Ночь была на исходе, оставался час темноты, может, чуть больше. Стэн хорошо чувствовал время — никаких часов не надо. Перед рассветом в горах всегда так: тьма будто сгущалась, давила на грудь — даже дышать трудно... Впрочем, здесь я, на перевале — всегда не хватало воздуха.

Стэн нацепил очки и невольно зажмурился. Мир вспыхнул призрачным сиреневым светом, будто в горах, на всех вершинах одновременно, зажглись миллионы гигантских факелов. И опять он затаил дыхание: чудо есть чудо!

Он лежал прямо в пушистом снегу, зарывшись в сугроб чуть не по самые брови. Вокруг было светло, как днем. Просматривалась каждая трещина в скалах, каждый камешек. Четко, ясно, словно глаза стали еще зорче — лучше, чем днем!

Слева, за близким перевалом, плавной умопомрачительной дугой нависал заснеженный массив Армагеддона. Вершина, обычно скрытая туманной дымкой сферы, блистала лиловым девственным снегом. Оттуда, пронзая Зенит, бил тонкий, с волосок, световой луч — Священная ось мира. Правее вздыбилась четкая, словно нарисованная цепочка дальних вершин; за ними лежала Проклятая долина — страшное место, откуда никто не возвращался. А впереди, всего лишь в сотне шагов, в неглубокой заснеженной ложбине горбился темный силуэт геликоптера — провисшие винты почти касались снега. Даже пулемет виден в приоткрытом люке — дулом на тропу...

Да, они все-таки пошли наверх. Арифметика проста: сзади сотня гвардейцев при полном вооружении — верная смерть; впереди — экипаж воздушной машины, человек пять-шесть. Правда, у них пулемет и отличная позиция — тоже верная смерть. Но все же: сто или пять?! Конечно, днем бы они не прошли, тропа из ущелья просматривалась вдоль и поперек, их перестреляли бы еще на дальних подступах. А вот ночью — совсем другое дело. Ночью в горах никто не ходит, и, стало быть, их здесь не ждут.

Стэн осторожно потрогал очки — надежно ли сидят? — не дай бог потерять! Бруно выудил из своего рюкзака эти штуковины на тропе, когда их тьма накрыла. Стэну тогда даже не по себе стало. С виду — очки как очки, легкие, в металлической оправе, неказистые. А нацепишь — всесильные боги! — ночи как не бывало!.. Очки ночного видения, вот как они назывались. Конечно, здесь, в Призенитье, никто о таких и не слышал. Простой бинокль — и тот редкость!

И одежонка подходящая у них нашлась — вроде чехлов с капюшонами. Материя на ощупь совсем тонкая, на рыбьем меху, а влезешь туда, молнию — взык, капюшон на голову — и как в печке! Красота... Комб называется.

Стэн погладил рукав, вздохнул. Странный материал, скользкий, будто жиром смазан, а не пачкает. Лежишь в снегу — и хоть бы что, словно на травке летом. Да-а, экипировочка у них что надо, любой позавидует. Вот бы такую — насовсем!

Чуть скрипнув снегом, подполз Бруно, залег рядом.

— Ну? — негромко спросил Стэн.

— Спят,— сказал Бруно.— В палатке, вон за тем выступом... Четверо. Пятый — в машине. Зацепил ты его тогда...

Стэн непроизвольно погладил винтовку: ага, зацепил!..

— Так чего ждем? — возбужденно воскликнул Ян, всматриваясь вдаль.— Вперед!

Они с Лотой залегли по левую руку от Стэна и все время о чем-то шептались. Стэн досадливо отмахнулся, повернулся к Бруно.

— Не знаешь, где у него горючка? — спросил, кивая на машину.

— Внутри, в баках,— ответил Бруно,— Зачем тебе?

— А затем,— назидательно сказал Стэн,— что прорваться, может, и прорвемся, но утром они нас в минуту догонят и сверху — как баранов. Ясно? Сжечь ее надо к чертям собачьим!

— Зачем сжигать?! — вскинулся Ян.— Не надо сжигать! Хорошая машина, летает... Самим пригодится!

Глянул на Стэна весело, подмигнул. Дурак зеленый, выругался Стэн про себя, нашел время шутки шутить!

— Так, может, сам и поведешь? — бросил с усмешкой.

Ян пожал плечами.

— А что, могу и я!

— Нет уж! — вдруг подала голос Лота.— Пусть лучше Бруно, с ним надежней! А с тобой я налеталась — хватит!

— Тоже вспомнила! — рассмеялся Ян.— Это ж когда было?!

У Стэна сперло дыхание: чокнулись они, что ли?!

— Вы что, ребята, серьезно?

Тройка переглянулась, Ян подался ближе, заглянул Стэну в лицо.

— Ты, главное, не дрейфь! — заговорил убежденно.— Мы с Бруно эти машины наизусть знаем. Чего нам по снегу топать? Полетим, как люди!..

