Призрак невесты

Глава 1. В объятиях вечности

Пустота. Прохладный ветерок, беспрерывно блуждающий в этой бескрайней тюрьме. Туман, окутывающий моё тело и проникающий так глубоко, что освободиться просто невозможно. Наверное, он счастлив сейчас, с ней.… А, может, и нет. Не знаю, я больше не вижу его. Мои глаза застелила густая пелена слепой мести и безмерного гнева, который сочился из незаживающих ран в моей избитой душе. Я мечусь между Раем и Адом. Нет, не тем Адом, которого панически бояться набожные людишки, отмаливающие с утра до ночи в церквях свои грехи, надеясь отхватить себе местечко в Раю, лишь произнеся пару заученных фраз. Не того Ада, в котором горящие сковороды, злющие демоны и всеобъемлющее пламя. Нет, всё это совсем не то. То место, в котором я нахожусь, похлеще любых пыток и бесов. Даже самые страшные ночные кошмары меркнут в сравнении с ним. Я там, где времени нет. Оно просто замирает на неопределенной отметке. Навсегда. Кому-то это может показаться смешным. Время… Подумаешь, да кому оно вообще нужно. Нужно. Сложно существовать в полной дезориентации, не понимая, где ты, кто ты, какой сейчас год, сезон, час… Мы давно потеряли счёт дням. Мы? Я сказала мы? Всё верно, я тут не одна. Нас много. Не так, как грешников в адских котлах, но всё же достаточно. Никто не попадает сюда просто так. Мы все оказались здесь по разным причинам. Алиса, Максим, Саша, Олеся, Вова, Маришка – девушка с необыкновенно красивым именем и тяжелой судьбой – это лишь часть из тех, кто, как и я попал в бесконечные сети пустоты. Тех, кто, как и я вынужден страдать, всё больше, теряя человечность и воспоминания, и всё больше обретая черты демонической сущности, подпитываясь болью друг друга.

В этом чёртовом месте совершенно пусто. Людям сложно представить себе абсолютную пустоту, тем не менее, здесь нет ничего. Только туман и сотни потерянных душ, блуждающих в нём туда-сюда без шанса выбраться и обрести покой. Никто не знает, что ждет нас после. Такие, как я, просто исчезают. Свет, вспышка и его (её) нет. Что происходит по ту сторону – загадка. Может, всё-таки есть надежда? А может, мы все станем лишь частью этого холодного, мёртвого тумана. Неизвестно.

Но далеко не все просто исчезают. Есть и те, кто добровольно остается тут, превращаясь в злобный дух. Вы, смертные, до жути боитесь их. Поверьте, у них есть причины для гнева. Другой же части из нас всё же удается вырваться, завершив свои земные дела: передав послание сестре, предупредив мать об опасности, ей грозящей, увидев свадьбу дочери, отомстив. Вам, живым, это покажется довольно легкой задачей, однако, это заблуждение. Попав сюда, мы начисто забываем всё и всех, кто окружал нас при жизни. Некоторые и имени-то своего не помнят.

Лишь туман – густой и липкий – и образы, то и дело возникающие на его мутно-молочной поверхности. Самые разные картинки – остатки воспоминаний заключённых тут душ.

Наверное, мне никогда не выбраться отсюда, но я должна. Нет, я обязана! И совсем не важно, что будет потом, куда я попаду, кем стану. Это в сотни раз лучше, чем снова и снова переживать день своей гибели. Ах, да, я забыла представиться. Моё имя Света, мне 20 лет, и я мертва.

Глава 2. Торжество

Тёплое весеннее утро. Апрельское солнышко ласково согревает землю, накрывая ее своей незримой простынью, но ещё не печет. Первые его лучи проникают сквозь шторы в мою комнату, озаряя её изнутри весёлыми отблесками. На стенах, окрашенных в нежные пастельные тона, играют шаловливые солнечные зайчики и, что удивительно, я радуюсь им, как в детстве. Невероятное ощущение счастья, эйфории, восторга. Сегодня самый счастливый день моей жизни – день свадьбы! Три года… Я ждала этого целых три года. Всё это время было очень непросто. Нас подкашивали самые простые бытовые проблемы, да и с учебой ситуация обстояла не самым лучшим образом. И вот он решился, наконец-то решился! Я до конца не могла и не могу в это поверить. Хоть бы всё это не оказалось сном. Я так боялась проснуться.

Сладко потянувшись, словно ребёнок под бочком у любящей матери, я соскочила с постели и, подойдя к окну, раскрыла его, впустив в комнату поток прохладного утреннего ветерка. Сегодня всё, абсолютно всё, вызывало у меня глупую детскую улыбку в тридцать два зуба. Я улыбалась, глядя на детей, резвящихся под окнами моей квартиры, улыбалась, завидев где-то на горизонте неторопливо пролетающий самолёт, улыбалась, заслышав тяжёлую музыку, исходящую из колонок соседа снизу, обычно бесившего меня до невозможности, но не сегодня. Сегодня я просто улыбалась.

На часах ровно десять. К одиннадцати обещала подойти Маша – моя близкая подруга, чтобы помочь с подготовкой. Времени было достаточно, поэтому, приняв ванну и позавтракав, я села за книгу.

***

Время пролетело незаметно. Оторвавшись от чтения и взглянув на часы, я поняла – Маша явно опаздывала. Уже без двадцати двенадцать, а её все нет и нет. Слегка расстроившись, я набрала номер подруги. С минуту слушая короткие гудки, я решила, что она просто проспала и решила зайти к ней.

Собравшись, минут за десять, я вышла из квартиры. Закрыв дверь, я быстро спустилась по лестнице и, выйдя из подъезда, направилась в сторону Машиного дома. Погода стояла просто замечательная, и настроение немного улучшилось. По пути я решила позвонить Антону. Они очень хорошо общались с Машей, ещё со школьной скамьи, поэтому, мне показалось, что он может знать, где она и почему не отвечает на звонки. Сколько себя помню подруга всегда отличалась пунктуальностью, так что подобное поведение выглядело довольно странно. Антон так же не брал трубку, но меня не смутило и это. Я списала всё на суету и свадебные хлопоты и довольно быстро обо всём забыла. Такая уж я – слишком наивная, смотрящая на мир сквозь розовые очки и до безумия любящая находить людям несуществующие и, порой, слишком глупые оправдания.

Погружённая в свои мысли, я не заметила, как добралась до подъезда Маши, благо мы жили в соседних домах. Уже на месте я снова позвонила подруге, но она по-прежнему игнорировала мои звонки.

Я начала злиться. Время-то идёт, а список дел все ещё не уменьшился. Когда я уже собиралась набрать номер Маши в третий раз, мне пришло от неё сообщение. Оно гласило:

Спущусь через пару минут, жди.

Жди… Видимо, этим я и занимаюсь всю свою жизнь. Но выбора не было. Искать кого-то, кто готов помочь с подготовкой, да ещё и бесплатно, было поздно. Оглянувшись, я заметила неподалёку детскую площадку. Перейдя небольшую дорожку, я села на одну из многочисленных ярких лавочек. Закрыв глаза, я подставила лицо солнцу. Его тепло заботливо ласкало мою нежную кожу, а ветерок игриво раздувал неаккуратно уложенные волосы. Очень скоро всё изменится.

Вдруг, прямо над собой я почувствовала чьё-то лёгкое дыхание. Ещё спустя несколько секунд до боли знакомый голос произнёс:

– Привет, прости, что заставила ждать. Вчера легла поздно, вот и проспала.

Я открыла глаза, зная, кого увижу.

– Привет, Маш, – произнесла я, вставая с места. – Ничего страшного, думаю, мы всё успеем. Но стоит поторопиться – скоро должны подъехать родители. Не хочу заставлять их ждать.

Маша кивнула, и мы отправились по знакомому пути. Всю дорогу на редкость болтливая Машка молчала, не издав ни звука. Лишь изредка она тяжело вздыхала, потупив взгляд. Мне, несомненно, казалось это странным, и я поспешила узнать, в чём же дело, даже не рассчитывая на какой-либо ответ.

– Маш, что с тобой такое?

– Ничего, всё в порядке, – девушка попыталась изобразить непринужденную улыбку. Честно говоря, у неё не вышло. Актриса из Маши всегда была ужасная. За это девушку и любили – за искренность и неспособность что-либо утаивать или недоговаривать.

– Хорошо, не хочешь рассказывать – не надо. Я не собираюсь выбивать из тебя каждое слово, – мне, естественно, было обидно, но поделать я ничего не могла. Если Маша не хочет говорить, спрашивать что-либо не имеет смысла. Лишь зря потратишь время и приличную порцию нервов. Упёртость – ещё одна черта её непростого характера.

Маша, почуяв долю обиды в моей фразе, в очередной раз тяжело вздохнула, но предпочла промолчать. Что ж, ничего другого я и не ожидала.

Так мы и шли: в полной тишине и напряжении, каждая думала о чём-то своём и вряд ли наши мысли хоть как-то пересекались. Пару раз я заметила краем глаза, что Машу словно разрывало изнутри каким-то неведомыми мне переживаниями, но, по каким-то непонятным причинам, посвятить мне в них девушка не хотела. Мне стало немного страшно за неё. Что же такого могло произойти? Но ответ, судя по всему, мне узнать было не дано.

Приблизившись к дому, я заметила отцовский джип. Сколько же детских воспоминаний связано с ним. Я помнила каждую царапинку, каждую вмятину, оставленную моими руками годы назад.

– Не успели? – Маша первый раз за время пути подала голос.

– Да, они уже приехали. Ну, ничего, надеюсь, мы не так сильно задержались.

– Мне кажется, сегодня твоя мама простит тебе любое опоздание, – засмеялась Маша, стараясь скрыть явную нервозность, но её выдавал слишком уж наигранный смех. Ладно, пускай думает, что ей удалось провести меня, потом поговорим. Не хочу ссориться накануне такого прекрасного события и портить настроение всем присутствующим.

– Да, ты права, – улыбнулась я в ответ, проигнорировав все знаки, что так настойчиво подавала мне судьба. Все сегодняшние события и детали давали понять – этой свадьбе не суждено состояться. Всё указывало мне на это, абсолютно всё: опоздание Маши, пропущенные Антоном звонки, молчание и нервозность подруги. К тому же, ещё раньше я стала замечать, что они с Антоном слишком сблизились. Слишком даже для друзей детства. Но тогда, когда моя голова была преисполнена лишь неописуемой радостью и предвкушением чего-то восхитительного, сказочного, я просто отказывалась воспринимать эти намёки. Хотя обычно я всегда полагалась на интуицию. Жаль, что я не сделала этого тогда, очень жаль.

Войдя в подъезд и поднимаясь по лестнице, я ещё за несколько этажей услышала голоса. Один мягкий, более высокий, нежели второй, излучающий тепло, по которому так изголодалось моё сердце – мама. Я скучала по ней, ведь мы виделись крайне редко. У неё работа, у меня учёба, подработка. Времени на встречи почти не было. Второй голос был несколько грубее и ниже первого, однако, в нём так же чувствовалась любовь, сочетающаяся с умеренной жёсткостью – отец. С ним я не виделась около года. По работе его постоянно отправляют в различные командировки, так что дома он почти не бывает. И я, и мама очень скучаем по нему.

Едва завидев меня на этаже, мама бросилась ко мне с радостным возгласом «Милая моя Светочка!» и крепкими объятиями. Дальше последовали продолжительные поздравления типа: «Я так счастлива за тебя!» ; «Господи, моя малышка совсем выросла» ; «А ведь совсем недавно в первый класс вели, помнишь, Лёш?» и так далее. В процессе мама даже прослезилась. Меня так тронули эти искренние материнские эмоции. Слёзы счастья за своё чадо. Отец менее эмоционально выражал свою радость, но всё же его слова тоже заполнили ту пустоту, которая образовалась в моём сердце в его отсутствие.

Всё это время я боковым зрением следила за поведением Маши. Думая, что я совсем не обращаю на неё внимания, она дала волю чувствам и, перестав неумело притворяться, плакала. И слёзы эти были отнюдь не слезами счастья. Терпеть это я больше не могла и спросила в лоб:

– Почему ты плачешь? Неужели не рада за меня?

Вопрос явно застал Машу врасплох.

– Это слёзы счастья. Я рада, очень рада… – всхлипывая, произнесла девушка.

– Правда? Мне смутно верится, Маш.

В разговор вмешалась мама. Она всегда, ещё в раннем детстве, выступала в качестве третьей стороны в наших с Машей спорах. Видимо, с годами это не изменилось.

– Хватит ссориться, девочки. Светик, ну что ты такое говоришь? Конечно, Маша рада за тебя, как же иначе? Перестань говорить глупости, – взглянув на часы, мама воскликнула: – Господи, девочки, как летит время! Нужно спешить, до церемонии остались считанные часы.

Я решила прислушаться к маминым словам. Очень часто я игнорировала её советы, и в итоге это боком мне выходило.

Открыв дверь лёгким движением ключа, я прошла в холл, а дальше в свою комнату. Родители зашли следом и отправились на кухню. Маша заходила последней. Закрыв дверь, она присоединилась ко мне.

– Ну что, начнём? – улыбнулась она, усаживая меня перед зеркалом и распуская мой небрежный “хвостик”. Она улыбалась, но я ей не верила.

– Начнём… – вздохнула я, разглядывая своё отражение. Через пару часов я стану другой. Любопытство съедало меня. Я закрыла глаза, погружаясь в сладкие фантазии.

***

– Ну, вот и всё, – радостно сообщила Маша, спустя несколько часов. – Можешь открыть глаза.

Повернувшись к зеркалу, я взглянула на себя и замерла. Такой красивой я ещё никогда не была. Машка старалась так, будто это последнее, что она делает для меня.

– Ты почти готова, осталось платье.

Мне не терпелось поскорее увидеть весь образ целиком. В своих мечтах я представляла себя сказочной принцессой, этакой Золушкой, сбежавшей на бал.

И вот, наконец-то, я стояла перед зеркалом, облачённая в прекрасное белоснежное платье, украшенное воздушным кружевом, придававшим платью и образу в целом дополнительную лёгкость. Я смотрела в холодную зеркальную поверхность и не узнавала девушку, отражавшуюся в нем. Принцесса… Нет, королева! Будто сошедшая со страниц модных журналов. Такая волшебная. Затаив дыхание я разглядывала свой облик деталь за деталью. Элегантное колье, украшающее тонкую шею, кудри, ниспадающие на плечи аккуратными волнами, перстни, красующиеся на длинных пальцах. На моём лице растянулась счастливая улыбка.

– Ты просто красавица, милая, – едва сдерживая слёзы, произнесла мама, заходя в комнату. – Дай я обниму тебя.

Улыбнувшись, я обняла маму. Она плакала. Она была рада за меня. Я чувствовала это и сердцем, и душой.

– Не плачь, мамуль, не надо, – я вытерла слёзы с маминых щёк, а она просто улыбалась и смотрела мне в глаза. Будь моя воля, я бы продлила этот момент на столько, насколько это возможно.

За мамой в комнату вошёл отец. Он не показывал того, что чувствует, но я знала – ему было тяжело отпускать меня, отдавать в руки чужого мужчины. Для него я всё та же пятилетняя девчушка, рисующая мелками на асфальте солнышко, домик и деревья. Для него я по-прежнему незащищенная, юная, нуждающаяся в защите малышка. Его малышка. Его маленькая девочка. Конечно, он никогда бы не сказал мне всего этого, да я и не нуждалась. Его глаза всё говорили сами за себя.

– Поздравляю, милая, – произнёс он, крепко меня обняв. Я едва не заплакала. Отцовского тепла мне не хватало ещё больше, чем материнского. – Ладно, пора. Лимузин уже подъехал, – отец отстранился, ещё раз осмотрел меня, улыбнувшись краем губ, и вышел из комнаты. Мама последовала за ним. В дверях она остановилась, будто что-то тянуло её обратно, но через пару секунд она все же скрылась из виду, оставив нас с Машей наедине.

– Ты прекрасна, – улыбнулась Маша. В искренность её слов я по-прежнему не верила. – Надеюсь, на своей свадьбе я буду так же неотразима, – она замолчала. Я отвернулась к зеркалу.

– Будешь. Не сомневайся.

В который раз за день повисло неловкое молчание. Напряжение между нами было таким сильным, что я, казалось, могла до него дотронуться.

– Ну что, идём?– произнесла Маша, взяв меня под руку. Я глубоко вздохнула. Совсем скоро всё случится…

У подъезда нас ждал роскошный белый лимузин. На его крыше красовались два золотых кольца, переливающихся на солнышке. Боковые стёкла и ручки дверей украшали яркие воздушные шарики. Я была в восторге!

Внутри салон был так же прекрасен, как и снаружи. Сидения, обшитые кожей, зеркальный потолок, подсвеченный всем спектром яркий огней, создававший в салоне невероятную сказочную атмосферу, сотканную из тайн и загадок; маленький камин, использующийся скорее для атмосферы, нежели по прямому назначению; ритмичная музыка; мини-бар, которым почти сразу же воспользовался отец. Мне всё это, до сих пор, казалось сном. Я боялась вздохнуть лишний раз, дабы не разрушить его.

Мы ехали чуть быстрее среднего. За окном мелькали величественные и массивные городские пейзажи: дома, устремляющиеся куда-то в небеса, соседствовали с маленькими домиками в пять-шесть этажей, магазины, кафе, клубы, суетящийся поток машин, среди которых находились и мы. Интересно, о чем думают все эти люди, несущиеся в своих автомобилях по полупустой дороге? О чем они мечтают? О чем сожалеют? Какие строят планы?

– О чем задумалась? – спросила Маша, заметив, что я молча смотрю в окно.

– Не знаю, просто думаю. Нервы сказываются.

Маша улыбнулась, протянув мне бокал с чем-то красным. Очевидно, вино.

– Нет, спасибо. Совсем не хочется пить.

– Да брось, Свет, зато нервничать перестанешь.

Я покачала головой – не любитель алкоголя. Маша пожала плечами и осушила сосуд.

– Расслабься, Свет, ты же на казнь едешь, а на свадьбу. Чего так нервничать?

– Не знаю, так со всеми, наверное, бывает. Колени трясутся просто. Мам, у тебя тоже так было?

Мама кивнула.

– Да, доченька, я тоже очень переживала. Особенно, стоя у алтаря. Но волнение быстро прошло, поэтому не переживай, всё будет хорошо.

Ах, если бы…

Наконец мы прибыли на место. Отец вышел первый. Открыв передо мной дверь, он помог мне спуститься, придерживая подол платья. Папа…

На парковке возле Загса было много автомобилей. Как дорогих, так и не очень, но “Шевроле“ Антона я не заметила… Может, опаздывает?

– Мам, Антона ещё нет, он не приехал.

– Мы, видимо, быстро добрались. Надо просто подождать.

Мамочка…

–Да, Свет, до церемонии ещё десять минут, – произнесла Маша, стараясь не смотреть мне в глаза. Её хмельное настроение постепенно улетучивалось. Я заметила это, и картина постепенно начала складываться, словно паззл. Нет, наверное, я ошибаюсь. Она не могла так поступить. Или всё же могла?

Моя сказка рушилась на глазах. Мой прекрасный сон разлетался на части, оставляя на память о себе лишь груду сияющих осколков.

– А будет ли вообще эта церемония? – печально произнесла я, плюхнувшись на лавочку возле парковки. Маша с ужасом посмотрела на меня. Я всё поняла, и она почувствовала это. В её глазах читалось чувство вины, стыд. Но мне было всё равно. Мне не хотелось верить в подобное, сознание отказывалось принимать это. Я до последнего надеялась, что ошибаюсь. Надежда умирает последней, ведь так?

– О чём это ты, милая? – засуетилась мама.– Как это “будет ли она вообще”? Конечно, будет. Что с тобой? Ты просто перенервничала. Он скоро подъедет. Может, тебе водички дать? Лёш, спроси у водителя, есть ли простая вода? Или всё-таки вина лучше? Милая, чего ты хочешь? Лёш, иди же! – мама тараторила без остановки, отец метался туда-суда, не зная, что делать, а я просто смотрела на Машу. Она опустила глаза, избегая зрительного контакта. Сейчас мне хотелось расцарапать ей лицо, вцепиться в её густые волосы пшеничного цвета. Было больно и… Просто больно. – Ну же, доченька, что тебе принести?

– Ничего не надо, мам, правда, – я попыталась улыбнуться. Не вышло. Поднявшись, я поплелась в сторону дома, чем вызвала всеобщее недоумение.

– Милая, куда ты? Антон вот-вот приедет, стой! Что вообще происходит?

Я остановилась и повернулась к матери лицом. Слёзы копились где-то внутри и готовы были в любой момент вырваться наружу. Мне не хотелось, чтобы это видели мои родители. Мне не хотелось, чтобы это видела она.

– Поинтересуйся у Маши, она расскажет тебе всё, что хочешь знать. При чём, в самых ярких подробностях. Так, Маш? Я права?

– Свет, прости, – произнесла Маша, всё так же стараясь не сталкиваться со мной взглядом. – Это как-то само вышло, прости…

Прости, прости… Мало произнести это слово. Если ты не раскаиваешься – оно превращается в обыкновенный бессмысленный звук. Маша же, похоже, совершенно этого не понимала и продолжала твердить одно и то же. Нет, не прощу. Никогда.

– Как-то само… Ничего не хочу слышать, Маш. Знать тебя не хочу.

Мама пребывала в полном ступоре, отец тоже. Повисло минутное неловкое молчание, во время которого каждый из тех, кто стал свидетелем этой сцены, пытался придумать, что лучше сказать в такой ситуации, но слов не было. А я… Мне просто хотелось поскорее уйти отсюда, чтобы не видеть эту лицемерку. Как только я поравнялась с лимузином, водитель открыл передо мной дверь.

– Нет, спасибо, я пешком, – произнесла я, вытирая нахлынувшие, наконец,слёзы.

– Вы уверенны? Обещали дождь.

Я кивнула. Дождь… Дождь сейчас самая меньшая из моих проблем.

***

– Антон, привет. Это Света, ты ещё помнишь меня? Теперь я всё знаю. Что же, ты выбрал для расставания весьма удачное время. Так вот, запомни – я никогда тебя не прощу. Слышишь? Никогда. Надеюсь, ваш брак будет таким же прекрасным, как и наш с тобой, – оставив голосовое сообщение своему несостоявшемуся жениху, я убрала телефон обратно в сумку. За последний час мама звонила мне десять раз, отец, раз пять, а Маша… Она не звонила вообще. Не знаю, почему. Стыдно ли ей за то, что она совершила? Не думаю. Антон… Как же сильно я ненавидела его сейчас.

Предательство. Почему-то мне всегда казалось, что я никогда не познаю его вкус. Что моя жизнь будет долгой и счастливой, без боли и слёз, без потерь и страданий. Как же я была наивна.

Я медленно шла по городским улицам, ловя на себе многочисленные взгляды прохожих. О, эти взгляды, полные сочувствия. Вид у меня сейчас был и правда жалкий: тушь потекла от слез, оставив чёрные полосы на щеках, подол некогда белоснежного платья извалялся в пыли и грязи московских улиц, грустный взгляд, полный боли и сигарета в руках… Да, я вновь закурила. Эмоции, что поделать. Увидь я на улице нечто подобное, смотрела бы так же, так что ничего удивительного, что я сегодня была центром внимания. Я не знала, куда иду. Просто шла и всё. Вперёд. В попытке убежать от навалившихся событий. Слишком много переживаний для одного короткого дня.

