Петр Любестовский

18 января 1947 г.

 

1

Едва Игорь Катюшин утром переступил порог своего кабинета, как раздался телефонный звонок. Он снял трубку, представился:

— Следователь прокуратуры Катюшин.

— Вам звонят из больницы, что на Теплом Стане — произнес в трубку женский голос. — Под утро «скорая» доставила к нам троих молодых парней, избитых, изувеченных. Двое уже прооперированы и состояние их здоровья не вызывает опасений. Что же касается третьего, то он, — голос женщины дрогнул, — от полученных травм скончался. Мы оказались бессильны…

— Выезжаю, — бросил в трубку Катюшин.

В больнице следователь побеседовал с врачом скорой помощи, обстоятельно переговорил с дежурным хирургом, у которого справился о природе полученных пострадавшими травм и получил у него разрешение допросить оставшихся в живых.

Это были двадцатилетний Олег Еремеев и девятнадцатилетний Антон Кривошеев. Оба они в один голос утверждали, что немного за полночь гуляли втроем по улице Теплый Стан и не заметили, как к ним подкрался крепкий парень лет двадцати пяти и стал избивать их увесистой дубинкой с острыми шипами.

От неожиданности они растерялись и не смогли оказать ему сопротивления. Получив сильные удары по голове, бросились бежать. Но незнакомец стал их преследовать. Сергею Гаро, который бежал последним, он нанес несколько ударов, от которых тот упал и затих. Лишь тогда незнакомец отстал и исчез в темноте. Со слов пострадавших, они вернулись и попытались помочь поверженному Сергею, но тот уже не подавал признаков жизни…

Следователь осмотрел труп. У погибшего было несколько серьезных травм: пробита голова в височной части, сломан нос, повреждена шея и рука. Все раны были рваные. Катюшин составил протокол осмотра и отправил труп на экспертизу. Прежде чем покинуть больницу следователь вручил повестки Еремееву и Кривошееву — после выписки из больницы они должны были явиться в прокуратуру.

За последнее время это был уже второй случай ночного нападения на участке следователя Катюшина. Неделю назад в похожей ситуации неизвестный напал ночью на двоих парней, которые подошли к прохожему и настоятельно стали требовать у него закурить. В этот момент к ним подбежал крепкий мужчина, вытащил из-за пазухи дубинку с шипами и набросился на них. Парни попытались дать отпор, но нападавший настолько умело владел своим оружием, что нанес им серьезные травмы. Парни спаслись бегством, но в результате у одного из них был поврежден глаз, а другой получил тяжелые переломы и рваные раны лица и шеи.

По дороге в прокуратуру Катюшин размышлял о ночных происшествиях в своем районе, анализировал их, сопоставлял. «Что за ночной разбойник объявился в столице? Ничего не отнимает, никого не грабит, под покровом темноты действует смело, грамотно и дерзко. Какую цель он преследует? Мстит или просто жаждет крови? Кто это, современный Робин Гуд или какой-то ненормальный? Но нет, точно не псих. Хорошо владеет своим холодным оружием, крепок, не оставляет никаких следов, действует продуманно, хладнокровно и весьма осторожно. Пострадавшие не смогли назвать ни одной характерной детали в его внешности. Куртка защитного цвета, бейсболка, широкие плечи, крепкий подбородок. Вот и весь портрет. Разве что орудие нападения необычное — палица с острыми шипами».

Не прошло и трех дней, как ночной разбойник вновь дал знать о себе. На этот раз он напал на группу парней, которые встретили знакомого и стали требовать у него старый должок. Денег у него при себе не оказалось, и тогда они решили проучить должника. В это время перед ними возник, будто вырос из-под земли, крепкий парень и, достав из кармана куртки небольшую дубинку с острыми шипами, принялся колотить их. Они попытались окружить его, вырвать из рук дубинку, свалить его с ног. Но не тут-то было. Парень был прекрасно подготовлен, с хорошей реакцией. Одного из них он нокаутировал, другому нанес удар по голове и тот упал и потерял сознание. Трое других, получив увесистые удары, едва унесли ноги.

