Через шесть часов немка была в компании своих друзей.
Андерсен оказался предельно циничным человеком, презирающим все мыслимые устои общества. В огромном архиве человеческих сознаний хранились совсем свеженькие «мозги» Ее Величества – королевы Британии.
– Да! Такие люди ни перед чем не остановятся. Я крайне мало верю в то, что Майкла Андерсена больше нет. Думаю, вполне возможно, что где-то существует его точная копия, – высказал опасение Глеб.
– Возможно, – согласился Феликс. – Юра, мы можем вычислить двойника, имея подобную базу данных?
– Сможем. И если такой существует, мы даже сможем использовать его для выхода на Неволю, чтобы не подвергать Илью Ивановича опасности, связанной с перевербацией.
– А это что такое? – уточнил Феликс.
– Программа не дает стопроцентной гарантии дистанционного управления сознанием клона после смерти донора, – пояснил Юрий.
– Ты хочешь сказать, если бы Андерсен был жив, то все сработало бы?
– Однозначно. Я и Илья Иванович это подтверждаем, – ответил за Юру Аркадий.
– А что нам мешает довести метод до совершенства?
– Время, дорогой Феликс, время. За неделю, пока мы работали, ушел из жизни Андерсен. До завтра может исчезнуть еще какое-либо звено цепочки. Или того хуже – кто-то нажмет на красную кнопку и все, что мы делаем, потеряет смысл.
– Вы предлагаете действовать немедленно? – настоятельно спросил Саенко.
– Да, – уверенно заявил Каров и уселся поудобней в кресло.
– Ну, что же. Приступайте.
Аркадий на время отключил сознание Ильи, а Юра начал перезагрузку с учетом того, что Каров – доминанта. Когда процесс был закончен, Илья несколько раз дернулся и, не открывая глаз, заговорил.
– У моего подопечного нет двойника. У него вообще ни с кем сейчас связи нет.
– Как вы себя чувствуете, Илья Иванович? – осведомился Аркадий.
– Все нормально. Подключайте меня к Неволе. Хочу с ним схлестнуться.
– Илья Иванович, вы сильный и умный человек, – заговорил доктор, – но вы должны отдавать себе отчет в том, что в этой ситуации мы не сможем вам помочь. Если вы не выдержите нейронной атаки сознания Неволи, мы вынуждены будем вас отключить. Возможно, навсегда, и только тогда у нас останется шанс не быть обнаруженными. В случае, если вы сможете подавить волю Неволи и подчините его себе, мир будет спасен.
– Я готов. Работаем, – приказал Илья.
После загрузки сознания Неволи и запуска сеанса телекинеза, лицо Карова неестественно задергалось, он повалился на бок и упал с кресла…
Президент Российской Федерации Виктор Григорьевич Неволя запер кабинет изнутри и запретил кому-либо его беспокоить. Думая о мести за смерть сына, он положил перед собой несколько листов бумаги с желанием написать указ. Для начала он возжелал перетасовать всех жителей Российской империи, да так, чтобы через сто лет никто не мог вспомнить, чьих кровей он будет. Украинцев и белорусов – на Крайний Север и Дальний Восток, а чукчей, якут, поморов из Заполярья в жаркие степи юга.
Вдруг что-то кольнуло в голове. Неволя вскочил с кресла и тут же повалился на ковер. Некто в белом халате, подсвечивая маленьким фонариком, заглядывал ему в глаза, и этот свет словно рентгеновские лучи проникал в его мозг. Он ощущал его не как свет, а как призыв, в котором настойчиво звучало: «Встань, встань, встань…»
Илья присел на корточки и попытался встать, но снова упал. Наконец ему кое-как удалось вцепиться за стол…
Виктор Григорьевич, ухватившись за толстую столешницу, с трудом удерживал тело и никак не мог понять, почему руки делают одно, а ноги совершенно другое. Он попытался схватить одной рукой свою взбрыкивающую ногу и не смог…
Вскрикивая от боли, причиняемой судорогами, выворачивающими ноги, Илья усадил себя за письменный стол…
Неволя, как бык, вытянув лбом вперед голову и скаля лицо, пытался сопротивляться внутреннему голосу всем своим естеством…
Судороги немного поутихли и отпустили конечности. Каров, вывалив язык и корча гримасы, попытался что-то сказать окружающим. Аркадий сообразил и подал ему лист бумаги и авторучку…
Российский диктатор смирился с насилием, парализовавшим его волю…
На Илью было страшно смотреть. Правую сторону лица перекосило, выпученный глаз, не моргая, смотрел в никуда, а левый хаотически вращался по орбите. Говорить у него не получалось, но он мог писать, старательно, как первоклассник, выводя буквы.
Сидя за столом в неудобной позе, высунув язык, Неволя писал и писал красивым каллиграфическим почерком листок за листком, указ за указом и складывал в кожаную папку с золотой надписью «К немедленному исполнению».
Закончив работу, он нажал кнопку механизма, открывающего дверь, и вызвал секретаря.
С трудом ворочая языком, Неволя произнес:
– Возьми папку и немедленно распространи по всем информационным каналам.
– Что с вами? Может вызвать врача?
– Немедленно выполняй! Не то…
Зная крутой нрав президента, секретарь поспешил выполнить приказ и покинул кабинет.
Объявив о всеобщем референдуме для выработки новых принципов управления государством, Неволя распустил правительство и снял с себя полномочия президента. А его скоропостижная смерть от обширного инсульта придала уверенности в необратимости процесса. Весь мир ликовал.