Ближайшие дни были наполнены затаенной злобой и скорбью. А также длительными размышлениями.

С Артемисом Лиля старалась не пересекаться, с Рикконом тоже. Блай ехидно улыбался, но помалкивал. Матильда же читала лекции о правильном поведении и взаимопомощи.

Лиля чувствовала себя в ловушке меж двух огней. Справа — бедная камеристка, которой надо помочь, слева — златодольский маг, умело прописавший пункт о помощи в договоре. Но на чью же сторону встать в итоге? Кто прав, кто виноват? Ничего не понятно.

Прогулки по саду позволяли осмыслить все в спокойной обстановке. К слову сказать, сад стал Лилиным излюбленным местом. Тихо, безмятежно, безмолвно. Птичьи трели не в счет.

— Признаться, я восхищен тобой, — неожиданно раздался голос Риккона.

Подойдя совсем неслышно, он долгое время наблюдал за невестой, выискивая хоть намек на ее дальнейшие замыслы, но, так ничего и не поняв, решил действовать по собственному усмотрению.

— Чем именно восхищен? — умиротворенно отозвалась Лиля, хотя сама едва не заорала от страха, узрев жениха так близко. — Во мне много прекрасного.

— Тем, как ты отвратительно можешь поставить все с ног на голову, — пояснил он. — Но в одном ты права: не следует злить императора. Он не простит, если брак не будет заключен.

Риккон замолчал, с удовольствием наблюдая, как смысл слов доходит до женского разума.

— Как это? — Лиля тревожно обернулась. — Что ты имеешь в виду?

— Только то, что сказал. Свадьбе быть, я согласен.

— Эй! Мы так не договаривались!

— Что такое? Отказываешься? — Риккон усмехнулся.

Мимолетное движение губ, привычное выражение презрения и непонятного, извращенного веселья, но Лиля поежилась. В серых глазах лорда царил хаос.

— А ты ведь не простая девчонка, — прошептал он, медленно подходя ближе. — Хитрая, изворотливая змея. Кто бы мог подумать… Все это время ты водила меня за нос. Чего добивалась? Надеялась заинтересовать? — Риккон дотронулся рукой до ее щеки. — Получилось, заинтересовала. Но учти, не всякая победа заслуживает фанфар.

— Кто бы говорил, — фыркнула невеста. — Сам ты… гадюка ядовитая.

— Готовься к свадьбе, — отрывисто бросил будущий муж и, резко отдернув руку, ушел.

Лиля застонала. Ну вот, опять. Словно и не было последних дней.

Неподалеку мелькнул силуэт камеристки.

— Матильда! — крикнула Лиля и, когда горничная подошла, уточнила: — Все слышала?

— Да, но это же очень хорошо! Он женится на тебе, а я смогу вернуться в Златодол!

— Какая прелесть! Меня очень радует твой альтруизм и благородство. А что будет со мной в этом браке, ты не подумала? Он же меня съест сразу после того, как наденет кольцо на палец. Вот прямо с него и начнет.

— С кольца?

— Если бы. С пальца!

Лиля насупилась. Уж чего-чего, а замуж ей не надо. Это пусть другие мечтают захомутать жениха побогаче, а Лиля предпочитает крепкие нервы и вольную жизнь.

Черт бы побрал этого Риккона! Что ему в холостяцком житии разонравилось? Зачем согласился на брак? Можно подумать, что прям помирает от любви! Идиот.

— Что ты решила? — Матильда явно пеклась не о будущем хозяйки, а о собственном замке.

— Понятия не имею, — призналась Лиля. — Но замуж за лорда я выйти не могу.

Камеристка вздохнула:

— И что делать?

— Оставляем план Артемиса. Да не нервничай! Сама подумай, если Риккон отказывается, то Златодол за нами. Да еще и Чернолесье… Хотя нет, Чернолесье оставим, не на улицу же выгонять человека.