Это было напряженное время в стране — конец восьмидесятых. Реформы, бурные перестроечные процессы, окончание затяжной войны в Афганистане. И как всегда бывает в смутное время, криминал поднял голову. Улицы столицы наводнили преступные элементы, появились банды. Каждые сутки сводки пестрели тяжкими преступлениями — убийствами, грабежами, разбоями. Вал следственной работы был столь велик, что следователи работали, что называется, не покладая рук, и все же не успевали разгребать криминальные завалы. Между тем каждый случай правонарушения фиксировался, проводились следственные действия, немало преступлений раскрывалось по горячим следам. Но были и такие, которые попадали в разряд «глухарей».

Катюшин с самого начала решил, что здесь особый случай, противник у него достойный и, пожалуй, сам не остановится, если его не остановят правоохранительные органы. У него есть какой-то свой интерес. Какой? Следователю очень хотелось найти ответ на этот вопрос.

Тщательно проанализировав показания пострадавших в трех случаях ночных нападений, Катюшин пришел к выводу, что Еремеев и Кривошеев дали ложные показания. С их слов получалось, что парень напал на них без всякого повода, в то время как в первом и последнем случаях он вступился за прохожих.

Прибывших на допрос в прокуратуру Еремеева и Кривошеева следователь предупредил об ответственности за дачу ложных показаний. И те признались, что сценарий происшествия, в котором они оказались пострадавшими, был несколько иной. Из их новых показаний явствовало, что в тот вечер они встретили девушку и решили с ней познакомиться. Девушка не пожелала заводить с ними знакомство, и тогда Сергей Гаро грубо схватил ее за руку и привлек к себе. Девушка закричала. И тут, откуда ни возьмись, появился крепкий парень с дубинкой и набросился на них. Больше всего досталось Сергею, который не хотел отпускать девушку и попытался оказать нападавшему сопротивление.

Теперь все сходилось. В трех случаях нападений Катюшин нашел немало общего. Первое: неизвестный нападал только тогда, когда кому-то требовалась помощь. Второе: нападал на молодых людей и подростков, искавших ночных приключений. Третье: расправлялся всегда один и одним и тем же оружием — палицей с острыми шипами. Четвертое: холодным оружием владеет в совершенстве, реакция мгновенная — всегда выходил победителем, сам ни разу не пострадал.

«Все это замечательно, — размышлял следователь, — но с чего начинать, где зацепка, чтобы раскрутить этот клубок и выйти на преступника? Внешность? Каждый описывает нападавшего по-разному. Лицо парня никто толком не запомнил, поэтому составить похожий фоторобот не представляется возможным. Орудие нападения? Вот здесь есть над чем подумать. Оно необычное. Где он мог взять палицу с шипами? Сделал сам или изготовили на заказ?»

В процессе допроса одного из пострадавших тот проговорился, что у него есть знакомый парень, который делает кастеты на заказ. Катюшин быстро вышел на Алексея Савкина, у которого при обыске был обнаружен целый арсенал холодного оружия и приспособлений для его изготовления. Но ничего такого, что говорило бы об изготовлении палиц с шипами, у Савкина обнаружить не удалось. Узнав о том, что интересует следователя, Савкин высказал соображения, что ночной разбойник, в совершенстве владеющий холодным оружием, в прошлом проходил службу в войсках особого назначения или в разведке. Именно там учат владеть всеми видами оружия. Катюшин принял это к сведению, будучи сам уверенным в том, что именно в этих войсках учат не только приемам рукопашного боя, но и умению владеть холодным оружием, даже, казалось бы, таким примитивным, как саперная лопатка.

