– Не подумай, что я ною… Но сколько нам еще здесь тухнуть? – ворчливо протянул Маки, зябко кутаясь в промокший плащ.

– Столько, сколько потребуется, чтобы твою изнеженную задницу не насадила на пики гвардия князя, приняв за лазутчика, – раздраженно отрезал я, не собираясь опять вступать с ним в полемику.

Мы уже три дня бродили вдоль границы Авалле в надежде просочиться незамеченными, что пока не увенчалось успехом. Мятежное княжество усвоило все уроки прошлого, и теперь граница с Долиной Томагавков была приведена в полную боеготовность. Сложно даже представить, какие ресурсы были задействованы, но эти ребята явно не собирались шутить. Граница теперь существовала физически! Еще издалека, скользя на спинах линпаро, мы заметили длинную полосу, тянущуюся покуда хватало глаз. Вырубка леса шириной в добрые полмили отделяла нас от земель Авалле областью хорошо просматриваемого пространства. Разговора о том, чтобы продолжать путь верхом, и быть не могло. Линпаро не должны показываться на глаза кому бы то ни было, еще не пришло время. Скрипя сердцем, я расставался с ними, чувствуя себя так, будто бросаю их на произвол судьбы.

– Никогда не поздно вернуться домой, – пробормотал я, глядя как Полночь и Рассвет удаляются в небе. – Ты все знал…

Пространство вырубки контролировалось со смотровых вышек, которые были разбросаны таким образом, чтобы каждая последующая была видна предыдущей. Конечно же, это не было защитными укреплениями. Вышки несли функцию исключительно для оповещения о возможной опасности. В теории мы могли бы проскочить мимо ночью, но меня останавливала неизвестность. На каждой из башен дежурили трое дозорных. Днем они почти все время сидели на верху смотровой площадки, а ночью один спускался вниз и разводил огонь для приготовления пищи. До нас доносились ароматы жареного мяса, которые заставляли желудок надрывно журчать, сводя с ума. В отличие от дозорных, мы не могли себе позволить разводить огонь, рискуя выдать свое местоположение. Маки свирепел от травяной диеты, но помалкивал, понимая, что я и сам не в восторге от подобного рациона.

– Надо понять, кто и как им доставляет провизию. В этом ключ! – прошептал я, стараясь его подбодрить. – Они готовят каждую ночь, это точно. Но что-то я не видел, чтобы кто-то из них ходил на охоту.

– Что нам это даст? – с сомнением буркнул Маки, неотрывно следя за вышкой.

– Ты не один жутко хочешь жрать. Я нанюхался запахов всей их стряпни, и они явно не сидят на крупе с водой. Прошло уже три дня, как мы тут залегли, но никого не было до сих пор. Значит, поставки провизии производятся не слишком часто, скорее всего, от ближайших деревень и силами местных крестьян.

– Я так понимаю, у тебя есть план, – хмыкнул Маки.

– Да. Когда прибудет ближайший курьер, нам придется форсировать границу следующей же ночью и выследить его. Если повезет, то он приведет нас прямо к своей деревне.

– Можно обставить все так, словно мы сами вышли к деревне, не скрываясь, и местные ничего не заподозрят. Я думаю, с севера сейчас сплошной поток такой публики, что мы с легкостью затеряемся.

– Именно, – улыбнулся я. – Мало ли куда занесло добровольцев из империи?

– Осталось придумать, как пройти незамеченными ночью. Сдается мне, кроме башен может быть что-то еще. Мне бы не хотелось в потемках наступить в какой-нибудь медвежий капкан!

– В этом положись на меня, я что-нибудь придумаю.

Нам пришлось ждать еще два дня. Два мучительно долгих дня. Я уже давно начал нервничать, и к моменту, когда из леса показался крестьянин, ведущий в поводу навьюченного осла, практически был готов очертя голову штурмовать просеку. К счастью, курьер появился до того, как у нас окончательно сдали нервы. Приближающегося крестьянина заметили не только мы, от сторожевой вышки отделилась фигура солдата в сверкающем на солнце шлеме и медленно двинулась навстречу. Отсюда не было слышно, о чем они говорят, но курьер явно оправдывался. Я обратил внимание еще на одну деталь: с навьюченного животного сняли всего один, не слишком-то тяжелый тюк, который крестьянин и вручил стражу.