Стэн почувствовал, что у него ум за разум заходит. Черная сфера, они же на полном серьезе! Действительно собрались по воздуху... Ведь гробанемся же! Это ж сколько учиться надо, чтоб такие машины водить?! Темно, скалы кругом, пропасти — гостей не соберешь! Обалдели, совсем обалдели!

— Значит, так,— решительно произнес Бруно.— Я беру на себя машину, а вы — палатку! Подержите их там, пока не запущу двигатель. Понятно?.. Вперед!

И не дав Стэну опомниться, скользнул вниз, в ложбину — тихо, как ящерица.

— И-эх! — удало воскликнул Ян, вскакивая.— Где наша не пропадала?! Айда!

Кубарем покатился вниз по склону, увлекая за собой рыхлый снег — будто на игрищах. Следом заскользила Лота, обернулась, призывно махнула рукой. «Мать всех богов,— прошептал Стэн, вставая,— спаси и помилуй!..»

Брезентовые бока палатки облепил иней; было тихо, пилоты, похоже, дрыхнули без задних ног. На утоптанном снегу — пустые консервные банки, окурки. Ничего живут пилоты, невольно отметил Стэн, позавидуешь!.. Бруно уже скрылся в люке, оттуда не доносилось ни звука.

Стэн замер напротив палаточной щели, у растяжек. С другой стороны застыла невысокая плотная фигура Яна. Он помахал рукой — мол, все в порядке, приготовься. Бешено колотилось сердце. Лота, постояв рядом, тихо шагнула к машине. Вдруг там что-то звякнуло, донесся сдавленный вопль — короткий, задушенный. Стэн напрягся, покрепче перехватил приклад. В палатке завозились, кто-то закашлял.

В машине опять звякнуло — на всю Седловину, потом зажужжало — резко, визгливо.

— Эй, эй!..— сразу заорали в несколько глоток. Палатка заходила ходуном. Стэн рванул передние растяжки, завалил верх. Ян вдруг дико гикнул и прыгнул плашмя на матерчатую крышу. Внутри взвыли дурными голосами. В щель высунулась голова в круглом шлеме, Стэн с размаху хватанул по ней прикладом.

— Не двигаться!— заорал что есть мочи.— Кто вылезет — пуля в лоб!

Оглушительно кашлянув, застучал промерзший мотор. Дрогнули винты, пошли вкруговую, разгоняя снег,— все быстрее, быстрее. Рядом возник Ян, дернул: «В машину!..»

Наподдав сапогом по чьей-то выпуклости в палатке, Стэн бросился к люку. Из палатки пальнули — наугад, сквозь брезент. Винт вовсю молотил воздух, в лицо полоснул снежный вихрь, оттолкнул. Согнувшись, Стэн с трудом ввалился внутрь.

На дребезжащем железном полу, скорчившись, лежал офицер с обморочным лицом. Ян с Лотой за руки тащили его к люку. Стэн посторонился, офицер мягко нырнул в снег, дернулся и вдруг быстро-быстро, ужом, пополз прочь. Ян захлопнул дверцу. Бешено взревел двигатель, машина задергалась, как в трясучке. «Сейчас развалится! — ужаснулся Стэн и глянул в маленькое круглое окошечко. Земля стремительно падала вниз.— Святая сфера, летим!!!»

Он изо всех сил вцепился в какую-то скобу, ноги предательски обмякли, желудок рванулся к горлу. Геликоптер вдруг круто завалился набок, обходя близкий склон. Внизу на снегу мелькнула распластанная скатертью палатка, несколько суетящихся темных фигур — совсем игрушечных. Миг — и под машиной пропасть с отвесными стенами, дно в сизом тумане. Стэн зажмурился: летим, летим!..

Кто-то резко встряхнул за плечо: Ян! Смеется, зубы блестят.

— Айда в кабину! — прокричал в ухо.

Держась за его плечо, Стэн ввалился в какую-то дверь, ухватился за спинку сиденья. Кругом белый пластик, стекло, какие-то приборы, рычаги, кнопки — сам дьявол не разберется! В переднем кресле истуканом застыл Бруно, руки на штурвале. Лота — в таком же кресле, чуть сзади — прижалась лицом к окошку. Под машиной стремительно проносилась черно-белая горная гряда, похожая отсюда на полузасыпанный снегом хребет дракона. Еще что-то прокричал Ян — ничего не слышно, грохот — будто внутри барабана.

Ян подтолкнул Стэна к креслу, усадил рядом с Лотой. Подмигнул: «Не робей, парень!» Стэн сжал зубы, унимая дрожь: вот, черт их дери!..

Машина забиралась все выше; сбоку проплывал гребень Армагеддона — плоский, словно срезанный ножом. В центре — ровная черная впадина, как чаша. Оттуда и бил луч Оси. Вот она, Обитель богов, похолодел Стэн.

Луч вонзался в черное небо, быстро увязая в темноте. Там, куда он указывал, за чернильным гигантским сводом угадывалось слабое светящееся пятнышко. Сферополис, догадался Стэн. Внизу толстой извилистой змеей проплывало Ущелье семи ведьм. «Куда это они?» — вдруг опомнился Стэн, подался к Бруно.

