Сын посматривал на нас с Анькой уголком глаза, на его губах поигрывала хитренькая усмешка. И что там задумал мой ребенок? Я порадовалась, что мы все-таки сидим в джакузи, погрузившись по самую шею, а то нехорошо было бы, чтобы Костик разглядывал нас с тетей Аней в костюмах Евы. Прозрачной водой, конечно, не очень-то скроешь обнаженное тело, но тем не менее… Зрительный эффект какой-никакой, а был. И мы находились не рядом с ребенком, а на некотором удалении: джакузи стояла в углу. На остальных особей мужского пола мне было как-то наплевать – возможно, сказывалось общение с Поликарповой. Я подумала, что за время нашего знакомства я стала похожа на нее, а не она на меня. Теперь нас различить значительно труднее, чем вначале.

– Простыню дайте, – подала голос Анька.

– Вон из того комодика, – показала пальцем я.

– А, значит, ты – Лера, а ты – Аня, – утвердительно произнес Иван, все перепутав.

Мы молчали, Костик тоже.

– И мне, пожалуйста, дайте простыню, – родил Комиссаров.

Иван кивнул одному из молодцев с автоматом, тот сделал шаг к комоду, открыл верхний ящик и нашел там полотенца. Мы попросили их тоже. Во втором ящике лежали простыни.

Затем мы с Анькой, завернувшись в простыни, устроились рядышком в огромном кресле, во второе усадили Комиссарова, а Иван, сопровождающий его мужик и Костик сели на кровать. Молодцы с автоматами рассредоточились по комнате.

Для начала Иван обратился к Комиссарову, интересуясь, может ли тот различить нас с Анькой.

Артем молча покачал головой.

– Ты – единственный, кто спал с обеими, – подал голос сопровождавший Ивана мужик. – Они что, и в койке одинаковые?

– Я не знаю, с кем я спал, – угрюмо ответил Артем и попросил выпить, объяснив, где находится бар.

Одного автоматчика тут же отрядили за спиртным. Костик, как обычно, запросил колу. Мы с Поликарповой присоединились к его желанию.

– Тут нет моей сестры, – удивленно выдал Иван. – Чтобы Анька пила колу?

– А мы теперь совсем одинаковые, – заявила я, нагло глядя ему в глаза.

Поликарпов внимательно посмотрел на меня, а затем опять обратился к Комиссарову, решив выяснить, одновременно ли мы приехали. Артем только тряс головой и говорил, что он ничего не знает и не понимает. Мы, стервы такие, совсем запутали его, бедного.

– А еще кто-нибудь был? – спросил неизвестный мне мужик.

Артем подумал, а потом вдруг выдал:

– Привидение было.

Теперь на него большими круглыми глазами уставились не только Иван с товарищем, но и мы с Анькой. Поликарпова ткнула меня в бок. И у этого, что ли, мозги набекрень съехали? Что происходит с мужской породой? Какое еще привидение он видел? Но Комиссаров все объяснил сам:

– Мы лежали в кровати, – сказал Артем, – она меня насиловала. – Он махнул рукой в нашу сторону.

Иван тут же задал вопрос: которая?

– Не знаю, – ответил Артем. – Обе. Обе насиловали.

Мы с Анькой опять переглянулись и прыснули. Иван велел нам заткнуться, а Артему не отвлекаться.

– И… и вошло привидение. Может, мне показалось.

Иван с серьезным лицом попросил подробно описать привидение.

– Большое. – Комиссаров помолчал немного и добавил: – Что-то от инопланетянина, только не помню что. Может, привиделось. Вы мне ничего не вкололи, стервы?

Мы с Анькой и Костиком больше не могли сдерживаться и опять расхохотались.

– Да заткнетесь вы или нет?! – рявкнул приятель Ивана.

– Дядя Артем, – пропищал Костик, – а цветных мышек вы случайно не заметили? Может, половите?

– Откуда ты знаешь про мышек? – повернулся к моему ребенку спутник Ивана. – Ты видел моего брата?

– А кто ваш брат? Тот сумасшедший, что у нас дома мышей ловил?

Я поняла, что имею честь познакомиться с еще одним сыном Инессы. Только как же его зовут, черт побери? Ладно, Анька подскажет.

Анька выдала, что, насколько она успела заметить, в последнее время у всех ее знакомых мужиков едет крыша.

– После общения с вашей парочкой это неудивительно! – рявкнул брат Стасюса. – С вами любой свихнется.

