«Этот чёртов Маугли!..»

(Избранные страницы из дневника неизвестного сталкера Чернобыльской ЗО. Авторские стиль и лексика сохранены.)

19 сентября 2009 г.

Я видел его! Видел — понимаете? Это существо, его здесь называют по-разному: Детёныш, Дитя Зоны, Маугли… да хер с ними, с названиями! Главное — я его видел, вот так же отчётливо, как сейчас вижу свой дневник!

Да, я тоже раньше крутил пальцем у виска, когда кто-нибудь в баре начинал задвигать эту киплинговскую сказочку на новый лад. Ага, ту самую. Человечий детёныш — в волчьей стае, позор джунглям и всё такое прочее.

Ну вы сами подумайте: чем могут быть байки о маленьком человеческом ребёнке, якобы, бесстрашно бегающем в… стае снорков?

Вот именно — сказка! Я бы даже сказал — бред свихнувшегося после Выброса. А то мы не знаем снорков!

Но сегодня… Блин, если бы не видел своими глазами…

Я уже подходил к Свалке, как вдруг услышал суматошную стрельбу, а потом — истошные крики о помощи. Звуки в Зоне, в общем-то, привычные с момента её образования. Обычно я на них не особо реагирую, но что-то заставило меня в этот раз свернуть с надёжной провешенной тропы и поспешить туда, откуда они раздавались.

Молодой парень, по виду — явный новичок, отбивался от наседавшей на него стаи снорков морд эдак с десяток.

Патроны у него к моменту моего прихода уже, видимо, закончились, и теперь он действовал своим АК как дубиной. Но я видел обречённость в его глазах — тварей было слишком много для него одного.

Я стоял, скрытый зарослями орешника, и смотрел, как несколько монстров с визгом кинулись разом на злополучного новичка и общими усилиями завалили его. Тут же к ним присоединились и остальные. Душераздирающий вопль жертвы оборвался надсадным хрипом и бульканьем — парню перегрызли горло.

Почему я не помог ему? Потому что он сам дурак! Новички обычно кучкуются в толпу или садятся на хвост — отмычками — к более опытным сталкерам. А этот мало того, что был новичком, так ещё и глупым новичком. Потому что шёл один. Крутой весь такой, снарягой навороченный — будто штатовский танк последней модели… И всё равно не смог спастись. А значит — туда ему и дорога, идиоту. Зона не любит слабаков и идиотов. Таких тут, как правило, ждёт вполне предсказуемый финал: ням-ням.

С поляны доносилось смачное чавканье, треск раздираемой одежды и хруст костей. Временами снорки с визгом, рычанием и мордобоем принимались делить какой-нибудь лакомый кусок двуногой добычи.

Я поднял «калаш», раздумывая: стоит ли мне прекратить этот праздник чревоугодия — или лучше бы, пока твари жрут, потихоньку убраться подобру-поздорову.

Но тут произошло нечто такое, из-за чего я чуть не забыл, что я вообще тут делаю!

Из кустов прямо напротив меня выбрался… ребёнок! Натурально — человеческий ребёнок лет так девяти-десяти примерно… Грязный, заросший нечёсаными волосами, в каких-то невероятных лохмотьях, босой… непонятно было даже — пацан это или девчонка, настолько у него был запущенный вид!

«Дурень! Куда вылез?! Беги!!!» — едва не крикнул я.

Ф-фух, хорошо, что не крикнул…

Дитё безбоязненно приблизилось к пирующей своре нелюдей, и те, вместо того, чтобы разорвать на клочки и его, почти не обратили на него внимания! Лишь один из снорков — здоровенный детина, по всем статям — явный вожак! — на миг оторвался от кровавой трапезы, принюхался и… продолжил жрать! Проворчал что-то с набитой пастью, даже подвинулся, давая место у добычи.

Я так и застыл с пальцем на спусковом крючке! Потому что вдруг понял, КОГО я сейчас сподобился увидеть!

Около года назад по разрастающейся Зоне начали ползать невероятные слухи про некоего Детёныша или — как удачно сострил кто-то из наших — Маугли. Ребёнка, живущего в стае снорков. Многие, в том числе и я не верили этим слухам, считали досужим вымыслом или бредом. И вот теперь я вижу этого Маугли собственными глазами!

