Росинка

 

Тополиная зима

 

Пушинка в паутинке

 

Тучка-электричка

 

Свиристели

 

Страна Мурлыкотамбрия

 

Кот-ворюга

Ах ты, нахал! Поймаю — в подпол посажу! — закричала во всё горло тетка Нина. Это означало, что Тихон снова стащил у неё из-под носа лакомый кусочек.

Ну, сколько раз тебе говорить, не оставляй еду на столе, — вздохнула мама.

Какой там, на столе, у меня ножка в холодильнике лежала на средней полке, а этот бесстыжий её сожрал! — не унималась тётка. — Я же на «Колхозку» за ней ездила! У-у-ух, подлый кот, чтоб ты подавился! — сказала она и заплакала.

Горе престарелой женщины можно было понять — за куриным окороком она ездила на другой конец города, а наглый котяра слопал разом её обед и ужин.

Да как же он мог из холодильника-то вытащить? Ты что же закрыть его забыла? — ещё больше удивилась мама. — Да не рыдай ты, куплю я тебе новый окорочок!

Не надо мне вашего окорочка! — гордо парировала тётка и пригрозила — поймаю кота, утоплю!

На самом деле такие угрозы звучали каждый раз, когда хитрый кот ловко воровал со стола разложенные Нинушкой бутерброды с ливерной колбасой. Сожрав колбасу, кот пускался наутёк, и долгое время отсиживался где-нибудь на чердаке, пока разбушевавшаяся тётка не успокаивалась.

Тихона нам подкинули. Однажды утром мы услышали жалобное мяуканье, а когда вышли из дома, увидели на крыльце симпатичного полосатого котенка, который трясся то ли от холода, то ли от страха. Естественно котёнка мы забрали домой, накормили, отмыли и выловили блох. В ту пору прошел год, как пропал Пушок. Через какое-то время дом атаковали мыши. И мы решили оставить котёнка в надежде, что кошачий запах отпугнет грызунов. Не тут-то было. Котёнок рос, но вместо того, чтобы учиться ловить мышей, он стал тихонечко приворовывать. В итоге у нас в доме вырос профессиональный вор, который к тому же панически боялся мышей. Помню однажды, мы с братом поймали в плите мышонка и понесли его коту. Бедолага жалобно запищал от страха, увидев здорового котяру. А кот, увидев мышь, фыркнул и, поморщив усы, сбежал. Пришлось покупать мышеловки — надежды на избавление от мышей с помощью кота развеялись в дым. А кот, каждый раз, изобретал всё более изощрённые способы воровства.

Пожилая тётка, когда входила на кухню, каждый раз проводила первичный осмотр места трапезы. Не обнаружив кота в поле видимости, она раскладывала еду на столе. Но стоило ей на минуту замешкаться, разливая чай или насыпая сахар в сахарницу, кот вдруг появлялся прямо ниоткуда, прыгал на стол и тащил всё, что плохо лежало. Иногда тётке все же удавалось огреть кота тряпкой, и тогда, он выпускал добычу изо рта. В такие минуты кошак выглядел особо удручённым, но потом изобретал новый воровской трюк. Например, когда тётка искала его за печкой, он мог сидеть на серванте и выжидать очередной её оплошности. В тёплое время кот прятался за окном на улице и подглядывал, что делает Нинушка, и когда та, отворачивалась — молниеносно делал свое черное дело.

Самой большой страстью кота было свежее мясо. Когда оно размораживалось, кот неподвижно, застыв как египетский сфинкс, лежал, поджав под себя лапы, и тихо мурлыкал.

Ха, смотри-ка, кот медитирует на мясо! — смеялся братишка — Э-э, нет мохнорылый, закатывай губу обратно!

Но кот притворялся, что не слышит и продолжал выжидать, чтобы домочадцы хоть на минуту удалились из кухни. Когда удобный момент наступал, проворный кот стрелой бросался к вожделенному лакомству и если понимал, что весь кусок не утащить, действовал как в украинской поговорке: «А як що не съим, то понадкусаю!»

На третьем году жизни, кот научился открывать лапой холодильник, и стал таскать продукты с нижней и средней полок. Тогда нам пришлось подпирать холодильник стулом. Кот долго думал, как справляться с такой напастью и придумал гениальную вещь — взять напарника!!! Для этого он пропал на несколько дней, а в одно прекрасное утро объявился, но не один, а вместе с женой. Кошка была породистая — сиамка. Мы пытались её прогнать, но она жалобно мяукала и не уходила. Пришлось и её пустить, накормить и избавить от блох. Месяц спустя, мы стали замечать, что холодильник приоткрыт, а стул отодвинут. Мама стала ругать Нинушку, что та забывает подпирать стулом дверцу холодильника, на это она обижалась и винила во всём котов.

Развели кошечек, — ворчала тётка — теперь в холодильник ничего положить нельзя! Все сожрут!

Но мы всё не могли поверить в то, что кошки открывали дверцу подпертую стулом, списывали это на забывчивость тёти Нины и её желание лишний раз шлепнуть кота. Но однажды мы застукали супругов-подельников на месте преступления. Дело было так. Я шла в кухню готовить обед, но брат меня остановил.

Тсс, сестра! Смотри, как коты воровать будут! — сказал шепотом Ванюша.

И правда, сначала кот лапой двигал стул, а когда уставал, его двигала кошка. Когда стул был уже порядком отодвинут, кот быстро открыл холодильник (благо тот был старый и открывался легко) и пробрался на нижнюю полку, а кошка залезла на окно и, подобно цирковой артистке, прыгнула на среднюю полку. Начался кошачий пир. В это время мы с братцем тихонько подошли и с силой захлопнули дверцу холодильника. Ой, что тут началось: переполох, мяуканье, шебуршание. Кошки скреблись и бились в дверь холодильника. Выждав, минут десять, мы открыли темницу и кошки метнулись в разные стороны.

То-то, шельмы! — сказал брат — не будете впредь лазить!

Кот нам такой шутки не простил и нагадил брату прямо в ботинок.

О-о-о! — кричал брат, бегая по дому в одном ботинке — попадись мне только!

Вот-вот, говорила же я нечего кошек разводить! — злорадствовала тётушка Нина.

Кот с супругой отсиживался на чердаке двое суток, потом они появились грязные, жалкие и голодные. Мы их в очередной раз пожалели.

Весной у кошки родился котёнок. Тётка постоянно караулила кошку, чтобы котёнка утопить, как родится. Но не даром ведь ученые говорят, что животные всё понимают. Перед родами кошка пропала, видимо на чердаке спряталась. Потом недели две появлялась в доме очень редко, чтобы поесть. А через две недели в шифоньере мама обнаружила полосатого котёнка. Тётка бушевала, требовала, чтобы мы кошака утопили. Но мы решительно восстали против такой жестокости.

Мы его в хорошие руки отдадим! — сказала мама.

Знаю я вас, как же, отдадите вы, ещё одного дармоеда развели! — ругалась Нинушка.

Прошел месяц, котёнок окреп и мы стали подыскивать ему добрых хозяев, но желающих не находилось. Мы с братом даже прививку ему сделали. Но, ни по объявлению в газете, ни на птичьем рынке никто не хотел брать котёнка, даже даром.

Больно страшненький! — сказала одна женщина, — вона каких симпатичных задарма отдают…

Так котёнок прожил у нас еще три месяца. За это время он научился у родителей кое-каким уловкам и тоже пару раз своровал со стола еду. Правда ему досталась обглоданная тёткой кость и кожурка от ливерной колбасы. Полосатик оказался достойным отпрыском своих родителей. Вскоре на «дело» они ходили уже всей семьёй. Котёнок без труда забирался со средней полки на верхнюю, где лежали основные «ценности». Но однажды произошел прокол. Взрослые кошки, услышав шаги, бросились в рассыпную, дверь захлопнулась и, котейка остался один в холодильнике. Там он просидел довольно долго и был рад даже тому, что его обнаружила грозная тётка. Когда Нинушка увидела котёнка в холодильнике, её терпение лопнуло, и она решила сама пристроить вороватых жильцов в хорошие руки.

Однажды придя домой, мы не обнаружили дома ни одной кошки. Мы подумали, что они опять чего-нибудь утащили, и теперь отсиживаются на чердаке. Но прошло двое суток, а поесть никто из них не приходил. Мы насторожились: тётка была веселая и продукты со стола не убирала — колбаса лежала на столе в свободном доступе. Зная Нинушкин обидчивый характер, мама начала выяснять про кошек издалека.

Тёть Нин, а чего ж ты колбасу-то не убираешь? — спросила мама.

А, чего ж её убирать-то? — вопросом на вопрос ответила тётка.

Так ведь коты утащат, а ты будешь потом ругаться! — изобразила возмущение мама.

Да никто уже ничего не утащит. Нету больше кошек! — торжественно заявила тётя Нина.

Ты что же утопила их? — ахнула мама.

Что я живодерка, что ли! — обиженно воскликнула тётка. И объяснила, что ходила она по окрестным дворам и спрашивала, не потерялась ли у кого сиамская кошечка? И нашла-таки хозяев. Те признали в Тихонской жене свою любимую Муську и забрали её, а тетке даже двести рублей дали вознаграждения.

А кота с котёнком куда дела? — спросил Иван.

