Нет, у меня не было большого желания ехать на ярмарку, тем более в таком сопровождении, и когда дар Рэд велел сесть в карету, я даже немного растерялась.

— Ну что же вы? — лорд сощурился. — Отказываетесь сопровождать детей на праздник?

— Я не отказываюсь, просто…

— Считаете, вам не подходит путешествие в компании слуг? — Рэд усмехнулся. — Простите, но остальные места уже заняты.

И обведя меня оценивающим взором, занял место в экипаже.

Розалинда и Дамис уже сидели внутри и весело махали рукой.

— Дорога займет не более получаса, — прощебетала Розалинда, очаровательно улыбнувшись. — До встречи на ярмарке!

Делать нечего… Я села во вторую карету. Дар Рэд ошибался, меня вовсе не смущала компания слуг, в которой выделили и мне местечко, но даже короткое путешествие в обществе Фребок могло свести с ума кого угодно. Слава Веде, кроме нее в повозке едут Елейка и дар Дули. Очень надеюсь, что никакой ссоры не случится.

— Дара Фребок, не будете ли так любезны, принять от меня в дар этот чудеснейший цветок, — садовник вынул из-за пазухи крупный пион редкой радужной расцветки и, смущаясь, протянул экономке.

— Цветок? — надменная дара гордо вздернула длинный нос. — Цветок? Вы и правда считаете, что мне нужен ваш цветок? — брезгливо поведя тощим плечом, прошипела: — Лучше-ка подвиньтесь, уважаемый Дули, заняли все сиденье!

— Простите, — пролепетал садовник, прижимая к стенке длинные ноги.

Мне стало жаль бедного влюбленного. Он так трепетно сжимал злополучный цветок, так хотел удивить им Фребок…

— Ах, дар Дули, какое чудо вы нашли! — я постаралась придать лицу побольше доброжелательности, — Какой дивный пион! Вы его сами вырастили? Право слово, никогда не видела более сказочной вещицы. Дара Фребок, вы не очень обидитесь, если я выпрошу этот цветок для себя?

Экономка лишь фыркнула в ответ на эту речь, но у дара Дули вновь загорелись глаза.

— Вы, правда хотите его взять? — засмущался вновь он.

— Ну конечно!

— Тогда берите! Берите его, Эльдана, — садовник, улыбаясь, всучил мне пион. — Рад, что он хоть кому-то понравился, — едва слышно добавил он и тайком глянул на экономку.

Бедный дар Дули. Наверняка это очень тяжело, быть отвергнутым… А он такой хороший… И почему она его не любит?

Я в недоумении уставилась на Фребок. Не любит… Неужели и правда не любит? Но постойте, а как же тот памятный вечер и крики экономки: «Дуленька, Дулл!» Она так звала его, так искала. Почему же сейчас в холодных и колючих глазах Фребок столько жестокости? И тут меня пронзила догадка. Всесильная Веда, это же не его она тогда звала. Это не он похитил сердце неприступной дары, это не его она кличет в неистовости, не ему отдала свою любовь. Как же так? Неужели ледяная душа экономки растаяла перед взором незнакомца? Интересно кто же это?

Я глянула на садовника. Высокий, худощавый, до смешного нелепый, но такой искренний, добрый и честный. Может и к лучшему, что Фребок его отвергла? Ох и намаялся бы он с ней.

Вот именно с такими мыслями мы и проехали добрую часть пути. И, честно признаться, я уже начала думать, что все пройдет хорошо, как вдруг…

— Не хотите перекусить? — Елейка улыбнулась и деловито вытащила завернутые в платок печенья, — Вот, перед самой дорогой напекла, тепленькие еще.

— Что? Есть? До обеда? — ужаснулась Фребок. — Это не по расписанию.

— Не знаю я твоего расписания, и знать не хочу, — отрезала кухарка, угощая Дули парой печенюшек. — Кушай, кушай, а то совсем худой стал. Вечером я тебе еще и пирог принесу.

— Спасибо, — растроганно произнес садовник. — Очень вкусно.

— Вот, вот! Вкусно. Дар Рэд тоже так сказал.

— Дар Рэд?! — возмущению экономки не было придела. — Неужели ты и ему еды подсунула?! А детям? Небось, тоже аппетит испортила?

— Ничего я не портила, — нахмурилась Елейка. — Знаю же, что со света сживешь коли дам им чего такого…

— Вот и правильно. Все должно быть по расписанию. Нечего позволять лишнего.

— С тобой разве позволишь, — кухарка ворчливо покачала головой. — Хотела малышам пирожков испечь, да не стала. Отберешь же все равно! Дала им пару фиников с собой и все.

— Фиников?! — в два голоса вскричали мы с Фребок.

— Фиников. А что с того? Это ж разве еда? — пожала пухлыми плечами Елейка.

— Ты лазила в хозяйский сад? — экономка приготовилась к новой битве.

— Нет, зачем? Ты же сама мне принесла их. Сегодня поутру, помнишь?