— Куда правишь? — заорал в ухо.— В долину давай, там дорога!..

Бруно дернул плечом, даже не обернулся. Привстала Лота, притянула Стэна за шею.

— Не мешай ему! — крикнула.— В столицу летим! Все будет хорошо...

У Стэна опять, в который раз за сегодня, сперло дыхание. Во дают — в столицу! Он-то думал: перемахнут Седловину и все, сядут. Если, конечно, не гробанутся. Но в город?.. Это ж на другом конце света! Да и где они там приземлятся? На площади, перед храмом?..

В небе, точно над головой, зажглась белая звездочка — и пошла набухать: первый свет! Стэн снял очки, бережно спрятал в нагрудный карман комба. Мелькнула шальная мысль: авось, забудут?!

Быстро светало. Стремительно, словно взрываясь, расширялась дыра в Зените, наливалась багровым, жадно поглощала тьму. Запылали горные хребты, вспыхнул воздух — утро! Оранжевый час.

Машина, казалось, зависла в розовой пустоте. Со всех сторон дыбилась земля, грозно нависала исполинской чашей без краев; здесь, с высоты нескольких миль, вся сфера была как на ладони. Над головой сквозь розовую фосфоресцирующую дымку смутно пробивались темные зеркальные пятна — Озерный край. Горы уже ползли назад и вверх — и теперь прицеливались горящими остроконечными пиками в хвост геликоптеру. Точно по курсу мохнатым оранжевым ковром вставал лес.

У Стэна невольно закружилась голова — дикое зрелище! Весь мир под Семью сферами — перед ним! Неба нет — одна пестрая вздыбившаяся земля, вот-вот готовая рухнуть вместе с горами, озерами, реками — и спрятаться негде!

Он откинулся на мягкую спинку кресла, перевел дух. Даже ему, горцу, не по себе, каково же должно быть этим!

Ровно стучал мотор. Ян и Лота прилипли к стеклам кабины — не оторвать. Возбужденные, друг друга локтями толкают, щеки горят, пальцами куда-то тычут. Довольные — страшно!.. Впереди — широкая спина Бруно, мощный загривок откинут назад. Этот головой не крутит, мордатому все эти чудеса не в диковинку: и не такое видал! Прямой, невозмутимый, уверенный...

Стэн прикрыл глаза. А ведь, пожалуй, долетим, мелькнула мысль. Ребята не промах, куда хочешь пролезут. Настырные, и свое дело знают твердо: этого не отнимешь! Вот только ему, Стэну, от этого не легче. Ну, сядут они где-нибудь на укромной полянке близ города — зачем им там проводник? Зачем он им вообще понадобился — тоже вопрос?! Если пешком топать — еще куда ни шло, может, какая польза от него и была бы. А с геликоптером этим он и вообще — балласт ненужный. Вот то-то и оно!

Стэн незаметно потрогал винтовку, подтянул ближе — не прозевать бы!..

Он очнулся от сильного рывка. Тряхнул головой, плохо соображая: «Заснул, что ли?!»

Машину швыряло. Захлебываясь, ревел мотор. Бруно, как бешеный, крутил штурвал, стараясь выровнять геликоптер. Что-то, надсаживаясь, кричал Ян, указывая вниз. Стэн прижался к стеклу. Черное небо, они падали! Под самым днищем с бешеной скоростью проносились какие-то полуразрушенные постройки, столбы, деревья. Винт вздымал вихри пыли, за машиной тянулся широкий дымный шлейф. Боги, куда их занесло? Сколько же он спал?

Рядом вжалась в кресло Лота, поблескивала оттуда неподвижными побелевшими глазами. Ян вдруг подскочил, рывком натянул на нее капюшон комба. Обернул бледное лицо к Стэну, знаками потребовал: делай то же! Но Стэн мертво вцепился в подлокотники, чувствуя, как покрывается испариной: падаем, падаем!.. Ян подался к нему, заставил надеть капюшон. Что-то пробарабанило по корпусу — будто крупный град. В борту, сбоку, вдруг появились маленькие круглые дырочки. Это же от пуль, похолодел Стэн, инстинктивно втягивая голову в плечи. И сейчас же что-то сильно ударило в бок — тупо и больно. Все, обмер Стэн, схватился за бок ладонью. Пальцы обожгло — пуля! Крупная, пулеметная. Застряла в чехле в этом, почему-то не пробила. На излете, что ли?

Он не успел удивиться. Геликоптер круто завалило набок, и его чуть не выбросило из кресла. Обо что-то бешено замолотил винт, машину затрясло. Взвизгнул раздираемый металл, блеснуло пламя. Кабина мгновенно наполнилась удушливым дымом. Захлебнулся двигатель — машина ухнула вниз.

Тотчас тело вдруг сдавило со всех сторон — не шевельнуться. Стэн рванулся, задыхаясь. С ужасом увидел, как быстро и страшно начали распухать Ян с Лотой. Что-то бесформенное заполнило кабину. И взорвалось!