— Но Артемис…

— А что Артемис? Расспрошу постепенно, что у него на уме, узнаю поподробнее про наследницу, так внезапно «погибшую». Разберемся, не боись. — Лиля вдруг хихикнула: — Я только сейчас поняла, что ты мне добровольно должна помочь отвадить жениха. Не поверишь, но вот уже который день я не знаю, как тебя на это уговорить, а тут гляди-ка, все само собой получилось. Судьба, как сказала бы моя мамочка!

— Надо говорить «матушка», — поправила Матильда.

— А?

— Если уж ты по-прежнему играешь роль златодольской леди, то и вести себя изволь соответствующе.

Лиля фыркнула, а потом задумалась. А ведь Матильда права, иначе глупо как-то получается — камеристка благонравнее госпожи. Не мешало бы исправить.

— Итак, мы вернулись к тому, с чего начали. — Лиля погрызла кончик пера и, вчитавшись в коряво написанные строчки, вздохнула: — Чистописанием тоже со мной займись на досуге. А то эти ваши перья… брр!

Матильда с любопытством глянула на госпожу. То, что Лиля далека от придворной жизни, понятно сразу, но не уметь элементарных вещей… это странно. Вместе с тем на голодранку из трущоб, которым не хватает денег на обучение, не похожа.

Матильда заглянула в листок. Писать умеет. Действительно коряво, но понятно. Предложения строит по каким-то другим правилам, это непривычно смотрится, но смысл не нарушен.

— О! У нас же комната Риккона совсем рядом! — воскликнула Лиля. — Соседняя! Это тоже надо внести в список, вдруг пригодится. Не знаешь, что придумать с этой информацией?

— Может, блохи? — Матильда поморщилась. Заветная баночка все еще была при ней.

— А не сдохли?

— Живы. А нет, так новых наловим. Уверена, в тюфяке у конюха их навалом.

— Угу, значит, вносим в план. — Лиля вновь заскрипела пером. — А давай привлечем Артемиса? Пусть поработает.

— Зачем? — нахмурилась камеристка.

— Ну как же, должен же он увериться, что план сбоев не дает. Хотел поиздеваться над лордом — вот, пожалуйста! Кстати, возможно, он и вправду мечтал за что-то отомстить, поэтому и затеял всю кутерьму.

— Вряд ли, слишком запутанно.

— Да, ты права. Слишком. Хотя… Нет, не сходится, Риккон видел Артемиса и не признал, значит, не знакомы. А жаль, версия была хорошая. Ладно, давай не отвлекаться. Итак, блох ставим под номером четыре…

Лиля увлеченно писала, а Матильда, в который раз вздохнув про себя, подумала, что, может, все не так плохо складывается? Вдруг действительно выйдет что-то путное? Девочка не настолько глупа, как хочет показаться, а что касается взбалмошности… Не всем же отличаться серьезностью.

— О чем задумалась? — Лиля вновь закусила кончик пера.

«Ужасная привычка», — отметила про себя Матильда, а вслух сказала:

— Ты интересный человек, хотя иногда бываешь невыносимо беспечной. Но, должна признать, проблески разума случаются все чаще.

Лиля насупилась, словно хотела обидеться, а потом вдруг…

— Твою ж… Мотя! — воскликнула она, округляя глаза.

— Что?

— Ты опять права!

— Мм?

— Я же давно заметила, что иногда прямо-таки тянет сотворить что-нибудь совершенно невообразимое. Нагрубить или совершить поступок, от которого потом самой же будет стыдно. Недавно только об этом рассуждала. Я еще у Риккона спросила, не может ли маг какой тут поспособствовать. Артемис, например, или же сам лорд.

— Лорду-то зачем? — удивилась Матильда.

— А я почем знаю? Но Риккон сказал, что нет сейчас таких умелых чародеев. Вроде бы кто-то когда-то и мог, но теперь нет. В общем, видимо, я сама по себе такая, — Лиля хихикнула, — оригинальная. И все бы ничего, однако раньше, до договора с Артемисом, я таких глупостей не делала. В мыслях, конечно, и похуже было, все мы не без греха, но чтобы вот так, открыто… Нет.

— Думаешь, кто-то?

