День шестой
В замке уже все спали. В окнах постепенно гас дрожащий свет факелов, дом погружался во тьму. Огромный сад перед замком был полон причудливых теней и неясных силуэтов. Его освещали звезды и восходящая Луна, подруга влюбленных. В ее слабом свете все предметы обрели таинственные очертания. Темные деревья качали ветвями, шелестели листвой.
В глубине сада стояла каменная часовня, построенная отцом нынешнего владельца замка. Часовню окружали кусты благоухающего олеандра, на каменной скамье под одним из них сидел кто-то, закутанный в черный плащ. Капюшон плаща был опущен так низко, что случайный прохожий не смог бы разглядеть лицо человека. Да и кто бы стал гулять здесь в такую пору? Жизнь в замке затихала рано, обитатели его ложились спать на закате солнца и пробуждались с первыми его лучами. Никто не нарушал одиночество таинственного незнакомца.
Вдруг неподвижная фигура ожила. Из-под плаща показалась тонкая белая рука, она поднялась к капюшону и откинула его назад, открыв прекрасное бледное личико Элисенды де Монткада. Девушка тревожно вслушивалась в едва различимые звуки ночи, в пугающие шорохи, долетавшие из глубины парка.
С этой темноты должен был появиться ее возлюбленный. Она ждала его здесь уже несколько часов, но он не спешил на ее зов. Девушка была готова ждать его всю ночь, безгранично веря в его любовь. Верная и преданная натура ее не допускала даже мысли о том, что другой человек, так бесконечно любимый ею, мог предать ее чувства.
Сегодня днем после разговора с отцом и матерью, она приняла решение встретиться с Хосе и уговорить его бежать с ней, тайно обвенчавшись в имении его отца.
Что тогда смогут поделать ее родители да и сам король, если Бог освятит союз предназначенных друг другу влюбленных?
Им придется смириться и благословить свершившийся брак.
Отослав служанку с поручением, Элисенда переоделась в простое серое платье, которое надевала лишь тогда, когда вместе с матерью посещала дома бедных жителей деревни, принося им пищу и утешение.
Она заплела свои пышные волосы в две косы, уложив их вокруг головы в скромную прическу, собрала в небольшую дорожную сумку самые необходимые вещи, накинула черный плащ, и, дождавшись, когда в доме стихнут последние звуки, никем не замеченная спустилась в сад к часовне, около которой назначила встречу любимому. Здесь она и сидела, вздрагивая при каждом звуке, который принимала за шаги любимого.
В душе царило смятение. Чувства боролись в ее израненном сомнениями сердце. Дочерний долг призывал повиноваться родительской власти, и девушка готова была вернуться домой, приняв свою судьбу. Но тут же страсть брала верх над долгом, призывая ее в объятья Хосе, ей казалось, что она умрет, если не сможет стать его женой.
В тот момент, когда девушка замирала от сладостного любовного трепета, представляя себя в объятьях возлюбленного, разум начинал нашептывать ей голосом отца слова о том, что любовь Хосе не долговечна, а власть, которую даст ей король, поднимет ее на недосягаемую для других женщин высоту.
Элисенда видела себя на троне в усыпанной драгоценностями диадеме, и людей, склонившихся перед ней в низком поклоне. Среди них были даже ее отец и мать, и родители Хосе. Мысль о Хосе снова сбрасывала ее с королевского пьедестала и погружала в пучину любви. Ей становилось невыносимо стыдно, что, хоть и в мыслях, она предала своего возлюбленного друга.
Элисенда посмотрела вверх на усыпанное звездами небо, и мысленно обратилась к ярким далеким огонькам, пытаясь получить от них ответы на мучившие ее вопросы.
«О, прекрасные волшебные создания! – отчаянно взывала она, – помогите мне! Помогите мне в моей любви! Подскажите, что мне делать. Вы так высоко и так много видели. Вы можете мне помочь принять правильное решение. Как мне быть? Я люблю Хосе и хочу быть с ним всегда, но я люблю и отца. Я боюсь разбить его сердце и навлечь гнев государя на мою семью. Что же мне делать, звезды? Не хочу быть женой короля, не люблю его, страшусь его! О звезды, звезды! Помогите!»
Может быть, звезды и слышали ее отчаянный призыв о помощи, но были слишком далеки от этого бренного мира.
Если ли им дело до человеческих страданий?
Как ни всматривалась Элисенда в сверкающий мир, как ни простирала к нему руки – не дождалась она ответа на свои мольбы.
В мучительных раздумьях провела Элисенда много томительных часов. Возлюбленный не пришел.
Постепенно она начала осознавать этот факт, вначале недоумевая, отчего его нет так долго, затем ею начало овладевать отчаяние.
Что могло помешать ему прийти?
Может быть, кто-то перехватил ее посланца? Но тогда в сад уже пришли бы люди отца и увели ее в замок.
А вдруг Хосе заперли и не выпускают из дома, чтобы он не мог встретиться с ней.
Почему она ждет его здесь?
Надо бежать к нему, спасать любимого из плена. Эта идея неожиданно пришла в ее уставшую от борьбы с самой собой голову, завладев всем ее существом. Элисенда вскочила и бросилась к потайной калитке, ведущей прочь из владений де Монткада.
Она бежала и бежала, не видя дороги, не замечая того, что ветки деревьев хлещут ее по щекам, вцепляются в выбившиеся из-под капюшона волосы. Страх за любимого гнал ее вперед, убирая все преграды с ее пути.
Но вот и заветная дверь, прятавшаяся от случайного взгляда в зарослях терновника. Не успела Элисенда достать ключ от калитки, скрытый в складках ее плаща, как дверь отворилась, и в нее протиснулась маленькая человеческая фигурка, в которой испуганная девушка с трудом узнала Эсперансу.
В первую секунду обе девушки дружно вскрикнули, не узнав друг друга, но потом одновременно заговорили, взволнованные неожиданной встречей и тем, что им нужно было сказать друг другу.
– Госпожа! Вы еще здесь? – вскричала служанка с недоумением и страхом. – Вас никто не видел?
– Эсперанса! Ты передала мои слова донну Хосе? Ты видела его? Где он? Что они с ним сделали? – забросала ее вопросами взволнованная сверх меры Элисенда, схватив свою наперсницу за руки.
Не зная, на какой из вопросов хозяйки отвечать в первую очередь, растерявшаяся девушка попыталась ответить на все разом:
– Он там … передала … видела …, – бормотала она, спотыкаясь на каждом слове, пытаясь вырваться из судорожно сжатых рук своей сеньоры.
Элисенда, наконец, отпустила ее и приказала рассказать все более подробно.
– Я пошла в дом сеньора де Пинос, – начала свой рассказ освобожденная служанка, – у меня там есть один приятель, он мне кое-что должен …, – Эсперанса покраснела и остановилась, боясь, что выдала госпоже свои любовные похождения, но Элисенда ничего не заметила, ей было не до этого.
– Ну, вот …, значит, я туда пришла, вызвала Хуанито – это мой приятель и …
– Господи! Зачем ты мне рассказываешь о каком-то Хуанито? – нетерпеливо прервала ее Элисенда. – Я хочу знать о моем Хосе! Ты видела его? Что он сказал?
– Ну, я и рассказываю! – обиженно продолжила свой рассказ служанка, возмущенная тем, что хозяйка не оценила ее усилий. – Госпожа! Я же и говорю, что я вызвала моего друга, а он конюший донна Хосе, я ему сказала о вашем поручении, и он провел меня к своему хозяину. Вот!
– И что было дальше? – поторопила Элисенда девушку. – Ты ему все точно передала?
– Да! Конечно! Слово в слово. Он внимательно выслушал, а потом долго сидел и думал. А мне сказал ждать. Я и ждала. Думала, что он письмо напишет или сам пойдет со мной. Ну! Он долго так сидел. Мы с Хуанито успели … Короче, посидел он, посидел, а потом позвал меня и говорит: «Иди, Эсперанса, к хозяйке и скажи ей только вот такие слова – будь счастлива, Элисенда! Помни меня и будь счастлива!» Вот и все, что сказал. И чего так долго сидел? – пожала плечами девушка, не заметив, как вздрогнула ее сеньора.
– Что? … Что он сказал? – онемевшими от ужаса губами переспросила Элисенда, придвигаясь к служанке.
– Ну, он сказал: «Будь счастлива, Элисенда! Помни меня и будь счастлива!» И все. Больше ничего не сказал, только рукой махнул, мол, иди отсюда. Я и ушла. Вот прям сюда побежала, думала, вы спите давно. А вы здесь. Что скажет сеньор барон, если узнает? – тараторила Эсперанса, не обращая внимания на состояние госпожи. – Ну-ка пойдемте в постель, сеньорита. Так поздно!
