За ночь я уже свыкся с равномерным боем напольных часов, сроднился с махами красного маятника, начал наслаждаться его незамысловатой музыкой. Не подозревал я только одного подвоха, одного фокуса в рукаве часовщика – стоило стрелкам встать вертикально (минутная – на двенадцать, часовая – на шесть), как заработал будильник. Небольшой домик огласил жуткий трезвон, грохот паровоза и шум рушащегося здания!

Но привыкшие к нему кошки даже не пошелохнулись, никто из них, даже молодой Флюк, не повёл ухом. Весь увешенный ими, как новогодняя ёлка игрушками, я тотчас понял, насколько же затекло моё тело.

Снять с себя сонных котов было непросто, особенно учитывая то, что каждый из них, будучи вырванным из неги, пускал в ход когти. Арлекин, разбуженный вознёй товарищей, сам понял, к чему идёт дело и добровольно спрыгнул с моих плеч.

От растаявших туч остались сущие огарки, но последствия ливня были очевидны: за окном стоят мокрые дома, сырая земля, взбиваемая в хлюпающую грязь, громадные озёра луж и начинающий сползаться изо всех углов зыбкий туман. Его мантия ещё худая и дырявая, но к обеду он должен плотной стеной встать по всему городу.

Каково же тем сантибам, что всю ночь лазили под мосты и рыскали по подворотням в поисках сектантов и, в том числе, меня? Надеюсь, джентльменам было очень несладко – поделом. Глупость лечить бесполезно, но наказывать её – это, как минимум, справедливо.

Наш мир вообще невероятно справедлив. Даже сейчас, когда приходится прятаться от всех и вся в доме Салли, я в этом убеждён на все сто. Действуй я осмотрительнее, осторожнее, и никакого бы казуса, как сейчас, не случилось бы. С другой стороны, когда я буду бить Бьюло Даху морду, отправив уже обработанного Акселя Джерманхаузера пускать кровавые сопли, это тоже будет справедливым…

Ввиду таких грандиозных планов я просто не могу себе позволить расслабиться и не довести дело до конца. К тому же, осталось совсем чуть-чуть…

Что касается ареста и последующей казни замешанных лиц, то меня из многообразия нечестных беззаконных политиков, магнатов и их помощников интересуют всего три рыла: Его Сиятельство Бессовестный Лгун Гамильтон Рокфеллер, Сэр Три Крыла Виктор Риммель, он же Митих, и Мистер Бог-Поймёт-Кто-Он-Есть-Такой лысый носач Отфули. Если первого ждут увесистые зуботычины, чтобы в петлю попал человек более мерзкой наружности, то вторым двум хватит просто Серой Лисицы под рёбра.

Я кровожаден? Ну, извините, эти господа гадят на мою и без того непростую и довольно посредственную жизнь. Чего они хотели? Когда это иоанниты спокойно смотрели, как всякое отребье глумится над ними?

Ладно, сладкие мечты о мести оставим на потом…

Как назло, у девушки в доме не нашлось даже самой маленькой книжонки с каким-нибудь глупым романом или, Боже упаси, детективом! На мой взгляд, это самый глупый книжный жанр: интересен может быть только сюжет, поскольку ничего стоящего там кроме него нет, да и тот губит сам себя тем, что уже прописан автором. Какие бы ты не строил на основе полученных в главах ключей теории, как бы ловко не выдумывал концовку, автор всё равно покажет тебе свой вариант. И тут ты либо скажешь «Фу, какая гадость!», либо «Ух ты, какой финал!». Читать целую книгу только ради того, чтобы в концовке можно было сказать «Ух ты, какой финал!», это, уж извините меня, что-то несуразное.

Опять же повторюсь: ничего другого, кроме короткой фразы-мысли в конце вы ни от одного детектива не получите.

Но если с чтением не задалось, то вот одну забаву поинтереснее я найти, всё же, смог: в одном ящичке комода неожиданно обнаружилась игрушка – резиновый мячик. Небольшой кругляш с четверть ладони, бесспорно, служит для развлечения кошачьего семейства. Повертев в руках упругую оранжевую игрушку, я швырнул её об пол, чтобы опробовать прыгучесть. Отскочив от пола, шарик легко взлетел высоко в воздух, и я без труда поймал его, зависшего в мёртвой точке перед моим носом.

Я оглядел рассредоточившихся по комнате котов, которые навострили уши, встали со своих мест и с совершенно нескрываемым возбуждением уставились на круглое чудо. Любимая забава усатой братии – играть с этим мячом.

Удовлетворив невысказанную просьбу прайда, я швырнул прыгучий шарик в сторону дальнего угла. Тут же за ним пятью размытыми силуэтами рванули пять котов – ленивая от природы Момо и изнеженная аристократка Снежинка решили проигнорировать варварскую забаву самцов.

А те задорно и весело сражались за мячик, отталкивали друг друга, ударами лап запускали скакуна дальше по комнате, накручивались вокруг него в живой комок, прыгали друг через друга чехардой и от души мяукали. Ребятам весело! А мне – забавно!

Вот удача улыбнулась Корсару, чёрный кот обхватил шарик передними лапами и вонзил в оранжевую игрушку зубы. Резина прогнулась под острыми клыками, распрямилась и выскочила на свободу, продолжив убегать от кошачьей своры.

А вот уже Патриций мастерски поддел мяч, что отскочил от пола и залетел на диван. Пять пушистых стрел не заметили высоты дивана и вспорхнули на него с подобающей кошачьей грацией. Из возни на мягком предмете мебели победителем вышел снова Патриций и выбил шарик так, что тот, проскакав через всю комнату, угодил точно мне в руки.

Желая продолжить игру, коты собрались у моих ног и нетерпеливо завертели хвостами, буквально, загипнотизированные оранжевой игрушкой.

Не знаю, что на меня нашло, но я просто сел напротив стены и начал беззаботно швырять мячик. Оранжевый кругляш летел в пол, рикошетил в стену и по дуге возвращался мне в руки, а кошачья братия отчаянно носилась за попрыгуном, стараясь наброситься всем скопом и устроить весёлую потасовку. Я занимался игрой с животными до тех пор, пока не раздались звуки открывающейся входной двери. Именно в этот же момент усатые смогли-таки взять оранжевого разбойника в плен.

Судя по часам, кстати, я провозился с котами около часа.

Выйдя в прихожую, я встретил, конечно же, Салли и Истера. Оба, вроде, ведут себя как-то робко, неуверенно, смущённо улыбаются – ну и дети! Чего они только так меня комплексуют?

– Доброе утро, Август! – отсалютовал Истериан, – Как ты тут поживаешь?

– Ну, как видишь, свободен ещё, – поприветствовал я товарища.

– А я вот не понимаю, чего они вообще пытаются тебя засадить за решётку? Я, Арика, Салли, а на последнюю ночь ещё и Элеонора можем подтвердить твоё алиби!

– Сантибы что-то вдруг заболели тугодумством – перестали уважать логику, – хмыкнул я, внутренне обрадованный тем, что Салли не стала выяснять, кто же такая Элеонора.

