся семья собралась в столовой за дубовым овальным столом, накрытым жестко накрахмаленной белоснежной скатертью и сервированным фамильным серебром. Повар постарался угодить обоим супругам: специально для Джеймса подали форель по-фламандски, а для Сандры – ее любимый куриный пирог. Маленькая Кора, ни минуты не сидевшая спокойно, говорила без умолку, стремясь наверстать упущенное в разлуке с родителями, и по случаю их возвращения ей никто не делал замечаний. Несмотря на старания своей гувернантки мисс Гамп, она пролила бульон на ярко-оранжевую футболку с видом Пизанской башни, которую Сандра купила для нее в Риме. Скорчив виноватую мордашку, Кора перевела лукавый взгляд с матери на гувернантку, потом испуганно посмотрела на Лиз, недовольно поджавшую губы, но поняла, что ругать и выводить из-за стола ее все-таки не будут.

– А потом я была на детском празднике у Микки Нортона, – продолжила она рассказ, прерванный неприятностью с бульоном. – Там была целая куча воздушных шаров, и Микки с другими мальчишками стреляли в них из пистолетов!

– Надеюсь, не из настоящих? – с улыбкой поинтересовался Джеймс.

– Конечно, из настоящих! – к ужасу мисс заявила Кора. – Иначе бы шары не лопались. А так они лопались, и девочки визжали. Всем было весело!

– Могу себе представить! – засмеялась Сандра. – А как ты вела себя в гостях?

– Очень хорошо, – уверенно сказала Кора, бросив все-таки вопросительный взгляд на мисс Гамп: не будет ли та возражать.

– Если не считать того, что мисс Кора так испачкалась шоколадной глазурью, что мне пришлось вести ее прямиком в ванную, – заметила гувернантка.

В этот момент в столовую зашел дворецкий Дженкинс и доложил, что мистеру Харперу звонят из главного офиса Корпорации. Джеймс извинился и вышел.

– Как же так, Кора? Мы же много говорили с тобой о поведении за столом, – притворно нахмурившись, Сандра сочла необходимым вернуться к разговору о хороших манерах.

– Но все остальные тоже были по уши в глазури, – сказала девочка. – А у Салли она даже в волосах оказалась!

– Мисс Кора преувеличивает, – Саманта Гамп укоризненно поглядела на свою воспитанницу.

В этот момент в столовую вернулся Джеймс, и Сандра сразу заметила, что у вид у него встревоженный…

– Мне нужно срочно съездить в офис, – сообщил он. – Накопилось много срочных дел, – Джеймс с сожалением взглянул на блюдо с форелью.

– Ты даже не выпьешь кофе? – удивилась Лиз.

– Но папа, ты же только что приехал! – возмущенно воскликнула Кора.

– Я скоро вернусь, – Джеймс подмигнул дочери. – Прошу извинить меня.

Сандра быстро поднялась из-за стола, бросив на стул накрахмаленную льняную салфетку, и вслед за мужем вышла из столовой.

– Что случилось, милый? Почему так срочно? – спросила она, когда они остались одни посреди длинного коридора. В старинных домах в таких коридорах обычно развешивают фамильные портреты, но в доме Харперов стены были просто обтянуты темно-коричневой кожей с выпуклыми прямоугольными шашечками. Джеймс пожал плечами.

– Звонил Мельдерс. Он говорит, что у Корпорации появился новый конкурент.

– Ну и что? – удивилась молодая женщина. – Неужели кто-то может представлять опасность для Корпорации? По-моему, тебя абсолютно зря вытащили из-за стола.

– Мельдерс очень обеспокоен, – неуверенно произнес Джеймс, и Сандра поняла, что ее муж думает так же, как и она. – А форель была отличная, – с улыбкой добавил он.

– Я попрошу, чтобы ее подали тебе на ужин, – сказала Сандра, поправляя мужу галстук.

Вообще-то, галстук и без того был завязан безукоризненно, но этот традиционный жест женской заботливости заставил Джеймса крепко прижать Сандру к себе. Он посмотрел на нее сверху вниз, наклонился, поцеловал загорелую прохладную кожу в вырезе блузки и прошептал:

– Я скоро вернусь, малыш…

– Кора хочет, чтобы ты зашел к ней перед сном, – так же шепотом ответила Сандра.

– А ты?

– И я… тоже.