Все попытки следователя подобраться к ночному разбойнику с этой стороны не увенчались успехом. Катюшин перепахал немало бумаг, в которых пытался отыскать сведения на военного, уволенного в запас и ныне проживавшего в его столичном округе. Несколько лиц, первоначально попавших под подозрение, оказались не причастны к ночным происшествиям.

Тем временем были усилены наряды на ночных улицах, проинструктированы сотрудники патрульно-постовой службы, ГИБДД, оперативные работники милиции. Но нападения продолжались. Просматривая утреннюю сводку о преступлениях, Катюшин надеялся на то, что ночной разбойник насторожится, прекратит свои вылазки, заляжет на дно. Но тот упорно продолжал выходить на ночную охоту, и всякий раз нападал там, где его не ждали.

Разгневанный прокурор требовал конкретных результатов, но следователь пока ничего не мог сказать по существу, высказывал только гипотезы. Ожидать, что новые нападения прольют свет на личность преступника, не приходилось. Уж больно продуманно и четко действовал он, не оставляя никаких улик.

Как-то в выходной день Игорь Петрович решил отвлечься от следственной работы (все равно ничего нового на ум не приходило) и уделить немного внимания дочке. Когда гуляли по улице, дочка пригласила его в видеосалон посмотреть боевик. Катюшин долго упирался, но вынужден был уступить — жена перед прогулкой пристыдила его, что он совсем забыл о ребенке.

В подвале одного из высотных домов собралась преимущественно молодежь. Когда расселись, ведущий предложил вниманию посетителей зарубежный боевик «Жажда смерти». Сюжет фильма был незатейлив. Один американский бизнесмен средней руки, неожиданно возвратившись домой, застал в квартире посторонних людей. При попытке задержать их он был тяжело ранен. Его спасли чудом. Выжив, он узнал, что его жена погибла от рук грабителей, прислуга изнасилована, все ценное из квартиры похищено.

Преступники не были найдены полицией, и бизнесмен решил сам отомстить грабителям и убийцам. Он приобрел огнестрельное оружие и стал охотиться на попавших под руку ночных разбойников, наводя на них страх и ища смерти для себя, ибо жизнь для него потеряла всякий смысл.

У Катюшина, когда он смотрел боевик, сама по себе возникла аналогия с уголовным делом о ночном разбойнике, которое он вел и в расследовании которого он пока не продвинулся ни на йоту. Теперь следователь был уверен, что самого парня или кого-то из его близких родственников жестоко обидела московская шпана. С той поры он одержим одной целью — мстить им пока жив. Причем парень прошел хорошую армейскую школу, прекрасно владеет разными видами холодного оружия и приемами рукопашного боя. Но не стремиться убивать, больше калечит, предпочитая, чтобы помучились. Он отслеживает случай, когда кому-то требуется помощь и нападает. Ежели оказывают сопротивление — расправляется жестоко.

Катюшин прилагал всяческие усилия, чтобы найти подтверждение своей версии. Вместе с оперативными работниками он до темноты изучал картотеки прокуратур своего и соседних округов, пытаясь отыскать иголку в стогу сена. По его версии парень ранее не был судим и, скорее всего, проходил службу в Афганистане.

В конце 1988 года произошел еще один случай нападения со смертельным исходом. Трое ребят провожали девушку с ночной дискотеки. Когда подошли к дому, где жила девушка, один из них стал приставать к ней, пытался задержать ее и затащить в соседний сквер. Но девушка крикнула: «Отпусти или буду звать на помощь!» В эту минуту рядом оказался крепкий парень в куртке и бейсболке. В руках у него была небольшая дубинка с острыми шипами. Парень набросился на группу хулиганов и стал избивать их. Особенно досталось тому, который приставал к девушке. Неизвестный колотил его до тех пор, пока тот не упал. Когда заступник девушки скрылся, друзья вызвали «скорую». Но друга спасти им не удалось. Он умер по пути в больницу.