– С этим мы разберёмся, – заверила меня Салли, – Как провёл ожидание?

– С котами играл.

– О, вы так подружились? – засияла озорным блеском радости девушка.

– Да, со многими нашёл общий язык. Достал им мячик – радуются, играют.

– Да? А я думала, что потеряла его…

Девушка не смогла устоять на месте и пошла проверить, чем же там заняты её питомцы. Мы с Истером на какое-то время остались одни.

– Арика сильно за тебя беспокоится, Август, – серьёзно проговорил мой друг.

– Надеюсь, ты её убедил, что мы с этим скоро разберёмся? – чувствуя некоторую вину перед такой ранимой девушкой, как Арика, ответил я вопросом.

Истериан уверенно кивнул, мол, не могло быть иначе, и начал постепенно всё больше улыбаться:

– Я сильно постарался! И, знаешь, думаю, расследование может закончиться уже сегодня!

Какие заманчивые слова…

– Ты уже рассказал ему? – вернулась из гостиной довольная Салли.

– Только собирался!

– Тогда расскажешь по пути, а ты, Август, давай-ка собирайся!

Внимая командам детектива Фер, я быстро нацепил ременную систему с оружием, верхнюю одежду и был готов уже через десять секунд. Тогда мы тронулись в путь.

За дверью нас ожидала всё та же уютная чистая улица, не утратившая своего лоска даже после ливня, даже насквозь сырая и запятнанная грязью и лужами. Солнечные лучи освещают окружающие виды тонкими ниточками, словно дневное светило сияет через сито. Туман мыльными разводами наползает на мостовую.

Мы пошли по улице на юг. Спустя триста ярдов нас нагнал экипаж, но Истериан вдруг не дал мне выставить руку и остановить его. Когда карета скрылась за углом, на ум пришла недобрая мысль:

– Мы что, всю дорогу пойдём пешком?

– Придётся, – радостно воскликнул полукровка, – Тебя же ищут по всему городу и каждому кучеру раздали твои описания! Что толку зря рисковать?

Мало кто сейчас поймёт всю степень моего недовольства. Действительно, ошибка властей мне очень досадна.

– Так что там с расследованием? – уже перестав верить во всё хорошее, осведомился я.

– Всё очень интересно, – начала Салли, – За две ночи и один день сантибы излазили опоры всех мостов в городе, но ничего не нашли.

– Что же тут интересного?

– А то, что у Истера есть одна теория.

Самодовольный полукровка, поправив выбившуюся прядь длинных чёрных волос, важно взял слово:

– Понимаешь, мне пришла в голову мысль, что мы изначально неправильно поняли слова «под мостом». В самом деле, чего благородным господам ютиться в сырости, в холоде и условиях, благоприятных для распространения чумы? Они могли использовать любое другое и гораздо более комфортабельное укрытие. И тут я вспомнил про улицу Зимнюю: там очень много нежилых зданий, принадлежащих одному дельцу, по-моему, его зовут Суринатом, но это не важно… Так вот, эти здания он сдаёт в аренду за огромные деньги под всевозможные гостиницы, рестораны и прочее, а подвалы этих зданий, как отдельные точки, сдаёт в ту же аренду, но за меньшие деньги и под гораздо менее законные увеселительные заведения: бордели, клубы для наркоманов, нелегальные игорные дома и прочее. Что любопытно, никто про них даже знать не знает, каждый такой подвальчик только для своих, и прятать там можно всё, что угодно! А теперь фанфары, потому что на этой улице стоит бар, под названием Мост!

– А под Мостом – это значит в его подвале… – задумчиво продолжил я.

– Мы так думаем…

– Уже сказали сантибам?

– Нет, и у нас на это две причины, – тут же ответила Салли, – Мы руководствуемся только догадками и нам нужны доказательства, и, кроме того, будь с нами сантибы, не смог бы пойти ты.

– А мы рассчитываем на тебя больше, чем на серых парней! – поддержал свою (теперь уже официально) девушку Истер.

Что ж, польщён.

– И далеко это? – увернувшись от смачной капли, сорвавшейся с крыши, спросил я.

– Всего-то семь миль на юг, – беззаботно «обрадовал» меня полукровка.

– Лучше бы не спрашивал…

Задорно рассмеявшись, будто я тут вывел в свет гениальнейшую шутку, Истериан порылся во внутренних карманах и извлёк аккуратно сложенную газету, которую тут же протянул мне:

– Держи, она поднимет тебе настроение!

Я развернул утреннюю прессу, которую очень уж неудобно читать на ходу. На первой полосе всё до боли предсказуемо: главный преступник всех времён и народов Август Хромер подался в бега и теперь скрывается где-то в городе. Тут лучше цитировать…

В ходе расследования, проводимого опытнейшими криминалистами Гольха, были найдены многочисленные улики и собраны многочисленные заявления свидетелей, подтверждающие прямую причастность известного охотника на демонов к группировке сектантов, уже более двух недель наводящих ужас на жителей города. Как заявили власти, при аресте преступник оказал сопротивление и смог скрыться. При его аресте были травмированы несколько сотрудников сантиба и отдела по борьбе с демонами. В настоящее время проводится работа по поиску беглеца, подключены дополнительные силы. По заявлению начальника сантиба, Август Хромер приговорён к повешению без судебного разбирательства.

– И это должно поднять мне настроение? – хмуро покосился я на товарища, указав ему на статью.

– Это не то. На второй странице…

Я послушал друга и перевернул страницу со статьёй. Как только разгладил шуршащую бумагу, точно в центр газеты угодила толстая дождевая капля. Я отвлёкся на неё на секунду, но, когда оторвал взгляд от расползающегося мокрого пятна и увидел заголовок, на лице моём появилась довольная улыбка.

Начальник отдела по борьбе с демонами Бьюло Дах уволен со своего поста. Новым начальником экзорцистов назначен его помощник и заместитель Чес Хленд.

Я был прав – мир очень справедлив.

– Ну, что я говорил? – ехидно прищурился Истер и толкнул меня в плечо.

– Очень любопытная статья, – согласно кивнул я.

– Я уже три раза перечитал!

За невыполнение своих обязанностей и неудовлетворительную работу Бьюло Дах отправлен в отставку, а на его место встал проявивший себя с самых лучших сторон Чес Хленд. Вот и закончилось время Дворняги! Если вспомнить, то на его счету уже два абсолютных разгрома от Семальгора и Нуно, в Доме Культуры его так и вовсе чуть не убили, у старой верфи его отряд показал своё бессилие, плюс ко всему он упустил меня при аресте… Слишком много для одного начальника падальщиков.

Новый же глава алых гордо взирает на нас со страниц газеты, надменно и самоуверенно улыбается, не скрывая своего триумфа. Что-то в нём явно есть от древних королей, иначе откуда взяться такому величавому виду. Фирменный камзол вычищен, пуговицы в ряд блестят, а на шее красуется здоровый амулет в виде солнца. Да, на такого смотришь и веришь, что он от демонов избавит город.

Старину Бьюло с его картавой речью и дёргающейся верхней губой мне будет немного не доставать, но жестокий огонь правосудия согревает мне душу.