– Черт бы побрал эти неотложные дела! – пробормотал Джеймс и начал быстро спускаться по лестнице в холл. Дождавшись, пока за ним закроется дверь, Сандра вздохнула и пошла обратно в столовую.

Шофер, веснушчатый высокий парень в черном пиджаке с гербом Корпорации на лацкане, уже ждал у распахнутой дверцы «бентли».

– Надо будет поспешить, Чарли, – сказал ему Джеймс, садясь в машину.

– Я понял, мистер Харпер, – кивнул шофер. Главный офис Корпорации находился в самом центре Сити. Обычно водители Корпорации выбирали для проезда в Сити улицу Святого Джеймса – Джеймс Харпер всегда испытывал особое удовольствие, оказываясь на улице, названной в честь его святого. Движение здесь всегда было интенсивным. Чарли, бывший профессиональный гонщик, лихо крутил руль, протискиваясь между машинами всюду, где оставался хотя бы намек на свободное место, но «бентли» все равно продвигался медленно: приближался «час пик», и пробки возникали почти на каждом перекрестке.

Джеймс сидел сзади и думал о предстоящей ночи в новой спальне жены.

Семь лет брака не охладили его чувств к Сандре. Джеймс Харпер был до сих пор страстно влюблен в нее. Он вспомнил, как впервые увидел свою будущую жену.

Это произошло на пышном приеме, посвященном юбилею Корпорации – пятьдесят лет назад Теренс Харпер объединил под своим началом несколько крупных фирм, создав мощную промышленную империю.

Присутствовавшие на празднике мужчины были поражены появлением среди гостей Корпорации этой недавно приехавшей в Лондон американской бизнес-леди. Сандра Сеймур привлекала яркой красотой и по-английски безукоризненными манерами. Потом, в Ламбервиле, эта удивительная женщина победила Джеймса в стрельбе по мишеням. И Джеймс Кристиан Харпер решил во что бы то ни стало добиться ее. Трудность задачи не пугала его, наоборот – разжигала вспыхнувшую страсть еще сильнее.

Джеймс часто вспоминал те давние события, происходившие в африканском городке Ламбервиле: поездку с Сандрой к водопадам, во время которой она шутя разрешила его проблему с алмазными шахтами; бал в честь совершеннолетия дочери ламбервильского мэра, на котором так ярко сверкали глаза его будущей жены и блестки на ее белом платье. А потом он увидел Сандру, почти убитую горем… Он мечтал помочь ей, но не знал как – раньше она никогда не нуждалась ни в чьей помощи. Сандра Сеймур собиралась возвращаться в Америку, и он, так боявшийся потерять ее, предложил ей стать его женой, почти ни на что не надеясь… Но она согласилась.

Даже став ее мужем, Джеймс Кристиан Харпер никогда не расспрашивал Сандру о прошлом. Супруги словно бы заключили об этом молчаливое соглашение. Джеймс бесконечно уважал жену и готов был соблюдать это соглашение и дальше, но все же он не мог не удивляться тому, что за семь лет счастливого супружества она так ничего ему и не рассказала о себе. О чем она вспоминала, когда внезапно замыкалась, а ее ясные голубые глаза темнели, словно затягиваясь облаками? Впрочем, это случалось нечасто, и Джеймс готов был с этим мириться.

Совершенно иначе относилась к ситуации его мать, Лиз Харпер. Она и без того всегда презирала американцев, а тайна, окутывавшая прошлое невестки, была для нее просто невыносима. Лиз подозревала в этом прошлом все что угодно, вплоть до криминала, и не скрывала своих подозрений от Джеймса. Чаще всего он старался свести такие разговоры с матерью к шутке. Но однажды, когда Лиз проявила настойчивость и посоветовала сыну обратиться к главе службы безопасности Корпорации Иоахиму Мельдерсу, чтобы разузнать, какие тайны так тщательно скрывает от семьи его жена, Джеймс Харпер вышел из себя.

– Если ты еще раз позволишь себе заговорить со мной на эту тему, – в бешенстве процедил он сквозь зубы, – мы уедем из этого дома навсегда. И, клянусь, я больше никогда не переступлю его порога. – С этими словами он покинул комнату матери, сильно хлопнув дверью, чего не случалось никогда.

