Синорский полковник был прав. «Ита», «Бета» и остальные корабли были отозваны из западного полушария.
Владимиру после возвращения удалось отдохнуть лишь сутки, половину которых он потратил на телефонные разговоры с Катей и со своими родителями. Остаток времени он проспал, оставаясь в своей московской квартире, которую не так давно выкупил в своё полное распоряжение.
В десятом часу утра Владимир вышел из вестибюля станции «Новослободская» и зашагал к представительству.
Около двух десятков человек ожидали общего собрания в одном из залов. Габров и Егоров хвастались Николаю и ещё двум катафрактам-несинорянам, полученными в боях увечьями. Литератор периодически осматривал зажившую руку, на которой остались лишь тёмно-красные отметины от разрывов тканей, а Слава «светил» во все стороны огромным заживающим синяком, который покрывал левый глаз, часть лба и скулу. Правда Егоров не уточнял, что травма получена им не во время боя, а в часы затишья, когда он пытался открыть показавшийся подозрительным шкаф, найденный в комплексе НФК. Железный ящик, содержавший отнюдь не секретные документы, а туалетную бумагу и чистящие средства, упал на него, чудом не раздавив.
— О, наконец-то! — воскликнул Бочкарёв при виде Владимира. — Я гляжу, хоть ты не отхватил. А то эти деятели решили, что раз им дали пушки и щиты, так они в спецназ поиграют.
— Да ладно, Колян! Ты просто жалеешь, что не побывал там, — весело заметил Егоров.
— Что мне там бывать, если тут у нас тоже кое-что интересное, — хмуро сказал Николай. — Сейчас воевода Всеволод расскажет. Одна проблема всегда содержит в себе ещё несколько, поменьше.
В 10 часов присутствующих позвали в соседнее помещение. Через несколько минут туда вошёл Всеволод Петрович в сопровождении полковника из пресс-службы Комиссариата Сил Безопасности и Обороны Исетской Лиги.
Воевода сразу передал слово гостю.
— Товарищи… — начал полковник и запнулся, в очередной раз задумываясь над уместностью подобного обращения. — Товарищи, по поручению КСБО Исетской Лиги, я должен ознакомить вас с содержанием секретного протокола межведомственного заседания, в котором участвовали представители КСБО, ведомства охраны и обороны Синории, а также республиканских министерств госбезопасности. Все присутствующие здесь имеют достаточно высокий, по мнению КСБО, уровень доступа к информации, составляющей военную и государственную тайну.
Полковник раскрыл увесистую папку и вынул из неё стопку листов.
Оказалось, что сразу же после неудачи с первой фазой операции «Огненный вихрь», в разных городах и странах, как по команде, активизировались всевозможные маргинальные группировки. Это были и различные политические радикальные движения, и разномастные сектанты, и просто кучки недовольных и агрессивных граждан.
Одни упрекали власти в якобы упорном нежелании искать пути мирного решения, другие утверждали, что «сильные мира сего» сами в сговоре с противником, чтобы произвести «смену населения» − заменить коренных граждан иностранными пришельцами. Сектанты внезапно пронюхали о пантеоне божеств Магхорч и стали заявлять, что пути их сект, видите ли, прямо согласуются с религией захватчиков, являющихся непременно «освободителями» и проводниками во всякие «нирваны» и иные «райские кущи». Несмотря на разность в убеждениях и обычаях, сектанты начали активно сотрудничать между собой. В этой пёстрой кавалькаде братающихся «просвещённых» куда-то исчезли только… сатанисты.
«Сознательные» недовольные не могли толком сформулировать свои требования. Они просто начали устраивать спонтанные акции неповиновения и вандализма.
Было и несколько попыток серьёзного саботажа на важных государственных объектах, которые, к счастью, удалось выявить и предотвратить — госбезопасность и армия помнили о неудачах при запусках английских и французских ядерных ракет, поэтому уделяли огромное внимание охране важной инфраструктуры.
Подразделениям полиции и национальной гвардии в республиках Исетской Лиги был дан приказ жёстко пресекать акции саботажа.
Было похоже, что «пятая колонна», которую мечтал создать в царстве Магхорч министр Красин, уже образована самим врагом в ещё не поверженных захватчиками странах.
В то же время синоряне не наблюдали ничего подобного в своих двенадцати городах. Они также не фиксировали какого-либо масштабного воздействия на человеческое сознание.