Несмотря на призыв служанки, Элисенда не тронулась с места. Она не могла пошевелиться, ноги не слушались ее, в ушах стоял такой гул, что она даже и не слышала добрую Эсперансу. Ей казалось, что она умирает. Сердце вдруг перестало биться, чувства исчезли, а в голове непрестанно звучало: «Будь счастлива … будь счастлива … будь счастлива …»
Огромным усилием воли девушка взяла себя в руки и велела Эсперансе возвращаться в замок.
– Я не хочу спать. Побуду здесь еще немного, – произнесла она тихо, но твердо, чтобы служанка не заметила ее слабости, – ступай.
Не осмелившись ослушаться приказа хозяйки, Эсперанса убежала, оставив Элисенду одну. Как только она скрылась в темноте ночи, Элисенда попыталась сделать несколько шагов. Чтобы не упасть, она схватилась за ветку ближайшего дерева. Двигаясь мелкими шагами, добрела она до самого дерева, обхватила его своими нежными ручками и прижалась щекой к его шершавому стволу.
Силы оставили ее, мысли и чувства куда-то унеслись, и она потеряла сознание. Сколько времени пролежала Элисенда под деревом, она не знала. Постепенно она почувствовала себя соединенной с ним невидимыми нитями, по которым в нее вливалась энергия, отдаваемая ей деревом. Ее тело стало наполняться силой, руки и ноги приобрели чувствительность, а голову пронзила мысль, заставившая ее окончательно прийти в себя: «Я буду счастливой! Обязательно буду!» – очнувшись, пообещала она невидимому собеседнику или самой себе.
Элисенда посмотрела вокруг себя, она стояла в саду, наполненном цветами, чудесными ароматами и пением птиц. Первые лучи солнца стирали уже бесполезные звезды и золотили верхушки деревьев. Жизнь возвращалась в этот прекрасный мир, и Элисенда была его частью, она была создана только для счастья.
Когда Элисенда вернулась в отеческий дом, было почти светло. Замок просыпался, наполняясь шумом и голосами живущих в нем людей. Проходя мимо спальни отца, Элисенда на минуту задержалась, заметив конюшего барона де Монткада, охранявшего покой своего господина.
– Передайте моему отцу, – велела она склонившемуся перед ней в почтительном поклоне человеку, – что я согласна.
Не добавив ни слова, не поясняя сказанного, она проследовала в свои апартаменты.
* * *
За окном, действительно, светало. Из сада доносилось радостное чириканье птиц, приветствующих новый день.
Глаза открывать категорически не хотелось. Да и зачем?
Еще слишком рано. Решение уже принято, теперь можно и поспать – ведь не спала же всю ночь. Голова и сердце нуждались в покое, а тело в отдыхе. Это блуждание по темному саду и безнадежное ожидание отняли все силы.
Спасибо дереву, которое спасло от смерти или сумасшествия!
Да какая разница отчего? Как все-таки прекрасна жизнь!
Елена перевернулась на другой бок и … удивилась собственным мыслям.
«Как странно! – подумала она, путаясь в своих ощущениях. – А почему собственно я не спала? Вчера я легла в постель вовремя, я помню. Как я оказалась в саду? И почему у меня так болит голова? Что со мной происходит? Неужели я опять была Элисендой?»
Это предположение заставило Елену открыть глаза и оглядеться. Большая современная комната со светлой мебелью, на полуоткрытом окне жалюзи, за ними – играющее лучами утро.
Несколько секунд Елене потребовалось для того, чтобы осознать, где она находится и почему. Наконец, она все вспомнила! Это дом одноклассницы Арины и ее мужа. Вчера они с Фернандо приехали сюда и остались ночевать, потому что Фернандо вывихнул плечо и чуть не утонул. Он сейчас спит внизу, а она в комнате для гостей.
«Слава Богу! Я не сошла с ума, и я не Элисенда! Значит, это был только сон. Бедная девушка опять страдала. И, конечно, этот гад Хосе ее бросил. Какие же мужики трусы! Ну и хорошо, – продолжала рассуждать Елена, удобнее устраиваясь в мягкой постели, – теперь она выйдет за короля … и будет с ним счастлива. А я могу еще поспать … ведь на работу мне все равно не надо …»
Сладко зевнув, Елена снова провалилась в сон. Почти сразу перед ее внутренним взором предстал замок доброго короля Хайме.
* * *
Полутемная комната, освещенная лишь светом открытого огня в камине. Огромная кровать с резными колоннами, поддерживающими балдахин из красного бархата с золотой бахромой. Кровать, покрытая одеялом из лисьих шкур.
На кровати, обнимая руками колени, и опустив на них голову, сидит девушка. Ее лица и тела не видно за длинными распущенными волосами. Она одна. Служанки ушли, унося с собой дорогие одеяния, оставив госпожу в белой кружевной ночной сорочке. Единственным украшением остались пышные волосы, за которыми она поспешила укрыться, смущенная и встревоженная.
Далекий шум привлек внимание девушки. Вздрогнув, она подняла голову и устремила испуганный взгляд на дверь, за которой ее поджидала опасность. Наполненные страхом большие карие глаза казались абсолютно черными, подчеркивая утонченную бледность нежного личика Элисенды.
Здесь, в королевской опочивальне, подготовленной слугами к брачной ночи, она дожидалась своего Повелителя.
Элисенда дрожала, не зная, что ее ожидает в объятьях короля, не желая и страшась самих этих объятий. За праздничным столом, когда она осознала, что уже сегодня ей придется разделить с ним ложе, ею овладело настоящее отчаяние.
Она еще помнила жаркие поцелуи Хосе, его полный страсти обжигающий взор и запах его юного разгоряченного тела. Но короля она совсем не знала, при одной мысли о его поцелуях и прикосновениях девушку начинало подташнивать.
Но все же она понимала, что избежать близости ей не удастся. Ей придется исполнить все желания Повелителя. И винить в том некого – добровольно принесла она себя в жертву на алтарь процветания своего рода, самолично дала согласие на этот союз, и теперь отступить от своего слова баронесса де Монткада не имела права.
От подобных размышлений легче не становилось.
Напутствие матери тоже мало чем помогло. Многомудрая баронесса посоветовала дочери в момент близости с королем думать о том, какими богатыми подарками наутро он одарит ее за покорность и ласку.
Но Элисенда не настолько любила золото и наряды, чтобы позабыть обо всем на свете ради них.
Чтобы успокоиться и достойно принять все, что сулила эта ночь, Элисенда обратилась к самому верному и испытанному с детских лет средству: призвала на помощь Господа и принялась истово молиться, прося у Него терпения и любви к будущему супругу.
* * *
Услышав скрип открывающейся двери, Елена приоткрыла один глаз и посмотрела на вошедшего сквозь пелену сна. Она еще не вернулась из королевской опочивальни, и на секунду ей показалось, что на пороге стоит высокий седовласый мужчина в красном королевском плаще. Досада сменилась удивлением, когда она услышала тонкий детский голосок, звонко возвестивший:
– Тетя Лена, вы еще долго будете спать? Мама собирается в город. Вы поедете с ней?
Озадаченная наличием писклявого голоса у такого солидного мужчины как король Хайме Второй, Елена, наконец, проснулась и, открыв оба глаза, разглядела в дверях маленькую Викторию, действительно, одетую во что-то красное. Потаращившись на девчонку несколько секунд, Елена невнятно пробормотала:
– Что? … Да … щас … приду.
Вика тотчас испарилась, оставив у гостьи раздражение – не дали досмотреть самое интересное!
Правда, сегодня Елена не осуждала героиню своих снов за отвращение и страх, которые Элисенда ощущала перед своей первой брачной ночью. Ей было очень жаль девушку и хотелось защитить ее. Не зная как это сделать, Елена загрустила. Возвращаться обратно в сон не было смысла, солнце светило ярко, призывая вернуться в реальный мир и решать свои собственные проблемы.
«Придется Элисенде подождать до следующей ночи, – вздохнула Елена, выбираясь из своей отнюдь не королевской кровати, – а мне пора позаботиться о своем собственном замужестве. Интересно, как там мой женишок? Оклемался? Готов ли он к нашей брачной ночи?»
Но перспектива брачной ночи с Фернандо не воодушевила женщину, а заставила передернуться от неприятного чувства, очень напоминающего отвращение. Отогнав от себя несвоевременные мысли, Елена отправилась в ванную, откуда вышла заметно бодрее и свежее, со здоровым румянцем на лице и зверским аппетитом. Натянув джинсы и майку, Елена весело сбежала на первый этаж.