Анализируя два очень похожих случая со смертельным исходом, следователь приходил к выводу, что особенно жестоко парень с палицей расправлялся с теми, кто пытался обидеть девушек. Что это случайное совпадение или закономерность? «Нет, вероятнее всего месть его была предназначена, прежде всего тем, кто когда-то поднял руку на его подругу, жену или сестру», — решил Катюшин, и тем самым внес коррективы в свою предыдущую версию. Помимо этого следователь тщательно исследовал маршрут, по которому двигался парень, совершая ночные нападения. Если отбросить несколько случайных нападений, то этот маршрут был достаточно определенно выверен парнем и теперь четко вырисовывался для следователя. Катюшин обстоятельно изучил этот путь, как когда-то в школе на уроке истории изучил путь древних славян «из варяг в греки». Отныне усиленные наряды милиции направлялись именно по этому маршруту.

Наступил 1989 год. Однажды зимой из милиции в прокуратуру поступил сигнал, что на Каширском шоссе среди ночи случилось очередное нападение.

Выехав по сигналу с оперативно-следственной группой, Катюшин обнаружил на месте преступления избитого молодого человека, едва подававшего признаки жизни. Рядом находились пожилой мужчина с портфелем в руках, еще двое пострадавших и дежурные сотрудники ППС. Старший экипажа патрульно-постовой службы сообщил следователю, что они патрулировали свой участок и неожиданно услышали крики о помощи. Когда подъехали сюда, то заметили, как крепкий парень избивает троих ребят палкой. Заметив милицейскую машину, парень бросился бежать. Сотрудники милиции стали преследовать его.

Следователь вызвал «скорую» и отправил пострадавших в больницу. А пожилой мужчина, представившись профессором, пожелал дать показания по всей форме непосредственно на месте. Профессор сообщил, что задержался у приятеля по случаю его дня рождения. По пути домой решил сократить расстояние и пошел через темный проходной двор. Здесь его и встретили трое парней. В руках у него был пухлый портфель с лекциями и продуктами на ужин. Они и позарились на этот портфель. Один подбежал, вырвал из его рук портфель и все трое бросились бежать. Профессор закричал. И тут на их пути возник крепкий парень и преградил им дорогу. Они попытались с ходу сбить его с ног, но парень увернулся. В руках у него оказалась небольшая дубинка из металла. Он принялся так ловко орудовать ею, что вскоре все трое оказались поверженными и стали звать на помощь. Тут и подоспела оперативная машина милиции, оказавшаяся неподалеку.

Парень быстро спрятал свое оружие и попытался скрыться. Но двор был тупиковый и выход через арку оказался перекрыт сотрудниками милиции. И тогда парень нырнул в один из подъездов. Оперативники бросились за ним. Но в подъезде его уже не оказалось. Сотрудники милиции стали обходить квартиры и опрашивать жителей. Одна из женщин, проживающих на первом этаже, сообщила, что несколько минут назад кто-то позвонил в дверь ее квартиры. Она не хотела открывать, но парень взмолился, что его преследуют грабители. Когда она открыла дверь, парень подбежал к окну, выходящему на другую сторону двора, открыл его и прыгнул вниз.

Во дворе дома стояло несколько легковых машин. В одной из них сидел молодой человек и курил. Парень открыл дверцу, вытащил водителя, сел за руль и помчался прочь по ночному городу. Оперативники сели в свою машину и бросились вдогонку.

Как выяснилось позднее, водителем парень оказался не достаточно опытным. Поплутав по улицам Москвы, он заметил погоню и решил оторваться от нее. Но на одном из поворотов не справился с управлением и угодил в бетонный столб. Травма ноги не позволила ему скрыться с места аварии. Подоспевшие сотрудники милиции вытащили пострадавшего из машины и доставили в больницу. Здесь и была установлена личность ночного разбойника. Им оказался житель столицы Дмитрий Егорович Данилин, среди друзей известный по кличке Дед (начальные буквы имени, отчества, фамилии). Как и предполагал следователь Катюшин, он был холост, ранее не судим, в прошлом военный…