Котёнка отдала на Московском рынке женщине-«коробочнице», чтобы пристроила, ещё пятьдесят рублей ей заплатила, — сердито ответила Нинушка, давая понять, что не о чем тут расспрашивать. Но мы не отставали.

Куда дела Тихона? — спрашивали мы.

Куда надо! — отмахивалась тётка и молчала как партизан.

Но мы видимо сильно её допекли, и она раздраженно сказала:

Подарила я вашего котика! Кому? Не знаю. Кому надо, тот возьмёт!

Оказалось, что тётка просто подбросила кота открытый подъезд одного из домов. Мы стали искать Тихона. Обошли все окрестные дома, облазили все открытые подъезды и подвалы. Тётка молчала «как в рот воды набрала» и не сознавалась, в какой дом «подарила» Тишку. А может уже не помнила, в восемьдесят два года, память-то не особо крепкая. Прошло два месяца, мы стали немного привыкать к тишине и нетронутой колбасе. Отец принес от знакомых суперклей, на который мы, наконец, переловили все мышиное семейство.

Однажды холодным ноябрьским утром, мы услышали под окнами громкое мяуканье и фырчание.

Опять коты на нашем дворе дерутся, — рассердилась мама — пойду-ка их прогоню.

Мама вышла, а через несколько минут вбежала домой радостная: на руках у неё сидел оголодавший, грязный, сильно потрёпанный, но весьма счастливый Тихон. Он спрыгнул с её рук и кинулся к тому месту, где стояла миска. Мама быстро достала из серванта его плошку и положила туда кусок говядины. Кот стал жадно поедать угощение. Через минуту плошка была пуста. Мы налили коту молока, которое он с той же жадностью выхлебал. Выйдя в кухню и увидев кота, тётя Нина охнула, но ничего не сказала. Она дулась целый день, но по прошествии оного, видимо, примирилась с неизбежностью делить кров с вороватым соседом. А кот…

Кот по-прежнему изобретал способы отъема тёткиных колбасных бутербродов, а она награждала его за это очередным званием: «ворюга», «нахал», «дармоед» и прочая. А вот холодильник мы купили новый, импортный, который шиш откроешь. Ну да наш ворюга наверное что-нибудь придумает. Недаром ведь у холодильника постоянно вертится. Изучает…

 

Сказ о псе, коте и мальчишке с рогаткой

— Здравствуйте! — пробрехал пёс Полкан проходящим мимо его конуры корове Бурёнке и её супругу быку Мишке.

— Му-у-у! — дружно поприветствовала его в ответ коровья чета. Следом за ними на луг пощипать сочную травку шествовали баран Пашка с супругой Дашкой и сыном — ягнёнком Бешкой.

— Доброе утро! — поздоровался Полкан.

— И те-бе-е-е-е! — ответствовало баранье семейство. После них, своих многочисленных жен на прогулку вывел хозяин курятника Петухан Куриханович.

— Приветствую! — поздоровался Полкан. Куры, проходя мимо него и опустив голову, тихо здоровались:

— Ко-ко-ко! И лишь Петухан Куриханович гордой поступью, задрав высоко свой гребень и распушив хвост, проходил мимо Полкана не желая здороваться. Последней со двора принимать грязевые ванны отправлялась Хавронья Хряковна с детьми. Она всегда здоровалась первой и старому псу это было весьма приятно.

— Хр-р-р, хр-р-р! — здоровалась свинья.

— Уи-и, у-и-и, следуя примеру матери, здоровались, повизгивая, поросята.

— И Вам, Хавронья Хряковна, всего доброго! — отзывался Полкан.

Но особенно радовался Полкан, когда выходил хозяин и говорил:

— Ну, здравствуй, Полкаша! Сколько сегодня ночью непрошенных гостей прогнал?

Полкан, неистово виляя хвостом, прыгая и ласкаясь к хозяину, звонко гавкал:

— Здравствуй-здравствуй, Хозяин! Много-много сегодня ночью было работы: лиса вон опять в курятник пробиралась — прогнал, козёл соседский хотел было в огород пролезть на капусту — и его прогнал, сосед наш, забулдыга, опять калитку перепутал и к нам зайти хотел, так я его не пустил! Хозяин слушал и отвечал:

— Знаю-знаю, Полкаша, молодец! И старый пёс радовался этим словам, как щенок, а уж если хозяин выносил ему поглодать косточку, то уж лучшей награды для старика Полкана и придумать было нельзя. Любил пёс очень своего хозяина и работу свою дворового сторожа очень ценил. И лишь рыжего кота Василия недолюбливал Полкан, считая его наглецом и обжорой. И неприязнь эта была взаимной. Кот считал пса старым никчёмных брехуном. И каждый день, после того как кот выходил на крыльцо, потягивался, умывался, и после всех процедур запрыгивал на завалинку, начинался один и тот же разговор.

— Здравствуй, Василий! — нехотя подавал голос пёс.

— И тебе не хворать! — также с неохотой мурлыкал в ответ кот.

— Много ль мышей поймал нынче? — нарочно спрашивал Полкан у Василия.

— Да немало! — как обычно лгал тот.

— А вот я сегодня… — начинал рассказывать Полкан, но наглый котяра его прерывал:

— Да слышал-слышал уже твою брехню.

— Да, когда это я брехал? — возмущенно отзывался Полкан, — врать не приучен, в отличие от тебя!

— С чего это я вру? — притворно удивляясь, мурлыкал кот, что еще больше злило собаку, которая начинала рычать.

— Да как же не врёшь-то? Ведь хозяин специальное устройство купил «отпугиватель мышей и крыс» называется, так что никаких мышей ты не ловишь, задарма только хозяев объедаешь.

— А то ты не объедаешь, — выгибая спину и переходя на зловещий шёпот продолжал кот — вон хозяин сигнализацию в дом провел, так что дом наш милиция охраняет, а не ты! Зря только на тебя кости переводят! После этих слов Полкан начинал истошно лаять, а кот угрожающе мяукать.

— Ах, чтоб вас медведь задрал! — ругалась жена хозяина Василиса — сколько лет живёте бок о бок, а все шипите да гавкайте друг на друга, опять мне Ванечку разбудили!

Ванечкой звали сына хозяина. Он был совсем маленький, едва еще научился ходить, но животные во дворе уже поглядывали на него с опаской. Кот предпочитал держаться от Ванюши подальше, потому как пару раз уже был оттаскан за хвост и только Полкан мужественно терпел все детские «ласки», и лишь когда становилось совсем больно от них, Полкан взвизгивал.

— Почему ты его не укусишь? — удивлялся кот — он же мучает тебя!

— Да как же я его укушу, он же маленький, не понимает еще! — парировал пёс, — вот вырастет и перестанет.

Но время бежало, а Ванюшины выходки становились все обиднее и больнее. Обитатели двора, увидев хозяйского сына издалека, бросались врассыпную. Даже Петухан Куриханович, забыв о гордости, убегал от мальчишки, сломя свою петушиную голову. Баран Пашка периодически жаловался на весь двор, что Ванька опять пытался его оседлать как лошадь или снова крутил ему рога, а бык Мишка обиженно рассказывал, что Ванька вновь угостил его крапивой, которая больно обожгла бычий нос. И лишь Полкан продолжал терпеть, искренне надеясь, что мальчик вот-вот повзрослеет. Но однажды случилось вот что.

Утро началось как обычно. Проводив постояльцев двора на прогулку и, обменявшись «любезностями» с котом Василием, Полкан прилег отдохнуть после утомительной трудовой ночи. Хозяин с хозяйкой ушли на работу. А Ванька вернулся раньше времени из школы. Это означало, что мальчик прогуливал уроки. Приближалось время обеда. Полкан дремал и видел во сне сочную и хрустящую косточку. Вдруг в нос собаки пробрался манящий аромат любимого лакомства. Пёс открыл глаза и не мог поверить тому, что видит. Перед ним лежала сахарная косточка. Полкан с жадностью схватил её и, вдруг, и почувствовал как угощение, против его собачьей воли, пытается вырваться из его рта. Собака тянула кость на себя пытаясь грызть, а кость ускользала из собачьей пасти, потому что была привязана за шнур, который тянул Ванька-хулиган. Полкан захрипел отпуская кость изо рта, по морде старого пса потекли горькие слёзы, а маленький мучитель заливисто засмеялся. Кот Василий сидел на крыше и наблюдал за происходившим безобразием. Мальчик вытянул у Полкана кость изо рта и собака, визжа, забилась в свою конуру, а гадкий негодник уже доставал рогатку и прицеливался в отверстие в конуре. Терпение кота лопнуло. Мальчишка прицелился. Полкан прикрыл глаза лапами и замер. Вдруг хулиган издал неистовый крик, послышалось злобное урчание. Полкан выглянул из конуры и увидел, как кот Василий повис, вцепившись когтями, на Ванькиной спине. Ванька вертелся, пытаясь сбросить кота, и визжал. Спустя какое-то время, кот освободил Ванькину спину и тот, опрометью, бросился в дом. А кот напоминал огромный вздувшийся мохнатый шар. Успокоившись, кот обратился к собаке.

