Машина то и дело подскакивала на разбитой дороге. На горизонте небо темнело, наливаясь грозой. Уже накрапывал дождик, рискуя перерасти в полноценный ливень. Клава озиралась по сторонам, прислушиваясь к едва слышным раскатам грома и утираясь мокрым от пота носовым платком. Ехать было недолго, каких-то пару десятков километров, но она как заведенная твердила: «Может, вернемся? Сейчас как ливанет, застрянем ведь…» Чтобы разрядить обстановку, Афанасий начал рассказывать Асе историю храма.

– Асенька, ты глянь направо. Вот, через лесок, присмотрись, купола видны зеленые. Как ближе подъедем, увидишь, какая красота: стены белоснежные, кресты золоченые. Недавно новые колокола привезли. Звон такой, сердце замирает. Храм наш, считай, заново построен, но на старом месте. Раньше там стояла церковь, которую чуть ли не при первом Романове поставили. Чего только с этой церковью не делали: и в огне горела по неосторожности, а потом вандалы большевистские с умыслом жгли; и вода ее затопила, когда какие-то монтажные работы неподалеку вели; и грабили ее, устраивали всякие склады, даже скотину там колхоз держал… Но возродилась, красавица. Второй десяток лет пошел, как всем миром стали поднимать. А батюшка наш, Илья, герой просто. При храме и школу воскресную организовал, и теперь вот приют. Дай Бог ему здоровья.

– Афанасий, а сколько детей в приюте? – спросила Ася и добавила: – Малыши?

– Да нет, не только. Разных возрастов, ребят уже сорок, наверное. Больных много появилось. Страх господний, как такое пережить? Смотришь на них, и стыдно, что живешь: руки-ноги на месте, глаза видят, уши слышат, язык ворочается, а еще недоволен чем-то… Только бы батюшка на месте был, когда приедем. Он у нас хоть уже крепко немолодой, но активный очень, все сам.

Когда они подъехали к храму, погода совсем испортилась. Ася попыталась разглядеть церковь сквозь струйки дождя, лупившие по лобовому стеклу, но видела только светящиеся белоснежные стены на фоне грозового неба, которое вдруг ярко вспыхнуло и с грохотом обрушилось на землю. Клава охнула, перекрестившись. Асе и самой показалось, что крест на одном из куполов принял на себя удар молнии.

Майская гроза грохотала под завывания ветра, сначала не давая им выйти из машины, а потом выворачивая зонтики в руках. За пару минут, пока добежали до церкви, промокли насквозь. В притворе Афанасий и Клава сразу разговорились с милой женщиной из церковной лавки, которая протянула им бумажные полотенца; на вопрос Клавы, на месте ли отец Илья, она ответила, что батюшка собирался уехать, но гроза остановила.

Ждать пришлось недолго. Отец Илья вышел, приветливо улыбаясь промокшему семейству. Он был уже глубоко пожилой человек, но крепкого телосложения, почти что военной выправки. Миша отметил забавное сходство между стариками: Афанасием и батюшкой, Клавой и женщиной, торгующей свечами. У всех на лицах было какое-то особое, не повседневное выражение – то ли от напускной серьезности, то ли еще от чего, он не мог объяснить. Может, и у Аси такое же? Он посмотрел в ее сторону. Голова жены была покрыта легким газовым шарфиком, глаза были счастливые, а на губах, впервые за эти дни, он заметил улыбку.

Без особых церемоний батюшка пригласил всех пройти в трапезную, согреться чаем. Ася хотела подойти к иконам помолиться, но Миша шепнул ей на ухо:

– После успеешь, сейчас надо побыстрее разузнать, когда Володя последний раз тут был и что Илья знает про книгу. Ты уж прости, пойдем с ними, а потом вместе помолимся.

Ася с удивлением уставилась на него:

– Неужто? Прямо вместе и помолимся?

– Асенька, шучу, конечно, но ради тебя на все… – Он увлек ее за собой.

Очень скоро из разговора с батюшкой стало ясно, что Володя сегодня в церкви не появлялся, и не только сегодня – оказывается, его тут не было уже больше месяца. Чем это объяснить, отец Илья не знал, но высказал предположение, что Володя мог впутаться в неприятную историю со своим новым другом Сергеем. Почему он так думает? Да просто отцу Илье показалось, что Володя боится своего товарища или в чем-то очень от него зависим. Перестал исповедоваться, причащаться, а теперь и вовсе в храм ни ногой.

– Батюшка, – не выдержал Миша, – а не было ли у вас разговоров о старинной книге, которую Владимир раскопал на нашем участке?

