Полз Мун долго и в полном мраке. Покинувшая его Лэй, нежный долгий поцелуй не выходили из головы. Надежда догнать девочку не покидала его первые сто метров. Затем стала гаснуть с каждым сантиметром пути всё стремительнее. Вскоре он мечтал только об одном: чтобы этот тоннель имел конец. Мышцы онемели, суставы болели, легкие перестали работать ровно и выдавали только харкающий звук. Отдыхать Мун не хотел, он понимал: после остановки не найдет в себе силы продолжить движение. Когда голова уже начала переходить в стадию отключения, и веки отяжелели настолько, что держать их открытыми было непосильно, Мун выпал из тоннеля.

Он не испугался, поскольку падал не так, как обычно… Будто снизу его что-то поддерживало. Мрак по мере падения рассеивался, и Мальчик понял, что снова попал в этот загадочный, страшный, непостижимый Лес с огромными ровными стволами, вдоль которых летел, с серым небом-куполом и алмазно сверкавшим снегом, к которому приближался.

Упал он небольно – снег смягчил приземление. Первые минуты Мун в страхе озирался. Все-таки без Пятого здесь было намного страшнее. Отдаленные звуки были совсем неразборчивыми, вблизи же Мун ничего не слышал. Пустота. Исполины-деревья не качались, да и непонятно, какая такая сила могла заставить покачнуться эти стволы. Ветра не было – это хорошо. Мун не испытывал холода. Он взял в руки снег. Алмазные снежинки сверкали без всяких источников света – такое ощущение, будто внутри них были спрятаны фонарики. Самое удивительное же было в том, что они не таяли… и не лепились в снежки… Мун подул на горсть снега, и снежинки разлетелись, как белые семена одуванчика.

Зверей вокруг, к счастью, не было. Мун выждал еще пятнадцать минут и сделал шаг. Снег шуршал под шагами, как обыкновенный. Осмелев, Мун сделал еще несколько шагов, обернулся и ужаснулся: он не оставил следов. Ни одного. Потеряться в Лесу оказалось намного проще, чем мальчик только мог представить. Он сделал шаг и сразу обернулся. Ямка, оставшаяся после давления со стороны ступни, постепенно вздувалась и принимала прежнее неприметное положение в снежном покрове.

По крайней мере, стало понятно, куда идти: без собственных следов в кромешном Лесу заблудишься в любом направлении. Мун вздохнул и пошел прямо, правда, далеко уйти не удалось: через несколько шагов перед ним возникли четыре зверька с белым мехом, похожие на сурков. Они стояли, вытянувшись в струнку. И не было бы в них ничего ужасного, если бы Мун не знал, что это призраки. И если бы у этих сурков не были полностью черные глаза, которые впились в мальчика со спокойным любопытством. Такое, нигде не встречаемое Муном сочетание во взгляде, было главным составляющим страха, что наводили эти звери.

Зверьки не двигались. Мун сделал несколько несмелых движений к ним – это ничего не изменило, разве что на их мордочках появились едва заметные улыбки. Мальчик вовсе растерялся. «Это всего лишь призраки…», – старался он внушать себе и тем самым подавить какой-либо страх. К тому же призраки выглядели совсем уж безобидными. Мун сделал еще шаг и вдруг наткнулся на что-то острое. К счастью, движение было осторожным, и ступню себе он не проколол, но дальше идти не стал. Мун аккуратно опустился на колени и принялся раскидывать снег во все стороны. Зверьки никуда не уходили и только внимательно смотрели за действиями мальчика.

После десяти минут раскопок Мун понял, что уколол его шип, прораставший на длинной ветке. Ветке дерева, которое преспокойно росло под снегом.

Мун решил передохнуть. Зверьки все так же с любопытством смотрели на мальчика, и он к ним, надо сказать, уже привык. Мун прилег на снег и почувствовал, что уперся спиной во что-то мягкое. Отдых пришлось отложить. Очередные раскопки привели к новой верхушке дерева, растущего неподалеку.

Это дерево было с очень гибкими (оттого мягкими) ветвями. Естественно, никаких листьев не наблюдалось. Ветви гнулись от малейшего прикосновения, однако резко обламывались, если давление было больше нужного… Мун подумал, что прежде, чем отдыхать, надо бы покопать, и нашел еще три дерева. Все они имели особенности, и росли (включая первые два) по кругу. Мун встал в центр и лишь подумал, что надо собрать веток с деревьев для костров, которые наверняка пригодятся в холодных частях леса, как почувствовал, что движется. Вниз. Потихоньку. Иными словами, медленно тонул. Мальчик судорожно посмотрел на сурков – те лишь стояли, как статуи, и едва заметно улыбались. Мун попробовал пойти, и тут же резко ушел вниз. Он оказался в снежном болоте, без малейшего представления, как выбираться. Одно знал точно: не стоит дергаться, так как это только усугубит положение. Погружение в сугробчатую могилу начнётся быстрее.

Когда Мун уже по пояс увяз, на спасение пришел ветер. Он стал раскачивать верхушки деревьев и подарил тем самым надежду зацепиться за них. Для этого, конечно, нужно было изловчиться и действовать незамедлительно, т. к. с каждой секундой Мун пропадал всё глубже.

