После смерти Сталина сказочное возрастание в России и США мощи термоядерного оружия принуждало Противобога рассматривать вопрос о третьей мировой под новым углом. Да, подобная война сулила бы, действительно, Монбланы и Эвересты гавваха. Но она сулила и нечто иное: она готова была поставить на очередь вопрос о физическом существовании человечества и уж во всяком случае привела бы к сокращению его численности едва ли не на четверть, к исчезновению целых стран с лица земли, к разрушению цивилизации, может быть, на целых континентах и, следовательно, к отбрасыванию человечества (в умственном, техническом и экономическом смысле) вспять на многие века. Вряд ли могла бы идти речь о каком бы то ни было объединении человечества после того, как физически уцелевшие территории оказались бы отделенными друг от друга зонами радиоактивных пустынь, их население – пораженным дотоле неизвестными болезнями на целые поколения вперед, а всеобщий крах экономики принудил бы остатки народов перейти к самым примитивным способам существования. Следовательно, цель абсолютной всемирной тирании отодвинулась бы в неразличимую даль грядущих веков. Поэтому великий демонический разум отказался от идеи третьей мировой войны.

Гагтунгр добивался такого хода вещей, при котором, доведя мощь военных коалиций до последней грани войны, он заставил бы перепуганные народы Восточного союза уступить, отступить, отказаться от военной схватки; чтобы Стэбингу удалось развить такую силу в своих необозримо-длинных щупальцах, которая позволила бы развалить без всякой третьей войны социалистическую коалицию. Тогда можно было бы ставить вопрос о всемирном господстве космополитической концепции и о долгожданном объединении земли под эгидой Стэбинга.

Это словами Противобога говорил американский генерал Аллен Даллес, руководитель политической разведки США в Европе, ставший впоследствии директором ЦРУ в работе «Размышления о реализации американской послевоенной доктрины против СССР» в 1945 г.:

«Окончится война, все как-то утрясется, устроится. И мы бросим все, что имеем, – все золото, всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание людей!

Человеческий мозг, сознание людей способны к изменению. Посеяв хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как? Мы найдем своих единомышленников, своих союзников в самой России.

Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания. Из литературы и искусства, например, мы постепенно вытравим их социальную сущность, отучим художников, отобьем у них охоту заниматься изображением… исследованием, что ли, тех процессов, которые происходят в глубинах народных масс. Литература, театры, кино – все будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства – словом, всякой безнравственности. В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху.

Мы будем незаметно, но активно и постоянно способствовать самодурству чиновников, взяточников, беспринципности. Бюрократизм и волокита будут возводиться в добродетель. Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркомания, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражду народов, прежде всего вражду и ненависть к русскому народу – все это мы будем ловко и незаметно культивировать, все это расцветёт махровым цветом.

И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или даже понимать, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище, найдем способ их оболгать и объявить отбросами общества. Будем вырывать духовные корни, опошлять и уничтожать основы народной нравственности. Мы будем расшатывать таким образом поколение за поколением. Будем браться за людей с детских, юношеских лет, главную ставку всегда будем делать на молодежь, станем разлагать, развращать, растлевать ее. Мы сделаем из них циников, пошляков, космополитов.

Вот так мы это и сделаем.»

Что ж, приходится констатировать, что его план удался вполне. Социалистический лагерь оказался разрушен. Россия потерпела такое крушение, которого не знала ни одна страна в мире. В своей книге «Россия в обвале» А. Солженицын пишет: «Весь нынешний мир смотрит на нас и изумляется: как могла такая огромная Россия так внезапно ослабнуть, опасть духом и телом и начать стремительный саморазвал – не испытав ни крупного военного поражения, ни сотрясательной революции и гражданской войны, ни массового голода, ни эпидемий, ни стихийных бедствий. Всех поражает именно быстрота падения и непротивляемость наша в том – до утери самого инстинкта государственного существования. Земная история, может быть, не знает другого такого самоубийственного поведения этноса».

25 октября 1995 года, президент США Б. Клинтон в своей речи на закрытом совещании Объединенного комитета начальников штабов сказал следующее:

«Последние десять лет политика в отношении СССР и его союзников убедительно доказала правильность взятого нами курса на устранение одной из сильнейших держав мира, а также сильнейшего военного блока. Используя промахи советской дипломатии, чрезвычайную самонадеянность Горбачева и его окружения, в том числе и тех, кто откровенно занял проамериканскую позицию, мы добились того, что собирался сделать президент Трумэн с Советским Союзом посредством атомной бомбы. Правда, с одним существенным отличием: мы получили сырьевой придаток, не разрушенное атомом государство, которое было бы нелегко создавать.

Да, мы затратили на это многие миллиарды долларов, но они уже сейчас близки к тому, что у русских называется самоокупаемостью. За четыре года мы и наши союзники получили различного стратегического сырья на 15 миллиардов долларов, сотни тонн золота, драгоценных камней и т. д. Под несуществующие проекты нам переданы за ничтожно малые суммы свыше 20 тысяч тонн меди, почти 50 тысяч тонн алюминия, 2 тысячи тонн цезия, бериллия, стронция и т. д.

В годы так называемой перестройки в СССР многие наши военные и бизнесмены не верили в успех предстоящей операции. И напрасно. Расшатав идеологические основы СССР, мы сумели бескровно вывести из войны за мировое господство государство, составляющее основную конкуренцию Америке. Наша цель и задача и в дальнейшем оказывать помощь всем, кто хочет видеть в нас образец западной свободы и демократии.

Когда в начале 1991 года работники ЦРУ передали на Восток для осуществления наших планов 50 миллионов долларов, а затем еще такие же суммы, многие из политиков, военные не верили в успех дела. Теперь же, по прошествии четырех лет, видно – планы наши начали реализовываться.

Однако это не значит, что нам не над чем думать. В России, стране, где еще не достаточно сильно влияние США, необходимо решать одновременно несколько задач: всячески стараться не допускать к власти коммунистов. При помощи наших друзей создать такие предпосылки, чтобы в парламентской гонке были поставлены все мыслимые и немыслимые препоны для левых партий. Для решения важных политических моментов необходимо сделать так, чтобы из президентского окружения Ельцина ушли те, кто скомпрометировал себя. И даже незначительное „полевение“ нынешнего президента не означает нашего поражения. Это будет лишь ловким политическим трюком. Цель оправдывает средства.

Если нами будут решены эти задачи, то в ближайшее десятилетие предстоит решение следующих проблем: расчленение России на мелкие государства путем межрегиональных войн, подобных тем, что были организованы в Югославии; окончательный развал военно-промышленного комплекса России и армии; установление режимов в оторвавшихся от России республиках, нужных нам. Да, мы позволили России быть державой, но империей будет только одна страна – США».

Каким образом Стэбингу удалось развалить Советский Союз и весь социалистический лагерь? То, что лежит на поверхности, нам известно: Советский Союз потерпел крушение вследствие предательской политики Горбачева, Ельцина и А. Яковлева по отношению к своему государству, своему народу. Это три ключевые фигуры, последовательно двигавшие Советский Союз и Россию к пропасти. И это убедительно показал в своей работе «Власть в тротиловом эквиваленте» Михаил Полторанин. Из вышеперечисленной троицы меня всего более поражает фигура А. Яковлева – главного идеолога так называемой «перестройки». В 41-ом после школы он ушел на фронт добровольцем. Был тяжело ранен, награжден боевыми наградами, принимал активное участие в послевоенном восстановлении страны. А в 2001 году Яковлев, вспоминая о своей деятельности, признавался: «На первых порах перестройки нам пришлось частично лгать, лицемерить, лукавить – другого пути не было. Мы должны были – и в этом специфика перестройки тоталитарного строя – сломать тоталитарную коммунистическую партию». И далее: «Для пользы дела приходилось и отступать, и лукавить. Я сам грешен – лукавил не раз. Говорил про «обновление социализма», а сам знал, к чему дело идет».

Секретарь ЦК КПСС, член Политбюро ЦК КПСС поставил себе целью сломать коммунистическую партию?! Каким образом могла произойти такая трансформация сознания? И зачем под видом ломки компартии нужно было разрушать страну? Приведу еще одну удивительную фразу из высказываний А. Яковлева в 2005 году: «Несмотря на нищих в переходах, на войны на окраинах, на беженцев, на безработицу, на новых русских со всеми их прелестями – сегодня страна лучше, чем 15 лет назад». Простите, но это уже какая-то аберрация сознания.

Критики приводят различные отрицательные оценки Яковлева, обвинения его в предательстве советской родины, умышленном ослаблении и развале советского строя и КПСС. Бывший председатель КГБ СССР Владимир Крючков в своей книге «Личное дело» (1994) писал: «Я ни разу не слышал от Яковлева тёплого слова о Родине, не замечал, чтобы он чем-то гордился, к примеру, нашей победой в Великой Отечественной войне. Меня это особенно поражало, ведь он сам был участником войны, получил тяжёлое ранение. Видимо, стремление разрушать, развенчивать всё и вся брало верх над справедливостью, самыми естественными человеческими чувствами, над элементарной порядочностью по отношению к Родине и собственному народу. И ещё – я никогда не слышал от него ни одного доброго слова о русском народе. Да и само понятие «народ» для него вообще никогда не существовало».

Вот моя версия трансформации сознания А. Яковлева (и других руководителей страны): он попал под влияние Стэбинга – демона великодержавия США. Механизм этого влияния описан мной в первой главе, но я повторюсь: «…невидимое заключается во всасывании уицраором некоторых человеческих душ, точнее – астралов во время их физического сна. Пробуждение застает таких людей уже с наличием в их психике некоторых перемен: несколько ночей спустя акт повторяется, потом еще и еще, пока жертва не превратится в пламенного сторонника и бессознательного раба великодержавной идеологии. Разумеется, объект всегда воображает при этом, что дошел до нового credo путем беспристрастного и свободного размышления». В пользу этой версии говорит тот факт, что А. Яковлев сам сознавался, что стал поборником идей неолиберализма во время пребывания в США. Как известно, в 1958–1959 гг. он стажировался в Колумбийском университете (США). В Розе Мира говорится, что в 1957 году санкция Противобога с российского демона великодержавия – Жругра – была перенесена на демона великодержавия США – Стэбинга. Жругр же оказался, если применить к нему понятия нашего слоя, в парализованном состоянии. Тут я приведу цитату из первой главы (повторение – мать учения): «Третий уицраор почувствовал внезапно, что санкция Гагтунгра с него снята. Снята потому, что в своем стремлении к мировой войне он нарушил запрет верховного демонического разума. Ангелами мрака уицраор был обмотан по всем тысячам своих щупалец волевыми спиралями. Но уничтожить его было нельзя – он еще мог пригодиться, а кроме того, его гибель не была бы допущена иерархиями Света, ибо без него телесная сохранность Российской метакультуры была бы уничтожена уицраорами Запада в несколько дней. И он был оставлен лежать, тяжко дыша в волевых спиралях, окольцевавших его тушу со всех сторон». Можно предположить, что в таком состоянии демон великодержавия России не был способен инвольтировать свои человекоорудия в нашем слое или такие инвольтации были значительно ослаблены. Этим, видимо, и объясняется так называемая «эпоха застоя», неспособность руководителей Советского Союза той эпохи к кардинальным переменам в экономике, политике, к обновлению идеологии. А Стэбинг мог действовать в полную силу и смог поменять сознание А. Яковлева, а затем и Горбачева с Ельциным таким образом, что они стали проводить в России угодную ему политику, полностью подчинив интересы России интересам США.