Но как, КАК мог беззащитный человечек найти контакт с тварями Зоны и прижиться в их стае? А это был именно человечек — у снорков, насколько уже стало известно, нет самок, и естественным путём они не размножаются (ещё чего не хватало!)… Да, конечно, все мы в детстве и Киплинга читали, и мультик смотрели… Но там Маугли приняла семья — с самкой и детёнышами. А тут… Снорки, свихнувшиеся нелюди, все как на подбор — жестокие, кровожадные, хитрые… И — если уж говорить о физиологии — все самцы, между прочим!

В голове не укладывается…

Детёныш этот меж тем преспокойно слонялся среди пирующих «сородичей» (и хоть бы кто из них на него огрызнулся!), но к трупу не прикасался. Даже когда один из снорков бросил ему окровавленный кусок мяса, он лишь скривился и отошёл. Уселся неподалёку и стал смотреть, как насыщается стая. Понимаете? Он смотрел, как на его глазах хищники пожирали человека, смотрел и… улыбался! Он улыбался, этот чёртов Маугли!!! Как будто не был человеком и при нём не жрали такого же человека, как и он!!!

А впрочем… был ли он человеком? Я где-то читал, что все известные науке дети, воспитанные зверями, так и не смогли стать полноценными людьми. Детёныш этот, возможно, — один из хрестоматийных примеров.

Но как же ему удалось завоевать доверие снорков? Поистине — одна из загадок Зоны!

…А интересно, правду ли болтают, что этот Детёныш ещё и будто бы умеет чуять аномалии и время Выбросов?..

Несколько снорков были ранены. Я увидел, как Маугли подошёл к одному из них после того, как тот набил брюхо человечиной, и принялся какой-то щепочкой выковыривать из его бока застрявшую пулю. Снорчина ворчал, скалился, но своего «эскулапа» не трогал. Наоборот — плюхнулся на землю и подставил повреждённый бок! А Маугли, выковыряв пулю, вытащил откуда-то из своих лохмотьев пучок какой-то травки, разжевал и залепил этой зелёной жвачкой рану монстра. А потом принялся его гладить по голове и чесать за ушами! При этом он что-то тихо и ласково говорил ему и… смеялся!

Я едва не сел! Умилительно-пасторальная сцена из «Доктора Айболита» в одном из опаснейших мест Зоны, да ещё и исполняемая таким необычным актёрским составом — это, я вам скажу, то ещё зрелище!

Я уже и забыл, что хотел стрелять! Стоял в кустах и как дурак пялился на эту компанию! В этот момент меня можно было брать, что называется, тёпленьким, но, к моему счастью, «на огонёк» к сноркам никто не приблудился.

Пожрав, твари снялись с места и исчезли в подлеске. И Детёныш побежал с ними, держась вблизи огромного вожака. Правда, в отличие от них он бежал не на четвереньках, а как все нормальные люди. Из того, что передвигался он прямо и умел говорить и смеяться, я сделал вывод, что в стаю этот Маугли попал уже будучи во вполне вменяемом возрасте.

Ещё одна загадка… Почему они его приняли? И… собственно говоря, откуда в Зоне взялся десятилетний ребёнок? Тут из гражданских самосёлов — тех, кто отказался эвакуироваться ещё в восемьдесят шестом или вернулся на отчие земли уже позже — если кто и есть, так это, в основном, старики, которым уже терять нечего. Да и тех осталось всего ничего. А ребёнок…

Скинуть, что ли, инфу научникам — пусть ловят этого Детёныша, разбираются, изучают…?

…

3 июля 2013 г.

Мне везёт на феноменальные встречи! Сегодня я снова увидел… Дитя Зоны! Я уже и думать забыл про ту памятную встречу несколько лет назад — тем более, что слухи про Маугли как-то постепенно сошли на нет уже в следующем, две тыщи десятом году. В Зоне это странное создание больше никто не встречал — из-за чего можно было заключить, что Детёныш вероятнее всего погиб.