Отец Илья удивленно посмотрел на Мишу:

– Как раскопал? Кто?

– Вот видите, вы даже не спрашиваете, о какой книге речь, – заметил Миша. – То есть вы знаете, что Володя нашел старинную книгу, но не понял ее значения, поскольку не мог прочесть, так? Но вы-то знаете, о чем идет речь, и, скорее всего, видели ее.

Батюшка покачал головой, он явно был взволнован.

– Ох, если бы я мог ее увидеть, если бы мог понять, что это та самая книга, которую все ищут и ждут часа, когда откроется ее тайна… – Он задумался, потом внимательно посмотрел на Мишу: – Это не просто книга – это священное СЛОВО Господа о нас, о нашей земле и государстве. Каждому народу в свое время приходит такое послание свыше, и народ становится сильнее. Вместе с этой книгой рождается новый человек, способный усвоить Божественную грамоту. Теперь она появилась в России, появилась и пропала. Многие ищут ее и, казалось, находили что-то похожее, но у этой книги есть один секрет – вместе с ней должно быть найдено стило, на котором стоит знак, открывающий тайну. Володя действительно рассказывал о странной книге, но про стило не обмолвился ни разу.

– Ну да, – воскликнул Миша. – Так ведь он только сегодня его украл! У Аси стащил – то самое стило, не сомневайтесь. Книгу наш дед Михаил закопал вместе с бабушкиным дневником, в котором она вела записи о своих догадках. Вот тетрадь, смотрите.

Отец Илья бережно перелистывал ветхие страницы, его пальцы все сильнее дрожали.

– Невероятно, – очнулся он. – Похоже, это та самая книга. Но как? И почему стило оказалось у вас?

– Долгая история, – ответил Миша, пресекая попытку Клавы вмешаться с объяснениями. – Давайте лучше вместе подумаем, где искать этих двоих. Сегодня утром Сергей приезжал к Володе. Я был свидетелем их ссоры. А потом Володя залез в окно и выкрал Асин талисман, который и есть то самое стило. Вот только сомнительно, что они смогут прочесть хоть строчку. Бабушке нашей не удалось, а ведь она была известным языковедом.

Отец Илья с озабоченным видом вынул из кармана рясы зазвонивший айфон и кликнул по экрану. Миша усмехнулся, подумав, что научно-технический прогресс и тут не дремлет. Батюшка извинился, попросил подождать и вышел из трапезной, разговаривая на ходу. Семья сидела молча, и вдруг за спиной у Аси раздался мяукающий звук; все повернулись, думая, что это кошка, но вместо кошки увидели девочку лет пяти. Лицо ее было обезображено страшной паралитической гримасой, из угла рта подтекала слюна, и только большие, почти круглые глаза василькового цвета были по-детски живыми и сияющими. В глазах застыло любопытство. Девочка пыталась что-то сказать, но у нее не получалось.

Ася вскочила и присела перед ней:

– Хорошая моя, что случилось? Позвать кого-то? Батюшка сейчас вернется.

Девочка обхватила Асину шею и прижалась щекой к ее щеке. У Аси перехватило дыхание. Синие глаза-пуговицы оказались совсем рядом. Малышка внимательно изучала Асю и вдруг провела указательным пальчиком по ее лицу. На пальчик налипла Асина ресница.

– Видишь, ресничка, можно загадать желание, – сказала Ася. – Давай ты его загадаешь. Твое желание – на мою ресничку. Как тебя зовут?

Девочка невнятно произнесла:

– Уасся. – А потом добавила: – Ты загуэдавай.

– Тебя зовут Ася? – чуть не подскочила от удивления Ася.

Девочка отрицательно помотала головой.

– Вася? – пошутила Ася, прижимая малышку к себе. – Опять не угадала?

В ответ заливистый хохот и опять:

– Ты заугадывай!

– Хорошо, – согласилась Ася. – Мое желание такое: хочу быть мамой. А твое?

Девочка опять по-кошачьему пискнула, растянув кривоватый рот. Она принялась дергать себя за верхнее веко, густо покрытое длинными ресницами. Ася испугалась, но поняла, что малышка старается вырвать у себя ресничку, хотела остановить, но ребенок уже протягивал на вытянутом пальце сразу несколько.

Еле слышно девочка промямлила:

– Я тоше хоушу маму.

Ася обняла девчушку и расплакалась.

Клава вскочила и побежала искать кого-то из интернатских наставников. Вернулась она быстро – с монахиней, которая причитала, что за Настей нужен глаз да глаз, все норовит сбежать, хоть и еле ходит. Она подхватила девочку на руки, а та сопротивлялась и тянула ручки к зареванной Асе.

