А утром меня ждали «хорошие» новости. Наш семейный доктор находился в отъезде, поэтому мой осмотр переносился на сутки. Причем, мне было очень интересно, куда же мог отправиться господин Мервуд, что его нельзя было срочно перебросить порталом обратно в поместье? Однако на эти вопросы отец ничего толком не ответил, посоветовав набраться терпения.
Вот только с терпением у меня был дефицит. Слишком уж хотелось побыстрее закончить всю эту историю с несуществующей беременностью. И, что уж там, несмотря на уверенность, самой удостовериться в ее отсутствии.
Хотелось настолько, что я была уже готова идти к любому врачевателю. Ведь, по-хорошему, мы с Себастьяном не предохранялись ни в первый, ни во второй раз…
«Нет, не может быть!» — упорно повторяла я про себя, когда представляла положительное заключение доктора и дальнейшие проблемы, которые оно вызовет.
Однако отец идею других врачевателей отверг сразу. Он, мол, никому больше не доверяет. После чего, несмотря на сопротивление, крики и возмущение, забрал меня в поместье, бормоча себе под нос, что «мало ли», «а вдруг», и «рисковать здоровьем внука, он не хочет».
И напрасно я твердила родителю, что мне надо учиться, а занятия по специализированной магии и Стражному процессу, просто жизненно необходимы. Он и слушать не стал! Просто затолкал меня в портал со словами, что учебник я могу почитать и дома, а Стражным процессом с судьей Броком я и так уже, похоже, назанималась на девять месяцев вперед.
В общем, спустя полчаса после пробуждения злая я уже сидела в своей комнате, ждала завтрак и угрюмо смотрела в окно.
От бездумного разглядывания до боли знакомого пейзажа меня оторвало неожиданно сработавшее оповещение о попытке незаконного проникновения на территорию поместья. Мигом подскочив с места, я вылетела из комнаты, сбежала по лестнице и замерла.
В холле, в вихре портала стоял Себастьян.
Одновременно со мной по противоположной лестнице спустился и отец. И, судя по выражению его лица, такому гостю он был совсем не рад.
— Светлого дня, судья Торн, — напряженно приветствовал Ян. — Могу я узнать, когда будет осмотр?
— Завтра, — коротко ответил папа. — Сегодня наш семейный доктор отсутствует. Так что осмотр перенесен на завтрашнее утро.
— Почему? — Себастьян насторожился. — Ваш доктор — не единственный, кто может провести осмотр. Для чего ждать столько времени?
— Я сказал, что осмотр проведет наш семейный доктор и завтра утром. Менять решение не намерен. Всего хорошего, Ваша Честь.
Отец явно был намерен прекратить разговор и отправить Верховного Судью подальше. Однако не тут-то было!
— Тогда я хотел бы остаться в вашем доме до завтра, — ледяным голосом потребовал Себастьян.
— С какой стати? — прорычал в ответ папа. — Придете утром и узнаете результат. Кстати, если не ошибаюсь, у вас сегодня лекции в академии. Так что советую заниматься прямыми обязанностями.
— Я ими и занимаюсь. Теми, которые считаю важнее всего на данный момент. От отмены пары лекций в учебном плане не убудет. Александр, мое появление здесь продиктовано только желанием защитить Кару!
— Повторяю, в вашем присутствии нет необходимости. Я сам в состоянии позаботиться о ее безопасности.
— У меня так же есть полное право заботиться о ее безопасности! — повысил голос Себастьян.
— Право? — отец скривился. — Какое же? Она вам не жена!
— Она — мать моего ребенка!
— Еще непонятно, есть этот ребенок или нет!
— Вот именно! Поэтому я и прошу разрешения погостить в вашем доме до осмотра Кары! — продолжал настаивать Себастьян.
Ну разумеется! Если бы не ребенок и пресловутое желание Верховного Судьи поступить, как должно, духу его бы здесь не было. Так и шел бы он…
— Папа, нет необходимости в защите господина Брока, — отчеканила я, подчеркнуто официальным тоном.
— Напоминаю, судья Торн, что сегодня вы находитесь на охране Щита. А, значит, Кара останется дома одна, — одарив меня раздраженным взглядом, произнес Себастьян.
Отец нахмурился. Это заставило заволноваться.