Этот разговор произошел еще до рождения Коры, и после него Лиз целую неделю не выходила в столовую, но потом Джеймс извинился, и все улеглось. К теме прошлого Сандры они больше не возвращались…

Воспоминания, то грустные, то счастливые, не помешали Джеймсу заметить серебристый «фольксваген-пассат», который неизменно останавливался на перекрестках рядом с «бентли» или за ним. За рулем «пассата» сидела женщина – несмотря на большие темные очки, ее лицо в обрамлении ярко-рыжих волос показалось Джеймсу красивым. Ему понравилась и та уверенность, с которой тонкая рука незнакомки держала руль, – иногда Харпер отмечал такую же уверенную повадку у Сандры.

Джеймс мог сколько угодно разглядывать рыжеволосую женщину сквозь тонированное стекло «бентли», не привлекая ее внимания. Его удивило, что «пассат» последовал за его машиной, даже когда Чарли свернул в узкий переулок. Сливочного цвета «бентли» Джеймса Кристиана Харпера был известен всему Лондону. «Неужели эта красотка хочет завести со мной знакомство?» – подумал Джеймс. Зная свободные нравы современных девиц, он ощутил некоторую неловкость: со времени женитьбы он старался избегать любовных интрижек. Поэтому он испытал не разочарование, а облегчение, когда «пассат» развернулся на перекрестке, словно собираясь вернуться обратно на улицу святого Джеймса. Выкинув незнакомку из головы, Джеймс вдруг понял, что его мучит жажда – все-таки он не успел как следует закончить обед. В машине была французская минеральная вода, но почему-то сейчас ему захотелось кока-колы.

– Останови-ка у мини-маркета, Чарли, – велел он.

– Что нужно купить, мистер Харпер? – спросил Чарли, перестраиваясь в крайний ряд и притормаживая.

– Сиди, Чарли, я сам схожу, – Джеймс уже положил руку на ручку дверцы, но внезапно сообразил, что у него нет с собой наличных денег. – Ты не можешь одолжить мне пару фунтов?

– Конечно, мистер Харпер.

Шофер протянул ему несколько бумажных купюр, и Джеймс направился к стеклянным дверям магазина. Навстречу ему выходили молодая женщина с маленькой девочкой, и он, учтиво уступив им дорогу, придержал дверь. Девочка, на вид ровесница Коры, несла в руках огромного голубого слона с длинными кокетливо изогнутыми ресницами над синими пластмассовыми глазами. Джеймс успел подумать, что Коре бы такая большая игрушка не понравилась: она любила маленьких плюшевых зверьков, которых можно брать с собой в постель.

Дальнейшее произошло как в замедленном фильме при выключенном звуке. Стекло витрины вдруг зашевелилось и стало на глазах оседать; сильный толчок бросил Джеймса вперед, прямо на груду осколков, он почувствовал, как что-то горячее и липкое заливает ноги, и потерял сознание.

За пять минут до этого рыжеволосая хозяйка серебристого «пассата», проводив взглядом сливочный «бентли», быстро достала из сумки какую-то плоскую коробочку и, пощелкав длинными темно-вишневыми ногтями по ее кнопкам, сверила по наручным часам показания маленького дисплея. Нажав еще одну кнопку, женщина ловко встроилась в крайний ряд потока машин, идущих по улице святого Джеймса. Она уже почти доехала до следующего перекрестка, когда где-то позади нее раздался глухой звук, напоминавший отдаленный раскат грома…

Полиция, скорая помощь и пожарные появились на месте взрыва меньше, чем через десять минут – с учетом «часа пик» это можно было считать неплохим результатом. Зевак разогнали, репортеров, на этот раз опередивших все службы, удалили за ограждение. Толковых свидетелей взрыва найти не удалось. Тело Чарли, уже упакованное в черный пластиковый мешок, лежало прямо на асфальте. Над молодой женщиной, лежавшей у разбитых дверей мини-маркета, склонились двое врачей – отброшенная взрывом, она ударилась виском об угол металлической урны и сейчас была без сознания. Неподалеку от нее валялся голубой слон. Девочку уже успели куда-то увести. Залитые пеной изувеченные останки взорвавшегося «бентли» продолжали тлеть, источая тяжелый смрад. Пожарные вместе с полицейскими пытались освободить мужчину, чье тело было зажато упавшими стеллажами. Прозвучало имя мужчины – Джеймс Кристиан Харпер. Полицейские опознали его машину. Больше, к счастью, никто не пострадал.