После того как Саня расстался со стариком, он сделал один важный звонок по номеру, продиктованному Кастро. Звонок был в Москву. Человек на том конце провода был немногословен. Он назначил место и время встречи. На просьбу приехать раньше Саня ответил отказом. Собеседник не настаивал, и они быстро попрощались.
Через три дня корабль братьев Чан, как и договаривались, дожидался Саню на пристани. Завидев молодого человека, младший из братьев, Тхуан, помахал ему рукой. Он был искренне рад их новой встрече. От прежней неприязни не осталось и следа. Обнявшись, как старые друзья, и расспросив друг друга о делах, они, не мешкая, отправились в обратный путь. Через два дня вошли в Бенгальский залив, а еще через сутки пересекли его и добрались до берегов Мьянмы. Саня сошел на берег близ Рангуна и, крепко пожимая руки, теперь уже навсегда попрощался со своими новыми друзьями.
Полдня он добирался до нужного отеля и снял номер. Утомленный дорогой и жарой, наспех перекусив кальмаровым супом и яичницей, поднялся в номер и лег спать.
Весь следующий день лил не стихающий ливень, и Саня до самого вечера играл с Кубинцем в шахматы, сидя перед зеркалом. Рита помогала Сане, и это уравновешивало шансы, ведь ее мысли, в отличие от мыслей партнера, Кастро читать не мог.
Человек, с которым он созванивался, должен был появиться здесь завтра, к трем часам по полудню.
«И все-таки я не понимаю, – спрашивал Саня, – почему мы должны отдать флэшку именно ему? Альтернативный источник топлива, или энергии, или не знаю, чего он там придумал, – это достояние всего человечества. Не правильно отдавать это знание в одни руки».
– Я тоже так думаю, – поддержала Рита. – Кто он вообще такой, этот Сафронов?
– Интеллигентный, порядочный чел, – ответил Кастро. – Он, в отличие от вас, понимает, с чем имеет дело. Для того чтобы донести подобную инфу до нужных людей, необходимы механизмы. У нас их нет.
– Но он ведь хочет на этом заработать?
– Маруся, удивишься, но это очень бескорыстный чувачек. С другим я бы и связываться не стал. Рэму и прочим скоро мы будем не нужны. Бремя ответственности ляжет на сильные плечи господина Сафронова. Радуйтесь. Завтра мы рулим домой. Не боясь никого, на нормальном самолете, с обученными пилотами…
«Теперь он будет бегать?» – спросил Саня.
– Ему не надо ни от кого бегать, поверь.
«Как бы крут он ни был, пирог чересчур аппетитный, и слишком многие хотят от него откусить».
– Вот уж за кого за кого, а за Сафронова я бы волноваться не стал.
– Не терпится посмотреть, – призналась Рита, – что же там за зверь такой?
«Так ты не шутил, когда говорил о спасении мира?»
– Студент, я спасал мир восемь раз. Но, признаюсь, это если считать с этим разом. Кстати, – объявил он, – Вильгельм Стейниц, вам мат!
Человеку, сидевшему в холле, на вид было лет пятьдесят. Спортивная фигура, волевой подбородок, мясистое лицо… Во всю эту мужественность абсолютно не вписываются хитрые бегающие глазки. Наверное, ему пошли бы очки, но зрение, увы, у него отменное. Он любит себя украшать – на пальцах блестят перстни. Видать, тратит уйму времени и денег на одежду, и как бы презирая это, допускает в туалете небрежность в виде закатанных рукавов и не до конца затянутого галстука. У него явно есть чувство юмора – чего стоит один только золотой портсигар со знаком Воланда.
На левой ноге у него туфель, в Италии надоевшая любовница, а в России курица, несущая золотые яйца. Еще в России у него есть жена, на правой ноге тоже туфель, новая любовница в Греции, и нельзя не упомянуть еще одну курицу, несущую золотые яйца в Саудовской Аравии.
Он царь царей. Он больше чем человек. Его называют богом, но он чувствует себя чем-то масштабнее… Он планета. Он космос! Он вселенский разум!!! Он – нефтяной магнат Сафронов Денис Юрьевич.
Кастро хоть и нахваливал, но на самом деле не любил Сафронова. Рита пока приглядывалась. Саню задело то, что миллионер, даже не представившись, стал ему тыкать. Раньше не обратил бы на такую мелочь внимания, но за последний месяц он изменился, полностью. Он стал мужчиной, окреп, у него появилось то, чего не было никогда, – характер. После победы над Майком к нему по-другому стал относиться Кастро. После истории с бандой Гуру Рита перестала отпускать колкости в его адрес.
– Ты не Кастро, – сказал Сафронов, усаживаясь в кресло напротив Сани. Оценивающий взгляд скользнул сверху вниз. – Молодой ты для Кастро.