На улице постепенно смеркалось. Солнце медленно приближалось к горизонту, окрашивая небо в жёлтые, розовые и рыжие тона. Прохожих становилось все меньше и меньше, так же, как и взглядов, направленных на меня. Все спешили поскорее добраться до дома, где ждёт семья… В отличие от всех этих людей меня домой, совсем не тянуло. Наверняка отец с матерью останутся на ночь, и, приди я домой, завалят меня кучей вопросов, отвечать на которые мне не особо хочется. Не потому, что я обижена, разбита и так далее, а потому, что я не знаю на них ответов. Я достала телефон, чтобы посмотреть время, и как раз в этот момент мне позвонила мама. Мне стало стыдно за своё поведение и игнорирование её многочисленных звонков, и я решила ответить.

– Алло, – тихим голосом произнесла я, продолжая брести по дороге.

– Светочка, милая! Почему ты не отвечала? Я разволновалась совсем! Где ты? Когда придешь домой?

– Не знаю мам, мне не особо хочется сейчас сидеть в четырёх стенах, прости…

– Доченька моя… – мама замолчала. Послышалось едва уловимое всхлипывание. – Милая, приходи домой. Мы с папой очень волнуемся за тебя.

Я вздохнула. Жалко мне маму. Даже не представляю, что она чувствует сейчас.

– Ладно, мам, скоро приду.

– Тебе приготовить что-нибудь?

– Нет, спасибо, ничего не хочу, – я поспешила положить трубку, так как чувствовала, что мамины расспросы на подходе. Это не совсем то, что мне сейчас нужно.

Оглядевшись по сторонам, я поняла, что нахожусь совсем недалеко от дома, буквально в паре километров. Оставалось лишь перейти дорогу и свернуть за площадку.

Светофор призывно загорелся зелёным. Я ступила на проезжую часть и медленно зашагала к противоположной стороне. Вдруг откуда-то слева до меня донесся оглушительный рев мотора. Повернув голову в направлении источника звука, я оторопела. Это была машина Антона. Он сидел за рулём, одной рукой сжимая «баранку», а другой обнимая за плечо Машу. Она довольно улыбалась, по-хозяйски свесив локоть из открытого окна. Надо же… Она совсем не выглядела опечаленной. Периодически Антон отвлекался от дороги, чтобы поцеловать девушку. Я стояла и смотрела на приближающийся автомобиль. Просто стояла и смотрела, не в силах сдвинуться с места. Я понимала, что нужно отойти, освободить шоссе, но ноги меня не слушались. Всё моё внимание сосредоточилось на “Шевроле”, угольно-чёрного цвета, который ехал прямо на меня. Это произошло быстро, почти молниеносно. Всего мгновение, и машина столкнулась с моим телом. В тот миг я не почувствовала боли. Однако, к моему сожалению, это был далеко не конец. Автомобиль затормозил в паре метров от места трагедии. Маша сразу же выскочила из салона и направилась ко мне. Я видела всё это, потому что, несмотря на изломанные кости и кашу из внутренних органов, я всё ещё была жива. Девушка быстро поравнялась с моим телом. Слёзы потекли по её щекам. Она плакала, а я ощущала во рту вкус собственных почек.

– Света, прости, прости меня… нас. Он не хотел, это вышло случайно. Ты появилась из пустоты, было так темно, и мы, мы не успели… Света, прости… – Маша, словно старый испорченный диктофон, произносила одни и те же слова, взяв меня за руку. Я не чувствовала её прикосновений. Моё тело пронзала острая боль от каждого вздоха, на которые я всё ещё, на удивление, была способна. Видимо, сломанные ребра повредили лёгкие. Я не могла пошевелиться, просто лежала и смотрела на Машу полумертвым взглядом, изредка моргая. Как кукла. Ненужная, сломанная кукла.

Спустя несколько секунд, казавшихся мне вечностью, к Маше присоединился и Антон. Он с отвращением посмотрел на моё изуродованное тело. Этот высокомерный взгляд я никогда не забуду.

– Вставай, – прорычал он, поднимая Машу за локоть с колен. – Иди в машину, сейчас же.

– Но она же ещё жива, давай вызовем ей скорую помощь… – сквозь слёзы прошептала Маша, переводя взгляд на Антона.

– Я сказал, иди в машину. Я не хочу в тюрьму из-за этой идиотки и ее никчемной жизни. Если ты сию же минуту не сядешь обратно в машину, тебя ждёт та же участь, – злобно, сквозь зубы, произнёс парень, заметив сомнение в глазах новой возлюбленной. Было видно – Маша до ужаса боится Антона и сделает всё, лишь бы остаться невредимой. Сейчас, лежа в луже из собственных внутренних органов и крови, я была даже благодарна Маше за то, что она избавила меня от брака с этим чудовищем. Бросив на меня последний взгляд и произнеся одними губами “Прости” девушка направилась к машине. На половине пути она обернулась, очевидно, решив изменить решение, но ее встретил злобный взгляд Антона. Через пару секунд Маша захлопнула за собой дверцу “Шевроле”. Антон перевёл свой пустой взгляд на меня. Усмехнувшись, он произнёс:

– Какая же ты жалкая, Света. Посмотри на себя, – парень наклонился ко мне, и, откинув с моего лица белоснежную фату, усеянную ало-бардовыми точками-каплями, приблизил свои губы к моему уху, одаривая меня запахом алкоголя и сигарет, и тем же тоном произнёс: – Я никогда не любил тебя, глупая девчонка. Эта смерть единственное, чего ты и правда, заслуживаешь. Жалкая мёртвая невеста, – произнеся это, Антон, проведя напоследок рукой по моей щеке, встал и направился к машине. Спустя пару секунд его автомобиль скрылся из виду. Будто ничего и не происходило. Я осталась одна. Одна посреди заснувшего шоссе, всего в паре километров от своего дома. Дышать становилось всё труднее. Кусок ребра ещё сильнее пронзал лёгкое. Я чувствовала, как по моим губам текла густая кровь, вперемешку с раздробленными внутренними органами. И почему я всё ещё жива?

Не знаю, сколько я так пролежала. Время перестало для меня существовать – оно заменилось отсчётом ударов измученного, до безобразия слабого сердца и тихих, редких вздохов. Я уже привыкла к боли и перестала её замечать. Смерть… Да, сейчас я о ней молила.

Наконец, где-то вдалеке послышался звук подъезжающего авто. В паре метров от меня машина резко затормозила, и из неё с криками выбежала девушка. Дальше всё как в тумане: её истошные, оглушающие вопли, сбежавшиеся, казалось бы из пустоты, на дикие возгласы соседи, сирена “Скорой помощи”, носилки. Мне больше не хотелось жить, мысленно я молила Бога, чтобы он забрал меня и прекратил эти муки. Я слышала звук своего затихающего сердцебиения. Меня занесли в “Скорую” под финальные аккорды моего разбитого сердца.

Глава 3. Выдыхая жизнь

Открыв глаза, я поняла, что нахожусь в палате. Очевидно, в реанимации. К моей груди был прикреплен какой-то тонкий красный проводок, а в руке красовалась игла от капельницы. Я прислушалась: моё сердце еле-еле, но всё же работало. Удивительно: как мне удалось выжить? Я была твёрдо уверена, что там, в машине, под пристальным взглядом медиков, оно остановилось. Аппарат рядом с койкой издавал короткие звуки, схожие с мышиным писком. Я попыталась встать, но ничего не вышло. Первая мысль, пришедшая в мою голову – я сломала себе позвоночник и навсегда останусь инвалидом. Не успела я подтвердить её или опровергнуть, как в палату зашли двое: моя мама и врач. Бедная мамочка… На ней лица не было! Наверное, всю ночь изводила себя, бедная. Но ничего, я ведь жива, это главное.

– Но она ведь… живая, верно? – спросила мама, взглянув на доктора, а потом переведя взгляд на меня.

– Сложно сказать. Аппарат поддерживает её сердце, но мозг… Даже если она и очнется, то, скорее всего, её жизнь изменится не в лучшую сторону.

– Она останется инвалидом?

– Если придёт в сознание – да. Мне жаль.

Мама закрыла лицо руками.

Как это “если придёт в сознание”? Вот она я. Вполне себе живая и здравомыслящая…

– Могу я побыть с ней несколько минут?

Врач кивнул и вышел из палаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. Мама присела на край кровати, вытирая выступившие слёзы.

– Мам, не надо плакать, – произнесла я, попытавшись поднять руку. Но мать, будто не слышала меня, она продолжала утирать слёзы, что-то беззвучно произнося губами.

– Милая, – начала вдруг она. – Не знаю, слышишь ты меня или нет… Передо мной сейчас стоит очень трудный выбор, и я не знаю, что мне делать, Светочка, не знаю. Я не могу смотреть на тебя такую… Моя спящая красавица… – мама дотронулась до моей щеки, но я ничего не почувствовала. Происходило что-то, что вызывало у меня массу вопросов, которые, судя по всему, останутся без ответа. – Я приняла решение, доченька. Надеюсь, ты простишь меня, это ведь ради твоего блага. Я хочу, чтобы ты была свободна, чтобы обрела покой… – мама вновь заплакала. Я не понимала, к чему она клонит. Какой покой? Какая свобода? Что ещё за решение? – Сестра! – крикнула она, немного успокоившись. Через секунду в палату вошла молодая девушка в белом халате. – Позовите Андрея Павловича. Скажите ему, что я готова, хорошо? – девушка кивнула, одарив маму грустным, но понимающим взглядом, и вышла из палаты. – Прости меня, принцесса, я так люблю тебя… – мама уже не скрывала слёз. Они ручьем текли из её покрасневших глаз. Через пару минут в палату вошёл врач, которого я видела после того, как очнулась. Он встал рядом с мамой, положил руку ей на плечо и произнёс:

– Я понимаю, как вам трудно было принять это решение, но, поверьте, вы все сделали правильно, – помолчав, он протянул маме лист и ручку.

– Что это? – спросила та, пробегая глазами по тексту.

– Здесь всё то же самое, о чём мы говорили в кабинете, только в письменном виде. Всё должно быть официально, сами понимаете.

Женщина кивнула, взяв документ. Быстро расписавшись, она протянула лист обратно доктору.

– Что ж… – протянул он. – Если хотите, я дам вам пару минут попрощаться.

Нет, не надо, мам, только не это. Я никогда не любила долгие прощания, от этого только больнее уходить.

Словно прочитав мои мысли, мама отрицательно покачала головой. Наверное, она боялась передумать, изменить решение в самый последний момент. Я видела, с каким трудом она сдерживает слёзы, представляла, как тяжело ей будет по вечерам в пустой квартире, что она будет испытывать, принося цветы мне на могилу. Да, я поняла, что мертва. Фактически мертва. Единственное, что держит меня здесь – этот бездушный аппарат. Но это уже не я. И никогда не буду собой. Так пусть уж так, чем очнуться и стать обузой своей семье. Я не злилась на маму. Я была ей благодарна.

Подойдя к моей койке, врач молча взглянул маме в глаза. Не надо, мамочка, не плачь. Ты сильная, ты справишься.

Я смотрела на мужчину, подошедшего к аппарату, так противно пищащему все это время. В прекрасно знала, что сейчас произойдёт и смирилась с неизбежностью этого события. Единственное, что не давало мне покоя – Антон. Безнаказанность содеянного им, то, с каким цинизмом он смотрел на меня в последние часы моей жизни, яд в его словах… Это злило. Ради мести, пожалуй, я бы осталась жить, но поздно.

Всё произошло почти моментально, но запомнилось мне очень ярко и красочно. Врач поочередно нажимал на кнопки, находящиеся на аппарате. Нажимал медленно, будто продлевая удовольствие… С каждым его движением и жестом, я всё больше и больше теряла чувство реальности, обретая некую лёгкость и свободу. Моё сердце заметно снизило темп. Я почти не улавливала его стук. И вот аппарат издал знакомый мне пищащий звук. Пронзительный, долгий, не смолкающий. Он долго ещё звучал вокруг меня, пронзая пространство, в которое я медленно поднималась. Или опускалась? Понять трудно. Я ушла. Ушла, наполненная гневом, взявшимся почти из пустоты. Гневом, опутавшим меня с ног до головы. Гневом к тому, кто бросил меня умирать посреди заснувшей дороги на глазах у десятков любопытных зевак. Этот гнев… Он не отпустит. И я точно знаю – это ещё не конец. У всего в этом мире есть продолжение.

Глава 4. Тени прошлого

Раннее утро. За окном бушует ливень, сопровождающийся лёгкими раскатами грома. Тяжёлые капли с силой бьют по стеклу, будто просят впустить их в дом. Одиноко. Грустно. Обидно. По привычке я потянулась за мобильным телефоном, чтобы написать сообщение, по привычке желая доброго утра, но тут же вспомнила – она мертва.

С момента похорон Светы прошёл месяц. Ровно месяц назад её не стало, а виновата в этом я. Конечно, мы с Антоном не попали в список подозреваемых, ведь нас никто не видел на месте происшествия, но совесть терзала меня днями и ночами. Я понимала, что, формально, моей вины в том, что случилось, нет, – за рулём был Антон, однако, чувство вины было сильным и глушило все остальные эмоции. Я бросила её там, струсила пойти против Антона… Трудно описать, что творилось у меня внутри: грусть из-за потери подруги, стыд за то, что предала её, боль, жалость к самой себе, определённая доля ненависти к Антону, который уехал в командировку в Прагу, пропустив похороны Светы. А ведь он так любил её. Это не могло быть ложью. Или могло? Я все чаще представляю, что оказалась на месте Светы. Что бы я испытывала? Как себя повела бы? Смогла бы справиться с этим? Слишком много «бы»…

Встав с постели, я проделала приевшийся мне до омерзения алгоритм: умылась, наскоро позавтракала йогуртом и чаем, заправила постель. Взяв телефон, я набрала знакомый номер… Не знаю, для чего я каждый день звонила ей, зачем оставляла все эти сообщения, ведь она их даже никогда не прослушает. Тем не менее, это стало моей привычкой, традицией, ритуалом. Или, вернее будет сказать – помешательством?

В трубке послышались короткие гудки, а затем женский голос произнёс: «Абонент не отвечает, оставьте сообщение после сигнала». Дослушав противный пищащий звук, я, вздохнув, начала:

– Привет, Свет. Месяц… Представляешь, тебя нет уже целый месяц. Я до сих пор не могу с этим смириться, привыкнуть к тому, что ты где-то там, далеко отсюда. Мне сложно принять это. Прости, что не прихожу к тебе на могилу, мне ещё слишком больно. Не могу примириться с этим фактом. Не знаю, слышишь ли ты меня сейчас, но, если слышишь… – я замолчала. Было всё труднее и труднее подбирать нужные слова. – Если ты слышишь, знай – я искренне раскаиваюсь в том, что сделала. Прости, прошу тебя. Тогда я была не в себе. Мне стыдно, что я испугалась, убежала, бросив тебя там, одну. Мои слова ничего не значат, ведь ты даже не прослушаешь все это… Просто прости. Я люблю тебя, Светик, – произнеся последнее слово, я сбросила вызов.

Я понимала, что то, что я делаю – предел. Ещё немного и я окажусь в палате с мягкими стенами, однако, её гибель кардинально меня поменяла.

Дождь, начавшийся с утра, до сих пор не прекратился. Он шёл не переставая вот уже неделю. “Это Ангелы плачут по моей девочке” – так всегда говорила мать Светы. Она возненавидела и меня, и Антона. Последний раз мы виделись на похоронах и не обмолвились и парой слов. Несколько раз я писала ей сообщения, в которых старалась объяснить все, что чувствую и просила прощения, но ответа так и не приходило. Однажды я даже пришла к ним домой с букетом цветов, но отец Светы выставил меня за дверь, в довольно грубой форме попросив больше там не появляться. Я понимаю, что она переживает, и не жду этого – прощения. Я знаю, что сама бы я едва ли простила подобное.

А теперь ещё эта глупая привычка звонить ей. Иногда мне кажется, что я схожу с ума. Стою в пустой квартире и наговариваю голосовое сообщение на автоответчик своей мёртвой подруге. И смех, и грех… Нет, с этим явно пора заканчивать. Найдя в списке контактов номер Светы, я нажала «удалить». «Вы уверенны, что хотите удалить контакт?». Я вздохнула. Не уверенна, но это необходимо прекратить, иначе я просто свихнусь. «Уверенна» нажала я. Контакт удален. Теперь я не смогу позвонить ей. Осталось избавиться от жгучего чувства вины и стыда. Как же было бы здорово, если бы воспоминания так же легко удалялись из памяти.

Время стремительно приближалось к отметке девять часов. Пора собираться на работу. За этот месяц я опоздала уже трижды. Ещё раз – и на мое место можно искать нового сотрудника. Надев приготовленный с вечера костюм и взяв сумку, я, погасив в квартире свет, вышла на лестницу. В подъезде был жуткий сквозняк. Погода совершенно не радовала. Весна выдалась на удивление прохладной. Закрыв дверь, я пошла по лестнице вниз. Я жила на третьем этаже, поэтому лифтом почти не пользовалась. Спускаясь по ступенькам, я то и дело вздрагивала от стука собственных каблуков. Я и правда стала параноиком. Мне всюду мерещилось чьё-то незримое присутствие. Наверное, всему причина – чувство вины. Мне хотелось видеть Свету живой и невредимой, оттого-то и все эти “преследования”. По крайней мере заключение психолога, к которому я ходила в течение последних трех недель, было именно таким.

Оказавшись на первом этаже, я прошла ещё пару ступенек, ведущих к входной двери. Толкнув её, я вышла на улицу. Ужасная погода… Достав зонт, я побрела к остановке. Унылый серый пейзаж действовал похлеще любого снотворного. Я буквально спала на ходу. Остановившись по сигналу светофора, загоревшегося красным, разглядываю проезжую часть: дорогу, машины, тот самый роковой переход. Да, именно тут всё и случилось в тот вечер. Светофор вновь поменял свой цвет, загоревшись зелёным, и я шагнула на проезжую часть. Каждый раз пересекая этот переход, я думала о Свете. Первое время на месте её гибели лежали цветы. Мать девушки регулярно приносила сюда свежие розы. Потом она совсем ушла в себя и забросила это занятие. Надо же, как быстро весенние дожди смыли пятна крови с городского асфальта…

Позади меня раздался протяжный звук, а затем незнакомый голос крикнул мне:

– Уйди с дороги, ненормальная. Тебе что, жить надоело?

А что, хороший вопрос. И правда, надоело ли? Я обернулась. За моей спиной стояло несколько машин, светофор горел красным светом. Я не могла отвести взгляд от того места, просто стояла и смотрела на него, сквозь стену дождя. Мне посигналили ещё несколько раз, выведя из состояния ступора. Перейдя этот злосчастный участок дороги, и оказавшись на противоположной стороне, я обернулась. Не знаю, что я хотела увидеть. Пробка, образовавшаяся по моей вине, постепенно рассосалась. Я подошла к остановке, спрятавшись под козырёк, я ждала автобус, вглядываясь в номера проезжающего транспорта. Невольно, сама того не замечая, я всё время искоса поглядывала на переход. Минута, две, три, пять… Автобуса всё не было. Я порядком замёрзла и промочила ноги. Клонило в сон. Стоило мне прикрыть глаза, как подошёл автобус. Зайдя в салон, я заняла первое попавшееся мне на глаза место – у окна. Оперевшись щекой о холодное стекло, я наблюдала за бесконечным потоком людей и машин. И вновь этот переход. Я заметила на нем девушку. Мне трудно было разобрать её очертания. Слишком сильным был ливень и мутным стекло автобуса. Она стояла, не двигаясь, и смотрела куда-то в сторону. Мимо неё проносились машины, а она, казалось, совсем их не замечала. В один момент её образ просто растворился в воздухе, рассеченный одним из проезжающих автомобилей.

Я не хотела думать об этом. Не хотела строить предположения, хотя ответы на все мои вопросы уже были. Где-то глубоко внутри моего сознания. Закрыв глаза, я приготовилась к долгой дороге. В полудреме я слушала разговоры людей в салоне, стук дождя о стёкла и чьё-то неровное дыхание у себя за спиной.

Глава 5. Незванный гость

«Сны. Что такое сны? Почему порой нам снятся события, которые никак не могли произойти в нашей жизни, люди, которых мы не знаем, во сне настолько детально, ярко и чётко представляются, что невозможно понять – а спишь ли ты на самом деле? Проснувшись, теряешь ощущение реальности, боишься, что всё происходящее окажется всего лишь очередным сном…»

– Эй, чего это ты там пишешь? – Лиза с любопытством уставилась в мою тетрадку, пытаясь прочитать текст, написанный корявым, неровным почерком.

– Да так, ничего, просто размышления, – я улыбнулась. Ну да, размышления.

– Сочиняешь очередной шедевр?

– Шедевр? – засмеялась я. – Скажешь тоже.

Лиза взглянула на меня, а затем произнесла:

– Да брось. Все эти твои истории о приведениях, духах и прочей нечисти до жути реальны. И они пользуются популярностью.

– Ну, не знаю, – протянула я. Для меня это было полной неожиданностью. Не знала, что их и правда читают. Обычно я писала просто так, для себя. Так было легче, но облегчение длилось недолго, к моему великому сожалению.

– Ладно, не важно. Пойдешь после школы с нами в кафе? Макс сдал на права, хочет это отметить.

– Нет, сегодня не могу. Дядя приезжает из командировки, я должна быть дома.

Лиза заметно расстроилась.

– Точно не сможешь вырваться хотя бы на часок?

– Я постараюсь, – улыбнувшись, я убрала тетрадь в сумку.

Прозвенел звонок, и мы разошлись по кабинетам. Школа, уроки… День тянулся предательски долго. Сегодня мне особенно не хотелось находиться здесь. Да и дома не ждало ничего интересного. Дядя вернётся из командировки, опять начнутся их вечные ссоры с тётей, скандалы, крики. Лично мне не доводилось наблюдать их склоки, так как дядя уехал ещё до моего появления в их квартире, однако тётя много рассказывала об этом, буквально жаловалась на мужа. Мне бы хотелось вернуться в те времена, когда мама и папа ещё были живы. В те времена, когда всё было иначе. В те времена, когда я была нормальной. Как же давно это было… Стараясь понять материал, объясняемый учителем, я листала тетрадь с так полюбившимися всем историями. Это были коротенькие рассказы, главной темой которых в основном являлась смерть. Вернее нет, не так, скорее, жизнь после смерти. Я писала о том, что знала. О том, чего боялась, к чему привыкла. Я привыкла к своим страхам. Было бы преувеличением сказать, что я с ними справилась. Периодически, они возвращаются, ещё сильнее, чем были в детстве, а мамы нет рядом, чтобы помочь мне их унять. С тётей я не так близка. Просто некуда больше идти. Первое время после смерти родителей я жила у бабушки, но затем умерла и она. Вот так сразу на меня обрушились смерти близких мне людей. Тётя сразу же приняла меня, не задавая вопросов и не набрасываясь со словами утешения. Наверное, ей тоже знакомо то, что чувствовала я…

Прошёл месяц, мне стало легче. Мы с тётей немного сблизились. Она рассказывала мне про себя: про детство, школьные годы, про те времена, когда она жила в Австралии. Единственное, чего она так мне и рассказала, так это то, как она познакомилась с мужем. Почему-то, эта тема была запретной. А может, я слишком мала, чтобы знать об этом. Так или иначе, мне ничего не было известно о моём дяде. Я ни разу его не видела, не знаю, кто он, где работает, где жил, о чём мечтал. Знаю только, что его зовут Антон. И сегодня мне предстояло с ним познакомиться.