Зимняя улица… понять название того или иного географического объекта порой бывает затруднительно. Я даже считаю, что многие из них лепят не задумываясь. Как, например, этой улицы…

Насчёт неё Истериан всё рассказал верно: практически в каждом доме располагается клуб, казино, бар, отель, крупный магазин или даже театр. Здесь находится средоточие доступных среднему классу развлечений и утех. Самые разные люди снуют здесь от одного здания к другому, какие-то презентабельные с виду персоны уже валяются в лужах в нетрезвом состоянии, а их огибают напыщенные дамы с покупками.

Наивно полагать, что жизнь здесь затихает по ночам, напротив ночью здесь творится самое интересное. Затеряться в такой толпе зевак несложно, так что сектанты даже большими группами останутся вне пристального внимания. Неплохое логово.

– Что-то здесь полно всякого сброда, – с опаской покосилась Салли на двух еле стоящих на ногах старичков.

– Это, как раз, местные подвальщики, – поработал экскурсоводом Истериан, – Наркоманы, я думаю. Выбрались из своего притона и пытаются вспомнить, где живут.

– А ты в таких бывал? – поинтересовался я, с отвращением отвернувшись от омерзительных ловителей мотыльков(39), которые упёрлись друг в друга для лучшей устойчивости.

– Нет, конечно! За кого ты меня принимаешь?

– За неуёмного экспериментатора с людскими пороками, замаскированными под развлечения, – продекламировал я одну фразу, которой полукровка когда-то сам себя характеризовал.

– Не настолько же, – помялся Истериан.

Салли при этом очень недобро скосила глаза в сторону Истера, словно говоря, что берёт того на заметку. Истер не упустил этот косой взгляд и ещё сильнее засмущался, глубоко убрав руки в карманы и понурив голову. Ох уж мне эти голубки…

Пробираться по улице было не проще, чем через плотный строй королевской гвардии. Если мы с Истером могли даже очень большое скопление людей растолкать локтями, то миниатюрную Салли людскими потоками могло просто снести, так что мы двигались очень осторожно и постоянно следили за девушкой.

Хорошо ещё, что по мере продвижения нашей группы на запад здания вокруг становятся всё более обшарпанными, людей становится всё меньше, и большинство из них – люди из самых низов. Почти к самому концу улицы на мостовых и проезжей части стало почти совсем безлюдно.

Меня даже стали одолевать сомнения:

– Это точно здесь? А то улица уже кончается…

– Конечно, – ничуть не сомневаясь ответил Истер, – Этот бар находится чуть в стороне от дороги. Вход в переулке. А вот уже и он.

На небольшом трёхэтажном здании, не отличающимся презентабельностью, роскошью и красотой вымазаны какие-то абстрактные рисунки, складывающие собой дикую пёструю мозаику. А посреди этого безобразия приколочена крупная вывеска с изображением разводного моста и, собственно, названием бара «Мост».

Истериан спросил, зачем сектантам ютиться под мостами в холоде и сырости, а я задам ответный вопрос: чего им таиться под этой развалюхой, способной от одного удара кулака рассыпаться и погрести их под собой… Вопрос, разумеется, риторический.

Окна этого заведения отчего-то заложены кирпичами. Однако вход, находящийся в переулке, открыт, и рядом с ним тусуются какие-то хмельные лица. По красноте, переходящей местами в синеву, их морд можно отличить завсегдатаев Моста.

Двое пьяниц пытаются обняться с бугаём, стоящим у дверей, который явно выполняет здесь функции вышибалы. Здоровяк пока лениво отгоняет выпивох, словно надоедливых мух, но не исключено, что терпение толстошеего детины скоро кончится и в подворотне окажутся два избитых калеки, а то и трупа – в Гольхе всякое бывает…

Громыхает из дверей порядочно, словно внутри завязалась драка, но по спокойному виду вышибалы можно понять, что к мордобою и порче имущества эти шумы не относятся. Диковатое место…

Прямо из двери напротив входа в бар еле выполз ещё один красномордый джентльмен, которого ловко удержали от падения товарищи. Вслед за пьяницей из дверей показалась раскрасневшаяся девка, поманившая пальцем следующего клиента. О, мини-бордель прямо напротив! Как удобно!

– А что за глупое название для бара «Мост»? – дёрнуло меня спросить.

– Хозяин бара здесь проводит аналогии, вроде, это место – это мост из мира житейского в мир развлечений и удовольствия. Или что-то в этом роде…

– Хозяин, видимо, романтик, – съязвил я.

Поторчав у входа в переулок, я решил спросить:

– Ты здесь уже бывал?

– Всего один раз, – признался полукровка.

– Знаешь, где вход в подвал?

– Обычно они расположены на задней части здания.

– Пойдём проверим.

Порядком ссутулившись, чтобы лицо случайно не попало на глаза местным, я первым двинулся вперёд по переулку. Проходя мимо вышибалы, я чётко уловил на себе его косоглазый взгляд, проникнутый лёгким любопытством, подкреплённым тем фактом, что мы не свернули в гостеприимно распахнутые двери. Но никаких признаков заинтересованности он не выказал. А чего ему спрашивать у прилично одетых людей, что они забыли в проулке позади здания?

На предложение вкусить халявного пойла с двумя пьяницами я ответил резким отказом, а на их настойчивость – левым и правым хуком. Стоило им брякнуться на землю, как за спиной раздался мычащий голос:

– Э-э-э, это, как-никак, наши клиенты! – звучно пробасил громила.

– Это, как-никак, меня не касается, – ответил я ему, даже не обернувшись.

Догнав меня ярдов через пять, Салли тихо вступилась за вышибалу:

– В самом деле, Август, ты чего так с людьми поступаешь? Оставил бы их в покое!

– Я им тоже предложил оставить меня в покое, но, как видишь, им больше по душе пришлось наплевать на моё мнение. Я лишь ответил тем же.

– Но…

– Салли, не спорь со мной!

Девушка застыла, так и не высказав свою точку зрения. Тут же рядом оказался Истериан:

– Правда, Салли, не надо: я пробовал – всё равно бесполезно!

Если я не ослышался, сзади раздались приглушённые смешки…

С обратной стороны здания мы в самом деле обнаружили некую металлическую дверь, посаженную в углубление. Блестящее поверхность двери напрочь лишена ржавчины, что никак не вяжется с общей ветхостью здания.

– Всем эта новенькая дверь кажется подозрительной? – озвучил мои мысли Истериан.

– Мне больше кажется подозрительным то, насколько явно она тут стоит, – пролепетала детектив Фер, – Любой может заплутать и наткнуться на неё.

– Вот только она заперта, – попробовал я открыть дверь.

Зажатые между стен, мусорных баков, в некоторых из которых копошатся крысы, накрытые сверху редкой капелью и укутанные лёгким туманом, мы застыли перед запертой металлической дверью и начали украдкой оглядываться по сторонам – как бы кто нас не застукал.

– Как будем открывать? – отправил я вопрос в воздух.

– Ну, ключа у нас нет, отмычек – тоже… – пожала плечами Салли.

– Да ещё и толстая – кислотой не прожжёшь. Придётся вышибать.

