В другом полушарии, над Нью-Йорком, тучи лишь сгущались. Вокруг города образовалось плотное кольцо войск.

Ставка объединённого командования освободителей разместилась в Трентоне. Здесь присутствовали генерал Зарудницкий от Исетской Лиги, воевода Всеволод от Ро́сии Синории, полковник Сильвестр «Айрон» Кинг от Сопротивления, и Семён Щедринский, уже успевший стать воистину живой иконой оппозиционеров Магхорч.

— Нью-Йорк и его предместья хорошо укреплены, — говорил Айрон, склонившись над картой. — Там собрались все войска, которые остались верны Гхоршарэну, а также самые одичалые беспредельщики из числа коллаборационистов. Они будут сражаться до последнего. Я не знаю, насколько хорошо у них налажена связь с Канадой и Австралией, но полагаю, что враг приготовил нам кучу неприятных сюрпризов. Если исходить из того, что они научились перемещать свои крейсера с помощью устройств, схожих с синорскими корабельными телепортами, то подкрепление к неприятелю может подоспеть в любой момент.

Сильвестр Кинг обернулся к помощнику.

— Тесей, докладную от полковника Ливингстона.

— Вот он, сэр, — откликнулся тот, подавая документы Айрону.

— Итак, господа, — продолжал Кинг, — командующий северной группой войск Сопротивления настаивает на полном уничтожении города…

Присутствующие тревожно переглянулись.

— Он считает, что потери мирного населения, остающегося на положении заложников, в любом случае будут очень большими. Кроме того, есть сведения, что значительная часть из них давно работает на оккупационную администрацию, и замешана в различных преступлениях против человечности. Поэтому он предлагает не жертвовать личным составом, а просто разрушить всё то, что пока ещё остаётся от Нью-Йорка. Я не согласен с ним, но враг действительно хорошо окопался там и наверняка пустит местное население в расход, как только мы начнём штурм. Так как в бой пойдут не только силы Сопротивления, но и ваши войска, решать вам, господа.

Кинг замолчал, опустив глаза.

Зарудницкий посмотрел на Всеволода Петровича. Тот поморщился и покачал головой.

— Неужели прямо так и нет никаких шансов? — спросил генерал.

— Может быть, шансы и есть, сэр, — отвечал Айрон, — но насколько они реалистичны, я не берусь представить.

— Я понимаю, что совсем «безболезненно» нам оттуда противника не удалить, но мы ещё не всё испробовали, — сказал Зарудницкий.

— Вы говорили, что у вас есть в распоряжении трофейные «генераторы психологического воздействия». Предлагаете опробовать эти «игрушки» на противнике?

— Нет, — покачал головой генерал. — Конечно, в нашем Генштабе были предложения использовать их. Эта дрянь, как оказалось, излучает электромагнитные волны на нескольких частотах одновременно. Само по себе излучение не вредно, и даже почти не влияет на работу другой аппаратуры. Однако генераторы настроены так, что каким-то образом происходит резонанс электромагнитных волн, и вот уж он действует на людей и животных весьма скверным образом, вызывая панику и приступы неконтролируемой агрессии. Мы раньше пытались экспериментировать с инфразвуком для достижения такого эффекта, да и вы тоже. А тут совсем иной подход. Учёные только руками разводят. Кроме того, существует значимая проблема — большинство людей эту гадость воспринимают лишь около часа, а то и меньше. Затем наступает адаптация, и повторное воздействие невозможно ещё в течение нескольких часов. А уж на тренированных солдат Гхоршарэна такое оружие почти подействует. Мы проверяли это на тех, кто перешёл на нашу сторону.

Сильвестр Кинг хмуро поглядел на карту, затем достал сигареты. Зарудницкий и Щедринский молча взяли по одной, а воевода Всеволод и Тесей отказались.

— Враг уже превратил Вашингтон в поле. У меня не укладывается в голове, что Нью-Йорк постигнет та же участь, — произнёс Айрон, затягиваясь.

— Товарищ генерал, разрешите обратиться? — внезапно подал голос Щедринский.

— Говорите… — Зарудницкий хотел было назвать Семёна капитаном, но осёкся, решив, что такое звание уже неуместно для того, кого перебежчики из стана противника с благоговением именуют «Гхоршин-бархнэ».

— В Нью-Йоркском гарнизоне Магхорч, по моим данным, всё-таки могут быть те, кто хочет перейти на нашу сторону. Недавно с нами вышел на связь некий человек, не называющий себя. Он уверяет, что работает с «соправителем» Прайдом. Скорее всего, это кто-то из «предателей поневоле» − тех, кого под страхом смерти заставили работать на оккупационные власти.

— С чего вы так решили?

— Не знаю, — Щедринский замялся. — Просто делаю предположение. У нас есть расшифровка переговоров с ним. Он связался с нами через закрытые каналы, используя американскую военную криптографическую систему. Силы Магхорч ею не пользуются, а Сопротивление регулярно меняет кодировку по новой схеме.