 

2

Дмитрий Данилин срочную службу проходил в Афганистане. В армию пошел с желанием, да и в «горячую точку» отправился охотно, дабы проверить себя, чего он стоит. Родители одобряли желание сына служить, а когда узнали, что оказался на войне, встревожились. Мать — судья одного из округов столицы при желании могла бы похлопотать за сына, но воздержалась. Отец же — известный в столице тренер по боксу, а в прошлом не мене известный боксер, рассудил, что коль скоро выбор пал на их сына, значит так угодно Родине и господу богу. В ту пору не принято было скрывать и всячески отмазывать своих детей от армии. Напротив, престижно было служить, ибо молодой человек, не прошедший армию и не получивший армейской закалки считался ущербным.

Вот почему отец с младенчества готовил сына к защите Родины, давал ему уроки мужества, благородства, стойкости. Когда в одном из боксерских поединков сыну здорово досталось от соперника, и он побывал в нокауте, мать принялась слезно умолять его оставить бокс. Дима обратился за советом к отцу, ждал, что скажет он. И тогда отец рассказал сыну притчу, которую Дима запомнил на всю жизнь.

Однажды ученик спросил старца: «А что вы скажете, если я вдруг упаду?» «Я скажу: „Вставай“». «А если я снова упаду?» «Я опять скажу: „Вставай“». «А если я буду падать бесконечно?» «Падай и поднимайся, пока жив. Те, кто упали и не поднялись, они мертвы», — ответил старец.

Дмитрий хорошо усвоил урок отца. Он продолжил тренировки и немало преуспел в спорте, став чемпионом Москвы по боксу. А потом стал посещать секцию каратэ. Этот вид спорта тогда только зарождался в нашей стране, причем нелегально, ибо долгое время был под запретом. Наверное, поэтому он так привлекал к себе столичных мальчишек. Дмитрий с другом не без труда пробились в секцию и два года тренировались в подвале жилого дома, приспособленном под спортзал. И здесь Дмитрий Данилин вскоре добился заметных успехов, став одним из лучших каратистов столицы.

Как-то возвращаясь на велосипеде с тренировки, Дима обратил внимание на девушку в соседнем дворе, которая сидела на качелях. В руках у девушки была книга, а рядом с ней играл малыш. Дима очень спешил домой и лишь в последний момент заметил, что малыш выскочил на тротуар. Дмитрий едва успел повернуть руль, чтобы не налететь на малыша. Мальчик не пострадал, а Дмитрий неловко упал с велосипеда и ударился коленом.

Девушка подбежала, склонилась над ним. Глаза ее расширились от страха.

— Вы, верно, сильно ушиблись. Простите, это я виновата — недоглядела за братом.

— Ничего, до свадьбы заживет, — улыбнулся Дмитрий, уставившись на миловидную, пухленькую девушку, в светлой куртке и берете, из-под которого торчали две темные косички.

Они познакомились, стали встречаться. Дина Терехова была из обычной рабочей семьи. Девушка оканчивала школу и готовилась поступать в МГУ. Дмитрий тоже был намерен продолжать учебу, но его ждала армия.

Война в Афганистане продолжалась уже несколько лет и Дина боялась, что Дмитрий может угодить в это пекло. Но сам Дмитрий был готов ко всему: «Куда Родина пошлет — туда и пойду!» — твердо заявлял он.

Сразу после призыва Дмитрий Данилин был направлен в учебное подразделение. Через пять месяцев, когда школа младшего начсостава была окончена с отличием, младший сержант Данилин был откомандирован в Республику Афганистан.