— Говорил же я тебе, Полкан, чтобы не церемонился ты с этим бандитом! — проурчал кот. Полкан ничего не ответил, ему было очень горько. Вечером хозяйскому сыну влетело от матери за порванную рубашку и расцарапанную спину. «Это как же так можно было измучить котика, чтобы он так тебя оцарапил?» — возмущенно орала мать. К сожалению, мальчик ничего не понял и затаил злобу на кота. На следующее утро Ванька, дождавшись, когда родители уйдут, втихаря, пробрался в отцовский сарай. Он взял алюминиевую проволоку, нарезал её кусочками, согнул их в подковки и заострил концы. Сложив пульки в карман, где уже была припасена рогатка, мальчик взял большой отцовский сачок. «Ну, держись, котяра!» — злобно ухмыльнулся мальчик. Кот лежал на крыльце и грел на солнышке полакомившийся сметаной животик. Вдруг раздался сильный треск. Кот вскочил и оказался в западне. Оказалось, Ванька поймал кота сачком для рыбы. Сначала кот бился, пытаясь вырваться, но лишь запутался лапами в отверстиях сетки. Потом кот стал угрожающе фырчать, но поняв, что на врага это не действует — затих. Ванька прицелился и выпустил первую пульку. Кот взвыл от боли. Пулька впилась в кошачье ухо. Мальчик вновь поднял рогатку, кот сожмурил глаза и приготовился к худшему. Вдруг сзади послышалось угрожающее рычание. Ванька обернулся и увидел разъярённого Полкана. Хвост собаки был угрожающе опущен, уши прижаты, а пасть оскалена.

— Ты что Полкан?! — взвизгнул мальчик — Место! Место!

— Пусти кота! — продолжала рычать собака, медленно приседая и готовясь кинуться на хулигана.

Тут пацан понял, что собака не шутит. Сердце ушло в пятки, из дрогнувшей руки выпала рогатка. Полкан продолжал рычать и медленно двигаться в направлении мальчишки. Ванька попятился, а потом стремительно юркнул в дверь дома и заперся. Из-за двери послышались Ванькины завывания. Привыкший наводить страх на домашних животных, он не ожидал, что безответный старый пёс даст ему такой отпор. В первый раз Ванюша испугался и задумался над своим поведением. Когда мальчик скрылся за дверью, собака бросилась к коту на помощь. Полкан стал зубами рвать сетку сачка, помогая коту выбраться. Потом он осторожно зубами вытащил пульку из кошачьего уха и стал зализывать ранку.

— Фуу, — фыркнул кот — Вот ещё придумал мне своих микробов в ранку рассаживать!

— Не боись, — улыбнулся пёс — Хозяин говорит, что у меня слюна целебная!

После того случая Полкан и Василий стали добрыми друзьями, а мальчик Ванюша повзрослел и перестал мучить животных.

Прошло много лет. На скотном дворе живут уже совсем другие обитатели. И глядя на серьезного мужчину, который изо дня в день осматривает животных на ферме, лечит их болезни, бережно перевязывает покалеченные лапки, невозможно подумать что он — тот самый Ванюша, нацеливавший рогатку в середину конуры, а ныне ветеринарный врач Иван Фёдорович Петухов.

 

Один день из жизни молодого кота

«Крокодил не ловиться, не растёт кокос»

Молодой котик пригнулся к земле и прижал уши. Он давно заприметил кружившую над цветком пёструю бабочку-шоколадницу. А она всё кружилась и кружилась и никак не хотела садиться на цветок. «Эх, так поймаю!» — устав ждать, подумал полосатик и прыгнул. Бабочка взметнулась вверх, мимо кошачьих лап, а котишка неуклюже плюхнулся в лопухи. «Вот лопух!» — засмеялась сидящая на дереве ворона — «Карр-карр-карр!» Котейка вскочил на лапки, поморщил усы и недовольно фыркнул. «Ну и ладно», — подумал он. Недалеко от лопухов, возле берёзки, выползла погреться на солнышке ящерка, изумрудная как травка, но зоркий кошачий глаз её уже заприметил. Пушистый проказник тихо пополз в сторону добычи. Вдруг сзади раздалось заливистое: «Р-р-р-гав!». Котик вздыбил шерсть и с воплем «мау-у» бросился стрелой к березе. Ящерка со страху метнулась в норку, а кошак на дерево. Забрался на самую высокую ветку. Собачонка полаяла ещё немножко возле дерева, да побежала по своим собачьим делам. А полосатик только прикрыл глаза дух перевести, как налетела ворона, да и тюкнула его по темечку своим клювом. «Мау-у-у», — заверещал возмущенно котишка, да камнем с дерева бух. «Вот лопух! У меня ж тут гнездо, карр-карр-карр!» — сердито заворчала ворона. Некоторое время кот сидел под деревом и недовольно бил хвостом о землю, выказывая своё раздражение, а потом успокоился и пошагал к подъезду. Приближался обед.

«Что, шельма, рыбки хочешь?» — спросил охрипшим голосом пришедший с рыбалки Игнат. «Хочу, ещё как хочу, хозяин, мр-р-р, мр-р», — громко мурлыкал кот. «Погоди-ка, мохнатый, я сам ещё не сытый, а ты, небось, птиц да мышей наловил!» — прогудел мужик. Кот поморщился, вспомнив об утренней неудаче, а потом пошел в коридор, ведь оттуда исходил чудесный аромат свежей рыбы. В ведре плавали ещё живые караси. У котейки, аж слюнки потекли. Но как достать их? Тронул кот воду лапой, а она такая холодная да мокрая, «бр-р-р!» — долго лапку отряхивал. «Как же полакомиться?» — думал котик, да и придумал. В то время Игнат достал кастрюлю, налил воды и стал чистить картошку для ухи. Вдруг в коридоре раздался истошный вопль кота, грохот опрокинутого ведра и всплеск разлившейся воды. «Ах, ты, ворюга!» — заревел Игнат и бросился в коридор. Хитрец метнулся у него между ног на кухню, к окну, и сиганул в форточку. Мужчина, ругая воришку, собрал рыбу и отнёс на кухню в раковину. Кот поджав лапы, сидел на подоконнике. Вид у него был удручающий. Вдруг возле помойки кот увидел, как ворона лакомилась чем-то съестным.

«Крадущийся тигр, затаившийся дракон»

Ворона со смаком ела найденную в мусорном баке затухшую рыбу. Сидевший на подоконнике кот в мгновение ока оказался на козырьке подъезда, а затем и на земле и потрусил в сторону помойки. Ближе к цели котишка пригнулся к земле и бесшумно, на подушечках лапок, стал продвигаться в сторону вороны. А в это время чьи-то недобрые чёрные глаза наблюдали за крадущимся кошаком. А ворона, наслаждалась едой, даже не обратила внимание на приближающегося кота. «Ну, старая каркунья, держись!» — подумал кот, нацеливая лапу на вороний хвост. «Каррррр!» — возмущенно заорала ворона, когда котишка вцепился ей в хвост. Вдруг чья-то тяжёлая лапа упала на кошачий хребет. Кот обернулся и увидел зубастую пасть с вывалившимся языком и текущими слюнями. От неожиданности полосатый разбойник отпустил ворону, и птица с криками возмущения взлетела на дерево. Бежать было некуда. Кот распушил хвост, выгнул спину, заорал благим матом и приготовился к бою. Собака тоже навострила уши и, опустив хвост, глухо зарычала. Ей очень хотелось цапнуть эту наглую, усатую морду. Вдруг что-то серое промелькнуло в воздухе и опустилось аккурат на собачий хребет. Пёс взвизгнул от неожиданности и кинулся прочь. «Барсик, Барсик, кыс-кыс-кыс.» — позвал питомца знакомый голос — «Иди, иди сюда, горе полосатое, я же тебе рыбы уже нарезал!». Котишка благодарно потерся о хозяйские ноги, а Игнат натянул калошу обратно на ногу. Дома Барсик жадно уплетал кусочки карася и мурлыкал от удовольствия. Прошлые неприятности забылись. И только ворона всё ещё каркала за окном, возмущаясь поступком пушистого хулигана.

 

Вороньи неприятности

Ворона, воровато озираясь, скакнула поближе к кусту клубники, на котором висела сочная и спелая ягода, источавшая дивный аромат. Её блестящий на солнце алый бочок так и манил к себе. Ворона скакнула еще ближе. В это время на соседней грядке между свеклами свернул янтарем чей-то хитрый желтый глаз…

Чёрный котяра навострил уши, собрался в комок и переминался с лапы на лапу, поджидая, когда ворона подскачет вплотную к кусту с клубникой. Прошло немного времени нетерпеливого кошачьего ожидания, и птица оказалась совсем рядом с ягодой. Погрузив свой клюв в сочную мякоть клубники, старая вещунья прикрыла глаза от удовольствия и, в ту же минуту с соседней грядки вылетела «чёрная стрела» и вонзилась когтями прямо в вороний хвост. От испуга Каркуша взметнулась вверх, оставив в кошачьих лапах пару черных, как смоль, перьев. Кот брезгливо отряхнул их с лапки и, подняв хвост трубой и угрожающе помахав им, с гордым видом пошел прочь от клубничных грядок.