— Я много чего думаю, и не всегда цензурно, но смущает одно: тут, в Чернолесье, я становлюсь на саму себя похожей, а в Златодоле — словно кто-то насильно установку на бесчинства дает.

Матильда задумалась.

— Ты вот что, не говори пока об этом никому. Ни лорду, ни тем более Артемису. А я постараюсь разузнать про этого таинственного всесильного мага, хорошо?

— А как узнаешь?

Камеристка улыбнулась.

— Слуги часто сплетнями друг с другом делятся.

Риккон злился.

Невеста способна вывести из себя любого. Кто бы мог подумать, что девчонка так близко подкрадется к самому сокровенному — к его свободе. А ведь он почти поверил в благие намерения! Точнее, в изворотливость самой Лилии, которая, так же, как и он, не желала свадьбы. Раньше не желала. А теперь… Да пропади она пропадом!

— Тише, тише, — усмехнулся горбун, наблюдая за лордовой яростью. — Не разнеси тут все, а то вон стены дрожат. Еще пара-тройка всплесков, и ничего от Чернолесья не останется.

— Она же ясно дала понять, что желает отсрочить брак!

— Передумала. С кем не бывает? — пожал плечами Блай. — Женщины очень непостоянные. А ты бы поменьше буйствовал. Съезди-ка лучше в деревеньку, к этой своей… как бишь ее? В общем, к той пухленькой брюнеточке, возле дома которой тебя видели в последний раз.

— Никуда я не поеду.

— Поедешь. Поедешь и развеешься. А потом вернешься спокойный и довольный, глядишь, к тому времени выход из ситуации сам собой найдется.

Риккон выругался, а потом вздохнул. Блай прав, отвлечься не помешает.

— Я обещал невесте поторопить свадьбу, как она того и хотела.

— Хорошо, — кивнул горбун. — А зачем? Узнали бы друг друга получше сперва.

— Да не хочу я ее узнавать! Не хочу! Женюсь, заберу Златодол, а ее саму… в башню! Нет, в подвал! В драконьи земли! Куда угодно, лишь бы подальше от меня. И пусть живет как хочет!

— Ну-ну. — Блай усмехнулся. — Ты езжай, пар выпусти. А потом уж и про башню с подвалом подумать можно. Езжай.

— Куда это он направился? — Лиля выглянула в окно. — Ты видела, как коня пришпорил? Бедная животинка.

— Злой, видать. — Матильда поджала губы.

— Конь?

— Риккон. Ну и конь тоже.

— Вот бы он его скинул и шею ему сломал, — добросердечно пожелала Лиля. — Всем бы сразу стало хорошо. И мне, и тебе, и даже Артемис был бы доволен.

— Не выйдет. Слишком просто. Вот если бы ты была за ним замужем и вдруг стала вдовой… Лиля? Лиля! Лиля, не смей! Это не пятый пункт! Вычеркни!

Красноволосая невеста возмущенно фыркнула, но «убийство до брачной ночи» все же вычеркнула.

— Интересно, куда он направился?

— Да кто его знает. — Матильда поправила шнуровку на корсете. — Вот вернется, и посмотрим. Коли рубашка будет помята да шейный платок не в порядке… сама понимаешь.

Лиля понимала. Лиля еще как понимала! Но от этого понимания почему-то стало противно.

— Он что, по девкам пошел? — Она вновь прилипла к окну, словно могла по оставшемуся следу конских копыт различить точное место прибытия.

— А куда же еще? Вечереет, сама понимаешь, на ночь глядя не поля с пшеницей смотреть ездят.

— Вот как, значит… При живой невесте… по бабам…

— Так ты все равно замуж за него не хочешь, чего всполошилась?

— Но он-то этого не знает!

— Риккон — здоровый мужчина, имеет право.

Лиля обернулась и внимательно посмотрела на камеристку.

— Имеет право, значит? Здоровый мужчина? — выдала она. — Где твои блохи? Доставай! Я отучу его шляться по чужим постелям, когда невеста в соседней спальне ночует.

Матильда покачала головой.

— Не боишься, что он тогда к тебе наведываться будет?

