Несмотря на то, что заснуть я не могла долго, утром встала рано и решительно отмела все мрачные мысли. Сегодня — день церемонии «Юной Госпожи»! Мой первый официальный выход в Свет. Этого момента я ждала слишком долго, чтобы позволить чему-либо или кому-либо его испортить.
Проявив предусмотрительность, в Республиканский Дворец Церемоний я приехала за несколько часов до начала торжества. Очень уж не хотелось впоследствии стоять в пробке у входа и метаться в поисках выделенных апартаментов.
Со мной прибыли две работницы модного дома «Аггучини», где я еще летом заказала платье для церемонии «Юной Госпожи». Или, как неофициально называли это мероприятие — Бала Дебютанток. Девушкам предстояло проследить за нарядом, чтобы каждая складочка выглядела безупречно.
Почти следом прибыл и магистр Красоты Августин Олоридж. Он должен был помочь мне с прической и макияжем.
— О, Кара, моя прелестная бабочка, клянусь своим дипломом академии Красоты и Моды, ты сегодня засверкаешь, как никогда! — с порога торжественно пообещал он.
От решительного блеска глаз мужчины сердце тотчас на мгновение сжалось, а память услужливо напомнила о некоторых из творений мастера. Не зря магистр Олоридж был известен и как любитель эпатажа.
— Не переживай, — кажется, мои сомнения уловили. — Все будет и-де-аль-но!
— Что ж, доверюсь профессионалу, — с улыбкой кивнула я.
И начались мучения.
Как любил говорить магистр, истинную красоту надо выстрадать. Вот я и страдала. От горячих заклинаний, завивающих мои волосы в тугие струящиеся локоны. От бесконечных зажимов и шпилек, которыми мастер создавал очередной шедевр на моей голове. Чихала от пудры, секретный состав которой конкуренты магистра Олориджа пытались выведать уже на протяжении очень долгого времени.
Зачарованные кисточки, повинуясь приказам мастера, порхали вокруг моего лица, словно быстрокрылые бабочки. Под конец у меня даже тело затекло от долгого сидения, а кожа от тоников и кремов пылала жаром.
— С макияжем все, моя прелесть!
Едва услышав эти слова, я подскочила, но сразу была перехвачена под локоть.
— Потерпи еще немного, дорогая, — проворковал магистр Олоридж, а потом зычно крикнул в смежную комнату: — Несите платье!
Его зова, видимо, ждали уже давно. Не прошло и пары мгновений, как на пороге показались две модистки с моим нарядом в руках. А я в очередной раз убедилась, что сделала правильный выбор.
Ткань, лаская, скользнула по телу, после чего девушки быстро закрепили невидимые застежки и расправили ткань. И, взглянув в зеркало, я счастливо улыбнулась.
По неустановленным традициям бала «Юной Госпожи» дебютантки надевали платья светлых тонов. Но я решила, что глупо отказаться от цвета, который всегда считала своим коронным. Платье было пошито из алого атласа. Прямое, обманчиво строгое, с кружевной отделкой декольте и узкой юбкой в пол, оно подчеркивало все достоинства моей фигуры.
Макияж на лице казался удивительно прозрачным и незаметным, выделяя лишь глаза и контур губ. На щеках играл легкий румянец. Часть волос была собрана на затылке, несколько прядей спускались от висков, но основная масса тугих локонов струилась по спине.
— Вот теперь ты настоящая юная госпожа, Кара, — с какой-то сентиментальной ноткой в голосе, произнес магистр Олоридж. Но потом вдруг нахмурился и уточнил: — А где украшения?
— Отец должен принести, сказал, это сюрприз, — успокоила я, крутнувшись перед зеркалом.
— Что ж, в таком случае, надеюсь, он поторопится, потому что выходить уже скоро…
Прерывая магистра, раздался стук в дверь.
— Могу я войти? — послышался голос папы.
— Конечно, конечно! — тут же откликнулся Олоридж. — Только вас и ждем!
Отец шагнул в комнату и замер, гладя на меня.
— Вот моя девочка и выросла. Ты настоящая красавица. И очень похожа на свою маму, — тихо произнес он.
Глаза предательски защипало.
— Макияж, Кара! — тут же вполголоса напомнил магистр Олоридж. — От воды он становится плотнее.
