Я вспоминаю еще и такой курьез - во время съемки очень важной сцены произошел непредвиденный случай. Сцена следующая: окруженный войсками Потоцкого, Хмельницкий мучительно думает, как, не жертвуя людьми, с наименьшими потерями вырваться из окружения. Он стоит задумавшись.
Раздается взрыв от гранаты, и раненый бык несется по табору.
"Смотрит Хмельницкий на быка, - пишет Корнейчук в сценарии, - лицо его проясняется, и вдруг захохотал гетман. Крикнул: "Слава!" - и начал танцевать.
"Мы сметем их пушки без жертв!.."
Лагерь. Стадо быков. Казаки привязывают к хвостам пучки соломы".
Потом в сценарии идут перебивочные кадры боя:
"Солому поджигать".
"Быки разъяренные бегут!"
"Обезумевшие быки летят на пушки!"
"Быки давят жолнеров!"
"За ними мчится конница казаков!"
"Ляхи бегут, бросив пушки!"
Вот так ярко, динамично и темпераментно была разработана сцена в сценарии.
Настал день съемки, снимали там же, у Днепра, в степи, где стояла декорация Сечи.
Смотреть на редчайшую съемку из Киева приехало очень много народа. Кто-то пустил слух, что будут бегать "жареные быки". Всем интересно посмотреть.
За ночь согнали на равнину сотню волов с большими рогами - "цоп-цобе". Хвосты за ночь им обмотали соломой и поставили головой в ту сторону, куда они должны бежать. Снимать приготовились с трех или четырех аппаратов. Ясно, что дублей делать не удастся, - страховались.
Гостей и неучаствовавших в эпизоде загнали на холм от греха. Бык не артист - подожжешь ему хвост, - черт его знает, куда побежит!
Наконец все на месте. Режиссер, волнуясь, посматривает на операторов, операторы смотрят на небо, а директор смотрит на всех, но больше всего на незанятых в эпизоде людей.
- Не дай бог, быки поранят кого-нибудь. Не расхлебаешь потом беды! - сказал он стоявшему рядом с ним командиру части, которая снималась в массовых сценах.
Командир надвинул на нос от солнца фуражку и, посмотрев в степь, довольно мрачно произнес:
- Да! От быков всего ждать можно! Разрешите, чтобы было все спокойно, я окружу своими людьми место съемки, и если разъяренные быки побегут на народ, мы будем стрелять!
- Давайте, окружайте!
- Солнце на месте, можно снимать, - распорядился оператор.
- Поджигайте хвосты! - крикнул режиссер.
Побежали с факелами, подожгли хвосты.
- Внимание, съемка! Моторы!
- Есть моторы!
Все затихло. Трещат аппараты.
Быки стоят, помахивая хвостами, и никуда не бегут!
Но потом какого-то быка, видно, припекло - он сел на хвост и потушил свой факел.
Очевидно, их стало всех припекать, они поерзали, потерлись хвостами по земле и...
- Стоп!
Моторы остановились.
Быки не бегут!
Что же делать?
Решили дать залп в воздух. Быки, мол, испугаются и побегут. Дали залп. Не тут-то было. Быки только подняли головы от травы, которую жевали, и как бы прислушались, откуда стреляют. Потом опять стали жевать. Стоявший в группе режисеров Корнейчук, обращаясь к своим друзьям, которые хохотали до слез, заметил:
- Ну вот, а говорят мы сценарии не пишем! Написал, у них быки не бегут!
Было смешно и конфузно.
Но вдруг все радостно закричали: "Ура!" - и начали снимать.
Пока обсуждали, как заставить быков бежать, - пацаны, в которых никогда нет недостатка на съемках, взяли какие-то жерди и начали колоть и толкать быков в зад. Задние быки побежали, толпа зашумела, заорала, тогда дрогнули и побежали все остальные быки. Но бежали они не по заданной трассе, а как попало, в разные стороны, и в объектив аппарата попало всего несколько штук. Мы потом смотрели пленку - в пыли, которую подняли быки, бежали всего пять или шесть "рогачей", подняв хвост дудкой.
Как мне объяснили, в лаборатории шесть быков, снятых на негативе, превратили в восемнадцать посредством трюковой печати.
Всемогущая техника кино спасла сцену...