— Ах, эти… — Фребок бросила презрительный взгляд на меня и демонстративно безразлично уставилась в окно.

А я сидела ни жива, ни мертва. Дыхание перехватило от ужаса. Милостивая Веда, неужели это те самые финики? Неужели пронырливая старуха умудрилась стащить их из учебного класса? Неужели именно их сейчас едят мои подопечные? Что же теперь будет?

С замиранием сердца я ждала, когда остановятся наши экипажи, с трясущимися ногами спустилась с подножки на землю и застыла на месте.

Из кареты лорда слышались неясные звуки. Светлая Веда, может все обошлось?

Но, увы, моим надеждам не суждено было сбыться.

Дверь распахнулась, и громоподобный голос Рэда огласил округу:

— Где эта Морова кухарка?! Как она посмела!

В то же мгновенье из экипажа выпрыгнул смеющийся Дамис, а следом за ним показалась красавица Розалинда. Вот только в данный момент слово «красавица» не слишком подходило юной девушке. Всегда очаровательная дара сейчас больше походила на огромный бочонок, чем на стройную веточку эльфийского древа. Ее высокие скулы погрязли под толстыми мешкообразными щеками, а второй подбородок живым воротником обрамлял шею. Руки располнели так, что изящные кружева на манжетах впивались в круглые запястья, а само платье уже лопнуло по швам.

— Ах… — только и смогли выговорить мы, когда Розалинда, колыхнув необъятным животом, ступила на землю.

— Кухарку ко мне! Быстро!!! — вопил дар Рэд, покидая карету следом за племянниками. — Неужели Мор отобрал ее последние мозги?!

— Как же я… Как же теперь… Что же со мной… За что? — заливаясь слезами лопотала девушка, цепляясь за руку лорда. — Дядюшка, что теперь будет?

— Елейка! — Рэд заметил кухарку и грозно сдвинул брови. — Что ты подсунула детям?! Как ты посмела?!

— Я? Да помилуй славная Веда, неужели я бы такое учудила? Что вы говорите-то, дар Рэд! — всплеснула руками Елейка. — Я-то малышам только финики и дала. Горстку всего. Небольшую. Чтобы аппетит себе не сбили…

— Финики? Наши финики? — сообразил лорд о причине всех бед. — Неужели вам не известно, что некоторая часть сада запретна для обычных людей!

— Но, дар! Я и не ходила в сад! — возмутилась от несправедливых обвинений кухарка и обиженно надула губы.

— Тогда откуда у вас оказались мистрийские финики? — Рэд сделал шаг вперед, словно предупреждал окружающих о последствиях за ложь.

— Мне их дала Фребок, — указательный палец Елейки обвиняюще уткнулся в грудь экономки. — Сегодня поутру она их принесла на кухню.

— Я? — старуха вытянула шею и побледнела. — Я? Вы наверняка ошибаетесь, уважаемая Елейка…

— О нет, не ошибаюсь. Не ты ли кинула сегодня на стол горсть этих фиников и велела подать их к обеду? — кухарка нахмурилась. — И не надо впутывать меня в свои интриги!

Лорд прищурился и впился взглядом в экономку.

— Это правда, дара?

— Но… Но… дар… — ее голос начал дрожать.

— Фребок, я спрашиваю, это правда? — повысил голос Рэд.

— Дар Рэд, я не виновата! Я не хотела! — и тут, совершенно внезапно для окружающих, старуха указала на меня. — Это все она! Это ее проделки! Ууу, змея, я знала, что ее приезд сюда несчастье для всех!

— Вот как? — глаза мужчины пугали ледяной злостью. — Вы уверены?

— Да! Я нашла эти финики в учебном классе!

Лорд перевел взгляд на меня и вскинул подбородок.

— Очередное обвинение, Эльдана. И на этот раз вас поймали за руку. Станете оправдываться?

Кажется, в этот самый момент я забыла, как дышать. О Веда, неужели из-за такой случайной нелепости меня уволят?

— Ну, так что? Что-нибудь скажете в свою защиту?

Я обвела взглядом присутствующих: заплаканную Розалинду, молчаливого Дамиса, довольную Фребок, удивленную Елейку… Даже дар Дули, знающий всю правду, казался растерянным… А сможет ли поверить мне Рэд? Этот мужчина с синими, как небо глазами…

— Это правда. Дара Фребок взяла мистрийские финики из учебного класса, — спокойно произнесла я, стараясь сохранить достоинство.

— Вы сознаетесь? — казалось, Рэд не поверил в услышанное. — Вы подтверждаете, что специально сорвали эти финики для детей?

— Да. Подтверждаю.

— Вот видите! — заорала Фребок, подпрыгивая на месте. — Ее пора уволить!

— Уволить? — я приподняла бровь. — За что? За то, что я добросовестно исполняла обязанности учительницы?

— Какие обязанности? Что вы говорите? — экономка уперла руки в бока. — Вы хотели отравить детей!

— Нет. Я хотела их научить.

