Любить не грех – грех не любить, Любви все возрасты покорны. Но где любимую найти, Чтобы Душе стало просторно?.. Чтобы она могла, как бабочки, летать, Любви отдать всё, без остатка, А если нужно, то неделями не спать, Чтоб всё любить неистово и сладко?..

Многим может показаться, что любовь лишает людей рассудка, но на самом деле она – волшебная дорога к счастью, неведомая другим. Именно в этом состоянии свершались великие творения в искусстве и литературе, рождались воистину вечные произведения, которые отправляли нас в уникальные путешествия по волнам Времён. Ведь искусство было подарено нам Творцом для того, чтобы мы не только совершенствовались и развивались, но и просто любили жизнь.

Любовь – это поток положительных энергий, озаряющий душу Божественным Светом. Он позволяет Душе человека слиться с Душой Вселенной, которая открывает в человеке различные таланты и способности и дарит необъятные просторы.

Настоящая искренняя любовь между людьми возможна, когда существует родство их душ и взглядов, а также когда они едины духом. В этом состоянии им все невзгоды по плечу, и в любых ситуациях они будут счастливы, так как способны испытывать радость даже только от присутствия друг друга. Любовь восстанавливает во всём нашем существе гармонию, очищает и освещает вокруг нас атмосферу и даёт нам всё: силу, мудрость, свободу, красоту. А истинная красота – это бурная жизнь, бьющая вокруг нас ключом, дающая нам способность лучше понимать и любить других и принимать их любовь.

Именно такой способностью любить обладал Владимир Высоцкий. И не просто любить самому, а через своё творчество поселить частичку любви в душу слушателя.

Красивых любят чаще и прилежней, Весёлых любят меньше, но быстрей, И молчаливых любят, только реже, Зато уж если любят, то сильней. Не кричи нежных слов, не кричи, До поры подержи их в неволе. Пусть кричат пароходы в ночи, Ну а ты промолчи, промолчи, — Поспешишь – и ищи ветра в поле… Она читает грустные романы, — Ну пусть сравнит, и ты доверься ей, Ведь появились чёрные тюльпаны, Чтобы казались белые белей. Не кричи нежных слов, не кричи, До поры подержи их в неволе, — Пусть кричат пароходы в ночи, Ну а ты промолчи, промолчи, — Поспешишь – и ищи ветра в поле… Слова бегут, им тесно – ну и что же! — Ты никогда не бойся опоздать. Их много – слов, но всё же если можешь — Скажи, когда не можешь не сказать. Не кричи нежных слов, не кричи, До поры подержи их в неволе, — Пусть кричат пароходы в ночи, Ну а ты промолчи, промолчи, — Поспешишь – и ищи ветра в поле…

Для талантливых, творчески настроенных людей женщина необходима для вдохновения, которое через чувство даёт Творцу силы для его постоянной эволюции. В этом состоянии рождались настоящие произведения, которые и сегодня живут в вечности.

У многих из гениальных художников, композиторов и поэтов в жизни присутствовало несколько любимых женщин, которые на разных возрастных и творческих стадиях питали их вдохновением – состоянием, необходимым для творчества.

Именно любовь открывала в душах уникальных, талантливых людей озарение и даже давала им просветление, когда они могли получать любой ответ на интересующий их вопрос из информационного поля Вселенной. И в этих состояниях они получали настоящую Любовь, которая заключена не в желании плоти, а в высших областях потребности души. Эта Любовь делала их благородными, красивыми, по – настоящему счастливыми, способными творить вечное.

Если я богат, как царь морской, Крикни только мне: «Лови блесну!» — Мир подводный и надводный свой, Не задумываясь, выплесну! Дом хрустальный на горе – для неё, Сам, как пёс бы, так и рос – в цепи. Родники мои серебряные, Золотые мои россыпи! Если беден я, как пёс, – один, И в дому моём – шаром кати, — Ведь поможешь ты мне, Господи, Не позволишь жизнь скомкати! Дом хрустальный на горе – для неё, Сам, как пёс бы, так и рос – в цепи. Родники мои серебряные, Золотые мои россыпи! Не сравнил бы я любую с тобой — Хоть казни меня, расстреливай. Посмотри, как я любуюсь тобой, — Как Мадонной Рафаэлевой! Дом хрустальный на горе – для неё, Сам, как пёс бы, так и рос – в цепи. Родники мои серебряные, Золотые мои россыпи!