— Охрана поместья практически непробиваема. Ты и сам говорил, что ее и десять судей не преодолеют, — поспешно напомнила я, все еще надеясь выставить назойливого почти отца моего несуществующего ребенка, за дверь.
Но родитель помолчал, напряженно что-то обдумывая, а затем все же дал Себастьяну доступ!
— Папа! — возмутилась я.
Недовольство проигнорировали.
— Мне действительно надо уйти на весь день и ночь, Кара, — он, словно извиняясь, развел руками. — Я смогу появиться в поместье только утром. Нехорошо, что ты останешься одна.
О, Создатель! Мало мне дня, так Себастьян еще и ночевать будет в нашем доме!
— Я против того, чтобы судья Брок у нас ночевал! Папа, пожалуйста, я хочу, чтобы он ушел! Или верни меня в академию!
— Нет, дорогая, без присмотра я тебя до осмотра доктора не оставлю, не сердись. А вы, — отец перевел помрачневший взгляд на Яна, — надеюсь, обойдетесь без глупостей.
Себастьян нахмурился и поджал губы, однако ответить ничего не успел. А я осознала, что неприятности в моей жизни, это стайное и кучное явление.
Потому что в холле вспыхнуло уведомление еще об одном визитере. А затем в появившемся и тут же заблокированном портале возникли недовольный Андре и его деловитая матушка.
— Светлого дня, судья Торн! — бодро произнесла госпожа Травесси и, едва завидев меня, заворковала: — Кара, как ты сегодня, моя дорогая девочка? Тошнота не мучает? Я тебе особую настойку принесла.
— С-спасибо, госпожа Травесси, — с трудом сдержав стон, поблагодарила я.
— Чему обязан? — раздраженно поприветствовал семейство Травесси отец.
— Вы меня удивляете, Александр, — матушка Андре всплеснула руками. — И к чему такой официальный тон? Вечером у детей свадьба, а вы себя ведете, как не родной. Мы с сыном хотим первыми получить известие, которое так обрадует наш клан. Вы же понимаете, каким долгожданным будет этот наследник. Так что мой сын имеет право находиться рядом со своей невестой.
— Мама, — простонал Андре. — Она мне не невеста! Я не собираюсь делать предложение госпоже Торн.
— Я его уже сделала, так что не утруждайся, — отмахнулась госпожа Травесси и вновь перевела взгляд на отца. — Кстати, надеюсь, мы еще не опоздали? Когда будет осмотр?
— Завтра утром! — рявкнул в ответ папа. — О результатах сообщу незамедлительно.
— Ну что вы, зачем мы будем так утруждать дорогого родственника. Мы с Вольдемаром останемся и все узнаем непосредственно от доктора. А я как раз присмотрю за нашей дорогой девочкой. Да и моему сыну будет приятно пообщаться со своей невестой…
— Моя дочь не является невестой вашего сына!
— Вы правы, формально, она ему уже почти жена. Следовательно, мой сын имеет права на присутствие рядом с ней и своим будущим ребенком. Тем более, если вы, как я понимаю, дали доступ в поместье постороннему мужчине, — кивнула оборотниха на стоявшего рядом с отцом Себастьяна.
— Если кто здесь и посторонний, так это вы, госпожа Травесси, и ваш сын, — отчеканил Себастьян.
— Ошибаетесь, Ваша Честь! Вы…
— Хватит! — остановил спор отец и устало потер виски. — Я предоставляю доступ только господину Старшему следователю.
Вслед за этим заявлением в холле появилось сразу два возмущенных человека. Себастьян, явно недовольный грядущим присутствием Андре рядом со мной, и госпожа Травесси, которая, по всей видимости, лелеяла надежду излить на меня свою заботу. Однако едва Андре шагнул в холл, возмущенные реплики его матушки растаяли в вихре унесшегося портала.
— Мне пора к Щиту. Надеюсь на ваше благоразумие, господа. Не заставляйте меня пожалеть о своем решении, — холодно обратился отец к моим защитникам. — И в случае, если подозрения не подтвердятся, вас, Ваша Честь, я не хочу даже видеть рядом со своей дочерью.
Отец пристально посмотрел на Верховного Судью, который, впрочем, выдержал тяжелый, пристальный взгляд, не дрогнув. Лишь процедил сквозь зубы:
— Кара нуждается в защите, если вы не забыли. На нее идет охота.
