Увидев мужа, Йована закрыла лицо руками, кот ощетинился и выгнул спину, а Феликс поспешил подхватить друга под левую руку. Маленький сын удивленно посмотрел на перебинтованного отца и спросил:

– Папа, ты на скейте катался и упал?..

Этот детский вопрос разрядил ситуацию, заставив всех улыбнуться. Они разместились в гостиной. Йована, утирая слезы, стала накрывать на стол. Ставрос принял очередную порцию обезболивающего и развалился в мягком кресле. За чаем он поведал о событиях дня, закончившихся значительно печальней, чем предполагалось.

Слушая рассказ друга, Феликс как бы ненароком поглядывал на Марту. На первый взгляд ей было лет двадцать семь-двадцать девять. Строгий деловой костюм с узкой юбкой сидел на ней безукоризненно. Красивое, слегка удлиненное лицо, бездонные голубые глаза и пшеничные волосы не могли не притягивать взгляда. Даже огненнорыжая хозяйка дома проигрывала ей.

Когда повествование Ставроса подошло к концу и все должны были разойтись отдыхать, в разговор вступила Марта.

– То, что я скажу, вам может показаться немного странным, но после случившегося мне лучше остаться с вами.

Из возникшего замешательства помогла выйти Йована.

– Квартира, конечно, маловата. Всего две спальни. Я останусь при раненом и ребенке. Остается подселить вас к Феликсу. В его комнате две кровати.

– Если Феликс не возражает, я согласна, – напустив на себя безразличный вид, ответила Марта.

– Я не возражаю! Ни в коем случае! Если что, я могу и здесь, на коврике, возле кота поспать.

– Завидую тебе, Феликс. Спать в одной комнате с такой красоткой! Об этом можно только мечтать! – расхорохорился грек, забыв о присутствии жены, видимо, под действием транквилизатора.

– Ты, горе мое, инвалид несчастный, а все туда же, – посадила на место мужа Йована и ушла готовить Марте постель. Затем вернулась за Ставросом и увела его в спальню.

Феликс, дав возможность девушке первой посетить ванную, вышел покурить. Вдыхая вечерний воздух, он отметил, что во всем уже чувствовалась пусть ранняя, но весна.

«Необходимые документы я сегодня отправил в российское консульство… Через пару недель зашлю в Россию адвокатов. Пусть восстанавливают мои имущественные права. Сам туда поеду, когда все будет улажено, – размышлял он, стоя на балконе. – Две недели… А почему бы нам всем не махнуть куда-нибудь на океан? Походить на яхте… Завтра же предложу Йоване и Ставросу. А сейчас спать. Интересно, удастся мне уснуть в обществе такой девушки или нет?»

Когда он вернулся, в комнате было тихо. Марта лежала на своей кровати лицом к стенке. Он тихонько прилег на свою и прикрылся одеялом. Девушка повернулась на спину и едва слышно вздохнула.

– Вы не спите? – шепотом спросил Феликс.

– Не спится… День выдался тяжелый.

– А хотите выпить чего-нибудь крепенького?

– Не откажусь.

Феликс выскользнул из-под одеяла и пошел к мини-бару. Достав бутылку виски, налил в широкие стаканы грамм по сто пятьдесят и бросил в них кусочки льда. Держа стаканы в обеих руках, вернулся в спальню и, закрыв ногой дверь, подошел к Марте.

– Присаживайтесь, – пригласила девушка, показывая рядом с собой.

Феликс поспешил воспользоваться приглашением и протянул ей стакан. Она взяла, и их руки нечаянно соприкоснулись. Феликс почувствовал первые вспышки желания.

– За что выпьем? – поинтересовалась она.

– За вас! – предложил он.

– А я выпью за вас…

– Тогда необходимо на брудершафт.

– Согласна.

– Это значит до дна!

Они свили руки и стали медленно пить пьянящую жидкость. Каждый глоток разливался по телу теплом, распаляющим страсть.

– Теперь поцелуй…

Их губы встретились. Она положила руки ему на плечи. Он обнял ее и прижал к себе. Поцелуй был длинный, как вечность, нежный и тягуче– сладкий, как майский мед. Феликс забрал у Марты бокал и поставил на тумбочку. Сняв с кроватей одеяла, постелил их прямо на ковер и вместе с девушкой опустился на пол.

Все его фантазии вылились в ласки, которые он ей дарил. Женщина дрожала и тихонько постанывала. В какой-то момент она задрожала всем телом, выгнула спину и затихла. А потом… Такого превращения он не видел никогда. Как стихший ветер может разразиться бурей, так эта женщина захлестнула его напором страсти. Имея опыт, полученный неделю назад, Феликс не сдавался ее напору, и волны наслаждения накрывали их снова и снова.

Когда шквал перешел в шторм, шторм в легкое волнение, а затем наступил штиль, он все еще находился в состоянии взведенной пружины. И вдруг она сказала то, чего он никогда не слышал от Наташи:

– Феликс, ты настоящий мужчина!..

Из-за этой короткой фразы он почувствовал себя летящим вниз в кабине лифта. Сначала ощущение невесомости, а затем тяжесть, сжатие, взрыв и фейерверк небывалых ощущений. Не удержав себя на пике наслаждения, он зарычал, застонал, затих…

 

Сняв с кроватей одеяла, Феликс постелил их прямо на ковер и вместе с девушкой опустился на пол.