У Владимира Высоцкого были три удивительные музы, которым судьбой было суждено стать его жёнами. Это были три разные женщины, три разные любви и три разные жизни, но объединяло их одно – они любили Высоцкого всей душой и любят до сих пор. Все они были актрисами и творческими личностями, каждая из них на разных этапах его жизни дарила ему вдохновение.

Марина Влади говорила: «Я всегда была первый зритель или первый слушатель его работы. Он очень любил, когда работал, чтобы я лежала на диване, около стола. Ну, я засыпала, конечно. И он меня будил, читал, я снова спала. Он работал со словом, и мне кажется, это невозможно отрезать свои корни, когда человек – поэт». Она часто видит Высоцкого во сне: «Это мой самый любимый сон: на улице золотая осень, и мы с Володей, взявшись за руки, летим вдоль бесконечной аллеи с большими деревьями. Но просыпаться ужасно – я сижу одна в постели и плачу. Я вспоминаю его каждый день. Он – моя самая большая любовь».

О Владимире Высоцком Марина вспоминала, что «он жизнь прожил, как летящая звезда, настоящая комета, оставившая на века нам свой след». И поэтому она хотела, чтобы вместо памятника был установлен настоящий метеорит, кусочек инопланетного тела, каковым Владимир и являлся по своей сути:

«Метеорит, упавший в самом центре Сибири, должен был символизировать на могиле жизнь Владимира Высоцкого, но, к несчастью, так не случилось.

…Ежедневно я помню про Володю, потому что для меня Гамлет – это Володя.

Но я узнала в 1985 году, что астрономы Крымской обсерватории назвали открытую планету между орбитами Марса и Юпитера «Влад. Высоцкий». Она значится под номером 2374 в международном каталоге планет, и я часто смотрю на звёзды и улыбаюсь от мысли, что среди этого множества планет огромной галактики блуждает маленькая светящаяся точка, и это вечно живое небесное тело связано с именем моего мужа».

Люблю тебя сейчас Не тайно – напоказ. Не «после» и не «до» в лучах твоих сгораю. Навзрыд или смеясь, Но я люблю сейчас, А в прошлом – не хочу, а в будущем – не знаю. В прошедшем «я любил» — Печальнее могил, — Всё нежное во мне бескрылит и стреножит, Хотя поэт поэтов говорил: «Я вас любил, любовь ещё, быть может…» Так говорят о брошенном, отцветшем — И в этом жалость есть и снисходительность, Как к свергнутому с трона королю. Есть в этом сожаленье об ушедшем Стремленьи, где утеряна стремительность, И как бы недоверье к «я люблю». Люблю тебя теперь Без мер и без потерь, Мой век стоит сейчас — Я вен не перережу! Во время, в продолжение, теперь Я прошлым не дышу и будущим не брежу. Приду и вброд, и вплавь К тебе – хоть обезглавь! — С цепями на ногах и с гирями по пуду. Ты только по ошибке не заставь, Чтоб после «я люблю» добавил я, что «буду». Есть горечь в этом «буду», как ни странно, Подделанная подпись, червоточина И лаз для отступленья, про запас, Бесцветный яд на самом дне стакана. И словно настоящему пощечина — Сомненье в том, что «я люблю» – сейчас. Смотрю французский сон С обилием времён, Где в будущем – не так, и в прошлом – по-другому. К позорному столбу я пригвождён, К барьеру вызван я языковому. Ах, разность в языках! Не положенье – крах! Но выход мы вдвоем поищем и обрящем. Люблю тебя и в сложных временах — И в будущем, и в прошлом настоящем!..