— Ха! Чему? — старуха схватила за руку растолстевшую Розалинду. — Чему тут можно научиться? Дар Рэд, ее надо уволить!

— Финики были приготовлены для урока. Они лежали в учебном классе, — я пожала плечами. — Не следовало тайком залезать в кабинет и хватать там все, что попадется под руку.

— Это правда, дар Рэд, — садовник, смущаясь, выступил вперед. — Я сам предложил даре Эльдане использовать для урока финики.

Мы молча ждали вердикта лорда. Поверил или нет? Я боялась поднять на него взор. Вдруг он поверит Фребок? В конце концов, экономка уже много лет служит в Темногорье.

Тишина затягивалась. Сердце стучало все сильнее, все громче… Тук-тук…

Неожиданно раздался хохот. Я удивленно глянула на Рэда.

— Значит, Розалинда стала подопытным кроликом? — сквозь смех произнес он. — Но надеюсь, что заклинание вы не успели произнести?

— О нет, нет…

— Это радует, — лорд приобнял племянницу. — Ну что ж, Рози, придется перенести твою встречу с женихом. Не можешь же ты показаться ему в таком виде.

— Женихом? — девушка вмиг перестала реветь.

— Да, я наконец выбрал тебе мужа. Но пока забудем об этом, — Рэд повернулся к экономке. — Фребок, последний раз предупреждаю: не вмешиваетесь в обучение детей. И не смейте заходить в учебные помещения!

— Х-хорошо, — промямлила она, униженно сжимая губы в тонкую полоску.

— Теперь вы, Эльдана… — мужчина положил руку мне на плечо. — Постарайтесь выбирать более безопасные эксперименты для обучения. И почему от вас столько проблем?

Я облегченно выдохнула. Слава Веде, все закончилось хорошо.

— Конечно, дар Рэд. Я буду более осторожной. Простите.

— Дядюшка, Эльдана, а как же я? — пухлые щечки Розалинды тряслись от волнения. — Это ведь не навсегда, нет?

— Нет, милая, — пожав потную ладошку бывшей красавицы, я улыбнулась. — Скоро все вернется на свои места. Вот увидишь.

* * *

Ярмарка поражала своей красочностью и изобилием. В кошельке весело звенели монеты, искушая потратить их на всякие безделушки. Глаза разбегались. Впервые в жизни я имела возможность купить себе то, что нравится, не подчиняясь строгим правилам школы. Сердце бешено стучало.

Ах, какие чудесные шарфы! Хотя нет, постойте, вот эти еще лучше. О, какой великолепный браслет… Хотелось все и сразу, но здравый смысл преобладал над желаниями.

Трехмесячное жалование — это огромные деньги. Я была горда, что сумела заработать такую сумму. Но к сожалению, магичка из меня посредственная. И если, не допусти такого Веда, растратить сейчас все до последнего, а после лишиться работы, то останусь ни с чем. Скитаться же от деревни к деревне, получая жалкие гроши, честное слово не хотелось. Надо подумать о собственном домике, пусть и небольшом. Возможно, мне удастся создать семью… когда-нибудь…

Поэтому я проходила мимо товаров, делая равнодушный вид, при виде всех красот ярмарочного изобилия.

Что мне действительно сейчас необходимо, так это новое платье. Скоро день рождения Розалинды, съедутся гости, и вряд ли нынешний наряд придется по душе лорду. И почему меня так волнует его мнение? Не знаю. Но определенно точно, упасть в грязь лицом я не могу.

Кстати, туфельки к платью тоже нужно подобрать.

А еще одной головной болью оказался подарок для Розалинды. Что можно подарить девице, у которой есть все?

Так я бродила от лавки к лавке уже пару часов.

Перещупала несколько дюжин тюков с тканью, перемерила десяток платьев, но, увы, ничего не выбрала. Хотя, надо признать, несмотря на удаленность Туманной долины от столицы, фасоны платьев оказались самыми модными. Но все это было не то. Душе хотелось чего-то особенного, чего-то неземного и прекрасного. К сожалению, я и сама смутно представляла, чего именно хочу.

Прилавки радовали взор разноцветной мишурой, сладкие запахи свежей выпечки возбуждали аппетит, а я все брела от торговца к торговцу, пока не наткнулась на неприметный шатер в самом конце ярмарочных рядов. Здесь, за деревянной стойкой, среди рулонов ткани, и многочисленных ларцов с женскими безделушками, пуговицами и нитками стоял дряхлый белобородый старец.

— Доброго дня, дара, — глухо прошелестел он, растягивая губы в улыбке. — Заходите, заходите. Мои товары, ваши желания.

— Доброго дня, — я кивнула и окинула взглядом разложенные ткани. Жаль, но нет ничего подходящего. Ничего такого, что бы сразу бросилось в глаза. Что ж, придется искать дальше.

— Не спешите, дара, — прозвучал голос продавца. — Не все то, что угодно сердцу, доступно взору.