Урок тянулся, казалось, вечность. Учитель что-то объяснял, разрисовывая доску формулами и чертежами, то и дело он поднимал кого-нибудь, дабы задать вопрос и удостовериться, что мы сосредоточены исключительно на занятии, монотонно тикали мои наручные часы, погружая меня в некое подобие транса. Только не сейчас, не здесь… Я судорожно поглядывала на часы. Ну, где звонок? Прикрыв глаза, я почувствовала, как по спине пробежал холодок. Мне было знакомо это ощущение. Ещё секунда и я перестала контролировать своё тело. Просто больше не ощущала его. Всё как в тумане… И вот мурашки отступили, я вновь чувствовала свои конечности. Все это длилось секунды, хотя мне казалось, что прошла вечность. Открыв глаза, я взглянула на часы. Да, так и есть. Прошло ровно сорок секунд. Медленно осмотревшись по сторонам, я выдохнула. Видимо, на этот раз приступ вызвало простое волнение перед знакомством с дядей. Ничего необычного.

Мои мысли на этот счёт развеялись так же быстро, как и появились. Взглянув в свою тетрадь, я поняла – в моей жизни ничего не бывает обычным… Каждый сантиметр листа был исписан одной и той же фразой: «Пока смерть не разлучит нас». Я понятия не имела, кем были сделаны эти записи. Раньше никогда не было такого, что они писали моими руками, без моего на то согласия. Как жаль, что мамы нет рядом. Она смогла бы объяснить мне, что происходит и что со всем этим делать.

– Что это такое? – поинтересовалась моя соседка по парте Марина. Мы никогда особо не общались, так, списывали друг у друга на контрольных, не больше, поэтому меня удивил подобный интерес с её стороны.

– Да так, ручку расписываю… – ничего глупее придумать было нельзя, но я никогда не отличалась способностью к импровизации. Особенно, когда я в тупике. Марина с удивлением взглянула на меня, а потом снова в тетрадку. В её взгляде было много вопросов, но она промолчала, поняв, что ответы на них она не получит.

Я не переживала по поводу того, что обо мне подумают. В классе меня уже давно считают странной и сопровождают косыми взглядами. За мной часто наблюдали, за каждым моим жестом, движением. Ждали, пока я выкину что-нибудь необычное. Если бы только они знали, что за ними тоже следят…

И вот наконец долгожданный звонок. Чёрт возьми, мне казалось, я не доживу. Собрав свои вещи в сумку, я направилась к двери. У кабинета меня уже ждала Лиза.

– Ты не передумала по поводу кафе? – спросила девушка, ни на секунду не отрывая взгляд от своего мобильного телефона.

– Нет, Лиз, прости, сегодня никак. Я так волнуюсь…

– Почему? – моя собеседница, наконец, посмотрела мне в глаза.

– Ну, как почему… – начала я, пока мы спускались на первый этаж. – Я не знакома с этим человеком, он, я уверена, даже не знает о моём существовании. Не помню, чтобы в разговоре с ним тётя упоминала моё имя. Уже предвкушаю неловкое молчание и глупые паузы. Терпеть не могу с кем-то знакомиться… Ты вообще меня слушаешь? – возмутилась я, заметив, что Лиза вновь сосредоточилась на телефоне.

– Конечно, слушаю. Тебе нужно расслабиться. Просто будь приветливой. Больше от тебя ничего не требуется.

Я вздохнула. В чём-то Лиза права. Наверное.

В раздевалке как всегда царил хаос. Решив немного подождать, пока основная масса народа покинет школу, и освободится хотя бы немного места, я позвонила тёте, чтобы предупредить, что скоро приду. Однако её мобильный был недоступен. Позвонив несколько раз и не получив никакого результата, я решила оставить эту затею.

– У тёти отключен телефон, не могу ей дозвониться. Как думаешь, может что-то случилось? – поинтересовалась я у Лизы.

– Конечно, случилось. Муж из командировки вернулся, – засмеялась она. – Сейчас ей явно не до разговоров.

– Ой, да ну тебя, – я отмахнулась от подруги. Та наигранно надула губы и вновь погрузилась в свой виртуальный мирок.

Постепенно народ расходился. Мы с Лизой переоделись и вышли из школы. У ворот нас догнал Макс.

– Привет, девчонки. Ну что, вы определились по поводу кафе? Идём или нет?

– Прости, Макс, сегодня без меня. Намечается семейное мероприятие. Я не могу пропустить. Как-нибудь в другой раз.

– Ну а ты, Лиз, что скажешь?

– Я пойду. Я ещё вчера тебе об этом сказала.

– Отлично. Тогда давай я зайду за тобой часика в четыре?

Лиза кивнула. Макс попрощался с нами и направился в сторону своего дома, докуривая остаток сигареты.

– Ну, тогда до завтра? – произнесла Лиза, взглянув на часы.

– До завтра.

– Удачи тебе с вашим семейным ужином. Расскажи потом, как всё прошло.

– Обязательно. Жди звонка.

Ещё раз попрощавшись, мы разошлись в противоположные стороны. По пути домой я размышляла над тем, что произошло сегодня в классе. Как жаль, что в моём окружении нет человека, который разбирается в подобном, ну или хотя бы верит в реальность происходящего. Для Лизы и Макса всё это было лишь интересными историями, которые, как им казалось, я просто придумала, взяла из пустоты. Рада бы я была, окажись все это детской страшилкой, но, увы.

Погода стояла восхитительная. Впервые за долгое время выглянуло солнышко, согревая не просыхающую от дождей землю. Дожди… Они так странно действовали на тетю. Она могла часами просиживать у окна, глядя куда-то вдаль, будто ждала кого-то. Никогда не решалась спросить у нее, что или кого она ждала. Да и не думаю, что получила бы ответ.

Я шла по дорожке, погруженная в собственные мысли, искала ответы где-то глубоко внутри себя. И боюсь, я однажды найду их.

***

Туман. Он повсюду. Со временем он, казалось, занял значительную часть меня. Не могу и не хочу больше терпеть это.

Сквозь молочную дымку показались знакомые силуэты, в которых я узнала Антона и Машу. Они ругались, Антон даже чуть было не ударил девушку, но вовремя взял себя в руки и просто ушёл. Моё сознание играло со мной злые шутки, то и дело, превращая туман в настоящий кинотеатр. Я так и не поняла, что это: воспоминания, фантазии, галлюцинации или просто это место так устроено. Странно, ведь остальные совсем ничего не помнили. Похоже, ко мне возвращалась память. А значит, появился шанс вырваться отсюда. Я внимательно следила за сменой образов, сотканных из пустоты, в надежде разглядеть в них подсказку, ключик к своей свободе, но всё было безрезультатно. Как будто кто-то снова и снова нажимал на повтор, показывая мне один и тот же эпизод. Но теперь все стало иначе.

Однажды сквозь пелену я увидела девушку. Совсем юную, лет семнадцати-восемнадцати. Она сидела за партой, поглядывая на часы. Я не понимала, какое она имеет отношение к тому, что произошло со мной, и перестала обращать внимание на это видение, посчитав, что это чьё-то ещё воспоминание, никак со мной не связанное. Но девушка являлась всё чаще. Это заводило меня в ещё больший тупик, чем тот, в котором я находилась все это время. И с каждым разом она становилась всё реальнее. Она полностью состояла из тумана, но выглядела вполне настоящей. Девушка просто смотрела на меня. Интерес, что совсем не удивительно, в конечном итоге победил. Подойдя вплотную к своей фантазии, я заметила, что смотрит она не на меня, а скорее куда-то сквозь моё призрачное тело, будто не видит того, кто сейчас перед ней. Поняв, что визуально её внимание мне привлечь не получится, я дотронулась до её руки. Описать то, что происходило в следующие мгновения просто невозможно. Я будто слилась с ней, перестала ощущать невесомость, я вновь чувствовала своё (или её?) тело. Более того. Соединившись с девушкой, я почувствовала все её эмоции, переживания, узнала, о чём она думает. Как же я была удивлена, когда узнала, что она племянница Маши, а значит, и Антона. Вот она моя ниточка, связь с миром людей. Мой шанс отомстить и обрести покой. И пусть мне не удалось продлить это состояние воссоединения, я твёрдо знала, что мне недолго осталось быть тут. Эта девочка… Эта девочка моя единственная возможность на спасение, я и ни за что её не упущу…

Глава 6. Грань миров

– Эй, тётя, я дома! – негромко крикнула я, входя в тихую квартиру. Ответом мне послужило молчание. Тем лучше. Смогу спокойно сосредоточиться на размышлениях о сегодняшнем происшествии. А обдумать нужно было многое.

Наскоро съев приготовленный тётей суп, я отправилась в свою комнату. Она была небольшой, но очень уютной. Слева от двери, возле самой стены, стояла кровать, буквально усыпанная маленькими разноцветными подушками. Они носили скорее декоративный характер, потому что спать на них было жутко неудобно и жарко, особенно в летние месяцы. Не знаю, зачем вообще тётя покупает их. Наверное, это помогает ей снять невесть откуда взявшийся стресс. Рядом с кроватью стояла маленькая деревянная тумбочка. Будильник, косметичка, зарядка от телефона – особого изобилия вещей у меня не было. Да я в них и не нуждалась. Единственная ценная вещь среди этого хлама – фотография мамы. Единственное, что у меня осталось от неё. Единственная память. Чуть дальше стоял шкаф. По другой стене, рядом с окном, расположился компьютерный стол и куча каких-то коробок, оставленных тут тётей. Я никогда не спрашивала, что в них, не пыталась в них залезть, хотя, любопытство всё-таки одолевало. Сейчас я просто привыкла к тому, что они стоят тут. В моей комнате не было ни одного зеркала. Все они либо разбились, либо были мной сняты. Почему? Они приходят ко мне через зеркала. Едва ли кто-то может похвастаться тем, что слышал по ночам стук призрачных ладоней о холодную гладь зеркальной поверхности. Этот звук не спутаешь ни с чем. Их визиты вгоняли меня в депрессию и состояние вечного страха и панических атак. Я перестала спать. Тётя всерьёз опасалась за моё здоровье, но я не могла рассказать ей всего. Вопросы посыпались на меня после того, как я убрала уцелевшие зеркала подальше от себя. Что случилось с остальными? Это всё их рук дело. Они злились, что я игнорирую их. И стучали сильнее, пока в один момент хрупкое зеркало не трескалось и не разлеталось на сотни звенящих осколков. Ужасно… Быть такой, как я, просто невыносимо. Ещё хуже, когда никто вокруг не понимает тебя. Когда твой личный дневник становится достоянием общественности. Когда то, что ты переживаешь изо дня в день, эти ужасы, кажутся всем лишь интересной историей.

Сев за стол, я достала ту самую злосчастную тетрадку. Чёрт возьми, да она вполне может сойти за историю болезни в ближайшей психушке. Открыв последнюю исписанную страницу, я уставилась на загадочную фразу. Пока смерть не разлучит нас… Раньше не случалось ничего подобного. Им не удавалось завладеть моим сознанием. Должно быть, в этот раз всё серьёзнее и у загадочного гостя есть весомый повод для связи с миром живых. Кто же это? Если он или она связался со мной, то теперь в покое не оставит. До тех пор, пока я не исполню его (её) последнюю волю, но как это сделать? С чего начать? Чаще всего те, кто нуждается в помощи дают о себе хотя бы немного информации: имя, возраст, рассказывают что-то о родственниках или друзьях, но тут лишь голая фраза и понимай, как хочешь. Да ещё и этот фокус с сознанием. Я не знаю, как это контролировать. Подобное может повториться в любой момент. Как же я хочу быть нормальной… Я устало опустила тяжелую от мыслей голову на руки, уставившись куда-то в сторону коробок, проскользила по ним взглядом и прикрыла глаза. Стоило было мне расслабиться, как послышался стук двери и разговор на повышенных тонах. По всей видимости, это тётя вернулась. А вместе с ней, очевидно, и тот самый Антон. Голоса затихли и ко мне в комнату зашла тётя.

– Привет. Прости, что не предупредила, что меня не будет дома. Антон приехал несколько раньше, чем планировал, а у тебя что-то с телефоном, я не могла дозвониться.

– А что с ним не так? – удивилась я. На сколько я знаю мой мобильный был в отличном состоянии и никогда не давал сбоев.

– Сначала ты была недоступна, а потом, когда я все же дозвонилась, в трубке вместо гудков было шипение, похожее на помехи. Когда я увидела пропущенные вызовы от тебя, я была уже в аэропорту. Было поздно тебя предупреждать о моём отсутствии.

– Что ж, понятно… Мне обязательно находиться здесь? Нет, я, конечно, рада познакомиться с твоим мужем, но я чувствую себя немного лишней…

Тётя подошла ко мне и приобняла за плечо.

– Ты не лишняя, даже не думай об этом. Я понимаю, что тебе было проще, когда мы жили вдвоём, поверь, мне тоже, но теперь нам придётся привыкать к тому, что… – тётя замолчала, бросив взгляд в мою тетрадку. – Что это? – спросила она после небольшой паузы. – Почему ты написала это?

Я заметила, что тётя нервничает, но я даже не стала задавать ей вопросов, потому что, очевидно – ответов я не получу.

– Ты меня слышишь? – тётя продолжила допрос.

– Да, слышу, – спокойно ответила я.

– Почему ты написала это?

– Не знаю, просто задумалась. Это вышло само, – фактически, я не врала. Я ведь и правда не знала, как я это написала и чьими руками.

– Само значит? Но ты исписала весь лист. Как такое может выйти само? – тётя почти перешла на крик.

– Почему ты кричишь на меня? Это всего лишь фраза, написанная на листе бумаги руками подростка. Что в ней тебя так злит?

Осознав, что криками и руганью она может породить ещё больше сомнений в моей голове, тётя, сделав вдох и выдох, произнесла:

– Нет, в ней нет ничего особенного. Просто это какие-то слишком мрачные мысли для такой юной девушки. Не думай больше о таком, ладно?

Я кивнула, но понимала, что сдержать слово я не смогу. Теперь уже точно. Только не после подобного её концерта.

– Обед будет готов через десять минут. Я знаю, тебе не нравится эта затея, но постарайся быть милой, – уже стоя в дверях произнесла тётя. Ещё раз бросив взгляд на меня и тетрадь, она удалилась.

Через десять минут. Не люблю ждать. Чем быстрее это начнётся, тем быстрее закончится. Хотя, вдруг этот Антон окажется не таким уж и плохим? Скоро я это выясню.

Дабы убить время, я села за уроки. Школу никто не отменял. Скоро экзамены, а мои мысли где-то совершенно в иных измерениях. Физика, химия, геометрия… Как сложно сосредоточиться на заданиях, когда в мыслях крутится одна и та же фраза. Наверное, на экзамене я завалю даже самые элементарные предметы. Мама… Ты ушла, так и не научив меня контролю. Отложив учебник, я подошла к тумбочке и взяла мамину фотографию. От неё повеяло теплом, любовью, спокойствием. При жизни она была настолько светлой и чистой, что даже после её смерти её фотографии способны передавать этот поток энергии любому, кто посмотрит или возьмёт в руки её снимки. Мамочка, ты так нужна мне сейчас, так нужна. Я не заметила, как по щеке покатилась слеза. Давно я не плакала. С подобным образом жизни лучше сохранять ясность рассудка, не обременяя себя лишними эмоциями, поэтому их приходилось контролировать. Это получилось не сразу, но, когда получилось, я почувствовала, что стало немного проще, хотя теперь, это ощущение размылось и все снова стало таким, какое было. И вот теперь я плакала. Мне не хватало матери. Мне не хватало кого-то, с кем можно поделиться происходящим и не рисковать при этом оказаться в палате с мягкими стенами. В моём окружение таковых не было.

Умывшись, я пошла на кухню. Десять минут прошло, обед должен быть готов. Так и было. Тётя и Антон сидели за столом в полной тишине. Казалось, что это два совершенно чужих друг другу человека. Удивительно, что с людьми делает рутина и быт. Заметив меня, тётя немного ожила. Было видно, что ей тоже не комфортно находиться наедине с мужем.

– Алиса, садись за стол. Суп уже остывает.

Я криво улыбнулась, «стараясь быть милой» и села на свободный стул рядом с тётей. Антон, кажется, совершенно не замечал моего присутствия, увлеченно читая газету. Пока он пролистывал газетные страницы, отчётливо пахнущие бумагой и типографской краской, я могла внимательно его рассмотреть. Ничем не примечательный мужчина: тёмно-русые волосы, аккуратный подбородок, широкие плечи. Антон сам по себе был крупного телосложения, возможно, занимался спортом, например, боксом или плаванием. Наконец, мужчина отложил газету и взглянул на меня. Теперь я могла разглядеть его немного лучше. Шоколадного цвета глаза смотрели на меня из-под тяжёлых век, ямочки на щеках придавали грозному спортсмену толику озорства и юношеской сексуальности. Антон в свою очередь тоже в упор смотрел на меня, разглядывая каждый сантиметр моего лица.

– Антон. Будем знакомы, – произнёс он, наконец, протягивая мне руку.

–Алиса. Будем знакомы, – улыбнулась я, пожав крепкую ладонь новообретённого дяди. Сложно сказать, какие эмоции он вызвал. Доверие? Едва ли, больно хитрый у него взгляд. Симпатию? Тоже вряд ли. Отвращение или неприязнь? Нет, это совсем не то. Заметив, что я не отвожу глаз от его лица, Антон ехидно улыбнулся:

– Чего это ты так на меня уставилась?

Я опомнилась и, смутившись, опустила взгляд в тарелку.

– Ладно, расскажи мне о своей семье. Маша сказала, что случилось нечто ужасное. Это правда?

– Да, мои родители погибли в аварии. Я осталась жить с бабушкой, но вскоре и её не стало. Тётя согласилась принять меня у вас дома, но если вам некомфортно, то…

Не успела я договорить, как Антон произнёс:

– Я знаю, к чему ты клонишь, но об этом не беспокойся. Мы рады, что ты поселилась у нас. Хоть немного разбавила гнетущую обстановку, да, Маш?

Я посмотрела на тётю. Та покраснела и смущенно отвернулась. Было понятно – атмосфера в их семье не самая жизнерадостная и дружелюбная, а мой дядя – тот ещё персонаж, но я продолжала улыбаться. «Постарайся быть милой»… Пожалуй, я возьму этот совет в качестве своей жизненной позиции.

Далее последовали стандартные для любого знакомства вопросы, касающиеся моей учёбы, увлечений, планов на жизнь. Антон производил впечатление очень вежливого и интересного собеседника. Он спокойно поддерживал любую тему, рассказывал много интересных историй из жизни и собственного опыта. Мне нравилось общаться с ним. Однако, по выражению лица Маши было ясно – делаю я это зря. Нет, это была не ревность. Тут что-то иное. Волнение, опасение, предупреждение. Это была ещё одна загадка, с которой мне необходимо было разобраться, да поскорее. Но не сейчас. На время обеда я всего лишь обыкновенная девочка-подросток, мечтающая о карьере писателя и непринужденно беседующая со своим дядей в приятной домашней обстановке.

Глава 7. Хозяйка моего сознания

Женщина в белом… Тихая, молчаливая, будто статуя из мрамора. Длинный шлейф её платья развивается по ветру. От этого, кажется, что девушка не идёт, а парит в воздухе. Дождь. Холодный и противный. Серое, мрачное небо, угнетающая атмосфера. Незнакомка молча стоит посреди дороги, устремив взгляд в пустоту, словно в ожидании кого-то или чего-то. Чувствую, что замерзаю. Босыми ногами ощущаю обжигающий холод промокшего асфальта. Хочу уйти, но не могу сдвинуться с места. И девушка тоже стоит. Лица не разобрать – оно полностью скрыто под фатой. Так проходит минута, две, три, десять. Я почти перестаю ощущать конечности, как вдруг позади себя слышу оглушительный звук, похожий на визг тормозов. Резко оборачиваюсь. Навстречу мне несётся автомобиль. Водителя не видно, только нечёткие очертания фигуры. Это явно мужчина. Ещё миг и все кончится. Столкновение неизбежно…

***

Я проснулась в холодном поту. Этот сон я вижу уже в третий, а то и в четвёртый, раз, но всё равно не могу привыкнуть к его концовке. Кто эта девушка? Кто эта невеста?

На часах ровно семь, скоро в школу. Ещё один длинный, нудный, будничный день. В квартире тихо. Должно быть, Антон и тётя Маша уже ушли. Вчера вечером они поругались. В их диалоге прозвучало моё имя. Может, уже стоит собирать вещи? Откинув одеяло, я с удивлением обнаружила грязь на собственных ногах, будто босиком прошлась по самым глубоким лужам в городе. Возле кровати так же были мокрые следы, обрывающиеся около двери в мою комнату. Выходит, сны мои – вовсе не сны? И я на самом деле гуляла ночью по улице в одной ночной рубашке? Ситуация принимала пугающие обороты. Даже мне, человеку, буквально с пеленок связанному с подобными вещами, происходящее казалось невозможным и странным. Лунатизма мне ещё не хватает. Интересно, как я прошла мимо комнаты тёти и дяди? У тёти всегда был очень чуткий сон… Вот так, за одну ночь, к списку моих вопросов добавился ещё один. Потянувшись, я встала с постели. В полусонном состоянии добравшись до ванной и приняв душ, я направилась на кухню. На столе лежала записка. В ней, очевидно, тётя, писала, что сегодня они с Антоном очень поздно приедут, так что к ужину их не ждать. Ну и ладно, тем лучше. Мне надо было кое с чем разобраться и такой фактор, как одиночество, сыграет мне на руку. Вспомнив о том, что случилось, я снова погрузилась в мысли. А что если это снова повторится? Повторится прямо на уроке, как это было вчера. Ситуация явно набирала ход. Раньше я никогда не страдала лунатизмом. Все мои видения, посылаемые гостями извне, выражались обыкновенными снами, разве что, чуть более яркими, нежели обыкновенные сновидения, но сейчас… Хотя бы одно я знала, точно – причиной подобного моего поведения являлась девушка, попавшая в аварию, либо сбитая на дороге. Однозначно гибель её была связана с автомобилем. Конечно, это не упростило положение, но немного сдвинуло историю с мёртвой точки.

Дальше всё шло по расписанию. Я позавтракала, закинула в сумку необходимые учебники, тетрадки и прочую канцелярию, оделась и отправилась в школу. Уроки проходил нудно и однообразно, впрочем, как и всегда. На переменах Лиза увлеченно рассказывала о вчерашнем походе в кафе с Максимом, даже не замечая, что мне это абсолютно неинтересно. Нет, я очень любила Лизу, но сейчас её глупая болтовня была мне безразлична. Мои мысли витали в совершенно иных мирах. Был момент, когда я хотела рассказать обо всем Лизе, но подобный настрой очень быстро испарялся, ведь для неё это всего лишь идея для моего очередного рассказа. Как бы мне хотелось, чтобы так и было.

Шёл последний, шестой урок. Литература. На нём я частенько позволяла себе расслабиться, концентрируясь на чём-то своём. Листая тетрадь, я вдруг почувствовала небольшое головокружение. Я догадывалась, что может произойти и попросилась выйти из класса. Кое-как дойдя до туалета, я открыла кран, чтобы освежиться. Возможно, это приведёт меня в чувства. Я поняла, что ошибаюсь, взглянув в настенное зеркало, висящее над раковиной. Из него на меня смотрела молодая девушка, лет двадцати-двадцати пяти. Лицо было скрыто под фатой точно так же, как в моём сне. Сквозь неё просвечивались лишь глаза незнакомки. Злые, пустые, мёртвые глаза. Девушка ничего не делала, ничего не говорила. Она просто смотрела на меня. Спустя секунду я почувствовала тошноту. Мерзкая волна поднималась от самого желудка. Я бросилась к унитазу. Меня стошнило какими-то кровавыми ошметками. Без сил опустившись на пол возле кабинки, я протерла глаза – на руках осталась кровь. Мне не хотелось вновь смотреть в зеркало. Я и так ощущала, как по моей щеке бежит тёплая струйка крови. Мне казалось, что хуже быть просто не может, но, как оказалось, я снова ошиблась. Поднявшись с пола, я поняла, что не могу дышать. Каждый вдох разливался по телу жгучей болью. Я закашлялась и упала на пол. В глазах потемнело. Последним, что я услышала, был звук разлетающегося на части зеркала.