Применение американцами психологического оружия также имело место. В статье Питера Бахмайера «Культурная война США против России», опубликованной в Русском вестнике 31.01.2014 говорится: «В течение двух последних десятилетий произошла культурная переориентация американского стратегического мышления: война более не определяется исключительно в терминах чистого вооруженного противостояния, но ведется также с помощью немилитаристских, информационных и психологических методов, называемых «психологическая война» или «культурная война».

Эти методы имеют давнюю историю. Американский военный стратег Лиделл Харт еще перед Второй мировой войной развил стратегию непрямого подхода. Американские и британские вооруженные силы использовали «психологические методы» против Германии во Второй мировой войне, и позже они были использованы для переформатирования немецкого менталитета. После окончания войны ЦРУ и Министерство обороны создали экспертно-аналитические центры, такие как Рэнд Корпорейшн, Гудзонский институт Германа Кана и другие, которые, в первую очередь, были ориентированы на антисоветскую деятельность. Эти институты были смоделированы с Тавистокского института человеческих отношений – Британского института, специализирующегося на методах психологической войны.

«Советские исследования» особым образом были завязаны на правительство. Гарвардский Русский исследовательский проект, возглавляемый Раймондом Бауэром и Алексом Инкельсом, был совместным предприятием ЦРУ, ВВС США и Корпорацией Карнеги. В 1956 году было опубликовано исследование под названием «Как работает советская система», которое стало хрестоматийным в области исследований советской системы. Одним из оружий психологической войны были радиопрограммы для Восточной Европы, которые выходили под патронажем ЦРУ.

Победа над СССР была отчасти достигнута с помощью таких невоенных методов. Стратегия, в соответствии с которой не предусматривалось сосуществование с Советским Союзом, а была нацелена на развал советской системы, была тщательно разработана администрацией Рейгана в 1982 году. План предусматривал семь стратегических инициатив, среди которых четвертым пунктом фигурировало ведение психологической войны, нацеленной на формирование страха, неопределенности, потери ориентации как среди номенклатуры, так и среди населения. Эта война велась не только против коммунизма, но и против России, о чем прямо и недвусмысленно заявил Бжезинский: «Мы разрушили СССР, мы точно так же разрушим Россию». «Россия в любом случае страна, без которой можно обойтись». «Православие – главный враг Америки. Россия – побежденное государство. Она будет разделена и помещена под опеку».

В 1990 году Джозеф Най, профессор Гарвардского университета, член Совета по международным делам и соратник Збигнева Бжезинского, обозначил вышеописанные методы термином «мягкая сила» или «умная мощь» – термин, происходящий от тех же корней, что и термин «социальная инженерия».

Впервые эти новые методы применялись как стратегия в Перестройку, когда к власти пришел Михаил Горбачев. Перестройка имела позитивный аспект, а именно – восстановление свободы мнений и движений, но наряду с этим явилась инструментом влияния Запада. В рамках ЦК КПСС и номенклатуры выросла группа, которая сдвинулась на западные позиции и нацелилась на внедрение западной неолиберальной системы. Подлинным архитектором перестройки был Александр Яковлев, начиная с 1985 года секретарь ЦК КПСС по идеологии, который учился в 1950-е в Вашингтоне и с тех пор стал поборником неолиберализма, в чем он мне и признался на симпозиуме, который состоялся в Вене 9 ноября 2004 года. Такие люди, как Егор Гайдар, Григорий Явлинский, Борис Немцов, Виктор Черномырдин, Герман Греф и Анатолий Чубайс, принадлежали к этой же группировке. С помощью этих людей Яковлев создал в СССР пятую колонну, которая и по сей день нажимает на тайные пружины. Борис Ельцин также был человеком американцев, будучи завербованным напрямую в сентябре 1989 года Американским Конгрессом, когда он посетил США по приглашению Института Эсалена, осуществлявшего советско-американскую программу обмена с 1979 года. С их помощью он смог прийти к власти в 1991 году».

И все-таки я настаиваю, что полностью поменять сознание, подчинив его великодержавной идеологии государства, которая на протяжении всей предыдущей жизни воспринималась как чуждая или даже прямо противоположная той идеологии, на которой человек воспитывался с младых лет, может только уицраор того государства, на территории которого человек находится некоторое время. А психологическое оружие накладывалось на измененное уицраором сознание руководителей Советского Союза и России, заставляя действовать по заданным программам.

Михаил Полторанин в своей книге «Власть в тротиловом эквиваленте» достаточно подробно и аргументированно описывает причины развала Советского Союза. Он считает, что 88-й был самым роковым годом в послевоенной истории СССР. В нем нашей стране были нанесены раны, несовместимые с жизнью государства. Не зря блуждающие по власти либералы-большевики усиленно кивают сегодня на 91-й год. Тогда, мол, рухнул Союз, а они пришли склеивать из обломков Россию. Но это обман. 91-й – только последствия. Слом хребта Советскому Союзу состоялся в 88-м. И добивали неподвижное тело в 89-м и 90-м. Чтобы поставить на колени любую державу, чтобы рассыпать ее на бесформенные кусочки, не обязательно наносить по ней ядерные удары. Достаточно дезорганизовать систему управления экономикой и обрушить финансовую базу. Не десантом зарубежных коммандос, а руками властей этой державы. Изнутри, под видом назревших реформ. Удивительная продуманность стала прослеживаться в экономических шагах кремлевских властей. И их разрушительная последовательность. С января 88-го начал действовать закон о государственном предприятии, принятый Верховным Советом СССР с подачи Политбюро. Тогдашний Верховный Совет – это, в основном, чабаны и доярки, прибывшие взметать по командам ЦК на все согласные руки. Вроде бы долгожданный прыжок в демократию: всех достал диктат министерств, а закон давал предприятиям полную волю. Настолько полную, что «Государство не отвечает по обязательствам предприятия. Предприятие не отвечает по обязательствам государства» (статья 2). Министерства отстранялись от влияния на хозяйственную политику предприятий и реализацию их продукции. А где предприятия должны брать сырье или комплектующие для своего производства? Как где – в тех же министерствах, из государственных источников! Ведь плановая экономика оставалась незыблемой, сохранилось и централизованное распределение фондов. Так что министерства по-прежнему должны снабжать предприятия всем необходимым, а те могут распоряжаться этим по своему усмотрению. Экономика превратилась в улицу с односторонним движением. Для внутреннего рынка особой разницы не было – по командам сверху распределяют товары или предприятия сбывают их советским потребителям по своему усмотрению. Но статья 7 закона бурила шурфы для закладки под экономику тротиловых шашек: предприятия получали право самостоятельно создавать карманные компании с участием кооперативов и зарубежных фирм.

В мае 88-го Верховный Совет СССР принял закон «О кооперации». За густым частоколом статей с общими фразами пряталась суть: разрешалось создавать кооперативы при предприятиях, почти на условиях цехов – с правом использования централизованных государственных ресурсов. Только в отличие от цехов и даже в отличие от самих предприятий эти кооперативы могли по закону самостоятельно проводить экспортные операции, создавать коммерческие банки, а за рубежом – свои фирмы. Причем выручка в иностранной валюте изъятию не подлежала (ст.28), а за всю финансово-хозяйственную деятельность кооперативы отчитывались только перед своими ревизионными комиссиями.

А затем пошло и поехало. Весь 88-й и начало 89-го сходили, как с конвейера, постановления Совмина СССР, отменявшие госмонополию на внешнеэкономическую деятельность, запрещавшие таможне задерживать грузы кооперативов, разрешавшие оставлять выручку за кордоном и т. д. и т. п. Тропинка, проложенная властями, привела к намеченной ими цели: сначала освободили предприятия от обязательств перед страной, затем передали активы этих предприятий в руки кооператоров и вот наконец распахнули настежь границы.

Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы предугадать тогда, как будут созданы кооперативы и чем они начнут торговать за границей, получив доступ к государственным ресурсам. За считанные недели при большинстве предприятий были зарегистрированы кооперативы – присоски, хозяевами которых стали родственники директоров, секретарей обкомов, председателей облисполкомов и, конечно, влиятельных чиновников из Москвы.

Из государственных фондов на фабрики и заводы по-прежнему шли ресурсы для выпуска продукции, но теперь по закону директора были сами с усами. Они стали сливать эти ресурсы в собственность «семейным» кооперативам, а те отправляли их за рубеж на продажу. Началась, как тогда говорили, эпоха ВРГ – Великой Растащиловки Государства. Цемент и нефтепродукты, металл и хлопок, пиломатериалы и минеральные удобрения, резина и кожа – все, что государство направляло предприятиям для переработки и насыщения внутреннего рынка, пошло железнодорожными составами за рубеж. Через зеленые зоны на наших границах. И там, за рубежом, чиновники стали складывать капиталы в кубышки, а вскоре инициировали разрушительную реформу банковской системы СССР. Чтобы в час «Х» легально, через свои банки, ввезти эти деньги, или, как называют экономисты, переходную ренту в страну для скупки обескровленных предприятий. Они уже тогда, задолго до 92-го года, готовились к приватизации. И, полагаю, уже тогда запланировали выпускать чеки-ваучеры не персональные, а обезличенные. Так проще было стать хозяевами новой жизни.

А что дали населению страны эти меры кремлевской власти? Повсеместный дефицит и остановку производства. М. Полторанин пишет: «Работая позже в президентских архивах, я обнаружил записку О. Шенина, О. Бакланова и А. Власова, адресованную Михаилу Горбачеву, «О совещании министров в ЦК КПСС». «Ситуация чрезвычайная, – сообщали они. – Обеспеченность сырьем и материалами в автомобильной и легкой промышленности и других отраслях составляет не более 30 процентов. Всего на две трети обеспечен материально-техническими ресурсами оборонный комплекс. Строителям на жилье и объекты соцкультбыта приходит лишь 30 процентов ресурсов. Многие предприятия, по словам министров т.т. Паничева, Пугина, Давлетовой, встанут». И дальше: «Особенно остро ставился вопрос о необходимости решительного пресечения разбазаривания сырья и материалов на зарубежных рынках, предотвращения хаоса во внешнеэкономических связях».