Его рука — испещренная мелкими морщинами — пропутешествовала по гладкой поверхности прилавка и прикоснулась к разноцветным тканям.

— Вы правы, все не то… — прошептал он, внимательно рассматривая рисунок.

Мне показалась, что старец улыбается. Тихо и незаметно, словно посмеивается над женской нерешительностью.

— Простите дара, вижу, что вы озабочены выбором. Возможно, я вам облегчу задачу и помогу, — глухой старческий голос волшебным эхом перекатывался под высоким потолком шатра. — Этот товар для простых смертных, — он погладил себя по бороде. — А вам нужно несколько иное…

Старец перевел взгляд на мое кольцо и, чуть склонив голову, жестом пригласил пройти дальше, в самую глубь шатра, за тяжелый занавес, делящий помещение на две части: для посетителей и личную.

Я нахмурилась. Этот человек с первого взгляда понял кто перед ним, чего же теперь ожидать? Не все люди с уважением относятся к выпускникам Магической школы. Мой первый день за пределами учебного заведения до сих пор всплывал в памяти. Кто знает, кем может оказаться благообразный торговец?

Но слишком загадочно блестели его глаза, слишком искушающе звучал голос. И я пошла.

За занавесью, располагалось довольно-таки большая зона, заставленная различными сундуками, мешками, коробками. Всюду лежали рулоны тканей, подобных которым я еще не видела. Кристально-белые и иссине-черные, солнечно-желтые и лазурно-синие, изумрудно-зеленые и кроваво-красные. Однотонные и рисунчатые, яркие и нежные, плотные, словно громовое облако и легкие, подобные утреннему рассвету.

Старик подошел к столу и уверенно потянул край воздушной, будто невесомой материи, по которой пробегали голубые искорки.

— Уверен, вы искали именно это, — с полуулыбкой произнес он, разворачивая рулон шире и позволяя тонким солнечным лучам прогуляться по ткани.

Я замерла от восхищения. Свет солнца дарил полотну лазурный оттенок.

— Под цвет ваших глаз, дара. В точности, — завлекающе прошелестел голос старца.

— Какая красота…

— И эта красота готова стать вашей.

— Ох, — наваждение, окутавшее меня с головой еще мгновенье назад, постепенно отступало, освобождая разум. — Эта ткань, вероятно, очень дорого стоит. Я не могу себе позволить такую роскошь, дар. Простите.

Я ожидала, что продавец тут же выгонит меня, но он лишь понимающе улыбнулся.

— Ну что вы, милое дитя, — голос старика звучал по-прежнему тихо и вкрадчиво. — Я готов продать ее за бесценок. А кроме того, если вы согласитесь испить со мной чашечку чая, вам сошьют платье из этой материи. Да и подходящие туфельки имеются.

Где-то глубоко внутри закралось подозрение, что все не так просто, но, увы, женское тщеславие взяло верх.

— Я согласна.

Старик широко улыбнулся, словно и не ожидал другого ответа.

Тут же, словно по мановению волшебной полочки, на одном из столиков оказался чайный сервиз.

— Прошу вас, дара, прошу вас.

Я присела на свободный стул. Загадочный продавец разлил источающий пар напиток и, разместившись напротив меня, хлопнул в ладоши. Неведомо откуда прибежала пухленькая девушка.

— Дара желала бы пошить платье, — произнес он.

В ту же секунду ловкие ручки помощницы сняли с меня мерки.

— Ваш чай остывает, дара, — голос старца обволакивал, словно тягучий туман.

Я послушно взяла в руки чашку и сделала первый глоток. Отвар обжигал, но его вкус, не похожий ни на что на свете, сводил с ума, вызывая потребность в чарующем напитке. Еще и еще, капля за каплей… Буквально слизывая последние бисеринки влаги с белого фарфора, я заметила с каким интересом наблюдает за мной старик.

— Простите, — смутившись, я чуть не выронила чашку из дрожащих пальцев. — Чай был такой вкусный.

— Рад, что вам пришлось по душе. Он настоян на особой воде, с заветного ручья, — улыбнулся продавец. — Кажется ваше платье уже готово.

— Что? Уже?

— Именно, дара. Смотрите.

Перед нами неожиданно возникла прежняя девушка. Словно выросла из-под земли. Но что еще удивительней, в ее руках действительно было готовое платье.

— Какое чудо! Оно прекрасно, — я не знала, как выразить свою благодарность.

И тут взгляд упал на чашку старика. Она оказалась полной. Мой благодетель не выпил ни капли. Это наблюдение подействовало, словно ушат холодной воды. Всесильная Веда, что же тут происходит?

А продавец все вещал… Его мягкий голос старался пробраться в самые дальние уголки души, растопить недоверие. Но я уже не слушала.

— Вы сказали, что продадите за бесценок. Назовите точную цену, дар, — пожалуй, эти слова прозвучали резковато, но мне не хотелось вновь попасть под чары старика.

— Услуга за услугу, дара, — улыбнулся он, явно замечая, что я пришла в себя. — Ничего серьезного.