С самого начала пребывания в Афганистане десантник оказался в горниле войны. В одном из боев душманы обложили разведчиков, загнали их в катакомбы. Вот где пригодились Дмитрию те качества, которые он приобрел на гражданке, работая до седьмого пота на тренировках: сила, выносливость, мгновенная реакция, стойкость духа. Прорываясь из окружения, он вдохновлял бойцов личным примером, прикрывал их огнем. Когда был ранен командир роты капитан Сошин, Данилин принял на себя командование и, рискуя собственной жизнью, вынес командира из-под огня. За проявленное мужество Данилин был представлен к медали «За отвагу». Об этом, конечно, ни родные, ни тем более Дина, ничего не знали. Дмитрий не хотел, чтобы близкие ему люди переживали за него.

Дине он писал регулярно и с нетерпением ждал весточки от нее. В одном из последних писем она с радостью сообщила ему, что успешно выдержала экзамены в университет и стала студенткой лучшего вуза страны. Дмитрий поздравил любимую и обещал вместе отметить это событие, как только вернется.

Однако незадолго до дембеля письма от Дины перестали приходить. Дмитрий стал теребить родителей, чтобы те выяснили, что случилось, почему Дина молчит. Но и родители отделались молчанием. Дмитрий не на шутку встревожился. Интуиция подсказывала парню, что случилось что-то экстраординарное…

Из показаний Дмитрия Данилина.

«Я вернулся домой осенью и узнал от родителей ошеломляющую весть — Дина погибла.

Я не мог поверить, что ее нет в живых, что больше не увижу ее, не услышу ее голос. Свет для меня погас. Я не находил себе места, не представлял дальнейшей жизни без нее. Меня интересовало все, что касалось ее гибели: где, когда, при каких обстоятельствах? Но мои родные ничего прояснить не могли, а ее родители сменили местожительство, уехали куда-то из столицы.

С большим трудом я вытащил из родителей обрывки информации, касающиеся обстоятельств гибели Дины. Мать слышала, что на Дину в темном переулке напала группа подонков, когда она возвращалась из библиотеки, где готовилась к сессии. Девушка оказала сопротивление и была жестоко избита. Дину подобрала на улице „скорая“ в беспомощном состоянии и доставила в ближайшую больницу, где она и скончалась, не приходя в сознание.

Я считал своим долгом выяснить все обстоятельства гибели любимой, найти виновных в ее смерти и добиться того, чтобы они понесли заслуженную кару. Мои настоятельные обращения в милицию по месту жительства ни к чему не привели: сотрудники милиции были в неведении и ничего по существу гибели Дины Тереховой пояснить не могли. По своим каналам, а также от соседей Тереховых мне удалось узнать, что Дина действительно возвращалась поздно вечером из библиотеки и в темном переулке ее встретили трое пьяных подонков. Дина бросилась бежать, но они догнали ее, вырвали из рук сумку с конспектами, стали снимать одежду. Дина сопротивлялась, как могла: отбивалась ногами, кусалась, царапалась, кричала, но никто на помощь ей не пришел…

Придя в сознание под утро, она приползла домой. Родители, всю ночь не сомкнувшие глаз, были в ужасе — они не узнали свою дочь. Зубы выбиты, нос переломан, глаза заплыли синяками, вся в крови, на теле нет живого места, а вместо платья одни лохмотья.

Мать вызвала такси и повезла дочь в ближайшее отделение милиции. Она рыдала, просила возбудить уголовное дело, отыскать бандитов и насильников, надругавшихся над дочерью. Но дежурный сотрудник милиции посмотрел на окровавленную Дину с обезображенным лицом, в грязном тряпье, и цинично заявил: „Сама, похоже, виновата. В полночь разгуливала по улице, спровоцировала ребят…“

Дина разрыдалась и бросилась прочь. Родители нашли ее вечером на одной из станций метро. Девушка покончила с собой…

Родители долго скрывали, что Дина написала предсмертное письмо и велела передать его мне, как только я вернусь.

Дрожащими руками мать вручила мне тетрадный листок в клеточку. Эта дрожь передалась и мне. Впервые у меня дрожали руки, а сердце подкатило к горлу и замерло.