Горбачев, как всегда, поставил свою закорючку на полях документа и спустил его в архив. Все они видели, все знали. Да и как не видеть, если на твоих глазах экономика проваливается в тартарары. Из других записок того времени с закорючками Горбачева и остальных членов Политбюро открывалась вся подноготная положения страны. За год своего существования кооперативы вывезли из СССР треть произведенных у нас потребительских товаров, за второй год – еще столько же. Внутренний рынок обрушился. Постановлениями правительства на закупку импортной продукции бросили часть золотого запаса Советского Союза (за два года он сократился на полторы тысячи тонн). Золото текло за рубеж, а под видом «забугорного» нередко оформлялось «родное» продовольствие – опять-таки с внутреннего рынка. И мясо и хлеб. К примеру, в портах Ленинграда, Риги или Таллина суда загружались дешевым фуражным зерном, огибали по морю Испанию с Грецией и приходили в Одессу с «импортной» продовольственной пшеницей по 120 долларов за тонну. Часть «добычи» уходила на взятки оформителям, а остальное складывалось на случай приватизации экономики. При разрешенной Кремлем анархии дельцы орудовали не таясь. Народ стал выходить на площади с требованием прекратить разграбление страны. На митинге в Куйбышеве в сентябре 88-го собралось, например, около 70 тысяч человек. Заводы встали, хозяйственные связи между республиками разрушились. Там начали образовываться националистические Народные Фронты под лозунгом: «Спасаемся поодиночке!». И все стали сторониться Москвы, как проказы. Сначала в ноябре 88-го декларацию о суверенитете республики принял Верховный Совет Эстонской ССР, а за ним – Азербайджан».

Так готовили страну к расчленению, чтобы прибрать к рукам богатую недрами Россию. Готовили под чью-то диктовку. Организовали хаос.

На первом съезде народных депутатов СССР Горбачеву бросили в лицо обвинение в доведении страны до хаоса. А Михаил Сергеевич поднялся и торжественно произнес: «Ну и что! Из хаоса возродится порядок!» Уже шла гражданская война в Нагорном Карабахе, Узбекистане, загорался Кавказ. Какой из хаоса вырастает порядок, теперь знает каждый.

Выступать против тогдашних экономических реформ в принципе – занятие ретроградов. Весь хозяйственный механизм нуждался в оздоровлении. Но Советский Союз не был нищим на паперти, о чем врали тогда телеприслужники олигархов. Держава прочно стояла на ногах. В 85-м у СССР практически не было внешнего долга (а в 91-м он уже составил колоссальные суммы). Да, цена нефти в мире упала до десяти долларов за баррель (значит, везде наблюдалась рецессия). Но страну еще не успели посадить, как наркомана, на две трубы – нефтяную и газовую. Всем тогда хотелось большего, хотя за экономические показатели стыдиться не приходилось: за 1981–1985 годы валовой национальный продукт СССР возрос на 20 процентов (США – только на 14, а Италии, Англии и Франции – меньше чем на 10 процентов). Даже в 87-м – по инерции – страна сохраняла стабильное положительное сальдо во внешней торговле: превышение экспорта над импортом исчислялось многими миллиардами долларов.

Шел выпуск продукции в многопрофильных отраслях – даже капстраны покупали у нас силовые турбины, шагающие экскаваторы, механизированные комплексы для угольных шахт, станки, самолеты, конденсаторы, речные суда на подводных крыльях и многое-многое другое. И все это стало на глазах испаряться.

Мешал предприятиям диктат Госплана и министерств? Безусловно. Вот и нужно было находить и устанавливать законами баланс между интересами коллективов и государства, между интересами личности и общества. А не опрокидывать с размаху все права на одну чашу весов, выдавая анархию за мать порядка.

То же самое с кооперативами. У частной инициативы был целинный простор – лесопереработка, пошив одежды и обуви, развитие прудовых хозяйств и сферы обслуживания… Со всем этим могли справиться кооперативы. Дали бы людям свободу, беспроцентные ссуды, помогли бы с оборудованием и техникой – заиграл бы наш рынок всеми цветами радуги. Но свободу получили другие кооперативы, обирающие страну.

Весной и летом 89-го диверсанты от власти продолжали развозить гремучую ртуть по взрывоопасным участкам страны. На поверхности политической жизни царил оптимизм – крепили единство СССР указами и постановлениями, шумели митинги, буйствовал 1-й съезд народных депутатов. На нем открыто спорили о путях выхода из кризиса. А в подвалах власти за тайными непроницаемыми дверями шла другая работа, невидимая для народа – по углублению этого кризиса.

Многие помнят телерепортажи о забастовках российских шахтеров, охвативших страну в начале так называемой «перестройки». Все началось с Кузбасса. Социальный взрыв в Кузбассе был спровоцирован из Москвы. Было много признаков преднамеренного доведения шахтеров до бунта: задержка денежных средств, запрет на выдачу спецодежды и другое. Но особенно показательно исчезновение товаров с прилавков магазинов. Сначала не стало мясной и молочной продукции, хлебных изделий. Народ загудел. Потом не стало постельного белья, носков, сигарет, лезвий для бритья. А потом исчезли с прилавков чай, стиральный порошок, туалетное и хозяйственное мыло. И все это в течение короткого времени. Шахтерам стало нечего есть и нечем умываться. Группа депутатов проехала по кожевенным заводам: склады забиты мылом, на отгрузку в шахтерские города – запрет. Приехал в Кузбасс председатель Совмина СССР Рыжков, посмотрел на все, пробурчал: «Так жить нельзя!» И отбыл восвояси, ничего не решив. Ему сказали: «Если нет у правительства денег, разрешите нам продать часть угля в Японию или Китай – мы обеспечим шахтеров продуктами. На складах угля скопилось около 12 миллионов тонн, он самовозгорелся, уходит в дым. А местные власти решить этот вопрос не имеют права». Но и здесь Рыжков ничего не сделал. Где-то разрешили гнать все и вся за границу, а шахтерам подзаконными актами самостоятельность наглухо ограничили. Первыми с ультиматумом к власти обратились горняки шахты имени Шевякова. Обратите внимание на уровень требований: «С десятого июля спецодежду выдавать по установленным графикам; всем рабочим выдавать полотенце и мыло из расчета 800 гр. на человека в мойке; Выдавать телогрейки всем рабочим и ИТР; организовать работу столовой в течение 7 дней в неделю, вывешивать заработок инженерно-технических работников шахты на доску; организовать питание шахтеров в ночные смены бесплатно из расчета один рубль на человека; улучшить снабжение рабочих продуктами для дома»!!! Даже для лагеря с заключенными такие проблемы показались бы мелочью. Их можно решить за один день. А здесь будто все сговорились игнорировать требования и доводить шахтеров до белого каления. Подняли проблему с телогрейками до Кремля.

Прилетел министр угольной промышленности СССР Щадов, повертел ультиматумом в руках: «Этот пункт посмотрим. Ну, а этот вы загнули». Он и дальше отделывался шуточками и ничего не решил. В назначенный день шахта встала. Примерно такие же требования были у других горняков. И тоже остались без удовлетворения. Как тут не поверить в спланированные действия! К середине июля уже бастовало 166 шахт – 181 тысяча человек. Газета «Вашингтон пост» написала, что правительство Горбачева хочет руками шахтеров развалить СССР.

Первый секретарь Киселевского горкома партии Юрий Торубаров рассказал: «Забастовки начались в Междуреченске, Киселевск пока не качало. Прилетели иностранные журналисты – им рекомендовали поехать туда службы Александра Николаевича Яковлева. Расположились в гостинице и стали ждать, как ждут намеченную посадку космонавтов. Торубарову позвонили из ЦК КПСС, распорядились организовать митинги в поддержку междуреченцев, обеспечить транспорт и питание для забастовщиков. «Но забастовок-то еще нет!»-«Будут, куда вы от них денетесь». Понятно, кто организовал забастовки горняков? – Александр Яковлев. Горком выполнил рекомендации ЦК. Киселевск тоже встал. – Что вы делаете? – сказал Торубарову корреспондент французской газеты «Монд». – Вы же страну разваливаете».

Горняцкие забастовки перекинулись на Воркуту, Караганду и Донбасс. Но все-таки эпицентром стачечного движения был Кузбасс. Приехала на переговоры комиссия ЦК, Совмина и ВЦСПС – Слюньков, Воронин, Шалаев, Обо всем договорились с московской комиссией, но мало что впоследствии получили. И не могли получить. Не с этой же целью раздувался шахтерский пожар и закладывалась новая порция динамита под основание единства страны.

В середине 88-го горбачевская команда озвучила план реформирования Союза ССР на либеральной основе. 26 апреля 1990 года был принят закон о разграничении полномочий между Союзом ССР и субъектами Федерации, который дал право республикам одномоментного выхода из СССР путем местного референдума. Как потом организовывались эти референдумы национал-карьеристами – с угрозами, использованием нанятых молодчиков, теперь уже известно. По чьей указке этот закон был принят, говорят последующие события. Едва вышел закон, сразу активизировались «друзья угнетенных народов» – политики США. В Грузию, Молдавию, Прибалтику и Среднюю Азию поехали «купцы», а Вашингтон стал громко, чтобы слышал весь мир, хрустеть валютой. В секретной оперативной записке в Политбюро зам. зав. международным отделом ЦК К. Брутенц сообщил, что по инициативе сенатора Мойнихэна конгресс США готовится проголосовать за выделение руководящим функционерам Литвы десяти миллионов долларов. Для стимулирования сепаратистских процессов в Союзе возможно выделение денег другим республикам.

Госсекретарь Бейкер летом 91-го собирал тайно в американском посольстве руководителей республик СССР и проводил с ними инструктаж. Уже из этого было ясно, кто хозяин в Москве.

В марте 1991 года прошел референдум – подавляющее большинство граждан проголосовало за сохранение СССР. Воля народа – закон для функционеров. Как же они думали исполнять эту волю? 24 мая 1991 года состоялось заседание подготовительного комитета по доработке нового Союзного договора. Ельцин на этом заседании выдавливал из Горбачева согласие на дележ союзной собственности и бюджета. Безо всякого контроля общественности. И предлагал урезать властные функции Центра чуть ли не до нулевого уровня. Другие выступали за конфедерацию и превращение главы союзного государства в английскую королеву. Никакого намека на выполнение решения референдума не было.

Нурсултан Назарбаев (Казахстан) высказал прямо противоположную точку зрения: «Нас бешеным считают. В Соединенных Штатах Америки 350 народностей и национальностей, но никто не пикает и живут в одном государстве. Вся Европа – ну, это банально, хочу повторить – убирает все границы сейчас, продвижению капитала дают путь, единые деньги – экю – устанавливают на всю Европу. Северная Америка вся объединилась. Канада, Соединенные Штаты и Мексика – одни деньги, границы убирают. А мы, имея 75-процентную интеграцию, уходим от того, к чему все в мире идут. Ну, кто нас за умных людей считает?! Разберутся, разгонят нас, имейте в виду». Нурсултан Абишевич назвал вещи своими именами, но не был услышан.

К Беловежскому перекрестку Бориса Николаевича проводил в дальний путь из своего кабинета лично Михаил Сергеевич. На сей счет много свидетельств. Ельцин взял с собой в Беловежскую пущу спецкоманду: Геннадия Бурбулиса, Егора Гайдара, юриста по особо важным поручениям Сергея Шахрая и министра иностранных дел России Андрея Козырева. Команда ехала проводить операцию, обговоренную в Кремле.