После собрания командиры подразделений раздали катафрактам инструкции по действиям в случае выявления саботажа.
Больше недели друзья не участвовали в каких-либо заметных событиях. На фронтах было затишье. Появлялись сообщения о разгоне и задержании недовольных силами полиции и военных, но не больше.
Ни Лига, ни Синор, ни остатки их союзников, не делали попыток повторять массированный контрудар по войскам Магхорч. Те в свою очередь тоже не проявляли намерений продолжить вторжение и захватить оставшиеся непокорёнными территории. Иногда происходили редкие артиллерийские обстрелы и нарушение воздушного пространства одиночными самолётами-разведчиками, но этим всё и ограничивалось.
В один из вечеров, Бочкарёв, замещавший временно занятого в кляземецкой академии Иакинфа, вёл свой маленький отряд по юго-западным окраинам Москвы. Друзья возвращались в российскую столицу после долгого дня, проведённого на военной базе, где они сопровождали синорских инженеров, испытывавших оружейные новинки, созданные специально для войск Исетской Лиги. На обратном пути автомобиль минобороны, на котором ехали катафракты, заглох. Водитель остался ждать машину техпомощи, а Николай предложил товарищам пройтись пешком до метро — они успели въехать в пределы МКАД и находились недалеко от «Юго-Западной».
Габров осматривал окрестности, освещённые кровавым закатом, и недовольно ворчал, высказывая соображения насчёт исетских военных, не предоставивших им исправную машину. Слава Егоров покряхтывал, сдерживая смех, вызываемый размышлениями товарища. Остальные принюхивались к болотистому запаху Очаковского пруда, перебивавшему здесь вездесущий запах гари.
— Да ладно тебе их чихвостить, — сказал Николай Габрову. — Посмотри-ка, где это мы?
— Мы между Мичуринским проездом и Озёрной улицей, — устало ответил литератор. — Вон, как раз, за прудом и сам проезд.
— Ага, вижу. Ну что? Пойдём туда или через кварталы?
— Ты командир — тебе виднее, — сказал Габров.
— Да мне без разницы, — ответил Бочкарёв. — До метро в любом случае ещё пилить и пилить.
— Тихо! — вдруг прошипел Владимир, настороженно всматриваясь в противоположный берег пруда, где стоял деревянный храм иконы Божией Матери Неопалимая Купина. — Видите, рядом с церковью кто-то околачивается? Он уже минуты две там.
— Поздновато для прихожан, — заметил Слава. — Глянем, что за личность?
— Ага, идём, — согласился Николай. — Зачем комендантский час отменили, совсем непонятно. Теперь присматривайся ко всем…
Он отправил Егорова и Владимира обходить пруд с севера, а сам, вместе с Габровым, пошёл с юга.
Человек в тёмной куртке и грязных светло-синих джинсах возился с непонятным агрегатом. Капюшон скрывал его лицо. Неподалёку, почти у дверей церкви, прогуливался ещё один. Он был одет почти так же, как и первый, но без капюшона — лицо было до половины закрыто высоким воротником. Было не трудно догадаться, что горе-злоумышленники вместе. Один охранял, а другой готовился к какой-то «акции».
Было довольно темно и экстремисты не сразу обнаружили, что к ним подбираются фигуры в чёрной униформе. Когда, наконец, молодчик в капюшоне поднял голову, катафракты были уже близко. Он бросился бежать, оставив свою «чудо-машину». Второй сообразил не сразу и немного отстал, но когда преследователи почти догнали его, развернулся и резко бросил в их сторону разгорающийся жёлтым пламенем предмет.
Катафракты немного сплоховали, не воспользовавшись сразу переходом в протосиноро, но Николай предусмотрительно активировал силовое поле. Бутылка с коктейлем Молотова расплескала своё содержимое о невидимую преграду, озарив на несколько мгновений сквер и дома, но тут же потухла. Габров, хрипло ругаясь, нажал спуск ручницы. Красный огненный шар оставил небольшой кратер на асфальте под ногами убегающего, подбросив его самого на пару метров в воздух. Молодчик невольно совершил кувырок и врезался рожей в землю. Его подельник убежал немного дальше, но две стремительные тени за секунду не только сшибли его с ног, но и успели утащить под деревья.
Габров перевернул подстреленного на спину и проверил пульс.
— Живой. Но морду ему разнесло колоссально.