Я возразила, что он-то еще не свихнулся, и тут же предложила оказать в этом деле посильную помощь. Анька меня незамедлительно поддержала. Кальвинскас хотел что-то возразить, но не успел. Снова послышался шум – и в спальню Комиссарова ворвалась новая группа непрошеных гостей. Их возглавляла госпожа Кальвинскене собственной персоной.

Инесса обвела собравшихся суровым взглядом, потом плюхнулась на огромное ложе рядом со своим сыном и Иваном, а Костик, ни слова не говоря, пошел через комнату к нам с Анькой и втиснулся между нами. Кресло было таким большим, что и он поместился. Мы молчали. Сопровождавшие Инессу молодцы тоже рассредоточились по спальне, присоединившись к компании, прибывшей с Иваном и Кальвинскасом. Или это вообще одна команда, вернее, банда? По крайней мере, все они были знакомы, а спальня Комиссарова по площади превышала всю мою квартиру. Живут же некоторые.

Взаимных приветствий не последовало. Пожалуй, они требовались только нашим врагам, так и не разобравшимся, где я, а где Анька. Интересно, получится ли это у Инессы? Поразмышляв некоторое время, она обратилась к нам с Поликарповой, предложив добровольно признаться, кто из нас кто. Мы только засмеялись в ответ. Костик тоже хихикнул.

– Ребенок, а ты хоть отличишь, которая из них твоя мама? – теперь уже интересовалась у него Инесса.

– Конечно, – ответил он.

– Так покажи.

– Ты чего, дура? – проявив совершенно не свойственную ему невежливость, спросил он Инессу.

– Она стерва, – поправила Костика Анька.

– Сука, – была вынуждена добавить я, чтобы Анька не выдала себя, не сдержавшись.

Но вывести Инессу из себя было делом сложным, а может, даже и невозможным. Она попросила Ивана и своего сына объяснить ей, как тут оказался Костик. Молодцы ответили, что нашли его сидящим в кухне, объедающимся мороженым. Потом пояснили про нас с Анькой. Инесса все внимательно слушала, не сводя с нас пронзительного взгляда маленьких, глубоко посаженных глазок. Интересно, разобралась она все-таки или нет, кто из нас кто? Я решила, что нам с Анькой следует оставаться в кресле и ни в коем случае не вставать – потому что походкой и какими-то жестами мы можем себя выдать. Ведь прячась в шкафу с видеокамерой, я обратила внимание на похожесть жестов Аньки и Ивана, причем несвойственных мне. Нет, лучше сидеть, где сидим. Инесса – женщина, она способна заметить больше, чем мужики.

Потом я вспомнила про похороны и поминки, где вся эта компания сегодня присутствовала и, как сообщила мне Анька по телефону, здорово надралась. Или уже успели протрезветь и примчались сюда? Возможно, кто-то был отряжен следить за Анькой (или мной, как думали они), затем донес боссам о том, что Анька (я) покинула мою квартиру. Те решили последовать. Но зачем? А вдруг, вспомнив про прошлую любовь Аньки и Комиссарова (или, правильнее сказать, взаимную похоть?), про которую они, естественно, знали, предположили, что Анька вполне может скрываться здесь? Но Иван со старшим братом Стасюса (как же его зовут, черт побери?) прибыли отдельно от Инессы. Похоже, что она не ожидала их тут найти, а они ее тут встретить. Действуют разрозненно? Каждый преследует свои интересы? Вот бы неплохо столкнуть их друг с другом. Надо будет потом с Анькой посоветоваться по этому поводу. Но, наверное, ей тоже пришла в голову эта мысль? Разработаем вместе какой-нибудь планчик. Ой, о чем это я? Мне-то это все зачем нужно? Или я настолько вжилась в Анькин образ, что и думаю теперь, как она?

Затянувшееся молчание нарушил Комиссаров. Его интересовало, почему его люди пропустили в дом всю эту ораву, а также состояние здоровья его подчиненных. Не покалечили ли их враги?

– Они все спят, – сообщила Инесса.

– Что?! – подпрыгнул на месте Артем и уронил на пол бутылку, к которой уже не один раз успел приложиться. Однако пол был застелен толстым ковром, и она не разбилась. Часть священной жидкости пролилась, правда, это нельзя было назвать особой бедой: я не сомневалась, что в замке имеются достаточные запасы, чтобы напоить всю эту компанию до поросячьего визга.

