ПЕРЕВОРОТ В КНИГОПЕЧАТАНИИ.
Свет и электричество взамен свинца.
Китайцы, еще за несколько веков до нашего летоисчисления, придумали вырезывать текст рукописи на деревянных табличках и, намазав их краской, делать с них оттиски на бумаге. Таким простым способом начали «печататься» в Европе уже с XII века различные листовки с жизнеописаниями святых, календари, лубочные картинки и пр. (т. н. «ксилография»).
Но в середине XV века начинается новая эра в области письменности. Иоганну Гуттенбергу из города Майнца пришла в голову, казалось бы, простая мысль вырезывать текст не на сплошной доске, а составлять его из отдельных, резных букв. Первые опыты Гуттенберг произвел с деревянными буквами, а потом начал отливать их из особого сплава, куда входил главным образом свинец. Первой книгой, напечатанной в 1450 году по новому способу, была Библия, составляющая сейчас величайшую редкость, и этот год должен считаться началом книгопечатания, открывшего собою новую эпоху культурного развития человечества. Книгопечатание как бы разорвало оковы, тяготевшие над мыслью человека, сделав книгу и заключенные в ней знания доступными самым широким читающим массам.
Но — странное дело! — искусство книгопечатания надолго застыло и осталось в тех самых формах, в которые облек его гениальный Гуттенберг. Те же шрифт-кассы с сотнями отдельных значков, та же верстатка и наборная доска, тот же печатный станок — красуются в большинстве современных типографий, так же, как это было четыреста слишком лет тому назад.
Только с начала XIX века появляются машины для скоропечатания, т. наз. ротационки. Сущность их работы такова: с законченного набора делают слепок из особой массы (матрицу) и с него в свою очередь отливают из типографского металла т. наз. стереотип. Печатание производится тогда уже не с набора (последний может быть разобран и пущен в дело), а именно с этого стереотипа. В ротационной машине стереотип наворачивают и укрепляют вокруг особого барабана; на поверхность стереотипа валиком наносится краска, барабан приводится в движение и при каждом своем повороте отпечатывает содержимое стереотипа на автоматически подаваемые листы бумаги. Идея чрезвычайно остроумной машины принадлежит Фридриху Кенигу, построившему свою первую ротационную машину в 1811 году и дававшую до 800 оттисков в час. В настоящее время машины эти достигли высокой степени совершенства и могут давать в час десятки тысяч отпечатков.
Что касается техники изготовления шрифта и производства набора, то здесь прогресс шел еще медленнее, — лишь с средины прошлого столетия появились словолитные машины, механически отливающие буквы шрифта в особых формочках, откуда выпадают уже готовые буквы. Некоторые из новых машин этого рода (печатная словолитная машина Вайкса) могут отливать до 1.000 букв в минуту.
Попытки заменить вредный для здоровья труд наборщика работой машины делались уже довольно давно, но только с семидесятых годов XIX века начали входить в употребление сколько-нибудь практичные наборные машины (Фрезер, Кастенбейн, Грин, Мокки и др.). Устройство этих машин довольно сложное и мы здесь лишены возможности дать их описание.
Благодаря поразительному остроумию и обдуманности всех частей, машина «Линотип», изобретенная Мэргенталером, может набирать за час до 10.000 букв, заменяя собою труд нескольких наборщиков и потому неудивительно, что, несмотря на свою высокую цену (около 6.000 рублей), она нашла себе самое широкое распространение во всех крупных типографиях Европы и Америки
Не менее остроумны по своей конструкции наборные машины «Типограф» и «Монотип», но описание их устройства отняло бы у нас черезчур много времени и места.
Совершенно новые пути в печатании открыла нам фотография. Если можно печатать рисунки и автотипии, снятые фотографическим путем, то естественно напрашивается мысль: — нельзя ли печатать таким же способом книги и газеты? Действительно, в последние годы значительно развилось печатание т. наз. «офсетным способом», при помощи гладкой цинковой доски, покрытой слоем двухромистой желатины, на которой фотографическим путем отпечатывается изображение набора или какой-нибудь рисунок. Соответствующей обработкой места, на которые не попал свет, удаляются и после смачивания водой на пластинку посредством валика наносится краска, пристающая к тем местам, где осталась желатина. Затем этот черный рисунок переносится на резиновый валик и с него производят оттиск на бумагу.