Папа подошел ко мне, неся в руках большую шкатулку. А когда открыл, я тихонько ахнула. На золотистой подушечке лежал гарнитур, выполненный из кровавых слез — одних из самых дорогих камней в мире. Они светились даже в темноте, словно бы в каждом камне был заключен язычок неяркого пламени.
Подрагивающими пальцами я застегнула на шее колье из цепочки камней в почти незаметной оправе, с более крупным камнем, скользнувшим в декольте. Нежные капельки украсили уши. Маленькая тиара идеально дополнила прическу.
— Спасибо! — выдохнула я, обнимая отца.
Раздался переливчатый звон, возвещавший время сбора дебютанток с сопровождающими в главном зале.
— Ну что, пошли? — отец подал мне руку, и мы двинулись навстречу сегодняшнему волнительному вечеру.
— А ты участвовал в таком бале? — чувствуя, что начинаю нервничать, попыталась отвлечься я.
— Да. — С улыбкой ответил он.
— И кого сопровождал?
— Твою маму, — улыбка отца стала грустной. — За три дня до этого родители объявили о нашей помолвке, так что сопровождение мне полагалось по этикету.
— Ого! Вы уже тогда были знакомы? — удивилась я, замедляя шаг.
Очень уж хотелось послушать историю из молодости родителей. Отец говорил о прошлом очень редко и неохотно. Понимая, что ему больно вспоминать о маме, я обычно не решалась проявлять любопытство.
— Что ты, нет, конечно. — Папа отрицательно качнул головой. — Когда я закончил академию, твоя мама, как и ты сейчас, училась на четвертом курсе. Так что мы практически не общались до того момента. Я лишь мельком видел ее на приемах, которые изредка организовывали наши родители.
— Но при этом вот так вот взял и согласился жениться? — я недоверчиво посмотрела на него. — Зачем? Ты ведь уже имел право отказаться.
— Твоя мама была красавицей, детка. От таких не отказываются, — чуть прищурив глаза, словно вспоминая, сказал отец. — Так что против воли родителей я идти не стал. Хотя… признаюсь, вскоре ненадолго об этом пожалел.
— Почему? — интерес во мне все возрастал.
— Потому что уже через час знакомства мы разругались вдрызг, — папа хмыкнул. — А на балу шипели друг на друга все два первых танца.
— И что было дальше? — я уже сгорала от любопытства.
— Дальше? Дальше я пару раз съездил по физиономии Самоэлю Аттертоуну. — Лицо отца осветила поистине хулиганская улыбка.
— Отцу Вальтана? — я поперхнулась. — За что?!
— За то, что он приглашал Иритин на три танца подряд и демонстрировал слишком сильное восхищение.
— Но вы ведь поругались?
— И что? Она же была моей невестой. Неужели я мог позволить кому-то так откровенно с ней флиртовать?
— А что мама?
— Обозвала меня неуравновешенным и невоспитанным чудовищем и сказала, чтобы я держался от нее подальше.
Я хихикнула.
— Ты послушался?
— Вот еще, — отец фыркнул. — Уже через четверть часа нас застукали за поцелуями на террасе.
— Так страсть к нарушению правил мне передалась по наследству, — уже откровенно смеясь, констатировала я.
— Ну что ты, это просто недостатки слишком мягкого воспитания, — шутливо парировал отец.
В просторном холле второго этажа, откуда дебютантки должны были спускаться по широкой лестнице в главный зал, уже собрались все участницы, в сопровождении женихов, братьев или отцов. Я в очередной раз поздравила себя с удачной идеей выбора цвета платья. Среди девушек, одетых во все оттенки кремового и бледно-розового, я смотрелась как яркая птичка, случайно залетевшая в одноцветную стаю.
Девушки встретили меня не самыми ласковыми взглядами. По крайней мере, Дейдра, стоявшая в компании Вальтана и Микаэлы, точно была готова испепелить меня на месте. Но какое это имело значение? Ведь мне предстояло открывать парад дебютанток и первой спуститься по лестнице к гостям бала. Так что ядовитые стрелы бывшей подруги больше не способны были меня задеть или ранить.
— Прошу занять места согласно очередности, — раздался голос распорядителя.
И когда мы с отцом подошли к верхней площадке лестницы, по залу разнеслось громкое, торжественное:
— Александр Дамиан Торн имеет честь представить свою дочь — Юную Госпожу Карину Анабеллу Торн!