В гостиной на диване никого не было, дверь в сад была распахнута настежь, но на террасе тоже никого не оказалось. Жаркий день набирал силу. Елена быстро вернулась в относительную прохладу комнат. Из кухни доносился аппетитный запах кофе и горячих булочек.
«Как в книжке о Малыше и Карлсоне! – обрадовалась Елена, почувствовав себя в атмосфере любимой с детства сказки, и направилась в сторону кухни, – где моя драгоценная фрекен Бок, пекущая сладкие плюшки?»
Арина и Вика восседали за кухонным столом. Перед ними на столе стояло блюдо, доверху наполненное свежей выпечкой и две чашки кофе. Потягивая душистый напиток и наслаждаясь румяными пирогами, они выглядели счастливыми и умиротворенными. Елене захотелось немедленно присоединиться к довольной жизнью компании.
– Привет, красавицы! – радостно приветствовала она хозяек, входя в кухню. – Как у вас тут душевно! Угостите страждущего плюшечкой с кофе? Буду вам очень признательна.
– Да уж, садись, соня-засоня, за стол! Мы заждались тебя, – рассмеялась Арина, ставя на стол третью чашку и наливая туда горячий напиток, – я уж всех накормила, на работу спровадила, а ты все дрыхнешь. Вот Вичку послала тебя будить. Пора в город ехать, а то нас там Татьяна заждалась уже.
– Стоп! Кого ты спровадила? Куда мы едем? Какая такая Татьяна нас ждет и почему? – затараторила Елена, нацеливаясь на самый загорелый пирожок.
– Мужчины уехали на работу, – спокойно пояснила Арина, намазывая булочку маслом, – мы едем в Барселону, – добавила она, откусывая от булки солидный кусок и пытаясь жевать и говорить одновременно, – а Татьяна – моя подруга, с которой я хочу тебя познакомить. Что тут непонятного?
– Теперь …все понятно, – произнесла Елена и, блаженно прикрыв глаза, проглотила кусочек плюшки с изюмом.
– Подожди! – вдруг вскрикнула она, открыв глаза и пролив на стол изрядное количество кофе, – А Фернандо тоже уехал?
– Ну да, – невозмутимо подтвердила Арина, вытирая стол салфеткой, – уехал на работу. Не волнуйся, я отвезу тебя к нему после встречи с Татьяной, – добавила она невозмутимо, доливая в чашку подруги кофе.
– А как же его рука? И плечо? – не унималась Елена.
– Да вроде все хорошо. Он может сам вести машину. Выспался и все прошло. Да что с ним сделается? До свадьбы заживет!
Арина хитро посмотрела на Елену и подмигнула ей незаметно от дочери.
– А может, кто-нибудь помог ему выздороветь? Массаж руки … или других частей тела … – протянула она, с любопытством ожидая реакции подруги.
– Да я ему только плечо растерла вчера, – спокойно сказала Елена, не принимая игривого тона Арины, ей ни с кем не хотелось обсуждать подобные вопросы.
– Только плечо? – не поверила Арина.
– Только, – решительно произнесла Елена, для убедительности кивнув головой, и добавила, меняя тему, – я наелась, можно ехать.
– Хорошо. Но мне надо домработницу дождаться, чтобы дать ей задание, минут через тридцать она будет здесь. Вика с ней останется, а мы поедем.
– А я тогда сбегаю к морю искупнусь напоследок, а то когда я еще сюда попаду? – оживилась Елена.
– Ладно, сбегай.
Но Елена не спешила уйти из этой светлой, уютной кухни, где приятно пахло кофе и ванилью. Весь дом, где жила ее подруга с семьей, его простор и достаток, атмосфера мира и согласия, царившие здесь, были чрезвычайно привлекательны для нее. Ей хотелось иметь такой же замечательный дом, хотя в глубине души она не была уверена, что смогла бы стать такой же хорошей хозяйкой как Арина. Ведь дом – это только стены, а теплым и уютным его делают люди, живущие в нем, их труд и энергия, вложенные в его обустройство, их душа и чувства, создающие тепло домашнего очага.
Через час, простившись с гостеприимным домом и дочерью хозяев, Елена села в машину подруги, и они помчались в прекрасную Барселону. Арина вела машину уверено и спокойно. Елене было комфортно сидеть рядом с ней, не беспокоясь о том, как она выглядит и что говорит. Разговаривали об особенностях здешней жизни, традициях и обычаях, потом как-то незаметно перешли на испанских мужчин.
– Думаю, здешние мужики сильно отличаются от наших? – то ли спросила, то ли констатировала Елена.
– Ну, в какой-то мере, – охотно подтвердила ее подруга, – они не такие шовинисты как русские мужики и более самостоятельные. Например, они не считают, что женщина за рулем – это что-то ужасное. И не гнушаются домашней работы.
– Хм! Что-то я не заметила, чтобы Фернандо убирал или гладил! – недоверчиво хмыкнула Елена, вспомнив бардак в спальне своего нового друга, – правда, справедливости ради надо сказать, что готовить он умеет.
– Он все умеет делать, просто ленится. Мой Карлос тоже не разбежится. Но раньше, когда у нас было меньше денег, а дочка была маленькой, он делал все как миленький, причем, без всяких просьб с моей стороны. Он видел, что надо сделать и делал, а если уж я говорила, так он бегом бежал.
– Ох! Аришка, тебе просто повезло! Видно, Бог за твои страдания в первом браке послал тебе счастье во втором.
– Наверное, ты права, – согласилась Арина и усмехнулась, – если ты захочешь такого же счастья, тебе надо просто выйти за Фернандо, – она насмешливо посмотрела на подругу в зеркало, – он будет точно таким же идеальным мужем как мой. И дом у тебя будет такой же, да и ребеночек наверняка народится.
Елена с сомнением покачала головой, но спорить с Ариной не стала, над ее словами стоило подумать более обстоятельно, но не сейчас.
– Слушай, моя дорогая, а куда это мы с тобой едем? – спросила она, оглядевшись по сторонам.
– Да уже приехали, – ответила Арина, паркуя машину возле какого-то сувенирного ларька.
Улица, на которой они оказались, напоминала базар, полный лавок и киосков, заполненных стаканами, магнитами, игрушками и футболками с изображением высокого собора со стрельчатыми башнями и украшениями, характерными для готических храмов. Подняв голову вверх, Елена увидала строительные леса, над которыми высилось грандиозное сооружение, похожее на собор необычайно большого размера.
– Что это там за стройкой? – озадаченно спросила она.
– А! Это гордость Барселоны! Собор Святого Семейства, по-местному, Саграда Фамилия. Пойдем, посмотрим.
Девушки пошли по улице, старательно обходя стройку, в поисках входа в храм. Наконец, они очутились перед воротами, ведущими на территорию собора. Отсюда уже можно было рассмотреть его получше.
Весь фасад храма был украшен скульптурными изображениями святого семейства. Дева Мария склонилась над маленьким Иисусом, святой Иосиф с умилением глядит на мать и дитя, а другие персонажи жития, молитвенно сложив руки, взирают на них с других стен собора. Все фигуры выполнены так искусно, что невозможно отвести от них взгляда, а окружающие их ветви деревьев, цветы и предметы, переплетаясь, создают причудливый узор, украшающий стены необычного храма.
– Это главное творение великого архитектора Антони Гауди, которое начали строить в тысяча восемьсот восемьдесят третьем году, да до сих пор не достроили, – как заправский экскурсовод начала свой рассказ Арина, останавливаясь у входа, – уже построили главный неф и восемь звонниц из двенадцати. Собор строят на пожертвования верующих, поэтому, чтобы посмотреть его внутри, нам придется купить билеты.
– Хорошо. Давай купим и поспособствуем окончанию этого векового строительства, – согласилась Елена, тем более что красота собора снаружи сулила небывалое зрелище внутри.
Однако длиннющая очередь за билетами поубавила энтузиазма Елены. Стоять в очереди на такой жаре было подвигом, на который она не чувствовала себя способной. Поэтому Елена по своей русской привычке начала искать лазейку, чтобы пройти быстрее. И ей это удалось. Пока Арина занимала очередь в самом хвосте, Елена прошла мимо стройных рядов желающих посмотреть на барселонскую достопримечательность и нечаянно набрела на неприметное кассовое окошко, около которого не было ни одного человека. Девушка, сидевшая в нем, вопросительно посмотрела на растерянную туристку, Елена сунула ей купюру в двадцать евро, пролепетав: «Ту тикетс, плис», и к своему полному изумлению тут же получила то, что просила – два билета в собор. Не веря своей удаче, Елена вернулась к подруге, сжимая в руке вожделенный трофей.
– Боже мой! – воскликнула Арина, удивленно вытаращив глаза при виде билетов, – где ты их взяла?