Все это очень хорошо — скажет читатель, — но для получения изображения набора все-таки надо этот набор сделать?
Для офсетного способа это необязательно — снимок набора можно сделать и с текста, отпечатанного на пишущей машинке.
Двум английским инженерам — И. Р. Огюсту и Е. А. Хентеру удалось построить совсем недавно замечательную фото-наборную машину, которой, повидимому, суждено будет произвести настоящий переворот в печатном деле.
В этой машине, заменяющей собою целую типографию с десятками наборных касс и сотнями пудов шрифта, нет ни одной капли свинца и работа на ней не труднее и не вреднее, чем на пишущей машинке. При этом простота, точность, аккуратность и скорость работы прямо поразительны. Общий вид ее изображен на снимке и трудно поверить, что этот небольшой механизм способен заменить любую массивную наборную машину прежней конструкции и ряд обслуживающих ее шрифт-касс.
Общее устройство этой замечательной машины таково: подобно другим наборным машинам, новая машина имеет клавиатуру (рис. 2, цифра 1) с 90 различными знаками, но этим и кончается сходство. В дальнейшем на помощь наборщику или, как изображено на фотографии, — наборщицы — приходит электричество и фотография. Главной частью новой машины является небольшая фотографическая камера, через которую проходит сматывающаяся и наматывающаяся на двух барабанах (2) фпльма-ключ длиной 10 метров с прозрачными буквами и значками (3), напечатанными в 3 ряда, при чем для каждого образца приходится участок длиной около 35 сантиметров. Позади фильмы имеется яркая электрическая лампочка, позволяющая отпечатывать на светочувствительной ленте то или иное изображение буквы. При нажатии на клавиши, барабаны с фильмой-ключем (заменяющей собой запас свинцовых шрифтов) автоматически поворачиваются таким образом, чтобы на свето-чувствительной ленте мгновенно отпечатался нужный знак (операция, анологичная отливке матрицы). Катушки с фильмой можно приподнять, и тогда на светочувствительной ленте будет отпечатываться шрифт желаемого рисунка: латинский, петит, нонпарель, курсив цицеро и т. д., словом, все образцы шрифтов, помещенных на фильме. В аппарате имеется приспособление, которым можно передвинуть фильму по салазкам (4) вперед или назад, так что на светочувствительной пленке, заключенной в особой камере (5), будут при помощи телескопического объектива (6) отпечатываться буквы различной длины и ширины. Иначе говоря, при работе можно пользоваться любым количеством шрифтов, фактически располагая одной лишь основной фильмой со значками.
В нижней части последней имеется еще участок с перфорацией, т. е. с пробитыми отверстиями, которые посредством ряда электрических контактов дают возможность, одновременно с производством набора, изготовлять ленту с такими же отверстиями (патрон наборных машин, о которых было сказано выше) и производить ею набор на других наборных машинах.
Более того, передавая сигналы «набора» электрических контактов посредством телеграфа или радио, можно производить самый набор и изготовление матриц на обычных наборных машинах совершенно в другом городе. Так, например, можно набирать телеграммы в центральном учреждении, а отпечатывать их в любом отдаленном пункте.
Особое внимание конструкторов было обращено на то, чтобы придавать набираемой строке совершенно одинаковую длину — условие, обязательное при всяком печатании. Изобретатели весьма удачно справились и с этой задачей, совершенно избавив наборщика от труда ломать себе голову — сколько и каких шпаций надо вставить между словами и буквами, чтобы получились ровные строки. Машина все это делает совершенно автоматически, после того, как установлена форма набора и ширина столбца. Для этой цели машина имеет ряд сложных приспособлений, действие которых напоминает работу счетных машин (арифмометров) — машина сама как бы вычисляет нужные промежутки между отдельными знаками.
Когда в строке остается 8 букв, слышится сигнальный звонок, и наборщик должен подумать, как оборвать строку. Кончив строку, наборщик ударяет по особой клавшие, и машина начинает тогда автоматически устанавливать ширину букв и промежутки между ними и, только «выровняв страницу», отпечатывает ее на светочувствительной фильме.
Набираемый текст, особой пишущей машинкой, печатается на бумажной ленте, видимой наборщику, поэтому, если он заметил в строке ошибку, он может вернуться к ней, нажав «клавишу ошибок», и ударить по верному значку.