— В защите — да. Но не в вашей! — отрезал родитель. — И если вы не понимаете, что рядом с Карой вам делать нечего, мне придется изолировать ее от вас. Любым способом.
Ну ничего себе!
Моему возмущению не было предела. Себастьян не дает мне спокойно жить, а в очередную дыру сошлют меня! И это, называется, справедливость, по-судейски?
— Если вы надеетесь на Аландорские горы, то это зря, — тихо и уверенно произнес Ян. — Кару я найду, где бы она ни была.
От такого заявления Верховного Судьи у меня аж дыхание перехватило. Стало не по себе и жутко, словно в тот момент, когда что-то похожее мне обещал Хаос.
А вот отец на такую двусмысленную угрозу отреагировал легким смешком, словно почему-то был уверен в обратном.
— Детка, будь благоразумной и прояви гостеприимство семьи Торн, — повернувшись ко мне, попросил он.
После чего сдавил в руках сферу нонгата и исчез в портале, оставляя меня в обществе Себастьяна и Андре.
Я подозрительно оглядела мужчин. Те с неожиданной нерешительностью смотрели на меня, словно размышляя, что же дальше делать с таким страшным зверем — беременной женщиной.
Что ж, вот так бы и стояли дальше!
— Добро пожаловать, — буркнула я, проявив гостеприимство, и направилась к лестнице, в надежде укрыться в своей комнате.
— Кара…
Оклик опомнившегося Себастьяна заставил меня сорваться на бег.
— Кара, нам надо поговорить! И… не бегай по лестнице, ты можешь упасть!
Я взлетела по ступенькам и ворвалась в комнату, едва успев захлопнуть дверь прямо перед лицом возмущенного Верховного Судьи.
— Открой немедленно! Кара! — рявкнул он. — Или я разнесу к Хаосу эту дверь!
— Отличное решение, Ян, — раздался язвительный голос Андре. — Давай, выломай дверь, напугай беременную женщину.
— Не лезь! — прошипел Себастьян, но колотить в мою дверь кулаками перестал.
— Кара, выходи, — спокойно попросил Андре. — Ты не должна оставаться без присмотра. Никто не будет досаждать тебе, но ты не можешь просидеть эти сутки в закрытом помещении и одна.
— Очень даже могу, — заверила я. — У меня тут четыре комнаты, есть место даже пробежку совершить.
— Кара!
Укоряющие нотки в голосе Старшего следователя заставили все же подчиниться. Ссориться с Андре не хотелось, поэтому я со вздохом открыла дверь, бросая настороженные взгляды на замершего неподалеку Себастьяна.
— Господа, — раздался робкий голос няни. — Каре пора завтракать. И вам тоже, если пожелаете. Завтрак подан в малую столовую.
После этих слов я осознала, что зверски голодна. Видимо, выяснения отношений подстегнули и без того мучившее с утра чувство голода, которое только усилилось, когда я вспомнила мастерство нашего повара.
Если бы не двое защитников, я бы уже стрелой летела навстречу еде. А так… в малую столовую пришлось идти чинно и под конвоем. Впереди шел Себастьян, позади меня Андре.
Причем на лестнице Себастьян даже руку предложил!
— Я не инвалид, Ваша Честь, ходить еще сама в состоянии, — буркнула я в ответ, пытаясь его обойти.
Не удалось. А явно раздраженный отказом мужчина спускался так медленно, как только возможно. Пришлось, скрипя зубами, следовать за ним под аккомпанемент тихого, ехидного смеха Андре.
Настроение улучшилось только в столовой. Здесь витали запахи моих любимых блюд, которые наверняка заказала внимательная нянюшка. И подходя к накрытому столу, я уже предвкушала все эти вкусности, как рядом раздался ледяной голос Себастьяна:
— Эта еда не подходит. Принесите для госпожи Карины кашу с молоком и творог с тертым яблоком.
Замерев, я обалдело уставилась на Себастьяна. От такого наглого вмешательства я даже дар речи потеряла. Лишь когда служанки начали убирать со стола мои любимые пряные колбаски и сладости, опомнилась и взвизгнула:
— Что?! Поставьте все на место!