– Нельзя, – выдохнул Истер и ухватился за меня, чтобы не упасть.

Парня шатало как и всегда, когда он пользовался Блуждающим Взором.

– Нельзя, говорю, вышибать, – промямлил ослабший полукровка, – Там на петлях закреплена взрывчатка – если их сломать, тут же рванёт! Надо открывать ключом.

– Ты как это узнал про петли? – помог я другу встать вертикально.

– Через замочную скважину посмотрел…

– Ты как, в порядке, Истер? – подскочила к переводящему дух и отдыхающему от Блуждания полукровке.

– Не совсем, но скоро уже пройдёт.

Истериан, конечно, молодец, раз сумел так ловко использовать свой нечеловеческий дар. Никогда бы не подумал, что он способен выкручивать подобные фокусы.

– Интересно, что же это за дверь такая, если её минируют от посторонних? – спросил я, скорее, сам у себя.

– Что, кстати говоря, делать с ней будем? – придя в себя, выдохнул Истериан.

– Отыщем ключ, – как ни в чём не бывало прохрипел я, – Пойдём, есть идея.

И я повёл своих коллег обратной дорогой, свернул за угол и уверенно направился прямо на вышибалу. Приметив меня, здоровяк подхватил дубинку, прислонённую к стене. Чисто на всякий случай, конечно же.

Остановившись всего в шаге от громилы, я тут же задал интересующий меня вопрос:

– Оттуда никто сегодня не выходил? – я указал кивком головы в сторону поворота к подвалу.

Лениво глянув в ту сторону, вышибала шумно втянул носом воздух и сказал, как выплюнул:

– Нет, не было никого…

– А если вспомнить хорошенько? – смел настаивать я.

– Слушай, ты нарываешься!

Я не дал ему шанса занести дубинку для удара, который, конечно же, на меня не произвёл бы впечатления, и сильно толкнул верзилу раскрытыми ладонями в грудь. Здоровяка мощно впечатало в стену и он выронил орудие труда, которое я без труда перехватил у земли и легко переломил руками. По расширившимся глазам испуганного здоровяка понял, что мы стали ближе к взаимопониманию.

– Так ты кого видел?

– Мы с ними не связываемся, – пролепетал детина, замотав головой.

– Значит, видел? – я демонстративно сжал и разжал кулак.

Глуповатые, как у поросёнка, глазки здоровяка забегали по сторонам, а маленький мозг усиленно думал, какой же ответ следует дать:

– Один сегодня вышел оттуда, – решил-таки ответить честно вышибала, – Сейчас в баре у нас сидит, в жёлтом пиджаке, не перепутаете.

Оставив громилу в покое, я тут же направился внутрь, дав сигнал Салли и Истеру не отставать. Они зачем-то начали благодарить вышибалу за информацию и просить прощение. По мне, так это пустое…

Бар внутри оказался немногим лучше, чем снаружи: обшарпанная штукатурка местами облетела, про краску и побелку в этом месте, похоже, совсем не знают, а тягучую полутьму разгоняют многочисленные свечи на круглой люстре. Потолок над ней закопчён настолько, что стал напоминать чернильное ночное небо.

Зал первого этажа разделён на две части: слева за неказистыми столиками расселись выпивохи, опрокидывающие уже не первый десяток кружек с горячительным. Со всех сторон раздаются крики и гомон, звон стаканов и стук кружек, в воздухе стоит такой сильный запах перегара, что от него должны умирать некрупные животные. Хотя лошадь здесь окочурится – не удивлюсь.

Справа же посетители расчистили место для бокса. Двое подвыпивших бойцов кружат по рингу и мутузят друг друга кулаками под радостные выкрики болельщиков, окруживших драчунов в три ряда. Бой откровенно нечестный, потому что болельщики то и дело подсовывают боксёрам бутылки или стулья, чтобы использовать их в качестве оружия. Жестокая потеха зверей…

Ума не приложу, что здесь мог делать Истериан, пусть даже и всего один раз.

Тяжелее всех пришлось маленькой Салли, которой приходилось зажимать себе рот и нос платком. Девушка тяжело дышит ртом и щурится от плотного табачного дыма, режущего глаза. Истериан, заметив, что девушке нехорошо, обнял её за плечи и повёл к выходу, крикнув мне при этом:

– Мы подождём на улице, Август. Ты, я думаю, и сам справишься.

Ладно, нечего губить здоровье девушки. Тем более, что одного сектанта (предположительно) вытащить из… ладно, назовём этот сарай баром… так вот, вытащить его из бара будет несложно.

На первом этаже ни одного джентльмена в жёлтом не было, и я сразу же отправился на второй. Скрипучая, как столетняя ива, лестница гулко ворчала на все лады, пока я поднимался наверх.

Тут всё несколько поцивилизованнее, и столики хотя бы не выглядят, как кусок речной коряги. За расставленными далеко друг от друга местами сидят лица, отличающиеся большей трезвостью, чем те, что оккупировали первый этаж. И среди них я быстро отыскал нужного мне паренька у барной стойки.

Одетый, как и сказал верзила у входа, в бледно-жёлтый пиджак, грязные, заляпанные брюки и глупый сиреневый галстук худой мужичок с ленивым выражением лица потягивает пиво из большой стеклянной кружки. Молодой совсем, с тонкими чертами лица, коротковолосый – на грозного сектанта, право слово, не похож.

Не теряя ни секунды, я приблизился к нему и сел рядом:

– Видел дверь в подвал сзади? – с ходу ошарашил я его внезапным вопросом.

– Чего? – напрягся выпивоха.

– Да такая дверь стальная, в подвал ведёт. Только что там был – так интересно внутри! Пойдём посмотрим!

– Чего? – завопил парень в жёлтом и потянулся куда-то к поясу, – Ты чего там делал?

Договорить он не успел, поскольку мой удар отправил его в нокаут. Из кобуры сектанта я брезгливо вынул оружие и бросил на стойку, после чего взвалил вырубленного на плечо и понёс вниз.

Удивлённые скоротечной разборкой посетители проводили меня ошарашенными взглядами. Плевать мне, о чём эти господа подумали.

На первом этаже компания оказалась куда лояльнее к таким зрелищам, как человек, несущий на плече другого, и на меня никто даже не обернулся. Вышибала на входе тоже постарался спрятать взгляд.

Так с телом на плече я дошёл обратно до металлической двери, где меня ждали Истер и Салли. Девушка уже оправилась от сшибающего с ног духа Моста и начала улыбаться. Видимо, тут не обошлось без психологической помощи полукровки Истериана.

– Ты был с ним жесток, – отметил Истериан, когда я свалил вырубленного сектанта за мусорными баками.

– Зато сэкономил время, – я согнулся над несчастным и принялся рыться в его карманах.

– Наверно, следует привести его в чувство… – сказала Салли.

– Это ещё зачем?

– Допросим его, выясним, нет ли кого ещё внутри.

– Не думаю, что он что-то скажет, а если и скажет, то весьма сомнительно, что это будет правдой, – я уже излазил половину его многочисленных карманов.

