Лэй состроила Муну страшную физиономию, показывая, что вопрос не к месту. Однако доктор Альбен отнесся к нему совершенно спокойно.

– Однажды ко мне в кабинет вбежал мужчина и сказал: «Я сейчас стану смертельно больным». Он тяжело дышал и выглядел, прямо скажем, безумно. Я спросил, что случилось. Он ответил, что хочет прожить хоть немного счастливо. Сразу хочу сказать: я работал тогда в самой большой и самой лучшей клинике во всей Ярмарке. Был ведущим научным сотрудником, и по своему положению больных не принимал, а вел научные работы по особым случаям. «Послушайте…», – начал я, но мужчина меня перебил. Был конец рабочего дня, мы находились в кабинете одни. Не знаю, остался ли еще кто-то в больнице, но на этаже точно никого. Видимо, этот человек знал, что я часто задерживаюсь на работе допоздна. «Я все знаю, – сказал он. – Вы сейчас скажете, чтобы я ушел. Это правильно. Но уйду из вашего кабинета, только когда будет шанс, что я смертельно болен». Я хотел позвать охрану – мужчина был явно не в себе. Но он вел себя спокойно. «Не зовите охрану. Я не доставлю Вам никаких неудобств. Да и никто Вас не услышит – все давно ушли с этого этажа». Тут уж я побледнел, господин Мун. «Все что мне нужно от Вас, так это одна доза крептоцила. Я знаю, у Вас должна быть». Мужчина явно подготовился. Крептоцил – это очень дорогое сильнодействующее лекарство, которое выписывают только в редких случаях. И после приема одной дозы необходимо полгода наблюдений. Оно может спасти тяжелобольного, но только при правильном, точно выверенном приеме. Я сказал: «Простите, крептоцил так не выдают – это сродни убийству. Вы чем-то больны, что он Вам так нужен?». «Я болен геулемой, в пятой стадии». Мужчина оказался не так безумен, как я подумал сначала. Геулема – страшное заболевание крови, пятая стадия – последняя. До пятой стадии она никак не проявляется. Потом есть два способа ее вылечить: длительный двухгодовой курс в нашей клинике. Два года – это долго, но зато больной точно встанет на ноги. Однако можно принять дозу крептоцила, затем полгода принимать специальные препараты – и тоже выздоровеешь… но есть вероятность, что если крептоцил будет введен неверно, без предварительных анализов и осмотра, то он просто-напросто за эти полгода разрушит человека так, что он медленно умрет. Я попытался отговорить больного: «Послушайте, я не понимаю Вас… Крептоцил опасен, я бы Вам советовал пройти полный осмотр, прежде чем принимать его… а еще лучше – вылечиться двухгодичным курсом. Это хоть и дольше, но намного безопаснее! Экономия в полтора года не стоит риска жизни!». Тут мужчина достал пистолет. Видно, что держал он его чуть ли не впервые. Неуверенно, рука дрожала, но глаза горели, так что выстрелить мой пациент мог. «Доктор, я же Вам сказал, что уйду только будучи смертельно больным. Дело совсем не во времени. Я все объясню, но сначала дайте мне ящики с крептоцилом и отвернитесь». Я показал ему ящик, он начал копошиться в нём. Затем окликнул меня. «Я перемешал колбы. На столе четыре колбы. Я сделал так, что ни я, ни Вы не знаете, для каких они групп крови. Теперь вводите». Мужчина был слишком умен для полного психопата, но я тогда был ошеломлен. Крептоцил делится на четыре вида, вводится в зависимости от группы крови человека. Первый и главный шаг правильного использования крептоцила – ввести нужный вид препарата в соответствии с группой крови пациента. Пистолет дрожал у моего лица… Я ввел дозу. Теперь ни я, ни мужчина не знали, что будет дальше: убьет его лекарство, или при дальнейшем лечении человек выживет. «Спасибо, доктор!» Мужчина опустил пистолет и сел на пол. Он был бледным и взмокшим, равно, как и я. Мои ноги тоже подкосились, я сел с ним. Тут мужчина заговорил: «Доктор, теперь спасите меня!». Я перевел взгляд, на какие-либо эмоции у меня сил уже не было. «Доктор, возможно, мы угадали с группой крови. Можете прописать мне полугодовое лечение? Назначить препараты? Я могу ведь выжить?». – «Можете. Мы могли угадать и с группой крови, и даже с размером дозы, и с концентрацией. Я как врач сделаю все, чтобы теперь спасти Вас. Надежда есть. Я назначу вам курс, он может спасти Вас». Мужчина прямо-таки расцвел. «Вы меня теперь ненавидите?» – спросил он. «Вы сделали из меня возможного Вашего убийцу, – ответил я. – Зачем?». – «О, я сейчас объясню! Вы ведь наверняка встречали на службе людей, которым скучно жить?». – «Бывало такое». – «И Вы понимаете, что это всё это – из-за лени? Людям лень делать что-нибудь интересное, поэтому они предпочитают валяться на кровати и жаловаться на скуку?». – «В большинстве случаев, так». Пациент тут чуть ли не закричал: «Я такой! Именно такой! Мне нужен мотив начать другую жизнь! Вот я его и получил! Я теперь знаю, что через полгода все изменится! У меня так мало времени на жизнь, надо сделать что-нибудь прекрасное, у меня нет времени на лень и скуку – теперь всё по-другому!». Я продолжал его не понимать: «Черт возьми, зачем тогда Вам вся эта история с препаратом, лечением и, наконец, со мной?!». Тут мужчина улыбнулся во весь рот: «А вот, зачем. Если знаешь, что скоро умрешь, можешь пуститься во все тяжкие. Употреблять наркотики, совершать разные грехи. Короче, начать заниматься псевдорадостями жизни, которые куда проще даются, чем что-то светлое! А я сейчас таким не стану! Я стал смелым, поскольку, возможно, умру, но плохим не буду – мало ли, выздоровею! Вот как! Спасибо еще раз, доктор!». Мужчина выбежал счастливый. Я потом его несколько раз еще видел в нашей клинике. Он ходил за лекарствами строго по расписанию и при встрече всегда мне радостно махал. Я не мог долго отойти от того случая. Ему кололи лекарства, и он не понимал: убивают они его или спасают, есть ли шанс или уже нет. Мои коллеги не осознавали, чему это он радуется и постоянно говорит о каком-то перерождении… Только я понимал. А потом мне пришло письмо от этого пациента.