Позже Леонид Кравчук рассказал корреспонденту издания «Время новостей» как они (Ельцин, Шушкевич, Кравчук) подписывали документ о прекращении существования Советского Союза и как Борис Николаевич через своего министра – переводчика Козырева бросился докладывать об этом событии Президенту США Бушу-старшему. А потом…– Шушкевич дозвонился Горбачеву, – рассказал далее Кравчук. – Тот обиделся, что мы проинформировали Буша первым.

Видите, как все было обыденно и спокойно. Михаил Сергеевич ждал сообщений от Ельцина, чтобы первым отрапортовать Бушу-старшему о глобальном свершении – роспуске Советского Союза. Какой политический капитал дополнительно можно было срубить за океаном этим рапортом! Но Ельцин подсуетился и высунулся с донесением первым…

Очень медленно и трудно формируются государства. Через войны, через порванные жилы целых поколений. Но при безответственности выскочек от власти даже мощные сверхдержавы мгновенно сметаются с исторической сцены.

Объяснять все случайными промахами, даже глупостью Кремля, по меньшей мере, несерьезно. Наступление на страну велось планомерно, с подготовленных позиций и по широкому фронту. Мы думали, что Горбачев топтался целых два года, не отваживаясь на благотворные реформы, и только ездил по регионам, заговаривая публике зубы. А он работал! Выдергивал из состава ЦК и Политбюро личность за личностью, заменяя их «сподручными» функционерами. Удаленных с Олимпа державников нарекал консерваторами, а новый призыв флюгеров-карьеристов – реформаторами. К началу 88-го года «своя в доску» команда в Политбюро была сформирована: сам Михаил Горбачев, Александр Яковлев, Эдуард Шеварднадзе, Николай Рыжков, Вадим Медведев и другие. Никто теперь не посмел встать во весь рост на виду у народа и потребовать от генсека снять маску с лица. С той поры под видом реформ, как по строго разработанному графику – кем и когда? – начали стартовать разрушительные процессы: дезорганизовывалась экономика, обваливался уровень жизни, подстрекался сепаратизм.

Наверно, только в ЦРУ можно узнать истинные мотивы появления Соглашения между Бейкером и Шеварднадзе – Соглашения о разграничении между СССР и США морских пространств в Беринговом и Чукотском морях. По нему, наша страна ни за что, ни про что уступила американцам в двухсотмильной зоне район площадью 7,7 тысячи квадратных километров и часть континентального шельфа площадью 46,3 тысячи квадратных километров. Неужели за голубые глаза президента Америки делала этот подарок кремлевская власть?

А по каким таким поводам США заставили Кремль отказаться от самого грозного оружия Советского Союза – Боевых железнодорожных ракетных комплексов (БЖРК) «Скальпель»! Шедевры наших конструкторов – железнодорожные поезда, составленные как бы из рефрижераторов, курсировали по разным дорогам страны и могли преодолевать в сутки до тысячи километров. Вроде везли куда-то мясо, рыбу, овощи, фрукты. С американских спутников-шпионов БЖРК было трудно отличить от обычных составов. Но в момент «Х» крыши рефрижераторов распахивались и с пусковых установок могли стартовать твердотопливные ракеты СС-24 «Скальпель» (по натовской классификации). В каждом поезде было по три установки, а общее число «Скальпелей» – 60. Одна ракета СС-24 несла десять ядерных разделяющихся боеголовок мощностью по 500 килотонн, плюс помехи для системы ПРО и, преодолев все препятствия на расстоянии одиннадцать тысяч километров, попадала в цель с точностью до 200 метров.

Труднопоражаемых БЖРК, принятых на вооружение в 87-м, американцы боялись, как черт ладана. Знали, что ответная залповая атака «Скальпелей», помимо других городов, могла уничтожить Вашингтон, командные пункты США и главный центр управления запусками ракет в подземных бункерах горы Шайенн. Сами янки пытались создать подобие наших БЖРК с ракетами «Писки пер», но дело у них не пошло. Они чувствовали себя ущербными: кулаки-то постоянно чесались и так хотелось утвердить свою гегемонию на планете, а кишка тонка – могли нарваться на неприятности с летальным исходом.

И вдруг кремлевская власть согласилась в 89-м начать переговоры о ликвидации БЖРК. Какие же аргументы должны были вынуть из рукава американцы, чтобы заставить Горбачева пойти на такой беспрецедентный шаг! Нельзя же относиться серьезно к официальному объяснению, будто иначе нам бы не дали кредиты.

Сначала по договору о сокращении стратегических наступательных вооружений БЖРК загнали на базы и поставили на «вечный прикол». Да еще услужливо смонтировали на ядерных поездах лазерные маячки, чтобы противнику было проще прицеливаться по «Скальпелям». А позже Ельцин завершил уничтожение оружия, смертельно опасного для США.

Надо присовокупить сюда еще добровольное уничтожение военной инфраструктуры Варшавского блока за счет бюджета СССР, сдачу территорий под ракетные установки НАТО. Горбачев во время своей встречи с Бушем на Мальте сдал американцам Кубу, Никарагуа, всю Восточную Европу и вообще вывел СССР из игры. Он даже позволил янки хозяйничать в нашей Прибалтике, подталкивая процесс развала Советского Союза. Так было положено начало превращению Соединенных Штатов в Самодержца Всея Земли. Они будут безбоязненно использовать вооруженные силы там, где им вздумается.

Под ласковые уговоры Запада Горбачев согласился вывести наши войска всего за четыре года из Восточной Европы и Прибалтики. Только в Германии советская группировка насчитывала полмиллиона человек, а располагались наши дивизии и бригады, еще в Польше, Чехословакии, Венгрии, прибалтийских республиках. Там Советский Союз построил для военных жилые городки по европейским стандартам, создал богатую и надежную инфраструктуру – все это оценивалось примерно в 100 миллиардов долларов.

Подарить такую собственность хозяевам и перебросить наш контингент на неподготовленную территорию России, означало получить около 300 тысяч бездомных офицеров и прапорщиков. Полученной от западных стран компенсации за вывод войск не хватило даже на транспортировку этих войск до границ России. Россия брала кредиты за рубежом, чтобы оплачивать ими стремительное бегство своих воинских соединений по воле вождей.

Михаил Полторанин в работе «Власть в тротиловом эквиваленте» задается вопросами:

«Кем стал Советский Союз – жертвой коррупции крупных чиновников, прижатых к стенке шантажистами из ЦРУ? Заложником политики вождей-пацифистов? Михаил Сергеевич Горбачев, видимо, потерял голову от обожания США, считая их образцом миролюбия и бескорыстия». Я же настаиваю на своей версии: чтобы сформировать в человеке стремление разрушить страну, в которой он родился и вырос, достиг вершины власти, необходимо было изменить его сознание. Откуда у Горбачева возникла такая слепая, ничем не обоснованная вера в порядочность Америки? – Только путем трансформации его сознания Стэбингом – демоном великодержавия США. Я повторюсь: «…невидимое заключается во всасывании уицраором некоторых человеческих душ, точнее – астралов во время их физического сна. Пробуждение застает таких людей уже с наличием в их психике некоторых перемен: несколько ночей спустя акт повторяется, потом еще и еще, пока жертва не превратится в пламенного сторонника и бессознательного раба великодержавной идеологии. Разумеется, объект всегда воображает при этом, что дошел до нового credo путем беспристрастного и свободного размышления». Вот с этим новым credo великодержавной идеологии США, заложенным в сознание Горбачева Стэбингом и поддерживаемымв Горбачеве А. Яковлевым, который сам подвергся такому же воздействию, Горбачев и приступил к разрушению своей страны.

Но если сознание А. Яковлева, Горбачева и иже с ними Стэбингу удалось подчинить своей воле, то большинство рядовых членов партии КПСС видело и понимало, в какую пропасть катится государство. К середине лета 1991 года напряженность в обществе заметно усилилась. Очухались, наконец, и начали занимать боевые позиции партийные организации на местах. Июль 91-го стал месяцем повальных, причем беспрецедентных для КПСС мятежных пленумов, конференций, собраний. Их резолюции направлялись в Москву – Горбачеву и членам ЦК. В архивах партии содержатся более десяти тысяч грозных телеграмм за подписями секретарей. С учетом телеграмм из «первичек». Их содержание не обещало адресатам ничего хорошего. Вот отрывки из некоторых посланий:

«Совместный пленум Оренбургского горкома КПСС, районных комитетов КПСС, контрольных комиссий требует обновления руководящих органов партии. Секретарь Ю. Гаранькин, 1.07.91 г.»

«Выражаем недоверие деятельности Политбюро ЦК КПСС и лично Генерального секретаря М. С. Горбачева. Контрольная комиссия Алтайского Края, 4.07.91 г.»

«Коммунисты шахтоуправления Краснодонецкое постановили: выразить недоверие М. С. Горбачеву, освободить его от обязанностей генерального секретаря ЦК КПСС и исключить из членов КПСС Секретарь Н. Косихин, 26.07.91 г.»

«Красноярский горком партии постановил: коренным образом обновить руководящие органы КПСС Бюро горкома. 8.07.91 г.»

«Партийное собрание управления строительства N 909 (г. Арзамас-16) требует освобождения Горбачева М. С. от должности генерального секретаря ЦК КПСС Секретарь И. Красногорский, 11.07.91 г.»

Может показаться странным, что требования об освобождении Горбачева и смене состава ЦК направлялись самому Горбачеву и членам этого ЦК. Но таким самодержавным был принцип строения КПСС: без воли царя партии и его окружения – ни-ни! На многих телеграммах стояла нейтральная закорючка Михаила Сергеевича: мол, прочитал. И ничего более.

Ряд посланий называл в ультимативной форме крайний срок созыва партийного съезда – до ноября 91-го. Иначе, организуя массовые забастовки и акции гражданского неповиновения, коммунисты с мест проведут съезд явочным порядком и заставят Горбачева уйти не только с поста генсека, но и с должности президента СССР. На этих документах свои подписи члены Политбюро сопровождали жирными восклицательным и вопросительными знаками.

Наши вожди понимали, что они разбудили вулкан. Не трусливая и алчная номенклатура, а партийные низы, которым нечего терять, кроме своих цепей, решили взяться за дело. Они сами составляли мощную организованную армию, да еще могли привлечь к акциям протеста миллионы рабочих. Мало бы не показалось! Ликвидировать нависшую угрозу можно, только ликвидировав всю партию. Так встал вопрос. А поводов для мотивированного, хотя бы внешне обоснованного решения власти, которое бы ставило вне закона целую партию, не было. Значит, следовало сорганизовать этот повод. Нужна была масштабная провокация или, как говаривал Борис Николаевич, большая загогулина, чтобы скомпрометировать партию в глазах народа. И не имеет ли тут места замысловатая комбинация по свертыванию демократических процессов руками горбачевской команды? Ушлые западники угадывали какой-то подвох в истории с ГКЧП.

