Высоконаучную беседу друзей по несчастью прервали подошедшие воины. Развязав пленников, они перевели их к гладко вышлифованным доскам. Нехитрая конструкция позволяла менять положение досок, то ставить их вертикально, то опускать вниз. Располагались эти устройства напротив хижины, выглядевшей значительно больше и наряднее остальных. Пленников раздели донага и привязали к доскам, а доски опрокинули так, что их головы оказались внизу.

– Знаешь, зачем это они делают? – спросил Глеб.

Феликс не ответил. У него явно сдали нервы, потому что он весь дрожал от испуга.

– А я знаю, – чтобы кровь лучше стекала, когда нам перережут горло, – не дождавшись ответа, предположил Глеб. – Наши тела обескровятся, и мясо станет белым-белым.

Феликс чуть было вовсе не отключился, но тут доски снова перевернули, и теперь пленники стояли ногами на привязанной к доске подножке. Кровь отхлынула от головы, стало легче соображать.

На противоположной стороне очага на пеньках восседали: мумия, вождь, шаман и четыре десятка женщин всех возрастов, от подростков до древних старух. В середине очага туземцы разложили небольшой костер и все время подбрасывали в него свежие поленья, превращая дерево в древесный уголь. Когда угля накопилась целая куча, в него стали класть камни расщепленной с одного конца жердью. Вставленная в расщелину палка меняла ширину захвата. Вот такие получились деревянные щипцы.

Папуасы притащили три кадки, выдолбленные из цельных кусков толстого дерева, поставили их перед очагом, заполнили водой и стали жердями-щипцами таскать в них раскаленные камни. Те шипели, разбрызгивая и одновременно нагревая воду. Когда вода закипела, женщины всыпали в нее какие-то травяные смеси, наполнившие воздух приятным ароматом.

Теперь к очагу подвели и поставили на небольшую площадку, вымощенную камнем, небольшого, килограммов на сорок, поросенка.

У него были точно такие клыки, как у шамана, только поменьше и торчали изо рта, а не из носа. Четверо мужчин крепко удерживали поросенка за ноги, лишив его возможности двигаться. Лучник натянул тетиву и пустил стрелу ему точно в сердце. Кабан упал, забился в конвульсиях и вскоре затих. Сняв путы с ног кабанчика, туземцы положили его на спину, а чтобы не опрокидывался, подперли с боков камнями. Поверх туши набросали сушеной травы и подожгли. Вскоре запах трав сменился смрадом горящей шерсти. Когда трава сгорела, кабана уложили на живот и повторили процедуру депиляции огнем. Феликс не удержался и срыгнул желчью…

За это время вода в кадках, видимо, немного остыла, и четыре женщины взялись омывать пленников, натирая их тела какой-то кашицей, очевидно, моющим средством местного производства. К третьей кадке подошли двое мужчин и начали точно такую же процедуру омовения туши кабана.