– Все спят, – подтвердил Иван и повернулся к нам с Анькой. – Что вы сделали с мужиками, стервы?

Мы с самым невинным видом пожали плечами.

– И что вы сделали с нашей охраной во дворце? – подала голос Инесса. – Я не ожидала, что Лера окажется настолько изобретательной. И решится на подобную вылазку. Откровенно говоря, когда я познакомилась с Лерой, у меня сложилось весьма благоприятное впечатление о ней. Но Аня испортит кого угодно.

Инесса немного помолчала, а потом начала разглагольствовать о том, какая Анька дрянь, как она испортила жизнь всем, кто имел несчастье попасться ей на пути. Анька хочет заграбастать все. А хорошая Инесса готова делиться. Неужели Аня не считает, что большая часть богатства ее отца – это заслуга Инессы Андрюсовны? Ведь когда дорогой Василий Иванович пошел вверх? Когда в счастливый для него день пригласил Инессу Андрюсовну к себе работать. Да, конечно, госпожа Кальвинскене не намерена просто так отдавать то, ради чего горбатилась столько лет. Она должна обеспечить будущее своих сыновей. Тут Инесса кивнула на своего старшего, потом вспомнила младшего, которого теперь, после наших с Анечкой стараний, следует долго и упорно лечить. И Инесса вкалывала всю жизнь, а Анька всю жизнь развлекалась. Инесса готова выделить ей какую-то долю, чтобы Аня до конца дней своих жила в достатке, но при условии, что Кальвинскене с сыновьями ее больше никогда не увидят. Инесса Андрюсовна готова пойти на компромисс.

Я слушала эту длинную речь, и мне в голову лезли разные мысли. Почему никто из собравшихся не вспоминает Чапая? Он вообще жив? Если я все правильно поняла в самом начале знакомства с этой кодлой (или кодлами?), то крупным авторитетом считался именно Чапай. Дворец, угодья, деньги – все принадлежит ему. Или теперь следует использовать прошедшее время? И, несмотря на заслуги Инессы (если они даже и имели место быть в таком объеме, как это утверждает она), именно Василий Иванович добыл все эти деньги. Какими путями и способами – другой вопрос. Но именно Чапай, а не его родственники и знакомые. Он – руководитель и вдохновитель банды, группировки, сообщества или еще черт знает чего – как там называется их шайка-лейка. Где же он теперь? И почему не участвует в нашей милой встрече? А родственники делят добро, словно Чапая уже нет в живых? Как бы узнать правду про Василия Ивановича? И знает ли ее Анька? На что-то ведь она намекала в наших разговорах… Но сейчас у нее не спросишь.

С другой стороны, Инесса готова пойти на компромисс. Раньше она хотела просто упрятать Аньку в психушку. Причем она говорит о компромиссе в присутствии такого количества своих людей, для которых прикончить сейчас нас с Анькой – как комара прихлопнуть. Может быть, она осознала нашу силу? Хочет в дальнейшем заставить работать на себя? Чтобы мы вместе с ней составили непобедимую команду?

Но против кого она намерена бороться в союзе с нами – или с Анькой? Против всего остального мира? Опять же в самом начале мне объясняли, что главный их конкурент – Комиссаров. Вот он сейчас сидит тут рядышком, водкой накачивается. Может, он хорошо соображает в бизнесе, прекрасно понимает, что куда лучше продать, как кого обвести вокруг пальца, но он – слабый. Пусть даже Чапай так же никчемен сейчас, но рядом с ним есть Инесса – настоящий конь с яйцами. А кто есть рядом с Артемом? Мог такой слабый человек возглавить большую организацию? Но ведь возглавляет же, ответила я сама себе. И когда я видела его в первый раз в этом же замке, он совсем не показался мне слабым. Он держал в подчинении большую группу крепких мужчин, вытягивающихся перед ним по стойке «смирно». Он подавал себя совсем по-другому. Что с ним происходит сейчас? Я не понимала, как мог этот мужчина в какой-то момент вызвать у меня интерес. Я ведь даже оценивала его, пусть подсознательно, как потенциального любовника. Теперь же он был мне совершенно неинтересен. Что вообще происходит вокруг меня? Какого черта нас с Костиком занесло тогда в тот придорожный ресторан?! Как я вообще могла оказаться в этой ситуации?! У меня же были возможности соскочить с поезда. Были! Почему я ими не воспользовалась? Почему не пошла в милицию?! Да я ли это?!