Телефонной связи Горбачева никто не лишал. Он самоизолировался и, попивая чай на террасе, наблюдал за спектаклем, словно с режиссерского пульта. ГКЧП не спускало на места антиконституционные приказы, типа: «гнобить», «арестовывать». Из Москвы в 10 часов 50 минут 19 августа ушла только одна секретная шифротелеграмма № 215/ш первым секретарям ЦК компартий союзных республик, рескомов, крайкомов, обкомов партии. Ее направил секретариат ЦК КПСС:

«В связи введение чрезвычайного положения примите меры по участию коммунистов в содействии ГКЧП. В практической деятельности руководствоваться Конституцией СССР».

Телеграмма вроде бы никчемная. После отмены 6-й статьи о руководящей роли КПСС содействовать ГКЧП в рамках Конституции значило не совать нос в государственные дела – можно только потрепаться на собраниях. Зато главная цель послания достигнута – засветить и подтвердить документально связь партии с путчистами. Создание ГКЧП планировалось как верхушечная акция, как попытка нагнать на общество страхи. Спектакль разыгрывался по заранее написанному сценарию. Борис Николаевич талантливо сыграл предназначенную ему роль. Тем более, что ему никто не мешал. Он беспрепятственно добрался до Москвы из своей резиденции и обратился к населению с призывом защитить Белый дом – началось сооружение баррикад. Потом своими указами он принял на себя командование вооруженными силами, расположенными на территории РСФСР, и отменил распоряжения Язова и Крючкова.

А вечером 20 августа все стали бегать по коридорам, причитая: «Ночью будет штурм!». На улице шел проливной дождь, люди стоически держались на баррикадах – мужчины, женщины, подростки. А тем временем премьер Иван Силаев сам втихомолку покинул здание правительства и распустил по домам весь свой аппарат. Шестой этаж погрузился в зловещую тишину. А новость о предстоящем штурме пошла гулять по Москве.

В штабе гэкачепистов у Ельцина были влиятельные и надежные информаторы. Они сообщали: игра выходит из-под контроля Михаила Сергеевича. Некоторые путчисты, особенно с погонами на плечах, вошли в раж, и у них зазуделось желание по-настоящему разобраться с дерьмократами, замочить их всех разом. Они требуют от Янаева «добро» на атаку Белого дома. Захворавшей медвежьей болезнью Янаев переводит стрелки на председателя КГБ СССР Крючкова. Тот, якобы, в раздумье.

Госсекретарь РСФСР Геннадий Бурбулис по поручению Ельцина стал звонить Крючкову и в грубой форме угрожать ему. Крючков, не заводясь, отбрехивался устало и заверял, что все это провокационные слухи, никакого штурма не будет.

Те, кто активнее всех толкал людей к сопротивлению, потянулись в подвалы Белого дома! Туда охрана утащила и Ельцина – перед лицом возможной реальной опасности он из глыбы Вождя Сопротивления мгновенно сдулся до размеров ручной клади ФСО. Как вспоминал Коржаков, там их ждал накрытый стол, там же были Юрий Лужков с женой Еленой, Гавриил Попов и еще некоторые вдохновители сопротивления. Ели бутерброды, «запивая их … водкой с коньяком». Это метода всех интендантов от политики: взбудоражить народ, заставить его лезть под пули, мокнуть под проливным дождем и мерзнуть на баррикадах, а самим в это время сидеть в теплом укрытии и ожидать конца спектакля.

Штурм не состоялся. История с ГКЧП – закончилась.

Как и следовало ожидать, среди первых крупных решений Ельцина после путча была политическая казнь КПСС. Партия скомпрометировала себя связью с разгромленными мятежниками и находилась в полуобморочном состоянии. Теперь ее можно было брать голыми руками.

23 августа состоялось заседание Верховного совета РСФСР. Ельцин зачитал указ о приостановке деятельности партии (в ноябре он запретит ее окончательно). Тут же Горбачев отказался от поста генсека ЦК КПСС, призвал ЦК объявить о самороспуске, а всем коммунистам посоветовал разбежаться и создавать новые партии. Удивленная таким крутым поворотом, телекомпания Би-би-си спросила Михаила Сергеевича: как же так, еще вчера он обещал реформировать партию, а сегодня принял участие в ее разгроме.

– Я еще не имел информации о том, какую позицию заняли руководство партии и партийные комитеты, – ответил Михаил Сергеевич. – Потом в мое распоряжение поступила информация. Лукавил экс-генсек. Он лучше других знал настроения в партийных низах, готовые перейти критическую массу. И боялся этого до смерти. Поэтому и была проведена спецоперация с ГКЧП. С крушением компартии не осталось организованной силы, способной остановить крушение государства.

А Михаил Сергеевич с Борисом Николаевичем ставили между тем последние точки в демонтаже Советской державы – сначала упразднили правительство страны, очистили Верховный Совет СССР от несогласных депутатов, а в него по списку Бурбулиса кооптировали русофобов со стороны. Затем с помощью созданного ими Госсовета подорвали мощным зарядом несущую конструкцию всей социально-экономической системы Советского Союза – так называемую девятку.

«Девятка» – это детище главы правительства СССР Алексея Косыгина, созданное им в процессе реформы 1965 года. После известного «обрезания» Хрущевым советской армии в 61-м мы начали отставать от США в обороноспособности по многим параметрам. Американцы собрали все силы в единый кулак, а наши военные разработки были разбросаны по предприятиям множества ведомств. Что снижало результаты. И Косыгин тоже сгруппировал силы под один знаменатель. Было создано Министерство общего машиностроения – в нем сосредоточились работы по ракетно-космической технике. В увязке с ним действовали министерства оборонной промышленности, авиационной промышленности, радиопромышленности, электронной промышленности, электротехнической промышленности и приборостроения, судостроительной промышленности, химической промышленности и среднего машиностроения. Они и составили «девятку» военно-промышленного комплекса. Страна достигла паритета с США и кое в чем опередила их. К тому же, с годами, предприятия «оборонки» стали локомотивом экономики Советского Союза – там сосредоточились лучшие научно-технические разработки и кадры. До 3/4 всех научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ производилось в сфере ВПК. Там же выпускалась качественная гражданская продукция: телевизоры, холодильники, пылесосы, электроплиты и проч. Хорошо это или плохо, когда даже товары ширпотреба выходили из цехов ВПК – дело другое. Но так было: на «девятку» опирались и оборона страны и весь технический прогресс. Одномоментная ликвидация «девятки» означала полное уничтожение высокотехнологичной экономики.

Но именно это и сделал Госсовет 14 ноября 91-го – по команде Михаила Сергеевича и Бориса Николаевича: он упразднил все перечисленные министерства, кроме Минсредмаша. Предприятиям «девятки», ее конструкторским бюро, институтам перекрыли финансирование еще раньше – их попросту бросили на произвол судьбы. А там работала четвертая часть населения страны.

И что в итоге? Ценное оборудование с заводов стали выламывать и сдавать в металлолом, а миллионы классных конструкторов, инженеров, технологов подались в челночники. Несколько тысяч специалистов вынудили уехать за рубеж.

Новым хозяевам России нужен сырьевой придаток по типу нищих полуграмотных африканских стран. И Ельцин с Горбачевым спешили довести нашу страну до этой кондиции.

В Гарвардском университете США придумали стратегию деиндустриализации России, демонтаж российской экономики и предложили ее Ельцину. Под грифом «УТ». («Управляемый Торнадо»). Они рекомендовали запустить смерч приватизации и дробления крупного производства, но с заданными параметрами движения. В первую очередь разрушать надо то, что может послужить базой «для возрождения коммунизма». А это, прежде всего, военно-промышленный комплекс с его «консервативными коллективами». Это электронная и радиопромышленность, это станкостроение, это гражданское авиа– и судостроение. Словом, все, что имело отношение к высокотехнологичным отраслям российской экономики. Большие производственные объединения (а там, как правило, организованный рабочий класс) предлагалось дробить на множество мелких заводиков, фирмочек, КБ и срочно отдавать их в частные руки.

Государственный топливно-энергетический комплекс надлежало довести до банкротства – искусственным разрывом связей, неплатежами, блокированием выходов на рынки сбыта (этот метод приемлем и для других отраслей) и затем по дешевке передать в частные руки надежных людей.

Для выполнения директив советников из США президенту нужна была амбициозная команда экономистов, которая под видом реанимации экономики будет душить ее без всякой жалости. Ельцин наводнил ими ключевые правительственные структуры. По признанию министра иностранных дел Козырева Ельцин договорился с президентом Соединенных Штатов о прикрытии некоторых членов своей команды, выдвинутых на передние рубежи. Ситуация в России могла качнуться в любую сторону – вполне возможен был прорыв к власти крутых националистов. В таком случае, как видимо, подозревали президенты, творцов реформ по рецептам западных наставителей ожидала бы суровая расправа.

Чтобы реформаторы могли орудовать смелее, не опасаясь последствий, решено было обеспечить их с семьями потенциальным гражданством США. Все должно было делаться в глубокой тайне, но как только возникала угроза свободе этих людей, на свет появились бы американские паспорта. И США всеми силами начали бы защищать своих граждан, добиваясь от властей России отправки реформаторов за океан на постоянное место жительства. Целенаправленно работать против своей страны, по-воровски запасая пути отхода – даже на такое был способен Борис Николаевич!

По предположению М. Полторанина, автора книги «Власть в тротиловом эквиваленте», первым в этом списке был Анатолий Чубайс. При нем он пришел в правительство трусоватым и скрытным парнем, и на его глазах с Чубайсом скоротечно происходила метаморфоза. Сначала Чубайс даже краснел, когда его ловили на лжи, но час от часу наглел, пер напролом, словно его прикрыли защитной броней. Чубайс бесцеремонно швырял в костер криминальной приватизации лучшие предприятия, не уведомляя об этом даже министров, в чьем подчинении они находились. Многие предприятия через подставные фирмы были куплены иностранцами – и тут же по разным причинам закрыты.

Главным советником к Ельцину был приставлен американский экономист, профессор Гарвардского университета Джеффри Сакс. Он творец политики шоковой терапии и до нашей страны опробовал ее с мандатом МВФ на нефтегазовой Боливии, перераспределив все богатства в пользу узкой кучки транснациональных олигархов – за чертой бедности оказалось около 70 процентов населения. Сакс будет неафишируемой правой рукой Ельцина с ноября 91-го по январь 94-го, директивные указания его группы забугорных инструкторов пойдут Гайдару, Чубайсу, Черномырдину и некоторым другим. Тем останется только переводить указивки с английского, оформляя их в виде постановлений правительства, проектов президентских указов или федеральных законов, и принимать к исполнению. С Саксом в Россию прибудет еще десятка два американских советников. Страна оказалась под воздействием хорошо продуманной политики: задушить прибыльные стратегически важные госпредприятия – отказом в сырье, финансах и фондах – довести их до ручки, а потом продать за копейки нужным людям.

В Гарварде была придумана потрясающе хитроумная лазейка, с помощью которой государственная собственность перетекла в руки кучки, как выразился А. Солженицын, «грязнохватов».