«Кар-раул! Огр-рабил! Р-разбойник!» — оглушительно каркнула ворона. И в этом крике чувствовалось столько обиды и возмущения, что пролетающие мимо синицы, сочувственно принялись щебетать, жалея приунывшую птицу и осуждая наглого кошака. «Чвить-чвить, этот кот, просто ужасен, ужасен! Терроризирует всех птиц в округе, не дает полакомиться ни семечками подсолнуха, ни ягодами!» — возмущались синички. Сорока, также наблюдавшая эту драматическую сцену с верхушки деревянного столба, сорвалась и полетела, разнося новость по всему дачному поселку: «Позор! Позор! Ворону раздели, без хвоста оставили. Позор!». И этот сорочий стрекот еще долго разносился по всем аллеям, подхваченный другими сороками. А ворона, усевшись на крышу сарая, стоявшего неподалёку от клубничных кустов, горестно жаловалась пролетавшим мимо товаркам: «Кот р-разбойник! Р-разбойник!!! Карррр…»

Бабушка Надежда вышла посмотреть, что это так птицы раскричались. Возле грядки с клубникой она увидела валявшуюся поклёванную ягоду и пару вороньих перьев. Чёрный кот, вытянувшись шлангом, безмятежно дремал в тени лопуха.

 

Месть старой карги

Старый рыжий кот застрял между ветвями кроны боярышника. Кот дёрнулся раз, другой и, поняв, что попал в западню, начал жалобно мяукать. В течение часа кот дергался, бил хвостом по стволу и звал на помощь, однако всё было бесполезно. Дерево стояло далеко от домов, и никто из людей не слышал жалобные вопли кота. По прошествии часа, кот, выбившись из сил, затих и лишь изредка издавал тихие, протяжные звуки. Через какое-то время возле дерева появился давний соперник Рыжего, кот Черныш. Услышав жалобные стоны, несущиеся с верхушки дерева, Черныш сначала удивленно разглядывал, что там происходит, а затем, поняв, что произошло со старинным недругом, злорадно усмехнувшись в усы, пометил подножие боярышника и, гордо подняв хвост трубой, величавой поступью отправился к своему дому. Всем своим видом Черныш выражал своё торжество над попавшим в западню соперником, а Рыжий, напротив, имел вид весьма жалкий. После ухода Черныша, Рыжий снова попытался вырваться из цепких лап боярышника, но его опять постигла неудача. Вновь выбившись из сил, кот прикрыл глаза и даже перестал тихо мяукать… В это время мимо него метнулась черная тень. Ворона, заметив на дереве кошака, спланировала к ближайшему электрическому столбу и уселась на его вершине. По своему опыту ворона знала, что кошак залез на дерево по трём причинам: либо спасаясь от собак, либо в погоне за какой-нибудь мелкой птахой (коей ворона и сама была бы не прочь полакомиться), либо опять разорять её гнездо! От этой мысли ворона возмущенно каркнула. Кот, услышав воронье карканье, дёрнулся. Увидев это, ворона мгновенно поняла, что Рыжий попросту застрял, а значит ей, вороне, предоставляется отличная возможность наказать наглого котяру за все разорённые им вороньи домики. В мгновенье ока, птица подлетела к Рыжему и с лёту тюкнула его в темя. Кот взвыл и зашипел, а ворона злорадно закаркала: «Теперь ты мне за все ответишь, р-разбойник!». Она подлетела еще раз и снова клюнула кота между ушей. Ворона отлетела и, возвращаясь, нанесла коту последний, сокрушительный удар — клюнула Рыжего в мягкое место… Кот издал вопль, похожий на те, что издают привидения в фильмах ужасов, каким-то образом извернулся и кубарем скатился вниз по стволу. Ворона победоносно каркнула и уселась на верхушку боярышника. Кошак, дико озираясь и сверкая желтыми глазами, ещё долгое время приходил в себя после вороньей атаки. Потом, бросив на ворону ненавидящий взгляд, кот отряхнулся и потрусил домой зализывать свои раны. На вороний крик стали постепенно слетаться другие вороны. Они слушали победительницу, смотрели на болтающийся клок рыжей шерсти между сучьев и радостно перекаркивались. А ворона, взлетев на верхушку электрического столба, чистила перья и горделиво поглядывала на своих соплеменниц, тщательно скрывая переполнявшее ее счастье.

 

Рассудил

Старый ворон уселся на самую верхушку опоры железнодорожного столба и о чем-то задумался. Вдруг его размышления прервал заливистый крик: «Ку-ка-ре-ку! Я — молодец-удалец, первый на деревне певец!». Ворон удивленно посмотрел вниз и увидел, как по двору одного из домов важной поступью расхаживает молодой петух. Неожиданно с другой стороны раздался не менее заливистый крик с нотками возмущения: «Кук-ка-рек-куу! Это я — молодец-удалец и первый на деревне певец! А у тебя еще желток на перьях не обсох!». Это кричал уже другой петух, появившийся во дворе соседнего дома. «Ку-ка-ре-ку! Клевета!» — возмутился первый Петька — «Я первый на деревне певец! И курочку и у меня пеструшечки!» «Кук-ка-рек-куу! Да твои куры рябы, а мои как снег белы!» — не унимался второй Петька. «Ку-ка-ре-ку! Да-а, твои белы, да у них в саже подолы!» — передразнил второго первый петушок. «Кук-ка-рек-куу! А вот я сейчас как взлечу, да кому-то в темя наклюю!» — угрожающе завопил второй петушок. «Ку-ка-ре-ку! А ты попробуй — я тебе бороду оторву!» — не менее угрожающе ответил первый. Ворону надоело слушать их препирания и он, воспользовавшись паузой, громко и надрывно крикнул: «Кра-кра! Брехня-брехня!». После этого, сорвавшись с верхушки столба, ворон взмыл в небо и был таков. Петухи обиженно умокли, а потом каждый из них забубнил себе под нос: «Коак, коак, сам старый брехун!». Куры, которые давно не обращали внимания на хвастающихся друг перед другом петухов, вовсю лакомились выползшими из-под земли червями. Обнаружив своих жен за этим приятным занятием, петухи кинулись расталкивать кур и отнимать у них добычу, забыв и о недавних взаимных оскорблениях, и о хвастовстве и об обидных словах старого ворона.

 

Паучок и берёзовый листик. Паучительная история

Молодой паучок, живший на тонкой берёзке, всю ночь трудился над новой сетью. Старую-то вчера порвал шалун ветерок. К раннему утру новая сетка была готова. Славная вышла: ровная, восьмиугольная! Полюбовался ею паучок и прилёг ненадолго отдохнуть. В это время выпала роса, бриллиантовые россыпи уселись повсюду, попали они и на паучью сеть. Проснулся паучишка и запричитал: «Ай-яй-яй! Что же это такое делается? Я для вас что ли свою паутинку плёл?» — спрашивал паучок у росинок. «Да ты не бойся!» — успокаивали его капельки — «Вот сейчас поднимется ветерок и стряхнет нас с твоей паутинки!» «Ой, нет, нет!» — испуганно восклицал паучишка, — «Не надо ветерка, он мне уже столько паутинок разорвал…» А проходящие мимо молодой берёзки люди с восхищением восклицали: «Смотрите, как красиво сверкает роса в паутине!» Лишь одному паучку это не нравилось, потому как, не для того он трудился. Ну, во-первых, сеть он плёл, чтобы добывать себе пропитание, комаров там и мошек всяких, а во-вторых, была у паучка заветная мечта — поймать «изумрудную муху». Легенду об этой мухе поведала паучку его матушка, а ей её матушка. Муха эта особенная, не такая как прочие мухи и мошки, размером она чуть больше обыкновенных мух, брюшко у неё изумрудное, переливается на солнце, лапки иссиня-чёрные, а глаза как два драгоценных рубина. А уж как она жужжит, просто слух ласкает. Сказывала матушка, что если такая муха кому в сеть попадёт — будет тому пауку великое счастье! Никогда уже его паутина не порвётся и всегда будет полна улова. Вот и плёл паучишка свои сетки старательно, в надежде изловить ту заветную муху, а ветерок, ему все планы спутывал, паутинки с берёзки срывал. Старый паук предлагал ему под крышу гаража переселиться, там, мол, ветер так не шалит, паутины целее будут, да молодой паучок не соглашался, боялся, что в такую глушь «изумрудная муха» никогда не заглянет. Вот и приходилось ему постоянно, то подлатывать свою сеть, то новую плести…

А солнце к тому времени поднялось уже достаточно высоко, росинки начали испаряться. Тут и ветерок проснулся и давай играть: берёзкины ветки теребить, сетку паучью отряхивать. А росинки с неё сыплются, звенят. Все росинки стряхнул ветерок и улетел, а сетку не порвал. Смотрит паучок — целёхонька и радуется. Первый раз ветер доброе дело сделал. Вдруг мелькнула над паучком тень, он и понять не успел, как в мгновения ока, уселся на самую серединку его паутинки резной берёзовый листик. Ужасно разозлился паучок, всё хорошее настроение как ветром сдуло! «Разве для тебя я всю ночь трудился, старался? Ты зачем ко мне в сеть забрался? Да и ещё и самую середину, самое почётное место занял!» — возмущался паук. Но листик ему в ответ ничего не отвечал, лишь покачивался в паутинке как в гамаке. После того, как паучок немного успокоился, он стал осматривать незваного гостя. «Странно…» — думал паук — «Это кто же так берёзовый лист раскрасил?». Паучок был молодой, народился он весной, когда на берёзке появились нежные зелёные листочки. Он ещё не знал, что на земле бывает осень и листья у деревьев желтеют, а потом и вовсе опадают.

