В квартире одного из лидеров «Светлого фронта», Юрия Кочергина, где кроме него самого и его подруги находились ещё пять членов организации, возник странный шелест. Хозяин жилища беспокойно осмотрел гостиную, сходил на кухню, но так и не понял природы этого звука. На мгновение Кочергину показалось, что он видит призрачный человеческий силуэт у книжной полки, однако видение исчезло.

— Блин, надо заканчивать на сегодня, — сказал он сожительнице. — Что-то у меня уже голова кругом идёт. Больно тревожная обстановка.

Кочергин уже собирался обратиться к соратникам, но тут в прихожей раздался грохот. В распахнувшуюся настежь дверь влетели бойцы спецназа Национальной гвардии. Один из экстремистов попытался открыть окно — прыжок со второго этажа был относительно безопасен. Сделать этого не получилось. Всё тот же призрачный силуэт возник рядом с молодчиком и сильным ударом отбросил его к стене.

Спецназовцы уложили заговорщиков на пол и стали обшаривать помещение. «Призрак» превратился в человека в полном облачении синорского катафракта — это был Владимир.

К полуночи всех задержанных привезли в центр Москвы, в одно из зданий, принадлежавших МГБ России.

Полковник Михальцов по очереди допросил задержанных. «Лидер» оказался последним.

— Никто нами не управляет, — нагло отвечал он, с презрением глядя сотруднику госбезопасности в глаза. — Мы свободные люди, которых объединяет единая идея борьбы. Мы не согласны с вашей политикой, экономикой, общественным порядком, и с подконтрольными вам религиозными институтами.

— Интересно, — ответил Михальцов зевнув. — Продолжайте.

После участия в допросах пленных воинов Магхорч полковнику МГБ было немного скучно слушать чванливые речи доморощенных фанатиков и сумасшедших.

— Наша организация исповедует принципы свободы политических убеждений и высказываний, право на жизнь в такой стране, какой сделаем её мы — её народ, а не такой, как нам скажут незваные гости! — Кочергин с праведным гневом посмотрел на присутствующих в комнате для допросов Бочкарёва и Владимира.

— Вы навязываете нам политику и законы, которые народ не выбирал, — продолжал экстремист. — Вы говорите о правах верующих, а сами ущемляете право народа на веру в его богов.

— Это каких же? — осведомился Михальцов.

— А таких! Почитайте историю славянских и германских народов, и узнаете. Вы навязываете нам иноземную религию, которую вам дали, чтобы держать народ в невежестве и полном повиновении. Всё, чтобы ваши хозяева насытили брюхо. И до чего вы довели страну? Вокруг же разруха. Посмотрите, сколь успешно государство Магхорч! Они поклоняются тем же богам, что покланялся наш народ в древности, только называют их иначе. Они бесстрашны и способны свергнуть всю вашу политическую систему во всём мире, чем сейчас и занимаются. В своей лживой пропаганде вы пугаете людей, что Магхорч убивает всех ради развлечения. Конечно! Они убивают. Убивают всех тех безмозглых ишаков, которых вы посылаете против них! Вы навязываете нам своих синорян в союзники. А союзник российского и любого другого народа — люди Магхорч! Да вы…

— Хватит. Я вас понял, — прервал полковник пламенную речь. — В общем, посидите немного взаперти, отдохнёте, придёте в себя. А то у вас стресс на почве задержания. Утром или днём мы с вами ещё поговорим и насчёт ваших прежних акций, и о нанесении побоев тем, кто с вами не согласен, и насчёт намерений подрыва и поджога церкви на юго-западе Москвы. Вообще мне интересно, отчего это вам, столь энергичным молодцам, до сих пор не пришли повестки из военкомата. Мобилизация хоть и не всеобщая, но резервисты нам нужны. Или вы такими болезнями переболели, что вас теперь в последнюю очередь должны призвать?

Кочергин не ответил и стал демонстративно смотреть мимо присутствующих.

В комнату вбежал лейтенант госбезопасности.

— Товарищ полковник! Разрешите войти! Срочное сообщение от КСБО Лиги, — выдохнул он, протягивая Михальцову лист с распечаткой.

Владимир успел прочесть надпись «МОЛНИЯ» в верхней части страницы. Он переглянулся с Николаем. Бочкарёв лишь пожал плечами, но тут же полез за коммуникатором, издавшим писк.

Михальцов быстро просмотрел текст сообщения и побледнел. Он вернул бумажку лейтенанту. Смерив глазами Юрия Кочергина, он кивнул в его сторону дежурившим у дверей солдатам МГБ.