– У них проблемы с продовольствием, – прошептал я, наклонившись к Маки. – Похоже, что война уже началась и все продовольствие идет на основной фронт.

– Поклажи на осле еще прилично, – кивнул Маки. – Как думаешь, на сколько вышек он везет?

– На десять, не меньше, – уверенно заключил я. – И судя по всему, он не пойдет напрямую, а снова скроется под прикрытие леса. Боюсь, от слежки придется отказаться.

До захода солнца оставалось еще несколько часов, и я отправился спать, закутавшись в дорожный плащ под корневищами большого дерева. Маки придется сегодня потерпеть и не ложиться вовсе, а вот моя сила понадобится уже этой ночью. Была и другая причина, по которой мне нужен был отдых, и желательно днем. Последнее время у меня был очень тяжелый сон в ночное время суток. Вместо привычных астральных полетов я порой не видел вообще ничего. Пробуждение все чаще даровало не ощущение отдыха, а наоборот, еще большей усталости. Словно, когда сознание спало, кто-то вытягивал из меня силы, изматывая. Поначалу я списывал это на нервный срыв, общую усталость, потом думал, что подцепил какую-то необычную форму болотной лихорадки. Однако привычных симптомов для таких заболеваний не проявлялось, тогда как мое состояние каждый раз ухудшалось с приближением ночи.

Я почувствовал чье-то робкое прикосновение. Воздушное и абсолютно невесомое прикосновение повторилось снова, как будто меня щекотали птичьим пером. Рассудок был наполнен до того чарующей паутиной сна, что мне было лень даже пошевелиться. Казалось, что в крови разливается целительная дрема, и с каждой минутой уставшее тело регенерирует, возвращая силу и уверенность. Мне почудилось, что я слышу едва различимый шепот, уносимый тихим и теплым ветром куда-то прочь. Мысли брели также неспешно и плавно, подобно луговому меду, тягуче, запоздало. В районе кисти я ощутил легкий укол, но боли не последовало. По руке к локтю и затем выше к плечу поползла освежающая прохлада, какая бывает, когда в жаркий день окунаешься в воды ключевого озера.

Я вскочил, тряся головой и отгоняя сон. Маки удивленно вылупился на меня, только успев открыть рот, когда мои вены наполнились пламенем. Я нагнетал жар все сильнее и сильнее, не давая ему свободы, чем рисковал причинить себе вред. У меня не оставалось иного выбора, поскольку зараза в моей крови не могла выйти другим способом.

– Кзор, какого хрена ты творишь? – неуверенно протянул Маки, с ужасом глядя на меня.

Мысли путались, я не мог разорвать концентрацию, поэтому лишь мотнул головой. Земля под моими ногами начала едва заметно дымиться, как и моя одежда, когда я со вздохом опустился на колени, и жар спал.

– Кавильгиры. Они прислали за мной кавильгиров. – Я закашлялся, закрывая рот и подавляя спазмы, опасаясь, что меня могут услышать на дозорной башне.

– Кто они?

– Видимо, те, кому очень не понравился наш трюк со спасением Селиры. – Я с жадностью отхлебнул из фляги и чуть не зашелся очередным приступом кашля.

– Слушай, дружище, мы это уже проходили. Если не хочешь, можешь не говорить, но лучше бы ты все же объяснил, что происходит, – осторожно протянул Маки, вопросительно глядя на меня.

– Повелители Бездны очень ждут такие души, как наши с Селирой. И им очень не нравится, когда кто-то нарушает правила игры. У этих тварей нет власти на Имаргисе, точнее, она сильно ограничена, но пробужденный смошадор оставил в астрале такие отпечатки, что выйти на меня не составило труда.

– И тогда они послали своих цепных собак, – закончил за меня Маки. – Похоже, мы опять в дерьме?