Так, строчка за строчкой, получается готовый набор в виде негатива на пленке, которая, кстати сказать, здесь же сама собою проявляется, фиксируется и сушится. Набранные строчки идут затем к корректору. Последний вырезает неверные места, исправленная строчка печатается заново и затем снова вклеивается в общий набор.
Этим операция набора закончена. В дальнейшем с негатива делают клише и печатают его обычными способами.
Пока этот замечательный аппарат еще не получил большого распространения; ему, несомненно, придется выдержать ожесточенную конкурренцию с современными типографиями, в оборудование которых вложены уже огромные капиталы, но те преимущества, о которых мы говорили выше, несомненно, сулят новому изобретению самое широкое распространение.
Исчезнут тогда дорогие шрифты, отравляющие своей свинцовой пылью десятки тысяч наборщиков, упростится вся техника печатного дела, подешевеет книга и станет еще более доступной широким массам.
Инж. В. Д. НИКОЛЬСКИЙ.
Муха — пуля.
Тропическая природа с ее бесконечным разнообразием форм продолжает нас дарить неожиданностями своего животного и растительного мира. Американскому энтомологу Шарлю Тоунсенду удалось недавно обнаружить во время своей экспедиции в Бразилию замечательное насекомое, названное им Сефеномией. Насекомое это, напоминающее своим видом обыкновенную муху, — только несколько более крупных размеров, отличается поразительной скоростью полета, достигающего 1.200 фут. (около 365 метров) в секунду, т. е. почти скоростью пули охотничьего ружья.
Напомним здесь, что скорость лучшего бегуна человека около 10 метров в секунду, лошади — около 20 метров, поезда — около 30 метров, автомобиля — около 70 метров, ласточки — около 80 метров, аэроплана — около 130 метров. Быстрее сефеномии совершают свой полет лишь винтовочные пули (850 метров в секунду) и артиллерийские снаряды (до 1.500 метров в секунду).
Удалось обнаружить, что муха эта кладет свои личинки в ноздрях оленей и антилоп, но с какой целью — неизвестно.
Наибольшую загадку в этом насекомом составляет еще не изученное устройство его летательного аппарата и источник двигательной силы, сообщающей мухе ее колоссальную скорость. Нельзя забывать, что сопротивление воздуха, оказываемое летящему телу, растет пропорционально квадрату скорости. Вычисления показали, что эта муха развивает силу, равную около 1/15 лошад. силы. То обстоятельство, что у этой загадочной мухи вес мускулов крыльев достигает 60% веса всего тела (у обыкновенной мухи он равен около 35%), все-таки ничуть не объясняет их загадочного механизма Высказываемое кем-то предположение, что муха черпает свою энергию из ультрафиолетовых лучей солнца — так же ровно ничего не объясняет. Разгадкой тайны источника силы этого удивительного насекомого заинтересовались уже некоторые физики, мечтающие извлечь здесь ряд полезных указаний для нужд авиации и техники моторостроения.
Отвоевание земли у моря.
Одной из наиболее увлекательных страниц в истории борьбы человека с природой, несомненно, может считаться его борьба с грозной стихией моря и завоевание у него новых земельных пространств, годных для жизни и земледелия. Такова история Голландии, маленькой трудолюбивой страны, сумевшей на протяжении веков не только отстоять свое побережье от разрушительной силы морского волнения, но и значительно расширить свою территорию посредством многочисленных дамб, тянущихся на тысячи километров, за которыми была выкачена вода и где на осушенном таким образом дне возникли города, поля и селения…
Постройка таких оградительных дамб, подчас на глубине нескольких саженей, представляет собою далеко не легкое дело, требующее, кроме технических навыков, так же затраты значительных денежных средств и времени. До сих пор работы эти производились двумя способами: мощными драгами и экскаваторами со дна моря вычерпывался грунт и отвозился при помощи шаланд с откидным дном, через которое вынутый грунт проваливался в воду над выбранным местом будущих дамб.
Другой способ заключается в том, что сперва строят на дне деревянную эстокаду, возвышающуюся над уровнем моря, и вагонетками сыпят с нее в воду землю и камни, взятые на берегу.
Однако совсем в недавнее время в Германии изобретен совершенно новый способ постройки морских и речных дамб, которому, повидимому, суждено в несколько раз удешевить и ускорить работы. При прежних постройках сильная буря иногда уничтожала в несколько часов работу многих лет, — тогда как новый способ уже через несколько дней создает надежную защиту ведущимся работам.
