Прощай, прощай, моя рубашка! Дыра такая — ай-я-яй… Хоть я любил тебя, но баста — как слёзы, пуговки роняй. Стремясь отсрочить миг разлуки, ты не сошла с колен ещё, бессильно обнимаешь брюки… Но брюки что — штаны, и всё! Утешься, гордость Мосшвейпрома. Под горло пуговки губя, я допустил бы жуткий промах, бездумно выбросив тебя. Уйдёт жена, уедут братья, пальто не требуется в зной, твои же тёплые объятья во все невзгоды шли со мной. Построю мысли по ранжиру — одна тактично смотрит вбок, не бередя утрату: «С миру но нитке — голому клубок». Как раз на ниточке повисло существование твоё; всегда материя первична, всегда вторично вторсырье. Когда и я приду к пределу, встречай меня в стране теней: своя рубашка ближе к телу (но, правда, майка мне родней). Встаю, от горьких дум шатаясь. А ты свалилась в забытьи. И светлой памятью остались в коробке пуговки твои.