«Дорогой доктор Альбен! Я был самым счастливым человеком в мире! Я смог за эти дни увидеть то, что не видел всю жизнь! Какая жизнь, на самом деле, прекрасная!

Но я Вам врал. Простите, доктор, всё это делалось лишь с одной целью: мне нужно было узнать, насколько силён мой дух. Завтра я отправляюсь в Трущобы, ибо там есть некто, кто мне нужен. Я попытаюсь его спасти. У меня не хватило бы духу идти туда, в это адово место, в нормальном состоянии, но я знаю, что, скорее всего, умру – терять уже нечего. Однако раз есть небольшой шанс выжить, мой поход прибавит мне еще и некого благородства, вроде бы так, доктор? То есть, в любом случае, я могу проверить себя на силу духа! Мне очень это нужно, не меньше, чем спасти того, кто застрял в Трущобах! Вот и весь расклад! Спасибо еще раз и пожелайте мне удачи. От этого похода зависит очень многое…»

Я перечитал письмо несколько раз, прежде, чем понял, всю его суть. Я был очень взволнован. Все это походило на какую-то непонятную мне игру, только кто и с кем играет? Я долго думал и решил написать правду.

«Дорогой друг! Ни в коем случае не ходите в Трущобы! Это смерти подобно! Я настоятельно рекомендую отказаться от этого похода. Зная Вашу упёртость, не могу не сказать правды. В тот день, когда Вы пришли ко мне с пистолетом, я показал Вам на ящики, где были колбы с растворенными витаминами. И все это время Вас лечат безопасным двухгодичным курсом, который, я надеюсь, Вы продолжите! Никакого крептоцила в Вас нет, поэтому, идя в Трущобы, Вы просто прервете курс и погубите жизнь. Простите за всё. Доктор Альбен.»

Я отправил ему это письмо, на следующий день он спрыгнул с небоскреба. В его квартире нашли клочок бумаги, на котором было написано моё имя и следующие строки:

« Спасибо за смерть»

– Какой ужас! Что он хотел сказать?! – воскликнул Мун.

– Я до сих пор не понимаю, – ответил Доктор Альбен. – Наверняка это как-то связано с Трущобами и с тем, что, сказав правду, я лишил его силы духа отправиться в Трущобы и найти то, что так ему необходимо. Он возложил таким способом на меня вину.

– А чем ему так нужны эти Трущобы? Что это за место?

– Я потом расскажу тебе! – вторглась в разговор Лэй.

– Лэй Вам расскажет, – сказал доктор, – я лишний раз стараюсь о них не говорить. И не вспоминать. К тому же, милый мальчик, я так и не ответил на Ваш вопрос. Почему меня прокляли. Началось разбирательство. Меня стали допрашивать, каким образом мое имя оказалось на клочке бумаги. Я рассказал, всё как есть. Но после долгих экспертиз оказалось, что тот человек был заражен призраком. Меня не могли держать больше в клинике, поскольку это отрицательно сказывалось на ее авторитете. Что за главный ведущий сотрудник, который связан с призраками? Хоть и косвенно. Меня уволили. А так как уволить просто так не могли, мне приписали, будто я проклят. Так я остался без работы, и так я познакомился с очаровательной девочкой Лэй. Сейчас же прошу откланяться, меня заждались другие пациенты!

Доктор быстро собрал чемодан, действительно откланялся и чуть ли не выбежал из гостиницы. Муна раздирали вопросы.

– Лэй, как Вы познакомились?

– Может, сначала поедим?

– Нет, ответь, пожалуйста, хоть на этот вопрос!

– Отец слышал об этой истории и лично знал доктора. Когда у меня случился грипп, он повел меня прямо домой к доктору. Доктор Альбен был на грани отчаяния, но отец спас его. Сказал, что вот Вам пациент, потому что никому больше не доверяем и знаем, что Вы не проклятый. Так я стала первой пациенткой доктора Альбена. У меня была сложная форма гриппа, но доктор с ней справился играючи. Так слухи о лживом проклятье рассосались, к нему стало ходить много людей. Сейчас он востребован больше, чем вся та клиника. Я стала для него символом перерождения. Я ответил?

– Да, – задумчиво сказал Мун, и они зашагали в ближайший магазин.