– Похоже, что так, – хмыкнул я, возвращая его усмешку. – Радует одно, Селиру им так не вычислить. Для них ее душа так и осталась искрой, которая лишь на миг потускнела, только чтобы затем вспыхнуть снова, еще ярче.

– Что будем делать?

– То же, что и собирались, – бежать на ту сторону! Времени у меня осталось еще меньше, чем ожидалось.

Лишенная древесных крон просека быстро поросла высокой травой, которая оказалась для нас как нельзя кстати. Стараясь не издавать и малейшего шума, мы позли, время от времени останавливаясь, чтобы прислушаться. На башне привычно горел огонь, и нам был отчетливо виден один из трех стражей, который неустанно следил за окрестностями, буравя взглядом ночь. Похоже, парни были мотивированы и обучены качественно нести службу даже в такой дыре. Несмотря на риск двигаться в непосредственной близости от дозорной башни, мы выбрали именно такой маршрут. Перспектива в случае провала засветиться сразу между двумя дозорами выглядела не слишком привлекательной. Когда до сторожевой вышки оставалось около пятисот ярдов, мы остановились. Высвободив из поясного кармана тотем земли, я осторожно вкрутил его в почву и провел пальцами по рунам, пробуждая спящего элементаля.

– Готов?

Маки утвердительно кивнул. Ни слова больше не говоря, я закрыл глада и мысленно позвал стихийного духа. Дерево тотемного колышка покрылось крошечными трещинами и начало распадаться, когда элементаль, вырвавшийся на свободу, устремился к башне. Оттуда послышались крики, и скоро вжикнули первые стрелы, отскакивающие от мерно катящегося на вышку стихийника. Думаю, в темноте солдаты не сразу сообразили, с кем имеют дело, поэтому по элементалю продолжали сыпаться стрелы. Между тем я начал уводить его правее от башни, и скоро активировались первые ловушки. Вокруг стихийника щелкали капканы и начиненные иглами растяжки, и я мысленно ужаснулся смертоносному арсеналу, что был разбросан прямо перед нами. Элементаль тем временем поравнялся с дозорной башней, а значит, пришло время устроить шоу. Не давая ему возможности выпустить свою истинную силу, я направил духа прямо на вышку и только в последний момент заставил отклониться, чтобы не повредить ее. Надо признать, паника, охватившая вояк, уже принимала критический характер, а значит, пора было давать заключительный акт. Отведя элементаля от места, которое он расчистил от ловушек, как можно дальше, я произвел показательный распад стихийника под градом стрел, чем вызвал торжествующий рев солдат. Маки хрюкал от восторга, потешаясь над дуралеями, но, понимая, что это наш последний шанс, взял себя в руки и пополз по проторенной тропе вперед. Наш трюк удался как нельзя лучше. Солдаты были так увлечены поверженным чудовищем, что двое даже спустились вниз и с факелами в руках отправились осматривать свой трофей. Когда они вернулись к дозорной башне, размахивая руками на манер охотника, показывающего пасть недавно подстреленного медведя, мы уже были по ту сторону просеки.

Идти по спящему лесу без освещения было форменным самоубийством, но обстоятельства, как всегда, не были нашим козырем. Время от времени я перекидывался в волка и рыскал вокруг Маки, выискивая возможных преследователей. Но все меры предосторожности оказывались излишни. Это был не Монар, а обычный лес. Мы двигались таким способом всю ночь и большую часть следующего дня, пока не началось редколесье, плавно переходящее в равнины. Карты Маки были составлены довольно специфическим способом: он наносил на них только то, что представляло для него интерес. Тем не менее схематическое изображение земель Авалле у нас имелось. По всему выходило, что мы сейчас были где-то на севере княжества, а значит, могли рассчитывать на появление торговых трактов, по которым ходили купцы Арскейя. Так и случилось, уже к исходу нового дня мы уперлись в хорошо проторенную дорогу, пересекавшую очередной луг. По правде сказать, я не слишком стремился вновь оказаться в гуще цивилизации. Возможно, во мне говорила кровь утаремо, а может, я до конца не доверял нашим соседям. Так или иначе, с этого момента любая встреча на тракте была бы уже куда меньшей неожиданностью, чем раньше в лесу. Кому какое дело до двух наемников-рунианцев? Решив, что лучшая маскировка – это ее отсутствие, мы заночевали в поле прямо у самой дороги. Хвороста поблизости было немного, но я принципиально насобирал небольшую горсть веток и под одобрительное покрякивание Маки развел костер, первый за долгое время.