И вот вам здрасте!

Сперва я их услышал. Характерное снорочье ворчание и повизгивание впереди меня, на заросшей тропинке. Я проверил, нет ли поблизости аномалий, и поспешил укрыться. Хрен их знает, сколько там этих тварей!

И тут ворчание приобрело отчётливо-радостные интонации, а потом я услышал:

— Острозубушка, Зубастик, Грызик, Куся, как же я по вам всем соскучилась! Здравствуйте, мои дорогие, здравствуйте, мои хорошие!

Голос. Обыкновенный человеческий голос. ЖЕНСКИЙ — между прочим — голос! Ласковый, нежный… юный, почти девчоночий…

Я обалдел. А потом осторожно, выставив детектор и молясь про себя, чтобы не влететь в какую-нибудь аномалию, пополз к источнику звуков. Потому что голос этот показался мне знакомым. Я мог бы поклясться, что уже слышал его — хоть редко, но слышал! И… в последний раз слышал не так уж и давно!

— А я вам вкусненького принесла! — меж тем сообщила невидимая мне пока обладательница полузнакомого голоса. — Вот, конфеты, ваши любимые! Угощение в честь моего дня рождения!

И я увидел их! Рослого вожака (надо же, ещё жив, скотина!) узнал сразу, вокруг него сидело, стояло и бродило несколько прихлебателей. А рядом с ним, бесстрашно обняв монстра за шею и нежно поглаживая его морду в районе противогаза, сидела…

Вот тут я точно уронил челюсть! Потому что это и впрямь было крайне неожиданным для меня открытием! Господи, Боже мой, никогда бы не подумал, что Маугли, он же — Дитя Зоны, он же — Детёныш — это…

(записи обрываются, далее несколько листов отсутствуют, а после уже идут записи других событий. Последние листы дневника густо залиты кровью…)

 

Детёныш

И понесла же нелёгкая Панаса Жабенко через Свалку! Как будто других безопасных, провешенных дорог к Кордону в этот день не было!

Сталкер, отстреливаясь, бежал мимо огромных куч мусора, а по пятам, постепенно окружая, неслась стая снорков. Собственно, от стаи оставалось уже немного — морд так шесть-семь, но и этого хватало, чтобы не расслабляться.

Самое обидное, что в этот раз ему так и не удалось от них «отболтаться». Ему — опытному сталкеру и, как считали другие коллеги, чуть ли не «шаману»! Все его хитрости прошли мимо ушей и глаз тварей, и вот теперь стая, вожделенно визжа и завывая, гнала свою жертву вглубь мусорно-техногенных лабиринтов.

Правда, как уже было сказано, жертва огрызалась — короткими экономными очередями из автомата. Но снорки упорно не бросали преследование. Они будто знали, что патроны имеют свойство заканчиваться, а дороги — приводить в тупик.

Знал это и Панас.

Как назло, Свалка в этот день была совершенно безлюдна. То есть, не только коллег-сталкеров любых мастей и назревающих кланов не было видно, но и вездесущие местные бомжи куда-то попрятались.

Так что, выкарабкивайся, как можешь, Панас! Сам!

Боковое зрение уловило выступ одноэтажного кирпичного домишки у подножья мусорной горы. Часть кучи обрушилась, погребя под собой строение, но один угол был виден.

Угол двух стен с пустым зияющим оконным проёмом в одной из них!

Чутьё шамана безо всяких гаек подсказало: там безопасно, аномалий нет, иди туда! Правда, оставалась опасность нарваться на засаду каких-нибудь других монстров, но тут уж выбирать не приходилось.

Панас врубил налобный фонарь, перемахнул через разбитый подоконник и замер, присев и держа в поле зрения и под прицелом помещение, в которое он угодил. Слава Богу и хвала Зоне, пусто!

Особо осматриваться времени не было, но сталкер краем глаза отметил, что в противоположной от окна стене есть ещё один проём — дверной. Панас занял боевую позицию так, чтобы контролировать и окно и дверь, и снова вскинул автомат.