***

Открыв глаза, я поняла, что нахожусь в медицинском кабинете. Я лежала на кушетке, а где-то за соседней дверью раздавались голоса и шорохи. Дыхание нормализовалось, тошнота прошла. Чёртово зеркало.

Через пару минут ко мне подошла медсестра – женщина среднего возраста в потёртом халате.

– Тебе лучше? – произнесла она, помогая мне присесть. Я все ещё была слаба.

Я кивнула.

– А что случилось? – я решила уточнить, где и как меня нашли, мало ли.

– Ты что, совсем ничего не помнишь? – удивленно спросила женщина. Я покачала головой, она вздохнула и продолжила. – Тебя нашли в туалете. На перемене. Ты была без сознания, с разбитой головой, лежала в луже крови. Похоже, ты разнесла зеркало, пытаясь удержаться на ногах.

Я потрогала лоб и виски – места, которые недавно кровоточили. Но ран не было. Заметив мои действия, медсестра поспешила закончить рассказ:

– Никаких следов на твоём теле не осталось. Нет ни царапин, ни синяков, ни ран. Совершенно непонятно откуда на полу взялась кровь. Мы позвонили твоей тёте. Она обещала забрать тебя.

– Я сама могу дойти до дома, – запротестовав, я попыталась встать с кушетки, но это явно было выше моих сил. Если бы не ловкие руки этой женщины, я бы снова оказалась на полу.

– Ну и куда ты такая пойдешь? Нет уж, сиди здесь и жди свою тётю.

В соседней комнате зазвонил телефон, и медсестра оставила меня в одиночестве. Я бы могла, конечно, уйти сейчас. Очень подходящая возможность. Но я понимала, что самостоятельно просто не доберусь до дома, да что уж там – даже из кабинета сама не выйду. Теперь мне стало по-настоящему страшно. С каждым разом все становилось хуже и хуже. Эта девушка убивала меня, в прямом смысле этой фразы. Ей не нужна моя помощь, ей нужна моя смерть. Почему? Я ведь её даже не знаю. Я прилегла на жёсткую кушетку, всего на минуту прикрыв глаза. Вслушиваясь в чуть приглушенный гул школьных коридоров, я задремала.

***

На этот раз я проснулась уже дома, в своей постели. Рядом стояла моя школьная сумка, на стуле, возле компьютера, лежали аккуратно сложенные вещи. Я попыталась приподняться. У меня вышло. Состояние явно приходило в норму. Однако, проблема осталась. И её надо срочно как-то решать. Ещё одного подобного происшествия моё тело просто не вынесет.

В комнату вошла тётя. У неё в руках была чашка и тарелка с чем-то вкусно пахнущим.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она, присаживаясь на кровать и ставя посуду на тумбочку. – Голова не кружится?

– Нет, мне уже лучше.

– Может, тебе стоит пройти обследование? В твоём возрасте просто так в обморок не падают, это может быть серьёзно.

– Нет, не надо никаких обследований, спасибо. Я просто не выспалась, в школе очень устала, вот и стало плохо. Не беспокойся, со здоровьем у меня всё в порядке.

– Если что, ты скажи мне, ладно? – тётя взяла меня за руку. – Послушай, я хоть и не твоя мама, не смогу тебе заменить её, но я тоже волнуюсь за тебя, как за родную. Просто знай, что можешь рассказать мне всё, что угодно, хорошо?

Я кивнула. Скорее, приличия ради. Едва ли я смогу сказать ей хотя бы половину из того, что происходит, но мне приятно было ощущать хоть чью-то заботу. Обняв меня, тётя вышла из комнаты. Жутко клонило в сон. Но теперь я боюсь засыпать. Боюсь, что она снова придёт. Веки, будто свинцовые, так трудно держаться… Не выдерживаю – проваливаюсь в царство Морфея.

Глава 8. Кошмарная реальность

Проснувшись утром следующего дня, я с радостью отметила, что этой ночью мне не снилось ничего необычного. Никаких мёртвых девушек, аварий, дорог и прочей паранормальной ерунды. Впрочем, я совершенно не помню, что я спала. Помню лишь, что тётя ко мне заходила, спрашивала что-то о моём самочувствии и принесла поесть. На тумбочке до сих пор стоит тарелка остывших макарон с курицей, значит, она и правда заходила. Я смутно помню этот временной промежуток, а события, предшествующие ему, совершенно стерлись из воспоминаний. Амнезия… Что ж, я перестала удивляться. Жутко болит голова. Да чего уж там, все тело ломит так, будто я не спала, а работала в ночную смену на каком-нибудь складе в качестве грузчика. Встав с постели, я подошла к окну, чтобы отодвинуть занавески. Слишком уж темно было в комнате. Мне показалось это странным, ведь часы показывали ровно семь утра и весной в это время обычно светло, как днём. Как только окно перестало прятаться за лёгкой перламутровой тканью, мне в глаза ударил яркий свет. Он был настолько ярок, что я невольно закрыла глаза ладонью, дабы сберечь своё зрение. Когда мои глаза немного привыкли к странному освещению, я попыталась разглядеть происходящее на улице. Но сколько бы я не вглядывалась в пространство за окном, ничего не было видно. Всему причина – опустившийся на город утренний туман, спрятавший под собой людей, дома и дороги. Создавалась немного жутковатая картина, напоминающая произведения Стивена Кинга. Иногда мне удавалось уловить силуэт случайного прохожего, но он быстро терялся в молочной пелене.

На часах по-прежнему семь. Быть того не может. У окна я провела как минимум две-три минуты. Ах, ну да. С техникой я не в ладах, как, впрочем, и с зеркалами. В квартире стояла гробовая тишина. Ни единого звука. Совсем ничего. От этого у меня начинало звенеть в ушах. Обстановка сводила с ума. Порядком испугавшись, я кинулась к телефону – звонить тете. Сигнал был хороший, и я быстро дозвонилась. Как только тётя сняла трубку, я затараторила:

– Алло, тётя, привет. Не знаешь, что там, на улице творится? Туман жуткий, ничего и на метр вокруг себя не видно. Ты нормально добралась до работы?

– Привет, Свет. Месяц… Представляешь, тебя нет уже целый месяц. Я до сих пор не могу с этим смириться, привыкнуть к тому, что ты где-то там, далеко отсюда… – я удивленно посмотрела на дисплей, чтобы убедиться, что набрала нужный номер. Да, всё верно.

– Алло, тётя? Какая Света? Это Алиса. Я спрашиваю, не знаешь, что там такое с погодой творится? Как добралась? Алло?

– Прости. Прости. Прости, – доносилось из трубки. Появились помехи, голос тети изменился, перешёл на более высокие звуки, а потом и вовсе пропал. Помехи затихли. Около минуты я держала трубку возле уха, в надежде услышать тетин голос. Она говорила что-то непонятное, однако это хоть как-то меня успокаивало. Поняв, что на этом звонок разговор окончен, я сбросила вызов и отложила телефон. Как бы там не было, туман, град или дождь, мне пора было собираться в школу. Перекусить я решила вчерашними макаронами и курицей. На приготовление нового блюда не было времени. Я и так опаздывала. Вроде. Взяв с тумбочки тарелку, я едва сдержала приступ тошноты. В тарелке, вместо макарон, копошились бледные пухлые черви, издавая омерзительные звуки и не менее омерзительный запах. После того, что я увидела, аппетит моментально испарился. Отставив тарелку подальше, я пошла в ванну, чтобы умыться и немного сбить подступающую тошноту. Я уже не пыталась понять, откуда у меня в тарелке черви, ведь утром, буквально полчаса назад, их там не было. Я даже не хотела знать, о чем говорила мне по телефону тётя и почему называла Светой. Сейчас мне хотелось поскорее уйти из дома, на свежий воздух. С самого утра я чувствую в квартире странный запах. Не то гнили, не то чего-то протухшего. От него у меня слезились глаза. Искать источник запаха не было желания. Кажется, в школу я всё-таки опоздала. Или нет? Сейчас точно утро? Чёрт возьми.

В ванной мигал свет. Отлично. Проблемы с электричеством. Только этого ещё не хватало. Открыв кран, я набрала воды в ладони и ополоснула лицо. Ещё раз. И ещё. Запах усилился. Возможно, причина в неисправной канализации? Сегодня самый неудачный день в моей жизни. Взяв полотенце, я обтерла лицо. Повесив его на прежнее место, я, краем глаза, заметила кровь на бледной ткани полотенца. Проведя рукой по щеке и обмерла – на ладони остался кусок кожи вперемешку с кровью. Зеркало. Мне срочно нужно зеркало. Оббегав всю квартиру и не найдя того, что искала, я решила воспользоваться подручными методами. Например, экраном мобильного телефона. Взглянув в маленькое стекло, я пришла в ужас. Все моё лицо было разодрано и испещрено язвами и глубокими гноящимися ранами. В некоторых местах кожа слезла, обнажив мясо и мышцы. Упав на колени, я заплакала. Скорее нет, закричала. Крик перешёл в вопль. Я закашлялась и выплюнула сгусток крови. Это конец. Надо звонить в “Скорую” или ещё чего. Я растерялась. В коридоре послышались шаги. Я бросилась к двери в свою комнату. Долго не могла повернуть ручку. Голое мясо скользило по холодному железу, оставляя на нем кровавые пятна. Однако мне удалось открыть дверь. Я выбежала в коридор. С кухни доносился звук работающего телевизора, дядя о чём-то спрашивал тетю, даже смеялся иногда. Войдя в кухню, я замерла, наблюдая за происходящим. Мне было трудно сообразить, что происходит.

– Ты проснулась, милая? – улыбнулась тётя, заметив моё присутствие. – Ты, наверное, голодная. Вчера ты так утомилась, что не притронулась к еде. Садись, я приготовила омлет.

Как глупо я сейчас выгляжу. Стою посреди кухни с пустым взглядом и пытаюсь понять, что произошло. За окном светло, никакого тумана нет. Кажется, я сошла с ума.

– Ну, чего же ты стоишь? Садись, я почти закончила.

Взглянув на тетю, я развернулась и медленно направилась в свою комнату. Закрыв за собой дверь, я села на пол и рассмеялась. Истерика, не иначе. Черви в тарелке, гниющее лицо, оголенное мясо на руках, туман… Я сидела и смеялась, смеялась, смеялась. В комнату вошла тётя. Она с ужасом смотрела на мой припадок, не зная, как себя вести, что делать, как мне помочь. К чёрту все. Я сама не знала, как себе помочь. Психушка? Да, пожалуйста. Накачайте меня наркотиками, свяжите, превратите в растение. К чёрту всё. Делайте, что хотите. Только пусть это закончится.

Глава 9. Раскрывая секреты

На улице снова дождь. Снова тёмно-серые тучи затянули небо. Я видела, как с утра тётя сидела у окна, разглядывая полупустые дороги. Кажется, она плакала. Я уже не в первый раз наблюдаю это, но так до сих пор и не поняла в чём причина. Сегодня у меня неофициальный выходной. После вчерашнего припадка тётя предложила мне посидеть дома денек-другой. А что я? Я только за. Лучше уж сходить с ума дома, нежели на глазах у всего класса. Я не знала, что мне делать. Не знала, как мне жить с этим. Мне ведь всего семнадцать. Я взглянула на дисплей телефона. А нет, мне уже восемнадцать. Сегодня мой день рождения. Я перестала отмечать этот праздник с тех пор, как мне исполнилось семь. С каждым годом способности росли, и этот день означал лишь то, что впереди меня ждёт ещё один год ада и борьбы с тем, что я, будучи ребёнком, никак не могла контролировать. Пока я была совсем маленькой, мне нравилось обладать этим… Даром. Дар. Его так называла моя бабушка, а мама говорила, что это тяжёлая ноша, выпавшая на мою душу по ошибке. Так или иначе, в самом раннем детстве всё это доставляло мне массу удовольствия. По ночам ко мне приходила добрая женщина по имени Маргарет – бывшая хозяйка квартиры, в которой мы жили. Она рассказывала мне сказки и разные интересные истории. Пока мама отдыхала после работы и домашних хлопот, я играла с Мариной – не рождённой дочерью Маргарет… Я улыбнулась, вспоминая те беззаботные времена. Если бы я только знала, во что с годами превратится моя, казалось бы, невинная способность. Конечно, минусы подобной уникальности я заметила ещё в детстве. Я почти не общалась со сверстниками. Мне было гораздо интереснее с воображаемыми, коими их все считали, друзьями. У меня не было реальных приятелей не в детском саду, не в начальной, не в средней школе. Лишь к старшим классам я научилась кое-как справляться с видениями и обзавелась парой-тройкой друзей. Но я ведь не всегда была такой… Вздохнув, я отвернулась от окна. Дождь нагонял депрессию. Настроения не было совершенно. Мною овладели апатия и лень. Очень хотелось спать, ведь сегодняшнюю ночь я провела в обнимку с термосом, полным кофе. Я боялась засыпать, потому что перестала различать реальность и сон. Даже сейчас я не была уверена на сто процентов, в том, что не сплю.

Раздался продолжительный звонок в дверь. Подойдя к двери, я взглянула в глазок. На лестнице стояла молодая девушка. Она упорно давила на кнопку звонка, смотря куда-то в сторону лифта, будто из него вот-вот кто-то выйдет. Мне было страшно. Неужели очередное видение? Или той незнакомке действительно нужна помощь? Звонок не смолкал. Девушка испуганно начала колотить по двери ладонями. Я вернулась в свою комнату, крепко закрыла дверь и включила по громче музыку, чтобы не слышать происходящего на лестнице. Сердце билось, как сумасшедшее. Закрыв уши ладонями, я села на пол и заплакала. Было страшно, одиноко, пусто… Конечно, я могла бы позвонить тёте, будь я уверена, что это не очередной глюк моего сознания. С неё хватит того, что произошло вчера. Поэтому я просто сидела и ждала, когда всё это закончится. Прикрыв глаза всего на миг, я не заметила, как погрузилась в сон.

***

Не знаю, сколько времени я спала. Открыв глаза, я долго не решалась выйти из комнаты, а уж тем более посмотреть в глазок. Но мне нужно было удостовериться, что все позади. Сделав пару глубоких вдохов-выдохов, я вышла в коридор и подошла к входной двери. Сердце всё ещё стучало в ускоренном темпе, однако, я уже немного успокоилась. Взглянув в глазок, я выдохнула – никого. Совсем. Но всё-таки что-то внутри подсказывало, что всё не так уж и в порядке, как кажется на первый взгляд. Расслабившись, я закрыла глаза. Вновь их открыв, я увидела возле соседской квартиры мужчину. Он что-то царапал ножом на железном покрытии двери. На полу, в луже крови, лежала та самая девушка. Она была обнажена, а её горло перерезано. Казалось, её застывший взгляд направлен в мою сторону. Протерев глаза, я снова посмотрела на лестницу. И снова ничего. Бабушка, царство ей небесное, с малых лет учила меня контролировать свои способности. Включать и выключать их тогда, когда это необходимо. Расслабление являлось своеобразным рычагом, с помощью которого и происходил контроль. Раньше я никогда не пользовалась её советами, ведь она расценивала это как дар, повод для гордости, настаивала на обучении и развитии этой силы. Из-за этого она часто ругалась с мамой, которая всячески старалась оградить меня от потустороннего мира. А отец… Он совершенно не понимал, что происходит вокруг него. Он был далёк от подобного. Мама часто рассказывала о том, как поначалу отец боялся её, боялся того, что она может. Ещё бы. Жена – ведьма…

В дверь снова позвонили. От неожиданности я вздрогнула. На этот раз я решила не смотреть, кто почтил меня своим присутствием. Стараясь не обращать внимания на надоедливый звонок, я вернулась в комнату и плюхнулась на кровать. Сон по-прежнему преследовал меня, глаза буквально закрывались, но страх был сильнее. Трель дверного звонка прекратилась, и названивать стал уже мой мобильный. Нехотя встав с постели, я взяла телефон и взглянула на экран. Лиза.

– Алло, – устало-сонным голосом произнесла я.

– Алиса, ты сейчас вообще где?

– Дома. Тётя устроила мне выходной. А в чём дело?

– Какого чёрта ты не открываешь дверь? Я уже минут десять звоню.

– Так это ты была? – в моём голосе послышалось искреннее удивление вперемешку с облегчением.

– Конечно я, кто же ещё. Между прочим, я все ещё жду, пока ты мне откроешь.

– Что? А, да, конечно, – все ещё пребывая в довольно неоднозначном состоянии, я поспешила открывать дверь. Уже с порога Лиза накинулась на меня с поздравлениями, и даже подарок вручила.

– Ну что, как планируешь отмечать? – с улыбкой спросила подруга, проходя в мою комнату.

– Никак, – пожала плечами я, следуя за Лизой. – Не особо люблю этот праздник. С детства.

– Ну, так неинтересно. Может, в этом году сделаешь исключение? Совершеннолетие всё-таки.

Я вздохнула. Да уж, совершеннолетие. Сегодня мои способности должны раскрыться полностью, так что это совсем не повод для празднества. Но Лизе это не объяснить.

– Ты сегодня какая-то задумчивая. Всё в порядке?

Я отвлеклась от мыслей и взглянула на подругу. Та увлеченно рассматривала тёткины коробки, изредка поглядывая в мою сторону.

– Да, всё в порядке, просто немного не выспалась, не обращай внимания.

– Слушай, а почему вы не уберете эти коробки? Я была у тебя две недели назад, и они до сих пор тут.

– Не знаю, их тут тётя оставила. Я не интересовалась, что в них. Да они мне и не мешают особенно.

– Ну, понятно, – Лиза уселась на кровать, изучая вещи на моей тумбочке. – Так что по поводу дня рождения?

Вот чёрт. Она ведь не отстанет.

– Ничего по поводу дня рождения, – я присела рядом с подругой. – Нет желания отмечать.

– Почему?

Я замолчала. И как мне все ей объяснить? Может, выложить всё как есть, а дальше будь, что будет?

– Вот опять. Ты опять где-то в своих мыслях. Алис, что с тобой? Я же вижу, что что-то не так. Может, я не всегда внимательна к тебе, но мне правда не всё равно, – Лиза взяла меня за руку. Впервые за долгое время.– Если тебя что-то беспокоит – скажи мне. Я обязательно постараюсь тебе помочь.

Помочь… Мне уже никто и ничто не поможет. А, чем чёрт не шутит.

– Это сложно. Лиз, это сложнее, чем ты думаешь, и я понятия не имею, как мне тебе об этом рассказать. Ты никогда не думала о том, что все эти мои истории могли происходить на самом деле? Что есть тот, другой мир, и есть люди, которые его видят. И подобное моё странное поведение… Что это не просто так и… – я внимательно следила за реакцией подруги. Сказать, что она смотрела на меня, как на сумасшедшую, я не могу. Это был очень странный взгляд. Взгляд сожаления, что ли. Я поняла, что мне лучше замолчать.

– Ну же, продолжай. Это всё не просто так и… И что? К чему ты клонишь?

– Ни к чему, забудь. Это была плохая идея, – я встала с кровати и подошла к окну. Дождь уже закончился, дороги обсохли. Так странно, а я этого даже и не заметила.

– Как это забудь? – вновь отозвалась Лиза, спустя небольшую паузу. Очевидно, подбирала слова. Ещё бы. На её месте я бы тоже не знала, что говорить. – Я не могу забыть. Тем более, похоже, что тебя это очень беспокоит. Рассказывай, я хочу знать, – честно говоря, я была в небольшом шоке. Лиза впервые за два года нашего общения вела себя так… эмоционально и чувственно по отношению ко мне. Да и в ней самой что-то изменилось. А вдруг это видение? Или просто проекция моих мыслей. Мне всегда хотелось, чтобы Лизе было дело до того что происходит в моей жизни. И что это? Привязанность, дружба или нечто большее? Похоже, я отошла от темы.

– Говорю же – плохая идея. Давай не будем больше об этом.

Спустя секунду я почувствовала за спиной тёплое дыхание. Повернувшись, я оказалась лицом к лицу с

Лизой. Её губы от моих отделяли пара сантиметров.

– А я говорю – я хочу знать. Ну же, перестань дурачиться, Алис. Рассказывай, давай. Когда ещё мы сможем вот так вот посекретничать? Обещаю, что ни слова не скажу Максу. Я твоя подруга. Ты можешь рассказать мне всё, что угодно.

И правда, что я теряю? Вздохнув, я предложила продолжить беседу за чашкой чая. Мы с Лизой сидели на кухне, пили горячий напиток и я, позабыв про все, рассказывала подруге историю своей жизни. И она слушала. Мне не верилось, что это действительно Лиза. Та болтливая непоседа, любящая вечеринки и совершенно не интересующаяся мной и тем, что со мной происходит. Я не понимала природу подобных перемен, но мне было плевать. По крайней мере, в данный момент. И пусть завтра о моих тараканах узнает вся школа, пусть поднимут меня на смех, назовут шизофреником, пусть. Это всё завтра. Сегодня я избавилась от груза, который носила на своих плечах четырнадцать лет. Пожалуй, это мой лучший день рождения.

Глава 10. Вера

К приходу тети мы с Лизой уже все обсудили и просто общались на отвлеченные темы. Я не узнавала, что она думает о том, что я ей рассказала, да и она сама ни слова мне об этом не говорила. Может, это и к лучшему. Я рассказала, она выслушала. Я не ждала от неё понимания, мне просто необходимо было высказаться.

– Привет, девчонки, – поздоровалась тётя, заходя на кухню. – Как вы тут?

– Здравствуйте, Мария Викторовна. Да неплохо, вот болтаем. Я уже скоро пойду, засиделась.

– А, может, сегодня у меня переночуешь? Завтра выходные, в школу не надо. Устроим девичник. Тёть, можно?

– Конечно можно, почему нет, – ответила женщина, ставя на стол третью чашку чая. – Антон сегодня как раз идёт на деловой ужин, так что дома его не будет до поздней ночи.

– Тогда я пойду, позвоню маме, предупрежу её, – улыбнулась Лиза и вышла в коридор, на ходу набирая номер мамы.

– Тебе уже лучше? – спросила тётя, когда Лиза оказалась на достаточном расстоянии от нас и не могла услышать беседу.

– Да, намного, – я улыбнулась. Сейчас мне и правда, было куда легче. Скорее всего, Лиза не поняла и половины моего рассказа, а может, просто не поверила. Не важно.

– Ты только больше не пугай меня так, – произнесла тётя, отпивая чай.

– Ты не представляешь, как я сама испугалась, – я усмехнулась, прокрутив в голове все ранее произошедшие события.

– Мама разрешила, так что сегодня я ночую у тебя, – на кухню вернулась Лиза, довольно улыбаясь.

Допив чай, мы вернулись в мою комнату. Остаток дня прошёл за просмотром фильмов и прослушиванием музыки. Я совершенно не узнавала подругу. Мы стали… ближе что ли. Вечером тётя приготовила праздничный ужин. Поев и выпив пару бокалов шампанского, мы решили прогуляться. На часах было около семи вечера. На улице было светло, погода стояла восхитительная: тёплая, но не жаркая, дул приятный прохладный ветерок, народу почти не было – настоящий рай. Мы медленно шли по дорогам. Обе молчали. Хотя сейчас была такая атмосфера, в которой просто не нужны были слова.

– А ведь сейчас мы могли бы сидеть где-нибудь в кафе или ресторане, – улыбнулась Лиза, смотря куда-то вдаль.

– Я предупреждала, что не буду отмечать.

– Да нет, я только рада проводить время так, как мы сегодня. Для меня это просто несколько непривычно. Раньше я по-другому отмечала праздники.