Способ этот заключается в следующем: место, которое предназначено к осушению, окружается редким «забором» из вертикально поставленных труб, укрепленных в дне и связанных между собою двумя продольными трубами. На каждой из вертикальных труб имеются 4 или более, — смотря по глубине — боковых отростков, косо направленных книзу и напоминающих собою в целом ель с раскинутыми ветвями. Трубопроводы эти двойные и состоят из внутренней тонкой и наружной толстой трубы.
Затем где-нибудь на берегу устраивается небольшой завод для получения жидкого воздуха, стоимость которого сейчас, при значительном масштабе производства, обходится не дороже 2–3 копеек на литр. Полученный жидкий воздух, обладающий чрезвычайно низкой температурой — около 140 ниже нуля, — особыми насосами прогоняется по описанной выше системе подводных труб, охлаждая при этом окружающую их воду до такой температуры, что уже через три часа, как это показал опыт, проделанный на одном озере, около труб образовался ледяной вал в 300 метров длины и 4 метра вышины, выдававшийся над поверхностью воды на 20 сант. и обладавший толщиной у дна в 2,6 метра…
Исследование показало, что при этом на значительную глубину промерзло и самое дно озера, так что после того, как вода за этим ледяным валом была выкачена, он обнаружил полную водонепроницаемость и простоял без новой подкачки жидкого воздуха еще целых 6 дней, несмотря на температуру окружающей воды в 6–8 градусов. Под его защитой уже на осушенной земле сооружают настоящую прочную земляную дамбу, которая обойдется раза в три дешевле и делается в десять раз быстрее, чем постройка дамбы в воде.
Ледяную оградительную стену при этом поддерживают жидким воздухом в замороженном состоянии до тех нор, пока не будет готова земляная плотина, после чего льду дают оттаять, трубы вынимают и переносят в другое место работ.
Техники полагают, что ил, нанесенный морем около ледяного вала, в значительной степени увеличит прочность будущей дамбы. При желании этот ил насосами может быть перекачан за земляную плотину и тогда около нее образуется полоса плодородной земли для будущих полей и огородов.
Германским инженерам рисуются еще более широкие перспективы. Германия, сжатая тяжелыми условиями Версальского договора, потеряла в Европе около 70.000 кв. километров, и территория ее равна в настоящее время 470.350 кв. километров, на которой должно разместиться быстро растущее население страны. Вдоль ее северо-западного побережья, между датской и голландской границей, лежат оторванные от материка острова, которые предполагают теперь соединить между собою мощными плотинами, воду между ними выкачать и получить таким образом около 9000 кв. километров плодородной земли, могущей дать приют более 12 миллионам жителей.
Стоимость этих работ исчислена, примерно, в 250 мил. рублей золотом, или около 270 рублей на десятину.
Воздушная съемка.
Последние годы все чаще прибегают к помощи фотографической воздушной съемки при снятии различных планов и карт. Практика показала, что такие снимки, соответственным образом обработанные, дают отличное и точное изображение всех деталей снимаемой местности, при чем работа эта обходится во много раз дешевле прежних топографических способов. Применение двойной стереоскопической съемки позволяет делать изображения, с которых, после их обмера на особых приборах — стереокомпараторах — удавалось получать карту с отметками различных высот (так наз. горизонтами). Способ этот особенно ценен при съемке гористой, трудно доступной местности, давая при этом огромную экономию во времени. Такая воздушная съемка будет применена в начатых работах по составлению карт Сев. Америки, на что правительством уже отпущено несколько десятков миллионов рублей. Наш рисунок слева изображает обычную фотографию одного гористого, почти неприступного участка, а справа-карту с обозначением высот, сделанную по новому способу.
Стекло, прозрачное, как воздух.