Зазвучала негромкая величественная музыка, и мы плавно двинулись вниз по широким беломраморным ступеням. На меня обрушилась лавина света, блеска и негромких разговоров, сливающихся в один непрерывный гул. В зале собрался, кажется, весь высший свет Латгардийской Республики. И сейчас взгляды присутствующих были устремлены только в мою сторону.
Включая и Себастьяна Брока.
Его я увидела сразу. Верховный судья был одет в черный парадный костюм с золотой вышивкой, подобной той, которая украшала его мантию. На лице Себастьяна застыло привычное ледяное выражение, смешанное со скукой. Под руку с ним стояла Ардения.
Когда мы на мгновение встретились с ней взглядами, на лице женщины проскользнула торжествующая улыбка.
Сердце болезненно сжалось, но я тут же взяла себя в руки. Я — Кара Торн! И пусть где-то там, в глубине души, мне больно и обидно, но даже не надейтесь, что я себя выдам.
К Хаосу тебя, Себастьян Брок! К Хаосу всех!
Никто, слышите, никто не испортит мне этот бал! Он мой!
На лице заиграла легкая улыбка. Я заскользила взглядом по залу, выискивая знакомых и одаривая приветственными кивками. Среди них, кстати, совершенно неожиданно оказался и Сайрус. Причем отсалютовавший мне бокалом с игристым вином парень был в парадном мундире, выполненном в цветах клана Дантерри.
Затем обнаружился Андре Травесси. Поймав мой взгляд, Старший следователь повторил жест Сайруса.
Но без ложки дегтя эта церемония обойтись, конечно, не могла. Это я отчетливо поняла, когда буквально кожей почувствовала собственнические флюиды Роберта Тунгорма, стоявшего в компании своих родителей. А вот Джеральда не было, хотя именно его как раз очень хотелось видеть.
Я изнывала без новостей о Лилиан и планировала сегодня расспросить о ней Джеральда Тунгорма. И теперь с некоторым разочарованием оглядывала зал, в надежде, что мужчина просто отошел от своей семьи.
После того, как по лестнице сошли все участницы сегодняшнего вечера, распорядитель объявил начало танцев.
Первый танец, по традиции, дебютантки танцевали с сопровождающими. Кружась в медленном вальсе, я отметила, что отец, оказывается, еще и танцует прекрасно, двигаясь легко и изящно.
Даже жаль стало, что мелодия так быстро стихла. Тем более, по традиции следом шло интервью с дебютантками. А уж на такое мероприятие, как церемония «Юной Госпожи», старались попасть журналисты всех известных изданий.
— М-да, — отец удивленно изогнул брови, глядя мне за спину. — Что-то их многовато.
В недоумении я обернулась и узрела застывшую в нетерпении толпу людей с микрофонами и магокамерами в руках. Человек десять, а то и пятнадцать, смотрели на меня с видом стервятников, готовых при первой же возможности наброситься на потенциальный обед. И, судя по эмблемам, приколотым к лацканам костюмов и вечерних платьев, на меня «слетелись» все скандальные издания, да и не скандальные, впрочем, тоже.
Впереди всех, гордо растолкав коллег, стоял худощавый мужчина с пухлыми губами и разноцветными прядками волос. Одет он был в костюм из последней элитной коллекции Аггучини: укороченные брючки с золотой вышивкой и суперприталенный пиджачок, усыпанный кристаллами Островски. На ногах у мужчины сияли остроносые золотистые туфли без задников, но с меховой отделкой.
— Сержио Звездошоков! — манерно протянул мужчина, едва мы приблизились.
И вокруг тут же раздались аплодисменты небольшой группы сопровождающих его сияющих юношей. Как я понимала, сия «группа поддержки» находилась рядом только для того, чтобы восторженно взирать на кумира. Ибо в представлении этот самый пронырливый журналист скандального канала «Звездошок» уж точно не нуждался.
Серджио был звездой первой величины, а его протяжное «Я в шо-о-оке», знала вся Республика. Статьи и клипы, которые создавались с участием, так сказать, звезды «Звездошока», по популярности сразу становились новостями номер один. Любое мероприятие с его участием было обречено на успех. Заманить к себе мастера сплетен и интриг жаждал каждый организатор любого светского мероприятия.
Стать объектом внимания эпатажного журналиста все светское сообщество и мечтало, и опасалось одновременно, ибо Серджио не щадил никого. А вот удостаивались такой чести немногие.
И среди этих немногих «повезло» оказаться мне.
Бросив быстрый, осторожный взгляд по сторонам, я отметила, что другим дебютанткам было намного легче. Их, за редким исключением, опрашивало по одному-двум журналистам, не больше.