– Так зачем ты его вообще сюда притащил? – распоясался Истериан.

– Затем, что он – сектант, дорогой мой Истер. Придёт он в себя и убежит докладывать своим. Придётся держать его при себе. А вот и ключ.

Из последнего кармана я извлёк небольшой железный ключ на колечке. Неприглядный, простой, но очень важный ключ.

Я тут же попробовал вставить его в замочную скважину. Ключ легко провернулся в замке, что-то щёлкнуло, и дверь подалась наружу. Вход открыт.

Заглянув внутрь, я увидел длинный коридор, с дверями по обе его стороны. Полы выстланы необструганным паркетом, стены – досочные перегородки, под потолком горит пара газовых фонарей, дающих хоть и скудное, но освещение, лестница вниз – всего шесть ступеней.

– Давайте спускаться, – указал я коллегам вниз, – Затащим нашего ключника.

Аккуратно спустившись по рассохшейся лестнице, мы оказались в начале коридора. Рядом стоит стол, стул и шкаф, полки которого завалены длинноносыми масками, а отделение для вешалок заполнены шляпами и длинными плащами с намалёванными на них крестами. Судя по знаковой униформе, Истериан не ошибся со своей теорией.

– В самом деле, логово безбожников, – подтвердил я усадив тело одного из них на стул, – Отличная работа, Истер!

– Я и не такое могу! – не стал скромничать полукровка.

– Да тише вы оба! – прошипела на нас Салли, замахнувшись для убедительности рукой, – Думаете, он тут всего один был?

Действительно, расшумелись мы изрядно, но, судя по гробовой тишине, ставшей нам ответом, здесь и правда никого нет. Есть ещё вероятность, что кто-то из сектантов засел в засаде, но мне хотелось бы верить в лучшее.

– Видимо, в самом деле, один… – на всякий случай зашептался Истериан.

Если кому и доверять, то именно долговязому полукровке, с его более чувствительными слухом, обонянием и прочими чувствами.

– Свяжем-ка нашего дорогого друга, – обмолвился Истериан и взялся разрывать один из плащей сектантов на полоски ткани.

– Эти лоскуты не кажутся мне надёжными, – недоверчиво скривила лицо Салли, – А если он освободится?

– Убежать всё равно не сможет: на двери самозащёлкивающийся замок, он, кстати говоря, уже заперся, и снова открыть дверь можно только ключом.

Я смерил взглядом хитрющую дверь, на которой замок в самом деле стоит здоровый, не знаю, насколько самозащёлкивающийся. А возле петель закреплены гранаты – всё, как и говорил Истер.

– Готово, – доложил о выполнении связывания сектанта Истериан.

Позабыв, наконец, о пленном, мы сосредоточились на коридоре с дверьми. Совершенно пустой, полуосвещённый коридорчик – самое место, чтобы устраивать временное убежище секты. Люди могут прятаться здесь под защитой толстенной современной двери месяцами, главное, чтобы подозрительно косящиеся на уходящих за угол сектантов и стальную преграду люди не докладывали властям. Да и кто подумает, что здесь проводят время до следующего ритуала или теракта преступники?

Я пошёл первым, ожидая, что Салли и Истериан пойдут следом. Взяв влево, я тихо подкрался к первой двери и осторожно взялся за ручку. Вдох-выдох, странное предчувствие, лёгкая тревога проснулись; для собственного спокойствия я достал пистолет – теперь можно не так бояться засады. А ведь за дверью можно ждать и ловушки, и сектанта с оружием в руках, и чей-то труп, и искомые уже давно агатовые иглы, и пустую комнату.

Крутанув ручку и распахнув дверь, я прыгнул перед входом, выставив вперёд оружие. Тревога – в сторону, стрельба не понадобилась.

Это совсем крошечная комнатка три на три ярда. В углу стоит самодельная кровать, сделанная из матраса, положенного на деревянные ящики, в другом углу из полутьмы выплывает небольшой столик с выдвижными ящиками. На столе валяется книга с закладкой где-то посередине, опасная бритва рядом с зеркальцем и фонарь. На полу хозяин комнатки постелил дырявый половичок, изъеденный тремя поколениями моли. Под потолком небольшое отверстие вентиляционной шахты. Вот, пожалуй, и всё.

Я, успокоившись, опустил пистолет, но, отчего-то, совершенно не захотел его прибирать. Все трое мы вошли в комнату, Салли сразу пошла зажигать фонарь, чтобы разогнать чернильную темень.

– Комната на одного, – умозаключила девушка, возясь со спичками, – Это что-то вроде общежития.

– А комнат всего двадцать, – Истериан уже взялся за дело и начал заглядывать под матрас в надежде что-нибудь интересное там найти, – Двадцать комнат – слишком мало для крупной секты.

– Значит, в городе ещё полно таких же тайников, – я нашёл у входа вешалку с курткой и обшарил её пустые карманы.

Наконец фонарь загорелся и стало значительно светлее. Масляный светильник наполнил отгороженный досочными стенами уголок подвала тёплым оранжевым светом. А то идея ковыряться здесь впотьмах совершенно не вызывает моего восторга.

– Посмотрим, что в столе, – объявила девушка и занялась выдвижными ящиками. Мы с Истером подошли поближе, чтобы ничего не упустить.

В самом верхнем ящике оказались книги, какие-то слюнявые романы, во втором – тоже книги, в последующих двух – тоже одни книги. Да этот сектант оказался жутким читателем. Сколько же они тут сидели без дела, если он успел прочесть книг двадцать или даже больше?

Истериан для пробы взял одну из книг и бегло пролистал страницы, после чего встряхнул фолиант за корешок, но ни одна тайная записка из книги не выскочила. С сожалением полукровка швырнул роман на стол. Я мимолётом уронил взгляд на обложку и криво усмехнулся: книга называется «Большая радость», а автором оказался Артур Вейс Кох. Помню этого слащавого юношу.

– Здесь ничего, – заключила Салли, водя фонарём по тёмным углам, – Осмотрим другие помещения. Возможно, найдём что-то поинтереснее, чем пара десятков романов.

– Не думаю, если честно, что здесь прятался Рокфеллер или Вэтэрли с Сеттэром, – я первым вывалился обратно в коридор и направился к противоположной двери, – Скорее это было убежищем для рядовых бойцов.

– Тот аронакес сказал, что под Мостом Отфули и Гроул, – напомнил мне Истериан уже готовый прикрыть со спины при открытии следующей комнаты, – Это тоже неплохо!

– Согласен, – я распахнул следующую дверь, но и здесь свинцу некого разить.

Стоило мне опустить пистолет дулом в пол, как наш миниатюрный детектив проскользнула мимо внутрь и осветила убранство ещё одного сектанта. Тот жил примерно в тех же условиях, что и сосед напротив: похожая самодельная кровать, стол под вентиляционным отверстием, на котором стоит потушенный канделябр со свечками и крупная пепельница с окурками, торчащими во все стороны, как иглы ежа. Ящики в столе жестоко вырваны и в комнате остался только один из них, что служит мусорным ведром в углу. Над огрызками яблок в нём радостно петляют мухи.