— Не боюсь. Пусть только попробует, я из этого здорового мужчины быстро сделаю инвалида, — зловеще пообещала госпожа. — Мы же решили выбивать отказ от брака любыми способами? Вот и поменяй пункты. Блохи пойдут под номером один.

Еще час ушел на сборы и мелкие препирательства, пока наконец…

— Если ты это сделаешь, то на месте Чернолесья останется лишь выжженная пустыня! — Матильда явно была не готова к приключениям.

— Ага, пустыня… А по периметру — насаженные на кол черепа, — хихикнула Лиля и добавила: — Наши.

— Лиля!

— Не переживай. Все будет хорошо, вот увидишь. Сиди тут.

— Нет, я не могу. — Матильда нервно передернула плечами. — Я с тобой.

— Куда? В спальню к лорду? Шутишь?

— А вдруг тебя там увидят!

— Если там увидят нас двоих, будет еще хуже, поверь. А я при случае найду чем оправдаться.

Лиля глянула в окно. Может, попросить камеристку наблюдать за дорогой? Так ночь уже, ни черта не видно. Специально ждали, пока стемнеет и слуги уснут, чтобы незаметно пробраться в соседнюю спальню.

— Иди-ка ты отсюда, — твердо скомандовала Лиля. — Нечего тут нервничать и меня с героического настроя сбивать.

— Я помочь хочу!

— Ты очень поможешь, если проследишь за Артемисом. У него ведь комната неподалеку? Ну вот, смотри, чтобы не вмешался, а то в последнее время доверия к нему никакого.

Матильда нерешительно переступила с ноги на ногу, но все же кивнула:

— Хорошо. Но и ты будь осторожна.

— Само собой. Банка где?

В обыкновенной прозрачной баночке на самом дне копошилось несколько блошек. Противные, вертлявые, норовящие выскочить наружу, благо крышка закрывалась плотно. Лиля придирчиво осмотрела орудие мести и тяжело вздохнула:

— Маловато. Ну да ладно, и этих хватит. Не переживайте, маленькие, скоро у вас еды будет навалом! Аж целый лорд! Надолго хватит. Вы уж постарайтесь откусывать кусочки побольше, чтобы затея ненапрасной оказалась, а то вдруг он толстокожий, не заметит.

— Как можно не заметить такую гадость? — поморщилась камеристка.

— Мало ли. Он же маг. Может, у них противоблошиные чары есть.

— Не бывает таких.

— Да? Жаль, надо срочно изобрести. Надеюсь, вот это, — Лиля потрясла банкой, — станет катализатором к очередному рывку в магической науке.

Ночью в замке очень тихо. Спят слуги, спят лошади, и даже дворовый пес мирно похрапывает в будке. Дремлют птицы в саду, почти не летают бабочки, сонно светят две луны на небосклоне. И только Лиля крадется в темном коридоре, стараясь незаметно перейти из своей спальни в соседнюю.

Вот медленно повернулась блестящая ручка, осторожно приоткрылась дверная створка, и невеста серой тенью прошмыгнула в лордовскую опочивальню. Порывисто выдохнула, прижала к груди драгоценную баночку и, шепнув:

— Ну, дорогой, почувствуй всю прелесть внебрачных связей, — единым рывком сорвала покрывало с постели жениха.

Оглянувшись и убедившись, что никого рядом нет, отвинтила крышку и высыпала содержимое прямо на накрахмаленную простынь. Но тут же отскочила, отряхнула юбку, словно туда могло попасть что-то неприятное, и довольно улыбнулась.

Вот и все, задуманное выполнено, месть удалась. Только почему на душе внезапно стало так тревожно?.. Не успела Лиля всерьез задуматься, как вдруг дверь отворилась, и на пороге возник чем-то недовольный Риккон.

— Лиля? — Он не ожидал увидеть своенравную невесту в собственной спальне.

А вот девушка быстро взяла себя в руки, обрадовалась, что-то со звоном уронила на пол и запихнула ножкой под кровать.