— А вы так сильно уверены, что вражеские шпионы не знают об этих схемах? — спросил Зарудницкий.

— Я уже говорил господину Щедринскому, что это какая-то уловка, — поморщившись, отозвался Кинг.

— И, тем не менее, я настаиваю, что это какой-никакой, а всё-таки шанс! — воскликнул Семён. — Этот человек сообщает, что знает, каким образом дезорганизовать войска Гхоршарэна в Нью-Йорке. Я составил примерный план взаимодействия с теми людьми в стане врага, кого он назвал. Прошу ознакомиться. А дальше можете действовать по вашему усмотрению.

Он замолчал и окинул всех взглядом.

— По подсчётам разведчиков в городе остаётся около двух миллионов мирных жителей, — тихо добавил он.

Наступившую было паузу прервал воевода Всеволод.

— Синорские корабли в состоянии обратить Нью-Йорк в выжженную пустошь или просто утопить его в море. Можно разбомбить город термобарическими зарядами или нанести ядерный удар… Однако если есть хоть минимальная возможность сохранения жизни мирного населения, то её надо использовать. Я согласен с Симеоном, что нужно попытаться наладить контакт с теми, кто готов помочь нам. Слишком много трупов и могил на Земле.

Он перешёл с английского на «синорский русский».

— Возпомните, яко Авраам рече о Содоме. «Что, Господи, аще возглаголю еще единою: аще же обрящутся тамо десять?» И Господь рече Аврааму: «Не погублю и десятих ради».

— Что касается наших собственных потерь, — продолжил воевода по-английски, — то рисковать жизнью ради других — это обычная работа для воинов. И сейчас нельзя думать о том, сколько жителей сотрудничает с врагом, а сколько — нет. Я за то, чтобы попытаться освободить город, а не уничтожать его вместе с мирным населением.

Кинг выпустил большое облако табачного дыма. Поглядев на карту, он кивнул. Генерал Зарудницкий вздохнул и тоже согласился.

Не прошло и часа после совещания, как началась артподготовка. Американские гаубицы «Лонг Джон» и российские «Горицвет» занимали позиции и тут же открывали огонь. Комплексы залпового огня «Тула» начали обстрел уже с расстояния 120 километров.

Авиация почти не вмешивалась, ограничившись воздушным прикрытием наступающих на Нью-Йорк наземных и морских сил. Только синорский воздушный гигант — «Каппа-Тэта» периодически выпускал одиночные ярко-красные огненные шары, поражая ключевые объекты обороны Магхорч точечными ударами.

Противник не заставил себя долго ждать. Наблюдатели обнаружили, что модулятор фазовых переходов, защищавший Манхэттен, внезапно прекратил работу. Через несколько минут один из двух крейсеров Магхорч, остававшихся в гаванях Нью-Йорка, мгновенно телепортировался из залива Лоуэр в Бронкс, и, оказавшись в специально оборудованной для него яме, открыл огонь из всех орудий по отрядам Сопротивления, стремительно наступающим из Порт-Честера, куда их переместили синоряне.

Над Куинсом и Бруклином возникла яркая зелёная вспышка. В небе Нью-Йорка появились воздушные подкрепления, присланные Гхоршареном из Австралии.

— Вот это новость! — воскликнул генерал Зарудницкий, узнав о приближении вражеской авиации. — Кажется, они восстановили устройства для массовой телепортации.

— Возможно, это что-то из того, что они берегли на всякий случай, — сказал Сильвестр Кинг.

— Товарищ генерал! — обратился к Зарудницкому Семён Щедринский. — Мои люди докладывают, что они уже контролируют 22-ю дорогу на участке от Баунд Брук до Плейнфилд. Они встречают повсюду сильное сопротивление. Просят сосредоточить огонь артиллерии на аэропорте «Ньюарк». Батареи противника, защищающие его, не позволяют им ускорить продвижение на восток, к Манхэттену.

— Сейчас отдам приказ, — ответил генерал, берясь за трубку телефона.

— Разрешите мне лично отправиться на передовую? — произнёс Щедринский.

— Что тебе там делать? — покосился на него Зарудницкий. — Давно под пули не совался? Ты нам нужен живым. Противник переходит на нашу сторону только из-за тебя.

— Им будет лучше, если я пойду вместе с ними, — настаивал Семён.

— Пусть же идэт, — вмешался Всеволод Петрович. — Сие зиэло полезно для его сэподвижников. Аз разпоряжусь, дабы сэ Симеоном были ниэколико моих людей.

Он связался с кем-то по коммуникатору и в помещение, где находился штаб, вошли пять катафрактов: Иакинф, Владимир, Габров, Бочкарёв и Егоров. Воевода снабдил Иакинфа нужными инструкциями и отправил его небольшой отряд вместе с Щедринским.