— Какого рода будут услуги?

— Будьте достойны своего рождения, дара. Будете достойны своей крови.

Я нахмурилась. Слишком загадочно звучали слова старика, слишком непонятно. Но предложенное платье вспыхивало лазурным светом всякий раз, когда солнечный лучик пробегал по шелковистой ткани. Оно манило, умоляло о согласии… «Будь достойны…»

— Хорошо, дар, — я решительно улыбнулась. — Не понимаю, что означают ваши слова. Но обещаю, что постараюсь никогда не опорочить своего рождения.

— Когда-нибудь поймете. Просто еще не время, — старик протянул сверток с тканью.

Неземной красоты платье теперь принадлежало мне. И оно досталось почти бесплатно. В конце концов, что может сделать седой лавочник? Уверена, ничего страшного не произойдет.

— Дара, я обещал вам туфли, — внезапно раздалось у самого уха.

Надо же, а я и не заметила, что продавец подошел ко мне так близко.

— Туфли? И во что они мне обойдутся?

Старик улыбнулся.

— Совершенно бесплатно.

— Никаких обещаний? — подозрительно сощурив глаза, уточнила я.

— Никаких.

Он протянул коробочку с туфельками диковинной красоты.

— Спасибо, дар. Они таки необычные.

— Такие же, как и ты, дитя, — загадочно ответил он, провожая меня к выходу. — Заходите еще, дара. Уверен, смогу найти все, что угодно.

— Обязательно.

Я вышла из шатра и, пройдя несколько шагов, обернулась. Старец все еще стоял у выхода. Он задумчиво улыбался, машинально поглаживая длинную седую бороду. А в мудром взоре вспыхивали яркие лазурные искры.

* * *

Держа в объятиях свертки с платьем и туфельками, я со спокойной душой вернулась в торговые ряды. Теперь не надо было забивать голову проблемой с собственным нарядом, уверена, что на дне рождении Розалинды мне краснеть не придется. Но вот подарок для юной ученицы так и не нашелся.

— Привет, — тихо прозвучало совсем рядом.

Самоуверенный Кенаи небрежно оперся о ствол близрастущего дуба и нагло улыбнулся.

— Все купила?

— Почти.

После давнего происшествия на склоне холма, мне стало тяжело разговаривать с ним. Жаль, что не получится постоянно избегать общения. Очень жаль.

Белозубая улыбка Кенаи располагала к дружелюбию, но наглый взгляд темных глаз резко отталкивал.

— А где все? — управляющий покрутил головой.

— А кого именно вы ищите, дар? — я решила держать дистанцию и намеренно обращалась к мужчине на «вы».

— Лорда, конечно. И Розалинду. И мальчишку, — пожал плечами он, словно удивляясь моей непонятливости.

— Дар Рэд вместе с племянниками уединились в комнате, в таверне. Там, на окраине деревни.

— Так далеко? Лорд еще не показывался народу? — Кенаи приподнял брови. — С чего бы это?

— Понятия не имею, — конечно, я не собиралась рассказывать о конфузе, приключившемся с Розалиндой. — Но уверена, что у него были на то веские причины.

— Какие причины? Люди-то ждут!

— Дар Кенаи, вы намереваетесь подвергнуть сомнению правильность решения лорда? — резко бросила я, впиваясь взглядом в управляющего.

— Э… нет… Ну что ты… вы… — он явно стушевался. — Конечно лорду виднее…

— Вот именно.

Оставив озадаченного Кенаи в одиночестве, я отправилась дальше меж рядов высматривать подарок Розалинде.

Украшения с драгоценностями, достойные такой красавицы, стоили баснословные деньги и естественно были мне не по карману, но все же кое-что интересное нашлось.

— Дара, милая дара, подходите ближе, все для вас! — громкий голос зазывалы, вихрастого мальчишки, вызывал улыбку. — Наши товары родом из Залазии и Бергундии, из Парнаса и Радука, из Архемии и Лидвы! Подходите, дара, не пожалеете! Ткани и меха, специи и масло, сундуки и шкатулки! Подходите дара, подходите!

Ну конечно я не могла не подойти на такой рьяный призыв.

— Чего изволите, прекрасная дара? — широко улыбнулся юнец, обнажая дырку от недавно выпавшего зуба.

— Что-нибудь красивое, но не слишком дорогое, — созналась я.

— Найдем, — подмигнул мальчишка и скрылся за прилавком.

Через мгновенье перед моим изумленным взором стоял чудесный ларец, тонкой резной работы неизвестных мастеров. Украшенный лазуритом и серебром, со многими ящичками и тайными отделами, с бархатной обивкой и маленьким, натертым до блеска, зеркальцем внутри. Он вполне мог подойти для хранения многочисленных безделушек Розалинды.

— Изумительно, — прошептала я, прикидывая стоимость данного чуда. — Какая цена?

— Двадцать золотых, — не моргнув глазом, выдал ловкий продавец.

— Сколько?!