— Ну да, — с усмешкой ответил Бочкарёв, хватая злоумышленника за ноги. − Надо было заряд побольше, тогда бы нам его легче было по частям с дороги волочь. Ладно, оклемается.
— Идите сюда! — крикнул из темноты Владимир.
Задержанных подтащили друг к другу. Окровавленное лицо раненого полили водой из фляги, чтобы тот начал приходить в себя. Несчастный потерял несколько зубов, но даже не сломал нос при падении.
— Ты кто такой? Документы есть? — начал допрос Бочкарёв, глядя на молодчика в капюшоне.
Экстремист ничего не ответил, потупив взор. Габров и Слава тем временем сбегали за оставленным неподалёку от церкви агрегатом. Оказалось, что это была самодельная бомба, состоявшая из маленького баллона с газом и канистры с загущённым бензином. В целях соблюдения мер предосторожности, террористы-неудачники решили закончить сборку механизма уже на месте, где их и застали катафракты.
Задержанный продолжал молчать. Николай решил вызвать полицию, чтобы отвезти обоих куда следует. В этот момент раненый молодчик окончательно очнулся и одним рывком вскочил на ноги, издав дикий нечленораздельный крик. Фиолетовая молния заставила его ноги подкоситься — Габров не переставал держать нарушителя спокойствия на мушке.
Молчаливый экстремист отшатнулся было в сторону, но его крепко держал за плечи Владимир.
— Да вы… Вы какое право… Какое право имеете?! — залепетал задержанный. — Вы что делаете?!
— Действительно, что́? — спросил его Николай. — Кажется, мы тебя и твоего другана застали вечером на улице с какой-то взрывоопасной фиговиной. Не знаю, правда, сработала бы у вас эта поделка из школьного кружка или нет. Любой патруль, военный или полицейский, мог бы грохнуть вас обоих без лишних разговоров, а мы вот проявили к вам немножко доброжелательности и снисхождения.
— Вы что?! Это беспредел!!! — заверещал молодчик.
— А он, — Николай показал на раненого, — разве не бросал в нас горящую бутылку?
— Вы его убили! — продолжал выть экстремист. — Кто вы такие, чтобы у нас в стране делать, что вам хочется? Я требую, чтобы меня передали в руки полиции. Отдайте меня нашим правоохранителям!
Егоров встряхнул раненого. Тот снова пришёл в себя и сел.
— Видишь, он живой, — сказал Бочкарёв. — Мы ведь можем и не сжигать, а только пропустить через тушку «целебный» заряд электричества. А вот старшего катафракта-поручика злить не надо. А то сейчас время военное. Ты хоть понимаешь это, недоумок, блин! Мы вас можем не то что ранить или парализовать, но и расстрелять на хрен!
Молодчик посмотрел на Габрова, чьё угрюмое выражение лица ничего хорошего не обещало.
Полицейский автомобиль подъехал через три минуты. В присутствии сотрудников МГБ задержанные было заскулили, что катафракты, дескать, с ними плохо обращаются. Но тут один из полицейских узнал того, который был с разбитым лицом.
— О, Марчененков! Опять ты попался. Хорошо же тебя разукрасили!
Злоумышленники являлись членами «Светлого фронта» − праворадикальной общественно-политической организации. Она имела довольно странную внутреннюю структуру, больше напоминавшую религиозную секту. Её члены ещё до войны неоднократно привлекались к административной ответственности за участие в разных акциях. Оказалось, что взрывное устройство, которое готовили задержанные, предназначалось для уничтожения местной церкви, которая не вписывалась в политические и иные взгляды организации.
Бочкарёв сообщил о задержанных в синорское представительство. Через минуту полковник Василий Евграфович появился на месте событий, «зачаровав» экстремистов, остолбеневших от визуальных эффектов телепортации.
Отряду Бочкарёва не пришлось отдохнуть. Катафракт-полковник приказал друзьям сопровождать его. Тем временем старший наряда полиции связался с Национальной гвардией и попросил выслать в район отряд быстрого реагирования.
У молодчиков быстро выведали, где находится их «штаб-квартира». Они было засопротивлялись, но вмешался Габров, пообещавший: «Буду мучить».
Через 20 минут три бронеавтомобиля СОБРа бесшумно подъехали к дому номер 51 по Большой Очаковской улице. В темноте спецназовцы и катафракты разбежались по двору шестнадцатиэтажки и притаились.