Уже несколько дней листик лежал в паутинке и не хотел её покидать, даже шаловливый ветер не мог его оттуда вытряхнуть. Паучок поначалу расстраивался и ворчал, а тем временем природа начала заметно меняться: дни стали короче, а ночи длиннее и холоднее. В одно прекрасное утро паучок с удивлением обнаружил, что вся берёзка стала золотая. Так он познакомился с Осенью. Прошло ещё немного времени, и начался листопад. Листья падали и днем и ночью, даже когда ветер спал. Вскоре погода испортилась: шаловливый ветерок, сменился пронизывающим, сырым западным ветром, а осень разразилась первым моросящим дождём. Негде было спрятаться паучку — вся берёзка стояла голая, ствол её был сырой и скользкий. Паутинка в нескольких местах порвалась, и лишь резной листочек качался в её серединке. Паучишка бросился к ней и поскорее спрятался под листик. Под листиком было сухо. «Хороший зонтик!» — подумал паук и впервые пожалел о тех обидных словах, которыми он ругал листик, севший в серединку его паутины. Вскоре ветер совсем разошёлся — так дунул, так дунул, что оставшиеся две нити паутинки сорвались с берёзовых веточек и понеслись. У паучка сердце замерло, держится он лапками за две последних ниточки, а сверху листочек, как жёлтый парашют у парашютиста. Через какое-то время ветер начал стихать, а паучок мягко приземлился к подножию старой берёзы. Посмотрел он на берёзовый листик и говорит: «Спасибо тебе, дружок! Если бы ты не сел в мою паутинку, не бывать бы мне сейчас живым!». А ещё паучок подумал, что изумрудная муха к нему не смогла прилететь по причине сильной занятости, но вот листик ему счастливый прислала.

Помахал паучишка на прощанье листику лапкой и бегом побежал к стволу старой берёзы в тёплое дупло.

 

Лохматая история со счастливым концом

Жил-был на свете один мальчик — Костя Крутиков и было ему очень-очень грустно оттого, что мама не разрешала ему заводить в доме никаких животных. Обидно было Косте, что у его лучшего друга Вовки Михайлова был верный пёс по кличке Акбай. «Настоящий кавказец!» — с гордостью говорил Вовка одноклассникам. Акбай был, действительно, могучим и умным псом, преданно охранявшим свой дом. Он так устрашающе лаял, что приходившие к Вовке друзья не решались зайти к нему в дом, несмотря на то, что Акбай сидел на цепи, и конура его была достаточно далеко от входа. Лишь одного Вовку Акбай допускал к себе и позволял себя гладить, подавал голос по команде и давал лапу. Иногда Вова даже катался у Акбая на спине, а уж зимой, бывало, сядет в санки, спустит Акбая с цепи и ну по огороду гонять. Завидовал Костя Вовке, что и говорить, а у Костиной мамы был свой аргумент: у Михайловых, мол, дом частный, ему охрана от воров требуется, вот и завели, как положено, собаку охранной породы. Ну и оставалось Косте смотреть по телевизору передачи про животных, читать про них журналы и мечтать. Периодически, правда, Костя начинал заводить разговор о приобретенье питомца, который, как обычно, заканчивался для Кости безрезультатно. Вот, например, был такой разговор:

— Мама, а ты что подаришь мне на день рождения?

— А что ты хочешь?

— Я Хаску хочу!

— Чего?!

— Ну, собака породы такой. Она, мама, очень умная и красивая. И она ездовая. На ней зимой, знаешь, как на санях в упряжках катаются!

— Ага, ты у меня ещё чум с оленями попроси!

— Ну, мам, ну хоть таксу!

— Нет! Собаку надо кормить и выгуливать 3 раза в день, а я до вечера на работе, прихожу — с ног валюсь! А ты в школе, а потом у тебя спортивная секция и бассейн. Ты тоже 5 дней в неделю до вечера занят, а собаке, ей режим нужен! Так что, извини, сын, выбирай себе что-нибудь неживое в подарок!

Костя обижался, но потом пытался опять:

— Мама, а давай заведём кота. Я тут прочитал, что они людей лечат, вон у тебя часто голова болит, а заведём кота, и голова болеть перестанет!

— Голова у меня болит от твоих двоек и троек, а ты ещё хочешь, чтобы у меня голова болела от кошачьего ора?

— Ну, мам, они только весной орут!

— Нет! Тем более надо постоянно лоток вычищать за котом, шерсть его убирать, корм покупать — а это лишние расходы, а у нас с тобой доходов и так кот наплакал…

Ну, мам, ну, пожалуйста! Кот будет на улице выгуливаться и мышей ловить.

— И лишай в дом приносить? А ещё метить везде и обои драть. Нет, нет и ещё раз нет!!!

Но Костя не сдавался:

— Мам, а давай попугайчика заведём? Я его научу разговаривать, и он будет твои любимые стихи рассказывать.

— И по ночам клювом о клетку стучать, как у Семёновых из 35 квартиры? Нет уж, уволь!

— Ну, мам! А мы такого купим, который не будет стучать!

— Ты поиграешь с ним неделю, а мне потом до скончания века клетку чистить за попугаем? Нет, нет и ещё раз нет!

Несмотря на очередной отказ, Костя продолжал попытки:

— Мама, смотри какая черепашка! Давай такую же заведём!

— Ага, а я её потом раздавлю нечаянно, как у Поповых было с моей работы. К ним тётка приехала в гости с Пензы и не заметила, как черепашка из-под холодильника выползла, встала на неё — так потом такой вой был: Илюшка с Иринкой два дня ревели, успокоиться не могли. Не надо мне такого «счастья»!!!

Вот так мамой решительно были отвергнуты и аквариумные рыбки, и хомячок, и пушистый кролик, а про паука мама вообще так сказала:

— Ты что, смерти моей хочешь? Они такие страшные, я их до смерти боюсь!

Плакал Костя, втихаря, от обиды, пока никто не видел и мечтал о том, чтобы поскорей вырасти и вот тогда… Тогда он построит большой дом и заведёт там много всяких разных зверей и птиц: и кроликов, и попугаев, и кошек, и голубей, и хомячков, и морских свинок и змей, и черепашек, и пауков, и золотых рыбок. И будут к нему в гости приходить дети, которым родители не разрешают заводить себе питомцев. Шло время, Костя по-прежнему лелеял мечту о питомце, изучал книги о животных, смотрел телепередачи с Николаем Дроздовым, ходил к своим друзьям: Маше Скрипкиной — погладить пушистого, рыжего кота Сеню. К Семёнову Олегу послушать, как тот учит своего попугайчика говорить: «Попка дурак!» К Вовке Михайлову посмотреть через забор, как Акбай того катает на санях по огороду. По воскресеньям Костя ездил к своему дяде Вите. На то было две причины. Дядя Витя был заядлый охотник. Костя очень любил слушать его охотничьи истории. И ещё у дяди Вити была собака породы «русский спаниель» по кличке Макс, с которым он ходил на уток. Дядя разрешал Косте выгуливать Макса. И это было самым радостным событием для обоих. Костя уводил Макса далеко от жилого массива на окраину, где была оборудована единственная в микрорайоне собачья площадка. Макс там встречался со своими лохматыми друзьями и радостно носился по площадке с эрдельтерьером по кличке Рекс и пуделем Арчи. У Кости на площадке тоже были друзья: хозяйка Арчи — Наташа и хозяин Рекса — Артём. Пока трое лохматых друзей бегали и играли друг с другом, Костя, Наташа и Артём вели разговоры на собачьи темы. Ближе к концу прогулки Артём деловито интересовался: «Ну что, убедил мать завести себе питомца?», Костя вздыхал и качал головой, на что Наташа ободряюще восклицала: «Не отчаивайся, однажды она обязательно сдастся!»