— Какая долгожданная встреча, Великолепная Кара! — тем временем пропел Серджио. После чего меня тут же подхватили под локоть, буквально втащив в плотно сомкнувшиеся журналистские ряды.
От почти синхронных вспышек магокамер, зарябило в глазах.
— Разве я мог пропустить дебют неофициальной музы Островски?! Ну разве она не пре-елесть! — протянул Сержио, покрутив меня на месте. — Ты меня не разочаровала, девочка! Я так и думал, что не зря появлюсь на этой скучной до зубовного скрежета церемонии. Одно твое появление в этом платье с лихвой окупило кислые вино и лица присутствующих. А теперь, моя дорогая, ты меня порадуешь парой пикантных рассказов! Не так ли?
Перед моим лицом, как по мановению волшебной палочки, возник микрофон.
— О чем? — я даже сама удивилась своему голосу, который звучал, как у той, прежней Кары. Чуть манерно, слегка игриво и с явной капризной ноткой.
«Н-да, старые привычки так быстро не забываются», — подумала про себя я.
— У-у-у, она еще и кокетничает! — жеманно всплеснул руками мужчина. — Ну же, милая, расскажи мне секрет. Как тебе удается притягивать к себе таких потрясающих мужчин? Подумать только — Андре Травесси! Это же хрустальная мечта всех хвостатых, и не только, дам Республики. А ты, добившись объявления о помолвке, просто ее расторгла! Я в шо-о-оке!
Сержио восхищенно закатил глаза.
— Мы просто… — я сделала небольшую паузу, а вокруг мгновенно возникло с десяток микрофонов. — Просто не сошлись характером!
— О, Создатель! Вы это слышали?! Не сошлись характерами?! После суток помолвки? О-о-о! — восторженно простонал Сержио. — Кара, ты великолепна!
— А как вы объясните дальнейшее тесное общение с тем, чей характер вам не подошел? — влез с вопросом журналист от «Скандал 24».
— Очень просто! Всего лишь хотела убедиться в правильности принятого решения, — с улыбкой выпалила я первое, что пришло в голову.
Впрочем, журналистам ответ понравился.
— То есть, у господина Старшего следователя есть шанс? — раздался вопрос за спиной.
— Не готова ответить что-то определенное, — даже не поворачиваясь, откликнулась я и с деланным равнодушием пожала плечами.
— Да-а-а! — протянул довольный Сержио. — Она еще не готова открыть нам все секреты. Но, Кара, дорогая, как же Роберт Тунгорм? И ваша помолвка? Опять несовпадение характеров?
— Скорее, неудачный ракурс на фото, — спокойно ответила я.
— Звучит весьма многообещающе! Значит, есть шанс, что, хм-м, ракурсы могут и совпасть? А, возможно, счастливый претендент определится на сегодняшней церемонии? Стоит обратить внимание на то, кому вы подарите следующий танец?
— На сегодняшнем мероприятии я не планирую делать никакого выбора, — я отрицательно качнула головой. — Хочу просто наслаждаться вечером и танцевать.
— Конечно, моя дорогая, понимаю, ты присматриваешься! Охота еще не завершена! Но все же поведай мне, хотя бы по секрету, кто будет следующим? — доверительно спросил Сержио. — На кого можно делать ставки? Какие у тебя планы?
— Уверяю, в планах у меня только учиться и снова учиться, — сообщила я.
На лицах журналистской братии возникли понимающие улыбки. А Сержио и вовсе хихикнул.
— Да Создатель с тобой, Кара! Чему тебе учиться? Ты все умеешь! Впору у тебя брать уроки обаяния и мастер-класс по покорению самых завидных женихов. Даже я в шо-о-оке!
Мои дальнейшие мучения прервал отец, твердым голосом объявив журналистам о том, что интервью окончено. И, выдернув из плотного кольца людей, повел меня в другой конец зала, в надежде, что приставучие акулы пера переключатся на кого-то еще.
— Успехов, Великолепная Кара! — кричал мне в след Сержио. — Я буду за тобой следить! Надеюсь, ты еще не раз меня порадуешь! Может быть, даже за сегодняшний вечер!
— Надеюсь, что нет, — пробормотал отец, протягивая мне бокал холодного сока.
— Я тоже, — тихо согласилась я.
Уж что-то, а радовать желтую прессу — весьма сомнительное удовольствие.