– Ты хочешь понянчить моих внуков, или тебе еще что-нибудь от меня нужно? – дерзко ответил молодой человек.
Сафронов рассмеялся.
– Хе-хе… А ты себя в обиду не дашь. Молодой да наглый. Ничего, подрастёшь, попустит. Научат, как со взрослыми разговаривать.
– Думаешь? Тебя вон к пятидесяти не попустило.
– Что? – не поверил своим ушам Сафронов.
– Меня зовут Александр Николаевич, – сказал Саня. -
Здравствуйте. Конечно, я разрешаю вам сесть рядом. Конечно, можем и на «ты».
– Не понял, это ты что, решил меня сейчас построить, что ли? – выставляя вперед нижнюю челюсть, будто готовясь к драке, недоумевал нефтяной король.
– Именно, – ответил молодой человек.
Уверенная интонация собеседника заметно поколебала Сафронова. Магнат не совсем понимал, как вести себя дальше.
Саня продолжал:
– Покровительственный тон оставь для своих холуев. Со мной будешь говорить почтительно. Если что-то не устраивает, собирай манатки и вали, откуда прилетел. Итак, давайте еще раз. Меня зовут Александр Николаевич. Это я вам звонил. Как к вам обращаться?
– Денис Юрьевич, – недовольно проговорил Сафронов.
– Денис Юрьевич, – сказал Саня, – перед тем, как отдать вам флэшку, хочу, чтобы вы дали слово, что полученная информация не будет использована с целью личного обогащения.
– Я даю вам такое слово, любезный Александр… Николаевич, – сказал он с иронией в голосе.
Молодой человек засунул руку под кресло, вытащил заветную флэшку и передал сидящему напротив.
– В таком случае и вы, Александр Николаевич, дайте слово, что информацию с нее вы не скачивали.
– Даю вам такое слово.
– Благодарю, Александр Николаевич. Но, если честно, это не важно, что вы там даете, мы все равно сейчас все узнаем.
Сафронов позвал толстого мужчину в очках, он нетерпеливо дожидался на кресле, метрах в десяти.
– Сергей, я не спал ночь. Скажи мне, что все хорошо.
Он царь царей. Он больше чем человек. Его называют богом, но он чувствует себя чем-то масштабнее…
Он планета! Он космос! Он вселенский разум! Он – нефтяной магнат Сафронов Денис Юрьевич.
Мужчина поставил на стол ноутбук, вставил флэшку, несколько минут вводил какие-то коды и, наконец, произнес: – Это точно оно, – еще через минуту: – Не взламывали, – чуть позже: – Не скачивали, – и после того, как закрыл ноутбук: – Все чисто.
Сафронов забрал флэшку, покачал на открытой ладони.
– Мы, любезный Александр Николаевич, к бесплатному бензину пока не готовы. Сейчас докажу вам, что данное вам слово я никогда не нарушу. Никогда полученные от вас сегодня данные я не буду использовать с целью личного обогащения. У меня, Александр Николаевич, есть все, – с этими словами Сафронов поднял со стола латунную, в виде весельной лодки пепельницу, на ее место положил флэшку и со злобой раз пять или шесть треснул пепельницей по столу. За пару-тройку секунд решение вопроса о снижении цен на нефтепродукты отодвинулось еще на несколько десятилетий.
– Вот, как-то так, – сказал он, смахивая мусор со стола на ладонь. – Честно говоря, не знаю, как вам с Кастро это удалось. Я нанял лучшие агентства. Они мешали друг другу, но я должен был знать, что в конце концов формула окажется у меня, и только у меня, – он усмехнулся. – Думаю, вам досталось. Я снимаю заказ. Сегодня вас оставят в покое.
Сафронов махнул кому-то рукой: на столе рядом с Саней появился кейс.
– С Кастро я договаривался за миллион. Пять тысяч я вычел за перелет: он должен был сам привезти, извините.
Саня изменился в лице:
«Так вот от кого мы убегали на самом деле. Вот кто все это заварил. Ты обманул меня! – обратился он к Кубинцу. – Все это было из-за денег! Только из-за денег!»
– Глупый! – отозвался Кастро. – Ты когда-нибудь видел миллион?!
«Ты обманул меня. Ты лгал нам с самого начала!»
– Подумаешь, маленький бонус за наши страдания. Ну не дали бы нам денег, разве от этого кому-то стало бы лучше?!
– А хотите узнать, сколько я заплатил бы китайцам, южноафриканскому агентству или, допустим, тому же Рэму… – Сафронов выдержал паузу. – Пятьсот миллионов. Так что я очень рад, что у нас с вами все так хорошо сложилось. Вы как-то погрустнели, Александр Николаевич. Из-за пяти тысяч? Или из-за полумиллиарда?..