– Купила! – гордо объявила Елена. – Дорогие, однако, у вас билетики, – возмущенно заметила она, направляясь к входу в собор, – десять евро – это четыреста сорок рублей, – быстро посчитала она, – никогда не встречала в России таких дорогих музеев, надеюсь, что нам покажут что-нибудь действительно стоящее за эти деньги.
Надежды ее, однако, не оправдались, и снаружи здание было намного интереснее, чем внутри. Вернее, может быть, оно и было замечательным, но красоту внутреннего убранства рассмотреть не представлялось возможным из-за закрывавших ее строительных лесов. Туристки увидели лишь причудливый потолок в виде цветов с острыми лепестками, который поддерживали оригинальные колонны, похожие на гигантские стволы деревьев, разветвляясь на конце, они образовали вместе с цветами потолка пышные кроны.
«Как и это все?» – было написано на растерянных физиономиях туристов, заполнявших собор. Елена тоже почувствовала себя обманутой и пожалела о потраченных десяти евро. Но говорить об этом подруге не стала, видя, что та искренно восхищается всем увиденным.
* * *
– Куда мы поедем теперь? – спросила Елена подругу, когда они вернулись к машине.
– В парк Гуэль. Он тоже произведение Гауди, там очень красиво!
– Я вижу, что ваш Гауди навоял в Барселоне столько же, сколько наш Церетели в Москве, – попыталась пошутить Елена, впечатленная творческой плодовитостью великого испанца.
– Да, у нас много памятников Гауди, – ответила Арина, не заметив иронии подруги. – Увидишь сама, как оригинально он все сделал.
– Не сомневаюсь! А кстати, ты обещала меня с кем-то познакомить.
– Да, с Татьяной. Она подъедет к нам в парк Гуэль, – сказала Арина, отъезжая от Саграда Фамилии.
– Кто эта Татьяна?
– О! Это новое поколение, – засмеялась Арина, выруливая на современное шоссе с многоэтажными зданиями по обеим сторонам дороги, – нам с тобой, ангел мой, с нашим советским воспитанием далеко до нее. Ей двадцать пять, а она уже имеет все, о чем мечтает каждая женщина: мужа, ребенка, квартиру, деньги. А знаешь, как она это все получила? – сделала многозначительную паузу Арина.
– Даже не представляю, – подыграла ей Елена, видя, что подруге не терпится удивить ее.
– Подшустрила девочка. Нашла себе парня из тех, которые от компьютера не отрываются, сама к нему в койку прыгнула, забеременела и все – женился как миленький. А она им вертит, как хочет. Да она сама тебе все с удовольствием расскажет, только спрашивай, не стесняйся.
– Да неудобно как-то малознакомого человека о личной жизни расспрашивать, – засомневалась Елена.
– Вот еще, китайские церемонии! – возмущенно сказала Арина, отыскивая свободное место для парковки, – поверь мне, эта девушка не из стеснительных будет.
Припарковав автомобиль, женщины пошли по небольшой узкой улочке, ведущей к парку.
Перед входом остановились, чтобы внимательно изучить две небольшие постройки, стоящие по обеим сторонам ворот, очень похожие на пряничные домики из детских сказок. Их крыши, выложенные белой, серой и красной мозаикой, венчали короны с белыми зубцами с пестрой шишечкой посредине. Домики были настолько оригинальны, что подругам захотелось рассмотреть их подробнее, и чем больше они их разглядывали, тем больше интересных деталей в них находили.
Сразу за воротами они увидели лестницу, ведущую наверх к сооружению в виде греческого храма с колоннами, и какое-то животное, напоминавшее крокодила, но оказавшееся драконом. Животное лежало сверху на каменной ванне, заполненной зелеными растениями, и из его приоткрытой пасти лилась вода.
Справа и слева от входа раскинулся парк, полный экзотических растений и непривычных глазу строений.
Пальмы и гигантские кактусы перемежались с обычными деревьями, высокие каменные гроты, заросшие пышной растительностью, и колонны, на верхушках которых росли зеленые агавы, придавали облику парка оригинальность и притягательность. За каждым поворотом гуляющих ожидало что-то удивительное и даже пугающее своей неординарностью.
По извилистой тропинке подруги поднялись к розовому зданию с зеленой черепичной крышей – это был дом-музей самого великого выдумщика Гауди. Зеленые ставни на окнах и двери музея были гостеприимно распахнуты, приглашая путников войти внутрь и подивиться на его убранство.
Елена с Ариной обошли все комнаты, задержавшись лишь в эркере одной из них, чтобы полюбоваться открывавшимся из окна видом.
Покинув маленький музей, подруги направились к вершине холма и, оставив дом архитектора далеко позади, вышли на большую площадку, окаймленную мозаичной оградой. За оградой можно было видеть пышные кроны деревьев, башню музея и крыши тех пряничных домиков, которые подруги видели внизу у ворот. Отсюда они выглядели еще более сказочно.
Площадь была полна разноязычной толпой. Люди сидели на ограде площади, оказавшейся гигантской скамьей, извивающейся как огромная змея. Мозаика, покрывающая эту скамейку, впечатляла своим разнообразием, а ее рисунок нигде не повторялся.
Не прошло и пяти минут, как Арину окликнула высокая стройная девушка с длинными светло-русыми волосами. Она улыбалась и махала изящной ручкой, которую украшал безупречный маникюр. Девушка была одета в открытый голубой топ и короткие синие шорты. На ногах были дорогие босоножки на высоком каблуке, делавшие ее длинные ноги бесконечными. Татьяна была молода и очень хороша собой. Подбежав к Арине, она дружески расцеловала ее и повернулась к Елене.
– Познакомьтесь, – сказала Арина, указывая рукой сначала на одну, потом на другую подругу, – это Таня, а это Лена.
Девушки приветливо заулыбались и принялись незаметно рассматривать друг друга.
– А не пора ли нам перекусить? – прервала молчание Елена. – Где-то здесь я видела кафе.
– Обязательно поедим, но не сейчас, – твердо сказала Арина, – сначала парк осмотрим, потом сядем да поболтаем, а то после еды не захочется гулять.
– Ладно, садистка, будь по-твоему, – шутливо пробурчала Елена, вставая со скамейки.
Арина с Татьяной последовали ее примеру. Девушки направились по дорожке, ведущей вниз. Узкая тропинка привела к огромному каменному залу с высокими мраморными колоннами, поддерживающими потолок в виде перевернутых чаш. Здесь было так прохладно, будто на улице не было изнуряющей жары и палящего солнца. Каким образом гениальному архитектору удалось достичь такого эффекта, было абсолютно непонятно неискушенному в строительстве туристу.
– Жаль, что здесь нет скамеек, – посетовала Елена, – так и хочется побыть здесь подольше.
– Хорошо бы … – протянула Арина, – здесь так прохладно.
– Да, и причем, без всяких кондиционеров, – добавила Татьяна, оглядываясь по сторонам в поисках источника прохлады.
Постояв под чудесным куполом еще минут пять, женщины отправились дальше. Но после благодатной прохлады жара, встретившая их под открытым небом, была совершенно невыносима. Елена почувствовала себя совершенно обессиленной и категорически отказалась идти дальше.
Кафе, в котором они решили отдохнуть, было совсем крошечным, больше похожим на закусочную. Арина и Татьяна взяли только холодную минеральную воду, а проголодавшаяся Елена заказала себе большой восхитительный сэндвич со свисающим со всех боков зеленым салатом, сыром и ветчиной, чай и бутылку минералки в дорогу.
Сели за дальний столик, чтобы никто не мешал разговору. За пять минут уничтожив свой аппетитный обед, Елена расслабилась и приступила к расспросам.
– Таня, а ты давно здесь живешь? – спросила она с доброжелательной улыбкой сытого человека.
– Уже пять лет, – охотно поддержала разговор Татьяна, ничуть не удивившись вопросу, – мне было двадцать, когда я сюда приехала.
– Ты приехала сюда с родителями? – Елена решила сделать вид, что не знает ее историю.
– О нет! – рассмеялась девушка. – Я вышла замуж за испанца и переехала к мужу. У меня уже есть дочка, ей четыре с половиной года. Мой муж друг Фернандо и Карлоса, поэтому мы с Ариной знакомы, – добавила она, видимо, желая объяснить, почему они дружат, – здесь трудно найти друзей.
– Испанцы не хотят дружить с русскими? – удивилась Елена.
– Не то, что не хотят. А просто мы с ними почти не пересекаемся. Я не работаю, сижу дома с ребенком. Ну, с кем мне дружить? Не с домработницей же и не с моим парикмахером. Я общаюсь в основном с женами друзей мужа, а муж дружит с Карлосом.
– Понятно, а работать ты не хочешь? Или трудно устроиться?