„Любимый мой! Ты поймешь меня и простишь. После всего, что произошло, я не могу дальше жить, не могу ждать тебя и надеяться на что-то хорошее, светлое. Я уничтожена, раздавлена, как букашка, о которую вытерли ноги какие-то негодяи. Я не виновата, но никогда не переживу того, что со мной случилось. Я не смогу жить с таким грузом, не смогу смотреть тебе прямо в глаза… Я ухожу, но всегда буду помнить тебя и любить.

Твоя Дина“.

Я тоже был сломлен, раздавлен. Впервые с детских лет я горько плакал от тяжелой утраты, от бессилия. Мне тоже не хотелось жить — я хотел уйти вслед за любимой, но когда задумывался о том, что те подонки, которые уничтожили Дину, будут жить безнаказанно, во мне зрела страшная злость. Я готов был уйти, только после того, как расквитаюсь с ними. Но как их найти?

Я не хотел ничего делать, не хотел никого видеть. Я утратил ко всему интерес. Я подолгу лежал на диване, не в силах встать, а когда вставал, то двигался как сомнамбула. В голове моей все это время рефреном звучали слова Дины: „Я уничтожена, раздавлена, как букашка, о которую вытерли ноги какие-то негодяи… Я ухожу, но всегда буду помнить тебя и любить…“

Я пребывал в затяжной депрессии и родители мои, слава богу, не трогали меня, не докучали мне разговорами, убеждениями. Они все понимали и надеялись, что я сам найду в себе силы, чтобы выбраться из этого состояния.

Чтобы не сойти с ума, я стал искать способы отвлечься от тяжелых дум. Я стал просматривать видеокассеты. Среди них были старые, которые я приобрел еще до службы в армии, и новые, каких я ранее не видел. Скорее всего, мою видеотеку пополнили родители за время моего отсутствия. И вот перебирая кассеты, я наткнулся на один зарубежный боевик под названием „Жажда смерти“. Название заинтриговало меня. Я ведь тоже жаждал смерти. Я решил посмотреть боевик, а когда посмотрел, понял, что мне теперь ничего не остается, как последовать примеру героя этого фильма.

У меня была возможность достать огнестрельное оружие, но я отказался от этого варианта. Я понимал, что стрельба вызовет шум, взбудоражит ни в чем не повинных людей, да и любой прохожий может пострадать от случайного выстрела. Кроме того, от огнестрельного оружия останутся улики, те же гильзы, по которым меня быстро вычислят. А мне необходимо было покарать как можно больше негодяев. Я решил пойти другим путем — выточил на станке небольшую палицу и снабдил ее острыми шипами. Получилось легкое, удобное и очень эффективное холодное оружие. Овладевать приемами его применения мне не пришлось, ибо я в совершенстве владел приемами рукопашного боя.

Как только оружие было готово, я дождался темноты и отправился на улицы родного города. Маршрут мой пролегал тем же путем, которым, по моим сведениям, шла в ту трагическую ночь Дина. Я понимал, что шансы встретить тех подонков, которые напали на мою любимую и загубили ее жизнь, а заодно и мою, ничтожно малы. Но на улицах полно других, кто так же, как и они, выходят на ночную охоту и пытаются представить себя хозяевами жизни, властителями чужих судеб. Толпой нападают на стариков, девушек, подростков, которые не могут им дать отпор. Потешатся над старыми, слабыми, унижают, грабят, насилуют, убивают, а оставшихся в живых толкают на крайний шаг, как это было с моей Диной.