Тут из толщи снега вынырнуло нечто настолько страшное, что Мун забыл, о том, что тонет. Это был призрак. На первый взгляд Мун подумал, что перед ним трёхглавый дракон, но на второй понял, что существо ближе к гидре… Про подобных существ он читал в сказках, и вынырнувший призрак был похож именно на огромную гидру – так он себе ее представлял. У неё было три головы, три толстых змеиных шеи и огромные пасти, как у крокодилов. Остальная часть тела осталась под снегом. У крайних голов глаза были страстные, выражавшие желание проглотить Муна. У средней же головы глаза были усталые, а взгляд… средняя голова смотрела на Муна с сожалением! Это было настолько неожиданно, что Мун даже поздоровался с этим чудищем:

– Добрый день… – промямлил Мун, глотая слова. – Вы не поможете мне… выбраться?..

Средняя голова продолжала смотреть на юношу с сожалением, а крайние стали ей что-то усиленно шептать. Средняя кивала то одной, то другой из голов, пока не зашипела, и обе не замолчали.

– Мы подумали, что можно помочь Вам выбраться.

Крайние головы тут же закивали, что есть мочи. Средняя продолжила вести спокойную беседу с тонущим Муном:

– Схватитесь за ветку.

– Я это и так знаю! – воскликнул Мун. – Мне никак не дотянуться!

– Я чувствую, что через несколько секунд сюда нагрянет сильный поток ветра, – ответила голова.

Крайние головы закивали, не останавливаясь.

– Деревья склонятся, и Вы сможете ухватиться, – добавила средняя.

Муна свежая информация очень обрадовала, но тут же возникли вопросы.

– И за какую ветвь схватиться?

– За любую.

– Может, за эту?!

– Вполне нормальная ветка, можете за нее.

Но взгляд Муна уже уцепился за другое дерево.

– А эта надежная ветвь?

– Как и предыдущая – очень надежная.

– А эта?

– И эта.

– Может, все-таки за эту?

– Весьма достойный выбор.

У Муна закружилась голова от выбора. В это время подул ветерок – приближался небольшой ураган, что должен был склонить деревья и дать мальчику последний шанс выбраться.

Тут Мун понял, что не сможет выбраться из болота. По одной простой причине: он не знает, какую выбрать ветку. Они все давали спасение, так за что же цепляться? Мысли смешались словно в тумане, в голове были только эти ветви каждая прекраснее другой. И лишь выбор падал на одну, как сомнение останавливало руку и говорило: «А, может, лучше ухватиться за соседнюю?». Наконец, нагрянул ветер. Ветви склонились.

«Призраки…», – внезапно проскочила мысль, и этого мгновения хватило на отрезвление. «Я же в Лесу, тут одни ловушки… И это тоже!». Ветер еще бушевал, но ветки постепенно стали отползать наверх. «В чем же подвох?» – судорожно соображал Мун. Ответ пришёл в последнюю секунду. Мальчик схватился за ветку, которая была рядом, и дерево с ветром вытащили его из жуткого болота, похоронив всё, что Мун брал в поход, в толще снега.

Мальчик лежал на снегу вместе с отломанной веткой и не мог отдышаться. Тем временем к нему подползла гидра. Её огромное тело и раздвоенный на конце длиннющий хвост изумили Муна – такого он не представлял.

– Ты ведь призрак, – прошептал мальчик. – Почему ты мне помог?

– Помог? – одновременно сказали три головы с удивлением. – Я никак тебе не помогал. Я пытался тебя утопить…

Крайние головы гидры вдруг превратились в плотный туман и «влились» в среднюю.

– Если бы ты знал, сколько людей здесь потонуло… – прошипела гидра. – Просто из-за того, что не могли выбрать ветку. И даже без всякого ветра, который заставил тебя принять решение… Потонули просто так, когда до любой можно было дотянуться. Сантиметр за сантиметром… из-за нерешительности… из-за глупой человеческой души.

– Это ловушка, так? – напрямую спросил Мун. – Можно дотянуться до любой ветки, и все они одинаковые. Специально для того, чтобы сделать выбор было сложнее. Люди часто не могут выбрать, и в результате остаются ни с чем. В данном случае, тонут…

– Именно. Только тебе что-то помогло. Ненавистный ветер. Он заставил твои мозги работать быстрее. Не знаю, кто его послал. Однако ты выбрался. Мои поздравления.

– Что ты теперь со мной сделаешь?

– В тебе слишком много решительности. Ты мне не нужен. Ты можешь меня убить, если я в тебя просочусь. Как я понимаю, ты куда-то направляешься, прямо в самую глубь? Иди. И помни. Обычно люди считают, что хороши те ветви, которые они не трогали. А те, что вытащили их в жизнь, в конце концов, становятся ненавистными. Это неправда. И ты способен это понять. Я вижу. Прощай. И вытри кровь, иначе привлечешь гиен.

Гидра полностью обратилась в туман и вернулась в болото. Мун тут же стал следовать совету. Ветвь, за которую он держался, была той самой, с шипами. Они въелись глубоко в ладонь, из неё текла кровь. И это действительно было отличной приманкой для зверей. Мальчик осмотрелся: белые зверьки куда-то исчезли. Странно, но только сейчас мальчик понял, что с ними было спокойней… Теперь Лес выглядел совсем уж жутко. Обтерев кое-как ладони и подождав, пока кровь перестанет течь, Мун двинулся дальше, держа своё оружие: палку с шипами. Едва ли она могла помочь – Мун это понимал – но все же, с ним теперь было какое-никакое средство самообороны…