Однако, к его немалому удивлению, снорки не кинулись следом за ним. Но то, что они сделали, Панасу совсем не понравилось. Твари рассредоточились за всевозможными укрытиями и явно решили подождать, когда же у загнанного человека кончится терпение, и он отважится на прорыв.

— Вот заразы… — с досадой прошипел шаман. — Обложили прямо как по науке!

Он прицелился и, дождавшись, когда какой-то неосторожный снорк на миг высунулся из укрытия, нажал на спусковой крючок.

АК ответил сухим щелчком.

— Не понял?..

Панас рванул рожок и похолодел: патронов больше не было!

— Вот же блин!!! — с чувством высказался он в пространство.

Влип. Сам себя загнал в ловушку. И патронов нет. Если бы были — можно было бы попытаться прорваться. А так — только и остаётся, что ждать. Либо голодной смерти, либо гибели от зубов тварей… причём второе — более вероятно.

Позвать на помощь? Панас, сталкер-одиночка, предпочитал свои проблемы решать сам, не желая никому быть обязанным. До тех пор, по крайней мере, пока они действительно не становились неразрешимыми в одиночку. И это знали все, кто хоть как-то его знал. А знали его многие — всё-таки Панас ходил по Зоне чуть ли не с самых первых в неё экспедиций в две тысячи седьмом…

Да и батарейки в рации сдохли — как назло!

В принципе, предыдущей причины вполне было достаточно, чтобы не надеяться ни на чью помощь, но… была и ещё одна, по которой, к слову, его и прозвали шаманом другие сталкеры.

Панас… доверял Зоне. Считал, что тому, кто приходит к Ней вежливым и некорыстным гостем, Она не сделает зла. Какими бы испытаниями ни стращала.

— Вр-р-рёте, черти носатые! — прорычал сталкер. — Так я вам и дался!

Взгляд его обратился на зияющую чернотой дыру на месте бывшей двери, и совершенно сумасшедшая в своей нелогичности мысль блеснула в голове.

Основная часть дома была погребена под обвалившимся мусором, но ведь должны быть и другие двери и окна, их не может не быть! Найти подходящий проём, может быть прокопаться через мусор…

О том, что копать прийдётся руками, копать в никуда, и о вполне возможных, подстерегающих на пути аномалиях и монстрах Панас тоже подумал. Ситуация была просто как в приключенческом романе: человек оказался между двух смертей, и неизвестно, какая хуже — поджидающая снаружи кровожадная стая хищников, или неведомые опасности в глубине этой «катакомбы».

Но неужели и впрямь сидеть и покорно ждать своей участи?

Да сейчас! Хрен вам в обе лапки! Размечтались!

Панас решительно хлопнул себя по коленям и встал. Порывшись в карманах, извлёк моток изоленты. Через несколько минут бесполезный АК обзавёлся импровизированным штыком из примотанного ножа (родной штык «калаша» Панас где-то прохлопал уже давно). Теперь был шанс продержать возможного противника на пионерском расстоянии.

Снорки снаружи всё завывали о чём-то своём, но Панас уже не слушал их голодные вопли. Проверив фонарь и в последний раз оглянувшись на впустившее его окно, с автоматом наготове ступил в чёрный проём.

Вопреки ожиданиям, никто на него оттуда не кинулся, гайки летели и ложились как по науке — то есть, капризная богиня Везуха пока что улыбалась Панасу именно лицом, а не противоположным местом! Что ж, уже неплохо!

Сталкер повёл взглядом вслед за фонарём… и тут же перехватил поудобнее автомат, готовый к бою.

Из валяющейся на полу кучи, кажется, полусгнившего тряпья на миг блеснули чьи-то глаза. Куча шевельнулась.

— Кто там? — грозно вопросил шаман. — А ну вылезай!

«…а если это контролёр… или кровосос?..»

Куча оставила его приказ без ответа, но сталкеру показалось, что из тряпок донёсся… всхлип?..

Нет, это явно не кровосос!

— Вылезай, а то стрелять буду! — Панас метко швырнул в кучу гайку покрупнее. — Ну?!

Куча — или, вернее, то, что в ней пряталось, ответила на попадание железяки тихим взвизгом. Тонким и возмущённым — не то женским, не то детским…

От неожиданности Панас опустил АК… и тут же поплатился.