В центре комнатки стоит ещё один столик, табурет и ящик, служащий вторым табуретом. На столике лежит шахматная доска с незаконченной партией. Некоторых фигур не хватает, так что находчивые игроки заменили их гильзой, двумя целыми револьверными патронами, огарком свечи и даже отбитым бутылочным горлышком. Правда, от этой субституции стороннему игроку, вроде меня, стало совершенно непонятно, какая из самодельных фигур белая, а какая чёрная, и чем же она является: слоном, конём или пешкой. Поэтому сделать вывод о чьём-то лидерстве в партии не представляется возможным.

– Ага! Нашёл! – радостно воскликнул Истериан, ковырявшийся под матрасом.

Довольным собой, он резко выдернул находку, чтобы представить её нам, но, разглядев, чем является обнаруженный им кусок бумаги, раздосадовано отбросил его в сторону, брякнув при этом:

– Простая газета…

– Не такая уж она и простая, Истер, – подошёл я поближе и поднял с кровати чуть сыроватую прессу, – Она сегодняшняя.

– Они ушли совсем недавно! – воскликнула Салли, – Вероятно, на очередное дело! Нужно скорее предупредить сантибов!

– И что мы скажем? Бдите, сейчас где-то в городе лихо жахнет?! Лучше остаться и попробовать найти какие-нибудь зацепки, куда они могли отсюда уйти.

– Лично я здесь ничего такого не вижу, – огляделась девушка.

– Значит, идём дальше.

И мы продолжили осматривать комнату за комнатой. Я всякий раз осторожно открываю дверь за дверью и вскидываю оружие, но ни в одном помещении так и не оказалось никого. Зато нам попадались всё более и более интересные комнаты.

В одной из них мы натолкнулись на исцарапанные от скуки стены кинжалом и битое стекло в углу, в другой вдруг обнаруживались игральные карты, рассыпанные по всему полу, ещё в одной мы обнаружили распятие, но презирающий Бога сектант использовал его не для поклонений и чтений молитв, а в качестве мишени для метания ножей. В одной комнате обнаружили размалёванные белой краской стены, с узорами и непонятными надписями, в очередной комнатушке вовсе не оказалось кровати, но нашлось немало мелочей, вроде печатной машинки и губной гармошки.

Одно только плохо – абсолютно нигде не попадается ни единого дневника, записки, заметки, которая могла бы дать намёк относительно планов сектантов.

И вот очередная дверь. Я уже порядком устал выпрыгивать из-за угла в открытый дверной проём и решил просто открывать все двери (благо их осталось всего пять) человеческим способом. Круглая ручка в руке, плавно повернуть её и дёрнуть на себя – дверь не поддалась. Повторив попытку, попробовав толкнуть дверь, я также ничего не добился. Дверь-то оказалась запертой.

– Это уже интересно! – улыбнулся краем рта Истериан и приготовил своё оружие.

– Можешь посмотреть? – указал я на замочную скважину.

– Вряд ли, – сконфузился полукровка, – Там темно.

– Тогда я просто взламываю.

Взяв покрепче дверную ручку, я отступил от двери на вытянутую руку, дождался, пока товарищ возьмёт дверной проём на мушку и резко дёрнул на себя. Хлипкая древесина разлетелась в клочья, кусок косяка отскочил полукровке под ноги, и дверь распахнулась. Тут же грохнула семизарядная пушка Истериана, во все стороны полетел едкое пороховое облако, и тут же длинноволосый бросился следом за выпущенной пулей внутрь.

Я хоть и был ближе к двери, но поспел только вторым за стремительным, как ветер полукровкой и влетел в комнату. Следом за мной бесстрашно, но безрассудно забежала Салли и осветила фонарём происходящее. Посередине комнаты стоит Истер, держа на прицеле поваленную выстрелом вешалку со шляпой и плащом – в темноте да с неожиданности несложно спутать с человеком.

Хорошо, что опасность оказалась мнимой.

– Чёрт, и кто же ставит вешалки посреди комнаты! – выругался полукровка, убирая оружие от «раненного».

– Похоже, полный псих, – оглядел я убранство комнатушки.

А оно вызывает вопросы. Нет, кровать в углу, вешалка, стол у дальней стены и две деревянные перегородки, отделяющие оба дальних угла от основной части комнаты – это нормально. Но вот насчёт странного аппарата, похожего на самогонный, большой чаши под его краником и полочек с заспиртованными пальцами у меня такой же лояльности не возникло. Кроме того, все стены украшены окроплёнными кровью листами Книги Истины, приколотыми множеством серповидных кинжалов. Экий здесь живёт ярый безбожник! И, кажется, я уже понял, какой именно…

– У-у-у! Да это комната Падшего Падре! – возликовал полукровка, подобрав с пола высокую шляпу, – Тут так внутри и написано «Хестер Гроул».

Мы с Салли заглянули внутрь, чтобы убедиться в принадлежности данного головного убора сумасшедшему священнику. Вот она – обитель того, кто придумал всю эту историю про некий Кровавый Бутон, ставший главной основой триумфального шествия Гамильтона Рокфеллера к Власти.

Окружение, что называется, обязывает к дикому безумию…

– Чаша очень походит на ту, что описывал Джек Боллет, – детектив Фер, собравшись, приблизилась к стене справа, – А в этом аппарате, я думаю, готовят тот сироп.

– Чтобы он стекал мизинцев, – поддакнул Истер, повертев перед глазами баночку.

Салли тем временем присела к агрегату с трубочками, котлами и сифонами. Рядом она обнаружила какие-то полупустые склянки со всякой дрянью. Открыв одну и понюхав, она тут же определила:

– Этиловый спирт. А здесь, – она взяла вторую склянку, – Похоже на мёд. Здесь, по всей видимости, подсолнечное масло, тут – желатин… Они здесь с рецептом не заморачиваются – просто льют всё, что потом можно выпить, главное, чтоб консистенция была верной.

– Этот аспект своей псевдорелигии Гроул продумывать не стал, – брякнул я, изучая пока приколотые к стенам окровавленные листы.

– Строго говоря, – Салли распрямилась, – Он всё достал из своей больной головы в одночасье и ничего продумывать не стал.

Спорить не стану, всё на то очень похоже.

– Если их чаша здесь, то сектанты явно ушли не на ритуал, – справедливо заметил Истериан, – Возможно, было бы правильным сообщить поскорее сантибам.

– Сейчас мы уже закончим и сразу же пойдём, – пообещала Салли.

Истериан пока занялся своим любимым делом и полез под матрас Падшего Падре. Я же решил попробовать прочесть хоть что-то сквозь пятна побуревшей от времени крови. Однако, моя попытка была обречена на неудачу, поскольку написано не на бриниуме, впрочем, буквы довольно узнаваемы…

– Истер, посмотри-ка, – окликнул я полукровку, – Это не на вестре ли написано?

– Именно на ней, – прокряхтел занятый Истер.

– Она же давно переведена на бриниум и на старом языке не издаётся…

– Всё верно, – присоединилась к нам Салли, – Но священники до сих пор пользуются именно вариантами на вестре. Думаю, эту книгу он своровал из Собора Святого Грегора незадолго до изгнания.