Служанки нерешительно замерли, переводя взгляд с меня на Себастьяна. Все-таки, формально, я была их хозяйкой, но Верховный Судья был из того типа людей, приказы которых игнорировать сложно. Тем более, все знали, кто он.
Тогда я в отчаянии вцепилась в блюдо с пирожными. Но с другой стороны тарелку на себя тут же потянул Себастьян, укоряюще сообщив:
— Тебе нельзя есть вредные продукты!
— Мне нельзя нервничать, переживать и голодать! И откуда вам знать, что мне полезно, а что нет? Скольких детей вы воспитали, Ваша Честь? — закричала я.
— Надеюсь, приказ понятен? — проигнорировав мой вопль, спокойно осведомился Себастьян у служанки.
— Поставьте мою еду на место, а кашу и творог пусть ест господин Брок! И ложку сахара ему туда насыпьте, для стимуляции мозговой деятельности! — в свою очередь приказала я застывшей в нерешительности служанке, продолжая тянуть на себя тарелку с вожделенными сладостями.
— Кара, — вмешался в спор Андре. — Тебе действительно не стоит начинать день с такой жирной пищи.
Я бросила мрачный взгляд на еще одного специалиста по рациону беременных женщин. У-у, предатель!
Но силы были неравны и в результате тарелку у меня все-таки забрали. Через десять минут я мрачно ковыряла ложкой пресловутую кашу, бросая тоскливые взгляды на Андре, лопающего мясо с кровью, и Себастьяна, с аппетитом поглощающего тяжелые и жирные колбаски. Между прочим, мои колбаски!
Дальше оказалось только хуже. Хуже ледяного Себастьяна был только заботливый Себастьян. Не знаю, из какого мудрого фолианта Себастьян и Андре почерпнули знания о том, что необходимо женщине в деликатном положении, но прибить мне хотелось всех — и автора и читателей.
Они оба ходили за мной по дому по пятам, улавливая малейшие сквозняки. Указывая прислуге, чем меня кормить, и какую накидку мне подать, если я делала попытку сбежать от творившегося безобразия в сад.
Причем все это сопровождалось безапелляционным тоном, которым прониклись все наши домочадцы. Так что к полудню я сама себе напоминала большой закипающий чайник. В смысле, я так же шипела, кипела и клокотала крышечкой.
А на обеде, где в меня, под одобрительным взглядом тюремщиков, запихнули жутко полезный суп, кусочек рыбы и тушеные овощи, пришло осознание — все. Дальше я просто не выдержу, и будут трупы. Точнее, два трупа, кандидаты в которые сейчас уминали умопомрачительно пахнущую баранью ногу с чесночным соусом. При этом они не забывали считать ложки отвратительно-полезной субстанции, за поглощение которой мне был обещан десерт.
«Если безобразия не избежать, придется его возглавить», — пришла на ум мудрая мысль вместе с очередной ложкой, которую я силилась проглотить.
Остаток обеда я посвятила разработке плана побега от надсмотрщиков и совершению набега на кухню. А сразу после чая, сославшись на необходимость дневного сна, отправилась в свои комнаты.
— Даже заключенным в тюрьме полагается еда, — бурчала я, старательно связывая простыни. Поскольку любую магию засекли бы в момент, пришлось обращаться к старинным и проверенным способам.
Из окна я вылезала максимально осторожно, стараясь не шуметь. Благо такая форма побега для меня была не нова. И, преодолев половину этажа, уже собралась мысленно поздравить себя с удачной идеей, как с земли раздался заинтересованный голос Андре:
— Далеко собралась?
От неожиданности я разжала пальцы и свалилась прямо на руки хмурого Себастьяна. Мешкать Верховный Судья не стал и, сжав меня в объятиях, потащил обратно в дом.
— Кара, Кара, с твоей-то изобретательностью могла бы и что-то поинтереснее придумать, — хохотнул, следуя за нами, Андре. — Мы тебя полчаса тут дожидались.
— Отпустите меня, Ваша Честь! — я безуспешно попыталась выбраться из стальной хватки Себастьяна.
Но мои вопли, так же, как и усилия, замечены не были. Меня внесли в дом, усадили на диван в малой гостиной и… накинули на запястье магический аркан. После чего второй его конец Себастьян демонстративно закрепил на своей руке. А взгляд Андре выражал полное одобрение этим действиям.