Отдаленный топот копыт в степи возвестил нас о приближении отряда задолго до его появления. Когда облако пыли, сопровождающее конницу, выплыло из-за горизонта, мы без спешки собрались и двинулись в путь. Всадники были все ближе и ближе, а мы беззаботно шагали вперед, лишь время от времени оглядываясь на них, всем своим видом показывая, что не удивлены встрече. Когда они нас нагнали, то мы все так же буднично освободили дорогу, и продолжили движение, не обращая на гвардейцев никакого внимания. Авангард двинулся дальше, похоже, не оценив нас как потенциальную опасность. Мы все так же шагали, как будто ни в чем не бывало, а мимо нас ползла крупная боевая колонна. Я украдкой изучал военных, отмечая про себя, что империя произвела полную мобилизацию. Мимо двигались десятки, сотни ветеранов в белых плащах, а конца и края колонны не было видно, покуда хватало глаз. Нас тоже изучали, но по большей части, как мне показалось, от скуки. Тем не менее я наконец-то мог расслабиться, мимо двигались союзники. Это давало нежданное, забытое чувство безопасности, хотя бы на время.

Спустя часа три после того, как авангард нагнал нашу парочку, по тракту застучали многочисленные колеса повозок, перевозивших пехоту. Они ползли со значительным отставанием от ударного корпуса кавалерии, и здесь публика была уже куда более разномастной. Пехота путешествовала намного веселее, чем угрюмые конные гвардейцы. То и дело раздавался смех и звучали залихватские песни, подхватываемые десятками голосов. Большинство солдат не имели нашивок со знаками отличия. Это было хорошей новостью, так как значило, что боевых действий поблизости не ведется. Такие смешанные отряды из кадровых военных и добровольцев формировали уже на особых сборных пунктах и, как правило, держали в резерве, пока те не нахватаются строевого опыта, а ветераны не вымуштруют пехоту как следует.

Завидев в одной из повозок рунианца, я приободрился и весело свистнул, привлекая внимание.

– Ей, мужики, не отсидели еще задницы в своей телеге? – крикнул я, когда на меня обратили внимание.

– А тебе что за дело? – крикнул в ответ молодой парень в красной рубахе.

– Да так, ничего. Прошлись бы, размялись! Как мы бы, уже ноги до костей сносили!

– Что-то не хочется, – послышался хохот другого солдата. – Лучше вы к нам!

– А пожрать есть? – включился в разговор Маки.

– Пожрать только в конце броска, как будто не знаешь! – наконец ответил нам рунианец. – Маки, ты, что ли?

– Конечно, я, дубина ты! Кто же еще? – крикнул Маки, щурясь, по-видимому, лихорадочно вспоминая, с кем говорит.

– Ай, ну посторонись! – крикнул рунианец, обращаясь к соседям по повозке. – Моя братва пожаловала!

Сидящие рядом с ним солдаты не пылали особой радостью от того, что места в и без того тесной телеге станет еще меньше, но расступились, и мы прямо на ходу полезли внутрь, уцепившись за борта. Маки тут же бросился стучать по спине своего старого знакомого и, не давая ему ничего сказать, затараторил:

– Знакомься, это Кзор! Мой старинный товарищ и компаньон! Шаман, между прочим!

На меня тут же обратилось несколько пар глаз, с большим интересом, чем раньше. В мирное время находились те, кто обвинял в любой глупости и нелепости шаманов и магов, но когда на пороге война, нас, напротив, старались держаться.