— Расстрелять…

Владимир вздрогнул и посмотрел на Бочкарёва. Тот молча показал ему сообщение, которое поступило на коммуникатор.

Кочергин не сразу понял, что сказанное полковником относится к нему. Теперь он выпучил глаза и пытался что-то сказать, но от волнения никак не мог набрать воздуха. Солдаты вывели его в коридор.

— Остальных задержанных тоже во внутренний двор и к стенке… — бесцветным голосом сказал Михальцов лейтенанту.

В специальном оповещении содержался приказ КСБО Исетской Лиги. Синорские военные получили аналогичный приказ из своего штаба.

В обоих сообщениях значилось, что минувшим вечером, около 22:30 по московскому времени, на президента России было совершено покушение.

Глава государства решил посетить собрание сотрудников одного из подмосковных военных заводов. Мероприятие затянулось. Рабочие задали российскому лидеру большое количество вопросов. У многих из них родственников мобилизовали на военную службу. Когда президент выходил с территории завода, он увидел, что неподалёку проходит стихийный митинг противников войны. Российский лидер был растроган тёплым приёмом сотрудников предприятия, поэтому, несмотря на протесты охраны, он решил выслушать и митингующих, уже поспешно окружённых полицией. Внезапно из толпы в президента полетело несколько самодельных взрыв-пакетов. Он и двое охранников были тяжело ранены. Полицейские и охрана открыли огонь по толпе, убив четверых и ранив ещё десять человек. Двое из троих бомбометателей оказались живы. Их арестовали. Они выкрикивали экстремистские лозунги и не стали скрывать своей принадлежности к радикальным группировкам.

Президент попал в реанимацию и не мог исполнять свои обязанности. Если ещё год назад в подобной ситуации власть должна была перейти к премьер-министру, то за несколько месяцев до войны был восстановлен пост вице-президента России, существовавший до этого непродолжительное время в начале 90-х годов XX века. Вице-президент был формально «вторым лицом» государства, но пока президент исполнял свои обязанности лично, его функции были номинальными. Теперь же Леонид Анатольевич Зеньков, действующий заместитель главы государства, автоматически вступил в права российского лидера. Председатель Верховного Совета Исетской Лиги тут же одобрил введение усиленного режима безопасности, как на территории России, так и в других республиках.

Был возвращён комендантский час, введена смертная казнь за саботаж и терроризм. Если до этого за антиправительственные выступления лишь привлекали к принудительным работам в приграничных районах Лиги, то теперь подобные акции карались только расстрелом. Участников экстремистских группировок было приказано ликвидировать без суда.

Владимир и Николай вышли за арестантом и конвоирами. Вслед за Кочергиным мимо провели ещё одного молодчика, который, дурацким протяжным голосом не совсем адекватного человека, произносил увещевания и проклятия в адрес тащивших его солдат.

На протяжении нескольких суток в Екатеринбурге, Москве, Санкт-Петербурге, Астане, Минске, Киеве, Улан-Баторе и других городах Лиги происходили облавы, аресты и расстрелы.

Вскоре наступило некоторое затишье. Зеньков произвёл перестановки в аппарате президента, в кабинете министров, и в собственной охране. По его просьбе синорский префект выделил два десятка катафрактов для защиты Кремля и сопровождения вице-президента, от чего прежняя администрация дважды отказывалась. Леонид Анатольевич намекал, что не прочь перейти и к более плотному военно-техническому сотрудничеству, но князь-воевода Борис Михайлович категорически заявил, что синорскими технологиями будут самостоятельно пользоваться только синоряне.

На фронтах по-прежнему было относительное спокойствие, хотя из-за границы приходили мрачные сообщения. В оккупированных частях Европы царили голод, эпидемии и проводимые захватчиками репрессии.

Вскоре в строй вернулся Иакинф, закончив работу над анализом полученной в американском рейде информации.

Он собрал друзей в своём доме в Кляземце. Воздух в синорских городах был чище, так как местные учёные нашли способ поглощения больших масс пепла и гари, переполнявших земную атмосферу. За большим столом разместились Николай с Ириной, Слава Егоров и Габровы. Немного запоздал Владимир, который попросил у хозяина дома дозволения прийти вместе с Екатериной.

— Что скажете? — спросил полковник, оглядывая товарищей. Его взгляд был бодрым и весёлым. Жена Иакинфа, Юлия, неслышно вошла в комнату и села рядом с мужем.