Это было просто… просто… В общем, я почувствовала себя особо опасной преступницей, находящейся под особым надзором.
На мгновение захотелось вызвать родовой магией отца, но потом в голову пришла более светлая мысль.
Я же беременная, по мнению этих двоих, ну, Себастьяна уж точно. Значит, надо использовать то оружие, которое они сами мне дали. В конце концов, если Верховный Судья утверждает, что я манипуляторша, то пора ею стать, видимо.
Выбора эти двое мне не оставили. Не щитом же с ними воевать? Придется задействовать другое средство массового поражения.
Сев с ногами на диван, я обхватила себя за коленки и тяжело вздохнула. Для лучшего настроя вспомнила свою тяжелую судьбу, сожранные обидчиками пряные колбаски… и заплакала. Так качественно и элегантно, как натренировалась за долгие годы. С крупными слезинками, катящимися из глаз и душераздирающими всхлипами.
Ха! Да против такого даже отец не всегда мог устоять, а у этих двоих шансов вообще не было.
Моя теория немедленно подтвердилась. Мужчины кинулись ко мне, скривившись, как от зубной боли.
— Довел все-таки, — зашипел Андре. — Ей нельзя волноваться.
— Знаю, — огрызнулся Себастьян, нерешительно топчась на месте.
Ободренная результатом, я усилила слезоразлив, добавив для пущего эффекта горестные завывания.
— Кара-а-а! — несчастным голосом простонали тюремщики.
Себастьян присел рядом, пытаясь обнять, но от объятий я увернулась, добавляя звука в истерику.
— Кара, ну перестань! — жалостливо попросил Андре, погладив мои пальцы.
— Убери руки от нее! — тут же нервно рыкнул Ян.
— С ума сошел? Ты тут будешь ревновать или попытаешься ее успокоить?
— Да как ее успокоить?!
— Карочка, ну… ну… хочешь пироженко? То самое, вкусное! — Андре сюсюкал со мной, как с маленьким ребенком.
На секунду мне даже захотелось чем-нибудь его огреть. Но, вспомнив, что сейчас я несчастна и обижена, я подняла на него взгляд и разразилась плачем с удвоенной силой.
— Помощник! — прошипел Себастьян, все-таки притягивая меня в свои объятия. — Кара, ну перестань, я же хочу, как лучше…
— Лучше? — возмущенно вскинулась я. — Я есть хочу, а вы меня голодом морите!
Я снова ударилась в слезы.
— Скажи, чего ты хочешь, и я все принесу, только не плачь! — быстро сдался Себастьян.
«Да, не хватает ему опыта моего родителя, хотя, какие его годы», — мысленно хмыкнула я, празднуя небольшую победу над тираном.
Вслух же, всхлипывая, пролепетала:
— Я… я мяса хочу, а вы меня гадостью кормите!
Со вздохом Себастьян подхватил меня на руки и понес в столовую. Против такой доставки я уже не возражала, понимая, что если сейчас вскочу и радостно понесусь на выход, мои недавние страдания буду расценены, как обман.
После того, как мы добрались в столовую, я, старательно демонстрируя недостаток животного белка, наконец-то от души наелась мяса, закусив двумя шоколадно-миндальными пирожными. Мужчины молча сидели на противоположной стороне стола, наблюдая за мной, как за магической бомбой с часовым механизмом. Хвала Создателю, прислуга, которая неоднократно становилась свидетельницей моих трагических спектаклей, на этот раз не хихикала прямо под дверью.
Наевшись, я благосклонно посмотрела на своих тюремщиков. И, решив, что наказания за мои страдания они еще понесли недостаточно, капризным тоном сообщила, что мне ну очень полезна послеобеденная прогулка в парке. Хочется, мол, успокоить расшатанные нервы созерцанием цветов и кустарников, украшавших сад. Даже несмотря на то, что они сейчас находятся под слоем свежевыпавшего снега.
Мужчины, переглянувшись, скривились. Но, не посмев отказать, направились за мной.
Гуляли мы, благодаря двум тепловым пологам, накинутым на меня сразу по выходу на улицу, долго. Я с удовольствием обошла весь парк с таким видом, словно бы лет десять не была в родных пенатах и вот-вот упаду, целуя землю предков.