— Вы же просили недорого, — улыбнулся он. — Для такого ларца это почти задаром.

— Двадцать золотых — это, по-твоему, даром? — я грозно сдвинула брови. — Десять. И не больше.

— Девятнадцать.

— Одиннадцать!

— Нет, дара, восемнадцать и не меньше, — торг явно доставлял удовольствие мальчишке.

— Двенадцать и не больше, — я так же не намеривалась уступать подростку.

— Вы сейчас сказали семнадцать? — вопросительно взметнул подбородок он, даже не пытаясь спрятать озорной блеск в глазах.

— Нет, ты ослышался. Моя цена была… тринадцать.

— Ага. Понятно. Шестнадцать, — мальчишка покачал головой. — Маловато, конечно, но так уж и быть…

— Эй, какие шестнадцать?! Я сказала тринадцать! Максимум четырнадцать.

— Ууу… Дара, не будьте жадиной. Если уж говорите пятнадцать, то не идите на попятную, — малолетний продавец протянул руку. — Я же уже почти согласился.

— Ну что с тобой делать? — засмеялась я. — Так и быть, договорились. Пусть будет пятнадцать.

Хотя даже эти пятнадцать золотых были огромной суммой, но все же очарование задорного мальчишки оказалось так велико, что спорить дальше уже не имело смысла — я изначально оказалась в проигрыше.

Переложив монеты из кошелька в худенькую детскую ручонку и получив взамен пресловутый ларец, почувствовала себя увереннее. Теперь уж точно моя подопечная не останется без подарка.

Отойдя подальше от людских глаз и спрятавшись под тенью раскидистого древа, дабы избежать ненужного любопытства, я наложила пару заклинаний. Теперь при открывании ларца сиял свет, а в его лучах порхали призрачные бабочки, и звучал еле слышный перезвон хрустальных колокольчиков. Розалинда будет довольна.

* * *

Лорд с племянниками все еще отсиживались в номере в таверне. Думаю, Кенаи был прав, говоря, что дару Рэду необходимо показаться людям. Местные ждали его. Кажется, повелитель Темногорья не часто баловал их излишним вниманием, но я постоянно слышала, как крестьяне нахваливают лорда, как восхищаются им. Он был хорошим правителем.

Постучавшись в комнату и дождавшись позволения войти, я шагнула внутрь, нарушая царившее там уединение.

— Розалинда! Слава Веде, ты вновь такая же, как была раньше! — волна облегчения захватила меня с головой.

Юная дара кивнула и благодарно взглянула на лорда.

— Дядюшка помог, — прошептала она, розовея от удовольствия.

Дамис, сидевший у окна, чуть слышно хмыкнул. Я поняла, что имел ввиду мальчик: обожание Розалиндой своего дяди становилось слишком велико. Возможно, лорд не понимал, какое впечатление он производит на юную красавицу, но вот она отчетливо осознавала свои желания, и главным объектом такого вожделения становился дар Рэд.

— Розалинда, надеюсь, ты же не станешь сидеть весь день в этой коморке? — весело сказала я, стараясь привлечь внимание девушки.

— Но дара Эльдана, ведь дядюшка…

— Уверена, что у дара Рэда есть тоже дела, так ведь?

— Да, конечно, — лорд порывисто встал, словно только и ждал напоминания об обязанностях. — Проведи время весело, Рози.

Красивое личико тут же скривилось от предложенной перспективы, но пришлось согласиться:

— Как скажешь, дядя. А Дамис? Неужели он тоже пойдет с нами? — Розалинда сморщила носик.

Мальчишка возмущенно покачал головой и показал язык сестре.

— Дамис… — укоризненно прошептала я.

— Дамис, ты совершенно не воспитан, — дар Рэд свысока взглянул на племянника.

— Ну что вы, на самом деле он очень хороший мальчик.

Мор дернул меня встать на защиту ребенка.

— Неужели? — лорд усмехнулся.

— Дамису просто скучно с нами.

— Скучно? — дар Рэд подошел ко мне вплотную. Его глаза оказались совсем близко. — Так решите эту проблему, Эльдана. Хватит бегать за покупками, займитесь своими учениками, в конце концов.

— Так вы же сами меня отпустили… — я растерялась.

— Как отпустил, так и призвал обратно, — он улыбнулся холодной, чуть язвительной улыбкой и стремглав вышел из помещения.

— Нда… — протянула Розалинда, смотря вслед исчезающему лорду. — Видимо мне придется весь день терпеть несносного братца.

Дамис так же не выражал удовольствия от решения Рэда.

К слову сказать, даже я приуныла от возможной прогулки втроем. Уверена, что дети не смогут избежать ссор меж собой, а значит праздник будет испорчен. Хотя…

— Дамис, а ты вообще хочешь оставаться с нами на ярмарке?

Мальчик яростно замотал головой.

— Может, домой вернешься?

Увидев, как радостно заблестели его глаза, я поняла, что нашла верный путь.