Я успела сделать лишь пару глотков, как рядом оказался вихрь по имени Сайрус с приглашением на новый танец. Узнав оборотня, отец хмыкнул, но возражать не стал. Я же с удовольствием отметила, как остановился приближавшийся к нам Роберт. Судя по всему, он тоже намеревался меня пригласить.
— Ты потрясающе выглядишь, Кара! — выдохнул оборотень. — У большинства мужчин при твоем появлении челюсти отпали!
— Да ладно, — я фыркнула.
— Не веришь? Тут такой грохот стоял!
— Льстец, — я шутливо стукнула парня по плечу. — Ты сегодня тоже, я смотрю, лоск навел. Честно говоря, вообще удивлена, что ты здесь, да еще при полном параде. С чего вдруг?
— Это все отец, — Сайрус скривился. — Вчера вечером вдруг потребовал, чтобы я приехал.
— Зачем? Решил прорекламировать будущего альфу? — подколола я парня.
— Не приведи Создатель, Кара! — Сай поежился. — Я же не девушка, чтобы меня представлять.
— Зато теперь все видят, какой привлекательный у Дантерри наследник, — рассмеялась я.
— Ой, да кому это надо. Ты же знаешь, подобные танцульки не для оборотней. Здесь от силы представители пяти самых сильных и богатых кланов, а мы и так друг друга знаем наизусть. Вот если бы мне решили подыскать невесту среди зазнаек, — парень кивнул в сторону кружившейся неподалеку в танце Дейдры. — Тогда, конечно, имелся бы смысл.
— Ну-ну, — я хихикнула, а потом нарочито печально вздохнула. — Эх, сосватают тебя, Сай, в лучших традициях барышень-дебютанток… ай!
Из-за резко крутнувшего меня парня, реплику завершить не удалось.
— Скорее, это тебя готовятся сосватать, — незлобно ухмыльнулся он. — Судья Роберт Тунгорм меня весь танец пытается взглядом испепелить.
— Ы-ы-ы! — я слегка скосила глаза и действительно заметила пристально следящего за нами мужчину. — Вот ведь приставучий, а! Не хочу с ним танцевать!
— А придется. Хотя, пожалуй, еще одну небольшую отсрочку я знаю, как тебе дать, — вдруг заявил Сайрус и мы начали перемещаться ощутимо правее.
И когда музыка стихла, оказались буквально в шаге от Андре Травесси, отпускавшего очередную партнершу.
При виде нас губы Старшего следователя дрогнули в мимолетной улыбке. Кажется, замысел Сайруса он разгадал. Но, к моему счастью и очередному огорчению Роберта, протянул руку в приглашении на новый вальс.
— Вашей матушки здесь нет? — на всякий случай осведомилась я, переживая, что едва коснусь широкой ладони Андре, появится госпожа Травесси. Да не одна, а со жрецом подмышкой. И потребует немедленно начинать церемонию, которую тут же освятит Сержио Звездошоков.
— Не беспокойся, — угадав мои мысли, с усмешкой ответил мужчина. — Она такие балы не любит, говорит, что скучно.
Я облегченно выдохнула. Провести вечер, отбиваясь от госпожи Травесси, совершенно не хотелось.
— После церемонии, надеюсь, вернешься домой? — поинтересовался Андре, кружа меня в такт быстрой мелодии.
— Думаю, да. Отец точно не оставит одну. К тому же, не с кем мне тут праздновать, — ответила я, заметив, как удовлетворенно кивнул Андре.
— Напоминаю, от Себастьяна держись подальше, — назидательно заметил мужчина.
— Держусь, — я вздохнула. — Да и не проявляет Верховный Судья ко мне сегодня особого внимания. От Роберта Тунгорма его намного больше.
— Это хорошо, — задумчиво произнес Андре. — Роберт — достаточно сильный судья. И…
— Вот только не надо уподобляться отцу и тоже сводничать! — перебив, зашипела я.
— Брось, Кара. Откуда такое предвзятое отношение? — Андре улыбнулся. — Вроде, по вашим меркам, выглядит он вполне неплохо.
— Может быть, и выглядит, — буркнула я. — Но он бабник, и настырный, а еще…
— А еще один из целеустремленных, преданных и надежных людей. Тот, кому твой отец действительно доверяет, — завершил с неожиданной серьезностью Андре.
— Судья Атальгрин считает иначе, — припомнила я.