– А зачем мне работать? – ответила вопросом на вопрос Татьяна, пожав загорелыми плечами. – У нас есть деньги.
– Да, но можно работать для своего интереса. Чтоб нескучно было, чтоб с людьми познакомиться, да и для того, чтобы не быть слишком зависимой. Разве это плохо? – недоумевала Елена, которая не могла себе представить свою жизнь без работы.
– Ой! Мне это не нужно! – презрительно отмахнулась Татьяна, – мне и так хорошо. Я каждый день хожу в салон, тренажерный зал, по магазинам, встречаюсь с любовником. Зачем мне работа? Пусть мужики работают, а мы женщины будем радоваться жизни.
– Извини. Я не поняла. У тебя есть любовник? – спросила потрясенная Елена, переводя взгляд с Татьяны на Арину и обратно. Ей показалось, что ее разыгрывают. Арина смотрела куда-то в сторону, но Елене почудилось, что она улыбается.
– Да! Конечно, есть! А почему бы и нет? – тоже озадачилась Татьяна.
– Но ты же замужем!
– Ну и что? – искренне недоумевала девушка, бросая на Елену немного сердитый взгляд. – Я молодая красивая девушка, я нравлюсь мужчинам, особенно испанским. Почему бы мне не иметь любовников?
– А тебе не хватает мужа? – начала сдаваться Елена под напором своеобразной логики новой знакомой. – Он плохой любовник?
– Господи! Да он муж! Его функция обеспечивать меня деньгами, а секс с ним только по обязанности. Прямо сказать, это очень скучно и однообразно. Мне нужно много секса, хорошего и разного. И здесь его легко найти. Стоит только на пляж выйти, и будет куча молодых красивых и сексуальных парней.
– Это точно, – согласилась Елена, – этого добра тут хоть отбавляй.
– Ну вот! Сама знаешь, – обрадовалась девушка, считая, что убедила Елену, – ко мне часто подходят знакомиться, и если мужчина мне нравится, почему бы не провести хорошо время? И для здоровья полезно.
– А как ты познакомилась со своим мужем? – сменила тему Елена, понимая, что безнадежно устарела со своими моральными принципами и, не имея желания вступать в дискуссию или перевоспитывать женщину нового века.
Как и предупреждала Арина, молча сидевшая рядом и с безразличным видом потягивающая свою минералку, Татьяна охотно поделилась своей историей с новой знакомой. Было видно, что она очень гордится собой и достигнутым успехом, о котором ей хочется рассказывать всем, кто соглашается слушать.
Она была единственным ребенком в довольно обыкновенной семье, жила с родителями в Петербурге, училась в обычной школе, только с детства отличалась быстрой реакцией и любознательностью.
Ее мать, женщина энергичная и пробивная, учила дочку практичности. Она внушала ей, что в жизни главное – хорошо устроиться, и для этого надо правильно распорядиться тем, что дала природа и родители, то есть красотой, молодостью и знаниями. Поэтому Танечка занималась танцами, музыкой, языками и другими премудростями, которые могли помочь ей в достижении желанной цели. К девятнадцати годам она обладала сексуальным телом, красивым лицом и знаниями двух языков – английского и испанского.
Теперь ей предстояло применить полученные знания и умения на практике. Девушка решила воспользоваться возможностями интернета и завязала оживленную переписку с молодыми людьми из разных стран. Сначала она только переписывалась с ними, потом попробовала встречаться, но ее кавалеры были или слишком молоды и не собирались жениться, или слишком бедны и не могли обеспечить красавице подходящий уровень жизни.
Но девушка не падала духом и продолжала знакомства под руководством своей мудрой мамочки. Наконец, ей улыбнулась удача. Она познакомилась с молодым перспективным мужчиной из Барселоны.
Когда она впервые увидела фотографию Энрике, он ей совсем не понравился. Он явно был не в ее вкусе: маленький лысоватый мужчина с нездоровым цветом лица и большими навыкате глазами, к тому же, старше ее на десять лет. Но практичная мама посоветовала не пренебрегать новым знакомством, а попробовать с ним пообщаться.
Мама оказалась права: такого лоха окрутить ничего не стоило. Энрике не был глуп, просто у него почти не было опыта в общении с женщинами, вниманием которых он не был избалован. Его невзрачная внешность и замкнутый образ жизни мешали ему знакомиться с девушками. Поэтому мужчина с радостью завязал оживленную переписку с молоденькой русской красоткой, которая бойко отвечала на его неуклюжие комплименты и льстила ему без всякого стеснения. Еще не видя ее воочию, бедняга почувствовал себя влюбленным и начал мечтать о встрече со своей Татьяной.
Встреча состоялась довольно скоро, девушка прилетела к нему в Барселону. Энрике так сильно хотел ее видеть, что сам оплатил билеты на самолет. Они встретились и полюбили друг друга с первого взгляда. Вернее, Энрике действительно полюбил Татьяну, а она только сделала вид, что страстно им увлечена.
В первую же ночь девушка пришла к нему в комнату и заявила, что так сильно хочет его, что не может ждать, когда он предложит ей заняться любовью. Секс был бурным и качественным – у Танюши был богатый опыт в постельных делах, несмотря на небольшое количество прожитых лет.
Энрике был в восторге от своей красивой и сексуальной подруги в отличие от своих родителей, которым шустрая девица категорически не понравилась. Они всячески отговаривали его от женитьбы на ней, но Танечка забеременела, и возражения отпали сами собой. Ни сам Энрике, ни его порядочные родители не могли оставить ребенка без отца.
Молодые поженились и поселились отдельно в квартире покойной бабушки жениха. Квартира была в самом центре города, но маловата для увеличившегося семейства. Через несколько месяцев после свадьбы Татьяна родила дочь, маленькую Кристину.
Отец был счастлив, бабушка и дедушка тоже. Татьяна заявила, что не может заниматься ребенком и выполнять свой супружеский долг ночью, так как очень устает днем, поэтому взяли няню для малышки. Домработница, занимавшаяся ведением домашнего хозяйства небольшой семьи, была приглашена сразу после свадьбы, ведь беременной женщине трудно убирать и готовить.
Сильно возросшие расходы потребовали от молодого супруга большей активности, и по настоянию жены, он занялся компьютерным бизнесом. Деньги на раскрутку дали его родители. Неожиданно для всех Энрике оказался неплохим бизнесменом, и через несколько лет его семья переехала в новую большую современную квартиру, была куплена вторая машина для Татьяны, и вообще, небедный молодой человек превратился в богатого мужчину, чем его жена была несказанно довольна.
Жили дружно. Дочь подрастала, становясь хорошенькой девочкой с огромными черными глазками и веселыми кудряшками вокруг круглой курносой мордашки. Отец обожал свою дочь и был очень привязан к супруге, которая всегда была весела и любезна, никогда не отказывала ему в телесных радостях, а то, что другие мужчины заглядывались на нее, ему даже льстило. Короче говоря, все были довольны этим счастливым союзом.
– А твой муж никогда не ловил тебя с любовником? – разрушила Елена идиллический рассказ Татьяны каверзным вопросом.
– Да что ты! – воскликнула Таня, заливаясь счастливым смехом, – он же лох! Абсолютный идиот! Даже если он поймает меня с поличным, ни за что не поверит своим глазам, да я наплету ему чего-нибудь, и все.
Елена почувствовала стыд за такую беспардонную наглость своей соотечественницы, и потому продолжила расспросы, стараясь нащупать брешь в самодовольстве своей собеседницы.
– И тебе нравится такая жизнь? – спросила она, с интересом разглядывая диковинный экземпляр.
– Конечно, – не поняла та, – а почему нет?
– Ну, ты живешь с нелюбимым мужчиной, изменяешь ему направо и налево, это не напрягает тебя? – объяснила свое недоверие Елена.
Татьяна смотрела на нее с таким недоумением, что Елена почувствовала неловкость. Она поняла, что встретила человека, чьи жизненные ценности и моральные принципы настолько отличаются от ее собственных, что они никогда не смогут понять друг друга.
– Ты счастливый человек, Танюша, – сказала она вдруг, не дожидаясь ответа на свой последний вопрос, – я завидую тебе.
Татьяна удовлетворенно улыбнулась и окинула Елену с Ариной победным взглядом. Она гордилась тем, что в свои двадцать пять достигла большего, чем эти старые кошелки в сорок. Ее жизнь не была легкой, и часто ей приходилось наступать на горло своим чувствам и делать то, что ей не хотелось. Но все-таки она получила то, о чем мечтала в юности вместе с матерью: у нее была обеспеченная жизнь, она не работала и имела столько мужчин, сколько ей было нужно. И пусть ей завидуют такие чистоплюйки, как эта Елена.
Но Елена завидовала не тому, чем так гордилась Татьяна. Ее восхищала целеустремленность девушки, ее точное знание того, что ей нужно в жизни и отсутствие сомнений в правильности своего выбора и поведения, то есть того, чего всю жизнь не хватало самой Елене, вечно сомневающейся и нерешительной натуре.
Лет десять назад Елена обязательно осудила бы Татьяну за полное пренебрежение принципами морали и нравственности, но сейчас она думала иначе.
Каждый человек живет так, как может и умеет жить, и если Бог это допускает, то кто знает, чьи принципы правильнее?
* * *
Передохнув в прохладе кафешки, женщины снова вышли в парк. Но гулять расхотелось. Татьяна заспешила домой, чтобы отпустить няню. Она дружески расцеловалась с Ариной и Еленой, стремительно попрощалась с ними и через секунду исчезла из виду за пышными кустами олеандра.
– К любовнику побежала, – заметила Арина, с неприязнью глядя вслед Татьяне, затем обернулась к Елене и спросила с кривой усмешкой, испортившей ее обычно миловидное личико. – Как она тебе?
Елена ответила не сразу, обдумывая свои впечатления от новой знакомой.
– Молодая, красивая и целеустремленная стерва, – четко охарактеризовала она Татьяну, понимая раздражение подруги, – но знаешь, я думаю, что нам с тобой есть чему у нее поучиться.
Арина даже руками всплеснула от возмущения.
– Учиться? У нее! Да ты с ума сошла! – вскричала она, не обращая внимания на проходящих мимо испуганных ее криком туристов. – Она же настоящая проститутка! Шлюха!
– Да, возможно, она ведет не самый праведный образ жизни, – спокойно согласилась Елена, беря Арину за руку и уводя прочь от людей вглубь парка, – но она довольна своей жизнью и счастлива, а мы с тобой нет. Так кто из нас прав? Мы, все такие морально устойчивые и несчастные, или она, веселая и радостная, построившая жизнь так, как хотела?
Арина смутилась под действием убийственной логики подруги. Умом она не могла не согласиться с этими доводами, но душа ее протестовала. Не найдя достойного ответа, она уставилась на камушек под скамейкой, на которую они опустились.
– Почему ты с ней дружишь, если терпеть ее не можешь? – спросила Елена, успокаивающе погладив Арину по плечу.
– А с кем мне дружить? – печально промолвила Арина, переводя взгляд с камушка на ближайшее дерево. – Она права. Дружим мы тут только с теми, кого мужья к нам в дом приводят. Выбор небольшой. А с ней хоть по-русски поговорить можно, хотя иногда меня от нее тошнит. Как начнет про своих мужиков трещать, противно становится, а я слушаю да улыбаюсь, типа молодец, Танюша. Так бы по роже и съездила! – кровожадно добавила она, для убедительности взмахнув кулаком в сторону предполагаемого лица Татьяны.
Елена рассмеялась над неожиданной злостью предобрейшей Арины. Подруга тоже развеселилась, глядя на смеющуюся Елену, женщины прекрасно понимали друг друга. Настроение у обеих резко улучшилось. Захотелось поозорничать, да не знали, что придумать. Ограничились походом в самые дебри парка, где в тенечке на травке нежились влюбленные парочки, беззастенчиво обнимаясь и целуясь.
– А давай мы ее мужу настучим! – предложила Елена, возвращаясь мыслью к Татьяниному рассказу. – Вот будет здорово! Надо только узнать, когда и где она встречается с любовником и позвонить анонимно ее мужу.
Арина рассмеялась и принялась фантазировать, как Энрике прилетит домой, схватит Танюху за волосы, а ее любовника выкинет голого на улицу. Вот будет зрелище. Обе женщины прекрасно понимали, что никогда не сделают ничего подобного, но от придуманных ими страшных сцен становилось легко и весело.
– Слушай! А может, мы ей просто завидуем? – отсмеявшись, неожиданно спросила Арина.
– Возможно, – охотно согласилась Елена и добавила, заговорчески подмигнув подруге, – но можем мы иметь хоть один небольшой недостаток?
* * *
Ныло плечо, болела голова, на душе было мерзко. Время от времени память бесцеремонно выдергивала его из привычного спокойствия кабинета и окунала в темные воды средиземного моря. Барахтаясь как беспомощный щенок, он из последних сил тянулся вверх за глотком воздуха, но снова и снова безвольно погружался в безжалостную пучину.
Тряхнув головой, Фернандо попытался отогнать навязчивое видение. Вчера ему было легче. Когда они с Карлосом обсуждали случившееся, он даже смеялся. А сегодня его охватил панический страх.
Ужас сжимал его горло при мысли о том, что он мог навсегда остаться лежать на дне моря мертвый, мокрый и никому ненужный. Последнее обстоятельство особенно тяготило его. В больной голове, словно птица, запертая в клетке, билась мысль: «Один! Один! Никто не заплачет! Никто не вспомнит!»
Со странным чувством смотрел он на свой кабинет, в котором проводил большую часть своей жизни, на бумаги, разложенные на столе и ждущие его внимания, на симпатичную секретаршу, принесшую ему кофе, на яркое летнее солнце за окном. Всего этого могло бы сегодня не быть. И все это могло сегодня существовать и без него. От этой мысли ему стало обидно и грустно.
«Зачем я здесь сижу? Кому это нужно?» – вопрошал он себя, с отвращением и даже злостью отбрасывая в сторону проект нового договора.
– Лусия, отмените на сегодня все встречи, – сказал он по спикерфону секретарше, – я еду домой. Если будет что-нибудь важное, решайте с моим заместителем.
Сразу почувствовал облегчение.
Так и надо. Надо жить, надо отдыхать, надо быть счастливым.
Выйдя из кабинета, кивнул двум милым девушкам в приемной, с изумлением смотревшим на покидавшего работу в неурочное время шефа, и прошел на подземную стоянку. Машина, как всегда, легко тронулась с места и, набирая скорость, понеслась по знакомым улицам Барселоны. За окном замелькали величественные здания Готического квартала, улица Грасиа с ее двумя главным украшениями – домами, построенными Гауди, к которым устремлялись туристы со всего мира, затем современный проспект Диагональ.
«Елена абсолютно права, – думал Фернандо, пытаясь охватить взглядом быстро мелькающие прекрасные творения, – я живу в красивом городе. Почему я никогда не замечал этого? Ведь, в сущности, я никогда не жил здесь. Я жил в своей работе, погружался в нее и тонул, тонул каждый день и каждый час. Но теперь я воскрес и хочу жить новой прекрасной жизнью».
Несмотря на благое решение начать новую жизнь, Фернандо совершенно не знал, как ее начать, и какой она должна быть – эта самая новая жизнь. Хотя он не сомневался, что справится с этой проблемой, ведь теперь рядом с ним была женщина, красивая, умная и совершенная. Она и только она может спасти его, помочь обрести долгожданное счастье.
Дома никого не было. Елена еще не вернулась. Фернандо набрал ее номер, но она не ответила.
Одиночество было невыносимо. Сняв надоевшие пиджак и галстук, Фернандо бросил их на стул и снова вышел из дома.
Около подъезда он остановился и задумался.
Куда можно пойти в столь ранний для него час?
Он еще никогда в это время суток не бездельничал. Для бесцельной прогулки по улицам было слишком жарко, ехать на пляж не хотелось, там, в огромной толпе людей, он будет чувствовать себя еще более одиноким. Сейчас ему было просто необходимо общение с теплым живым человеком, добрым и понимающим. Ноги сами понесли его к небольшой вывеске над дверью дома напротив.
Крохотное кафе с названием «Tapasbar», где он частенько коротал вечера за кружкой пива. Кроме отменного пива, здесь подавали и отличную поэлью, приготовленную руками любезной хозяйки. Фернандо никогда не бывал в этом месте так рано, поэтому не знал, что его там ждет.
Неуверенной рукой он открыл дверь и заглянул в зал. Было почти темно, за столиками никого, но возле барной стойки кто-то сидел, уткнувшись в свою рюмку. Фернандо вошел и направился к бару. Не успел он пройти половину пути, как откуда-то из темноты вынырнула знакомая фигура, как обычно затянутая в джинсы. Они сидели так плотно, что жир с нижней части тела передвинулся на талию и свешивался со всех сторон, совсем не украшая тело, а короткая полосатая майка, обтягивающая это изобилие плоти, довершала удивительно безвкусную картину. Это был обычный наряд хозяйки сего заведения – толстушки Кончиты.
Фернандо всегда посмеивался над ее непритязательным вкусом и манерой одеваться, но сегодня эти дежурные джинсы и маечка умилили его и показались удивительно симпатичными, также как и простоватое круглое лицо и неуклюжая фигура, которую неподобающая одежда делала хуже, чем она была в действительности.