— Вот и славно. Лорд лишил дару Фребок возможности наслаждаться праздником и отправляет ее домой. Ты можешь вернуться вместе с ней. Дар Дули поедет с вами. Насколько я знаю, даже Елейка предпочла вернуться. Так что в замке за тобой присмотрят.

— Но дара Эльдана, дядя не одобрит такое! — возмутилась Розалинда.

— Лорд ясно дал понять, что оставляет решение данной проблемы на мое усмотрение. А я считаю, что возвращение Дамиса пойдет нам всем только на пользу, — твердо ответила я и подмигнула довольному мальчишке.

Сборы не заняли много времени и уже через полчаса экипаж, везущий Дамиса и слуг, отправился в сторону Темногорского замка.

— И все-таки дядюшка будет недоволен, — бубнила Розалинда, наблюдая, как исчезает из вида карета.

— Я решу эту проблему. Не беспокойся.

Мне казалось, лорд сможет войти в положение и поймет, что нечестно было бы принуждать мальчика к нежеланному веселью.

И только я успела подумать об этом, как раздался громкий трубный звук.

— Что это?

— Горн! — Розалинда подпрыгнула на месте и захлопала от радости. — Суд будет!

— Суд?

— Дядя собирает вселюдное собрание. Пойдемте скорее, дара Эльдана, а то не успеем же!

Девушка схватила меня за руку и потащила к импровизированному помосту, стоявшему вдалеке.

— Значит, случилось, что-то и впрямь важное! — возбужденно щебетала она. — Обычно все свои дела он решает по-тихому. Ну там, знаете, ознакомиться с данными о новом урожае, рассудить повздоривших… и тому подобное. А сейчас суд будет! Значит, Кенаи все-таки нашел его!

— Его? Кого «его»? — я едва поспевала за девушкой. — Кого нашел Кенаи?

Но Розалинда уже не слышала. Повинуясь духу возбужденной толпы стремившейся занять места поближе к помосту, она проталкивалась вперед, совершенно не обращая на меня внимания.

Дар Рэд уже стоял на возвышении. Его внимательный взгляд цеплял малейшие нюансы настроения крестьян. Гордая осанка и величественный профиль вызывал невольное уважение, и даже восхищение лордом. Я так залюбовалась спокойными, отточенными движениями мужчины, что ненароком пропустила начало речи.

— Слава Веде… — внезапно шепнула Розалинда.

— Что? Ты о чем?

— О грифоне. Дара Эльдана, вы не слушаете, о чем говорит дядя? — бровки девушки насмешливо поползли вверх.

— Слушаю, конечно, слушаю, — чуть смутилась я, пытаясь уловить смысл происходящего на помосте.

Дар Рэд сделал знак рукой, и в тот же миг подле него возник Кенаи. Мужчины обменялись парой слов. Толпа притихла.

Неужели я упустила что-то важное? О чем разговор? Причем тут грифон?

— Никогда раньше зверь не появлялся днем, — продолжил свою речь лорд. — Никогда он не подлетал так близко к Темногорью, охранные камни держали его на расстоянии, но… — Рэд сделал паузу. — Кто-то сдвинул камни и подпустил грифона ближе.

Крестьяне зароптали. Люди оглядывали друг друга в поисках виновного.

— Я нашел нарушителя! — лорд спокойно выслушал удовлетворенные крики окружающих. — Бесчинства будут прекращены и камни вернут на место! Но зло должно быть наказано! Человек, подвергший ваши жизни опасности, предстанет пред судом!

В тот же миг Кенаи вытолкнул на помост невысокого коренастого человека. Толпа заликовала.

— Как твое имя? — спросил Рэд.

— Верепай… — тихо произнес мужчина, затравленно оглядывая собравшихся.

— Громче!

— Верепай.

— Кто ты по роду деятельности?

— Землепашец, — человек неуверенно переступил с ноги на ногу. — Дар лорд, я честно отрабатываю свой хлеб…

— Зачем ты сдвинул камни? — в голосе Рэда звенел металл.

— Они мешали…

— Громче!

— Они мешали. Там. На поле.

— Мешали?!

— Да… Дар лорд, они мешают пахоте.

Рэд окинул мужчину разъяренным взглядом.

— Ты подверг жизнь людей опасности!

— Так ведь никто не пострадал… — крестьянин взглянул на толпу, будто искал поддержки. — Все живы же…

Лорд скривился от таких слов.

— Никогда и никто не должен сдвигать охранные камни, — прошипел он. — Это закон!

— Я понимаю…

— Молчать! — Рэд повысил голос. — Ты нарушил закон! Тот закон, который я установил много лет назад!

— Но дар лорд, — мужчина замотал головой. — Ведь пахота…

— Слушайте все! — повелитель Темногорья обратился к сгрудившимся у помоста людем. — Землепашец заслуживает смерти! Но! — он обвел толпу надменным взором. — Так и быть, я смягчу наказание. Сто ударов хлыстом!

Я замерла. Да, безусловно, наказание было справедливым, но уж больно суровым.