Я бросила взгляд в сторону Артема. Он сломлен? И это с ним сделала Анька? Она что, какая-то вампирша? Кровососущая, энергетическая или еще какая-то там, названия чему не придумано? Ведь Комиссаров сейчас – другой человек. Или это не Комиссаров? Может, тоже какой-нибудь двойник нашелся. Ведь говорят же, что у каждого человека он есть…

К действительности меня вернул голос Инессы, которая теперь вещала на повышенных тонах.

– Я повторяю свой вопрос: Аня, ты готова делиться или нет, черт тебя дери? Мы можем обсудить все детали, если ты даешь принципиальное согласие. Всё ты однозначно не получишь.

– Я писать хочу, – прервал монолог Инессы Костик.

– Что?! – взревела она.

– Иди, ребенок, – подтолкнула Костика Анька.

– Найдешь сам? – спросила я.

Костик направился к выходу из комнаты. Иван встал, чтобы последовать за ним.

– Не надо со мной ходить. Я уже большой и справлюсь сам, – заявил ему мой ребенок с недовольным видом.

Иван опустился назад на кровать, а Костик вышел.

– Аня, – опять открыла рот Инесса, переводя взгляд с нее на меня и обратно, пожалуй, еще не решив, кто из нас кто, – я жду ответа.

– Пора! – громко и четко произнесла одно слово Анька, схватила меня за руку и потянула на пол, закрывая собой.

В комнату тут же ворвался Артур в противогазе – и что-то швырнул на пол. Я потеряла сознание.

* * *

Очнулась я в какой-то комнате, в которой ни разу не была раньше. Где я? Что со мной? Голова раскалывалась…

Нет, не больница. Я предприняла попытку сесть, это у меня получилось без особого труда. Ничего перед глазами не плыло, только не проходила головная боль. И во рту ощущался какой-то привкус. Я находилась на узкой койке в дальнем углу незнакомого мне довольно большого помещения. На противоположной стороне на огромном ложе отдыхали Артур и Анька. В разложенном кресле дрых Костик.

В комнате стоял огромный рояль, вокруг него и вокруг ложа возвышались юпитеры. В двух шагах от моей койки валялась охапка сена. Еще имелась пара стульев – и все. Странная какая-то обстановка.

Я встала и отправилась на поиски ванной комнаты. Мне еще никогда в жизни так не хотелось встать под холодный душ, причем вначале надолго подставить под него голову, а потом уже влезть полностью.

Кроме комнаты, в которой мы спали, имелись еще две, поменьше, довольно захламленные, в отличие от первой, но свободные от обитателей. Часы у меня на руке встали, а летом в Питере по свету за окном не очень-то определишь, который час. Я все-таки склонялась к мысли, что сейчас утро.

Ванна не внушила мне доверия, так что я решила только подставить голову под кран – забираться в нее не хотелось, а вымыть не было сил. После нескольких минут наслаждения холодной струей я почувствовала себя гораздо лучше и отправилась на кухню на поиски кофе.

Пока вода кипятилась, я обозревала окрестности из давно не мытого окна. Где мы находились территориально, я сказать не могла – перед окном простирался какой-то пустырь, а их в питерских новостройках имеется великое множество, причем исключительно похожих друг на друга ухабами, рытвинами, свалками и помойками. Но, пожалуй, насчет времени я не ошиблась – раннее утро. Какой-то народ спешит к трамвайной остановке. Мрачновато. Солнце еще не встало, нет, скорее оно встало, но сегодня нам не суждено его увидеть.

Вода наконец закипела, и я села пить кофе. Пока больше никто не проснулся. Я стала вспоминать, что было вчера.

Анька подала Артуру условный сигнал – и он запустил в комнату один из «сюрпризов». Молодец Анька – подождала, пока уйдет Костик. Наверное, потом Артур вытащил нас с нею, усадил в машину и привез сюда. Еще одна Анькина «берлога»? Или что это? И когда они наконец проснутся, чтобы ответить на мои вопросы?!

Я решила попробовать разбудить любовничков. Неужели на Аньку газ вообще не подействовал? Они даже смогли заняться с Артуром любовью? Не при Костике, я надеюсь? Значит, газ действует не на всех? Говорят же, зараза заразу не берет. Но какая Анька зараза? Кто тут зараза вообще? И что в действительности хотела Инесса? Она предлагала Аньке разделить деньги? Анька не желает ни с кем делиться, а Инесса понимает, что это необходимо. Зачем устраивать войну, если все можно решить мирным путем?

