Перед зеркалом не бреюсь: На себя ли мне смотреть, Так стремительно старею, Больше некуда стареть. Как она подкралась, старость, Как внезапно подсекла? Может быть, перестаралась Глубь зеркального стекла. Но взгляну на свет небесный И забуду о себе. Страх пред смертью, страх железный Тает, тает в синеве. Подвиг жизни бесполезный, Жалость к собственной судьбе… Но взгляну на свет небесный — И забуду о себе.

Желтые чаши тюльпанов Скорбные скрыли дни. Словно из пепла туманов Утром взошли они. Словно приснилось им гетто, И покидали его Желтые звезды рассвета С небом из ничего.

Не криворука, Не кривонога, Все в тебе мука, Боль и тревога. Сбиты колеса, В поле крапива, Сеешь — все косо, Строишь — все криво, Все — не по росту, Все — не по силам, Все — на погосты, Все — по могилам. А предлагала Землю и волю — Ты опоздала С хлебом и солью. Нет тебе веры, Все извела ты — На револьверы, На автоматы.

Всех прошу вас, Бога ради, Сохранить мои тетради. Может, как-нибудь они В книжные воспрянут дни. И среди небесной сини Свет мелькнет мне благостыни, И слова заговорят, Став на полке в светлый ряд, Бьют поклон тебе, прохожий, Может, встрече будешь рад, Все же книга — дело Божье.

Что делать, милый друг, Вся жизнь — прообраз смерти. Известен этот круг, Скрестились обе тверди. Извечен их союз — Идет единоборство. Я смерти не страшусь, Страшусь ее упорства.

Тихое пение, Вечный покой. Самозабвением Дышит мгновение, Крестной рекой. К нишам сверкающим, Оберегающим Матерь Творца — Взор проникающий, Свет воскресающий В скорби лица. В кипени золота Выглядит молодо Тысячи лет. Вот Богородица К Сыну воротится, Близок рассвет. Синь предрассветная, Свечечка бедная, С ноготь, темна. Спит Богородица, Пламя колотится В ямине сна.