— Риккон? Ты чего вернулся? То есть ты уже вернулся? Неожиданно. Гм… А я так ждала, так ждала! Все глаза проглядела, тебя высматривала. А где ты был? По делам ездил, да? Устал, бедненький? Притомился? Ой, так и знала! А я тебе постель постелила, вот, видишь, как подушечку взбила? Все для тебя.

Лорд поморщился, от торопливой болтовни загудело в ушах. Настроение и так не особо хорошее — брюнеточка успела выскочить замуж, пока он с собственной невестой разбирался, и отказалась принимать кого бы то ни было на ночь глядя. А к другим идти не хотелось, так и пришлось уехать, не дождавшись ни ласки, ни теплого женского тела.

Теперь еще и эта… внезапно влюбленная. Вот чего, спрашивается, надо?

Риккон ничего не ответил, только хмуро глянул и, обойдя по широкой дуге, направился к кровати.

Лиля замерла.

— Ну? — буркнул он.

— Что «ну»?

— Так и будешь стоять? — Риккон скинул сюртук и взялся за ворот рубашки. — Я устал.

— А я разве мешаю? — спросила Лиля, с интересом глядя, как ловко он расстегивает вереницу перламутровых пуговиц.

Вроде и надо бы уйти. Сделала вредность — сматывайся, пока не застали! Но лорд так увлекательно раздевался…

— Будешь смотреть? — вдруг усмехнулся он.

— Мм… запрещено?

— Да нет, смотри.

Рубашка распахнулась, обнажив весьма впечатляющий мужской торс.

Тут всякая залюбовалась бы красавцем-женихом, Лиля — не исключение. И пока лорд демонстративно медленно расстегивал манжеты, невеста уже представила, как он полностью разденется… ляжет на мягкую, прохладную кровать… как искушающе повернется на бок и, улыбнувшись той самой, так бесившей ее улыбкой, протянет к ней руку… а потом…

— Это еще что? — Лорд внимательно разглядывал что-то крохотное и темное, молниеносно скачущее по белоснежной простыне.

Лиля встрепенулась и, изобразив удивленно-невинный взгляд, воскликнула:

— Просто ужас! Какие нерадивые служанки, никогда не выполняют работу качественно. Ну, мне пора!

И, почувствовав пристальный взгляд жениха, бросилась вон из комнаты.

— Стоять!

— Нет-нет, дела, заботы, сам понимаешь!

— Стой, я сказал! — Риккон перехватил ее возле двери и прижал к стене.

— Не ценишь ты доброты, — попыталась вывернуться Лиля, но не тут-то было. Хватка лорда оказалась донельзя умелой. — Отпусти!

— Что ты здесь делала? — Он явно не рад был обнаружить на собственной постели такой оригинальный подарок.

— Сказала же, тебя ждала, скучала, решила подождать в спальне. Забыл уже? Так это тебе к лекарю надо, вмиг память восстановит… Ай! Больно!

— Лиля, — угрожающе прорычал лорд. — Не зли меня.

Невеста попыталась тряхнуть головой — несуразная привычка, которая почему-то весьма забавляла Риккона, — но, будучи прижатой к холодной стенке, это сделать непросто.

— Что «Лиля»? Чуть что, сразу Лиля? Я, между прочим, заботу проявляла!

— Это, по-твоему, забота?

— Я тебя ждала!

— Зачем?! — рявкнул лорд.

Лиля зажмурилась:

— Говорю же, любовь внезапная, возникшая на ровном месте. Вот не хотела замуж, не хотела, а тут раз — и захотела.

— И для этого приперлась ко мне посреди ночи в спальню?

— Ну… да…

Риккон шумно выдохнул.

— Последний раз спрашиваю, — процедил он, — и надеюсь на ответ, который меня устроит. Что ты тут делала?

Лорд был уверен, что девчонка сознается. Не за дурака же она его держит? Ясно, что бережно расстеленная постель и отара мелких насекомых взаимосвязаны.

Но Лиля не собиралась сдаваться без боя. Глянув на жениха исподлобья, неожиданно подалась вперед, почти касаясь его губ своими, и промолвила:

— Я решила, что ночь наедине ускорит нашу свадьбу. Разве ты думаешь иначе?