Я был уверен в своих силах, в своей правоте. Но признаться, не думал, что мне так легко удастся действовать, выходить из каждого нападения совершенно не пострадавшим. Иногда я бросался в толпу, где было до десяти крепких парней, разгоряченных спиртным. Со стороны можно было подумать, что они меня сомнут, сотрут в порошок. Но меня это не пугало — я ведь искал смерти. Но все эти ночные „герои“ оказывались жидкими на расправу. Лишь вначале пытались что-то предпринять. А потом покидали ристалище, спасая свою шкуру, оставляя при этом в беспомощном состоянии своих друзей. Случалось, что падали на колени и молили о пощаде. Особенно жестоко я действовал в отношении тех подонков, которые в пьяном угаре приставали к девушкам, крутили им руки, пытались затащить в подворотню или сквер, сорвать одежду. Все это ассоциировалось у меня с нападением на Дину. В таких случаях во мне просыпался зверь, и я был беспощаден.

Незадолго до своего ареста я дождался темноты и, как обычно, вышел во двор. В течение двух-трех часов я бродил по ночным улицам столицы в поисках хулиганствующих молодчиков, но на улицах было как никогда тихо. Я решил, что этот вечер пройдет спокойно, и поспешил закончить свой вояж. „Ну вот, — подумал я, — наконец-то, по ночным улицам Москвы можно пройти без опасений. И в этом есть и моя малая толика. Немало негодяев я проучил так, что они боятся теперь сами появляться вечером на улице“.

Я возвращался домой, когда впереди заметил подвыпившую компанию. Четверо ребят пытались догнать девушку, которая шла быстрым шагом то и дело оглядывалась. Когда они настигли ее, тот, что выглядел постарше других и был на голову выше своих друзей, схватил девушку за руку и потащил в сквер. Девушка закричала. Но длинный завернул ей за спину руку и стал зажимать рот. Я оказался рядом и бросился выручать девушку. Видя, что помощь подоспела, девушка попыталась вырваться, но длинный не намерен был ее отпускать. Он крикнул дружкам, чтобы они урезонили меня. Парни стали окружать меня, попытались сбить с ног. И тут я достал свою палицу и стал орудовать ею. Заметив, что я легко расправился с тремя крепкими парнями, длинный отпустил девушку и пустился бежать. Я легко настиг его и выместил на нем всю свою злость.

В ту ночь мне приснилась Дина. Как и тогда, когда я впервые встретил ее, она сидела на качелях в светлой куртке и берете, и с грустью смотрела на меня, покачивая головой. А потом сказала: „Хватит Дима, остановись. Они получили все сполна, и теперь ты можешь жить спокойно. Ты отомстил за меня, но не надо больше калечить и убивать, ведь при этом может пострадать и совершенно безвинный человек. Да и сама месть удел слабых людей. А ты у меня сильный…“ Я принялся убеждать ее, что уже никогда не смогу жить спокойно и обрету покой только тогда, когда окажусь рядом с ней. Поэтому я и жажду смерти. В ответ Дина только покачала головой, но ничего не ответила.

Интуиция подсказывала мне, что скоро всему придет конец. Я догадывался, что меня ищут и уже идут по моим следам. Недалек тот день, когда меня арестуют и приговорят к высшей мере наказания. Внутренне я был к этому готов и только желал, чтобы это случилось как можно скорее. Я жаждал смерти и искал ее.

Несколько дней я просидел дома, а когда вышел на ночную улицу в очередной раз, то интуитивно почувствовал, что это мой последний вояж. Я даже хотел вернуться и попрощаться с родителями, но потом передумал. Не хотел расстраивать стариков, зная, что они и так извелись из-за меня, состарились до срока.

Попытка убежать при задержании, это не трусость. Я просто хотел сыграть свою роль до конца, не хотел проявить слабость и сдаться. Я хотел остаться в глазах Дины сильным, каким она меня знала…»

Дмитрий Данилин был приговорен к пятнадцати годам лишения свободы. Приговор он встретил мужественно и даже остался разочарованным, ибо рассчитывал получить за свои деяния высшую меру наказания…

Свой срок он отбыл от звонка до звонка, а когда освободился, в столицу не вернулся. Ходили слухи, что он уединился в далеком горном селении на Алтае. По другим сведениям, Дмитрий Данилин после освобождения подался в монастырь.