Алешка страдал. Как никогда его тянула машина, и как никогда она была недоступна ему. А кто во всем виноват? Охотница. Она его предала. И надо же, чтоб эта девчонка оказалась дочкой директора МТС!

Однажды Алешка бродил за деревней и увидел у гумна старый, ржавый тягач. Мало ли старых, уже негодных машин! Но эта остановила Алешку. Не сделать ли самому трактор? Правда, на таком не поедешь, но приделать к нему всякие рычаги и педали можно. Садись и управляй! Когда нет настоящего трактора, и старый, сломанный тягач чего-то стоит. Особенно после козьей кормушки!

Алешка тщательно исследовал находку. Под капотом — пустота; там, где было управление, остались лишь прорези. Но зато целы колеса. Алешка побежал домой. Он вернулся к тягачу вооруженный топором и пилой, волоча за собой доски.

Вечером к сараю пришли ребята. Они с готовностью признали в Алешкином сооружении настоящий трактор, в честь строителя дали ему название «А-1» и тут же решили создать свои курсы трактористов. У Алешки учебник есть? Есть! «А-1» чем не машина! Так быстрее от слов к делу! И занятия начались.

— Поехали! — кричал кто-нибудь, и телегообразное сооружение, именуемое трактором, катилось вниз.

Алешка рассказал Кольке о своей машине, и прицепщик в свободное время приходил к сараю. Случалось, что он забывает о своих шестнадцати годах и принимал участие в общей игре.

— Алешка, за руль!

— Есть за руль! — Алешка взбирался на сиденье и подавал сигнал: — Готово!

— Поехали!

Самодельная машина отвлекла Алешку. Но никакая игра не могла заставить его забыть предательство директорской дочки. Только попадись! В другой раз не станешь болтать, чего не надо. И Алешка сжимал кулаки: погоди, еще встретимся!

— Да что она тебе далась — пытался утихомирить его Колька. — Ну, наябедничала девчонка отцу, ведь все обошлось — и ладно… А если ты ее тронешь, — опять шум пойдет! Брось, не связывайся.

Алешка и сам понимал это и все же на доводы Кольки неизменно отвечал:

— Все равно отколочу. Уж где-нибудь встречу и отколочу.

Но встретить Таню оказалось не так-то просто. Поди узнай, куда она ходит, где бывает. Да не во всяком месте нападешь. Как-то Таня сидела в палисаднике под окнами дома и читала книжку. Ни подойти, ни подкрасться. В другой раз он увидел ее у реки. С какой стороны лучше зайти, — Алешка быстро разработал план нападения. Он крадется с фланга прибрежными кустами, заходит в тыл, появляется на тропинке и, наконец, атакует. Но, пока Алешка обдумывал свой план, Таня села в лодку и отплыла на середину реки. Ну как ее там достанешь?

Все равно, рано или поздно, он сведет счеты с ненавистной девчонкой. Только надо действовать по всем правилам. Прежде всего необходима самая тщательная разведка.

Ранним утром, вооружившись на всякий случай палкой и взяв с собой несколько лепешек — харч в разведке не последнее дело, — Алешка переплыл речку. Он проник в парк, окружавший МТС. В этом парке березовые рощицы перемежались с зарослями сирени, в низинках густо рос малинник. Тут старые дубы, словно придя на водопой, окружали чистые, неподвижные пруды, над ручейками горбились каменные замшелые мостики и в самых неожиданных местах — то рядом с аллеей, то на спуске к реке — возникали светлые зеленые лужайки. А в центре парка находилась усадьба МTC — огромный, вымощенный камнем двор, с низкими кирпичными сараями, в которых помещались ремонтные мастерские.

Над усадьбой стоял гул тракторов, из кузницы доносился перезвон молотков, ослепительно вспыхивали огни электросварки; отсюда в канун весны расходились по колхозам тракторы, в жаркую летнюю пору отсюда шли на уборку хлебов комбайны.

Алешка совсем забыл, зачем он пришел. Жадными глазами он проводил гусеничную машину, которую после ремонта обкатывал совсем молодой тракторист. В дальнем углу двора высилась куча лома. Сколько там несметных сокровищ — гайки, болты, поршни!..

Из конторы донеслись голоса. Алешка прислушался. Какой-то тракторист расплавил подшипники. Кто-то звонил из Серебрянки. Ну, конечно, Шугай. Просит срочно прислать втулочки. Алешка рванулся к окну. «Не надо никого посылать, — я снесу». Нет, ему не доверят.

Солнце поднялось над парком, и даже в темной, обсаженной елями аллее стало светло. Тут только Алешка вспомнил о Тане. Ну и разведчик!

Как бы прогуливаясь, он направился через усадьбу к директорскому дому. Но что это такое? Окна закрыты, да и дверь на замке. Вот так здорово! Он караулит девчонку с самого утра, а ее и дома нет. Уходи, Алешка, кончай разведку.

Он возвращался в Серебрянку с одной мыслью: как все-таки ему выследить эту Таньку? Надо завтра опять идти на усадьбу? А если ее и завтра не будет дома? Мало ли подружек! Нет, тут надо что-нибудь другое придумать.

Алешка миновал парк и спустился к реке. Там он разделся, нацепил штаны, как парус, на палку и поплыл на другую сторону. Неожиданно на середине реки Алешка громко рассмеялся. Он придумал, как выследить директорскую дочку. Берегись, Танька! От радости он нырнул, поболтал в воздухе ногами и, фыркая, вылез из воды. Первое, что увидел Алешка, были его собственные штаны. Вздувшись двумя черными пузырями, они плыли по течению. Держи, хватай, а то утонут!

На берегу Алешка выжал штаны и зашагал в Серебрянку. Ему было весело. Девчонка сама подаст о себе голос. Ведь она охотница. Стрельнет — он за пять километров услышит.

Алешка был доволен собой, словно он уже поймал Таню и даже отдубасил, чтобы впредь неповадно было выдавать будущих трактористов. И вдруг, едва он поднялся по извилистой тропе к густому кустарнику, совсем близко один за другим прогремели два выстрела. Она. Охотница!

Алешка выскочил на береговую кручу и пробрался сквозь кустарник к овощному полю.

В поле, склонившись над грядами, бабка Степанида убирала капусту.

— Бабушка, кто тут стрелял?

— Вот так простреляемся, — стала жаловаться Степанида. — Вон сколько капусты посадили…

— Бабушка, да я не о том…

— Все трактористами стали, а убирать капусту кому?

— Да я про выстрелы, бабушка. Ты тут никого не видела?

— Как же! Разве тут увидишь кого из твоих дружков? Вам бы баловаться да озорничать! А ну становись-ка лучше рядом да помоги вон в ту кучу капусту таскать.

Алешке ничего не оставалось, как подчиниться бабке, и он послушно согнулся над большим тугим кочаном. Но кто же все-таки стрелял? Алешка рубил кочерыги, таскал в кучу капусту и все время озирался по сторонам. Словно сквозь землю провалился охотник.

И вдруг выстрел раздался над самым ухом. Алешка шарахнулся в сторону, Рядом лежал, разорвавший свои тугие одежды, кочан капусты.

— Во-во, еще один раскололся, — запричитала бабка Степанида. — Еще неделя пройдет, — не приведи господь, какая пальба начнется.