В книге «Приговор убивающим Россию» Б. Миронов пишет:

«Начало всему положила афера самого Правительства России, когда консорциум коммерческих банков в составе «Инкомбанка», «Онэксимбанка», банка «Империал», «Столичного банка сбережений», банка «Менатеп», акционерного коммерческого банка «Международная финансовая компания» выдали Правительству Российской Федерации кредит в 650 миллионов долларов, получив в залог одиннадцать крупнейших, сверхприбыльных предприятий «ЮКОС», «Норильский никель», «Сибнефть», «Лукойл»… Все пристойно на первый взгляд: консорциум получил от государства в доверительное управление предприятия, государство получило от консорциума кредит, обещав через год погасить кредит и вернуть себе предприятия. На самом же деле власть сговорилась с банкирами. Перед тем, как банки дали государству кредит в 650 миллионов долларов, Министерство финансов Российской Федерации разместило в этих банках практически ту же самую сумму, более 600 миллионов долларов так называемых «свободных валютных средств федерального бюджета». Не было необходимости государству занимать у кого-либо деньги! Как заключили аудиторы Счетной палаты: «Банки фактически «кредитовали» государство государственными же деньгами. Минфин России предварительно размещал на счетах банков – участников консорциума средства в сумме, практически равной кредиту, а затем эти деньги передавались Правительству Российской Федерации в качестве кредита под залог акций наиболее привлекательных предприятий». Правительство изначально не собиралось выкупать обратно самые драгоценные куски своей экономической системы. В результате «банки, «кредитовавшие» государство, смогли стать собственниками находившихся у них в залоге пакетов акций государственных предприятий».

Сегодня не осталось ни одного серьезного экономиста, кто бы не признал очевидного: происходившее в экономике России в 90-ых – это не перестройка, не реформирование, не либерализация, не демократия, – это разграбление государства. Еще раз убеждает в том опубликованный Счетной палатой самый обстоятельный «Анализ процессов приватизации государственной собственности в Российской Федерации за период 1993–2003 годы». Вывод аудиторов Счетной палаты предельно категоричен: «Приватизационная практика не соответствовала декларируемой идеологии (формирование «эффективного» собственника, повышение эффективности деятельности предприятий и создание социально ориентированной рыночной экономики, привлечение иностранных инвестиций и т. п.)… Формальные права собственности стали лишь ширмой для легализации «выедания» активов и ресурсов предприятий… Приватизация не была основана на объективном, дифференцированном и индивидуальном подходе к выбору объектов приватизации в зависимости от их прибыльности (ликвидности) в целях повышения эффективности их деятельности… Приватизационные мероприятия не увязывались с задачами повышения эффективности и наращивания объемов продукции».

Но и сумасшедшее, фантастическое обогащение за счет растаскивания по карманам общенародной, государственной собственности не было конечной целью организаторов приватизации, не тех, кто тащил и наживался, сколачивал сказочные состояния, а тех, кто позволял им это делать. Не случайно в первую очередь под удар «приватизаторов» попали оборонные предприятия, заводы, институты, обеспечивавшие безопасность страны, укреплявшие мощь государства.

На завершающем этапе «холодной войны», уже не маскируясь, Черномырдин, Чубайс, Гайдар, Кох, Мостовой, Бойко, возглавившие разработанную американцами грандиозную операцию под кодовым названием «приватизация России», способствовали «установлению контроля со стороны иностранных лиц над стратегически важными и экономически значимыми предприятиями оборонного комплекса и сопряженными с ними предприятиями научно-технической сферы, машиностроения, металлургии, химической промышленности» («Анализ процессов приватизации государственной собственности в Российской Федерации за период 1993–2003 годы», М., 2004). Делалось это под видом наживы, еще бы, если что, то лучше пойти под суд по статье «грабеж», нежели – «измена Родине». Маскировка удалась, до сих пор большинство народа считает, что приватизация проводилась для обогащения, а резкое снижение объемов производства, сразу на 45–55 процентов, остановка предприятий, ликвидация целых отраслей, представляются как побочные явления. Ничего себе побочные явления! если по данным Госкомстата Российской Федерации, в 2001-м году по объемам добычи угля мы скатились к 1957-му году, по выпуску вагонов ниже некуда – к … 1910-му году, по производству металлорежущих станков – к 1931-му, кузнечно-прессовых машин – к 1933-му, грузовых автомобилей – к 1937-му, по выпуску тракторов – к 1931-му, зерноуборочных комбайнов – к 1933-му, производству телевизоров – к 1958-му, пиломатериалов – к 1930-му, кирпича строительного – к 1953-му, тканей всех видов – к 1910-му, шерстяных тканей – к … 1880-му, обуви – к 1900-му, цельномолочной продукции – к 1963-му, животного масла – к 1956-му году. Если в 1989-ом году мы производили 55,7 миллиона тонн молока, то в 2001 году – 32,9, что на уровне 1958-го года. Поголовье крупного рогатого скота с 58,8 миллиона голов в 1989-м году сократилось до 27,1, повторяя … 1885-ый год. Двенадцать лет назад у нас было 40 миллионов свиней, сейчас – 15,5 (уровень 1936-го года). Еще заметнее убыль овец и коз: с 61,3 миллиона голов (.) до 15,2 (.!)…

Основной задачей проводимой в России приватизации является не разграбление государственной собственности, не нажива и не личное обогащение, это всего лишь инструмент для достижения основной задачи приватизации, а именно – ликвидации всего лучшего и самого перспективного, крепящего Россию, приумножающего ее мощь. Вот почему сразу же под нож приватизации пошли стратегически важные для страны, ключевые для оборонной промышленности заводы.

Аудиторы Счетной палаты констатируют: «Федеральными органами исполнительной власти не было создано действенной системы по недопущению перехода под контроль иностранных лиц объектов федеральной собственности, имеющих стратегическое значение. Не контролировался и не контролируется до настоящего времени процесс скупки иностранными лицами пакетов акций стратегически и экономически значимых для России предприятий через подставных лиц и на вторичном фондовом рынке». Иностранцы имеют блокирующие пакеты акций в ОАО «АНТК им. Туполева», Саратовском ОАО «Сигнал», в ЗАО «Евромиль». Малоизвестная американская компания «Nic and Si Corporation» через подставную фирму «Столица» приобрела пакеты акций 19 авиационных предприятий оборонно-промышленного комплекса!

С вопиющим нарушением российского Законодательства американцы взяли под свой контроль лидеров отечественного двигателестроения – конструкторское бюро «Авиадвигатель» и завод «Пермские моторы», разработавшие и освоившие выпуск двигателей Д-30 для самолетов Ту-134/154, Ил-62/76, Миг-31. Последние разработки – двигатель ПС-90А для Ил-96 и Ту-204(214). Член совета директоров «Авиадвигателя» Сергей Пермяков подвел итоги американского правления: «Наше конструкторское бюро начало совместную работу с «Пратт энд Уитни» по модификации двигателя ПС-90А. В работе активно участвовала большая группа пермских специалистов, использовались базовые разработки и ноу-хау ПС-90А. А в итоге конструкторская документация на модифицированный ПС-90П стала достоянием одних лишь американцев, хотя документация на ПС-90А – государственная собственность нашей страны. Американцы просто-напросто блокировали работы по созданию нового двигателя для самолетов Ту-334, Ил-214, БС-300. У американцев на выходе свой двигатель в этом классе тяги – RW-6000. Наша разработка – нежелательный для них конкурент, при тех же параметрах пермский двигатель дешевле в 2,5 раза» («Российская газета», 13.11.02).

Поверженное отечественное авиастроение типично для России. Какую отрасль ни возьми, как бы она ни была важна для жизнедеятельности, обороноспособности России – та же картина выжженной земли.

Вот гиганты, легенды ударных комсомольских строек, действительно строенные всей страной – Красноярский, Братский, Новокузнецкий, Саянский алюминиевые заводы, Ачинский. Николаевский глиноземные комбинаты, в одночасье оказавшиеся в частной собственности никому доселе неизвестного Олега Дерипаски. Это на поверхности. За личиной Дерипаски иностранные компании, такие как Dilkor International LTD, Galinton Investment LTD, Runicom Fort LTD, Paimtex Limited LTD – владельцы 65,5 процента акций БрАЗа, 55,42 процента акций КрАЗа… Это уже не наша, не российская собственность, – это собственность иностранных государств.

После того, как американцы приобрели контрольный пакет акций курского АО «Кристалл», здесь сразу же был прекращен выпуск комплектующих изделий для систем наведения ракетного комплекса «Игла» и других специзделий для армии, уничтожена уникальная технологическая база. Совсем немыслимым представляется то, что суперстратегическим, фундаментальным для жизнедеятельности страны Российским акционерным обществом «Единые энергетические системы России», больше чем на треть (34,45 % акций) владеют иностранные лица!»

«На абсолютно достоверных фактах смею утверждать, что весь процесс приватизации в России проведён не только по подсказке, но и под руководством и при активном участии зарубежных спецслужб, – заявляет член комиссии Госдумы по анализу итогов приватизации В. А. Лисичкин в интервью журналу «Российская Федерация сегодня» (№ 20, 1998). – Посмотрите, например, руководство по приватизации 1993 года, разработанное совместными усилиями ГКИ, Европейского банка реконструкции и развития, где с благодарностью отмечается помощь фирм «Морган Гренфелд», «Бейкер энд Макензи», «Клиффорд Чанс», «Кредит Комерсиаль де Франс», «Купер энд Лойбрэнд», «Уфйд энд Кэйс», «Сентрал Юропион»… Штатные разведчики и диверсанты не прокрадываются через границы нашей страны, а прилетают на комфортабельных «Боингах», с почетом устраиваются на роскошных виллах и гостиницах, занимают просторные правительственные кабинеты».

В книге «Чубайс – враг народа» Б. Миронов пишет:

«Только в 1992-м году по приглашению ведомства Чубайса в Россию прибыли более 200 иностранных консультантов, среди которых кадровый сотрудник ЦРУ Бойл, кадровые военные разведчики Христофер, Шаробель, Аккерман, Фишер, Хиктон, Камински, Уилсон, Бокая, Уаймен, Брус и другие, услуги которых оплачивал Российский центр приватизации (РЦП), специально созданный на гигантские кредиты, которые набирало Правительство России по инициативе Анатолия Чубайса. «Именно иностранные консультанты и явились идеологами ускоренной приватизации: продавать как можно быстрее и больше госсобственности, и продавать в первую очередь лучшие предприятия» (Из доклада Питера Реддвея, профессора университета Дж. Вашингтона (США). «Независимая газета», 28.08.97)

Приказом № 141 по ГКИ А. Б. Чубайс назначил гражданина США Джонатана Хея (по данным ФСБ – кадровый сотрудник ЦРУ) начальником отдела иностранной технической помощи и экспертизы. По инициативе уже самого Хея, приказом от 5 октября 1992-го года Чубайс создал в Госкомимуществе экспертную комиссию, которой было поручено «в обязательном порядке рассматривать все проекты Указов Президента России, постановлений Правительства, распоряжений председателя и заместителей председателя ГКИ по поводу определения специфики приватизации в отдельных отраслях народного хозяйства, создания холдинговых компаний и передачи управления пакетами акций предприятий в траст». Заместителем Чубайса в экспертной комиссии естественно стал Хей, членами комиссии: Аккерман, Андерсон, Де Гир, Гухуни. И только двое, всего двое в высочайшей комиссии, решавшей стратегические российские вопросы, были гражданами России! Поэтому любое решение Д. Хей проводил большинством голосов своих иностранных коллег. Эта же комиссия писала указы Президента Российской Федерации и Правительства России по приватизации. Риторический вопрос: в чьих интересах она их писала.