Миша, как мог, успокаивал жену, но она не успевала вытирать слезы, льющиеся по щекам, и твердила: «Миша, ее зовут Настя, слышишь? Тезка моя, Настенька! Миша, давай ее заберем! Мишенька, пожалуйста, я нашла своего ребенка, мне уже никакой другой не нужен…» Он обнимал ее, гладил по голове, по плечам, целовал, как маленькую, в макушку. Клава и Афанасий тоже всхлипывали. Вернувшийся батюшка так и застал всех в слезах. Он стоял в задумчивости и долго не мог произнести ни слова, а потом наконец сказал:

– Беда случилась. Погибли два парня-мотоциклиста. Всего пару часов назад, в пятидесяти километрах отсюда. Сильнейший удар молнии. Там сплошь поля открытые, только небольшая лесопосадка у обочины. Они под елью спрятались от дождя, так молния прямо в нее угодила. Елка сгорела, а на мотоциклах даже железо оплавилось. Документы при них нашли – это Володя и Сергей. Царствие им Небесное.

Клава, охнув, чуть не потеряла сознание.

– Мы поедем в полицию, – решительно сказал Миша. – Надо срочно сделать заявление, что украдена семейная реликвия. Если книга не сгорела от удара молнии, то мы ее вернем.

Клава горько усмехнулась:

– Да чего ей сделается? Она же не горит и не тонет! Тут парни молодые погибли, а ты все про эту книгу талдычишь!

Прибыв в полицейский участок, Миша и Афанасий сделали заявление о краже. Они подробно описали следователю, как выглядит стило, но вот книгу описать было не так-то просто, ведь ее никто не видел. Миша решил подбросить следователю мысль, что пропавшие предметы, на вид ничего особенного из себя не представляющие, дороги их семье, это, мол, память о бабушке, а Володя их украл, чтобы насолить старикам, которые отказались продать ему половину дома. Следователь кивал, уточняя детали, а потом сказал:

– Должен вас огорчить, но ничего, что соответствовало бы вашему описанию, возле тел не обнаружено. Был найден планшет марки Apple iPad Air 2. В кейс вложен стилус для письма на экране. Криминалисты будут изучать содержание записей. Если появятся сведения о предметах, которые вы ищете, мы дадим вам знать.

– А можно взглянуть на планшет? Пару дней назад у меня исчез мой собственный, – неожиданно выпалил Миша.

Семейство с удивлением уставилось на него, но тот продолжал блефовать:

– Мой – той же марки, в черном кожаном кейсе, небольшая царапина в правом верхнем углу…

Следователь вынул из сейфа запечатанный целлофановый пакет, распаковал и протянул планшет Мише. И тут по Мишиной спине пробежал холодок. Он узнал свой планшет сразу, и по царапине, и по щербинке на одной из кнопок. Но ведь еще сегодня утром, за завтраком, перед тем как отправиться в церковь, он пользовался им – заглядывал в почту. К тому времени Володя уже сбежал, а это значит, что планшет никак не мог оказаться у него в руках.

Стараясь не выдать удивления, Миша предложил:

– Давайте попробуем ввести мой пароль. Если откроется, значит, к числу похищенного можно приплюсовать и этот планшет.

Он набрал свой пароль, и айпад мгновенно отреагировал: появилась заставка с изображением смеющейся Аси в соломенной шляпе, открылся доступ к личной почте, контактам и важным линкам.

– Ладно, – сказал следователь, – все понятно. Забирайте ваш планшет. Пострадавшие оказались ворами. Кроме того, я думаю, они могут быть причастны к «Братьям во Христе», преступной банде, на которую заведено дело. В последнее время зарегистрировано несколько внезапных смертей одиноких стариков, отписавших имущество церковной общине, документы которой оказались липовыми. Кто-то грамотно втерся в доверие к батюшке Илье и ловко прикрывался его именем. У тех, кто дома свои отдавал, никаких сомнений не было. Для сироток из приюта чего не сделаешь, правда? Вам, Клавдия Васильевна и Афанасий Петрович, крепко повезло, что молодежь ваша приехала. Могли и с вами расправиться. Мало ли способов? К примеру, одного старика нашли угоревшим. И все шито-крыто: печка старая, дымоход не чищен, задвижку не сдвинул, окна закрыл, а документики на дарственную уже оформлены давно…

Из полицейского участка все вышли в подавленном настроении. Старики не могли прийти в себя от мысли, что чуть не стали жертвой мошенников, а Мише и Асе не терпелось вернуться на дачу, чтобы разгадать загадку планшета-двойника, который открылся Мишиным паролем и был точной копией того, что лежал в их спальне.