— Ну что, вот и ты снова с нами! Как тебе тут в Америке, Гхоршин-бархнэ? — спросил Егоров Семёна, когда они телепортировались непосредственно в зону боевых действий.

— Скучно, — махнул рукой Щедринский. — Всё что мне приходилось делать в последние месяцы, так это светить своей физиономией для перебежчиков, и участвовать в тайных переговорах с ними. Да и то, мне не приходилось говорить ни одного слова от себя — наша разведка обо всём позаботилась. В боях и диверсиях мне не пришлось поучаствовать — Айрон не отпускал. Наши ему запретили. А так руки всегда чешутся, когда партизаны что-либо затевают.

Совсем неподалёку разорвался мощный фугас. Все шестеро спрятались за бетонными развалинами. В нескольких десятках метрах от них полыхал танк Магхорч. На его сорванной башне ещё можно было различить повстанческую маркировку с красной полосой.

— У, зараза… — прошипел Николай Бочкарёв. — Неужели прицельно садит?

— Пёс его знает, — ответил Габров. — Если только корректировщик где прячется.

— В такой каше не разобрать, — сказал Иакинф, глядя на подбитую машину. — Зачем они на рожон лезут? Выскакивают вперёд, из зоны действия наших силовых установок и тут же гибнут.

— Хотят показать себя героями перед новыми друзьями, — ответил Семён. — Я уже говорил им, чтобы поберегли себя, но они ни в какую. Если есть вариант погибнуть в бою, то они даже самую райскую жизнь предпочтут променять на такую смерть.

— Надо попробовать направить огонь нашей артиллерии или авиации на позиции неприятеля, — сказал Иакинф. — Может для воинов Магхорч это и доблесть, но бездумно жертвовать собой ради собственной славы ещё не значит приносить пользу другим.

Он стал что-то набирать на коммуникаторе. В это время к Щедринскому подбежал карлик-мятежник, низко поклонился и что-то залопотал. Семён внимательно вслушивался в речь на пока малопонятном ему языке, затем кивнул и отправил солдата восвояси.

— Что он сказал? — спросил Иакинф, из-за грохота боя не расслышавший слов карлика.

— Они получают радиосигнал на одной из волн, которыми пользуются только мятежники Магхорч, — ответил Щедринский.

— Какой сигнал? Откуда?

— С Манхэттена. От кого, пока не понятно, но я думаю, что это тот самый человек, который уже связывался с нами по американским шифрованным каналам.

— Его же сейчас запеленгуют гхоршарэновские войска!

— Никак нет. Этими частотами пользуются только верные нам отряды. Как ни странно, но враг пренебрегает прослушкой.

— Я в этом сомневаюсь, но да ладно. Давай, где он там?

Бронетранспортёр с радиоаппаратурой остановился недалеко от группы. Карлик, высунувшийся из люка, замахал руками и что-то закричал. Иакинф приказал ему протянуть от машины провод с телефонной трубкой — лезть в хлипкую стальную коробку под шквальным обстрелом было небезопасно.

Сквозь шум сражения и помехи Иакинф услышал довольно знакомый голос, говоривший по-русски.

— Я знаю, что вы уже здесь, — сообщил он. — Я жду, что вы придёте ко мне. Слушайте меня очень внимательно. Времени мало. Начальник нью-йоркского гарнизона, Тар Гецон, уже отдал приказ об истреблении всех мирных жителей Нью-Йорка. Коллаборационисты приступили к его выполнению. Однако в каждом отряде есть мои люди из уроженцев Магхорч. Это надёжные сторонники Гхоршин-бархнэ. Я готов отдать им приказ, и они остановят карателей, но вы должны сообщить мне, когда ваши основные силы будут готовы войти в Нью-Йорк.

— Я не имею права на это, — ответил Иакинф. − И никто тебе не выдаст такой информации.

— Поверьте мне! Это очень важно! Если мы с вами не синхронизируем усилия — всё будет напрасно. Верные мне войска Магхорч не продержатся долго самостоятельно, а ведь от них сейчас зависит, сколько жизней горожан удастся спасти! Решайтесь! В Австралии заработали новые телепорты, и Гхоршарэн вот-вот пришлёт сюда свежие подкрепления. Пока вы там думаете, я буду оставаться на этой частоте.

— Кто бы ты ни был, жди, сколько возможно! — воскликнул Иакинф. — Я уже связываюсь с нашим командованием.

Он отдал трубку солдату-карлику и вызвал штаб через коммуникатор.

Зарудницкий и Всеволод Петрович некоторое время колебались, но вмешался полковник Кинг. Силы Сопротивления испытывали большие трудности на Лонг-Айленде, где они высадились при поддержке исетского флота, поэтому Айрон настоял, что стоит рискнуть и довериться «союзнику» с Манхэттена.

Взамен на свою помощь неизвестный попросил лишь об одном — не атаковать район на границе города, прилегающий к берегу Гудзона около тоннеля Линкольна.