Оставленный Рамзаем мальчик некоторое время был в горькой обиде на взрослого, который условился не расставаться с ним до конца дела, а затем уехал один. Решив, что до десяти вечера осталось не так много, а потому не стоит очень огорчаться, Роберт отправился утолять голод. Он сильно проголодался и начал искать съестную лавку, так как стеснялся заходить в столовые для «больших». Был пятый час на исходе.
С того места порта, откуда он шел, можно было пройти мимо гостиницы «Гваделупа». Роберт, опасаясь до времени встречи с дядей, ни за что не пошел бы мимо гостиницы, но он не знал направлений, а поэтому, едва он миновал четыре квартала, дядя Найт, сидевший с Линсеем на открытой веранде ресторана, сразу увидел мальчика.
Роберт тоже увидел бегущего к нему ветеринара, когда было уже поздно, но на этот раз Звезде Юга стало совестно пытаться ускользнуть от старика, который приехал специально за ним.
Роберт понуро подошел к Найту.
- Ах, Роберт, - сказал ветеринар, - какое это свинство с твоей стороны! Ведь я места не нахожу, думая о тебе! Хорошо еще, что мистер Линсей немного успокоил меня насчет твоих чудачеств. Ты, бродяжка, освобождал Баттарана…
- Не вспоминайте! - взмолился мальчик. - Ведь вы уже знаете, верно, от мистера Линсея, что Паркер меня надул?
- Знаю. Хорошо, идем домой, а утром сядем на пароход «Вега»; капитан дал мне каюту, хотя это грузовой пароход. Через пять дней будем в Порт-Станлее.
Они подошли к веранде.
- Нашелся? - улыбнулся Линсей.
- Такое сокровище не потеряется, - уныло ответил Роберт. - И знаете, что я вам скажу совершенно откровенно: домой я очень хочу. Но ведь я участвую в одном деле, я дал слово быть на месте в десять часов вечера…
- Ну, ну! - воскликнули старики. - Опять Баттаран?
- Не Баттаран, а Хуан Вы ведь слышали, мистер Линсей? Когда на улице подошла девушка…
- Так ты это-то дело и стряпаешь? - воскликнул Линсей.
- Какое дело? - спросил Найт.
Линсей рассказал.
Найт задумался и молчал.
- Вот что я сделал, - объяснил Роберт - Перелез стену лечебницы и вручил Хуану револьвер, как он просил своего друга, Рамзая, мы там вместе были.
Более подробный рассказ мальчика так изумил Найта, что он снял пенсне, снова надел и снова снял.
- Да, я еще мало знаю тебя, Роб, - сказал ветеринар. - Однако ты первостатейный ловкач! Да еще нашел клад!
- Вот что, дядюшка, - сказал мальчик, - хвалите или браните меня, как хотите, но дайте поесть.
Найт после встречи с Робертом сразу направился в «Гваделупу», и там ему сказали, что Роберт живет в одном номере с Линсеем. Тотчас старики познакомились, Линсей посвятил Найта в похождения племянника, чем несколько успокоил ветеринара, понявшего, что Роберт не бесприютен и не сделал ничего плохого.
Наевшись, Роберт сказал:
- Дядюшка, я должен быть на месте в десять часов вечера. Я обещал Вас мне жалко, вы будете беспокоиться, однако я иначе не могу.
- Понимать-то я понимаю. - задумчиво ответил ветеринар. - Мистер Линсей, хочу с вами посоветоваться, как быть.
Старики пересели за круглый стол.
- Мой план такой, - сообщил ветеринар. - Немного попозже, когда он будет пить с нами кофе, тихонько подлить ему в чашку хлоралгидрата. Тогда он крепко уснет. Нельзя же допустить ребенка идти на такой риск.
- Я не вижу особенного риска для него лично, - возразил Линсей. - Но сдержать слово он должен. Могут быть неприятности, конечно; даже допрос… но ведь дела Роберта налицо: он действует бескорыстно, из лучших побуждений человека; к тому же это - мальчик. А если вы его обманом задержите, он будет мучиться и никогда не простит вам.
Найт спорил, Линсей не уступал. Наконец Найт вынужден был согласиться, что насилие невозможно. Он подозвал Роберта.
- Ну, так, - сказал Найт, - мы решили: иди в десять часов и делай то, что взялся сделать. Не думаю, чтобы теперь очень необходимо было твое участие, но быть там ты, конечно, должен.
- Только запомни, - добавил Линсей, - что в дальнейшем тебе лучше приберечь свои силы и стремления до более зрелого возраста. Ты останешься, какой ты есть, а преждевременные непосильные задачи тебя только утомят раньше времени Итак, ступай к своим заговорщикам, чтобы проститься с ними. Надо ехать домой, учиться. Все это случайно прошло благополучно, что ты натворил; могло быть и хуже.
- Вы, дядя, не сердитесь! - спросил мальчик.
- Что ты, милый! Надо бы сердиться, однако, раз уж ты родился таким…
- Я приду ночью, - сказал Роберт, - не бойтесь за меня…
Он засмеялся и ушел, - нарочно раньше десяти, чтобы не волноваться и не волновать Найта, которому, конечно, трудно было дать подобное разрешение.
Между тем Рамзай, узнав о своем увольнении и опасаясь приехать к себе в фирму даже за расчетом и багажом, доверил это дело одному знакомому фотографу, чтобы тот переслал деньги и вещи, когда получит известие, по указанному адресу…
Ван-Рихт условился быть на месте, за стеной лечебницы, к десяти часам, как и Роберт. Он приехал в автомобиле, наняв и сговорив знакомого шофера, за большие деньги, по окончании дела гнать во всю мочь к глухому переулку, где похитители с Хуаном должны были выйти и пешком пробраться на судно, чтобы замести следы в случае погони.