* * *

Мне каждый вечер зажигают свечи, И образ твой окуривает дым, — И не хочу я знать, что время лечит, Что всё проходит вместе с ним. Я больше не избавлюсь от покоя: Ведь всё, что было на душе на год вперёд, Не ведая, она взяла с собою — Сначала в порт, а после – в самолёт. Мне каждый вечер зажигают свечи, И образ твой окуривает дым, — И не хочу я знать, что время лечит, Что всё проходит вместе с ним. В душе моей – пустынная пустыня, — Так что ж стоите над пустой моей душой?! Обрывки песен там и паутина, — А остальное всё она взяла с собой. Теперь мне вечер зажигает свечи, И образ твой окуривает дым, — И не хочу я знать, что время лечит, Что всё проходит вместе с ним. В душе моей – все цели без дороги, — Поройтесь в ней – и вы найдёте лишь Две полуфразы, полудиалоги, — А остальное – Франция, Париж… И пусть мне вечер зажигает свечи, И образ твой окуривает дым, — Но не хочу я знать, что время лечит, Что всё проходит вместе с ним.

* * *

Так дымно, что в зеркале нет отраженья И даже напротив не видно лица, И пары успели устать от круженья, — Но все-таки я допою до конца! Все нужные ноты давно сыграли, Сгорело, погасло вино в бокале, Минутный порыв говорить — пропал, — И лучше мне молча допить бокал… Полгода не балует солнцем погода, И души застыли под коркою льда, — И, видно, напрасно я жду ледохода, И память не может согреть в холода. Все нужные ноты давно сыграли, Сгорело, погасло вино в бокале, Минутный порыв говорить — пропал, — И лучше мне молча допить бокал… В оркестре играют устало, сбиваясь, Смыкается круг – не порвать мне кольца… Спокойно! Мне лучше уйти улыбаясь, — И все-таки я допою до конца! Все нужные ноты давно сыграли, Сгорело, погасло вино в бокале, Тусклей, равнодушней оскал зеркал… И лучше мне просто разбить бокал!

А вот как вспоминает о Владимире Высоцком Людмила Абрамова, вторая жена, которая от чистой любви, благодаря судьбе и Всевышнему, подарила ему двух замечательных сыновей – Аркадия и Никиту: «У меня все время было ощущение, что я живу рядом с чудом», «.. в первую нашу встречу я поняла: этот человек может немыслимое, непредсказуемое, запредельное». По её мнению, лучше всех о Владимире Высоцком сказал Любимов, когда назвал его «шаровой молнией»; Людмила говорила, что шаровая молния мгновенна, а Владимир был шаровой молнией 24 часа в сутки, «…буднично, каждый день, семь лет у меня под боком светила не электрическая лампа, а шаровая молния».

Каждая из женщин любила Высоцкого по – своему, какой – то своей, особенной любовью. В одном из интервью Людмила говорила: «Я любила его, как своих сыновей. Володя даже мне однажды сказал, что я отношусь к нему не как к мужу, а как к старшему сыну. Возможно, это мой недостаток, но я не разделяла Володю и сыновей».

Мало кто знает, что в их отношениях, помимо прочего, было много мистики. Чего стоит одна только первая встреча! Он встретил её на улице и попросил денег в долг, чтобы рассчитаться в ресторане. Она, не задумываясь, сняла с пальца фамильный золотой перстень с аметистом и отдала ему. Потом он пришёл к ней с гитарой и, поражённый её великодушием и красотой, пел ей песни до утра. Им нужно было спешить на работу и, сев в один трамвай, они доехали до одной и той же остановки, вошли в одно и то же здание «Ленфильма» и оказались в одной и той же студии на съемках одного и того же фильма. Сама Людмила говорила, что об этой их удивительной встрече мало кто говорил и писал, но для неё это очень важный факт.

Так же, как и их встреча, мистикой окружено число 25: Высоцкий родился 25 января 1938 года; 25 января Любимов был утверждён главным режиссёром театра на Таганке, сыгравшего очень важную роль в творческом становлении Высоцкого; 25 июля – дата свадьбы Людмилы и Владимира; 25 июля 1979 года произошла первая клиническая смерть поэта на спектакле

«Гамлет» в Бухаре, а 25 июля 1980 года Владимира Высоцкого не стало.