И вот однажды такой день наступил…

Костя вернулся после тренировки в бассейне и засел за уроки. Как обычно в 19.00 раздался звонок. Это пришла с работы мама. Костя открыл дверь и обомлел… Мама стояла вся такая расстроенная, а на руках у неё было непонятно что, но точно что-то живое. «Вот!» — сказала растерянно мама «Помыть бы его, да покормить. Ты там, в сумке, достань, я купила…» «Мама, а кто это?» — удивленно спросил Костя. «Это?» — всё ещё растерянно ответила мама, а потом спохватилась и быстро-быстро заговорила — «Понимаешь, они у нас жили мирно, никого не трогали, лаяли, правда, на чужих, но никого не кусали… А тут понимаешь, приехал собачий отстрел, видишь ли им заявку дали, что свора собак на людей бросается. Мы их просили, уговаривали, но те — ни в какую. Черныша, Бильбу и Альму застрелили, а щеночки вот спрятаться успели. Мы тут поговорили со сменщицами и решили — не пропадать же щенкам. Так, что вот, сынок, принимай гостя!» Теперь уже настал черед изумляться Косте: он так привык к маминым отговоркам и уже почти смирился, что в их доме никогда не будет никакого зверя, а тут… Так сразу и щенок! Он припоминал, что мать рассказывала про собак, которые обитают возле их хлебокомбината, и что сотрудники их подкармливают, но вот что мама так проникнется этой жуткой собачьей трагедией, Костя и не подозревал. Щенок оказался девочкой и был назван Джулькой. Первым делом нового жильца хорошенько отмыли в душе с мылом, а потом покормили специальными собачьими консервами, которые мама успела купить по дороге домой в магазинчике возле дома. Джулька с жадностью съела предложенный обед и так старательно вылизывала миску, что Костя снова потянулся за кормом, но мама строго пресекла его благие намерения: «Не перекармливай, а то заболеет!». На следующий день Джульку повели к ветеринару, тот осмотрел её и нашёл вполне здоровым щенком. А потом Джульке сделали прививку и завели на неё ветеринарный паспорт. После ветеринара Костя с мамой отправились прямиком в зоомагазин и накупили для своей питомицы много полезных вещей: ошейник, поводок, мячик, сухой корм, специальные палочки в виде косточек для гигиены зубов, витамины, капли для глаз, капли для ушей, средство от паразитов, собачий шампунь, щетку для шерсти, а ещё мама купила себе книгу «Если вы решили завести щенка». В общем, как сказал дядя Витя, узнав о том, что у нас появился щенок: «Поздравляю! Теперь надо её откормить и обучить!» На это мама ответила: «Вот, Костя просил — пусть теперь занимается!» Но это она только так сказала, на самом деле, жизнь в семье Крутиковых стремительно закрутилась вокруг нового члена семьи. Мама стала приходить с работы не в 19—00, а на полчаса пораньше. Просто раньше она с работы пешком шла целый час, там и с подружкой поговорит и в магазин заскочит, а теперь на трамвайчике за 20 минут и возле дома, 10 минут на покупки в ближайшем магазинчике — и 18.30 бегом домой: обед и ужин готовить, а потом вместе с Костей Джульку выгуливать. А Костя стал вставать в половине шестого утра, чтобы погулять с Джулькой целый час. Потом они быстренько возвращались, завтракали, а потом расходились — мама на работу, а Костя в школу. Ближе к 12.00 Джулька усаживалась на пороге и начинала ждать хозяина. Костя приходил в 13.00 и собака бросалась к нему с радостным лаем. «Привет, Джулька!» — радостно восклицал Костя, а она в ответ прыгала вокруг него и пыталась лизнуть его в лицо. Затем Костя и Джулька быстренько обедали и шли гулять. А через год Джульку было не узнать — чёрная блестящая шерсть, горящие глаза и радостный громкий лай. От трясущегося и грязного бездомного щенка не осталось и следа. Теперь уже никто из Крутиковых и представить себе не мог дом без Джульки. Особенно порадовались за Костю его друзья Артём и Наташа, ведь теперь Костя приезжал гулять по воскресеньям на собачью площадку уже со своей собственной собакой. Джулька нашла общий язык с Максом, Рексом и Арчи и они с радостным лаем носились по собачий площадки, пока их хозяева вели неспешные разговоры о своих питомцах. Костя был просто счастлив!

Вот так неожиданно исполнилась мечта Кости Крутикова, а это значит, нужно обязательно верить в свою мечту и ни за что не сдаваться, даже когда, кажется, что ей никогда не суждено сбыться.

 

Осенняя былина

Под покровом звездной ночи встретились двое. В одной расписной лодке плыл по волнам пути млечного младой юноша, одетый в изумрудный бархатный кафтан, изукрашенный каменьями самоцветными, с венком на голове из душистых трав да прекрасных цветов и, несмотря на убранство свое роскошное, босоногий. Навстречу ему плыла другая расписная лодка. В ней сидела пожилая женщина в парчовом сарафане, расшитым чистым золотом, в красных ичигах сафьяновых. На голове ее сверкал кокошник из чистого золота, рубинами, да изумрудами изукрашенный. Поравнялись лодочки, поздоровались в них сидящие.

Здравствуй, сестрица моя любезная! — поприветствовал юноша.

Здравствуй, братец мой милый! Что-то ныне ты загостевался, пора бы уж и честь знать! — сурово ответила ему женщина.

Погоди красавица! Погоди, милая! Дай хоть еще единый денечек погулять! — взмолился юноша.

Ах, братец, пустое, как ни приду, ты все одно сказываешь: погоди да погоди! И так уж припозднилась ныне я, — возражала ему женщина. А мне ещё успеть надо и свою работу сделать, да и сестрица наша старшая придет, ждать не станет, знаешь ведь как она сурова, даже я над ней не властна.

Так уж и не властна? А помнишь дело было, и тебе сестрица наша старшая свое время уступила, так ты два месяца правила, так что в декабре и январе грибы полезли, — не унимался юноша. Я ж у тебя денечек еще прошу!

Было дело, — вздохнула женщина, — отпираться не стану. Что ж, погуляй братец еще денечек, только следующую ночь, не обессудь, я уж буду.

Спасибо сестрица, милая!!! — кланялся ей юноша и пустился по волнам на своей лодочке.

До скорого свиданьица, любезный братец, — усмехнулась женщина и поворотила свою лодку назад.

До чего же хорош был этот погожий осенний денёчек: по изумрудной траве рассыпались бриллиантовые росинки, воздух таяла нежная молочная дымка. На деревьях шелестели зеленые, слегка прихваченные золотом листья. Щебетали птахи, радостно встречая встающее на горизонте солнышко. Распускались навстречу ему разноцветные лепестки цветов. Принялись за работу трудолюбивые пчелы и бабочки. Повеял легкий южный ветерок. И так тепло было, будто и не осеннее это утро, а самое начало августа. Народ высыпал на улицу одетый по-летнему. На школьном дворе слышался радостный смех, занимающихся физзарядкой учеников. Река Казанка казалась зеркальной гладью, и лишь иногда подергивалась рябью от легкого ветерка. Прошел день. Вечер окрасил в алое пушистые облака, как ланиты смущённой девы. В окнах домов загорелось отражённое солнце, уходящее на запад. Ветерок стих, уснули деревья, сложили свои лепестки цветы, попрятались пчёлы и бабочки. На вечеряющем небосклоне показалась первая звезда. Стемнело. Ночь достала из своей шкатулки алмазные бусины и рассыпала их по черному покрывалу вечности. По волнам млечного пути навстречу друг другу вновь плыли две расписные лодочки. В которых сидели наши старые знакомые — босоногий юноша и женщина в золотом.

Здравствуй, сестрица! — поприветствовал женщину юноша.

Здравствуй, братец! Ну, вот, и мне пора пришла! — промолвила она ему в ответ.

Эх, сестрица, кабы знала ты, до чего же жаль уходить, да покидать красоту такую! — вздохнул брат.

Ничего в другой раз ещё лучше сотворишь, — утешила его сестра. А теперь пора! Прощай, братец!

Прощай, сестрица! — с грустью вымолвил юноша, посмотрел в последний раз на мирно спящий город и поплыл вперед на своей расписной лодке в края чужедальние. А женщина в золотых одеждах вышла из лодки и крикнула громким голосом:

Эй, верные мои слуги, не время спать, пора за дело приниматься!!!

И тут же откуда ни возьмись, налетели северный и западный ветра, стали срывать с деревьев листья и ломать ветви. А женщина достала кисти и краску золотую да алую и принялась расписывать.

Поутру город было просто не узнать: за одну ночь деревья стали золотые да алые. Во дворах кипела работа — орудовали метлами дворники, сгребая опавшие листья да ветки в кучи и сжигая их. Над городом повис смог осенних костров. Река покрылась рябью, как гусиной кожей. Зябко колыхались на ветру цветы. Птицы умолкли, лишь было слышно, как в садах падают яблоки. Люди спешили по своим делам, пряча лица в теплые горлышки свитеров, а руки в карманы. Небо разразилось слезами вслед ушедшему лету, и серые улицы окрасились разноцветными зонтами.

Красота! — прошептала, улыбнувшись, золотая Осень…

 

Сказка про полянку

Жила была веселая солнечная полянка. Зеленая-зеленая. В изумрудном озере травы как драгоценные камни рассыпались желтые одуванчики, синие васильки и белоснежные ромашки, над которыми порхали беззаботные бабочки, жужжали трудолюбивые пчелы, собиравшие мед. Через полянку протекал маленький чистый ручеек, питавший полянку, как юношей надежды. Полянка любила теплое солнышко, в лучах которого она согревалась. Она любила теплый нежный ветерок, который колыхал ее травку. Она любила теплый летний дождик, который утолял ее жажду. Жизнь на полянке текла мирно. Над ее головой плыли куда-то кораблики облаков, иногда проходили грозные серые тучи, которые приносили то дождь, то снег. Когда наступала осень, полянка начинала грустить о теплом нежном солнышке. А когда приходила зима, полянка куталась в кружевную пуховую шаль и мирно засыпала. Весной полянка просыпалась и протягивала свои молодые травинки к солнышку. «Как бы мне хотелось, чтобы ты никогда-никогда не покидало меня!» — думала полянка о солнце.

