От лица Ани.
Темно…
Очень темно…
И пусто…
Пытаюсь пошевелиться. Даже не понимаю — получилось или нет.
Громко кричу:
— Есть здесь кто-нибудь?!
Тишина послужила мне ответом. Но хоть голос свой я услышала.
А кто я? И где я? И зачем я?
Встаю с (пола? земли? ковра?) чего-то и куда-то иду. Куда, зачем… Не важно, лишь бы не сидеть на месте.
Дорога (?) пошла в гору. Странно. В такой темноте… Не выдерживаю подъёма и скатываюсь обратно.
— Не надо… — тихий-тихий шёпот.
Испуганно подскакиваю на месте:
— Кто это?!
— Каин. Акацки Каин, Анна-сама. Вы уже не помните…?
Мгновенно вспоминаю всё.
— Каин… — тихо шепчу, — Но что ты здесь делаешь? Разве Себастьян тебя не поглотил?
— Поглотил, — соглашается Каин, по-прежнему оставаясь невидимым, — но я временно у Вас. Или в Вас… В общем, в Вашем теле.
— Зачем?
— Я защищаю Вас, Анна-сама.
Снова оглядываюсь. Темнота приобрела некие круглые (???) очертания. Шар какой-то.
Постепенно доходит, что в «шаре» не так уж и темно, как сперва показалось. Темнота за «шаром». И темнота неплотная. Сквозь неё просвечивает…
Огонь?!
— Не думайте об этом, Анна-сама! — поспешно сказал Каин.
— Где ты?
— Везде. Вы — во мне. Честно говоря, я даже рад, что Себастьян временно поместил мою душу в Ваше тело. Таким образом я заменил Вас и спрятал Вашу душу.
— Зачем?
Краешком сознания понимаю, что вопрос туп до невозможности. Но только краешком.
— Я люблю Вас, Анна-сама. Вот зачем. И мне плевать, хотите Вы моей защиты или нет. Я всё равно Вас защищу.
Вспоминаю последние события. Слова Тани, появление Сиэля, отблеск Лилиной речи, доносящейся словно через призму…
И вот тут по логике вещей мне должно стать дико больно в душе.
Но мне не больно.
Почему?
Замечаю, как за «шаром» огонь резко уплотнился, начал наступать на темноту…
— Не смотрите, Анна-сама.
Темнота сгущается, и вновь становится ничего не видно.
— Вам очень больно, Анна-сама.
Не вопрос. Утверждение.
— Не знаю…
— Зато я знаю. Я испытаю Вашу боль.
Что ж ты творишь?!
— Отдыхайте, Анна-сама. Я буду гореть за Вас.
— Каин…
Слышится треск пламени, сдавленный крик боли, в котором слышится желание защитить нечто дорогое, а потом…
ТИ-ШИ-НА…
Постепенно понимаю, что я не сижу, а лежу, и лежу на чём-то мягком. На автомате сворачиваюсь в клубочек и начинаю посапывать.
Я…
Всё?
Всё закончилось?
Вскоре сквозь веки стал пробиваться свет включённой лампочки.
Неужели и правда всё закончилось?
А…
Ой…
ГДЕ МОЙ СЕБАСТЬЯН?!
Словно в ответ на вопрос слышу хлопанье двери, быстрые шаги до моей, скажем так, кровати, скрип пружин (всё-таки не кровать, а диван), словно кто-то рядом сел…
И осторожное касание чьих-то губ…
Чуть-чуть приоткрываю веки и вижу знакомую черноволосую фигуру, тут же поспешно отстранившуюся.
— Себастьян?
Спрашиваю тихо, неуверенно…
— Я, госпожа, — так же тихо отвечает он, — я здесь. Я рядом. Вы не одна.
— Себастьян… — чуть вздыхаю и вцепляюсь в его запястье так, словно его кто-то пытается оторвать.
Знал бы ты, как ты мне сейчас нужен! И контракт тут последний по важности…
— Я здесь, госпожа. Теперь всё хорошо.
Всё хорошо… Эти слова эхом прокатываются по голове…
Стоп. Совсем недавно по голове у меня прокатывался другой голос.
— Себастьян, а где теперь Каин? Я слышала, как он со мной говорил, я слышала, как он горел за меня… Где он и как он?
— Он… — по неизвестной мне причине Себастьян мнётся, — Он исполнил своё желание. Теперь он так, как он хотел. Вместе с Вами навечно.
Не может этого быть!
Не веря самой себе, спрашиваю:
— То есть он…
— Да. Он сгорел. Сгорел за Вас.
Каин… Ты так меня любил?
А теперь даже твоей души нет… Она сгорела, как и душа Клода.
Но тут есть одна существенная разница.
Душа Клода сгорела в открытом пространстве, тем самым развоплотившись. А ты, Каин, сгорел в моём теле. Не в своём, а в моём. То есть при попытке развоплощения ты развоплотился внутри меня.
То есть теперь ты — это я? Бред какой-то. Вернусь к этому вопросу как-нибудь потом, потому что Себастьян уже вторую минуту трясёт меня за плечи.
— Хватит, Себастьян…
— Простите, — как всегда вежлив и идеален, — Вы не отвечали на мой вопрос, я подумал, что Вам опять плохо.
— На какой? — спрашиваю лениво.
— Вы не против, если я заварю Вам успокаивающий чай? — повторил Себастьян, вставая с дивана.
— НЕТ!!! — ору я, хватая Себастьяна обеими руками и чуть ли не кидая обратно на диван.
— Госпожа?
Аааа, плевать на всё!!!
— Не уходи… — начинаю рыдать, утыкаясь Себастьяну в плечо, — не уходи никуда, это приказ… Ты мне нужен, Себастьян, ты сам мой… Мой. И только мой!!! Я без тебя никуда, не уходи, Себастьян…
Боже, зачем я это сделала… Зачем я всё ему рассказала…
Словно во сне вижу Алоиса, говорящего Клоду «Ты сам моё величество»… А что с ним стало потом, я прекрасно помню…
Себастьян берёт в руки моё лицо… Я знаю, сейчас он что-нибудь скажет и убьёт меня, и уйдёт… И я больше его не увижу…
Себастьян открыл рот и сказал: