Паж Ортегилья внес жаровню и поставил ее подле кровати, у шелкового полога. Он постоял, прислушался и вышел, легко ступая в мягких полотняных сандалиях. За пологом было тихо. Только к вечеру начиналось кряхтенье, сонное фырканье, громкие зевки. Хозяин спал весь день и просыпался к вечеру. Своим делом хозяин Мильян де Карнас мог заниматься только по вечерам.
На террасе, завешанной циновками, на высокой подставке чернела большая, уставленная в небо труба. Чертежи, карты, глобус с выпуклостями гор и провалами морей, схемы созвездий и непонятные рисунки раскиданы были по террасе, на полу, по столам. Прикрытый медным экраном, в углу стоял небольшой горн, рядом какие-то сосуды, перегонные кубы. Хозяин дома, сеньор Мильян де Карнас, был космограф, алхимик и звездочет.
К вечеру сеньор де Карнас проснулся. Он долго грел ноги у жаровни, вздыхал - ночью и в тропиках пробирала сырость, дом стоял низко, среди болот. Потом сеньор оделся и прошел на террасу. Губернатор Веласкес просил де Карнаса этой же ночью, не откладывая, составить гороскоп на ближайшую треть года. Губернатор хотел знать, что сулит ему новый поход.
Де Карнас долго возился, устанавливая трубу. В Старом свете все было так понятно. Ясным светом сиял Орион, и рядом, привычной парой, расположились Близнецы. Лебедь простирал многозвездные крылья над Дельфином, а возле них сияла Лира. Дракон и Гончие Псы, Малый Лев и Большой Лев - все были на своих местах. Здесь, в Новом свете, все непривычно, все не то. Медведица скрылась за чертой неба, зато сиял Стрелец, и рядом с ним длинный звездчатый хвост раскинул Скорпион. Южная Рыба мерцала непривычно большим глазом, а Водолей переместился куда-то в сторону, на край неба, к самой черте горизонта. Нет, непривычное, непонятное небо было здесь, над чужими островами.
Де Карнас долго возился, устанавливая трубу. Туман покрыл левую нижнюю четверть неба. Ауспиции неясны, весною здесь так много падающих звезд, словно осенью в Испании. У самого края горизонта, точно обрывок туманности, дождь мелких звезд, в которых невозможно разобраться. Плохая армада предстоит тебе, губернатор Веласкес!..
Сеньор де Карнас засопел, набрасывая на бумагу поспешные кривые значки.
- Сеньор, ваша милость, сам губернатор изволил прибыть к нам!-Ортегилья, худой, губастый мальчишка, слуга астронома, просунул голову меж циновок.
- Сеньор губернатор? Сам? У меня еще не готово!- де Карнас смял листок и пошел навстречу Веласкесу. Но губернатор уже поспешно поднимался на террасу.
Губернатор Веласкес был чем-то очень смущен. Жидкие волосы упали на вспотевший лоб, воротник камзола губернатор расстегнул, задыхаясь, и даже перевязь шпаги ослабил, так что шпага волочилась по полу. Губернатор ужасно спешил.
- Сеньор де Карнас, дорогой, скорее, мне нужна ваша помощь сейчас, немедленно!
- Что случилось с вами, сеньор? - спросил де Карнас, пугаясь. - В силах ли я буду вам помочь?
- Мне нужен совет, ваш совет, гадание, сейчас, не откладывая до утра. Мой шут… о, этот ужасный негодяй…
- Сумасшедший Сервантес? Знаю, знаю… Что же он сделал с вами, дорогой сеньор?
- Он лишил меня покоя вдруг, в одну минуту. Сегодня в полдень, у церкви на паперти, после Мессы, при всем народе, он крикнул мне несколько ужасных слов…
- Какие слова, мой сеньор?..
- «Ты дурак, Диего!» - крикнул он, - «Ты просто старый идиот!.. Зачем ты посылаешь с армадой Фернандо Кортеса генерал-капитаном?.. Ты думаешь, он забыл старую вражду? Ты думаешь, он заботится о твоей чести и твоих доходах?.. Дурак ты, Диего, старый дурак!.. Фернандо Кортес набьет доверху золотом свои каравеллы, а тебе только издали покажет корму, когда повернет суда в Испанию, к самому королю».
- Так сказал шут?
- Так он сказал. Я пришел к вам, дорогой де Карнас! Только вы один скажете мне: какова будет армада. Верить мне или не верить словам шута?
- Гороскоп еще не готов, - сказал де Карнас.
- Не гороскоп, нет… Гадание!-умоляюще попросил губернатор. - Вы так много знаете, дорогой де Карнас. Черное гадание!..
- Гадание? - Сеньор де Карнас стал серьезен. Он задернул циновки у входа на террасу, осторожно отодвинул медный экран. В малом горне медленно разгорелся синий огонь. Де Карнас растопил на этом огне какую-то странную темную смесь, потом вылил коричневую массу в сосуд с водой. Вода зашипела, и темная масса расплылась по поверхности, приняв причудливую форму. Де Карнас наклонился над сосудом. Человек? Дом? Дроги? Он долго стоял и глядел на образовавшуюся фигуру, не говоря ни слова.
- Что вы видите, дорогой сеньор? - теряя терпение, наконец спросил губернатор.
- Я вижу… мой сеньор, я вижу церковь!-замогильным голосом ответил де Карнас. - Я вижу церковь и человека в дверях церкви. Человек молод, ему лет двадцать пять, двадцать шесть - не больше. На человеке странная одежда… - де Карнас еще ниже наклонился, рассматривая фигуру, - да, на нем плащ дворянина, он при шпаге, но под плащом рубище пленника, на ногах обрывки цепей. Этот человек убежал из тюрьмы…
- Из тюрьмы?.. - губернатор насторожился.
- Да, из тюрьмы, это ясно видно… Еще есть люди - рядом, у стены церкви, и за углом; я вижу много фигур, все они стоят неподвижно и смотрят на него.
- Это все вы видите в вашем сосуде, дорогой де Карнас?
- Да, сеньор, я вижу все это в моем сосуде,- астролог скрыл, отвернувшись, мгновенную хитрую улыбку. - Я вижу все это так ясно, точно предо мною живые люди, которых я знавал лично и беседовал с ними не раз.
- Продолжайте, де Карнас, продолжайте!
- Так вот: все эти люди смотрят на него, на молодого дворянина. Они серьезны - он беспечен. Они неподвижны- он в движении. Он сходит с верхней ступеньки на нижнюю, потом снова возвращается к порогу храма. Ему наскучило в церкви, - он укрывается в ней уже семнадцать дней. Пока он внутри церкви, - никто не посмеет его тронуть: сам святой Яго, покровитель Испании, охраняет его. Но, едва он сделает один шаг за пределы храма, эти сеньоры схватят его и бросят в ту же тюрьму, из которой он убежал.
- Кто посадил его в тюрьму? - жалобно спросил губернатор.
- Вы сами, сеньор Веласкес, вы сами…
- Значит, речь идет о…
- Сейчас вам будет ясно, сеньор Веласкес, о ком идет речь; сейчас будет ясно!.. Так вот: молодому дворянину наскучило в церкви, там темно, душно, едва мерцают свечи; он вышел и стоит на ступеньках, на солнце, стоит и улыбается беспечно. Он видит людей, которые притаились рядом, он знает, что ему угрожает. Один шаг, один неосторожный шаг со ступенек на землю, - на него бросятся с четырех сторон люди, его схватят, и тогда он снова в ваших руках, предоставлен вашей милости и вашему справедливому суду. Но он весел. Вот он играет шпагой, легко вертит ее в руках,- вы сохранили ему шпагу в тюрьме - это ужасная неосторожность, сеньор Веласкес! Он играет шпагой, точно хочет вызвать этих сеньоров на дуэль. Вот он вынимает из кармана кусок хлеба, отламывает кусок, жует. К ступенькам церкви подходит птица, большая индейская птица с пестрыми перьями. Индейцы называют эту птицу «гуари»; испанцы еще не придумали ей имя. Дворянин бросает птице крошки хлеба. Птица клюет; он улыбается, бросает ей еще. Кажется, он занят птицей больше, чем людьми, притаившимися рядом. Те стоят, не дышат, зубами скрипят от нетерпения, готовы броситься при первом его неосторожном шаге. Пленник хочет погладить птицу, у нее красивые пестрые перья, синие, золотистые… Птица сердится, она отступает, потом наскакивает на пленника, точно дразнясь. Пленник вынимает шпагу; он шутя фехтует, целясь птице в глаз. Вот он делает, увлекшись, выпад вперед и, сам того не заметив, с последней ступеньки сходит на землю…
Легкий стон послышался за циновкой, в спальне астролога. Паж Ортегилья в ужасе отполз в глубь комнаты, от циновки, под которой подслушивал. Мальчишку трясло от волнения. Но сеньор де Карнас ничего не заметил.
- … Пленник делает шаг вперед и в это же самое мгновение огромный альгвасил - имя этого негодяя вы знаете, сеньор губернатор, это Хуан Эскудеро, ваш любимый помощник, - огромный альгвасил бросается на пленника сзади, прямо на спину, как ястреб на теленка, и накрывает его своим плащом. Остальные шестеро подскакивают с разных сторон, пленнику вяжут руки, у него отбирают шпагу, его снова ведут в тюрьму…
- Да, но из тюрьмы он снова убегает!..
- Конечно, конечно, он убегает, у него на острове много друзей.
- Вы говорите о Кортесе?..
- Конечно, я говорю о нем, о Фернандо Кортесе. Этот человек помог вам завоевать Фернандину, а вы посадили его в тюрьму, сеньор Веласкес.
Губернатор вскочил и забегал, тяжело дыша, по террасе.
- Это было так давно! - сказал губернатор. - Зачем вы мне про это говорите?.. Я о будущем просил вас гадать, а не о прошлом, сеньор де Карнас! Теперь мы с Кортесом друзья. Я сделал его, худородного дворянского сына, алькальдом города Сант-Яго. Я подарил ему поместье и дом. Я назначил его генерал-капитаном всей армады. Я доверил ему завоевание новых земель во славу нашего короля! Скажите мне о будущем, сеньор де Карнас! Какова будет армада? Много ли золота привез мне из похода Фернандо Кортес?
- Фернандо Кортес еще не забыл о прошлом, дорогой Веласкес.
- Значит, вы думаете, - он мне изменит? Предаст?
- Я ничего не думаю, мои сеньор, я говорю только о том, что вижу.
- Что еще покажет вам ваш сосуд?.. Меня интересует не прошлое, а будущее. Посмотрите еще, дорогой де Карнас!
- Мой сосуд говорит: прошлое живо; Кортес его не забыл. Или вы думаете, - ему легко забыть, сеньор Веласкес, как вы заковывали его в цепи и в рубище пленника гоняли по городу? Как он ободрал в кровь ноги и спину, спускаясь из окна тюрьмы, в цепях, из верхнего этажа? Как он плыл морем, спасая свою жизнь, и едва не погиб, ослабев, у самого берега? Вы думаете, что это можно забыть, сеньор Веласкес?
- Я так и думал, - вяло сказал Веласкес, садясь и опуская голову. - Я так и думал: он не забыл.
- Да, это была большая неосторожность, сеньор Веласкес, большая неосторожность тогда посадить его в тюрьму, а теперь назначить генерал-капитаном.
Веласкес весь поник в кресле.
- Мне кажется, вы правы, сеньор де Карнас, - сказал Веласкес. Он вздохнул и подтянул съехавшую шпагу. - Значит, и шут не шутил?
- Да, и шут не шутил.
- Но погодите, сеньор де Карнас, еще не поздно! - Веласкес снова забегал по террасе. - Еще не поздно! Флотилия еще не ушла в море. Кортес еще в моих руках! Я могу сместить его, пока он здесь. Суда, люди - все принадлежит мне. Остров еще в моих руках. Я сегодня же ночью приказом смещу Кортеса и объявлю генерал-капитаном другого! Памфило Нарваэс - он мне родня, он верный человек. Да, да, еще до наступления утра Памфило Нарваэс станет генерал-капитаном всей армады!
- Нарваэс? - астролог не скрыл насмешливой улыбки, но закивал согласно головой. - Да, да, сеньор Нарваэс, конечно!
- Прощайте, сеньор де Карнас, спасибо! - Губернатор вложил в руку астролога двадцать золотых кас-тельяно и выбежал вон.
Астролог занялся своим горном. Он крикнул пажа, чтобы тот принес воды вымыть руки: «Паблико!..» Но паж не откликался. Куда он делся, негодник? Только что мальчишка был здесь, за циновкой, подметал пол в спальне. Куда же он делся, безбожник?..
Де Карнас не нашел пажа ни в спальне, ни в других комнатах. Паблико Ортегилья был уже далеко. Он бежал дальней улицей к дому, над которым висело черное с белым крестом знамя, к дому Фернандо Кортеса.
Паблико бежал не оглядываясь. Его мальчишеские губы дрожали. Он нес полный короб вестей для дона Фернандо. Паблико и сам весь дрожал от гордости, от радости, от нетерпения. Он летел быстро, прижав руки к бедрам, точно боялся невзначай просыпать свои важные срочные вести.