– Как раз об этом я и хотела спросить. Ты сегодня какая-то странная. Не такая, как всегда.

Лиза замолчала. Она явно не знала, что мне ответить.

– Честно говоря, я понятия не имею, почему веду себя именно так. Наверное, это что-то из того, что мы не можем понять.

– Ты про то, что я тебе рассказала сегодня? – зря я затрагиваю вновь эту тему, но… Не знаю, не могу я молчать об этом.

– Да, да. Я про это…

– Извини, я понимаю, что тема не очень, но мы и словом не обмолвились на этот счёт. Мне надо знать, веришь ты мне или нет. Если нет – так и скажи. Я все пойму.

– Я не знаю, Алис. Слишком уж много всего ты мне рассказала. Слишком много информации в один день. Дай мне время об этом подумать, хорошо?

Я кивнула. Справедливо и вполне ожидаемо.

– Прости, давай не будем об этом, ладно?

Я согласилась. Тема закрыта. Ещё какое-то время мы ходили по полупустым улочкам. Постепенно сгущались сумерки, небо осыпало звёздами, луна по праву заняла своё место во главе этого звездного парада. Погуляв ещё полчаса-час, мы с Лизой вернулись домой. Тётя уже ложилась спать. Мы тоже решили последовать её примеру. Пока Лиза возилась в душе, я приготовила себе спальное место. Подругу я решила разместить на своей постели, гость как-никак, а сама лягу на полу. Да, то, что надо.

– Твоя тётя так быстро засыпает, – усмехнулась Лиза, заходя в комнату. – Я заглянула к ней, чтобы спросить, какое можно взять полотенце, а она уже, наверное, седьмой сон видит.

– Да уж. Она сильно устаёт на работе. Ладно. Располагайся, я в душ и приду. Не скучай тут.

– Ты уверена, что будешь спать на полу? В последний раз тебе продуло спину. Может поменяемся местами?

– Да, я уверена, всё нормально, – отмахнулась я, ковыряясь в шкафу в поисках ночной рубашки. – Ложись, я мигом.

Лиза пожала плечами и плюхнулась в кровать, укрывшись одеялом. Я взяла со стула полотенце и направилась в ванну.

Водные процедуры я окончила быстрее, чем обычно. Когда я вернулась в комнату, Лиза всё так же лежала в постели, рассматривая потолок. Выключив свет, я улеглась на мягкий матрас и, повернувшись на спину, прикрыла глаза. Так мы лежали минут десять, пока Лиза не произнесла:

– Эй, Алис, ты спишь?

– Нет. Я не могу заснуть так же быстро, как тётя. А что?

– Не знаю, мне чего-то не спится.

– Можем посмотреть фильм, если хочешь.

– Нет, нет, не надо фильмов. Вообще-то я хотела поговорить.

Открыв глаза, я взглянула на подругу. В жуткой темноте я смогла разглядеть лишь её смутные очертания.

– Хорошо, давай поговорим. О чём?

– О том, что ты рассказала мне сегодня, – моё сердце забилось сильнее. Я боялась, что она не

поверила мне, хотя надежды на обратное не было вовсе.

– Об этом… Ну ладно, давай об этом, – вздохнула, наконец, я. – Не ожидала, что ты снова поднимешь эту тему.

– Рано или поздно мы бы всё равно это обсудили бы. Лучше уж сразу, – девушка замолчала. После небольшой, но показавшейся мне вечностью, паузы, она продолжила. – Всё то время, что я знаю тебя, мне казалось, что ты просто фантазёрша, странная девчонка с богатым воображением. Но теперь… Почему ты решила рассказать мне? Да, я настояла, но ты могла и не делать этого.

– Мне надоело держать это в секрете. Слишком долго я жила с этой ношей. Почему-то именно сегодня мне показалось, что я должна рассказать. Ну, или я просто слишком устала. Не знаю.

– В любом случае, – Лиза протянула мне руку. Я крепко сжала её. – В любом случае знай – я верю

тебе. Мне трудно принять это, а тем более осознать до конца, но я верю. И прости, что раньше была к тебе так не внимательна. Не знаю, что со мной такое, – девушка смотрела в потолок так, будто перед ней открывался вид на бескрайнее ночное небо. Её ладонь крепко сжимала мою. Я тяжело и редко дышала, боясь проснуться. Столько раз реальность оказывалась обыкновенным сном, что смутно верилось в происходящее.

– Ты чего молчишь? Я что-то не то сказала?

– Нет, что ты. Это самые долгожданные слова, честно. Я просто не могу поверить в то, что это

происходит на самом деле. Вдруг я сейчас проснусь на уроке или в автобусе, или ещё где… В чём правда? Где реальность?

– Сейчас, правда лишь в том, что мы с тобой лежим в твоей комнате, держимся за руки и в том, что одной тайной стало меньше.

– Но это ведь что-то значит?

Лиза замолчала, не отрывая взгляд от потолка.

– Значит. Всё в этом мире что-то значит. Спокойной ночи, Алис.

– Спокойной ночи и тебе, Лиз.

Закрыв глаза, я почувствовала, что медленно, но верно засыпаю. Так закончился мой первый человеческий день рождения.

Глава 11. Добро пожаловать в мой мир

С утра меня разбудил телефонный звонок. Лизина мама звонила узнать, как дела у её любимой дочери, а та, как обычно, долго игнорировала надоедливый писк мобильного.

– Чёрт возьми, Лиз, ответь ты уже, – проворчала я, не открывая глаз.

– О чём ты? – удивленно произнесла Лиза.

– Как это о чём? Кто-то названивает тебе уже минут десять. И я даже знаю кто, – повисло молчание, но телефон не замолкал ни на секунду.

– Алис, мой мобильный с вечера разряжен, – Лиза, наконец, нарушила смущающее меня молчание. Открыв глаза, я взглянула на подругу.

– Ты что, серьёзно этого не слышишь?

Лиза кивнула. Ну конечно. А я уже обрадовалась, что не происходит ничего необъяснимого… Откапав в куче вещей, разбросанных по полу, телефон, я взглянула на дисплей – номер неизвестен. По крайней мере, в контактах у меня не значится. Отвечать или нет? Лиза внимательно следила за моими действиями, не решаясь что-либо спросить. Вздохнув, я нажала на кнопку принятия вызова и поднесла трубку к уху.

– Алло, – произнесла я. Ответом мне послужил треск и шипение. Затем соединение оборвалось, а телефон отключился. В комнате тёти послышался грохот. Когда всё стихло, я почувствовала, что в комнате, помимо меня и Лизы, кто-то есть.– Она здесь, – прошептала я, взглянув на не понимающую и испуганную подругу.

– Что? Прямо тут? Ты её видишь что ли?

– Чувствую, – это было последнее, что я сказала Лизе. Дальше всё как тогда, в школе. По спине пришёлся холодок, и я перестала ощущать тело.

В себя я пришла через минуту, может, две. Первое, что я увидела – разбросанные по полу коробки, с выброшенными оттуда вещами и напуганную до смерти Лизу.

 

– Что я сделала? – поинтересовалась я, присаживаясь рядом с подругой. – Эй, ты как?

– Я? Ничего, привыкну. И так всегда?

– Да, так это и бывает.

– Ужас какой… А, твой вопрос. Сначала ты просто смотрела по сторонам. Глаза были такие… мёртвые. Потом подошла к коробкам и рылась в них, будто искала что-то. Прости за сумбур в словах, но я немного в шоке до сих пор. Едва ли добьешься от меня нормального рассказа.

– Искала, говоришь? – я подошла к куче вещей. Может, найди я то, что нужно этой девушке, она уйдёт? Хотя… Уйдёт она, придёт ещё кто-нибудь. От этого мне не спастись никогда.

– Что ты делаешь?

– Хочу найти то, что искала… Ну, в общем, ты меня поняла, – махнула рукой я, поняв, что мои слова звучат глупо. – Иди, помоги мне.

– А как ты поймешь, что нашла именно то, что надо? – спросила Лиза, подходя ко мне и присев на корточки рядом с кучей непонятного хлама.

Хороший вопрос: как?

– Не знаю. Почувствую, наверное. Прости, что втягиваю в это. Наверное, мне лучше было молчать.

– Я привыкну, не переживай, – улыбнулась Лиза, вытряхивая из коробки остаток вещей.

Дальнейшие часа три мы разбирали содержимое коробок. Это были старые диски, фотографии, какие-то вещи, украшения и прочий мусор. Мне было непонятно – ну что из этого хлама могло так понадобиться невесте?

– Смотри, – Лиза протянула мне фотографию. – Она единственная в рамке.

На фото была тётя, рядом с ней стояла девушка, очень похожая на ту, что я видела во сне. Они улыбались. Казалось, выглядят счастливыми.

– Где ты её нашла?

Лиза пододвинула ко мне самую маленькую из всех коробок. Помимо фотографий в ней лежала тетрадь, как я поняла – личный дневник тёти, и платье.

– Думаешь, это то, что нам нужно?

– Нет, это не то. Но здесь, наверное, есть подсказка.

– Ты собираешься читать это? – Лиза кивнула на лежащий в коробке дневник.

– У меня нет выбора. Я устала от присутствия этой девушки. Устала делить тело с кем-то ещё. Ты просто не представляешь, что я чувствую. И не дай Бог тебе когда-нибудь это узнать. Может, в этих записях есть что-то, что мне поможет избавиться от видений. По крайней мере, от невесты.

– Ладно, я пойду, сделаю нам чай и что-нибудь поесть, – Лиза встала с пола и направилась к двери. – Зови, если что-нибудь найдешь.

Я кивнула. Лиза вышла из комнаты. Читать ли? Я не особо любила ковыряться в чужих вещах, а тем более, лезть в личные дела. Но эта девушка на фото… Я ещё раз вгляделась в улыбающееся лицо незнакомки со снимка. Эта девушка так похожа на моё видение. Если она и правда как-то связана с тётей мне просто необходимо об этом знать. Раскидав по коробкам оставшиеся вещи и сложив их в кучу, я легла на пол и открыла дневник. Последняя запись сделана месяц назад. Ещё до моего появления в этой квартире. Большую часть записей я просто пролистала. В них не было ничего интересного, а тем более полезного. Скудное описание тётиных будней, каких-то семейных праздников и прочей рутины. Ничего особенного. Совсем. Мне показалось, что я зря трачу время, как вдруг на одной из страниц я мельком заметила слово “свадьба”. Сначала я не особо поняла, о чем идёт речь в тексте. Тётя писала то про свою подругу, некую Свету, то про себя. Пару раз она упоминала Антона, но вскользь. Да уж. У моей тети явно проблемы с изложением своих мыслей. Немного поразмыслив, я решила прибегнуть к помощи Лизы. Быть может, она поймёт больше, чем я. Взяв тетрадь, я отправилась на кухню. Подруга хозяйничала у плиты и негромко напевала какую-то мелодию.

– Я тут нашла кое-что, – от моего голоса Лиза немного вздрогнула.

– Не подкрадывайся ко мне так. С недавних пор я и собственных шагов-то опасаюсь, – я усмехнулась. – Что ты там нашла?

– Тётя пишет что-то о свадьбе и о своей подруге, – произнесла я, присаживаясь на стул и ещё раз пробегая глазами по тексту. – Но всё как-то хаотично, я не могу понять, что к чему. Может, ты прочитаешь?

– Ты что, серьёзно? – удивилась Лиза. – А вдруг там что-то, чего мне не следует знать? Это всё-таки дневник твоей тёти.

– После всего, что я рассказала тебе, тебе можно читать всё, что угодно, – усмехнулась я, протягивая подруге дневник. – Ну же, Лиз, прошу. Мне нужна твоя помощь.

Вздохнув, девушка села рядом со мной и, взяв у меня из рук тетрадь, начала читать. Уже спустя несколько минут она произнесла:

– Ты знаешь, я это уже читала.

Подобное высказывание повергло меня в шок. Читала? Где она могла это прочесть?

– Что? В смысле читала? Где?

– Так это ведь один в один сюжет одного из твоих рассказов. Имена другие, но смысл тот же. Ты его как раз не дописала, сославшись на то, что вдохновение иссякло. Ну, вспоминай, давай.

Ещё раз вникнув в суть написанного, я поняла, что Лиза права. Нечто подобное я и правда писала.

– Ну, вспомнила? А если говорить об этом, – Лиза потрясла дневником, – то суть такова: тётка твоя увела жениха у подруги. Та узнала об этом и сбежала со свадьбы.

– Что и все? Дальше ничего нет?

– Нет, ничего. Похоже, она вырывала листы. Ну что, тебе это многое дало?

– Не очень, если честно. За что мне всё это… – я была готова заплакать. Лиза встала и положила мне руки на плечи. Непонятный трепет окутал моё сердце. Теперь, когда она знает, всё проще.

– Не переживай, я рядом. И всегда буду рядом.

– Спасибо… – только и смогла прошептать я.

– А это лучше убери на прежнее место. Если твоя тётя узнает, что мы читали его… Боюсь представить, что случится. Хотя, на мой взгляд, упоминания о самых грязных своих секретах она спрятала куда подальше. Либо выбросила. Так что толка от этой тетрадки нет, – Лиза передала мне дневник и вернулась к приготовлению завтрака.

Наверное, она права. Вернувшись в свою комнату, я ещё раз пролистала записи и перерыла коробку в

поисках недостающих листов – ничего. Видимо и правда бесполезно искать то, что было утеряно больше месяца назад. Убрав всё на прежние места, я завалилась на кровать. И что теперь? Откуда-то из соседней комнаты я услышала голос Лизы. Она звала меня, хотела показать “что-то очень важное”. Честно сказать, я не особо верила, что это “что-то” действительно заслуживает внимания. Не потому, что я не доверяла Лизе, нет. Просто всё, найденное мной до этого момента, не представляло никакой значимости и шанс того, что очередная находка поможет разгадать сложившуюся загадку был крайне мал. Тем не менее, я всё же решила выслушать подругу и посмотреть на то, что она откапала. Голос доносился не с кухни, а из спальни тёти. Сначала я даже немного разозлилась, что Лиза слишком уж по-хозяйски ведёт себя в моей квартире, но потом, вспомнив, что доверила ей главную тайну и ношу своей жизни, я немного успокоилась. В комнате никого не оказалось. Заглянув на кухню, я увидела, что девушка сидит за столом, пьёт чай и что-то увлеченно читает.

– Ну, и где это?

Лиза оторвалась от текста и удивленно на меня взглянула.

– Если ты о завтраке – он на плите. Остывает. Подожди минут пять.

– Брось, какой ещё завтрак? Я вообще не об этом.

– Я всё ещё не очень тебя понимаю. Что случилось-то?

– Ты позвала меня, сказала, что нашла что-то, что мне стоит на это взглянуть… Я так понимаю, это была не ты, да? – устало вздохнула я, присаживаясь рядом с Лизой. Её испуганно-удивленный взгляд только подтвердил мои догадки.

– Опять? – произнесла девушка после непродолжительной паузы. – Она опять здесь?

Я пожала плечами.

– Не знаю, я не чувствую её. Но голос слышала отчетливо.

– И что она показала тебе? Ты нашла это?

– Нет. Я сразу пришла к тебе. Думала, это была ты…

– Тогда пойдём, поищем. Не просто же так она звала тебя, – Лиза сделала пару глотков чая и встала со стула. – Ну же, чего сидишь? Ты хочешь разобраться с этим или нет?

Хочу ли я? Больше всего на свете. Просто устала.

– Послушай, – подруга присела на корточки и взяла меня за руку, – я представляю, как тебе тяжело. Мне даже осознать всё это трудно. Будь я на твоём месте – давно бы сошла с ума, но раз уж нам все равно придётся с этим справляться, то не лучше ли с этим поскорее закончить?

Я не могла сказать ни слова. В очередной раз я убедилась, что не зря поведала обо всём Лизе. Я нуждалась в человеке, который будет подбадривать меня, поддерживать, не позволит мне пасть духом. До этого я часто страдала от депрессий.

– Ну же, вставай, Алис, – Лиза выпрямилась, потянув меня за руку. Вздохнув, я поднялась со стула и

обняла подругу.

– Спасибо за всё. Огромное спасибо, – шептала я, крепко вцепившись руками в спину Лизы, будто боялась, что она вот-вот уйдёт от меня или растворится, как очередное видение.

– Тебе спасибо, милая. За доверие, – девушка провела рукой по моим волосам. Она нянчится со мной, как с малым ребёнком. Интересно, как скоро ей это наскучит? – Ну что, пойдём искать? – произнесла Лиза, немного отстранившись и ослабив объятия.

Я кивнула. Эта девушка была способна успокоить меня. Таких людей я ещё не встречала. Хотя, если так задуматься, я и не особо много кого знаю…

В тётиной спальне царил порядок. У каждой вещи было своё строго установленное место. Порой мне казалось, что её любовь к чистоте доходит до явного фанатизма. Зато это значительно облегчило поиск. На обыск комнаты у нас с Лизой ушло чуть больше часа. И, конечно же, мы ничего не нашли.

– Нет, это бесполезно, – я устало протерла глаза. Искать дальше не было желания. Да и идеи о том, где может быть это таинственное “что-то”, давно закончились. Мы искали иголку в стоге сена.

– Не стоит отчаиваться. Если невеста хочет, чтобы ты нашла эту вещь – ты её найдешь. Она подскажет.

И то верно.

– Ты выглядишь утомленной. Может, пойдешь и поспишь?

– А чем ты тут заниматься будешь? Заскучаешь ещё.

– Брось. Иди, отдохни. Я найду, чем себя развлечь.

Сопротивляться и спорить я не стала. Чувствовала я себя и правда паршиво, хоть и впервые за несколько ночей мне удалось заснуть. Лиза сидела на полу, возле кровати и читала книгу, которую нашла в моём письменном столе. Что-то про вампиров, если не ошибаюсь. Я попросила её читать вслух. Так мне было проще распознать сон и реальность. Где-то на пятой минуте её чтения я перестала вникать в суть истории. Ещё через пять минут я заснула, но даже сквозь глубокий сон её голос служил для меня маяком, светом, отделяющим кошмарные видения от не менее кошмарной реальности.

Глава 12. Когда стирается грань

Я проснулась ближе к вечеру. В комнате было прибрано, значит, вернулась тётя. Книга, которую мне читала Лиза пару часов назад, валялась на тумбочке в раскрытом виде. Вещей девушки не было. Ушла, наверное. Мне стало немного грустно. Я вновь осталась один на один со своей проблемой. Мало того, немного изменилось отношение к тёте. Не скажу, что я начала её ненавидеть, винить в чём-то или тому подобное. Нет. Просто все эти секреты, тайны… Я не знала и половины, но была уверена – то, что я узнаю, мне не понравится. В коридоре послышались шаги и хлопанье дверц шкафов. Похоже, тётя затеяла генеральную уборку. Подойдя почти вплотную к двери, я прислушалась, дабы убедиться, что всё происходящее реально. Шаги стали чуть громче, что-то упало на пол, и тётя громко выругалась. Я выдохнула – не сплю.

– Ты чего тут шумишь? – открыв дверь, я встала в дверном проёме, наблюдая за активностью тети.

– А, Алиса, я разбудила тебя? Прости, не хотела.

– Что-то ищешь?

– Что? А, да, ищу, – растерянно произнесла женщина. Казалось, она даже не особо меня слушает.

– Помощь не нужна?

– Что? – тётя посмотрела на меня. Впервые за этот разговор.

– Говорю – помощь не нужна? Вдвоём быстрее выйдет.

– Нет, спасибо Алисочка. Я как-нибудь сама. Я приготовила ужин. Поешь, если хочешь.

Интересно, что так активно ищет тётя? Не тетрадь ли? И почему именно сейчас? Я решила не задавать лишних вопросов. Всё равно ответы мне никто не даст. Разве что, кроме невесты. Мне давно пора научиться разговаривать с ними… Сейчас это мой единственный шанс хоть что-то узнать. На ужин картофельное пюре с рыбой. Я поморщилась. Не люблю морепродукты. Перекусив салатом и котлетой, найденной в холодильнике, я вернулась в свою комнату. Пока я трапезничала, глобальный поиск был завершён. Остаётся только догадываться нашла ли тётя то, что искала или нет. Да и что она вообще искала. Завалившись на кровать, я вновь взглянула на коробки. Что-то тут не сходится. Зазвонил телефон. Лиза.

– Алло, – произнесла я, не отрывая взгляд от коробок. Вероятно, ждала, что ответ сам появится, но

этого, конечно, не происходило.

– Привет. Как ты? Прости, что ушла вот так, ничего не сказав. Ты спала, а мне позвонила мать и срочно вызвала домой. Что-нибудь узнала?

– Я нормально. Сама как? Ничего страшного. Без тебя стало немного одиноко, но я справлюсь. Нет, я ничего не нашла, впрочем, я и не искала. Чего не скажешь о моей тёте.

– А что она? – Лиза, казалось, пропустила мимо ушей слова о том, что я скучаю. Что ж, мне не привыкать.

– Весь вечер ковырялась в шкафах. Такой шум подняла. От помощи отказалась. Рассеянная, взволнованная какая-то. Видно, что на нервах.

– Может с Антоном поругалась или на работе что?

– Не знаю я, – перевожу взгляд в потолок. – Ничего не знаю.

– И даже идей никаких?

– Ну, как никаких. Была мысль о том, что тетрадь ищет или ещё какой хлам из той коробки, но вряд ли так оно и есть. И знаешь. Я придумала, что надо сделать.

– Правда? – голос подруги явно оживился.

– Не радуйся так, твоя помощь не потребуется. Хотя, если ты согласишься поговорить с невестой вместо меня – я буду тебе признательна.

– Ты что, серьёзно? Не помнишь, что она делала с тобой?

– Других вариантов у меня нет. Если есть иные идеи – самое время их озвучить.

Лиза молчала. Конечно, идей у неё не было.

– Ну, значит решено.

– И когда ты планируешь сделать это?

– Сегодня. Не вижу смысла тянуть. Хочу поскорее с этим покончить, – мне было страшно. Даже очень. Но соседствовать с настолько агрессивным духом я просто устала.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – вздохнула Лиза. Она тоже боялась не меньше меня. А может, даже больше.

– А я-то как на это надеюсь. Я позвоню тебе завтра утром. Расскажу, как всё прошло.

– Хорошо, Алис. Удачи. Я люблю…

– Я знаю, – прервала я подругу. Это выглядело, как прощание, но умирать я пока не собиралась. Лиза вздохнула и положила трубку. Страшно. Волнительно. Я запланировала всё на ночь. Как только тётя и Антон уснут, я свяжусь с невестой. Как? Не знаю. Может быть, она сама свяжется со мной, как до этого и бывало. Мне лишь нужно зеркало… В ящике стола я откапала маленькое карманное зеркальце. Этого вполне хватит. Ожидание убивало. Нервы всё больше сдавали. Я слышала, как на кухне разговаривали тётя и Антон, как они ходили туда-сюда, о чём-то горячо спорили, как и всегда. И как эти двое вообще могли сойтись? Иногда мне казалось, что они ненавидят друг друга. А я все ждала. На улице смеркалось. Зажглись первые фонари на дорогах. Лиза написала мне уже сообщений десять, на которые я решила пока не отвечать. Психика и так подводила. Пару раз ко мне, кажется, заглядывала тётя. Почему кажется? Я почти не обращала внимания на то, что происходит вокруг меня. Не то состояние. Телефон я отключила – Лиза просто атаковала меня сообщениями и звонками. Вот неугомонная… Хотя, будь я на её месте – тоже волновалась бы.