Я степенно кивнул и протянул руку. Рунианец с благоговением затряс мою ладонь, заговорщически улыбаясь:

– Очень рад, братишка! Очень рад! Кажется, старина Маки мне про тебя рассказывал. Меня зовут Вардо.

Пожимая сухую ладонь нового знакомого, я обратил внимание на едва заметный, но широкий шрам на его запястье. Такие остаются, когда знахарь заживляет пораженную плоть. Нетрудно было догадаться, что он пытался скрыть. На запястье ставят клеймо пойманным спекулянтам или контрабандистам. Он заметил мой взгляд, но не подал виду, продолжая посмеиваться, будто встретил старых друзей.

Стараясь себя не раскрыть, мы быстро окунулись в среду лихой волонтерской ватаги, с которой и продолжили дальнейший путь. Очень скоро я узнал, что этот степной тракт был далеко не единственной артерией, по которой ежедневно перебрасывались неимоверные по своему размаху людские ресурсы. Честно говоря, это меня пугало. Солмнис всегда был самой закрытой страной и не самой крупной по величине, но это были солнечные жрецы! Оставалось лишь надеяться, что император не собирался основывать удар на грубой силе, в противном случае нас ждала бы бойня. Простая солдатня, конечно же, не была посвящена в такие нюансы, а от того пребывала в приподнятом настроении от осознания мощи военной машины, частью которой были они все.

Кавильгиры больше не возвращались, но я чувствовал их незримое присутствие. Вокруг были сотни слабых, податливых душ, каждая из которых могла стать прекрасным сосудом для порождений Пожирателей Бездны. Опасность могла подстеречь меня где угодно, а улыбчивый сосед, с которым мы только что преломляли хлеб, мог спятить и заколоть меня вилкой во сне.

– Твари хотят, чтобы ты стал параноиком. Им это на руку. Не поддавайся. Им только этого и надо, – твердил я себе каждый раз, когда уже машинально начинал подозревать кого-либо из окружающих.

На одной из стоянок я услышал разговор двух офицеров, который привлек мое внимание. Из всего мной услышанного явствовало, что к следующему привалу нас должны разбить на полки и отправить в непосредственное расположение соединений армий, которые не были доукомплектованы резервами. Это сильно не вязалось с моими планами попасть в столицу Авалле. Умбевен стоял в какой-то паре десятков миль от места нашего нынешнего привала, но командование отнюдь не собиралось проводить через столицу многотысячную армаду. Думаю, такой провокации не собирался терпеть и князь, для которого было делом чести не допустить подобного. Кто знает, чем могло обернуться пребывание в его логове такой силы старых сюзеренов? Однако была одна крошечная деталь, за которую я уцепился. Именно через Умбевен осуществлялась переброска войск особого назначения – магов Академии Тайн. Кроме того, по словам офицеров, столица собирала собственный кулак мастеров тонкий материй из всех, кто был согласен встать под знамена Авалле в предстоящей кампании. Пожалуй, это был тот самый единственный шанс приблизиться к архивам князя. В моей голове начал созревать план, но цена его реализации была высока. Нужно было решаться здесь и сейчас, поскольку ставки росли с каждым днем. Я не мог ни есть, ни спать, сходя с ума от осознания того, в какой переплет попал.

– Маки, ты был когда-нибудь в Умбевене? – бросил я ему в тот же вечер за ужином.

– Пару раз заезжал, – нехотя признался он. – Но не слишком легально, если уж начистоту.

– Есть желание попасть туда сейчас?

– Раз спрашиваешь, наверное, да, – усмехнулся он.

– Я собираюсь устроиться на службу в местную гильдию магов и ведьм. На войну мы всегда успеем, есть кое-какие дела здесь. Пока это все, что я могу сказать тебе. Согласен выдать себя за моего ученика? – спросил я, украдкой оглядевшись по сторонам.

Маки небрежно кивнул в ответ, продолжая полировать дно миски деревянной ложкой, однако от меня не укрылось, как он напрягся.

– Завтра, – сказал я, вставая.