Тряпьё полетело во все стороны, и из кучи вдруг выметнулось что-то маленькое, стремительное, вёрткое, злобно визжащее (снорки снаружи откликнулись радостным хором) и кинулось сталкеру на грудь, метясь вцепиться зубами ему в горло!

Сталкер привычным, почти инстинктивным движением выбросил вперёд автомат с примотанным ножом. «Штык» вонзился во что-то упруго-поддатливое, и тонкий злобный визг немедленно сменился жалобным криком, полным боли, страха и страдания.

ДЕТСКИМ криком…

Неведомый маленький агрессор обмяк и тряпичной куклой рухнул к ногам сталкера.

Панас обтёр нож и посветил фонарём…

— Т-твою мать!!!.. — выругался он, невольно отступая.

У его ног, судорожно вздрагивая, лежало маленькое, почти голое детское тельце. Девочка лет десяти, совершенно обыкновенная на вид — корчилась от боли, зажимая тонкими ручонками кровавую рану в боку. Смотрела на Панаса огромными, полными запредельной муки и ужаса глазищами и скулила тонко и жалобно, как зверёныш.

— …ть твою налево через жопу бюрера в Кровососовку! — завершил длинную и красочную тираду сталкер. — Ты ещё кто такая и откуда?!

В Зоне и, в частности, на Свалке обитало некоторое количество бомжей. Кое-где в опустевших деревушках продолжали хозяйничать упрямые самосёлы. Может, эта малявка — из них?

Однако, Панас знал, что в Зоне не всегда видимое соответствует действительности. Может, это и не девочка вовсе, а какой-нибудь новый кровожадный монстр, прикидывающийся беззащитной человеческой малышкой!

Он осторожно, памятуя об её нападении, склонился над девочкой. Та, щурясь от света, тем не менее оскалила мелкие зубки и издала что-то вроде рычания… тут же захлебнувшегося надсадным стоном боли. Малышка дёрнулась и обмякла.

Панас в замешательстве поскрёб небритый подбородок. И что ему теперь делать с этой неожиданной находкой? Как будто ему своих проблем было мало!

Поколебавшись, он убрал вялую ручонку и осмотрел рану. И удивлённо покачал головой: девчушке, кажется, тоже шаманила Везуха — нож только рассёк мышцы, не задев ничего жизненно важного. Только крови много вытекло — вот мелкая и сомлела.

Сталкер извлёк из заплечного сидора аптечку и принялся «шаманить» при свете фонаря. Снорки, заваленный дом-ловушка, в котором он оказался, — всё пока отошло на второй план.

В свои сильно за сорок Панас до сих пор был один, как перст, и никто не ждал его из рейдов по Зоне. И он всё реже и реже выходил за её пределы, предпочитая жить тут, в Периметре, где всё — в отличии от реалий Большого Мира — день за днём казалось ему всё более простым, привычным и понятным. И оттого — более дорогим. Душа, отравленная адреналином, огрубела в бесконечных опасностях Зоны… Да, видимо, не до конца огрубела…

Вот какое ему дело до этого одичавшего детёныша, что кидается на добрых людей, как голодный снорчище? Никакого! Однако же возился с ней — промывал, обрабатывал и перевязывал рану, вкалывал лекарство…

Примерно через четверть часа девочка пришла в себя. Увидела сидящего над ней Панаса и снова попыталась оскалиться.

— Да не трону я тебя! — спокойно и почти мягко сказал сталкер. — Лежи, не дёргайся, а то повязку собьёшь! Не бойся.

Девчушка недоверчиво блеснула на него глазёнками, скосила взгляд на перевязанный бок и вяло коснулась бинта окровавленными пальчиками.

— Как тебя зовут? — спросил Панас. — Кто ты? Ты здесь живёшь? Где твои родители?

Но на все его вопросы она молчала и лишь моргала.

— Меня зовут Панас. — он, как Миклухо-Маклай перед папуасами, стукнул себя кулаком в грудь. — Панас! Я — сталкер-шаман. А ты? Ты кто?