Крестьянина тут же раздели по пояс и привязали к столбу. Кенаи взял кнут. Ласково проведя пальцами по орудию наказания, он хищно улыбнулся. Уверена, роль палача ему по душе. Чувствовалось, что не впервые эти руки сжимают плетеные кожаные ремни, не впервые светится жестокость в черных глазах, не впервые он услаждает свой слух воплем жертвы.

Кенаи наносил удары точно и с каким-то садистским удовольствием. Кнут послушно свистел, напевая безжалостную песню. Крики наказуемого летели в небеса, создавая аккомпанемент для изуверского оркестра. Удар, еще удар. Каждый раз, когда кожаная плетенка притрагивалась к телу крестьянина, оставался кровоточащий след. Алые струйки стекали на помост, создавая неповторимый рисунок.

Двадцать. Двадцать один. Я считала про себя удары и молила Веду подарить жизнь землепашцу. Хоть дар Рэд и заменил казнь побоями, это лишь растягивало гибель мужчины. Злосчастная плеть касалась обнаженной спины, срывая полосы кожи. Кровь пропитала хлыст, причиняя еще большие страдания жертве.

Алые капельки разлетались повсюду, попадая на зрителей, стоявших в первых рядах. Я почувствовала вкус крови и ужаснулась. Веда, за что такая жестокость?!

Двадцать девять. Тридцать.

Мне казалось, тридцати ударов будет достаточно, и лорд помилует крестьянина. Но нет, в синих глазах дара Рэда нет ни капли милосердия. Он всецело поглощен увиденным. Губы сжаты в тонкую полоску, создавая зловещую полуулыбку на гордом лице.

Я ужаснулась. Как можно получать удовольствие от чужой боли?

Тут моей руки коснулись чьи-то холодные пальцы. Розалинда! Бедная девочка… Она должно быть напугана и шокирована происходящем.

— Рози… — повернувшись к ученице, я поняла, насколько сильно ошибалась. Глаза красавицы были широко открыты, но не от страха — она наслаждалась.

О превеликая и милосердная Веда!!!

Толпа вокруг ликовала. Они нашли виновного. Вся злость, вся боль и страх последних дней обрушились на крестьянина. Люди нашли того, кто способен смыть неприятности своей кровью.

Нет, я больше не могла выдержать окружающей злобы, во мне вскипело возмущение, готовое выплеснуться порывом магии. В сердце горело лишь желание защитить и облегчить участь землепашца. Но толпа не примет никакого заступничества. Опьяненные зрелищем они растерзают любого вставшего на пути.

Амулет на груди стал наливаться жаром. Я схватила Розалинду за руку и попыталась сбежать, дабы не слышать больше свиста кнута и криков приговоренного.

— Нет, хочу досмотреть… — вырывалась девушка.

Не слушая ее, я продиралась сквозь плотную ватагу беснующих поселян. Еще немного и мы окажемся вдалеке от помоста. Совсем чуть-чуть и ужас пережитого останется позади.

В этот миг огромная тень накрыла импровизированную площадь. С небес стремительно спускался грифон. Его оглушающий рев перекрыл вопли землепашца.

На минуту воцарилась полная тишина. Затем толпа рванулась бегством, сметая все на своем пути и затаптывая упавших. Мы с Розалиндой успели отойти на безопасное расстояние и прижались к одиноко растущему дереву, чтобы нас не сбили с ног.

Лорд и Кенаи стояли на помосте, возвышаясь над всеми. Было видно, как управляющий стрелял из арбалета по грифону. Его руки тряслись, возбуждение от казни еще не прошло. Раз за разом стрелы проносились в сантиметрах от зверя, не причиняя последнему ни малейшего вреда.

Мне почему-то вдруг стало жаль грифона. Животная красота чудовища оказалась ближе к сердцу, нежели холодная беспощадность людей. Всей душой желала, чтобы он не пострадал.

— Улетай, улетай, — неистово шептала я.

И тут, точно услышав мольбы, грифон взмыл ввысь. Сделав круг над деревней, он направился обратно, к горам.

Лорд не спускал взгляд со зверя, выслеживая добычу. Заметив, что тот уносится прочь, послал магический заряд. Лазурной стрелой летело заклятье, но чудовище оказалось проворней.

Дар Рэд сменился в лице, едва понял, что промахнулся. Он в ярости наносил колдовские удары по окружающим. К сожалению, лучшей целью оказался привязанный к столбу землепашец. Не сдерживая себя более, лорд выплеснул накопившийся гнев на осужденного. Обнаженная и изодранная спина мужчины приняла на себя всю злобу Темногорского властителя. Кровь, стекающая с ран, закипела, кожа покрылась волдырями. Бедняга порывисто вздохнул. И этот вздох оказался последним.

Я крепко зажмурилась. Нет, нет, все не так. Все не правильно! Так не должно быть! Но было…

В зверином взоре грифона оказалось куда больше человечности, чем в синих очах дара Рэда.

* * *