– О! Фернандо! Добро пожаловать! – раздался мелодичный голос Кончиты, совсем не соответствовавший ее внешности. – Хотите пообедать или только выпить?
Казалось, что она вовсе и не удивлена его неурочным появлением. Женщина улыбалась и доброжелательно ожидала его ответа.
Фернандо ничего не хотел кроме общения с этой милой женщиной, которая всегда радовалась его появлению и охотно болтала с ним в перерывах между обслуживанием немногочисленных клиентов. Но он не мог открыто сказать ей об этом, поэтому смутился и заказал бутылку холодного пива и соленые орешки.
Он сел за самый дальний столик и, потягивая пиво, принялся наблюдать за перемещениями Кончиты по залу кафе. Она не смотрела в сторону Фернандо, от чего ему стало немного досадно. Неужели она не подойдет к нему с ее очаровательной улыбкой и не присядет рядом, чтобы расспросить о том, как ему живется.
Будто уловив его мысли, женщина подняла глаза и улыбнулась. Две озорные ямочки сделали ее некрасивое лицо чрезвычайно привлекательным.
«Как жаль, что она такая толстая! – посетовал Фернандо, не удержав ответной улыбки, – будь она лучше одета, я бы пригласил ее куда-нибудь поужинать».
Правда, куда бы он мог пригласить женщину, которая весь день проводит в ресторане и сама прекрасно готовит, он не мог себе представить.
«Интересно, она замужем? – впервые озадачился он. Рассказывая ей о своей жизни, он никогда не интересовался ее. – И сколько ей лет?»
На вид ей можно было дать от тридцати до сорока, но точнее сказать было сложно. Внешность Кончиты была вполне заурядной, но ее доброжелательное внимание делало ее почти красивой в глазах тех, кто часто общался с этой симпатичной женщиной.
Наконец Кончита подошла к приунывшему Фернандо. Молча села рядом с ним, поставила на стол еще одну запотевшую бутылку пива и приготовилась слушать его откровения.
С облегчением вздохнув, Фернандо неторопливо повел свой рассказ о событиях этой недели.
* * *
– Что же мне делать? – закончил свой монолог Фернандо, пытаясь заглянуть в глаза задумавшейся Кончиты.
С надеждой ожидал ее ответа, но женщина молчала, теребя краешек белоснежной скатерти.
– Я не знаю, что тебе посоветовать, Фернандо, – наконец прервала она свое молчание и перевела взгляд на мужчину. Но увидев отчаяние в его больших глазах, так похожих на глаза испуганного ребенка, она заговорила снова, – сделай ей предложение и сразу увидишь, как она к тебе относится. Если ты ей нравишься, она согласится, и ты будешь счастлив, а если нет, … то ты будешь свободен и сможешь поискать любовь в другом месте, – оптимистично добавила Кончита, снова одарив его своей озорной улыбкой.
От этой ободряющей улыбки ему стало легче, хотя совет показался слишком сложным для выполнения.
– Но я ее почти не знаю, – возразил он. – Как же я могу попросить ее быть моей женой? У нас даже секса не было, – смущенно добавил он, опуская глаза.
– Ну и что? Ведь она тебе нравится? – спросила Кончита, вглядываясь в его лицо, он кивнул, и она продолжила, – это главное. Вы взрослые люди и сможете поладить в постели, это дело нехитрое. А если она уедет, ты будешь жалеть, что не поговорил с ней о вашем будущем.
Фернандо прекрасно понимал, что в словах Кончиты есть смысл, но по натуре человек робкий, он не представлял, как он будет разговаривать с Еленой на тему брака после такого короткого знакомства. Он бы предпочел, чтобы она первая заговорила об этом, или все произошло как-нибудь само собой. Но для этого могло понадобиться намного больше времени, чем ему бы хотелось.
– Ну, решайся! – подзадорила его Кончита, ласково похлопав по руке, безвольно лежащей на столе.
В этот момент стукнула входная дверь, и кто-то вошел. Вздрогнув, Фернандо только сейчас заметил, что они много времени оставались совершенно одни. В нем шевельнулось что-то похожее на досаду от того, что прервали их тет-а-тет.
Кончита торопливо поднялась, чтобы приветствовать новых посетителей.
Вошедшими оказались две женщины, и когда они заговорили, Фернандо с удивлением узнал в одной из них свою московскую гостью, а в другой – жену друга. Подруги, в свою очередь, увидели его и заспешили к столику, за которым он пил свое пиво. Радостные улыбки, изумленные возгласы:
– О! Какой сюрприз! Фернандо!
– Фернандо! Что ты здесь делаешь? Ты не на работе!
Фернандо отчего-то ужасно смутился и бросил на Кончиту умоляющий взгляд. Она улыбнулась ему и отошла в сторону, наблюдая сцену неожиданной встречи. Россиянки сели за столик Фернандо и попросили принести им напитки и мороженое. Хозяйка отправилась выполнять заказ, а Елена спросила, провожая ее взглядом:
– Это твоя подруга?
– С чего ты взяла? – внезапно испугался испанец.
– Но вы так мило беседовали, когда мы вошли, – пояснила Елена, удивляясь странной реакции мужчины на вполне невинный вопрос.
– Просто она мне пиво принесла, – соврал он весьма недовольным тоном.
«А он может быть грубым, – отметила про себя неприятно пораженная этим открытием Елена, – к тому же он еще и врет. Эта женщина явно с ним близко знакома, зачем же это скрывать? Значит, у них что-то было или есть сейчас. Надо понаблюдать».
Она примирительно улыбнулась и принялась с повышенным энтузиазмом рассказывать о своих впечатлениях от Саграда Фамилии и парка Гуэль. Мужчина совершенно успокоился и заказал еще одну бутылочку холодного пива.
Кончита принесла пиво и незаметно попробовала определить, кто из этих красивых иностранок потенциальная невеста ее постоянного клиента. Стряхивая невидимые крошки с соседнего столика, она наблюдала за гостями, но не заметила, чтобы кто-то из дам смотрел на Фернандо с большей нежностью, чем другая.
«Вряд ли ему что-нибудь здесь светит», – успокоилась Кончита и направилась к бару, что-то напевая себе под нос.
Минут через тридцать гости попрощались и ушли продолжать вечер в другом месте, хозяйка кафе проводила их любезной улыбкой и добрыми пожеланиями.
* * *
После отъезда Арины решили пойти домой и поужинать в спокойной обстановке, ведь завтра был последний день пребывания Елены в Барселоне. Фернандо набирался храбрости для решительного объяснения, а Елена готовилась принять важное решение, она чувствовала, что сегодняшний вечер сулит ей серьезные перемены.
Ужинали молча, стараясь не смотреть друг на друга, чтобы хоть ненадолго отсрочить важный для обоих разговор.
Убирая со стола, Елена вспоминала свой первый день в этой большой и красивой квартире, свой восторг и желание немедленно поселиться в ней навсегда. Теперь, когда Елена привыкла к этой красоте и комфорту, ей хотелось большего. С удовольствием оглядев просторную кухню, женщина остановила взгляд на ее хозяине. Она помнила свои первые впечатления от его внешности и поступков, и задалась вопросом, что она сейчас чувствует к этому человеку.
Влюбленности не было. Ей не нравилась его внешность, одежда и манеры, но все же что-то изменилось. Этот мужчина был ей симпатичен. У него было много недостатков, но были и такие достоинства, от которых нельзя было отмахнуться. Даже без своей записной книжки, в которой были записаны все плюсы и минусы, Елена видела неглупого молодого мужчину, на которого можно было опереться в жизни. А ведь это главные качества, о которых мечтает почти каждая женщина, какой бы сильной и успешной она ни была. И Фернандо был таким мужчиной.
Оставив его на кухне с горой грязной посуды, которую он неожиданно вызвался помыть, Елена прошла на балкон и села в полюбившееся ей кресло. Уже стемнело, но свет, щедро льющийся из окон дома, и оригинальные уличные фонари освещали окружающее здание пространство почти как днем.
Со своего места Елене хорошо был виден подсвечиваемый бассейн, в котором еще плескалось несколько ребятишек, цветущий кустарник и кусочек дороги, по которой неторопливо ездили вежливые испанские автомобили.
Вечер был так хорош, что казался нереальным. Тепло, запах цветов и нежный ветерок расслабляли и слегка дурманили сознание. Елена сама не заметила, как перенеслась мыслями в мир своих фантазий.