Девочка повернула голову и чуть шевельнула сухими губами. Но не издала ни звука.

Панас, спохватившись, достал флягу.

— Пить! — он показал фляжку девочке. — Вода. Хочешь пить?

Она дёрнулась, когда он коснулся её, намереваясь приподнять ей голову, даже попыталась его укусить, но бессильно рухнула обратно. Хорошо ещё снова не отрубилась!

— Дикая какая-то… — подивился шаман и повторил. — Не бойся, не съем!

Девчушка вздрогнула и уставилась ему в глаза непонятным — не то недоверчивым, не то испытывающим взглядом.

— Я не ем маленьких девочек. — пояснил Панас. — Если ты, конечно, — маленькая девочка, а не какая-нибудь злобная крокозябра, которая сама всех ест!

Он приподнял её голову и приложил к губам раненой горлышко фляги.

— Пей.

Девочка сделала один неуверенный глоток, другой… И вдруг жадно начала пить, захлёбываясь, морщась и проливая воду на лицо и грудь.

— Ну-ну, спокойнее! — проворчал Панас. — Нам ещё обратно идти!

«Нам?..»

Тут только он сообразил, что, похоже, вознамерился забрать этого странного детёныша с собой!

«Панас, ты или дурак, или… или дурак! В Зоне, без патронов и связи, с такой обузой… И, кстати, ты ещё не выбрался из ловушки!»

— Ну хватит. — сказал он и отнял флягу. — Хорошенького понемножку!

Девочка посмотрела на него так, словно он отобрал у неё любимую куклу, но, вопреки его ожиданиям, не заплакала. Только грустно вздохнула и потупилась.

— Надо отсюда выбираться. — озвучил беспокоившую его мысль шаман. — Может, ты знаешь, отсюда ещё как-то можно выйти, кроме как через… — он кивнул на окно, за которым всё ещё слышалась нетерпеливая возня снорков в их засаде. Странно, чего они всё ждут?..

Девочка молчала, всё так же непонятно глядя на него.

— А может, ты немая? — спохватился Панас. — Что молчишь-то?

Он осторожно подкрался к окну и оценил обстановку. Стая никуда не делась. Кажется, их даже стало больше!

— Надо поискать выход. Мы тут не можем ждать, когда снорки придут нас есть. А патроны у меня закончились, отбиваться нечем. Так что, малышка, если тебе известен другой выход отсюда — лучше покажи его. Думаю, тебе тоже вряд ли охота быть съеденной снорками!

— Снорки… не съедят… Ксану. — неожиданно проговорила девочка. — Снорки… братья.

От удивления и неожиданности Панас едва не выронил АК.

— Так ты всё-таки умеешь говорить! — и тут до него дошли её слова. — Погоди! Кто — братья?

— Снорки… братья… Ксаны.

Голос девочки был хрипловатым, говорила она с трудом, отрывисто и с паузами — словно человечья речь была ей не родная… или нечасто использовалась.

— Снорки… не съедят. Снорки… ждут. Добыча… ушла… в нору. Стая… ждёт. Острозуб… ждёт.

— Кто это — Острозуб? И чего ждёт?

В мозг Панаса начала закрадываться мысль, что ему «повезло» наткнуться на сумасшедшего ребёнка.

— Острозуб… вожак. Стая… ждёт. Ксана… приведёт… добычу. Стая… сытая.

— Чего-чего?.. — протянул Панас. — То есть, ты хочешь сказать, что ты у них — приманка?.. — медленно уточнил он.

— Ксана… нет. Ксана… снорк. В стае. Детёныш.

Панас аж крякнул! Ну в самом деле! Сидит… то есть, лежит тут перед ним какая-то мелкая — в чём только душа держится! — пигалица и уверяет его, что она — снорк и член снорочьей стаи! Детён…

И вдруг в его голове что-то щёлкнуло: шаман вспомнил странное поведение снорков снаружи и их слаженный ликующий вой в ответ на девчонкин боевой визг, когда она бросилась на него.