– Ммм, воровство религиозных предметов! – промычал Истер, – Лишняя уголовная статья в послужной список национального антигероя Падшего Падре.

– Да брось, он и без того приговорён к виселице без суда и разбирательств.

– Знаю, – полукровка извлёк из матраса руку, сжимающую небольшой клочок бумаги, – Я, кстати, кое-что нашёл…

– Что там? – мне, всё же, удалось оторваться от изучения страниц Книги Истины.

– Записка. Написано: «Они всё делают не так».

В немом недопонимании застыл каждый из нас, не в силах усвоить пять простых слов.

– Кто мог ему это написать? – недоумённо пробормотала Салли, раскачав случайно фонарь, – И зачем?

– Знаешь, – ответил ей долговязый Истер, всматриваясь в строчки, – Тут слова так пляшут, почерк какой-то дикий… Похоже, что он сам себе писал, как заметку, а потом спрятал.

В качестве доказательства своей идеи он продемонстрировал нам совершенно неказистые буквы записки. Не так хорошо я знаю Хестера, но того, что я уже услышал о нём, хватит, чтобы согласиться с полукровкой. С психопата станется писать короткую фразу на большом листе бумаги…

– Любопытное предположение, – согласилась Салли, – Хорошо, а теперь мне очень хочется осмотреть содержимое стола Гроула.

Столешница стандартного для каждой комнаты стола с выдвижными ящиками пуста, если не считать причудливый рисунок, выцарапанный чем-то острым. Адская абстракция не позволяет различить ничего земного и оформленного – сплошные каракули.

Но нас интересуют совершенно не они – Салли поставила фонарь на исполосованную столешницу и выдвинула первый, самый верхний, ящик. Мы с Истерианом нависли над её плечиками, чтобы разглядеть, что же там такого интересного хранит у себя Падший Падре. В этом ящике обнаружились лишь непочатые свечи да исцарапанный то ли гвоздём, то ли ещё чем острым переплёт той самой Книги Истины, страницы которой пошли на оформление стен. Хранит, не выбрасывает гад…

Не без лёгкой, еле дёрнувшей глаза и щёки, досады девушка закрыла ящик и открыла следующий. В нём, как это ни странно, хранится невзведённая мышеловка и отрывной календарь, застывший на дате 23 ноября. Календарь пятилетней давности…

Ну, с некоторыми бывает…

И, наконец, самый нижний отсек. Салли не без труда выдвинула перекосившийся ящик и удовлетворённо промурлыкала себе под нос. Здесь неопрятной стопочкой лежат какие-то бумаги. Подцепив разом все листы, девушка вытащила их и сгрузила на столешнице, одновременно закрыв ящик коленом. Довольную ухмылку она и не пыталась скрывать, а её глаза разгорелись азартным, увлечённым блеском, выдающим в ней те эмоции, которые, я думаю, и должны сопровождать детектива непосредственно перед тем сладостным профессиональным моментом, когда дело будет вот-вот раскрыто. Сотрясая ловкими пальчиками в воздухе, Салли приступила к обзору бумаг.

Сперва пошли, как бы это ни казалось странным и нелогичным, листы с формулами. Множество многоэтажных записей, всевозможные знаки действий, сотни переменных, некоторые решения на полях… Хестер решил попрактиковаться в математике?

– Что ещё за формулы? – вопросительно буркнул Истер.

– Записи Сенава Мак Абеля? – предположил я.

– Нет, почерк такой же, как и на бумажке из матраса: писал сам Гроул.

– Ему-то зачем переписывать вручную формулы пленного профессора? – словно возмущённая нами ехидно вопросила Салли.

– Ты пытаешься понять психа, Салли? – добродушно улыбнулся девушке полукровка, ближе прижавшись своей щекой к её.

Мда, нашли место и время, несдержанные любовнички! Заниматься флиртом в подвале заплёванного крошащегося бара, где ещё и располагается тайное убежище кровожадной секты… С моей пессимистичной точки зрения, это уже перебор.

Отступив на шаг от сладкой парочки, я встал к ним вполоборота, что и спасло наши жизни! Боковым зрением я заметил некоторое движение и моментально метнул в сторону дверного проёма взгляд. Перешагнув через порог, тот самый сектант, что был нами вырублен и связан, вскинул двуствольное ружьё!..

Счёт пошёл на доли секунды! От верной гибели нас отделяют какие-то пара ударов сердца! Я метнулся к Салли и Истеру, упёр им в плечи ладони и несильно толкнул в сторону. От толчка полукровка и детектив полетели за широкую перегородку, отделяющую самый угол комнаты, а я оттолкнулся ногами и нырнул за такую же перегородку с другой стороны.

Раздался грохот, грянул выстрел, и стену над столом Падшего Падре ужалил целый рой агрессивной, смертельно-опасной картечи. Десяток свинцовых шариков кучно раздробил кирпичи, вниз посыпалась бордовая крошка.

Избежав смерти от разнесения в клочья собственной головы, я поскорее вскочил на ноги и достал пистолет. Из своего укрытия я отлично вижу всполошённых Салли и Истериана, укрывшихся за перегородкой напротив. Тонкие доски, конечно же, не могут спасти нас от картечи, но сектант больше не стрелял. Просто он не посмеет…

Полукровка перехватил поудобнее револьвер и начал красться к краю укрытия, чтобы выглянуть из-за угла и прицельно выстрелить.

– Стой, идиот! Не высовывайся! – для убедительности своих слов я даже наставил на друга пистолет.

К счастью, Истериан сразу же меня послушался и нырнул обратно в укрытие, прижавшись боком к деревянной перегородке. Салли, выглядывающую из-за плеча длинноволосого парня, он, как мог, удерживает свободной рукой.

– Как он освободился? – истерично выкрикнул полукровка, стараясь воспользоваться щелями в досках как бойницами, – Я же его крепко привязал!

– Эти тряпки были ненадёжными! – с укором напомнила Салли.

– Меня больше волнует, откуда он взял ружьё! – хмуро пробормотал я, проверив содержимое обоймы, – Мы что, проглядели?

– Очередной тайничок, – брякнул Истериан и почти тут же впал в транс, потеряв осмысленность взгляда и выражения лица. Блуждающий Взор в действии.

Всего пять секунд полукровка был не с нами, разведывая безрадостную обстановку. Придя в себя, несильно напрягшийся Истериан встряхнул головой, сгоняя рябь в глазах и лёгкое головокружение, и коротко доложил:

– Он укрылся за косяком двери слева! Попробую его снять!

– Даже не думай! – пригрозил я товарищу, – Не успеешь высунуться, как получишь дробь!

– Выстрелю отсюда, сквозь доски…

– Выдашь своё местоположение, и он сможет прицельно уложить тебя, если промахнёшься, а промахнуться очень легко!

– Так чего он сейчас не стреляет?

– Укрытие шириной чуть больше ярда, а разброс дроби у него несильный, поэтому стрелять ему придётся наверняка, особенно учитывая, что у него всего один патрон в ружье!

– Чего ты тогда предлагаешь? – возмутился Истер.