Когда у Людмилы спрашивали: «Это какая – то мистика?», она отвечала: «Я – человек верующий. Для меня мистика и есть реальность». И не случайно, что именно она подарила Владимиру Высоцкому нательный крестик. Это был женский Георгиевский крест, учреждённый для сестёр милосердия.

* * *

Здесь лапы у елей дрожат на весу, Здесь птицы щебечут тревожно — Живёшь в заколдованном диком лесу, Откуда уйти невозможно. Пусть черёмухи сохнут бельём на ветру, Пусть дождём опадают сирени, — Всё равно я отсюда тебя заберу Во дворец, где играют свирели! Твой мир колдунами на тысячи лет Укрыт от меня и от света, — И думаешь ты, что прекраснее нет, Чем лес заколдованный этот. Пусть на листьях не будет росы поутру, Пусть луна с небом пасмурным в ссоре, — Всё равно я отсюда тебя заберу В светлый терем с балконом на море! В какой день недели, в котором часу Ты выйдешь ко мне осторожно, Когда я тебя на руках унесу Туда, где найти невозможно? Украду, если кража тебе по душе, — Зря ли я столько сил разбазарил?! Соглашайся хотя бы на рай в шалаше, Если терем с дворцом кто-то занял!
Каретному виднее – он Большой, Но и Мещанская запомнила немало. Она нас утром солнышком встречала И на ночь укрывала тишиной.

Возвращаясь к мистическому числу 25, хочется отметить, что именно 25 апреля 1960 года состоялась свадьба Высоцкого с первой женой и единственной женщиной, оставшейся на его фамилии, – Изой Высоцкой. Она в своей книге «Короткое счастье на всю жизнь», посвящённой Владимиру, пишет: «Ни время, ни расстояния, ни смерть не отдаляют тебя. Всё так же явственно ощущаю я твоё живое присутствие. Сначала меня уговаривали, потом я сама захотела попытаться доверить бумаге моё, а значит, и твоё прошлое. Я люблю тебя».

Читая воспоминания Изы Высоцкой, забываешь о том, сколько времени прошло, как давно это было. Необыкновенная нежность её памяти как бы переносит нас в тот миг, когда они были вместе и счастье грело их сердца.

«…Если бы, Володя, ты знал, как рвалось моё сердце, когда я слышала “Спасите наши души”!»; «…Когда я чувствую твой взгляд сейчас, сегодня, мне кажется, что я хорошею».

Ещё одно маленькое воспоминание Изы – после концерта Высоцкого: «Растаял последний аккорд, отшумели аплодисменты. Охапки цветов не вмещаются в руках, но Володя собирает все до единого, бережно поднимая даже обронённый цветок. Наверное, это примета или потребность благородной Души».

Сколько тепла и искренности мы чувствуем в этих живых словах! Несмотря на то, что прошло больше полувека, как Владимир и Иза повстречались и были вместе, чистота их чувств остаётся на самом высочайшем уровне:

О нашей встрече, что и говорить! — Я ждал её, как ждут стихийных бедствий, — Но мы с тобою сразу стали жить, Не опасаясь пагубных последствий.

Это и есть настоящая любовь двух сердец. В этом и таится секрет настоящего человеческого счастья.

И пусть пройдут века, но эти слова останутся в вечности такими же трогательными, как и слова о любви, сказанные Омаром Хайямом и Шекспиром.

Когда Иза говорит о музыкально – поэтическом произведении «Спасите наши души», может ли кто-то оказаться равнодушным, слушая его. В этом произведении есть всё, что составляет глубину творчества Владимира Высоцкого: и игра образов, когда представляешь себе моряков, и одновременно мечущуюся в поисках выхода душу поэта, и ощутимое отчаяние, сквозь которое вопреки всему явственно чувствуется дыхание надежды…

А главное, что наряду с той гаммой образов и чувств, которые можно почерпнуть из этого произведения, сам собой в сознании возникает образ поющего Высоцкого, как неотъемлемая его часть, который ведёт за собой слушателя и читателя.