— Ну, тут как раз ничего удивительного нет, — Старший следователь качнул головой. — Роберт в студенческие годы отбил у Атальгрина невесту, так что это личное, не более того. К тому же, думаю, ты понимаешь различие между мимолетными увлечениями и серьезными отношениями. Жене Тунгорм изменять не станет — не по статусу ему это. К тому же, если женой будет дочь коллеги и друга семьи.
— Пф-ф! — не удержавшись, я поморщилась.
Впрочем, оборотня это не смутило.
— Попробуй дать ему шанс, Кара, — добавил он. — Поверь, доверие судьи Торна много стоит. Таких людей по пальцам пересчитать можно.
— Да уж, — справедливость этих слов не признать не могла. Но и сдаваться не хотелось, поэтому я вскинула голову и уточнила: — А вы? Вы ему доверяете?
На миг золотистые глаза Андре чуть прищурились.
— Я никому, кроме нивергатов, не доверяю, Кара, — тихо сказал он. — Такая у меня работа.
«Никому, кроме нивергатов… А Себастьяну?» — едва не сорвалось с языка, но я все же промолчала. Потому что ответом была сама я. Я и отказ Андре рассказать о моем даре.
Остаток танца прошел в молчании.
Больше защитников, благодаря которым я могла бы избежать приглашения Роберта, не нашлось, поэтому следующий вальс, ожидаемо, достался именно ему. Оставалось лишь надеяться, что все обойдется одним танцем. Ну а дальше наследник Тунгормов обратит внимание на многочисленных девушек, которые наверняка изнывали в ожидании своей очереди.
Но — увы. После окончания танца меня никуда не отпустили. Роберт чинно подхватил меня под руку и повел к стоявшим неподалеку родителям. И ведь не вырвешься! Чета Тунгормов смотрела на нашу пару с явным удовольствием и ожиданием, так что не подойти к ним было бы верхом неприличия.
— Поздравляю, Кара! — поприветствовал меня Эрик Тунгорм, от которого двум его старшим сыновьям достались черные глаза и волосы, в придачу к высокому росту и мощной фигуре.
— Благодарю, судья Тунгорм, — вежливо ответила я, присев в легком книксене.
— Ты прекрасно выглядишь сегодня, — нежный, словно серебряный колокольчик, голос Летиции Тунгорм соответствовал ее утонченной и обворожительной внешности, подчеркнутой элегантным нарядом.
— Вы тоже, госпожа Тунгорм, — я улыбнулась и оглянулась по сторонам. — А отца с вами нет? Я думала, он…
— Александр где-то здесь. Просто, видимо, отошел с кем-нибудь поговорить, — перебив, быстро заверила Летиция. И, заслышав новую мелодию, кивнула в центр зала. — Не волнуйся, отдыхай, Кара. Это твой вечер.
Разумеется, Роберт тут же потянул меня на новый танец. А потом, наговорив комплиментов о том, как замечательно я чувствую ритм и музыку, остался и на следующий.
Удерживая на губах дежурную улыбку, в глубине души я на наследника Тунгормов начинала злиться. Кажется, он всерьез решил узурпировать мое внимание на весь оставшийся вечер!
Лишь ненадолго я испытала нечто вроде удовлетворения от настойчивости партнера: когда поймала на себе взгляд Себастьяна. Пусть внешне Верховный судья и выглядел все той же привычной ледяной статуей имени самого себя, это было не важно. Он следил за мной! А, значит, не так и равнодушен, каким хотел бы казаться.
Впрочем, это не помешало мне искренне обрадоваться, когда подошедший после очередного танца незнакомый судья отозвал Роберта на разговор. Извинившись и получив искренние заверения, что я не заскучаю без него, Роберт отошел в сторону.
Я же, наконец-то свободная и счастливая, решила поискать непонятно куда пропавшего отца. Тем более что следующим танцем, судя по начальным аккордам, должна была стать авалента. И хотя на студенческих вечеринках я этот танец отплясывала без проблем, в светском обществе он считался на грани приличия. Его исполняли лишь эпатажные пары и те, кто желал привлечь к себе особое внимание.
Ну а мне сейчас внимание подобного рода было совсем ни к чему.
Спешно покинув центр зала, я попыталась влиться в толпу и неловко столкнулась с высоким мужчиной, одетым в сумеречно-синий костюм.
— Простите, — тут же извинилась я, поднимая голову. — Я такая нелов…
Окончание фразы застряло в горле, а я с трудом сдержала крик ужаса.
