Дуня сидела на пригорке и двумя руками держала Робинзона за ошейник.

Впереди, за кочковатым болотом, голубело озеро, опоясанное жёлто-зелёными камышами. С озера доносилось неистовое кряканье селезня.

Дуня следила за болотом. Там, среди кочек, к озеру ползли Коля и Васятка, волоча за собой ружьё.

Охотники скрылись в камышах.

Дуня вскрикнула и чуть было не выпустила Робинзона, когда над озером взмыла стайка уток. Утки покружили над озером и снова сели за камышами.

Робинзон заскулил. Он прекрасно понимал, что им снова пренебрегли, и сердце его ныло от обиды.

Над камышами появилось белое облачко. Один за другим ухнули два выстрела. Робинзон рванулся и, почувствовав свободу, помчался к озеру.

Дуня побежала следом. Ей самой давно уже было невмоготу сидеть и ждать, пока вернутся охотники. Она бежала, не разбирая дороги, проваливаясь в колдобины и падая. Пробравшись сквозь редкую стену прошлогоднего камыша, она остановилась.

Коля стоял на берегу, держась рукой за правое плечо, и морщился от боли. Правая щека у него сильно припухла. Васятка, «переломив» ружьё, вытащил гильзы и, прищурившись, внимательно смотрел в стволы.

— Утка в стволах застряла? — спросила Дуня.

— А ты что, собаку не могла удержать! — накинулся Коля.

— Настоящий гроб с музыкой, а не ружьё! — сказал Васятка.

Робинзон, мокрый, в болотной тине, яростно залаял на охотников и скрылся в камышах.

Коля с Васяткой побрели к лагерю; надо было снова заряжать патроны и начинать всё сначала. На озеро, стая за стаей, садились утки.

— Эх вы, мазилы-мученики! — издевалась Дуня. — Пуляете в белый свет.

— А ты сама пульни, — предложил Коля.

— А ты что думаешь? Ещё как бабахну!

Мальчики только удивились её бахвальству. Добравшись до лагеря, они стали заряжать патроны.

— Поменьше пороху сыпь, — сказал Коля. — Хватит. Давай сюда.

Взяв патрон, он вырвал клок ваты из Васяткиного пальто и стал забивать пыж. Дуня вскрикнула. Васятка выронил патрон. Все они оторопело таращили глаза. И было от чего! Перед ними внезапно появился Робинзон с уткой в зубах. Он стоял, задрав голову и чуть приподняв переднюю лапу, словно снимался у фотографа.

Дуня с визгом бросилась к Робинзону и отняла у него утку. Робинзон отдал свою добычу без особого сопротивления и тут же тяжело опустился на землю, всем своим видом показывая, что он сделал всё, что мог.

Васятка и Коля, в свою очередь, отняли утку у Дуни. Они её вначале понюхали. Нет, утка была свежая, пахла пером и болотом, и у них сразу отпало подозрение, что Робинзон принёс дохлую утку. У мальчиков радостно засняли глаза, они с гордостью посмотрели на Дуню. Затем все трое взвешивали утку на руке и удивлялись её «непомерной» тяжести, ворошили перья, искали раны от дробинок.

— Вот, в шею! — воскликнул Коля. — Навылет!

— Смертельная рана! — сказал Васятка. — Как же так получилось? Ведь с воды все снялись, ни одной не осталось.

— А ты забыл, как второй выстрел в камыши пошёл?

— Ото когда ты падал?

— Ну да… Гляжу — утки к берегу шарахнулись… ну, и я…

Дуня, лёжа на животе, раздувала в костре угли, прикрытые пучком сухой травы, и с уважением прислушивалась к мужскому разговору. Ещё минуту назад она не поверила бы ни одному их слову, а сейчас всё ей казалось интересным и важным.

Раздув огонь, Дуня принялась ощипывать утку.

Мальчики собрали ворох дров и набросали в огонь. Утку решили изжарить в «глиняной рубашке». Для этого требовалось много углей. И они не жалели дров. Ощипанную утку Васятка выпотрошил, посолил, обмазал толстым слоем густо замешанной глины и закопал в раскалённые угли.

Трое охотников и Робинзон расселись вокруг костра, с нетерпением прислушиваясь, как шипела утка в раскалённом панцире, и жадно вдыхали смешанный с дымом вкусный аромат жаркого.

Наконец утка подана «к столу», поленом разбита глиняная жаровня, и пиршество началось. Не был забыт и Робинзон. Он получил сполна свою четвёртую часть, не считая костей и головы.

Через пять минут только перья, ещё не разнесённые ветром, напоминали о крякве.

Мальчики снова собрались в набег на озёрных уток. Дуня уже взяла Робинзона за ошейник, как с реки донёсся знакомый свист.

— «Русалка»! — сказала Дуня.

Свист повторился ещё и ещё. «Русалка» свистела навзрыд,

Охотники вскочили и, приставив ладони к глазам, стали вглядываться в сверкающую гладь реки.

— За косой труба! — сказал Коля.

— Так и есть, на косу впёрлась! — сказал Васятка и крикнул, свирепо перекосив лицо: — Все наверх, с якоря сниматься!

Робинзон с лаем запрыгал вокруг. В голосе Васятки он угадал обещание новых заманчивых приключений.