Наконец шаги и разговоры в коридоре затихли. Квартира погрузилась во тьму и тишину. Ну просто идеальная обстановка для воплощения задуманного. Стараясь двигаться как можно бесшумнее, я вышла в холл. Где-то здесь у тёти должны были свечки.… Пошарив в нижних ящиках шкафа, я довольно улыбнулась. Да, они всё ещё здесь. Тётя так и не устроила мужу романтический вечер, хотя собирается уже месяц. Думаю, она переживёт, если я позаимствую одну. Так же тихо вернувшись в комнату, я закрыла дверь на замок. Мало ли что… Глубоко вздохнув и собравшись с мыслями, я взяла со стола зажигалку, забытую в спешке Лизой, подожгла фитиль свечи и поставила её на тумбочку. Не соблюдаю технику безопасности? К черту. Напротив свечи я установила зеркало. Сердце билось, как ненормальное. Мне действительно было страшно. Такое я испытываю впервые. Да и делаю тоже. Расслабившись, я вглядывалась в стекло сквозь рыжее пламя. Но ничего не происходило. Совсем ничего. Ни теней, ни подозрительных звуков, ни мёртвых глаз. Пустота.

– Ну же, давай, ты здесь. Перестань скрываться. Я знаю, ты хочешь поговорить. Покажись.

Прошла минута, две, три, пятнадцать – ничего. Я откинулась на кровать, устав смотреть в одну точку. Спина затекла, свеча догорала, комичность ситуации вызывала смех. Поняв, что медиум из меня просто ужасный, я решила закончить свой ритуал. Жаль, но я по-прежнему на нуле. Задув остаток свечи, я направилась в сторону ванной, чтобы принять душ. Вернувшись, я с удивлением обнаружила, что свеча вновь горит, а зеркало треснуло ровно посередине. Похоже, моё действо всё же возымело эффект. Невеста тут. Я её чувствовала. Вновь взглянув в зеркало, я увидела глаза. Те самые – мёртвые и холодные. Ее глаза.

– Чего ты хочешь? Зачем приходишь ко мне? Зачем мучаешь?

Девушка молчала. Просто смотрела на меня и улыбалась. Трещина на стекле искажала и без того жуткую ухмылку, превращая её в животный оскал. Она все смотрела на меня. Вернее даже сказать сквозь меня. И от этого взгляда становилось не по себе. Я не знаю, сколько мы вот так вот смотрели друг на друга. Она словно загипнотизировала меня. В коридоре что-то упало, подняв грохот и разбудив тетю с дядей. Пожалуй, именно нецензурные выражения Антона, шлепающего в прихожую проверять, в чём дело, вывели меня из ступора. Вновь взглянув в зеркало, я ничего в нём не увидела. Она ушла. В спальне тёти хлопнула дверь – дядя вернулся в комнату. Немного кружилась голова, темнело в глазах. Затушив свечу, я забралась под одеяло, совершенно забыв о зеркале. Сейчас мне было плевать. Пусть наблюдает за мной, если хочет. Я устала и хочу спать, снова чувствую себя не очень. Уже засыпая, я заметила тень возле кровати. Она стояла надо мной, не шевелясь, будто статуя. На границе сна и реальности я услышала тихий, зловещий шепот: “Засыпай”…

Глава 13. Чужая

Просыпаюсь. Не по будильнику, не по прихоти тети… Просто понимаю, что пора вставать. Что-то внутри подсказывает открыть глаза. Не сразу, но поддаюсь голосу разума. С минуту не понимаю, где нахожусь. Слишком светло и тихо для весеннего утра. Эта тишина… Звонкая, пронизывающая, невозможная. Осознаю, что лежу на голой земле. С трудом приподнимаюсь на локтях, чтобы осмотреться. Голова будто железная, всё тело ломит. Каждая клетка ноет и болит. Даже дыхание даётся с трудом. Об осознании того, где нахожусь, не может быть и речи. Мимо меня проходят люди. Или не люди? Просто огромный бесконечный поток бесцельно блуждающих созданий. И я одна из них. Стоп. А кто я? В мыслях проносились имена, лица, истории. Судьбы тех, кто обитает в этом проклятом месте. Но какая их них моя? Нет сил и желания выяснять это сейчас. Да и куда спешить? Похоже, на это у меня есть вечность.

***

Понедельник, утро. За окном – май. Солнце игриво заглядывает в окно моей комнаты, преодолевая барьер из светло-зелёных штор. Как только мне удаётся разлепить сонные глаза, бросаюсь к мобильному, но увы – она не звонила. И даже не писала. Может быть, ещё спит? Ведь ночка у неё выдалась непростая. Я впервые в жизни так рвалась в школу. Хотелось поскорее увидеть её, убедиться, что всё в порядке. Боже, как я за неё переживаю! Мама с кухни кричит, что завтрак готов. Накинув молочно-белый и невероятно мягкий и тёплый халат, направляюсь завтракать. Сегодня мама приготовила омлет. Пока я с удовольствием поедала блюдо, она безумолку трещала о чём-то своём. Я привыкла. Это была своеобразная традиция. После смерти отца маме стало одиноко, ведь раньше по утрам она беседовала с ним. Не сказать, что я была в восторге от подобных утренних откровений, но так матери было проще справиться с утратой. Да и мне, в какой-то степени. А посему я просто слушала и изредка кивала, хотя мысли мои были далеко отсюда.

Позавтракав и проведя необходимые водные процедуры, я быстро оделась, попрощалась с мамой и буквально вылетела из квартиры. По пути в школу я ещё несколько раз набирала номер Алисы, но она по-прежнему была недоступна. “Что-то случилось… ” проносилось у меня в мыслях, но я упорно гнала прочь подобный настрой. И так не по себе.

После первого же урока, я отправилась туда, где мы обычно встречались с Алисой – в столовую. Пробежав взглядом по полупустому помещению, я напряглась – девушки не было. Решив её немного подождать, я просидела за столом всю перемену, так никого и не встретив. Второй урок, третий. И на каждой перемене я приходила и ждала её. Потом снова уходила. И снова возвращалась. На последнем, шестом уроке, я встретила в столовой Макса. Очевидно, он был рад встрече со мной, но сейчас было совершенно не до этого.

– Я весь день тебя ищу. Где ты пропадаешь? – Макс присел за мой стол.

– Здесь. Жду Алису.

– Алису? А чего её ждать?

– Мне срочно нужно с ней поговорить. Вопрос жизни и смерти, – я продолжала высматривать в толпе знакомое лицо.

– Да нет, ты не поняла, я не об этом. Чего её ждать, она наверху. Сидела возле кабинета химии.

Я отвлеклась от поиска и взглянула на парня.

– Это точно была она? Ты не ошибся?

– Лиз, ты за дурака меня держишь? Хочешь сказать, я свою подругу не узнаю?

– Тут ты прав… Вы разговаривали?

– Нет. Она что-то читала и, видимо, была расстроена. Так что я не стал к ней подходить. Мало ли, что случилось.

Я вскочила из-за стола. Надеюсь, она ещё не ушла.

– Погоди, а что происходит? – Макс довольно грубо схватил меня за локоть, пытаясь удержать. Я резко вырвала руку.

– Ничего. Просто мне надо её увидеть. Не обращай внимания, до встречи, – я пыталась говорить как можно спокойнее и нежнее. Однако, с каждым новым словом, голос становился всё тише и слабее. Максим удивленно смотрел на меня, а я не понимала, почему всё ещё стою тут. Мгновение – и по моей щеке потекла слеза. Наверное, так и выглядит нервный срыв. Совершенно не понимаю, что должна делать. Просто стою, как вкопанная, смотрю на озадаченного друга и плачу. Похоже, Макс тоже не знает, как поступить. Что делать? Что говорить? Вытерев слёзы, я развернулась и направилась к выходу из столовой, оставив парня в ещё большем замешательстве. До звонка на урок ещё оставалось время. Поднявшись на третий этаж, я взглянула в сторону кабинета, где, по словам Макса, он видел Алису. Я выдохнула, заметив её в толпе одноклассников. Девушка держала в руках не то тетрадь, не то учебник. Сделав пару вдохов-выдохов, чтобы успокоиться, я подошла к подруге, но она даже взгляд не оторвала от текста.

– Эй, Алис, привет. Весь день тебя по школе ищу. Как ты? Как всё прошло? Я ждала то тебя звонка утром, но ты так и не позвонила.

Алиса взглянула на меня. На пару секунд. И снова уткнулась в записи.

– Всё прошло нормально. Извини, что не перезвонила – проспала, да и некогда было, – произнесла девушка, перелистывая страницу.

– Нормально? Что значит нормально? Ты узнала, что надо невесте или нет?

– Нет. Она не вышла на связь.

– И что теперь?

Алиса пожала плечами, но промолчала.

– Что читаешь? – я пробежалась глазами по тексту. – Уголовный кодекс? Ты серьёзно?

– У меня завтра тест, – коротко. Немного грубо. Пусто. Передо мной была Алиса, но в то же время и не она. Внешне ничего не изменилось: те же волосы, черты лица, глаза. Но внутри… Она будто не она. – Ты что-то хотела? – девушка вновь взглянула на меня. Моё присутствие её явно напрягало и раздражало.

– Я волнуюсь, только и всего. Ты говоришь про какой-то ритуал, а потом просто пропадаешь. Не делай так больше, ладно?

– Как скажешь, – Алиса кивнула и убрала в сумку тетрадь. – Урок скоро начнётся, пойду я, – улыбнувшись, девушка скрылась в кабинете. Эта улыбка. Такая родная и чужая одновременно. Будто друг и враг соединились в одном человеке. Друг и враг… Я задумалась, но мысли мои резко оборвал звонок. Обдумывание ситуации пришлось отложить.

***

Вернувшись домой, я не знала, куда себя деть. С Алисой творилось что-то непонятное, но узнать, что именно, было нереально. Несколько раз мне звонил Максим. Наверное, ждал объяснений о моём странном поведении в школе. Прости, но ты их не получишь… Я заблокировала номер друга, дабы не отвлекаться на входящие вызовы. Написала Алисе – предложила встретиться ближе к пяти часам около школы. Ответит или нет? И снова ожидание. Пообедав, я села за уроки. А что мне ещё остаётся? Если я не отвлекусь, совсем измучаю себя мыслями и отнюдь не радостными. Стоило мне более менее погрузиться в чтение, мобильный телефон пронзительно зазвонил. Бросив небрежный взгляд на дисплей, я немного обрадовалась. Звонила Алиса.

– Алло. Привет. Ты хочешь встретиться? – девушка перешла сразу к делу.

– Привет. Да, хочу. Сегодня в школе у нас сложился не очень приятный разговор, мне бы…

– В пять у школы, – отрезала подруга и повесила трубку. Я пребывала в легком шоке и недоумении. Что

за ерунда с ней происходит? Три часа. До нашей встречи три часа. Что говорить? Что спрашивать?

Такой грубой и агрессивной я её никогда не видела. Учёба плавно отошла на второй план. Даже приближающиеся экзамены меркли в сравнении с нынешней обстановкой. Враг и друг в одном человеке. Я задумалась. С чего-то вдруг это пришло мне в голову, не просто же так? Или совпадение? Устало потираю глаза, позабыв про макияж. В последнее время я всё меньше верю в простую случайность. Слишком уж их много. На ладонях остались угольно-чёрные полосы туши. Тяжело вздыхаю – устала. Запуталась. Беспокоюсь. Включив чайник, в надежде успокоиться чашкой горячего напитка, отправляюсь в ванну, чтобы смыть остатки косметики. В квартире тишина. Мать с утра до поздней ночи проводит у себя в кабинете. После гибели отца она с головой ушла в работу. Наверное, так было проще отвлечься. А что делала я? Вспоминая свои недельные запои, употребление того, чего не стоит, ночёвки неизвестно где, я поморщилась. Ненавидела эту часть своего прошлого. Но, так или иначе, это было.

Захожу в ванную, предварительно щёлкнув выключателем. Помещение озаряется тусклым белым светом. Наклонившись к раковине, открываю воду. Искоса поглядываю на себя в зеркало, висящее прямо над умывальником. После рассказов Алисы о том, какие способности и секреты хранит в себе на первый взгляд обычная стекляшка, я настороженно стала к ним относиться. Конечно, у меня нет таких умений, как у подруги, слава Богу, но каждый раз бросая невольный взгляд даже в самое маленькое зеркальце, я боялась увидеть в нём чужое отражение. Паранойя, однако, развивается очень быстро. Набрав в ладони тёплой воды, я ополоснула лицо. Повторив процедуру несколько раз, взглянула в зеркало, чтобы проверить, не осталось ли где разводов от туши. Вначале мне показалось, что зеркало запотело. Некогда идеально чистая поверхность помутнела. Я даже не смогла разглядеть своё лицо. Попытки оттереть непонятное пятно ни к чему не привели. Сердце слегка ускорило темп – я нервничала. Алиса рассказывала мне о тумане, из которого приходят они. Сейчас мне бы не хотелось иметь дело с чем-то потусторонним. До тех пор, пока не пойму, что приключилось с подругой. Постепенно бледная дымка начала рассеиваться. Сквозь неё проступали очертания моего отражения. На минуту я даже обрадовалась. Но очень скоро радость сменилась не поддельным ужасом. Как только туман более-менее рассосался, я поняла, что моё отражение вовсе не моё. Алиса. С той стороны зеркала на меня смотрела моя подруга. Та, с которой я договорилась встретиться. Та, которая беседовала, пусть и грубо, сегодня со мной в школе. Пребывая в легком шоке, я попятилась назад, споткнулась о бачок для белья и упала, больно стукнувшись об него спиной. Но дикая боль в пояснице волновала меня куда меньше, чем Алиса. Она просто стояла и смотрела куда-то вперёд, будто не знала, что я её вижу. Наверное не знала, иначе подала бы какой-нибудь знак, намекнула бы, что происходит… Но она просто стояла и смотрела. Держась за ушибленное место, я поднялась с пола и приблизилась к зеркалу. Ну же, Алиса, я тебя вижу. Сделай хоть что-то. Но девушка не реагировала. Она всё больше напоминала мне простое видение. Глюк на нервной почве. Да, так и есть. Взяв полотенце, я вытерла лицо. Мираж не исчезал, словно специально издеваясь надо мной. Ладонью я провела по холодной зеркальной глади. В том месте, где моя рука соприкасалась со стеклом, вновь показалось моё собственное отражение. Вздохнув, я убрала полотенцем остатки “призрачного тумана”. Однозначно – мне надо больше спать.

Вернувшись на кухню, я заварила чай и уселась за стол. Тишина. Гробовая. Довольно жуткое состояние. Мне даже показалось, что из-за приоткрытой двери ванной комнаты выскользнула тень. В такие моменты я немного жалела о том, что Алиса ввела меня в курс происходящего в её жизни. С какой-то стороны, до того, как я узнала о призраках, духах, связи зеркал с потусторонним миром и прочих странностях, о которых я никогда бы сама не задумалась, жить было на порядок проще. Но с другой.… С другой стороны, я была безмерно рада тому, что подруга рассказала мне то, что хранила в секрете восемнадцать лет. На часах без пятнадцати пять. Не может такого быть. Не могла я провести в ванной три часа. Или могла? В темпе одевшись, я вышла из дома. Волнительная встреча. Странно осознавать, что так боишься прогулки с собственной лучшей подругой.

Довольно быстрым шагом я добралась до школы минут за десять. Пять минут оставалось на то, чтобы собраться с мыслями и более-менее продумать разговор, который, как я полагала, не сложится. Присев на качели, расположенные на площадке прямо напротив школы, я прикрыла глаза и попыталась расслабиться. Старалась, но мне мешали кричащие дети, появившиеся буквально из пустоты, слишком шумные компании, то и дело проходящие мимо, мопеды, с противным гулом проезжающие время от времени мимо школы. Чёрт, как не хватает тишины.

– Давно ты тут? – я открыла глаза. Алиса. Улыбается, прислонившись бледной щекой к столбу, удерживающему качели. И вроде бы всё, как всегда.

– Только подошла, – ответила я, стараясь понять, что же меня так настораживает. Помимо неестественной бледности. Да, Алиса и раньше была довольно светлокожей, но сейчас…

– Что-то не так?

– Ты какая-то бледная сегодня. Не заболела?

– Нет, всё в порядке. Просто устаю, готовлюсь к экзаменам, – девушка присела на соседние качели. – Прости за грубость сегодня в школе. Я нервная в последнее время.

– Ничего страшного. Как обстоит ситуация с невестой? – я решила сменить тему, но Алисе не поверила.

Тут не усталость, а что-то другое.

– С невестой? – девушка сделала вид, что не понимает о чём идёт речь. Подобное её поведение немного меня озадачило.

– Ну да, с невестой. Дневник тёти, видения… У тебя что, амнезия?

– Ах, с этой невестой, – Алиса немного поморщилась. – Она ушла.

– Вот так просто?

– Да. Вчера. Я попросила её больше не приходить.

– И она так просто ушла? Ты уверена, что это действительно так? Вдруг она вернётся?

Девушка отрицательно покачала головой, раскачиваясь на качелях и смотря куда-то в небо.

– Она не вернётся. По крайней мере, ещё долгое, очень долгое время. Но я уверена – ей некогда скучать, – складывалось впечатление, что девушка говорит о чём-то совершенно ином, вкладывая в слова известный только ей самой смысл.

– И чего она хотела?

– Мести. Жестокой и, отчасти, бессмысленной. Месть это всё, что у меня… у неё осталось. Как хорошо, что мы не допустили этого, верно? Могли пострадать люди, – Алиса с лёгкостью спрыгнула с раскачивающихся качелей. – Давай больше не будем возвращаться к этому, хорошо? Я так устала, хочу отдохнуть.

И я согласилась. А что остаётся? Верила ли я ей? Нет, слишком путанными и неясными были её слова, да и мысли, наверное, тоже. Но выхода нет. Вообще. Я понятия не имела, как мне узнать, что происходит. Не могла невеста просто уйти. После всего, что она делала, как пыталась выйти на контакт, просто уйти… Нет, это невозможно. Я согласилась. Тема закрыта.

Остаток дня прошёл вполне сносно. Мы с Алисой прошлись по парку, съели по мороженому, покормили уток в местном прудике, поболтали. Я даже поверила, на момент, на долю секунды, что это и правда та девушка, которую я знаю. Что она моя Алиса. Но чутьё кричало внутри меня привычным любимым голосом: “Открой глаза, это вовсе не я. Я ведь не такая. Не слушай её!”. И я не слушала. Не слушала никого, кроме голоса подруги у себя в голове.

Глава 14. Личный ад

Не помню, как вернулась домой, не помню, как ужинала, не помню, как ложилась спать. Единственное, что я помню – кошмарный сон. Мне снилась Алиса. Она сидела за обеденным столом и о чём-то беседовала с дядей. Улыбалась, смеялась, шутила. Но в один момент все изменилось. Девушка схватила со стола нож и полосонула им по шее Антона. Из глубокой раны тут же заструилась темно-алая кровь. Мужчина закашлялся, из последних сил стараясь прикрыть рану ладонью. Конечно, ему не удалось остановить кровотечение. Ещё секунда и он издал последний вздох. Миг и его тело безжизненно обмякло на стуле. Алиса сидела на столе, положив ногу на ногу и крутила в руке окровавленный нож, ехидно улыбаясь. Вернее нет, скорее скалясь. Да, это был именно оскал. Злой, хищный, нечеловеческий. Жуткая улыбка от уха до уха в тридцать два зуба. Мертвенно-бледное лицо, огромные пустые глаза и звериная ухмылка. Казалось, она наблюдает за мной через сон. Я проснулась в холодном поту, возможно, даже пару раз вскрикнула во сне. Страшно. Страшно бояться близкого человека. Все свои кошмары я стала записывать, мало ли что. Вдруг в них кроется подсказка. Хотя бы малейшая. Я буду хвататься за любую. По примеру Алисы я сняла все зеркала в квартире. Матери было всё равно. Она не замечала ничего, кроме работы и бумаг. Одно-единственное зеркало мне пришлось оставить – зеркало в ванной. Оно было прибито к стене, у меня не хватило бы силы выкрутить намертво вкрученные шурупы. Так что теперь каждый поход в душ начинался с занавешивания зеркала полотенцем. И пусть я больше не видела подругу, состояние паники при виде любой отражающей поверхности меня не покидало.

С момента нашей последней встречи с Алисой прошла неделя. Девушка перестала выходить на связь, в школе не появлялась. Я молилась, чтобы с подругой всё было в порядке. В очередной раз услышав в трубке: “Абонент недоступен”, я решила навестить её после школы. В раздумьях и опасениях я поплелась на занятия, предвкушая очередной скучный и напряженный день.

***

Стою у зеркала, разглядывая своё бледное лицо и мешки под глазами. Уставшие от бессонных ночей глаза и исхудавшее до невозможности тело. Какая ирония. Спать и есть я не могу, а тело в этом нуждается. Когда ты мёртв ровно наполовину, жизнь определённо усложняется. Как минимум вдвое.

– Прости, девочка. Мне правда очень жаль. У тебя будет вечность, чтобы ненавидеть меня. Хотя, не стоит. Сама видишь, к чему это может привести, – смотрю в зеркало. По ту сторону него – Алиса. Пытается кричать, колотит ладонями по стеклу, испуганно смотрит по сторонам. Она меня слышит. Я её нет. Она слишком слаба и молода, чтобы посылать мне сообщения оттуда. Такая милая, невинная. Совсем ребёнок, несмотря на совершеннолетие. – Не волнуйся, тебя не будут искать. Просто некому будет. О Лизе я позабочусь. Но позже. В конце концов, не ради неё я возвращалась, – я громко закашляла, на секунду потеряв дыхание. Смешно. Это тело умирает. И умирает так же, как и я когда-то. Мне снова приходится переживать всё это. На этот раз я почти не чувствую боли. Страха нет совершенно. Только злость. – Вот видишь, – я показала девушке окровавленную ладонь, которой только что прикрывала рот. – Мы умираем. Ты не бойся, это только в первый раз страшно, а потом привыкаешь, – провожу рукой по зеркалу, оставляя нечёткий красный след. – Приятной вечности, – я усмехнулась и с силой стукнула по стеклу кулаком. Оно разлетелось на части. Это было последнее зеркало в доме. Последний способ связи для неё. И теперь его нет. Костяшки пальцев рассечены острыми краями осколков стекла. Кровь капает на пол. Мне всё равно.

Дома тихо. Маша на работе, Антон тоже. Открыв дверь в их спальню, я, облокотившись на дверной косяк, разглядываю обстановку в комнате. Шкафы, тумбочка, картины, постель. Казалось бы, ничего особенного, всё так же, как и в любой другой квартире. Сажусь на кровать, взяв в руки одну из подушек. Бледно-синяя ткань тут же окрашивается в цвет моей крови – я так и не перевязала рану. Зачем? Всё равно Алисе не суждено жить. Ощупывая рукой мягкую поверхность, я испытывала отвращение. Через зеркало, висящее когда-то напротив кровати, я частенько видела, как Антон и Маша развлекались по ночам. Как он прижимал её к себе, как гладил и ласкал её тело, как входил в неё резкими толчками. Слышать их стоны, находясь там, по ту сторону, за чертой жизни, было самым мучительным и невыносимым. И пусть всё это было не по любви, теперь нет, в любом случае это вызывало у меня отвращение. Швырнув подушку на прежнее место, я улеглась на тонкое одеяло, раскинув руки и представляя, как встречусь с Антоном снова. Да, он будет видеть перед собой юную девочку, но это не помешает мне сделать то, что я задумала. А быть может, даже поможет.

Звонок в дверь. Я нехотя встала и поплелась к двери. На пороге стояла Лиза. Боже, ну сколько можно за мной ходить? Мне становилось довольно сложно изображать из себя Алису.

– Привет, – произнесла девушка, с ужасом меня рассматривая.

– И тебе привет. Чего хотела?

– Ты неделю не появляешься в школе. Что-то случилось?

– Нет, – эта девочка начинала меня бесить. Но вначале мне надо разобраться с Антоном.