Андре и Себастьян следовали за мной покорно и молча. Вот только наливавшиеся возмущением взгляды говорили о том, что такое времяпрепровождение было явно не для двоих деятельных мужчин. Но поскольку никого из них я в свои тюремщики не звала, угрызений совести никаких не было. Наоборот, я развлекалась, как могла.
Прогулку закончили в уютной и красивой закрытой беседке. Здесь находился камин, придававший помещению с прозрачными стенами уюта, и широкий полукруглый диван. В общем, замечательная обстановка для того, чтобы греться у огня, глядя на заснеженный пейзаж и попивая сладкий чай, который принесла прислуга.
А, главное, можно было посмотреть интересные передачи! В такой-то компании, да в таком небольшом помещении, откуда не сбежишь, самое оно!
С трудом сдержав предвкушающую улыбку, я щелкнула пальцами и включила большой настенный визариум. Шедшая по каналу Мир Красоты передача «Тренды-Бренды», как нельзя кстати подошла для мести двоим слегка расслабившимся мужчинам. Ибо нечего покушаться на святое — режим питания!
Сделав звук погромче, я принялась увлеченно рассматривать прототип прозрачных каблуков для новых моделей сапожек Аггучини. И даже поддерживать комментариями эмоциональное обсуждение прототипа двумя гламурными мужчинами неопределенного возраста.
Разумеется, страдальческие взгляды Андре и Себастьяна игнорировались напрочь. Под конец передачи они размешивали сахар в поданном чае с такой силой, что я даже всерьез начала опасаться за сохранность парадного сервиза.
Но, тем не менее, останавливаться на достигнутом не собиралась. Закончив терзать нервы Верховного Судьи и Старшего следователя новинками моды, я переключилась на «Звездошок» с обзором важных событий первой половины недели. И, конечно, в рейтингах ожидаемо лидировала «отставка» любовницы Себастьяна Брока.
«Звездошок» не зря считался мегапопулярным каналом, а его журналисты — самыми высокооплачиваемыми и рисковыми. И если «Элитар» удовлетворился всего лишь статьей и фото, то неизвестный папарацци «Звездошока» сумел снять целое домашнее видео!
Небольшая запись магокамеры целых пять минут демонстрировала Ардению, которая яростно швыряла тарелки в стену. Жаль, качество звука не позволяло расслышать слова сопровождения, но я и так понимала, кому именно они были адресованы.
Себастьян смотрел на экран визариума с таким выражением лица, словно бы ему оттуда лично кривлялся Хаос. Андре же изо всех сил пытался не заржать.
Но тут «Звездошок» выдал очередную новость: видео, где сам господин Старший следователь танцевал аваленту с небезызвестной волчицей Лорой. Действо это происходило в ресторане «Луна», считавшемся самым фешенебельным в среде оборотней. Знойная темноволосая красавица вместе со своими родителями, как оказалось, была вчера приглашена на семейное торжество Травесси.
Прослушав комментарии к танцу и, особенно, к тому, как Лу намертво повисла на локте Андре после него, я поняла, что «Элитар» еще был к нам снисходителен.
Андре, конечно, возмущенно порычал о том, что уже нельзя и своим доверять, и что все помешались на этих изданиях-сплетниках. Но мне вдруг показалось, что это только внешнее негодование. Мужчина был доволен, и, кажется, я понимала почему.
Если этот выпуск посмотрит Ники, ревность белой волчице обеспечена.
На мгновение даже захотелось предостеречь Андре, напомнив, что так можно и переборщить. И, в результате, получить в ответ такой же болезненный удар по самолюбию.
Однако я сдержалась. Обсуждать чужую личную жизнь — не слишком хорошее занятие, да и альфу не переубедить. Так что, сполна насладившись модой и сплетнями, наконец-то выключила визариум.
Андре с Себастьяном издали одновременный вздох облегчения и тут же предложили вернуться в дом. Но я не была готова так быстро сдаться, а потому решила сделать еще один круг по парку.
Судя по мученическим взглядам, которыми обменялись мужчины, разглядывать заснеженные кусты терпения им уже явно не хватало.
— Неужели вы устали, господа? — с преувеличенным удивлением прокомментировала я. — Не стоит пренебрегать физическими нагрузками. Тем более, в вашем возрасте.
— Кара! — прорычал Андре. — Идем в дом. Пора ужинать.