– Подожди, не мешай мне думать!

Идей, как же поступить в данной ситуации в голове рождалось немного, скорее, родилась одна неказистая, а затем появлялись ряд похожих на неё. Молча и неподвижно мы просидели около десяти минут, на протяжении которых Истер всё пытался украдкой выглянуть из-за угла да занимался Блуждающим Взором.

Наконец со стороны выхода из комнаты раздался хриплый прокуренный голос:

– Эй, вы там, предлагаю не тянуть с этим! Просто киньте оружие в центр и выходите с руками на виду!

– А с чего бы нам это делать? – желая подразнить сектанта, ухмыльнулся Истер.

Ответ язычника пришёл только через минуту:

– Я загнал вас в угол и выбраться вам всё равно не удастся, минуя меня! Стоит дёрнуться, и я нашпигую вас картечью!

– У тебя всего один патрон в ружье, – хладнокровно ответил я, – А мы сидим в разных углах. Даже если убьёшь одного, второй выйдет и убьёт тебя.

– Ко всему прочему, ключ-то у нас, и выбраться отсюда ты, как и мы не сможешь! – подзадорил неприятеля шутник-полукровка.

– Но время-то работает на меня! – с превосходством прохрипел прижавший нас сектант, – Вы так и не сможете выйти, а мне на подмогу со временем придут товарищи! И что тогда, умник?

Понимая правоту хриплого любителя жёлтых пиджаков, никто из нас не ответил. В тишине и выжидании прошло ещё пять напряжённых минут, во время которых словно по оголённому нерву водят острым ножом, не разрезая его, но уже царапая поверхность.

– А если мы откроем огонь? – выпалил я, – Что будешь делать?

– Промахнётесь, скорее всего! – гневно и нервно выкрикнул, – А я не промахнусь!

– Но тогда останешься без патронов…

– Но вы же своими шкурами жертвовать не станете!

– А если? – с вызовом кинул я.

– Мертвецов при любом раскладе будет двое! – хрюкнул выродок – И если я не окажусь в их числе, то, так уж и быть, девку оставлю в живых! У меня на неё другие планы.

– Ах ты, недомерок! – взревел Истер и чуть не бросился на сектанта, наплевав на опасность, но смог удержать себя в руках. Салли успокаивающе положила руку ему на плечо.

Обрадованный тем, что смог вывести одного из нас из состояния равновесия, сектант весело заржал, но очень скоро поперхнулся и стал отчаянно кашлять.

– Ты же понимаешь, что тебе не выжить, – спокойно сказал я, поменяв на всякий случай позицию.

– Это вы понимаете, что одному из вас не выжить, а мне терять уже нечего!

Он прав: ему только и остаётся, что ждать коллег по секте, держа нас на мушке и не давая выйти – дело, в принципе, выигрышное. Если мы попробуем дать бой, то одно точное попадание он точно выдаст и попробует приложить все усилия, чтобы развить успех и выдать второе.

– Я же могу проломить стену, пробраться в другую комнату, и тогда мы окружим тебя! – решил я напугать противника безрадостной перспективой.

– Будешь выламывать доски – я услышу! – равнодушно парировал сектант, – Последний раз предлагаю: выходите с поднятыми руками!

– Конечно! Давай мы ещё станцуем ирдалские танцы(40) тебе на потеху!

– Так сильно можете не стараться.

Снова наступила длительная тишина с давящим на психику ожиданием ошибки со стороны друг друга. Истериан исправно проверяет действия сектанта Блуждающим Взором. Так прошло ещё двадцать минут, за которые я перебрал пару неудачных планов. Был вариант разбить фонарь, стоящий на столе, чтобы в темноте получить больше свободы действий, но попадание вызовет лишь разлитие масла и пожар. Можно попробовать метнуть в дальний угол нож и отвлечь этим противника, что явно ничем толковым не закончится.

Неожиданно начал действовать Истериан: он достал из кармана дополнительный патрон, откинул барабан и вставил светящийся красным патрон-клетку Вулкана в пустующую ячейку. Приведя оружие в боевую готовность, он неожиданно перекинул револьвер мне. Я успел среагировать и поймать громадное оружие.

– Эй, вы чего это там? – рявкнул сектант, – Чего творите?

Не обращая внимания на вопли хриплого неприятеля, Истериан начал разъяснять мне свой замысел:

– Просто выстрели в центр комнаты, как сможешь, не высовываясь.

– Ты что задумал? – недоверчиво прищурился я.

– Просто стреляй, я знаю, что делаю!

– Истер, ты что задумал? – повисла на плече полукровки испуганная Салли, – Что ты собираешься сделать?

– Всё в порядке! – повторил Истер, – Я всё сделаю аккуратно! Август, давай!

– Ну, если ты уверен…

Я отступил к стене, чтобы открылся как можно больший обзор, и, не целясь, выстрелил. Хлопнуло, тряхнуло, и посреди комнаты вырос огненный клубок. Красное пламя лизнуло, стены, потолок, взрывная волна расшвыряла мелкий мусор на полу.

Размытым силуэтом Истериан рванул вперёд со всей своей немыслимой скоростью нечеловека. Низко прижимаясь к земле, он окунулся с головой в полыхающее пламя и исчез в огне. Через секунду всполох алого огня Ур-Нифершасса угас, рявкнуло ружьё и в комнате воцарилась тишина. Салли с криком бросилась из укрытия, я отстал от неё всего на шаг.

Выглянув из-за перегородки, я сразу увидел полукровку, сидящего верхом на опрокинутом на спину и уже порядком избитом сектанте. Выстрелившее ружьё Истериан перехватил за дула и переправил в потолок ещё до выстрела, так что картечь его даже близко не задела. Ловко провернув задуманное, долговязый не пострадал.

– Истер! – выкрикнула Салли и бросилась к своему возлюбленному, за которого, безусловно, до смерти перепугалась.

У меня же были заботы немного поважнее – Вулкан, получив свободу, гневно зарычал во славу Ур-Нифершасса и попытался броситься на меня и избить руковицей-пулей. Я без труда зажал малявку в кулаке, как пойманную муху, и принялся затаптывать небольшие языки пламени, захватившие паркет. Сгореть в подвале или задохнуться от угарных газов мне не улыбается.

– Я убью тебя, человек! – прорычал гневный Вулкан, сильно обжигая мне ладонь.

– Меня зовут Август…

Когда с огнём было покончено, я вдруг ощутил, что рука горит просто нестерпимо! Перебросив крошечного демона из руки в руку, я отчаянно затряс обожженной ладонью. А скоро бормочущий Наследный Принц Огненного Мира обожжёт мне и вторую длань!

– Истериан, дай сюда скорее запасную клетку для Вулкана! – выкрикнул я и обернулся к полукровке…

И впал в ступор, немного растерявшись от увиденного. Подняв совсем крошечную для себя девушку за талию, Истер слился с Салли в страстном поцелуе, прижимая её как можно крепче к себе.

Да, и с этим мне приходится иметь дело. Сейчас, разумеется, самое подходящее время. Ладно, не буду вести себя особенно сварливо…