– И поэтому ты вся в крови и неделю не выходишь из дома?

– Всё в норме. Иди уже. Скоро придёт Антон, мне нужно кое-что доделать. Завтра я приду в школу, если тебе от этого станет легче. Договорились?

– Тебе точно не нужна помощь? Ты выглядишь просто ужасно.

– Да, точно. Я не нуждаюсь в помощи. Просто иди домой. Хорошо?

Лиза окинула меня недоверчивым взглядом и направилась к лестнице. Пару раз она оборачивалась, но не произнесла ни слова. Глупая. Хотя, я ведь тоже такой была. Смерть меняет. Закрыв дверь, я присела на корточки. Тело слабело, кости ныли, кружилась голова от недостатка еды. Мне нужно сберечь это тело до тех пор, пока не приведу свой план в осуществление, но я не могла есть. Организм отвергал любую пищу. Быть мёртвой отвратительно.

Кое-как поднявшись, отправляюсь в ванную – умыться и оттереть засохшую кровь с рук. К приходу Антона и Маши я должна выглядеть нормальной.

Включаю в ванной свет. Воспаленные глаза режет от ярко горящей лампы. Открываю воду и сую под неё грязные от крови руки. Прозрачная струя тут же приобретает розоватый оттенок. Я не боялась умирать во второй раз. Едва ли меня ждало нечто более ужасное нежели то, что мне уже довелось пережить. Да и по этому миру я не особо скучала. Наверное, во мне не осталось совершенно ничего от той, живой Светы, мечтающей о простом женском счастье. Почувствовав боль в районе желудка, я рефлекторно схватилась за живот. Вот же странно. Болело физическое тело, было больно Алисе, я ощущала это, но особых неприятностей это не доставляло. Скорее, раздражало. Простояв в согнутом положении несколько минут, я умылась, обтерла лицо полотенцем и вышла из ванной. Подняв с пола небольшой осколок зеркала, я взглянула на своё отражение – немного бледная, уставшая, но вполне обыкновенная. Алиса.

Немного подкрасив глаза и щеки, чтобы казаться более здоровой, я переоделась и закинула испачканные кровью вещи в стиральную машину. Я не боялась, что Маша найдёт их – пусть. Я начала забывать, как скучен этот мир, особенно для духа в чужом теле, одолеваемого жаждой мести, крови и убийств. Убрав с пола осколки зеркала и оттерев небольшие пятна крови, накапавшей из царапин на моей руке, я принялась бесцельно бродить по квартире. В нетерпении я поглядывала на часы и ждала прихода Антона и Маши. В ожидании встречи со своими бывшими “друзьями”, я решила посмотреть телевизор. Ничего интересного не показывали, однако, это намного лучше, чем слоняться по углам. Всего один полноценный день в Алисином теле, а мне уже тошно от всего этого. Хочу уйти. Закончить всё и уйти. Уставившись в экран пустым взглядом, я постаралась отвлечься от дикой боли во всем теле и желания вонзить нож в сердце своего не состоявшегося жениха.

***

Вечерело. В замочной скважине задергался ключ, тем самым разбудив меня. Тело измотано настолько, что, по всей видимости, отключилось часа три-четыре назад. Я этого, конечно же, не помнила. Через пару секунд послышался скрип входной двери. Еще через секунду в комнату Алисы заглянул Антон.

– Привет, Алис, – поздоровался он и скрылся в коридоре.

Сложно описать, какую волну эмоций вызвало это простое приветствие. Вновь иметь возможность видеть его, говорить, быть может, даже прикасаться. К своему удивлению я почувствовала, что скучала. Всё то время, пока я находилась где-то между мирами, я думала лишь о нём. Однако, это были очень двоякие чувства. Желание обнять соседствовало с тягой превратить его жизнь в Ад, в кошмар; я хотела быть поближе к нему, но, в то же время, ненавидела его больше всех на свете и желала долгой и мучительной смерти.

– Твоя тётя сегодня немного задержится. Дела на работе, – крикнул Антон откуда-то с кухни. Я усмехнулась. До Маши мне не было дела. Конечно, она предала меня, поступила по-свински, но в первую очередь меня интересовал он – мой убийца. – Ты сегодня какая-то молчаливая, – Антон вновь заглянул в комнату. – Проблемы?

– Нет, что ты. Всё просто идеально. – я попыталась натянуть улыбку. Алиса всегда так делала. Старалась быть милой и приветливой. Наивная дурочка.

– Надо же, – Антон на секунду замер в дверном проеме, внимательно на меня смотря. – Сегодня ты впервые обратилась ко мне на “ты”.

Она обращалась к Антону на “вы”? Алиса, ты серьёзно?

– Это плохо?

– Нет, напротив, так куда лучше, – мужчина усмехнулся и вновь скрылся в коридоре.

Зазвонил телефон. Чёрт возьми, как же громко. Когда вокруг тебя лишь тишина начинаешь отвыкать от звуков, они раздаются в голове сильнейшим рёвом. Входящий вызов от Лизы. Эта надоедливая школьница порядком меня достала. Отключаю мобильный. Пошла бы она.

– Алис, ужин на столе, – уже в третий раз за вечер Антон заглядывает в комнату девушки. – Я буду у себя в кабинете, если что-то понадобится – обращайся.

– Непременно, – мои губы сами собой растянулись в самодовольной улыбке. Этот человек не меняется.

Тот же сладкий обольстительный тон, привычка слегка наклонять голову на бок при разговоре, то, как он закатывал рукава рубашки. Эти детали, эти глупые мелочи когда-то привлекали меня, я могла часами следить за тем, как он, подперев щеку ладонью, что-то читает в своём ноутбуке. Какой я была нелепой. Сейчас я не видела в нём ничего притягательного за исключением красивой внешности и хищного, голодного взгляда. Да, Антон всегда был падок на красивые женские тела. Похоже, не изменилось и это. Антон удалился, вновь оставив меня в одиночестве. Ну как можно так жить? Я забыла свои подростковые годы. К счастью. Почувствовав головокружение, я легла в кровать. Ничтожное, слабое тело. Прикрыв глаза, я провалилась в глубокий сон.

Глава 15. В шкуре врага

“Кошмары. Непроглядный туман. И она. Она зовёт меня, протягивая руку откуда-то из пустоты. Алиса. Я вижу её в каждом сне, а если не вижу – чувствую. Просыпаюсь в слезах, ведь ничем не могу ей помочь. Теперь я была уверена, что в теле Алисы вовсе не она, не её душа. Но от этого было не легче. Что мне делать? Оплакивать любимую? Или искать кого-то, кто сможет мне подсказать, как поступать в подобной ситуации? И если искать, то где? И кого: медиума, колдунью, экстрасенса? А вдруг попадется обманщик? Вот так, в слезах и душевных муках, проходил каждый мой чёртов день. Каждое утро. Я перестала закрывать зеркало. Я хотела увидеть её. Но больше Алиса не давала о себе знать. Лишь однажды, принимая душ, я услышала стук в зеркале. Короткий и явно издаваемый из последних сил. Тогда меня посетило лишь одно желание – уйти за ней следом. Но что-то остановило меня. Кто-то остановил. Алиса. Все мысли о ней. Все сны о ней. Она не звонит, не пишет, телефон отключён. Неужели она совсем не возвращается в тело? Такое вообще возможно? Мать заметила, что пропали зеркала. Накричала. Купила новые. Беспокоится за меня, грозится отвести к психологу. Вперёд. Удачи”.

***

Еще одно утро в этом теле. Я нехотя открыла глаза и взглянула на часы. Семь. Я обещала Лизе появиться в школе. Конечно, шанс того, что она ничего не заподозрила, крайне мал, тем более Алиса рассказала ей обо мне, однако, стоит перестраховаться. Школа. Боже. Я с содроганием вспомнила старшие классы. В коридоре было тихо. Все домочадцы давно разошлись по своим делам. Приложив немалые усилия, я подняла с кровати. Тело болело еще сильнее, чем вчера, голова просто раскалывалась. Оболочка явно находилась на пределе. Надо скорее все закончить.

Привычный алгоритм: сходила в душ, попыталась скрыть косметикой синяки под глазами и неестественную белизну лица, нашла в гардеробе какое-то непонятное синее платье. Оделась. Вроде нормально, сойдёт в любом случае. Взяв первую попавшуюся мне на глаза сумку, я вышла из квартиры. Решила подождать лифт – слишком слаба для того, чтобы идти пешком. Выйдя из подъезда, прищурилась – так светло, что глаза болят ещё сильнее. Соседи с подозрением смотрят мне в след. Плевать.

До школы дошла на автомате. Тело само привело меня, ибо я не знала, где учится Алиса. Училась. Войдя в здание, я поняла, почему так яро ненавидела это заведение, будучи ученицей. Крики, шум, беготня в коридорах. Я была готова развернуться и уйти, но поняла – меня заметила Лиза, выходящая из раздевалки.

– Привет, ты всё-таки пришла, – улыбнулась девушка, поравнявшись со мной.

– Я обещала.

– Мне тебя ждать?

– Можешь не ждать, просто скажи, где у нас сейчас урок. Я ничего не помню.

– Первый этаж, конец коридора, – Лиза указала мне направление, в котором расположен кабинет. – Может, всё-таки подождать?

Я махнула рукой. Без разницы. До всего этого мне не было никакого дела. Зайдя в раздевалку, я повесила куртку на первый же попавшийся мне на глаза крючок и присоединилась к Лизе. Та нервно теребила прядь волос, явно о чём-то размышляя. Как только мы двинулись по направлению к кабинету, она тихо, почти шепотом, спросила:

– Ты в порядке?

Я кивнула.

– Не заметно.

Молчание. Лизе, наверное, расстояние от раздевалки до класса показалось вечностью. О чём она

думает? Иногда мне удавалось читать чужие мысли. Мои “соседи” научили меня паре фокусов, однако, они требовали достаточно много энергии, которой в теле почти не осталось. Поэтому, я решила не тратить её на прочтение мыслей абсолютно левого для меня человека.

Прозвенел звонок. Все расселись по местам. Началось занятие. Неужели я добровольно на это

подписалась? Лучше бы осталась по ту сторону. Может, вернуть сюда девчонку? Ненадолго хотя бы. Нет. Плохая затея.

– Ты чего? – заметив, что я уставилась в одну точку, сосредоточено о чём-то думая, меня решила достать ещё одна девица – Алисина соседка по парте.

– Думаю, – ответила я, даже не взглянув на собеседницу.

– Ты здорова?

– Живее всех живых, – усмешка автоматически появляется на моём лице. Иронично.

– Ну, смотри, как знаешь, – девушка замолчала и вернулась к пролистыванию учебника.

Открыв, для вида, тетрадь, понимаю – Алиса не особенно-то любила биологию или что они тут проходят.

Все листы исписаны непонятными знаками, словами на иностранном языке, странными фразами. Похоже, не я одна регулярно навещала эту девочку. Нет, не время для жалости. Всё это время за мной внимательно следила Лиза. За каждым моим жестом, движением, взглядом. Кажется, именно это чувствовала Алиса, когда я приходила к ней – неловкость, панику, дискомфорт.

– Чего ты за мной наблюдаешь? – шикнула я, улучив подходящий момент. От неожиданности девушка слегка вздрогнула, но не подала виду.

– Ничего я не наблюдаю. Тебе показалось.

– Не зли меня, девочка, – я отвернулась. Да, я выдала себя. Скорее всего. Едва ли Алиса допустила бы такое грубое обращение к своей без пяти минут девушке.

– Ладно, ладно. Извини, – послышалось за спиной. Эта малолетка играет со мной, притворяется, что не знает, что происходит. Ничего. Недолго ей осталось играть.

Так прошёл первый урок. Все последующие ничем от него не отличались. Скучные лекции, которые я уже

слышала, глупая слежка Лизы, возомнившей себя Холмсом и старающейся раскрыть мои грязные планы, приставучая соседка. После занятий я твёрдо решила – сюда ни ногой. Да и времени было мало. Тело таяло на глазах.

– Чем ты занята после обеда? – Лиза…

– Ничем.

– Может, погуляем? Или у тебя посидим, как в старые добрые. Что скажешь?

Я задумалась. Возможно, это и правда было отличной идеей.

– Хорошо, давай посидим у меня. Хочу отвлечься. Заходи часиков в пять, ладно?

Лиза кивнула. Мы разошлись на перекрестке.

– В пять. Не забудь, – на прощание крикнула я. Прости, Лиз.

Глава 16. Грех

“Алиса. Моя милая Алиса. Сегодня что-то произойдёт. Я не боюсь. Мне не страшно, честно. Ну, может быть, совсем чуть-чуть. Но что она может мне сделать? Дома ведь тётя и дядя. В любом случае – знай. Я люблю тебя. И прости, что не смогла тебя вернуть. И даже не пыталась. Надеюсь, ты ждешь меня”.

***

Дело шло к пяти. Честно сказать – я не до конца понимала, что хочу сделать. Антон, Лиза… И есть ли смысл вообще втягивать в это несчастную школьницу? Я не видела перед собой ничего, кроме моего валяющегося на дороге тела и его злых, пустых глаз. Он не помог. Не позвонил, куда надо. Он ничего не сделал. Да чёрт с ней, с изменой. Тут скорее заслуга Маши. Она любила раздвинуть ноги перед чужими мужьями, не в первый раз уже такое. Но он не помог. Из-за него я здесь. Из-за него я была там, в месте, о котором даже вспоминать мерзко. Из-за него сейчас там Алиса. А Лиза. Она просто узнала то, чего не стоило знать, просто жертва. Случайная.

Завариваю чай – больше для видимости, нежели для прямого назначения. Разговора с Лизой у нас явно не сложится. Без двадцати пять. Расхаживаю по квартире туда-сюда. Нервничаю? Наверное.

Послышался продолжительный звонок. Лиза рано. Поспешила впустить гостью внутрь, однако, распахнув дверь, я с удивлением обнаружила на пороге Антона.

– Привет, Алис, – ехидная улыбка.

– Привет. Ты сегодня рано.

– На работе почти нет дел.

Я смотрела в глаза своему бывшему жениху. Я могла бы сделать так, чтобы он видел меня. Могла внушить ему это. Но сил не хватало. Я уже всерьёз думала освободить тело для Алисы на некоторое время.

– Алиса, – Антон вывел меня из состояния задумчивости. – Можно мне войти? – я смущенно улыбнулась и освободила место в дверном проеме, впустив мужчину в дом.

– Сегодня зайдет Лиза. Ты же не против? – поинтересовалась я, прикрывая дверь. Конечно, мне было абсолютно наплевать на его мнение, но Алиса точно поступила бы именно так.

– Конечно, нет. Пусть приходит, – Антон махнул рукой, доставая из холодильника остатки вчерашнего недоеденного мной ужина.

– Славно, – улыбаюсь и прохожу в свою комнату. Лиза придёт с минуты на минуту. По-хорошему, сюда бы ещё и Машу. Надеюсь, она успеет. Да простит меня Лиза. Плюхаюсь на кровать. Сонно. Туман вновь возвращается. Тело ослабло. Морфей снова забирает меня в свой загадочный мир.

***

Открываю глаза. Лиза сидит рядом, что-то читая в телефоне.

– И давно ты тут? – девушка даже не удивляется моей прямоте и грубости.

– Около получаса.

– А чего не разбудила?

– Зачем? Ты так сладко спала. Сон тебе явно не повредит.

Встав с постели, я протерла глаза. Отдых немного восстановил мои силы, но тело умирало – я это чувствовала. К горлу подкатывал мерзкий ком. Бросаюсь в ванну. Меня вновь стошнило. Кровью и желчью, ведь я совсем ничего не ела. Умывшись, возвращаюсь в комнату.

– Может, тебе стоит к врачу сходить?

– Нет, никаких врачей. Переживу как-нибудь. Пойдем, выпьем чай? Мне станет легче, – стараюсь улыбаться как можно натуральнее. Стараюсь. Слабость помогает мне выглядеть жалкой.

Лиза кивнула, и мы пошли на кухню.

Чай, оставленный мной на столе, остыл. Из спальни Антона доносились громкие звуки. Должно быть, он смотрел телевизор.

– Будешь что-нибудь? – Лиза отрицательно покачала головой, перебирая в руках белоснежную чашку. Нервничает, это очень заметно. Неловкое молчание.

– Слушай, я прекрасно понимаю, что происходит, – начала Лиза, стараясь не сталкиваться со мной взглядом. – Ты что-то сделала с Алисой, отправила куда-то. Не знаю. Верни её. Ты не имеешь права втягивать её в свои игры.

Я засмеялась. Нет, это действительно забавно. Она понятия не имеет, о чём говорит.

– Не имею права? Правда?

– Я не знаю, что произошло. Но Алиса здесь не при чем. Уйди. Оставь её.

– О, нет, нет, девочка. Ни за что. Не знаешь, что произошло? Хочешь, расскажу? Антон – мой бывший жених. Эта дешёвая шлюха Маша увела его у меня. Я узнала об этом в день нашей свадьбы. Казалось бы – с кем не бывает? А знаешь, что было потом? Он сбил меня. Как сейчас помню вкус собственной крови во рту. Он даже не вызвал скорую. Всего какие-то пара минут могли спасти мне жизнь. Ты хоть знаешь, в каком месте я была? Вижу, понимаешь. Алиса рассказала, да? Она снится тебе, верно? И туман снится, угадала? Так вот. Я была там. Месяцы, годы – не знаю. Пусть даже часы. Но они казались мне вечностью. Я не для того искала способ вернуться, чтобы, поведясь на твои грустные глаза, бросить всё и уйти обратно в этот Ад. Извини, но девочка умрёт. И ты тоже, если будешь лезть туда, куда не следует.

Лиза молча смотрела на меня. Ей нечего было сказать. А что тут скажешь?

– Мне жаль. Но Алиса тут не при чём.

Я вновь засмеялась. Через пару секунд смех сменился яростью. Эта глупая малолетка совсем ничего не понимает.

– Ты такая наивная. Нет, серьёзно. Ты понятия не имеешь, что говоришь. Рассуждаешь о том, в чём ничего не понимаешь.

– Верни мне её! – почти крикнула Лиза, схватив меня за руку, со всей силы её сжав.

– Отцепись, ненормальная. Алису ты свою получишь только в гробу. Тело умирает. Даже если я оставлю его, она не выживет.

Чашка падает на пол, раскалываясь на несколько частей.

На шум и грохот пришёл Антон. А вот и звезда программы.

– Что у вас тут происходит? – поинтересовался мужчина, внимательно наблюдая за мной и Лизой.

– Да так, немного повздорили. Всё хорошо. Извините, что потревожили, – Лиза попыталась скрыть гнев,

который так и сочился из неё. Да, мне удалось вывести её из себя. Антон перевёл взгляд на меня.

– Точно всё в порядке?

– Нет, не всё, – я улыбнулась и, обойдя мужчину, подошла к нему со спины. – Посмотри, неужели она никого тебе не напоминает? – приподнявшись на носочки, шепчу ему на ухо, кивая на Лизу. Та находится в состоянии лёгкого шока, но продолжает наблюдать. Внушение. Этому трюку я научилась ещё находясь там. Парочка злобных душ, добровольно оставшихся в мире тумана и тишины, показали мне, какие штуки можно проделывать с сознанием смертных. – Смотри внимательнее, дядя. Не упусти ни одной детали, – Антон замер, буквально пожирая Лизу глазами. Сейчас он видел меня. И хотел. Я не всегда была уверена в его любви ко мне, но во влечении – на все сто, а то двести процентов.

– Что ты делаешь? – Лиза, наконец, решилась задать мне этот вопрос. Я ждала его. Долго же она продержалась.

– Ничего. Я – ничего, – усмехаюсь. Так не должно было случиться, но будет весело. Я надеюсь.

– Света… – прорычал Антон, медленно подходя к уже и без того напуганной девушке.

– Какая Света? Я Лиза. Лиза, – так забавно наблюдать за её страхом. Да еще и за тем, который так

неумело пытаются скрыть.

– Я не любил тебя, пожалуй. Жена из тебя вышла бы отвратительная, – Антон отодвинул стул, являющийся единственной преградой между ним и Лизой. – Но вот любовница. Знаешь, Маше до тебя далеко. Чёрт возьми, ты была одной из лучших среди тех, с кем я спал. Я так скучал по твоему телу, – Лиза пятилась назад и в итоге оказалась зажата между кухонной плитой и Антоном.

– Алиса, помоги мне, умоляю, отзовись, – со слезами в голосе произнесла девушка. Она прекрасно понимала, что сейчас произойдёт. Взывать к полумёртвой подруге единственная её, хоть и невероятно глупая, идея.

– Тише, – мужчина приложил палец к губам Лизы. – К чему слова? Разговоры никогда не были твоей сильной стороной.

Улучив момент, девушка попыталась убежать, толкнув Антона в грудь. И вновь невероятно глупая идея. Пощёчина. Довольно сильная. Слабый вскрик. Резким движением мужчина уложил Лизу на стол, смахнув оставшуюся на столе посуду. Грубость была его коньком, без сомнений. Зажав рукой рот девушки, мужчина принялся стаскивать с неё брюки, сорвав ремень и, кажется, оторвав пуговицу. Нижнее бельё было беспощадно разорванно и обыкновенной тряпкой свисало с её колен. Сжав талию девушки, Антон резко вошёл. Лиза зажмурилась, прикусив нижнюю губу. Кричать не пыталась, вырываться тоже. Просто плакала и смотрела на меня. Жёсткие, ритмичные движения, скрип деревянного стола под тяжестью двух тел. За дальнейшим наблюдать не хотелось. Вернулась в комнату. Написала тёте всего одно единственное сообщение: “Приходи. Срочно”. Ложусь на кровать, уставившись в потолок. За стенкой стоны, шлепки. Стыдно ли мне? Нет, едва ли. Зачем я сделала это, зачем подложила несовершеннолетнюю девушку взрослому мужику? Вспылила, бывает. Что будет дальше? Не знаю… Что-то.

Глава 17. Не так, как раньше

Просыпаюсь рано утром от криков и ругани в коридоре. Знакомые, родные голоса вперемешку с чужими. Но, Боже, я снова ощущаю тело. Дикая слабость, головокружение, боль в желудке, но как я была счастлива осознавать, что снова живу. Почему невеста вернула мне тело? Не знаю. Потом. Всё потом. Сейчас надо сообщить Лизе о том, что вернулась. Она, поди, переживает за меня. С минуту вслушиваюсь в беседу за стенкой. Краем уха слышу, что упоминают имя подруги, да и моё собственное. Стараюсь вникнуть в происходящее, но выходит плохо. Слишком уж болит голова. Много голосов. Один взволнованный, гневный, немного испуганный – скорее всего, тети. Второй спокойный, грубоватый, басистый, но мне не знаком. Третий схож с первым, разве что, немного ниже и грубее. Его обладателя я так же едва ли могла знать. Ну и конечно голос дяди. Виноватый, тихий, хриплый. Что там, чёрт возьми, происходит? В который раз произносят моё имя, и через несколько в комнату заглядывает тётя. Не успеваю притвориться спящей. Далее последовал довольно странный диалог.

– Доброе утро, Алис. Как спалось?

– Нормально. Крепко, – приподнимаюсь на локтях, стараясь через приоткрытую дверь заглянуть в коридор. – Что происходит? У нас гости?

Тётя тяжело вздыхает. Новости явно не очень хорошие, ей трудно об этом говорить.

– Не совсем гости, Алис… Ты не помнишь, что произошло вчера вечером?

Отрицательно покачав головой, требую объяснений. Лучше бы я этого не делала. Узнав о том, что Антон сотворил с Лизой, моей любимой девочкой, впадаю в дичайшую истерику. Кричу, как ненормальная, внутри будто рвётся что-то. Больно. Тётя пытается успокоить меня, приобняв за плечи. На шум приходит мужчина в форме – полицейский. Хочет задать мне какие-то вопросы. Совершенно не знаю, что отвечать, ничего не помню, не осознаю, что вообще происходит. Слёзы текут, мешая говорить. Невеста. Света. За что она так с Лизой? Она тут не при чем.

Как оказалось, Антон тоже совершенно ничего не помнит. Не помнит, как насиловал девушку, не помнит, как я стояла рядом и наблюдала за этим кошмаром, не помнит, как вышвырнул бедную Лизу из квартиры. Полуголую, заплаканную, разбитую. Её мать не стала долго разбираться и устраивать самосуд. Она сразу же обратилась куда надо. И вот, Антона арестовали. Ко мне вопросов, как таковых, не было. Спасибо за это тёте. Она сказала, что нашла меня без сознания на полу на кухне. По её версии, дядя толкнул меня, я упала и ударилась головой, поэтому не видела, что происходило потом. Я не знаю, какие показания давала Лиза. Надеюсь, она понимала, что это была вовсе не я. Надеюсь, она не винит меня в произошедшем, ведь мне хватит своего чувства вины. Я оказалась слабой. Позволила причинить невыносимые страдания любимому человеку. Мне нет прощения.

В квартире снова тихо. Тётя ушла на работу, сказав звонить, если что. Но сейчас я думала лишь о Лизе. Хотелось набрать её номер, услышать голос, по которому так скучала, сказать, что всё хорошо. Как жаль, что это не так. Мне надо было есть, но я не хотела. Аппетита не было абсолютно. В итоге, я решилась сделать этот звонок. И пусть я услышу то, чего так не хочу слышать, пусть. Я должна ей все объяснить.

Трясущимися руками набираю номер подруги. Гудки. Долгие, протяжные, кажущиеся вечностью. Как только решаю сбросить вызов, слышу на другом конце провода тихое: “Алло”.

– Лиза… – только и могу прошептать я. Все слова мигом вылетели из головы.

– Ты. Опять ты? – голос девушки дрожал. Толи от страха, толи от злости. – Чего тебе ещё надо от меня? Оставь меня в покое.

– Нет, Лиза, стой. Это я. Алиса. Невеста вернула мне тело, не знаю, зачем, но это так. А с утра тётя рассказала мне… – я замолчала. Не стоит, наверное, поднимать эту тему снова.

– Я не верю тебе. Алиса мертва и никогда больше не вернётся. Просто оставь меня, хорошо? Хватит.

– Но, Лиза, это я, правда…

– Я устрою Алисе похороны. Отпущу её душу, с неё хватит. А ты. Ты просто уйди из моей жизни, – голос девушки дрогнул. Тихое всхлипывание. Короткие гудки – положила трубку. Какие похороны? О чём она вообще? Не поверила. Мне нужно было доказать ей, что это и правда я. Написала тёте о своём решении навестить Лизу, получила одобрение. Быстро собравшись, выбегаю из квартиры и несусь к подруге. Не помню, как преодолела расстояние между нашими домами, как зашла в подъезд, но вот я уже перед дверью её квартиры. Одолеваемая сомнениями нажимаю на звонок. Никто не открывает. Я знаю – она около двери. Слышала тихое шарканье её ног по ковру в коридоре. Звоню ещё раз, более настойчиво, но результат тот же. Начинаю колотить по кожаной обивке двери, как когда-то о зеркало, надеясь привлечь внимание Лизы. Безуспешно.

– Брось, Лиз. Я знаю, что ты около двери и прекрасно меня слышишь. Открой мне. Невесты нет, она ушла. Честно. Это я, Алиса, – продолжаю что есть силы лупить в дверь. Слёзы накатывают, не могу и слова произнести от навалившихся чувств и эмоций. Сползаю вниз на корточки, вытирая глаза. Бессилие. Спустя минуту слышу щелчок замка. Приподнимаюсь, придерживаясь за стену. Секунда и дверь открывается. На пороге Лиза. Заплаканная, растрепанная, испуганная. Немного отходит от прохода, приглашая зайти в квартиру. Послушно захожу внутрь, снимаю обувь и захожу в её комнату. Она следом. Гробовая тишина, молчание. Я просто не знала, что можно сказать человеку, пережившему изнасилование, а исходя из того, что и кто послужили причиной этого события, я терялась ещё больше. Пододвигаюсь к ней чуть ближе, внимательно следя за реакцией. Наблюдает, но ничего не говорит. Слегка морщится. Накрываю её ладонь своей – отдергивает руку и вскакивает с дивана. Может быть, перебор.

– Нет, прости, я не верю тебе. Я запуталась, очень сильно запуталась, – теребит оборку на пижамных шортиках. Как я любила эту её милую привычку. Стесняется, боится. В мыслях снова пронеслась сцена минувшего вечера. Гадко. Невеста оставила мне эти воспоминания, но почему же ушла?

– Я всё понимаю. И не надеюсь на прощение. На то, что ты, как и прежде, обнимешь меня. Я не надеюсь остаться твоим другом, нет. Просто поверь.

– В прошлый раз ты говорила так же, а потом… – Лиза инстинктивно прикрылась рукой.

– Ты не представляешь, как мне жаль. За это и за многое другое. Но я не могла вернуться, невеста была намного сильнее, несмотря на измотанное физическое тело. Я пыталась связаться с тобой, но ты убрала зеркала.

Подруга все ещё с подозрением смотрела на меня, однако, недоверия в её взгляде заметно поубавилось.

– Ну же, Лиза, верь мне. Её больше нет, – протягиваю девушке руку. Будто зашуганный зверек, медленно подходит ко мне, коснувшись пальцами моей ладони. Поверила. Не злится. Осторожно обнимаю её. Немного дрожит в моих руках. Не удивительно – после произошедшего она ещё долго не сможет подпускать кого-либо к себе так близко. Лиза, положив голову мне на плечо, тяжело вздохнула и произнесла:

– Как же я скучала по тебе.

– Я тоже скучала, Лиза, я тоже скучала, – поглаживаю её по спине. Она почти перестала дрожать.

Не знаю, сколько мы так простояли. Минуту, может две, может десять. Плакали обе, искренне, без стеснений. Нам это было необходимо – поговорить. Немного успокоившись, решили выпить чаю и обсудить ситуацию с невестой. Было трудно подбирать слова, чтобы случайно не затронуть запретную тему.

– Вдруг она снова вернётся? Не в первый раз такое происходит.

– Не знаю, – пожимаю плечами. – Антон арестован. Может быть, именно этого она и хотела.

– Наверное. Но у меня немного странное предчувствие. Жуткое, я бы сказала.

– Не думай об этом, Лиз. Она ушла. Я не чувствую её присутствия, хотя раньше она постоянно была рядом. Мне кажется, мы больше не услышим о ней.

Девушка улыбнулась, взяв меня за руку. С едва заметной опаской, да, но она простила меня и заново впустила в свой разрушенный мир. Хотелось верить, что всё налаживается. И я верила. Стало легче, спокойнее на душе. Пропало ощущение, будто за мной наблюдают. И теперь, когда стало легче мне, я сделаю всё, чтобы и Лиза забыла о тех ужасах, что ей довелось из-за меня пережить.

Глава 18. Жди меня

Антон в тюрьме. Честно говоря, мне его совсем не жаль. Ему там самое место. Заглядываю в комнату Алисы – спит. Крепко. Впервые за месяц я могу не волноваться о том, что с ней происходит. Я знаю, что ей стало легче. Понятия не имею, с чем это связано, ведь она не знала о своём дяде никаких подробностей, но с тех пор, как он покинул этот дом, она явно выдохнула. Осторожно прикрыв дверь, возвращаюсь на кухню. Чайник как раз нагрелся. Заваривая напиток, смотрю в окно. Весна. Под окнами стоит молодая девушка, смотрит куда-то наверх. Сталкиваюсь с ней взглядом и вздрагиваю, немного проливая кипяток. Пара капель падает на босые ноги, обжигая. Больно, но терпимо. А за окном она – Света. Теоретически, это не может быть правдой, однако, вот она. Стоит и смотрит на меня. Точно такая же, как в тот роковой момент: белоснежное платье с пятнами крови, фата, почти полностью закрывающая бледное лицо, злобная ухмылка, исказившая прекрасное лицо. Она мёртвая. Мимо проходят люди и будто не замечают её. А девушка всё стоит и стоит, а я не могу отвести от неё взгляд. С одной стороны, я перестала удивляться. После гибели подруги я частенько видела её. На остановке, дома, в зеркале, на том чёртовом переходе. А после того, как Антона посадили, она стала являться всё чаще и выглядела всё более реальной. Я сходила с ума, меня снова грызло чувство вины. На допросе Антон сказал, что принял Лизу за Свету и не помнит, что делал потом. Разумеется, никто не поверил ему. Оно и понятно – глупая история. Я тоже сделала вид, что не понимаю, о чём он говорит. Не знаю, почему. Наверное, хочу, чтобы он понёс наказание. И за Свету, и за Лизу.

Отвлекаясь от мыслей, понимаю, что лью воду мимо чашки и смотрю на полупустую улицу. Видение пропало. Вытерев стол, направляюсь в ванную. Мы вновь повесили там зеркало. Одно единственное во всей квартире. Меня всегда удивлял страх Алисы перед ними, но теперь я, кажется, понимала почему. Света приходила ко мне в отражении. Мёртвая, злая, обиженная. Кричала, стучала кулаками по противоположной стороне стекла, что-то царапала на нём облезшими ногтями, оставляя по ту сторону красные разводы. Во время крика её рот искажался в жуткой гримасе, растягиваясь почти на всё лицо. Но больше всего пугали глаза. Пустые, нечеловеческие. Иногда их вообще не было, лишь зияющие кровавые глазницы. Каждый раз я со страхом заходила в ванну. Бывшая подруга стала моим худшим кошмаром.

Включаю свет, захожу внутрь. Тишина. Стараясь не смотреть на своё отражение, включаю воду. Зажмурив глаза умываюсь. В нос ударяет едкий запах железа и гнили, что вынуждает меня взглянуть в зеркало. Вскрикиваю, пячусь назад и чуть не падаю. Раковина наполнена кровью, кожа на лице слезает, обнажая мясо и кости. Открытые раны. Из них сочится гной. Мой силуэт в отражении сливается с силуэтом Светы, гневно смотрящей на меня сквозь стекло. Хочу закричать, но не могу. Отплевываюсь грязью и червями. По щекам текут слёзы, трудно дышать. Падаю на колени, обхватив руками изуродованное лицо. Адская боль. Ещё раз попыталась закричать – безрезультатно. Голоса просто нет. Свернулась калачиком на полу, прикрыла глаза. Больно.

– Тётя, что ты делаешь? – слышу знакомый голос. Открываю глаза. В дверях стоит сонная Алиса и с ужасом и неким пониманием смотрит на меня. Быстро поднимаюсь на ноги, мельком взглянув в зеркало. Всё нормально.

– Нет, ничего, не важно. Иди спи, милая.

– Точно всё в порядке? Ты так кричала.

– Кричала? Да? В общем, не важно. Да, всё в порядке.

Алиса не сразу, но уходит. Вижу, что она понимает, в чём дело. И понимает, возможно, намного больше, чем я. Но мне не хочется вновь втягивать её во всю эту историю. Света пришла за мной. Девочка ей ни к чему.

Кое-как собравшись, я вышла из квартиры. В темпе спустившись по лестнице и покинув подъезд, направляюсь к остановке. Опаздываю уже на полчаса. Светофор упорно сияет красным. Передо мной стоит девушка. Невысокого роста, русые волосы. Нервно поглядывает на мигающий свет – явно торопится. Видимо, устав ждать, делает шаг на проезжую часть. Стремительно пересекает дорогу, не замечая несущегося на неё автомобиля. С криком бросаюсь за ней. Визг тормозов. Зажмуриваюсь. Авто останавливается буквально в паре сантиметров от меня. Это уже второй раз, когда я тут почти попала под колёса. Судьба моя такая, что ли? Из машины выходит мужчина в строгом костюме, лет тридцати на вид. Остальные водители, попавшие в образовавшуюся пробку, гневно сигналили, кричали что-то, ругались. Я не обращала внимания, пытаясь найти девушку, которую так отчаянно бросилась спасать.

– С вами всё в порядке? – водителем оказался явно очень заботливый мужчина. Либо просто в тюрьму не хотелось. Тюрьма. Вспоминаю Антона, но вскоре вновь переключаюсь на незнакомку.

– Девушка. Тут была девушка, – я оглядывалась по сторонам.

– Какая девушка? – удивился парень.

– На дорогу выскочила девушка, а я бросилась за ней, чтобы она не.… Где она?

– С вами точно всё в порядке?

– Почему вы спрашиваете меня об этом? – возмущаюсь. – Где она? Я должна убедиться, что с ней всё хорошо. К чему эти глупые вопросы?

– Тут не было никакой девушки. Вы единственная, кто был на дороге.

Усмехаюсь. Что за вздор?

– Но я видела её. Прямо перед собой. Она могла погибнуть.

Мужчина вздохнул. Я напоминала сумасшедшую.

– Давайте я отвезу вас в больницу. По-моему, вы ударились головой.

– Не надо меня никуда отвозить, – я отдернула руку, за которую меня придерживал парень. Взглянув на часы, хватаюсь за голову. Я опаздываю уже на час! Искоса продолжая осматривать дорогу в поисках незнакомки, пересекаю остаток перехода и становлюсь на остановку. Ещё некоторое время слышу возмущённое бурчание мне вслед, а затем звук хлопающей дверцы автомобиля. Может, стоило всё же съездить в больницу?

Автобуса всё нет, а я всё больше опаздываю. Вглядываюсь вдаль в ожидании хотя бы какого-нибудь транспорта. Пусто. И вдруг вижу её. Ту девушку. Она медленно двигалась к остановке. Глаз не разобрать – полностью скрыты под густой тёмной челкой. Поравнявшись со мной, незнакомка еле заметно улыбается, откинув с лица волосы.

– Вы в порядке? – обращаюсь к ней с весьма глупым вопросом.

Кивает, даже не смотря в мою сторону.

– Вы бы поаккуратнее дороги переходили бы. Мало ли что.

– Не всегда виноваты пешеходы, – отвечает низковатым для девушки, но одновременно необычайно

красивым голосом.

– Тут вы правы.

– Иногда и на зелёный сбить могут, верно? Воля случая.

Я немного поёжилась – странная девушка. Казалось бы, разговор вполне обыкновенный, но что-то в этой темноволосой красавице пугало меня до чёртиков. Оглядываюсь. Люди с недоумением смотрят в моё сторону, некоторые перешептываются, те, кто помоложе, откровенно смеются. Слежу боковым зрением за собеседницей. Просто стоит. Смотрит в пустоту, периодически убирая с лица волосы. Да где же этот автобус? В кармане настойчиво зазвонил мобильный. Точно знаю – с работы. Вздохнув, отвечаю. На другом конце провода возмущённый мужской голос. Кричит, ругается, ставит условие – не буду на работе в течение часа – уволит. Ну а чего я ожидала? Вечные опоздания, отгулы, косяки. Меня и так-то приняли лишь из жалости. Сегодня явно не мой день…

– Проблемы? – незнакомка вновь подала голос. Ох, этот голос. Какой-то нереальный.

– Что? – удивляюсь. Откуда она узнала?

– У вас проблемы? – продолжает смотреть вникуда.

– Да, небольшие. Всё наладится.

Девушка засмеялась. Ледяным, звонким смехом. Её голос, казалось, разливался по всей улице, заполняя каждый её уголок, был повсюду.

– Простите, но что смешного?

Она впервые поворачивается ко мне лицом. Фарфоровое личико с лёгким румянцем на щеках, огромные карие глаза, длинные ресницы. Теперь мне казалось, что я её где-то встречала раньше. А она тем временем вновь рассмеялась. И с каждой секундой её голос усиливался, переходя на такие высокие ноты, что ни один человек не в силах воспроизвести. Смех перешёл в крик. Зажимаю уши руками, боясь оглохнуть. Люди вокруг просто стоят и смотрят на меня. Почему они этого не слышат? Ужасный звук, он везде. Закрываю глаза на долю секунды. Открыв, больше не вижу девушку. Зато замечаю на себе десятки испуганных взглядов. Бабушки на остановке в страхе крестятся.

– Мама, а с кем говорит эта тётя? – маленький мальчик, стоявший неподалёку со своей мамой, с явным изумлением рассматривал меня.

– Ни с кем, сыночек. Тётя очень больна. Не смотри туда, – женщина постаралась отвлечь внимание сына книгой.

Я быстро догадалась, что произошло. Достаю телефон. С момента звонка начальника прошло сорок минут. Как так быстро пролетело время?

Добраться до работы уже не успею, это точно. Сопровождаемая косыми взглядами, перехожу дорогу и направляюсь в сторону дома. Морально вымотана до невозможности. Хочу сейчас лишь одного – принять горячую ванну и лечь спать.

До дома дохожу без происшествий. Разве что, вслед мне будто кто-то смотрит. От этого немного неуютно и жутко. Часто оборачиваюсь. Торопливо захожу в подъезд, плотно прикрывая дверь, словно надеясь оставить невидимого преследователя на улице. Быстро поднимаюсь по лестнице и, открыв дверь, захожу в квартиру. Тихо. Алиса ещё не вернулась из школы. Совсем не знаю, как быть, где искать новую работу. Куда меня возьмут без образования? Потерять единственное место, где меня держали – в этом вся я.

Небрежно кидаю вещи на кровать, подхожу к окну. Что-то внутри подсказывает мне, что на этом всё. Точка. Слышу стук в дверь. Довольно странно, ведь я не жду гостей. Смотрю в глазок, но на лестнице никого не замечаю. Стоило мне вернуться в комнату, стук повторился. И так несколько раз. Затем на кухне что-то упало. Слегка вздрогнув, иду проверять. Как оказалось, со стола грохнулся нож. И снова стук, но уже в окно. Стараясь не обращать внимания, возвращаюсь в спальню. Чтобы отвлечься, разбираю вещи на тумбочке. Сомнительно, но других идей нет. Стук довольно быстро прекращается. В воздухе висит тишина. Я даже слышу стук своего сердца. Стоило мне немного отдышаться и более-менее успокоиться, с громким звоном разбилось зеркало в ванной. В коридоре послышались шаги и знакомая песенка, исполняемая тонким, грустным голосом. Света часто пела мне её, когда мы были совсем маленькими. Возле двери в спальню шаги смолкли. Вновь воцарилась тишина, лишь в коридоре что-то тихо-тихо шуршало.

– Света? – сквозь слёзы произнесла я, внимательно прислушиваясь к происходящему с той стороны.

Дверь медленно открылась. Но за ней никого не было.

– Света? – повторяю её имя, вытирая глаза. Кожей ощущаю небольшой холодок. И её голос в голове. Она шепчет что-то, зовёт меня к себе, говорит, что очень сильно скучает. Что там, где она сейчас, хорошо и спокойно, нет боли, проблем, усталости. Только покой, уют и любовь. Говорит, что не злится, вовсе нет. Напротив – ждёт меня, скучает. Говорит – наблюдала за мной всё это время, и ей было грустно смотреть на мои страдания. Зовёт. Зовёт к себе. Туда, далеко. А ведь правда – что меня тут держит? Мысленно говорю Свете “Да”. Лёгкий туман окутывает спальню. Откуда он взялся – не знаю, да и не хочу выяснять. Мне просто хочется покоя. Алиса, прости меня. Прости. Я устала, очень устала. До встречи, моя любимая племянница.

***

После школы мы с Лизой решили немного прогуляться в парке, недалеко от дома. Всё шло хорошо: разговоры, шутки, ощущение полной свободы и лёгкости. Всё было отлично. До того момента, как я увидела тётю. Она стояла возле одного из деревьев и приветливо махала мне рукой. Сначала мне показалось, что ничего в этом странного нет, но тут Лиза, вздохнув, произнесла:

– Ну что, кто на этот раз?

Даже не ответив, я бросилась к дому. Довольно быстро добежала до подъезда и через несколько минут уже вошла в квартиру. Мёртвая тишина. Дверь в ванную комнату открыта. Знаю, что увижу там, но всё равно захожу. Тётя лежит в ванне, бледная, как снег. Глаза закрыты, на лице блаженная улыбка. По запястьях запеклась кровь. Я знала, что невеста не оставит её в покое. Я знала, что произойдёт нечто подобное. И оно произошло. Подхожу ближе, целую холодный лоб Маши. Надеюсь, ты попадешь в лучший мир.

Заключение. Пока смерть не разлучит нас

Я могла бы уничтожить её. Могла бы превратить тот мир, который она любит и знает, в сущий кошмар. Могла бы навсегда остаться частью этого тумана, мучая и пытая всех, кто попадётся мне на глаза. Могла бы, но ушла.

Алиса не поняла, почему я оставила её. Особенно после того, что сделала с Лизой. Я и сама плохо осознаю, зачем так поступила. Будучи в теле Алисы, я ощущала, как она старается пробиться через меня, вернуть контроль, послать знак и всё ради того, чтобы Лиза знала – она где-то рядом.

Я чувствовала любовь. Ту, о которой так мечтала сама и насладиться которой мне было не суждено. Забота, обеспокоенность, преданность, верность, дружба – все эти эмоции… Они заставили меня вспомнить то, какой я была когда-то, заставили увидеть в этой измученной ненавистным ей даром девчонке саму себя. А главное – я вспомнила. Ради чего возвращалась.

Да, я успела натворить дел и сейчас мне искренне стыдно за это. Жаль, что я не смогу исправить всего того, что произошло. Прости, Алиса. Прости и живи.

***

После смерти тёти Маши прошло полгода. Я вижу её иногда, она приходит во сне. Она счастлива, действительно счастлива. Говорит, что встретилась с моей мамой, что та передаёт мне привет, что очень сильно любит и скучает. Еще тётя просит простить её за то, что ушла. Ведь после её смерти я осталась одна. Не держу на неё зла – отпускаю. Покойся с миром.

Об Антоне долгое время ничего не было слышно. После суда я его не видела, да и писем не писала. Я ненавижу этого человека всем сердцем. Света рассказала мне о том, как он поступил с ней, вернее сказать, она мне это показала. Я никогда не прощу ему историю с Лизой. Пусть и под влиянием, но он сделал это, пусть платит по заслугам. А недавно я узнала, что дядя умер. Просто заснул и не проснулся. Вопросов задавать я не стала, ведь прекрасно понимала, что произошло. Говорят, что он сжимал в руке обручальное кольцо, которое так и не надел на палец своей мёртвой невесты.

Невеста… Я до сих пор не могу понять, почему она меня оставила. К чему было это всё, если, в итоге, она просто ушла? Мне хочется верить, что её душа очистилась от гнева, освободилась от тех эмоций, что держали её между мирами, не позволяя переродиться, а теперь она там, где всё иначе. Там, где, рано или поздно, окажемся все мы.

Мы с Лизой, наконец, закончили школу, успешно сдали экзамены и поступили туда, куда хотели. Я – в экономический, а подруга на факультет журналистики. Что между нами? Сложный вопрос. После смерти Маши Лиза переехала ко мне. Мать не возражала. Эта девочка здорово помогает мне справляться с возросшими в разы способностями. Я бросила писательство. Теперь мне есть с кем поделиться тёмной стороной своей жизни. Удивительно – и как Лиза до сих пор терпит меня? Они по-прежнему приходят, я стараюсь помочь каждому, ведь прекрасно знаю, как это – попасть в мир тумана и тишины.

Разбирая однажды старые вещи, в попытке начать новую жизнь, я нашла те самые страницы, вырванные из дневника тёти. В них было завернуто золотое кольцо с гравировкой на внутренней стороне: “Пока смерть не разлучит нас”…