Потому что от человека у мужчины была лишь оболочка, через полупрозрачную кожу которого на меня смотрело оскаленное лицо Хаоса, с черными провалами глазниц. С искренним изумлением, словно себе не веря, смотрело!
— Ты-ы-ы! — раздался шипящий голос. — Не может быть! Тени не могли ошибиться! Но это ты!
От кошмара, ожившего передо мной наяву, сердце застучало как сумасшедшее. В голове набатом билась только одна мысль: «Попалась! Я попалась!»
Тело запоздало дернулось в сторону, но отчаянная попытка бегства была мгновенно пресечена.
— Не делай резких движений, моя маленькая Видящая, — рука мужчины с полупрозрачными когтями стальным капканом сжалась на моем запястье.
— Я… я закричу! — прохрипела я.
Хаос сухо, со скрежетом рассмеялся и кивнул на Себастьяна, стоящего метрах в десяти от нас.
— Надеешься, что Верховный услышит? Зря. Я очень долго готовился к этому выходу. Вокруг меня сфера Отчужденности, построенная на крови нивергатов, если ты знаешь, кто это такие, моя сладкая.
Меня передернуло. Перед глазами мигом встал изувеченный труп с фотографии Андре.
— Знаешь? Замечательно, — правильно интерпретировал эту реакцию монстр. — Она закрывает меня от любого внимания. Так что пока он не окажется в шаговой доступности, не поймет, кто я. Да и твои крики и твоя паника — ничто не заметно. Окружающие видят лишь то, что хочу я. Так что будь послушной девочкой, не заставляй меня причинять тебе боль. Все равно это бессмысленно.
И я поняла, что это правда. Ведь раньше Ян чувствовал мой страх! А сейчас, притом, что у меня коленки подгибались от ужаса, даже не смотрел в мою сторону!
Взгляд судорожно заметался по залу в поисках отца.
— Что тебе… вам надо? — выдавила я, прекрасно зная ответ — смерть.
Однако меня вдруг дернули обратно к центру зала, с ухмылкой сообщив:
— Многое, сладкая. Очень многое. Но для начала мы с тобой просто потанцуем!
Кроме нас аваленту отважилось танцевать всего две пары. Хаос оскалился в издевательской улыбке.
— О, нас ждет смелый танец! Надеюсь, ты храбрая девочка?
Черная кисть сжала мою талию. Во вторую я вложила свою дрожащую руку. Музыка резанула по нервам громким аккордом и, приподняв за талию, кошмарный партнер крутанул меня в воздухе. Ватное от страха тело обмякло.
— Танцуй, я сказал! — черные когти оставили красные полосы на моей кисти.
Боль слегка отрезвила, добавив адреналина и ненависти. Зашипев, я чуть отстранилась. Потом, повинуясь ритму, закружилась и снова вернулась в стальные объятия, намертво впечатав каблук в ногу носителя Хаоса. По тому, как он скривился, я поняла, что оболочка не делает монстра неуязвимым.
Однако мое секундное удовлетворение осадили насмешливым:
— Боль? Что ты знаешь о боли, моя мстительная девочка?
Новый громкий аккорд и я прогибаюсь почти до пола площадки, поддерживаемая под спину сильной рукой. Волосы касаются пола, и в ту же секунду рывком монстр поднимает меня, прижимая спиной к груди. Тесно прижатая к твердому телу, в такт мелодии переступаю короткими шагами из стороны в сторону. В панике оглядываю зал и вижу пылающий взгляд неотрывно следящего за мной Себастьяна. Ардения смотрит на него с какой-то обреченной злостью.
— Твое платье слишком скучное для этого танца, — шепчет на ухо монстр. — Ему требуется небольшое усовершенствование.
Резкий наклон, и острый черный коготь режет ткань платья от колена до края подола. Я выпрямляюсь, и монстр кружит меня, придерживая одной рукой за спину.
Мелодия стихает на миг, и я отстраняюсь, обходя партнера, в надежде получить хоть секундную передышку от этого кошмарного танца. Но резкий рывок возвращает в объятия мучителя. Звук нарастает, и моя голова идет кругом от невероятно быстрого кружения, которое сменяется очередным резким наклоном.
Проходит секунда, другая, и наступает осознание: музыка стихла, а я так и лежу в кольце рук Хаоса. А тот, склонившись надо мной, улыбается своей леденящей кровь улыбкой.