Иностранцы провели не только полную ревизию всего, что есть в России, но и получили самые лакомые куски. Только одна из сотен посланных на российскую землю американских фирм-хищников кампании «Ник энд Си Корпорейшн» через подставных лиц скупила пакеты акций целого ряда оборонных предприятий: АО «Курский прибор», «Авионика», «Тушинский машиностроительный завод», МПО им. Румянцева, АО «Рубин»… 19 (девятнадцать!) военных заводов оказались в руках одной лишь «Ник энд Си Корпорейшн»… «Чубайс помог своим друзьям и политическим союзникам отхватить лакомые куски пирога в обход установленных правил», – признает Питер Реддвей.» ”

“Уже в первые годы приватизации ”по Чубайсу” валовой внутренний продукт страны сократился на 28 процентов – такого падения национального производства Россия не знала ни в годы Первой мировой войны (1914–1917), когда производство сократилось на 25 процентов, ни в годы Гражданской войны (на 23 процента), ни в годы Великой Отечественной войны (на 21 процент). В докладе Комиссии Государственной Думы, расследовавшей итоги приватизации, приведены ошеломляющие цифры: суммарные потери от разрушения экономики страны за один только, один! 1996-ой год, в два с половиной раза превысили потери в Великой Отечественной войне!”

За один только 1994-й год потери государственной казны от приватизации по Чубайсу по данным Контрольно-бюджетного комитета составили 1 669 000 000 000 (триллион 669 миллиардов рублей). Продав 46 815 предприятий, Госкомимущество Чубайса дало казне менее одного миллиона (миллиона!) долларов…

Друг и моральный двойник Чубайса по кличке «приватизатор-2» Альфред Кох (поднятый впоследствии до зама премьера Черномырдина) выложил карты не перед московской прессой, а в интервью американской радиостанции WMNB. (Проблемами и ложью гайдаровская братия кормила Россию, но деньги и искренность вывозила на Запад). «Новая газета» (03.11.98) любезно познакомила наших сограждан с текстом этого интервью. Вот только два признания Коха. Вопросу: не был ли ограблен приватизацией народ, он даже удивился. «Ну, народ ограблен не был, поскольку ему это не принадлежало. Как можно ограбить того, кому это не принадлежит?» Двойнику Чубайса и в голову не приходило, что хозяином российского имущества может быть народ, который накапливал его своим трудом. Его же инструктировали иначе: хозяевами страны должны быть только они, кого Ельцин поставил с черпаком на раздаче. А на вопрос, что будет представлять из себя Россия после их реформ, Кох с присущим ему цинизмом ответил: «Сырьевой придаток. Безусловная эмиграция всех людей, которые могут думать… Далее – развал, превращение в десяток маленьких государств».

Ельцин уволил в авральном порядке председателя Госкомимущества, вице-премьера правительства Владимира Поливанова. Он пришел на место Чубайса с должности главы администрации Амурской области и с изумлением обнаружил, что Госкомимущество РФ – это филиал администрации США (или ее ЦРУ?) по расхищению России, где хозяйничали больше сорока американских советников. Янки притащили в нашу страну своих жен с другими родственниками и за бесценок скупали крупнейшие производства, в том числе, уникальные предприятия военно-промышленного комплекса. Чтобы остановить выпуск высокотехнологичной продукции. А трескучий Чубайс, с павлиньим хвостом высочайшей самооценки, бегал у них в шестерках. Поливанов сгоряча отобрал у хозяев Российского протектората пропуска в свое учреждение. На Ельцина из Вашингтона тут же прицыкнули. И проработавший всего-то два месяца вице-премьер получил от президента волчий билет. Американцам вернули пропуска с извинениями. Мракобесие в Кремле становилось притчей во языцех. Секретом не было, что волю президента давно уже формируют «оттуда».

В переходный период от государственной собственности к частной, как это практиковалось во всем мире, можно было пользоваться двумя уровнями цен – государственными и коммерческими. Еще не перемахнув через приватизационный этап, команда Ельцина отпустила цены в свободное плавание. В потемках реформ людей как бы заставили прыгнуть в лодку, а лодку туда еще не подали. Народ оказался в ледяной воде бешеного роста цен и инфляции. К тому же, его успели раздеть догола – не компенсировали ни сбережения, ни зарплату. Нищета поползла по России. Раздели, конечно, не всех. Своим – льготы во внешнеэкономической деятельности, денежные накачки. Авторитетным директорам предприятий, способным поднять на протест коллективы, рты затыкали подачками.

Разрушение финансовой системы началось еще при Горбачеве. В 89-м началась активная фаза вывоза капитала из нашей страны. Ожили даже те каналы, которые были налажены Комитетом госбезопасности прежде, но по тем или иным причинам дремали. Еще в 1969 году решением Политбюро № П111 /162 («Особая папка») был создан Международный фонд помощи левым рабочим движениям. Долевой взнос КПСС составил 14 миллионов долларов, а годовые взносы колебались в пределах 16–17 миллионов. В 89-м эта сумма почти удвоилась. Дополнительно валюта шла по адресным назначениям – якобы на покупки типографий, телеоборудования, спецтехники для товарищей по идеологическим битвам. Битв уже не было, товарищи, преданные перестройкой, сложили оружие, а деньги шли. Куда? Отчетов КГБ не представлял и даже шутил иногда по этому поводу.

По отработанной схеме сливал за рубеж богатство страны и Совмин. Вот он распорядился выдать Госбанку СССР 50 тонн чистого золота. Гохран передал это золото Госбанку, а через трое суток возвратил в Совмин экземпляр его распоряжения. Все, следы вроде бы замели. Госбанк передал это золото во Внешэкономбанк СССР. Безо всяких сопроводиловок (опять для того, чтобы не наследить). Курьеры с мандатами КГБ вывезли золото за рубеж и положили в хранилища совзагранбанков-филиалов Внешэкономбанка – в Лондоне, Париже, Женеве и Сингапуре. Официальная «крыша» операции – закупка продуктов питания для тех же шахтеров. Но в страну вернулось несколько мелких партий туалетного мыла.

А где же наше золото высочайшей пробы? А его уже нет! Оно уже продано ювелирным фирмам, а деньги положены на анонимные счета определенных людей. Тех людей, которые морочили нам головы о светлом будущем советского человека. Счета находились под контролем у ЦРУ, и справки по ним контора давала только своему президенту. А уже президент США с этими справками на руках продавливал интересы своей империи и подлинных хозяев ее и всего мира – Нью-Йоркской финансовой камарильи. В начале сентября 90-го супербанкир Леопольд Ротшильд обратился к Горбачеву с «личным и конфиденциальным» посланием из Лондона, где якобы сожалел об ухудшении советской экономики и говорил, что: их «банкам требуется больше информации о золотом запасе Советского Союза и о масштабах его использования в последнее время». Хотя на Западе и без того многое знали.

По описанной схеме с 89-го по 91-й из страны ушло около двух тысяч тонн золота. Кто не помнит пустые магазины той поры, которые вроде бы должны были трещать от изобилия за проданный драгметалл!

А рыжковский Совмин уже шел дальше. Совсекретным распоряжением («Особая папка») он установил специальный (не для всех) курс валюты: одним продавать доллар за 6 рублей 26 копеек, а управделами ЦК – за 62 копейки. Эмиссия позволяла дельцам от власти брать рубли в Госбанке без счета и обменивать на валюту. Миллиарды долларов ушли за границу, а вместо них в подвалы Гохрана свалили советские «фантики». Это позволило управделами ЦК Николаю Кручине начать масштабное освоение зарубежной целины. Из его совсекретной записки в Политбюро «О развитии хозяйственно-экономического сотрудничества КПСС» (на ней резолюция: «Согласиться» и визы всего руководства, начиная с А. Яковлева) видно: создаются совместные акционерные общества с австрийцами, киприотами, поляками, финнами. С английскими фирмами будет использован лом цветных и черных металлов с территории советских воинских частей (какой там лом – вооружение?), расположенных в Польше и Венгрии. Даже к Нью-Йорку тянулась рука управляющего делами ЦК. Он вовсю пахал по заданию партийно-кэгэбистского руководства. Неблагодарные товарищи в августе 91-го сбросили его из окошка квартиры, замаскировав преступление под самоубийство. Он мог кое-что рассказать, а так – нет человека и нет проблемы.

Поводырем в банковских делах силаевского кабинета министров при Ельцине стал Ходорковский. Полторанин пишет, что у его кабинета он сталкивался со многими будущими олигархами. Потом они толпились в приемной Ивана Степановича. И наверняка – в приемной Ельцина. А потом появлялись решения и российской, и кремлевской власти (в этих вопросах противостояния не наблюдалось) о раздербанивании государственных банков со всеми отделениями и филиалами и передаче их активов определенной группе товарищей. За 90-й год в России было создано 1.300 коммерческих банков. Кто-то входил в финансовый бизнес со своими накоплениями, но многие использовали присвоенный народный капитал.

По свидетельству бывшего председателя правления Промстройбанка СССР Михаила Зотова, до «большого разбоя» мы имели мощную банковскую систему. Активы одного Госбанка с филиалами превышали совокупные активы (подчеркну – совокупные) таких монстров как Банк оф Америка, Сити Банк, Чейз Манхэттен Банк (США), Дойче Банк (Германия), Креди Лионе (Франция), Дайите Канге банк (Япония) и Барклайз Банк (Англия). То есть Госбанк был крупнейшим в мире. А еще действовали Стройбанк и Внешэкономбанк СССР, с активами чуть меньше, чем у Госбанка. Рабочий капитал нашей страны составлял тогда свыше 2,5 триллиона долларов. «Считаю, что разворовано и вывезено, – подытожил Михаил Зотов, – около полутора триллионов долларов».

Под видом стабилизации финансовой системы денежную массу урезали почти до нуля. В экономике есть известное равенство – товарная масса (количество товара, умноженное на его цену) должна соответствовать денежной массе. Денег больше – инфляция (переполнение каналов товарно-денежного обращения денежной массой), денег меньше – дефляция (изъятие денежных средств из оборота). До либерализации цен денег было достаточно, чтобы купить все произведенное. Что получилось после ее проведения? По словам бывшего Председателя ЦБ В. Геращенко, цены увеличились в 30 раз, а денег напечатали лишь в 2,2 раза больше. Их стало катастрофически не хватать – страну не спасал и бартер. «Дистрофику» «гайдары» и «чубайсы» поставили диагноз «ожирение» и стали лечить дистрофика голодом – сокращением денежной массы.

