Однажды жил в саду один Несчастный юный принц Жасмин. И полагалось быть по роду Ему прекрасным – в мать-Природу. Но он не цвёл: всё чах да чах У всей округи на глазах. Не знал Жасмин причин недуга, Но Шмель сказал: «Нужна подруга. Природа-мать к тебе добра. Бог создал Еву из ребра. Твоей беде, о принц, запомни, Помочь смогли бы только корни». Жасмин желал – и, значит, смог: Из корешка пошёл росток. Едва он виден был под утро. Шмель посмотрел и молвил мудро: «Желанья мало для любви! Вослед терпение зови: Лелей росток со дня рожденья, И будет, принц, вознагражденье». Стоял апрель. Жасмин всё ждал. Он от туманов укрывал Росточек свой, копил в ладошках Тепло и влагу понемножку И прикрывал росток всегда Собой в шальные холода, Шептал ночами нежно что-то: Помочь, сберечь – одна забота! И вот июнь. Шмель мчится мимо И видит вдруг: стоит Жасмина! Стоит, блистая красотой, В цветочном мареве густом. Чаруют взор её одежды… Природа-мать, сбылись надежды! И рядом с ней – падите ниц — В наряде белом юный принц! В трудах своих он не заметил, Как стал прекрасней всех на свете! Сегодня в ночь расцвёл и он Лишь потому, что был влюблён. А ветер утра полусонный Играл на листьях Мендельсона… К исходу дня Шмель нужным счёл Созвать на бал стрекоз и пчёл И обещал, что пир закатит В саду на солнечном закате. Ах, добрый Шмель, он был так рад! Но стойте! Что за аромат, Пьянящий, чистый, сад наполнил? О чём нам, суетным, напомнил? И отчего затих весь сад, Вдыхая чудный аромат? Что пахнет так, о Шмель, скажи нам! «Как хлеб – добром, любовь – жасмином», — Лишь это Шмель сказать и смог, Целуя сладостный цветок. От счастья в этот тёплый вечер Он вдруг лишился дара речи. А бал шумел по всем садам: Кружили кавалеры дам, Принц обнимал свою принцессу… И Шмель доволен был процессом. Вот сказка вся. Каков итог? В любом из нас живёт росток, Но без душевного труда Не знать любви нам никогда.