A. К. (Здесь). Все у Вас фальшивое, надуманное. При личных приемах Вам ведь не раз уже говорили, как нужно избегать этого.

Л. К. (Москва). Охотно верим, что зверская расправа одного арестанта над другим произошла на Ваших глазах, но все же «Кошмарная расправа» по характеру и сюжету не подходит для нас.

П. Л. (Киев). Замысел у Вас был хороший, но технически сделано не умело и неправдоподобно все, начиная с частной яхты, отправившейся из СССР в устье р. Оранжевой в Африке…

П. Я. К. (Киев). Ваш роман-утопия «Настоящее в будущем» для нашего журнала не подходит.

Е. И. Д. (Одесса). И «Гим», и «Часы» не годятся для печати. Вы не представляете себе условий быта за полярным кругом. Рекомендуем прочитать внимательно как раз в этом номере журнала очерк Н. Н. Боголепова. Совершенно невероятное представление о Гим — богине любви — у первобытных дикарей. Странен состав экспедиции на дирижабле, и не живые люди Аносин и Мэри. Язык книжный, а не разговорный в диалогах. — Нужно представлять себе в жизни все, что пишешь. Неудачно рассказана история с часами — не новая тема для юмористической безделушки.

А. Д. (Уфа). Странно и дико Вы сочетали невероятный, ходульный романтизм и грубый, отталкивающий реализм, доходящий до цинизма. Изощренность языка — чрезмерная и напыщенная. «Ирина… яблочным цветом врастающая (? Ред.) в мое влюбленное сердце»… «Сердце мое переполняло, как дорогое вино чашу — любовь»… «Сердце мое засочилось кровью, насыщенной (?) большим и прекрасным чувством»…

Я. В. Б. (Брянск). Весьма возможно, что описанный Вами в «Оправдании» случай был в действительности, но художественного-то произведения Вы не дали, а жизнь исказили, между прочим, сделав предсмертное письмо таким неестественным и напыщенным. Таким языком люди не говорят. «История Сверчкова» не представляет литературной ценности.

Н. Ф. (Серпухов). Роман, который Вы собираетесь еще писать, (торопятся нынче авторы продавать!), для нас не годится. У Вас нет представления о многом и прежде всего о пространстве и времени. Люди никогда не создадут новой, искусственной планеты-солнца, как оптимистически надеетесь Вы. С другой стороны, нельзя быть таким пессимистом и полагать, что, когда солнце станет совсем погасать, на земле все еще будет вестись классовая борьба или, как Вы пишете, — между коммунистами и буржуазией.

И. П. X. (с. Погреби). Вы прислали весьма слабые стихи и пишете: «Дефекты селянину треба прощать до 50 %». Стихотворение-же Ваше не селянинское, а пожилого, много читавшего интеллигента. Но если и 50 % дефектов скостить, то как же быть с остальными 50 % непригодности?

Автору «Трэмса» (Пятигорск). Ваше обширное произведение переполнено мистикой, следовательно, уже по этой причине не может быть напечатано. Много технических недостатков в построении фабулы и в развитии действия. Язык — гладкий, но не живой, книжный и устаревший. В угоду духу времени за волосы притянуто внезапно рождающееся у героя намерение отдать «на освобождение всех угнетенных» давно лелеемое в мечтах богатство. В общем — мелодрама, совершенно непригодная для печати, но симпатичная по замыслу.

B. М. (Баталпашинск). «Из прошлого и нынешнего» не годится для печати, а все таки честь Вам и слава, что юный подмастерье — шорник так пишет! Вам бы учиться! Способности у Вас хорошие; жаль будет, если так и не разовьются.

В. Б. (Гнивань). Юмореска «Шуба» очень слаба. И конец нелепый: красить шубу… чернилами… Это смешно?

Подписчику № 164 и другим. Вас заинтересовали наклейки на обложках первых двух номеров журнала. Это объясняется тем, что обложки были заготовлены для № 7 и № 8 — 1925 г., но по техническим причинам от Изд-ва независящим, книжки не могли выйти своевременно. Обложки, как дорого стоящие, пришлось использовать для новых №№, сделав соответствующие наклейки. Читатель от этого не пострадал. Ведь газетная телеграмма через день уже стара, а художественное произведение, опубликовываемое спустя месяц, не теряет своей свежести. Подписчики, не дополучившие книжек в 1925 г., удовлетворяются журналом 1926 г.

_____