Уходим под воду В нейтральной воде. Мы можем по году Плевать на погоду, — А если накроют — Локаторы взвоют О нашей беде. Спасите наши души! Мы бредим от удушья. Спасите наши души! Спешите к нам! Услышьте нас на суше — Наш SOS всё глуше, глуше, — И ужас режет души Напополам… И рвутся аорты, Но наверх – не сметь! Там слева по борту, Там справа по борту, Там прямо по ходу — Мешает проходу Рогатая смерть! Спасите наши души! Мы бредим от удушья. Спасите наши души! Спешите к нам! Услышьте нас на суше — Наш SOS всё глуше, глуше, — И ужас режет души Напополам… Но здесь мы – на воле, — Ведь это наш мир! Свихнулись мы, что ли, — Всплывать в минном поле! «А ну, без истерик! Мы врежемся в берег», — Сказал командир. Спасите наши души! Мы бредим от удушья. Спасите наши души! Спешите к нам! Услышьте нас на суше — Наш SOS всё глуше, глуше, — И ужас режет души Напополам… Всплывём на рассвете — Приказ есть приказ! Погибнуть во цвете — Уж лучше при свете! Наш путь не отмечен… Нам нечем… Нам нечем!.. Но помните нас! Спасите наши души! Мы бредим от удушья. Спасите наши души! Спешите к нам! Услышьте нас на суше — Наш SOS всё глуше, глуше, — И ужас режет души Напополам… Вот вышли наверх мы. Но выхода нет! Вот – полный на верфи! Натянуты нервы. Конец всем печалям, Концам и началам — Мы рвёмся к причалам Заместо торпед! Спасите наши души! Мы бредим от удушья. Спасите наши души! Спешите к нам! Услышьте нас на суше — Наш SOS всё глуше, глуше, — И ужас режет души Напополам… Спасите наши души! Спасите наши души…

Женщины были, есть и будут музами для поэтов и художников, композиторов и драматургов. Каждый человек, который любит жизнь и хочет ощущать всю её полноту, ищет вторую половинку своей Души, женщину, которая стала бы его музой, дарящей вдохновение и любовь. Это высшее чувство открывает в Душе человека необыкновенные таланты, дарит ей удивительные способности, наполняя нашу жизнь необычайно яркими красками, более тонкими запахами, высокими и чистыми звуками.

Все произведения Высоцкого о любви совершенно разные по смыслу, но одинаковы по глубине и значению. Покидать женщин, оставляя их счастливыми, – талант человека. Будить в других воспоминания о любви и предвкушение нового чувства – дар поэта. Оставить память о том, что проходит, в вечности – судьба пророка.