В комнате послышалось какое-то шевеление, и на кухню вскоре заглянул заспанный Артур.

– Уже отошла? Молодчина. А Анька спит словно убитая. Или ты лучше переносишь эту дрянь? Погоди, пойду умоюсь.

К тому времени, когда Артур снова зашел на кухню, я уже приготовила ему чашку и подогрела чайник. Он положил себе две ложки растворимого кофе, залил кипятком и жадно отхлебнул.

– Ой, напереживался я вчера, – покачал головой сосед. – Когда вся эта орава приехала. Одни. Потом другие. Хотел сразу пустить «сюрприз», но Анька меня несколько раз предупреждала, чтобы ждал ее сигнала. Как скажет «пора», только тогда и пускать. Но я весь издергался.

– Костик не наглотался? – уточнила я.

– Нет, с ним все в порядке. Просто дрыхнет. – Артур посмотрел на свои часы. – Четверть восьмого. Он же у тебя в такую рань не встает?

Я завела свои часы и поразилась, что так мало спала. Казалось бы, после газа должна была спать больше обычного, или я так на него отреагировала?

Затем я задала Артуру мучивший меня вопрос: что это за квартира? Он мялся какое-то время, а потом выдал, что это студия. Я удивленно посмотрела на него. Артур опять замялся. Я ждала объяснений.

– В общем, Лерка, мы с Лехой не хотели тебе говорить… А Анька нас сразу узнала…

– Что узнала? – не понимала я.

– Ну ты же не смотришь ни телевизор, ни видик…

– Вас что, показывают? – вылупилась я на соседа.

По телевизору их не показывали, как сообщил Артур, а на видео они уже стали признанными звездами. Порноэкрана. На русскую порнуху сейчас вообще большой спрос, в особенности на Западе, да и нашим господам немецкие и шведские творения давно надоели, захотелось родной «клубнички». Безногий ветеран Афганской войны и русский негр стали двумя любимыми героями. Не так давно хозяин студии, гражданин Латвии, предложил Артуру вступить с ним в долю, требовались лишь деньги, которые теперь обещала Анька. Она тоже решила вложить часть средств в этот прибыльный бизнес. Студия будет расширяться – выполнять индивидуальные заказы. Я поинтересовалась какие? Оказалось, что многие «новые русские» хотели бы иметь у себя в видеотеке порнофильмы с участием звезд – телеэкрана и эстрады, в общем, тех, чьи фотографии и лица постоянно мелькают перед глазами. Конечно, самих этих дам сниматься не заставишь – или заставишь, но за очень большие деньги или шантаж, но зачем так тратиться, если можно подыскать их двойников или, по крайней мере, очень похожих женщин, которых определенным образом наложенный макияж или морщинки или что-то там еще преобразят в нужную героиню? Когда латыш предложил Артуру этот проект, сосед вначале не поверил, что такое количество двойников существует. А потом двойники оказались у него прямо под носом – мы с Анькой, не родственницы, никогда раньше не встречавшиеся, но такие похожие. И он поверил.

– А Леха не будет участвовать в проекте? – спросила я.

Как знали все «артисты» и хозяин, Леха снимался с единственной целью – накопить на протезы. Хозяин даже не стал ему предлагать стать соучредителем, зная, на что тот намерен тратить свои гонорары. Более того, Леха не сможет принимать участие в поисках нужных девчонок – он же на инвалидной коляске и практически нигде не бывает. А скауту, как выразился Артур, придется здорово поработать ногами, посещая дискотеки, ночные клубы и еще бог знает какие тусовки. Именно из-за денег Артур согласился помогать Аньке в осуществлении ее проектов.

«А я?» – в который уже раз пронеслась мысль. Неужели я теперь испытываю еще и родственные чувства к своей копии? И помогаю ей не только и не столько из-за денег, а просто потому, что хочу помочь? Но каких целей добивается она, черт ее подери?!

– Послушай, а зачем нужны большие капиталовложения? – не поняла я. – Ведь студия уже существует. – Я кивнула в сторону комнаты, где мы спали. – Я, конечно, понимаю, что это не Голливуд, но что вам требуется еще? Ведь не полнометражные же фильмы снимать будете?

– И полнометражные тоже, – с самым серьезным видом ответил Артур. – До сих пор мы снимали простую порнуху с незатейливыми сюжетами, а под заказы потребуются декорации, хороший визажист, костюмер, другие места съемок.

– Но ведь заказчик это все оплатит! – не понимала я.