— Что-то вы все то ли не выспались, то ли не в настроении, — говорил хозяин дома. − Вот только один Габров довольный.

— Не иначе, как этот маньяк-убийца лично заговорщиков расстреливал, — в прежней едкой манере сказал Егоров.

Литератор действительно был доволен, и сидел с мечтательным отсутствующим взглядом. В свободное время он умудрился закончить подборку исторических статей, посвящённых анализу жизни в предвоенный период, и её изменениям с началом войны.

Несколько минут непринуждённых бесед и воспоминаний улучшили настроение присутствующих.

— Вот, отлично! — сказал Иакинф, глядя на эмоциональный подъём друзей. — Теперь к делу.

Он открыл одну из папок, которые лежали на столе.

— Все наши попытки найти возможность сетевого управления модуляторами фазовых переходов успехом не увенчались. Корабли отозваны, но под нашим контролем остаются станции в Калифорнии и Кентукки. Толку от них никакого. Можно обеспечить локальную защиту от высокоскоростных и энергозависимых атакующих объектов. Не больше. С другими станциями они будто бы не связаны, хотя такого, разумеется, не может быть. Пленные показали, что только высокопоставленное начальство и жрецы знают, как полноценно пользоваться этой вещью. Остальные же, в частности те, кого мы захватили, мало осведомлены даже о точном расположении объектов, на которых они служили. Вопрос взятия под контроль всей сети станций, или хотя бы значительной её части, больше не является насущным. Пока об этом всё.

Иакинф взял вторую папку.

— Красина вчера сместили. Вы знаете?

Присутствующие молча закивали.

— Логично было бы предположить, что если кому и должно достаться за покушение на президента, так это МГБ, раз они «мышей не ловят». Охрана главы государства была набрана из их людей. Однако генерал Силин на месте, а министра обороны уволили. Странно всё это. Тем не менее, Дмитрий Андреевич, с разрешения комиссара Сил Безопасности и Обороны Исетской Лиги, успел передать нам сведения, полученные им за время работы с одним нашим общим знакомым. Ну, вы поняли, о ком я? Силин успел «зарыть» в недрах Лубянки часть документов, но всё, что мы хотели бы получить, у нас уже есть.

— Не, ну ты слышал? — повернулся Слава Егоров к Владимиру. — Война на дворе, а эти хмыри всё делят свои «зоны влияния», будто псы парк метят…

— Кхм… Изяслав, потом это обсудим, если так угодно, — перебил его Иакинф. — Теперь немного подробнее.

Он раскрыл третью папку и начал сверять записи с документами из второй.

— Где в данный момент находится царь Гхоршарэн — пока не известно. С учётом того, что он может активно пользоваться телепортами, поиски его местонахождения — пустая трата времени. Тем не менее, мы должны хвататься любую возможность его ликвидации в ближайшее время. Жители царства Магхорч беспрекословно подчиняются монарху. Даже самые свирепые из воинов-великанов молча повесятся, если царь им прикажет. Нынешний повелитель Магхорч не имеет сыновей. Генетики бьются над этим, но пока, видимо, безуспешно. Так что в случае смерти Гхоршарэна не будет никаких «король умер, да здравствует король». И всё же, если та легенда, которую нам рассказали о Семёне Антоновиче Щедринском, хоть на четверть правда, то трон Магхорч не останется пустым.

Друзья переглянулись. Иакинф понаблюдал за их реакцией.

— Ты хочешь сказать, что этот спецназовец… — начал было Владимир.

— Стоп! Обо всём я расскажу по порядку, а пока перерыв. Сейчас немного перекусим и продолжим.

Он пододвинул к центру стола поднос с заранее приготовленными напитками и закусками. Тут Владимир нерешительно переглянулся с Екатериной. Она опустила глаза и покраснела.

— Да ладно, скажи лучше сейчас…

— Я не знаю, уместно ли… — начал Владимир, гладя на окружающих. — Сейчас вроде бы не время. Война идёт. Неизвестно, что завтра будет. Ну… Мы с Катей решили… ну… Я ей сделал предложение. Мы хотим расписаться и обвенчаться в октябре…

Поднялся шум. Габров, Бочкарёв и Егоров хлопали Владимира по плечам, а Габрова, Юлия и Ирина стали наперебой говорить что-то восторженное немного ошарашенной девушке.

— Вот и замечательно! − воскликнул Иакинф, — Война войной, а жизнь должна быть превыше этого!