А ещё — вспомнил байки, имевшие хождение среди сталкеров последние год — полтора. Про некое Дитя Зоны, или, как ещё называли его сталкеры, Маугли — человеческого ребёнка, непонятно откуда взявшегося в Зоне и каким-то непостижимым образом принятого к себе одной из снорочьих стай! Она сказала — «детёныш» — что ж, это существо и так тоже называли…

Сталкер стиснул цевьё АК. Движение вышло каким-то судорожным. Получается, перед ним сейчас — это легендарное, полумифическое существо — Дитя Зоны?..

И, похоже, это Дитя, или как там её, на полном серьёзе собирается его, Панаса Жабенко, сдать своим кровожадным подельникам на обед!

— А ху-ху не хо-хо? — довольно грубо, забыв, что перед ним всё же, какой-никакой, а ребёнок, поинтересовался шаман.

— Что?..

— Я сказал — хренушки вам! Нашли добычу!

Панас вскочил. Всё, хватит! Он и так тут просидел более чем достаточно!

— Мне как-то по барабану, кто ты — снорк, Маугли, Дитя Зоны или ещё кто. — поделился он с девчонкой. — Если знаешь другой выход отсюда — лучше скажи.

Детёныш не ответила, лишь слабо мотнула головой.

Шаман плюнул. Ну не убивать же эту обормотку! Хоть и дикое — но всё-таки дитё…

Какая-то мысль билась на дне сознания, но не могла найти выхода…

— Хорошо. — терпеливо сказал Панас. — Тогда я сам его найду!

Он повёл фонарём. Высветилось несколько оконных проёмов — естественно, тоже заваленных мусором. И ещё один дверной проём — обрушившийся.

— Тут… нет… выхода. — прошелестел голосок Детёныша.

Сталкер бросил на неё недобрый взгляд и снова поскрёб подбородок, решая, в какую сторону прокапываться, чтобы, с одной стороны, не рыть траншею через всю кучу, а с другой — не вылезти аккурат на обеденный стол у гостеприимной снорочьей засады. Главным блюдом на званом обеде!

Вдруг боковое зрение уловило шевеление в том месте, где лежала девочка. Панас молниеносно развернулся.

Детёныш, шатаясь и неуверенно переставляя дрожащие ручонки, ползла к единственному выходу из ловушки. То есть, к сноркам.

— Ку-уда?! — рявкнул шаман и одним прыжком преградил ей дорогу. — Стоять!

И схватил мелкую под мышки.

Вроде и несильно схватил, однако, девчонка издала задушенный писк и… в очередной раз потеряла сознание!

— Тьфу ты! — сплюнул раздосадованный сталкер. — А ещё снорком себя считает! Неженка! И как только такое чудо природы в Зоне выжило?

И вдруг с улицы раздался треск автоматных очередей, крики людей и яростный вой снорков!

— Ура!!! — воодушевлённо высказался Панас. Теперь оставалось ждать развития событий.

Перестрелка была недолгой, очень скоро вой и визг тварей затихли где-то в отдалении: стая ретировалась.

— Звонок, проверь дорогу! — послышался голос. — Твари могли засесть в другом укрытии!

— Эй! — изо всех сил заорал Панас, вернувшись в комнату с окном, но благоразумно не подходя к нему. — Эй, люди!

Судя по доносившимся во время боя крикам и специфическим речевым оборотам, можно было надеяться, что это — не военные и не бандиты. Возможно, какой-то из нарождающихся кланов…

Снаружи послышался стремительный шорох и клацанье нескольких затворов.

— Кто там? — проорали в ответ.

— Одиночка! Патроны кончились, рация сдохла, снорки загнали сюда. Потом вы пришли… Я могу выйти?

Снаружи зашушукались. Потом тот же командный голос рявкнул:

— Выброси ствол в окно и вылезай! Но без самодеятельности!

Панас пожал плечами: какая, к болотным ведьмам, самодеятельность — с пустыми-то рожками?..

Он отмотал от АК нож и направился к окну. Швырять верное оружие не стал — просто положил его на подоконник и аккуратно столкнул вниз. Буквально тут же под окном раздался шорох и быстрые удаляющиеся шаги.

Так… стало быть, сразу за стеной его уже поджидают…

— Кондор, всё путём, ствол и впрямь пустой! — доложил кому-то молодой голос.