Вот она сидит на этом самом балконе, смотрит на улицу. Дверь отворяется и из комнаты выходит Фернандо. Он бледен, но решителен. Подходит к Елене, становится перед ней на одно колено и произносит, волнуясь, но глядя прямо в глаза:
– Елена, прости, что я тороплю события. Я понимаю, что мы знакомы только одну неделю, но поскольку ты завтра уезжаешь, я решил тебе сказать уже сегодня. Я полюбил тебя с первого взгляда. Ты самая прекрасная женщина в мире, я никогда не встречал такой женщины раньше. Умоляю тебя, останься со мной, будь моей женой, раздели со мной все, что я имею, и будь матерью моих детей. Я желаю этого больше всего на свете!
Елена смотрит на него со слезами на глазах, не веря в свое счастье. Это тот момент, о котором она мечтала всю жизнь. Фернандо достает из кармана маленькую бархатную коробочку, открывает ее, и Елену ослепляет сияние роскошного бриллианта, который сверкает на прекрасном золотом колечке.
Она улыбается Фернандо, протягивает ему свою изящную ручку, и он надевает на нее обручальное кольцо, восторженно целуя ее тонкие пальчики. Елена наклоняется к нему и их губы сливаются в страстном поцелуе. Через несколько мгновений Фернандо подхватывает ее на руки, прижимает к своему сердцу и несет в комнату. Здесь на кожаном диване происходит их первая ночь любви, такая страстная и горячая, что захватывает дух.
О счастливый миг!
Он так часто происходил в фантазиях женщины, что она представляла его в мельчайших деталях, единственное, что отличало эти сцены, были мужчины, которых она видела рядом с собой. Но, к сожалению, эти чудесные фантазии так и оставались в ее воображении, не переносясь в реальный мир. Вот и сейчас, очнувшись от сладостных грез, Елена увидела, что она одна и никакого колечка на ее пальчике нет и в помине ни с бриллиантом, ни без него. Грустно улыбнувшись своим мечтам, Елена встала и пошла в гостиную, чтобы посмотреть, чем занимается предмет ее недавних грез.
А этот самый предмет с бутылочкой пива расположился на диване перед телевизором с явным намерением насладиться каким-то жутким фильмом с криминальным сюжетом. Разочарование было таким сильным, что Елена почувствовала, что невидимое кольцо начинает сжимать ее горло, и еле сдерживая рыдания, побежала в ванную.
«Почему? Ну, почему мне так не везет? – тихо стонала она, подставляя лицо под струю холодной воды. – Неужели я так безобразна, что меня нельзя полюбить? Господи! Ну, что во мне не так? Руки, ноги, грудь – все на месте! Лицо нормальное, фигура тоже ничего. Что ему не нравится? Что им всем не нравится?!»
Попытки сдержать слезы не увенчались успехом, и Елена разразилась такими рыданьями, которых не было у нее со времен расставания с последним возлюбленным. Она плакала, пытаясь заглушить рвущиеся из горла звуки, ей было невыносимо жалко себя и своей неудавшейся судьбы, хотя она бы не смогла логически объяснить, что же такого печального было в ее жизни, кроме очередной неудачной попытки выйти замуж.
Когда слезы иссякли, Елене стало невыносимо стыдно за собственную слабость. Умыв лицо сначала горячей, потом холодной водой, она придирчиво осмотрела его и недовольно покачала головой. Глаза стали красными, лицо опухло, мокрые пряди обвисших волос явно не украшали. Смотреть на это зрелище было противно, поэтому Елена отошла от предательского зеркала и крадучись вышла из ванной. Чтобы Фернандо ее не заметил, Елена на цыпочках прошмыгнула в свою комнату и закрыла дверь.
«Ну и чего ты тут разнылась, как последняя идиотка? – немедленно принялась ругать себя Елена, – подумаешь, мужик не сделал предложение! Да пошел бы он в сад! – продолжала она сама с собой сердитый разговор, – обойдемся и без него. Тоже мне прынц выискался! Ничего, Ленуся, другого найдешь во сто раз лучше!» – старалась утешить она себя, и действительно повеселела.
И тут раздался робкий стук в дверь. Елена выглянула в коридор. В темноте маячила крупная фигура Фернандо.
– Что тебе, Фернандо? Я спать ложусь, – весьма нелюбезно сказала Елена, все еще сердясь на него за не состоявшееся сватовство.
Ничего не подозревающий о своей вине мужчина робко улыбнулся и произнес, глядя куда-то в пол:
– Извини, можно поговорить с тобой?
– Что? Сейчас?! – грозно спросила Елена, ничуть не смягчившись.
– Да. Если можно, – повторил еле слышно хозяин квартиры.
– Ну, хорошо, – сжалилась Елена, – подожди меня в гостиной, сейчас выйду.
И закрыла дверь. Быстро припудрив распухший от слез нос и подкрасив губы, женщина вошла в гостиную, как королева, удостоившая своих подданных аудиенции. Она все еще была сердита, но уже готова к примирению.
Фернандо сидел в кресле, нервно вертя в руках пустую бутылку из-под пива. Неодобрительно взглянув на бутылку, Елена опустилась в кресло напротив и приготовилась слушать. Фернандо молчал, его собеседница не делала ни малейшей попытки прийти ему на помощь. Когда затянувшаяся пауза стала невыносимой, мужчина, наконец, открыл рот.
– Елена, давай поженимся! – быстро произнес он, словно боясь, что его перебьют. – Я хочу жениться. Ты тоже хочешь. Согласна?
Елена оторопела от неожиданности. Она не могла поверить, что слышит от мужчины те слова, которые так давно мечтала услышать.
Но не так, не так ей представлялось предложение руки и сердца в ее фантазиях, все случилось слишком просто и обыденно. И в первую минуту вместо радости, она ощутила разочарование.
Через секунду это чувство сменилось другим неприятным чувством: это было смятение от того, что она совершенно не знала, что ей ответить на его предложение. Ее сердце сжалось от страха, а в голове с огромной скоростью проносились сцены из будущей совместной жизни с Фернандо. И в этих сценах не было ни капельки радости.
– Знаешь, Фернандо, – заговорила Елена, осторожно подбирая слова, – мне приятно, что ты хочешь быть моим мужем, но мы действительно очень мало знакомы. Давай немного подумаем об этом. Я не могу сегодня ответить «да», но завтра я скажу тебе ответ. Ладно? Не обижайся, пожалуйста, я должна подумать. Хорошо? – повторила она еще раз, улыбкой смягчая свои слова.
Сказав это, женщина почувствовала облегчение, и ей показалось, что Фернандо тоже не огорчился. Она быстро вернулась в свою комнату, закрыла дверь и перевела дух.
«Господи! Что же я наделала? – вдруг испугалась она, – ведь случилось то, о чем я мечтала еще час назад. Почему же я …? Надо сейчас же вернуться и согласиться, пока не передумал!»
Но никуда она не пошла, а села на кровать, обхватила голову руками и заплакала. Теперь в ее слезах не было горя, но только облегчение и жалость к самой себе.
Завтра! Завтра, пообещала себе Елена, она встанет пораньше и примет его предложение, пока он не ушел на работу.
Приняв это важное решение, женщина успокоилась и снова взяла в руки ночную сорочку. Но прежде чем надеть ее, она минут пять тупо смотрела на нее, позабыв о своем намерении. Наконец, переодевшись, Елена легла в постель. Попробовала заснуть, но не смогла, слишком много мыслей крутилось в ее голове, да и последнее происшествие не давало уснуть. Мысли роились в голове, как пчелы в улье, сердце громко стучало. Промучившись минут сорок, Елена встала, накинула халатик и вышла из комнаты.
В спальне Фернандо горел свет. Елена остановилась и стала смотреть на дверь его комнаты.
«Если он сейчас выйдет, я скажу ему, что хочу быть его женой, – думала она, – и может быть, сегодня же мы будем заниматься любовью». От этой мысли ее бросило в жар, и женщина ощутила сильное возбуждение. В ту же секунду ей больше всего на свете захотелось секса.
«Может, мне самой подняться к нему?» – пришло ей в голову минут через пять безнадежного ожидания. Елена поднялась на несколько ступеней, прислушиваясь к звукам, доносящимся из спальни. Она услышала какие-то вздохи и даже, как ей показалось, стоны. Елена нерешительно остановилась, потом сделала еще несколько шагов наверх и снова застыла.
«Как жаль, что мне не двадцать лет. У нового поколения все так просто, не то, что у нас, – посетовала она на свою нерешительность, – хочется секса, идут и предлагают себя. А я тут стою и жду неизвестно чего».
Поколебавшись еще несколько минут, женщина двинулась дальше, но через две ступени остановилась, услышав похрапывание, долетевшее из комнаты Фернандо.
Разочаровано вздохнув, Елена обругала себя дурой и отправилась обратно. Через пять минут она уже спала, подперев щеку рукой и мирно посапывая.