СМИ того времени были заполнены воплями «лившицев» о том, что у нас инфляция, что нельзя запускать печатный станок и т. д. Им противопоставил спокойный верный диагноз ученый Игорь Нит: «Мы имеем дело с продолжением дефляционной политики, которая уничтожает производственный потенциал России». И. Нит, видный экономист, скоропостижно скончался вскоре после обнародования своих выводов. Владимир Чередник, математически обосновавший выводы И. Нита, также скончался после выхода в свет своей статьи «Инфляции в России нет».

Для чего была сделана подмена понятий «инфляция – дефляция»? Исключительно для того, чтобы созданный в стране денежный голод утолить долларами и посадить Россию на иглу внешних заимствований под проценты. Как известно, с 1971 года доллар не обменивается на золото. С того времени доллары – это просто зеленые бумажки, которые бесконтрольно печатаются и «впариваются» международной финансовой мафией правительствам разных стран. После «либерализации цен» в России оказалась 1/3 от мирового объема зеленой макулатуры. Достоверно подсчитано, что за 10 кг стодолларовых купюр Запад получает у нас 100 кг золота или эквивалентно этому золоту нефти, газа, леса …

О банковском проценте. Именно он превращает промышленный капитал в спекулятивный и порождает инфляцию. В Объединенном банке Европы он равен 1,5 %, в США – 0,25 %, в Японии – 0,1 %. Процентная ставка ЦБ России в «перестройку» достигала 210 %!!! (1993–1994 гг.) Экономисты давно установили, что если в стране ставка кредитования производства более 7 %, то никаких шансов для развития у такой страны нет.

Горбачевские реформы загнали половину российской экономики в тень, прекратились экспортные поставки машин, оборудования, наукоемкой и другой промышленной продукции. Коммерсанты гнали за рубеж лишь нефть и зерно, присваивая выручку и оставляя голодной стране только крохи в виде обязательных валютных отчислений.

Все нормальные государства, включая Швецию, Японию, Италию, Норвегию, Германию, Бразилию, Индию и т. д., старались жестко регулировать внешнеэкономическую деятельность в интересах своих народов.

А Гайдар с Авеном приготовили для Ельцина проект указа «О либерализации внешнеэкономической деятельности на территории РСФСР». И Борис Николаевич подписал его 15 ноября 91-го года. Указ давал полную волю торговцам за рубеж российскими товарами. А шестой его пункт гласил: «Отменить на территории РСФСР все виды обязательных валютных отчислений, а также налоги на экспорт и импорт товаров (работ и услуг), установленные Президентом СССР и органами Союза ССР». Крохотные фирмы-экспортеры росли, как на дрожжах. Ребята в малиновых пиджаках заполонили Европу и Азию, предлагая нефть, лес, рыбу и т. д. по бросовым ценам. А валютные поступления в казну страны сократились в несколько раз и Россия вынуждена была брать на Западе кредиты под немалые проценты.

Косвенным доказательством того, что Ельцин также был инвольтирован демоном великодержавия США, стал тот факт, что у Ельцина сразу установились доверительные отношения с Биллом Клинтоном – даже в телефонных разговорах. Билл стал членом Бильдербергского клуба, представляющего мировую закулису, будучи еще губернатором Арканзаса, и этот клуб, присмотревшись к «своему парню», продвинул его в ноябре 92-го в президенты Соединенных Штатов Америки. Борис Николаевич жаловался ему: «…-наша политика встретила большое противодействие депутатов. Я полностью утрачиваю контроль и поддержку. Еще полгода, от силы год, и меня прокатят на вороных. Вы потеряете Россию».

Первый заместитель Госсекретаря США Строуб Тэлботт в своих мемуарах «Рука России» (2002 г.) вспоминал: «На пленарных заседаниях с большим числом присутствующих по обе стороны стола Ельцин играл решительного, даже властного лидера, который знает, чего он хочет, и настаивает на получении этого. Во время закрытых встреч он становился восприимчив к уговорам и увещеваниям Клинтона. Затем во время заключительных пресс-конференций Ельцин из кожи вон лез, чтобы скрыть, как уступчив он был за закрытыми дверями».

Об указе Бориса Николаевича – № 1400, объявлявшем смертный приговор съезду народных депутатов РФ и Верховному Совету, лидеры Запада узнали задолго до ельцинского выступления по телевидению перед своим народом 21 сентября 9З-го. По признанию тогдашнего Госсекретаря США Уоррена Кристофера, документ был заблаговременно доставлен послу Америки в Москве Томасу Пикерингу и послам Великобритании, Франции, Германии, Италии, Японии и Канады. Так сказать, на согласование верхним инстанциям.

Американцы помогали Ельцину не только на словах. Осязаемые результаты давала работа «неизвестных людей» из американского посольства в Москве. Спецкомиссия Госдумы РФ подбирала в 98-м году материалы для отрешения президента от власти – за геноцид русского народа, развал армии, развязывание войны в Чечне – и опрашивала многих свидетелей. Был среди них зам. командующего Воздушно-десантными войсками генерал Виктор Сорокин, который утром 4 октября 9З-го выдвигал полк по приказу к осажденному Белому дому. «Во время выдвижения подразделения, – сообщил депутатам Сорокин, – в полку погибло пять человек и 18 были ранены. Расстреливали сзади. Я сам лично это наблюдал. Стрельба велась со здания американского посольства, с крыши… Все погибшие и раненые были расстреляны сзади. По посольству стрелять я категорически запретил». Без ведома посла никто не мог попасть на суверенную территорию США в Москве, тем более с оружием. Это чужая страна. И эта страна вела прицельный огонь в спину независимости России. Разве янки решились бы на такую акцию без договоренностей с хозяином Кремля? Замысел стрелков понятен: убей несколько солдат на виду у других, и десантники озвереют, бросятся очертя голову на штурм Белого дома.

Нет сомнений, что и на выборах 1996 года американцы помогли Ельцину остаться на второй срок. Вот цитата из текста выступления президента США Клинтона на совещании Объединенного комитета начальников штабов в октябре 95-го, то есть когда Россия начинала готовиться к выборам: «Особое внимание уделить президентским выборам. Нынешнее руководство страны нас устраивает во всех отношениях… Обеспечив занятие Ельциным поста президента на второй срок, мы тем самым создадим полигон, с которого уже никогда не уйдем».

Законно ли в 96-м присудили победу Борису Николаевичу? Этот вопрос до сих пор висит над Россией. Отвечать на него так же непросто, как искать следы Атлантиды: все концы в воде. Бюллетени для голосования были вскоре уничтожены, и оппоненты Ельцина резонно считают: следы побед с такой поспешностью не смывают.

«Мы принесли ему победу», – фанфаронились американские политтехнологи. И режиссер Роджер Споттисвуд даже выпустил по этому поводу фильм «Раскрутка Бориса».

Близкий друг Клинтона дипломат Строуб Тэлботт писал в своих мемуарах: Билл использовал страсть приятеля Бориса к спиртному и, доводя его до пьяного состояния, получал согласие на расширение НАТО, сдачу наших позиций в Прибалтике, участие России в операции на Балканах и т. д.

Тэлботт проболтнул самое-самое, что Борис Николаевич всегда старательно прятал от русского народа: «Клинтон видел в Ельцине политического лидера, полностью сосредоточенного на одной крупной задаче – вогнать кол в сердце старой советской системы». А сам Тэлботт уподоблял Бориса Николаевича металлическому ядру, которым разрушали здание российской державы.

Американцы считали: это они, прикрывая Ельцина зонтиком, вынянчили Титана Разрухи № 2. С неимоверной мощностью в тротиловом эквиваленте. Энергия Титана Разрухи № 1 Михаила Сергеевича Горбачева, развалившего мировой социалистический блок, принесла Западу выгоду, по оценкам специалистов, в сумме более триллиона долларов. А Борис Николаевич «вгоняя кол», должен бы навсегда обеспечить гегемонию США на всей планете.

Россия жила только наследством советской системы. Что-то новое, позитивное Ельцин не хотел, да и не умел создавать. Стало быть, кол он вбивал и собирался дальше вбивать в сердце своей страны.

То, что не удалось разорить за годы первого президентского срока, Ельцин с лихвой наверстывал после 96-го. На пару с братом по орудию Виктором Черномырдиным он первым делом пускал под нож хребет державы «оборонку». (А на нее были завязаны 74 % промышленных предприятий России. Нарушилась кооперация – остановилось все производство. Вместе с иностранцами контроль над заводами ВПК получили «свои» олигархи, которые резво высосали из них прибыли, а инженерно-технический персонал вытолкнули в «челноки»). Вдвоем с Черномырдиным Ельцин переводил Россию на африканские стандарты жизни, сажал ее, как наркомана, на нефтегазовую иглу, и, разрушая экономику, толкал страну к банкротству. Россия оказалась отброшенной на несколько десятилетий назад.

Была держава – стала заурядным сырьевым придатком Запада. Россия деградировала в Воруй – страну с чудовищными масштабами коррупции, с незатухающими вооруженными стычками, с пылающим Северным Кавказом, с захватом бандитами в заложники целых городов. Она выродилась в опасную зону для проживания, не защищенную цивилизованными законами, где государственный аппарат превратился во врага нации, а трудовой люд – в бесправных рабов олигархов.

Итоги правления Ельцина в цифрах известны. Напомню некоторые из них:

– бюджет страны сократился в 13 раз;

– население уменьшилось на 10 миллионов человек;

– по уровню жизни Россия переместилась с 25-го на 68-е место;

– в 20 раз увеличилось количество бедных;

– в 48 раз выросла детская смертность от наркотиков;

– в 2,5 раза выросла смертность младенцев;

– примерно в два раза сократилось производство сельхозпродукции;

– в 2,3 раза упал выпуск машиностроительной продукции;

– в 5 раз сократился объем капиталовложений;

и проч. и проч.

Если бы Бог спросил Ельцина, зачем ему, русскому человеку, надо было глумиться над страной с таким хладнокровием, то Борис Николаевич, наверное, не смог бы ответить. Как не может объяснить серийный насильник-маньяк природу своих поступков. А поступки Ельцина таковы, что влияние на них чужой воли невозможно отрицать. И эта чужая воля – воля Стэбинга, демона великодержавия США. Иначе я не могу этого объяснить.

И все же Ельцин не был исчадием ада и та искра Божия, которая присутствует в каждом человеке – совесть – иногда мучила его за все им содеянное. Может, оттого он и решился на суицид, заперевшись в жарко натопленной бане, и Коржаков пинком вышибал дверь. Та же совесть заставила его просить прощения у народа, когда накануне 2000 года он выступил по телевидению с прощальным словом, передавая полномочия Путину. И последние слова его, обращенные к Путину: «Берегите Россию» были искренними. У православных на просьбу о прощении обычно говорят: «Бог простит и я прощаю». Но вряд ли простил ему народ за все те страдания, которые выпали на его долю в царствование царя Бориса. Да и Бог такого простить не может. Несмотря на пышные похороны с участием высших лиц государства и духовенства, посмертие его ужасно. Думаю, демон возмездия увлек его душу в такие глубины ада, из которых возврат уже невозможен. На протяжении всей человеческой истории только у Торквемады – Великого испанского инквизитора – перед лицом дьявола хватило духу вспомнить имя Господне. Остальные стали рабами дьявола навсегда.