Украшения из стекла и стекляная посуда еще в эпоху древнего Рима ценились так высоко, что, например, за знаменитые Муренские вазы из цветного стекла уплачивались целые состояния. Стекляные окна были сперва лишь в богато изукрашенных церквах и только с 16-го века стали появляться в частных домах состоятельных граждан, а затем, вместе с удешевлением производства, стекло постепенно делается необходимым материалом при постройке жилищ у всех культурных народов. Но еще большее значение стекло приобрело, когда появились первые оптические инструменты, когда Галилей, при помощи своего телескопа, расширил границы звездного мира, а Левенгук микроскопом обнаружил скрытый для европейцев до того времени мир мельчайших существ…
С этого времени успехи астрономии идут тесно связанными с успехами выделки стекла. Самое трудное в этом производстве (из смеси песка и различных солей) заключается в получении больших кусков совершенно однородной прозрачной массы, которая затем подвергается сложному процессу распиловки и шлифования. Чем крупнее должна быть линза для телескопа (в настоящее время существуют телескопы с диаметром в 40 дюймов), тем труднее получить нужную для ее изготовления безукоризненно чистую стекляную глыбу.
Рисунок дает некоторое понятие о том, что в этом направлении достигнуто современной стекольной техникой. Налево — кусок необделанной стекляной массы, прямо из плавильного тигеля, весом в несколько пудов, — а справа этот же кусок, но уже отшлифованный и отполированный. Никто при этом не сказал бы, что часы, видимые на фотографии, находятся позади стекляной призмы, а между тем это так: прозрачность этого куска настолько велика, что, несмотря на свою 9-ти дюймовую толщину, стекло почти не поглощает проходящие через него световые лучи.
Гигантский объектив фотографического аппарата.
Фотографическая съемка с аэропланов для составления подробной карты снимаемого района, о чем мы говорили на нашего журнала, потребовала постройки новых, значительно более мощных фотографических аппаратов и объективов, чем в обычных приборах этого рода. В виду того, что снимки производятся при этом с довольно значительной высоты, объективы эти обладают большой светосилой и имеют очень крупные размеры. В настоящее время, построены объективы, напоминающие по своей величине линзы для телескопа и достигающие 9-ти, дюймов в диаметре, вроде изображенного на рисунке. Таким объективом удалось с аэроплана снять город Детройт на расстоянии более 200 верст. Для наглядности рядом с этим объективом-великаном снят обычный карманный аппарат Кодак.
Молчаливый проводник.
Всякому, побывавшему в чужом городе известно, как иногда трудно бывает толком разузнать у прохожих верное направление в поисках необходимой улицы или учреждения. Хотя пословица говорит: — «язык до Киева доведет», — но справедливость этого утверждения очень сомнительна в стране, с чуждым путешественнику языком… Новый прибор, поставленный в различных частях Лондона, повидимому, в сильной степени может облегчить для приезжего задачу ориентироваться в лабиринте улиц большого города.
Прибор представляет собою прозрачную карту под стеклом с обозначением улиц и учреждений, список которых приведен сбоку на особой таблице, при чем против каждого названия имеется небольшая кнопка.
Если нажать кнопку против места, которое ищешь, то на карте под стеклом вспыхивает красный кружок и различными цветами загораются улицы, по которым идут нужные трамваи с их номерами. Белым цветом загораются линии автобусов, синим — трамваи, красным — улицы только с пешеходным движением. Если вы ошиблись и проехали мимо, то достаточно найти на любом крупном перекрестке такой же автоматический указатель.
Пропадавшее богатство.
Ничто не теряется бесполезно в природе… Даже выражение «пустить дымом по ветру» далеко не может служить синонимом бесполезной потери. Лишь несколько лет назад додумались непосредственно получать выгоду из дыма и газа заводских труб. Дым — эти мелкие частицы несгоревшего угля, — их научились улавливать в особых приемниках и снова пускать в дело, а газы до самого последнего времени без пользы улетали в трубу, пока их не попробовали направить в оранжереи с растениями, где они создали атмосферу, насыщенную углекислотой.
Для живого существа эта атмосфера безусловно смертельна, т. к. уже при содержании 1–2% углекислоты люди и животные погибают, но зато растения, освещенные солнечным или сильным электрическим светом, чувствуют себя настолько хорошо, что в несколько раз обгоняют в росте своих соседей, растущих в обычных условиях. На помещаемом рисунке ясно видна разница между теми и другими растениями.
Опыты, произведенные в лаборатории, дали поразительные результаты: так, вновь посеянный клевер в углекислой атмосфере уже через один месяц начал давать цветы, тогда как обычно это происходит лишь через год. Кроме того, в несколько раз возрос урожай овощей и некоторых фруктов. Новому способу предсказывают блестящую будущность, особенно в угольных и металлургических районах, где есть большие количества теряемой пока углекислоты.