— Вылезай! — потребовал невидимый Панасу Кондор.

Шаман медленно приблизился и уже было перекинул ногу через подоконник, но вдруг остановился.

— Эй… — заволновались снаружи. — Ты чего?

— Сейчас… — пробормотал Панас. — Минуточку!..

И вернулся туда, где лежала Дитя Зоны. Осторожно взял её на руки (та всё ещё была в отключке) и, уже не таясь, полез в окно.

Разношёрстная компания, встретившая его снаружи («Свои… одиночки… Повезло!»), растерянно и один за другим опустила нацеленные на него стволы.

— Это ещё кто у тебя? — удивился их командир.

Панас хотел было ответить честно: «Да так, нашёл…», но вместо этого вдруг брякнул:

— Дочь!

Кондор — худощавый жилистый брюнет лет сорока — аристократично изогнул бровь и оглядел Панасову находку; чуть более пристально — её свежезабинтованный бок. Да и сам шаман только сейчас смог разглядеть её при нормальном освещении.

Девочка была тощая, чумазая, босая и страшно запущенная! Одежонкой ей служили рваные остатки женского платья не по размеру и росту; грязные, неопределённого цвета, волосёнки сбились в невообразимый колтун, из которого торчали какие-то соломинки, листочки…

— Н-да-а-а… — протянул Кондор, но от расспросов и комментариев воздержался. В Зоне всякое случается.

— Её украли. Долго искал. Снорки едва её не сожрали. — зачем-то счёл нужным внести ясность Панас и представился:

— Зовите меня Жабой.

Сталкеры переглянулись. Ну да, имя в Зоне за недолгое время её существования уже примелькавшееся!

— Тот самый Жаба, что ли? — усомнился Кондор. — Шаман?

— Тот самый. — кивнул Панас, поудобнее устраивая новоявленную «дочку» на руках. — Патронами не поделитесь? Я заплачу.

…Компания направлялась не в ту сторону, что была нужна Жабе, да он бы с ними по-любому не пошёл. Поэтому, купив у них патроны и кое-какой еды (пришлось расстаться с парочкой артефактов), он попрощался и пошёл своей дорогой.

Ксана — и он это почувствовал — пришла в себя ещё во время разговора с коллегами, но не стала проявлять никаких признаков активности. Даже глаз не открыла. Но Панас ощутил, как сильнее, суматошнее забилось под его рукой сердечко маленького Детёныша, и как участилось её дыхание. Кажется, девочка не на шутку испугалась людей, но ничем не выдала себя, вот это выдержка!

Зачем он вернулся за ней, зачем забрал с собой? Жаба, честно говоря, и сам не смог бы дать вразумительного ответа на этот вопрос. Кто она ему? Да никто! Какое-то полусумасшедшее — пусть и легендарное — создание, приёмыш снорочьей стаи… Дикий кусачий Детёныш, с трудом умеющий разговаривать и, кажется, совершенно не имеющий понятия о человеческой морали… Порождение неведомых родителей с радиоактивной Свалки… Для чего ему эта обуза, ведь отобрав её у стаи монстров и назвав прилюдно дочерью, он взял на себя ответственность её вырастить, воспитать, сделать нормальным человеком…

По силам ли тебе это, Жаба, — сталкер-шаман, одиночка, постоянно пропадающий в Зоне и давным-давно забывший о своём прежнем доме там, за Периметром?..

… Много позже Панас поймёт, что, скорее всего, ему показалось неправильным, если эту малышку — хоть и, возможно, выросшую в Зоне и явно больше других людей к ней приспособленную! — бросить здесь. Одну, без защиты взрослых, раненую… Обречь на жалкое полузвериное прозябание — если выживет, или на безвременную гибель — не от монстров, аномалий или радиации, так от людей. Панас отнюдь не был сентиментален — даже наоборот. Но почему-то он не смог остаться равнодушным к судьбе этого чужого ему ребёнка. Не смог уйти. Вернулся за ней. Почему?

Может быть, потому, что он был — взрослый, сильный, опытный?.. Мужчина, защитник?..