— А Верховный судья не так уж и холоден, как казался, — отмечает он. — И, похоже, жаждет с тобой пообщаться. Как не вовремя. Ну да ничего. Обещаю, это не последняя наша встреча. И следующая пройдет в более подходящих условиях. Я так долго тебя искал, что, полагаю, заслуживаю небольшого разговора наедине.
В следующий миг меня вернули в вертикальное положение и отвесили шутливый поклон.
— Благодарю, юная госпожа. Хотя танцуешь ты слишком зажато, стоит еще потренироваться.
Словно во сне я наблюдала, как Хаос касанием исцеляет царапину, прикасается губами к внутренней стороне моего запястья и быстро исчезает в толпе.
Я могла умереть! Он мог убить меня в любой момент, но оставил в живых!
Тело пробрала запоздалая дрожь. Не в силах пошевелиться, я судорожно и безуспешно пыталась унять дыхание и бешено колотящееся сердце. Ноги вот-вот грозились подкоситься.
Упасть на пол не дала сдавившая мой локоть сильная рука Себастьяна.
— Это уже слишком! Твое поведение, Кара, переходит всякие границы! — рыкнул он.
Судя виду Верховного судьи, он снова был близок к тому, чтобы унести меня в Аландорские горы. Но в эту минуту мне было все равно. Я вообще плохо понимала, что происходит. Сознание словно маревом подернулось, и голос Себастьяна казался гулким и далеким.
— Кара, что случилось? — к нам приблизился встревоженный Андре.
— Сам не видишь? — процедил Себастьян. — Стоило Торну отвернуться, Карина решила в очередной раз выделиться. Будто ей и без аваленты внимания мало!
Правда, Старшего следователя отповедь не впечатлила. Бросив осуждающий взгляд на Себастьяна, пальцы которого намертво сомкнулись на моем локте, Андре схватил меня за вторую руку и тихо рыкнул:
— Давно ли ты стал следить за чужой нравственностью?
Вместо ответа последовал резкий рывок, буквально впечатавший меня в грудь Верховного судьи, и шипение:
— Кара мне не чужая!
— Даже так? А Александр и Ардения уже в курсе? — и меня дернули в другую сторону. — Отпусти ее Ян. Не видишь, она тебя боится!
Я и впрямь боялась, но не Яна. Куда более страшным было то, что теперь Хаосу точно известно, кто такая Видящая, и где ее искать. А эти двое стояли и перетягивали меня каждый в свою сторону, словно безмолвную куклу.
— Прекратите! Оба! — кое-как совладав с собой, нервно выкрикнула я.
Слова, правда, почти потонули в заигравшей мелодии следующего танца, но хмурые мужчины все же замерли. Этим я и воспользовалась, сдавленно выдавив:
— Хаос. Это был он.
— Что?
— Кто?
Вопросы прозвучали одновременно. Но если Себастьян явно ничего не понял, то Андре весь моментально подобрался и потребовал:
— Говори.
— Я его увидела, — прошептала я. — Это было так неожиданно и страшно, что я не смогла ничего сделать. Он был внутри человека, с которым я танцевала аваленту. Он… говорил со мной.
Старший следователь выругался.
— Я все еще жду объяснений! — в голосе Себастьяна послышались угрожающие нотки.
Скрывать информацию о моем даре теперь, когда обо всем стало известно главному врагу, было бессмысленно и опасно. Это понимала даже я. Так что Андре ответил, просто и коротко:
— Кара — Видящая.
Себастьян вздрогнул. Моя рука выскользнула из ослабевшего захвата, а на лице Верховного Судьи появилось такое выражение, словно он в одно мгновение разгадал самую сложную в своей жизни загадку.
— Мы привлекаем слишком много внимания, — прошипел Андре.
Скосив глаза, я заметила, что он прав. Вокруг нас образовалось свободное пространство, а большинство гостей, забыв обо всем, с жадным любопытством следили за развитием событий. Стоявшая в десятке шагов Ардения, казалось, была готова наброситься на меня с кулаками.
В то же время опомнился и Себастьян. Черты его лица заострились, аура вспыхнула.
— Я за носителем, а вы двое на балкон! Немедленно! — приказал Верховный Судья.
Голос его прозвучал так резко и властно, что у меня даже мысли не возникло противиться. Как и у Андре, потянувшего меня через взволнованно гудящую толпу к выходу на широкую террасу с диванчиками, предназначенными для отдыха гостей.