Я спросил тебя: «Зачем идёте в горы вы?.. — А ты к вершине шла, а ты рвалася в бой, — Ведь Эльбрус и с самолёта видно здорово…» Рассмеялась ты – и взяла с собой. И с тех пор ты стала близкая и ласковая, Альпинистка моя, скалолазка моя, — Первый раз меня из пропасти вытаскивая, Улыбалась ты, скалолазка моя! А потом за эти проклятые трещины, Когда ужин твой я нахваливал, Получил я две короткие затрещины — Но не обиделся, а приговаривал: «Ох, какая же ты близкая и ласковая, Альпинистка моя, скалолазка моя!..» Каждый раз меня по трещинам выискивая, Ты бранила меня, альпинистка моя! А потом на каждом нашем восхождении — Но почему ты ко мне недоверчивая?! — Страховала ты меня с наслаждением, Альпинистка моя, гуттаперчевая! «Ох, какая ты не близкая, не ласковая, Альпинистка моя, скалолазка моя!..» Каждый раз меня из пропасти вытаскивая, Ты учила меня, скалолазка моя. За тобой тянулся из последней силы я — До тебя уже мне рукой подать, — Вот долезу и скажу: «Довольно, милая!» Тут сорвался вниз, но успел сказать: «Ох, какая ты близкая и ласковая, Альпинистка моя, скалоласковая!..» Мы теперь одной веревкой связаны — Стали оба мы скалолазами!
Когда вода Всемирного потопа Вернулась вновь в границы берегов, Из пены уходящего потока На берег тихо выбралась Любовь — И растворилась в воздухе до срока, А срока было – сорок сороков… И чудаки – ещё такие есть — Вдыхают полной грудью эту смесь, И ни наград не ждут, ни наказанья, — И, думая, что дышат просто так, Они внезапно попадают в такт Такого же – неровного – дыханья. Я поля влюбленным постелю — Пусть поют во сне и наяву!.. Я дышу, и значит – я люблю! Я люблю, и значит – я живу! И много будет странствий и скитаний: Страна Любви – великая страна! И с рыцарей своих – для испытаний — Все строже станет спрашивать она: Потребует разлук и расстояний, Лишит покоя, отдыха и сна… Но вспять безумцев не поворотить — Они уже согласны заплатить: Любой ценой – и жизнью бы рискнули, — Чтобы не дать порвать, чтоб сохранить Волшебную невидимую нить, Которую меж ними протянули. Я поля влюбленным постелю — Пусть поют во сне и наяву!.. Я дышу, и значит – я люблю! Я люблю, и значит – я живу! Но многих захлебнувшихся любовью Не докричишься – сколько не зови, — Им счет ведут молва и пустословье, Но этот счет замешан на крови. А мы поставим свечи в изголовье Погибших от невиданной любви… И душам их дано бродить в цветах, Их голосам дано сливаться в такт, И вечностью дышать в одно дыханье, И встретиться – со вздохом на устах — На хрупких переправах и мостах, На узких перекрёстках мирозданья. Свежий ветер избранных пьянил, С ног сбивал, из мертвых воскрешал, — Потому что если не любил — Значит, и не жил, и не дышал!

* * *

Так случилось – мужчины ушли, Побросали посевы до срока, — Вот их больше не видно из окон — Растворились в дорожной пыли. Вытекают из колоса зёрна — Это слёзы несжатых полей, И холодные ветры проворно Потекли из щелей. Мы вас ждём – торопите коней! В добрый час, в добрый час, в добрый час! Пусть попутные ветры не бьют, а ласкают вам спины… А потом возвращайтесь скорей: Ивы плачут по вас, И без ваших улыбок бледнеют и сохнут рябины. Мы в высоких живём теремах — Входа нет никому в эти зданья: Одиночество и ожиданье Вместо вас поселилось в домах. Потеряла и свежесть и прелесть Белизна ненадетых рубах. Да и старые песни приелись И навязли в зубах. Мы вас ждём – торопите коней! В добрый час, в добрый час, в добрый час! Пусть попутные ветры не бьют, а ласкают вам спины… А потом возвращайтесь скорей: Ивы плачут по вас, И без ваших улыбок бледнеют и сохнут рябины. Все единою болью болит, И звучит с каждым днём непрестанней Вековечный надрыв причитаний Отголоском старинных молитв. Мы вас встретим и пеших, и конных, Утомлённых, нецелых – любых, Только б не пустота похоронных, Не предчувствие их! Мы вас ждём – торопите коней! В добрый час, в добрый час, в добрый час! Пусть попутные ветры не бьют, а ласкают вам спины… А потом возвращайтесь скорей: Ивы плачут по вас, И без ваших улыбок бледнеют и сохнут рябины.

Дорогие читатели, мы видим, с какой теплотой, искренностью и глубокими чувствами Владимир Высоцкий относился к прекрасной половине человечества, как он ощущал их боль и сопереживание в отношении своих любимых. Это его удивительное отношение к женщинам не просто пронизывает все его творчество, но и заряжает всех нас чистой и светлой энергией. Пропитавшись мыслями Высоцкого, его чувствами и находясь сейчас на высокой волне вдохновения, дарю нашим музам своё пожелание:

Хочу, чтоб счастье Вам улыбалось, И ранним утром пылала заря. Добрая память в сердце осталась, Любовь в Ваших душах вечно жила.