Но вот однажды на полянку ворвался ужасный ураган. Он кружил, вырывал с корнем траву и цветы, опустошая все вокруг. Бессердечный ураган прошелся по полянке и растоптал все ее цветы, а с ними и мечты и надежды… «Ты превратишься в болото!» — хохотал злобный вихрь. После урагана наступила ужасная засуха, ведь чистый родник был похоронен под слоем разворошенной земли. Молчание и опустошение… Печаль…

Шло время. На опустошенной земле вдруг появилось маленькое деревце. Оказывается, ураган занес на полянку сосновое семечко, которое проросло на опустошенной земле. Это маленькое чудо вернуло полянку к жизни. Она стала заботиться о нем, собрав все, что у нее осталось, чтобы прокормить деревцо. Полянка стала умолять ушедший в землю родничок пробиться наружу. Родничок внял её мольбам и стал пробиваться из земли, сначала тонкой струйкой, а потом все сильнее и сильнее. Деревцо росло и крепло, на полянке вокруг него снова проросла мягкая изумрудная травка, а через некоторое время появились первые янтарные цветочки. Однажды солнышко погладило полянку своими теплыми лучами и ласково сказало: «Я полюбило тебя. Ты столько выстрадала, но по-прежнему прекрасна и плодородна. Ты дала новую жизнь маленькому деревцу и пробудила ручеек к новой жизни. Я хочу светить для тебя всегда, чтобы в твоей жизни больше никогда не было злого урагана!» Деревцо на полянке согласно зашелестело маленькими листиками, а ручеек заиграл солнечными бликами. На полянке воцарились спокойствие и счастье. Прошло еще немного времени и на полянке появилось еще одно деревцо, которое радостно протягивало свои веточки к солнцу.

 

Мышь-богатырь и царевна Мышильда

(по мотивам русских народных сказок)

В Триамбарном царстве, в Десятинорном государстве жил-был мышиный царь со своим народом. Богато жил этот царь: зерна у него было великое множество, припасов всяких не счесть, но дороже всех богатств была ему дочь — царевна Мышильда. Ай, что царевна была: ну ни в сказке сказать, ни пером описать! Шёрстка у неё белоснежная, зубки жемчужные, глазки, словно бусинки, усики, будто солнечные лучики, а носик нежно розовый. Многие мышевичи-королевичи к ней присватывались, да никто царевне Мышильде не приглянулся. Прознал про красоту такую летучий, Трёхглавый Мышь, налетел страшным бедствием на Десятинорное государство и много народу мышиного погубил, припасов попортил, а прекрасную царевну Мышильду выкрал и унёс в своё логово. Опечалился мышиный царь и кинул клич по всем своим подданным: «Ох, вы, гой еси, мыши добрые! Ежели кто из вас дочь мою, царевну Мышильду, вернёт из логова Трёхглавого Мыша живой и невредимой — быть тому герою славному мужем моей дочери и всему царству мышиному хозяином!» Да вот беда: никто не выискивается, потому как все мыши до ужаса боятся трёхглавого разбойника. Наконец, явился к мышиному царю Мышь-богатырь и говорит: «Благослови меня, батюшка, мышиный царь! Поеду я искать царевну Мышильду». Обрадовался мышиный царь, благословил Мыша-богатыря и дал ему в дорогу с собой всяких припасов съестных, да кусочек не съеденного сыра. Сыр этот был свойства необычного, но весьма полезного: маленький кусочек его от большого голода спасал, а откушенный кусок снова вырастал. Распрощался Мышь-богатырь с мышиным царём и его народом и отправился в путь-дороженьку.

Идёт Мышь-богатырь амбарами широкими, перебегает норами крысиными, ползёт ходами кротовыми, и забрёл он в такую глушь, что и сам не знает куда дальше идти. Видит вдалеке янтарный огонёк горит, вот он и пошёл на него. Шёл-шёл и вышел ко кривому амбару. А в этом амбаре сидит Киса Яга, глаза у неё жёлтым янтарём светятся. Увидела она Мыша-богатыря и сказывает: «Фу, фу, мышиным духом пахнет. Раньше мышиного духу было видом не видать, слыхом не слышать, а нынче мышиный дух сам на двор явился! Что, Мышь-богатырь, дело пытаешь, али от дела лытаешь?» А Мышь-богатырь ей и отвечает: «Ох, ты, гой еси, Киса Яга, шерстяная нога, ус седой, клык костяной, ты бы меня, зверя дорожного, для начала в дом пригласила, напоила-накормила, а потом бы и выспрашивала!» Засуетилась Киса Яга, его в горницу позвала и стол быстро накрыла. Вот сел Мышь-богатырь за стол да видит, что есть-то ему и нечего: у Кисы Яги в банках мыши замаринованы, птицы зажарены, рыба завялена да в крынке сметана стоит. Тогда достал Мышь-богатырь из своей дорожной сумки сыра не съеденного, отломил кусок и начал есть. Учуяла Киса Яга волшебный аромат и просит: «Угости меня, богатырь, своим съестным, а то я всё

мышей да птиц кушаю, а охота мне чего-нибудь вкусненького отведать!» Отломил ей Мышь-богатырь кусочек от не съеденного сыра, а Киса Яга этот кусок съела и сразу насытилась. Поблагодарила она гостя за угощение, а потом закрыла свои глазищи и замурлыкала от удовольствия. Да так сладко замурлыкала, что Мышь-богатырь её заслушался и говорит: «До чего хороша песня твоя, Киса Ягушка!» А она ему и отвечает: «Да это ещё что, вот брат мой старший — Кот Баюн, тот песни петь мастер! А теперь сказывай мне, добрый зверь, зачем пожаловал?» Так, мол и так, сказывает ей Мышь-богатырь: «Как мне найти логово Трёхглавого Мыша, да как его победить?» Отвечает ему Киса Яга: «Мур-мур, слыхивала я от своей бабушки, что победить того можно только с помощью волшебной мышеловки, которая в пещере у Страшного Паука храниться в самом дальнем углу. Да вот достать эту вещь не так просто. Все кто в пещеру арахнидову входили, живыми из неё не вышли. Ну да я тебя надоумлю, что делать: паука того победить нельзя, а вот усыпить можно. За амбаром моим волчья тропа проложена, ведёт она к смрадной топи, а вокруг смрадной топи растёт «Мурлынь-трава». То трава не простая: поёт она песни, да сказки сказывает не хуже братца моего, Кота-Баюна, усыпляет странника да в смрадную топь заманивает, а там ему и верная смерть. Но я дам тебе бобы железные, ты как будешь подходить к смрадной топи — вставь в уши эти бобы, да и подойди смело к Мурлынь-траве, срежь её моим когтем острым и спрячь. А потом ступай — добывай волшебную мышеловку! Как добудешь её, пойди к моему брату, Коту-Баюну, передай ему мой поклон низкий да проси, чтобы указал он тебе путь к логову Трёхглавого Мыша». Дала ему Киса Яга, что обещала и отправила в путь-дорогу. Обошёл Мышь-богатырь её амбар и пошёл по волчьей тропе к смрадной топи.

Вот идёт Мышь по тропе нехоженой и попадается ему светлячок в паутине. Он запутался и бьётся, с жизнью прощается. Сжалился над ним Мышь-богатырь и вынул его из паутины. А светлячок ему и говорит: «Спасибо тебе, добрый зверь, в скором времени я тебе пригожусь!» Идёт Мышь-богатырь дальше и видит блоха лежит лапками кверху. Увидела она Мыша-богатыря и молит: «Ох, ты гой еси, добрый зверь, дай хоть капельку твоей кровушки напиться, а то я тут вот уже 100 лет с голоду пропадаю!» Пожалел её Мышь и дай ей своей кровушки. Напилась блоха, ожила и сказывает: «Спасибо, добрый зверь, в скором времени я тебе пригожусь!» Идёт Мышь-богатырь дальше и видит кузнечик лежит со сломанной лапкой, двинуться не может. Пожалел его Мышь, снял свой пояс и перевязал его лапку, смастерил ему костыль из прутика, да пожелал выздоровления. А кузнечик ему и говорит: «Спасибо, добрый зверь, придёт час нужды и я тебе пригожусь!». Долго ли коротко ли шёл Мышь-богатырь и почуял он запах, да такой смрадный, что и дохнуть нельзя! Хотел было развернуться, да услышал голоса, которые такие песни сладкие пели, да такие сказки волшебные рассказывали. Заслушался Мышь-богатырь и пошёл на эти голоса. Идёт и не замечает, что уже к самой топи подошёл. Так бы и угодил в болото, да на его счастье откуда ни возьмись прискакала блоха и укусила его прямо за нос. Зачесал Мышь-богатырь свой нос и опомнился. Увидел, что у самого обрыва перед топью стоит. Вставил он поскорее в уши железные бобы да давай острым когтем Мурлынь-траву косить. А трава к земле пригибается, просто так в лапы не даётся. Но и Мышь-богатырь не промах: захватил большой пучок да острым когтем и срезал его. Тут топь заволновалась, забурлила зловеще, а Мышь-богатырь видит, что дело худо, да давай бежать прочь от этого места. Как Мурлынь-трава не старалась, как его не зазывала чудесными сказками-прибаутками, да напрасно, Мышь-богатырь ничего не слышал и бежал во всю прыть от поганого места. Вот вернулся он к амбару Яжкиному, пустил волшебный клубок и пошагал к пещере арахнидовой.