Завидев въехавший на пригорок автомобиль, Рамзай, который тихо сидел с Робертом у стены, слушая его рассказ о дяде и возвращении домой, встал.
- Вот этот? - спросил Ван-Рихт, указывая на мальчика.
- Он самый.
- Ага! Но что же ему делать теперь?
- А я буду мешать погоне, - заявил Роберт. - Я, знаете, брошусь под ноги, буду сбивать со следа, кричать: «Бегите туда! Бегите сюда!».
- Вполне может пригодиться, - сказал Рамзай, - он находчив.
Между тем шофер перевел машину на улицу против лечебницы и стаи так, чтобы не было подозрения.
Хуану было объявлено доктором, что он будет завтра перевезен в другой город и помещен там в лучшую лечебницу.
Лишь получив револьвер и записку от Рамзая, Хуан догадался, что Ригоцци что-то знает, и, вероятно, боится попыток освобождения.
Спрятав револьвер под матрас, Хуан стал ждать ночи. У него были часы Без четверти час Хуан, вполне приготовясь, подошел к двери и позвонил.
Меринг, дежурный фельдшер, обязанностью которого было являться на звонки после двенадцати, звякнул ключом и, приоткрыв дверь, спросил:
- Что с вами?
- Головокружение, - сказал Хуан, - меня тошнит.
Меринг распахнул дверь и увидел револьвер, приставленный к его лицу.
- Маньяна… - прошептал Меринг, - что случи… я…
- Немедленно выведите меня, ведите тихо, без шума Идите впереди. Я решился на все. Если закричите, - убью.
Фельдшеру жизнь была дорога: побледнев, однако кивнув головой в знак согласия, Меринг пошел впереди Хуана по светлому пустому коридору, к выходной двери. Сняв со стены ключ, он бесшумно открыл дверь.
Блеснули огни улицы; раздалась песня, стук экипажей.
Увидев, что дверь открылась, Роберт, сидевший в автомашине, не выдержал и крикнул: «Ура!»
Меринг, отскочив на тротуар, начал звать полицию. Перебежав мостовую, Хуан прыгнул в автомобиль.
Разговаривать было некогда. Шофер дал ход так быстро, что подскочившие из любопытства прохожие едва не были раздавлены.
Летя по заранее намеченным улицам, машина достигла переулка у порта. Здесь беглецы сошли и вскоре были на палубе «Кастора». Радости свидания сестры с братом, казалось, не будет конца… Инее расцеловала Роберта, целовали его и Хуан, и Рамзай, и Катарина, и Ван-Рихт.
Роберт радовался чужому счастью, но сам не был весел. Он еще охотно путешествовал бы, освобождал и искал клады… а ему надо было ехать домой.
Задумчивый вернулся мальчик в гостиницу. Оба старика ждали его.
- Ну, все сделано! - спросил Найт.
- Все… Не хотите ли леденцов?
Роберт вынул из кармана леденцы, протянул их Линсею с Найтом и вдруг неудержимо заплакал.
Надо было ехать домой, стать там маленьким, учиться, а ему так хотелось быть взрослым!..
- Не реви! - сказал Найт. - Смотри, пожалуй, ты спас Дугби от смерти, освободил Хуана, нашел клад, заплатил долги Вермонта… Сосватал Арету с Ретианом! Мало тебе?
- Как сосватал? Когда сосватал? - сквозь слезы спросил мальчик.
- Мистер Линсей, прочтите ему письмо…
- Я получил письмо от Вермонта, - сказал Линсей. Он прочел:
«Дорогой Линсей, приезжайте жить в ранчо - навсегда. Довольно вы работали. Я научу вас охотничьей и степной жизни.
Ретиан и Арета, должно быть, скоро уедут, женятся. Это Роберт сосватал их - на переезде через реку, когда крикнул: «Женитесь, пожалуйста!»
Где этот милый мальчик? Поцелуйте его.
Жду вас, когда хотите.
Ваш Д. Вермонт».
На другой день Звезда Юга с дядей уже плыл в Порт-Станлей.
Линсей поехал в ранчо «Каменный Столб». Там он и прожил до конца дней, с Вермонтом, Гиацинтом и Флорой.
«Кастор» через месяц прибыл в Испанию, и оба - Рамзай и Инее - начали работать в кино, а также и Хуан, который стал хорошим кинооператором.
Маньяна же, узнав обо всем, умер от злости, - его хватил паралич.
Вентроса освободили соседи только на второй день, когда стало подозрительно, почему квартира Беллы заперта двое суток. От стыда он переселился в другой город.
Белла и Катарина устроились мастерицами на фабрике искусственных цветов.
Ретиан и Арета стали жить в Монтевидео.
Жозеф и его сын здоровы. Они иногда приезжают к Вермонту.
Гопкинс умер от пьянства.
Бандит Пуртос был пойман за разбой в Пелотасе и осужден на семь лет тюрьмы.
Почти все они, каждый по-своему, вспоминают Звезду Юга, а он состоит с друзьями своими по приключению в переписке. Теперь он в университете, в Филадельфии; работает по изысканию лучшего средства для спасения людей от туберкулеза.
У Инее и Рамзая есть дети; одного мальчика зовут Роберт. И у Ареты и Ретиана есть дети: одного мальчика тоже зовут Роберт.