– А банк данных, который нужно создать вначале? Нужно отыскать девчонок и парней, двойников тех, кого могут заказать. И знать, кого мы можем предложить. Снять парочку-тройку сюжетов с ними… Нет, Лера, затрат понадобится много. Видишь, даже хозяин решил, что ему нужен компаньон. Теперь, правда, получит двух. Анька собирается на днях ехать в Латвию, вести переговоры. Бизнесом решила заняться твоя копия, надоело ей прохлаждаться. А может, ты тоже хочешь? Анька же обещала тебе деньги, и немалые. Вложишь вместе с нами. Будешь мне помогать в поисках, а?

Я покачала головой. Вернусь-ка я лучше к своим матрешкам. Надоели мне эти приключения. И мои матрешки с колокольчиками как-то не наводят на мысли об Уголовном кодексе, чего не скажешь о планируемом совместном предприятии.

Только вот как я теперь вернусь домой? Не ждут ли меня там Анькины родственнички? Отдуваться за все ее прегрешения (да и за свои собственные) мне совсем не хотелось.

Я спросила у Артура, не знает ли он случайно, как Анька планировала нашу дальнейшую жизнь. Ответить мне он не смог: она еще не просыпалась после того, как глотнула снотворного газа. Придется ждать, когда она откроет глаза.

В отличие от нас с Артуром, Анька поднялась в начале первого, после того, как мы уже плотно поели. Костик изнывал от безделья и просился на улицу, я отказывалась его отпустить.

Когда Анька выползла на кухню, видок у нее был неважнецкий, что я не преминула заметить.

– Это вместо того, чтобы сказать мне «спасибо»? – огрызнулась она.

Я удивленно посмотрела на нее. Анька заявила, что в последний момент перед тем, как «сюрприз» сработал, она прижала мое лицо к своей груди, чтобы я как можно меньше глотнула выпущенной в воздух дряни. Я этого, откровенно говоря, не помнила, но, возможно, все в самом деле так и было? Раз я проснулась ни свет ни заря, а Анька продрыхла часов на пять больше? Да, мы вместе валились на пол, но, по-моему, она накрывала меня сверху…

– За тебя, стерву, беспокоюсь, а ты… – Анька помолчала, хихикнула и призналась: – Никогда в жизни не думала, что настанет тот день, когда я о ком-то забеспокоюсь больше, чем о себе. А вчера вначале ждала, пока твой ребенок сообразит уйти из комнаты. Эй, ребенок, ты почему так долго не хотел писать? Потом тебя, стерву, спасала, вместо того, чтобы свой собственный нос закрывать. Ай! – Анька махнула рукой и отвернулась.

Я удивленно вылупилась на нее, потом встала, подошла к ней и развернула к себе. В глазах у Аньки стояли слезы.

– Анюта, что с тобой? Аня! Почему ты плачешь? Что-нибудь не так? Анька!!!

Поликарпова разревелась. Я просто не представляла, что делать. Потом велела Артуру с Костиком покинуть кухню и пока посидеть в комнате. Ребенок заявил, что идет искать игрушки – может, в этой квартире найдется для него что-нибудь интересное. Артур вызвался ему помочь. А Анька продолжала реветь. Я молча ждала, когда она успокоится, только время от времени гладила ее по голове и трясущимся плечам, думая, что Поликарпова стала чем-то похожа на меня прежнюю, в то время, как я постепенно превращаюсь в нее.

Наконец она подняла на меня заплаканные глаза и заявила:

– Ты понимаешь, что у меня никого не осталось, Лерка? Понимаешь, что у меня никого нет? Никого, кроме вас? Мать умерла. Вернее, Инесса сжила ее со света. Степан тоже. Опять же убит по приказу Инессы. А ведь мы со Степаном были близки. Нет, не как любовники. Это же мой брат. Иван – приспешник Кальвинскене. Это одна кодла.

В этот момент я задала вопрос о ее отце. Анька уставилась в окно и долго молчала, потом проронила:

– Я не знаю, где отец. И в каком он сейчас состоянии. Жив ли вообще. Но есть у меня одна идейка на этот счет. Поможешь, Лерка? Больше-то мне положиться не на кого.

– Помогу, – тут же ответила я, даже не спрашивая, что от меня потребуется.

– Собирайся, – вскочила с табуретки Анька. – Поедем в Латвию.

– Куда?! Прямо сейчас?

– А чего откладывать? Или у тебя какие-то другие дела планируются?