— Между прочим, если еще и переедать на ночь, пренебрегая прогулками, можно легко набрать лишний вес. А у вас и так работа кабинетная, — отметила я и невинно посмотрела на мужчин.
Судя по ответному взгляду Себастьяна, от встречи с ремнем меня удержала только неподтвержденная беременность. Но, пожалуй, рисковать все равно не стоило.
— Хорошо! — пропела я. — Возвращаемся.
Нашу компанию слуги встретили понимающими взглядами, ибо ролями мы явно поменялись. Я довольно улыбалась, а шедшие позади мужчины неодобрительно поджимали губы.
В ожидании, пока прислуга накроет на стол, наша троица разместилась в малой гостиной. Мужчины присели на мягкие диванчики, стоявшие друг напротив друга, а я замерла в притворной нерешительности.
— Присядешь? — Себастьян указал на место рядом с собой.
— Конечно. С удовольствием! — опускаясь на диван, ответила я. Но через пару мгновений выразительно поежилась и сообщила: — Здесь дует.
Глаза Яна заметались по комнате в поисках источника сквозняка. Окно закрыли.
— Жарко! — прозвучало минуты через две.
Окно открыли.
— Простите, Ваша Честь. Но у вашего парфюма слишком резкий запах. Вы же знаете, как это бывает… в моем положении. Лучше я пересяду, не хотелось бы вам мантию испортить, — многозначительно произнесла я, пересаживаясь на диван, рядом с кусающим губы, в попытке сдержать смех, Андре.
Выдержал такую передислокацию Себастьян минуты две, а затем меня рывком перетащили обратно. В ответ на самоуправство я уже собиралась изобразить приступ тошноты, но улыбающаяся нянюшка позвала всех за стол.
На этот раз любимых блюд никто, разумеется, меня лишать не стал. Однако, несмотря на это, я принялась печально ковырять еду на тарелке, потом отставила ее от себя и потребовала чего-нибудь другого. Затем еще, и еще, и еще…
Ожидаемо, выбор скоро кончился, и есть мне стало нечего. Дальше по сценарию последовали горестные вздохи, на которые Андре смотрел с улыбкой, а Себастьян с разгоравшейся тревогой.
— Чего! Ты! Хочешь?! — видимо, окончательно вышел из себя Ян, устав от моего спектакля и не желая повторения утреннего слезоразлива.
— Картофель бри с соусом из белых трюфелей! — выпалила я, вспомнив, что это дорогое и помпезное блюдо готовили только в «Ночной Звезде».
Правда, на вынос этот статусный ресторан свои блюда никогда не продавал, но разве это моя проблема, верно?
— Хор-р-рошо! — прорычал Ян, бросив недоеденную рыбу, и, активировав сферу портала, исчез.
Проводив взглядом Верховного Судью, я со вздохом притянула к себе ранее отвергнутый горшочек с жульеном и принялась с удовольствием ужинать.
— И тебе не стыдно? — скорее констатировал, нежели спросил Андре.
— Ни капли, — абсолютно искренне призналась я.
— И ты ведь не беременна? — помолчав, уточнил Травесси.
— Нет, — вновь честно ответила я, опровергая утверждение о своей лживой натуре.
— Тогда для чего ты ему спектакль устраиваешь, и нервы на крепость проверяешь?
— А почему бы и нет? У меня на это есть все права и основания. На моих нервах Верховный Судья не одну симфонию сыграл, так что теперь инструмент в моих руках. Вот я и хочу оценить сладость этой мести.
— Тебя абсолютно правильно называют Карой, ты действительно наказание, — Андре покачал головой. — Только не увлекайся, иначе снова окажешься в Аландорских горах. И твой щит Яна, увы, не остановит.
— Буду паинькой, — откровенно соврала я. — Вот только получу свою картошку с трюфельным соусом и сразу все прощу судье Броку.
— Ты неисправима, — оборотень вздохнул.
— Неисправима? — я притворно нахмурилась, откладывая в сторону вилку. — Тогда нас ждет повторный просмотр главных новостей «Звездошока»!
— Но не безнадежна! — тут же «исправился» Андре.
Я широко улыбнулась и вернулась к поглощению жульена. Длительная прогулка на свежем воздухе и отсутствие Верховного Судьи как нельзя лучше способствовали хорошему аппетиту.