Долго ли коротко ли, привёл волшебный клубочек Мыша-богатыря к паучьему жилищу, а там темень такая, что хоть глаз коли! «Как пойти в неё и в паутине не запутаться?» — задумался Мышь-богатырь, а на его счастье летит тот самый светлячок, которого он из беды выручил. Сел он своему спасителю на плечо и говорит: «Иди, друг, смело в пещеру, я тебе путь освещать буду!» Вот герой наш снова вставил в уши железные бобы, достал Мурлынь-траву да острый Кисин коготь и вошёл в пещеру. Тут светлячок как засветится светом дивным, что вся пещера будто солнцем озарилась. Увидел незваных гостей Страшный Паук и дюже разгневался. Захотел он их злой смерти предать, а тут Мурлынь-трава, как запоёт, как сказочки зашепчет, Паучище услышал и тотчас же уснул как убитый. А Мышь-богатырь давай острым когтем, как саблей махать — паутину рассекать, да в дальний угол пробираться. Добрался таки до волшебной мышеловки, взял её и потащил, загремела мышеловка и чуть было Страшного Паука не разбудила, да только Мурлынь-трава всё поёт да сказки сказывает, не переставая, и Паучище от этого пробудиться никак не может. А светлячок старается: путь из пещеры Мышу-богатырю освещает. Скоро-наскоро выбрались они из пещеры арахнидовой. Тут светлячок распрощался со своим спасителем и улетел. А Мышь-богатырь спрятал Мурлынь-траву и Кисин коготь за пазуху и пошёл вместе с мышеловкой своею дорогою к Коту-Баюну. А в это время Страшный Паук пробудился и увидел, что вся паутина разорвана, а волшебная мышеловка похищена. Взяла его тут такая досада, что решил он догнать наглеца и покарать. Да во гневе забыл паук, что из пещеры ему ход строго-настрого заказан. Только вылез Страшный Паучище из своего логова, тут же заметил его Хозяин неба да и ударил в него молнией, так что спалил мерзкого паука в пепел. Вот уж птахам, да жучкам-червячкам праздник настал, потому как все боялись Страшного Паука и пещеру арахнидову за версту обходили.

А тем временем Мышь-Богатырь шёл в Лукоморье к Коту-Баюну. На подходе, ещё издали услышал он чудесное пение и вспомнил, что Киса Яга сказывала, что брат её странников чудесными песнями заманивает, усыпляет, а потом есть, ну чисто как Мурлынь-трава со смрадной топью. Вставил Мышь-богатырь в уши железные бобы и достал Мурлынь-траву. А трава давай свои песни мурлыкать да сказки сказывать. Услыхал Кот-Баюн сладкие голоса, петь перестал, заслушался да и заснул. Мышь-богатырь подошёл к Коту-Баюну, дёрнул его за ус, а тот спит беспробудно. Взял он хвост кошачий да и сунул в волшебную мышеловку, а пружину спустил. Зажало мышеловкой хвост Баюну, проснулся он, заорал благим матом «Ма-ау!» да зашипел, заурчал страшно. А Мышу-богатырю всё нипочем: у него в ушах бобы, а в руках Мурлынь-трава. Тут Котище начал валяться и хвостом бить, чтобы мышеловку стряхнуть, да не выходит! Взмолился тогда Кот-Баюн, в лапы Мышу-богатырю повалился. Увидел Мышь-богатырь, что кот присмирел, вынул из ушей бобы, снял с него мышеловку и спрятал Мурлынь-траву. Кот-Баюн его и спрашивает: «Откуда ты взялся, сильномогучий богатырь? И что в моём царстве забыл?» Так, мол и так, сказывает ему Мышь-богатырь: «Иду я от твоей младшей сестрицы, Кисы Яги, тебе низкий поклон передать!» Удивился Кот-Баюн и спрашивает: «Верно ли ты бывал у сестрицы моей, Кисы Яжки? Чем докажешь?» А Мышь-богатырь вынул из-за пазухи острый Кисин коготь и показывает Коту-Баюну. Тот его признал, обрадовался, обнял Мыша-богатыря да давай о своей сестрице расспрашивать. «Мы», — говорит, «с ней 1000 лет не виделись! Она в Глухомани, возле смрадной топи живёт, а я в Лукоморье у Векового Дуба на цепи посажен… По сестрице своей, я страсть как соскучился!» Потом стал на своё житьё-бытьё жаловаться, что, мол, ему и словом-то перекинуться не с кем. А Мышь-богатырь ему отвечает: «Конечно, не с кем, ты же всех усыпляешь да ешь!» «А как мне быть?» — жалуется кот — «Есть-то хочется!» Мышь-богатырь его и научает: «А, ты, де, зазывай странников чудесными песнями, да сказывай сказки дивные, а на самом интересном месте и умолкни! Станут тебя странники просить, чтобы ты дальше рассказывал, а ты им отвечай: «Желудок-де от голода свело, да в горле пересохло!» Станут тогда они тебя разными яствами потчевать, чтобы сказочку до конца дослушать. Задумался Кот-Баюн, стал усы поглаживать да и говорит: «Сколько лет на этом свете живу, а до такой хитрости и не додумался! Спасибо тебе, мил зверь, что ты мне и весточку от сестрицы принёс, да уму-разуму научил, за это проси всё, что хочешь, а уж я, чем смогу — тебе помогу!» Стал его Мышь-богатырь выспрашивать, как пройти к логову Трёхгавого Мыша. Кот-Баюн ему дорогу указал да просил на обратном пути снова к нему в гости бывать. Распрощались они на том и отправился Мышь-богатырь вызволять царевну Мышильду.

Вот идёт Мышь-богатырь тропами извилистыми мимо полей да рощ, мимо болот топких да гор высоких. Пришёл он широкое чистое поле, а в этом поле могуч дуб стоит. В том дубе логово Мыша Трёхглавого расположено. Да как добраться до дупла, ствол-то больно крут? Тут откуда ни возьмись кузнечик, которого Мышь-богатырь в своё время из беды выручил, прискакал и сказывает: «Садись на меня Мышь-богатырь, да не бойся, не раздавишь, я тебя вмиг до логова домчу!» Сел на кузнечика Мышь-богатырь, а тот стал в размерах расти. И вырос большой-пребольшой. Да как по скачет по стволу крутому! Вмиг домчались до дупла, где залегал Трёхглавый Мышь. На том и распрощались. Мышь-богатырь расставил на ветке волшебную мышеловку, положил туда сыр не съеденный, вставил себе в уши бобы и достал Мурлынь-траву. А Трёхглавый Мышь в это время проснулся и размышлял, чем бы ему полакомиться? Тут учуял он чудесный запах сыра, да услышал дивные песни и полез из дупла. Закружилась у чудища голова от сырного запаха, да от дивных песен, затуманился взор и не заметил он, как забрался в мышеловку. Схватил кусок волшебного сыра, да и проглотил не жуя и подавился. Стал кашлять сильно, а тут ещё Мышь-богатырь пружинку спустил и волшебная мышеловка прижала все три головы мышиного чудища. Стало чудище биться да о пощаде просить: «Отпусти меня, Мышь-богатырь, мы с тобой весь мир завоюем, над всеми станем царствовать, всех разорять да в страхе держать будем!» А Мышь-богатырь его не слышит, потому как, в его ушах железные бобы вставлены. Бился, бился в мышеловке Трёхглавый Мышь, из сил выбился да и околел. А Мышь-богатырь вошёл в тёмное дупло и освободил царевну Мышильду и на белый свет вывел. Взяли они, да и сожгли тушу Трёхглавого душегуба, а пепел по ветру развеяли и отправились в обратный путь.

Возвращаясь навестили они Кота-Баюна, тот рассказал им о своём житье-бытье. С тех пор, как дал ему Мышь-богатырь мудрый совет, не стало у Кота-Баюна отбоя от охотников его сказки да песни послушать. Сытно зажил кот, потому что всякий норовит ему кусок пожирнее да послаще принести, особливо матери капризных детей. Как придут человек по десять да приведут своих капризных чад, а Кот-Баюн им сказочки расскажет да колыбельные песенки споёт, детки успокоятся да и заснут сладким сном, а уж мамаши-то на радостях коту несут маслица, да сметаны пожирнее, да молочка по два ведра со сливочками. А мужики-рыбаки кошачьих баек наслушавшись везут тому карасей, окуней да сорожек по три пуда, а бывает и сома жирненького поднесут. И всё с великим почтением. А уж писателей да поэтов разных приезжает — не счесть просто! Из самого Амстердаму вон какой-то сказочник по имени Ханс приезжал, сколько сказок слушал, сколько песен, да ни словечка не разобрал! А вот наш кучерявый такой по прозванию Александр свет Сергеевич, тот — душа человек! Котовы сказочки аккуратно слово в слово записывал, да шерстку кошачью старательно поглаживал. Растолстел Кот-Баюн от такой жизни, раздобрел. Послушали Мышь-богатырь с царевной Мышильдою его песни да сказочки, распрощались и отправились к Кисе Яге передавать ей поклон от братца. Пришли к ней, а она как увидела их — обрадовалась: обняла их, в гости позвала, насыпала им отборного зерна и стала потчевать, да об их делах расспрашивать. Мышь-богатырь ей всё рассказал и вернул ей её добро. Да передал низкий поклон от братца Кота-Баюна. После этого сходил Мышь-богатырь и к смрадной топи да вернул Мурлынь-траву на место. За такой поступок замолчала трава и не стала его сладкими песнями в болото заманивать. А Мышь-богатырь взял у Кисы Яги помело да замёл волчью тропку, чтобы никакой странник к смрадной топи не вышел.

После распрощался он с Кисой Ягой и отправился вместе с царевной Мышильдой в Триамбарное царство, Десятинорное государство. А как вернулись домой мышиный царь устроил великий пир: сорок дней и сорок ночей пировали его подданные, потому как стояли все амбары открыты. А после Мышь-богатырь женился на царевне Мышильде сделался царём над всеми мышами, а жена его царицею. И правили они долго и справедливо.

Тут и сказочке конец, а коту Василию — холодец!