1 сентября 1989 г. в должность директора Ленинградской Студии грамзаписи ВТПО "Фирма Мелодия" вступил известный звукорежиссер и рок-организатор Андрей Владимирович Тропилло. Он был избран на эту должность в начале июля в результате свободных выборов и после длительных проволочек утвержден руководством Фирмы. Событие это представляется весьма важным с точки зрения создания полноценной инфраструктуры отечественного рока, поэтому мы обратились к А.В.Тропилло с просьбой ответить на ряд интересующих редакцию вопросов.

— Андрей, во-первых: собираешься ли ты менять политику «Мелодии» и если да, то в каком направлении?

— Я собираюсь прежде всего менять репертуарную политику не всей Фирмы, конечно, а Ленинградской Студии грамзаписи. Мы записываем сейчас много групп, будут выходить их пластинки. Кроме того, мы начинаем выпускать т. н. сигнальные пластинки. Каждая из них разделена на четыре части и в ней представлены (по несколько песен) группы, чьи альбомы сейчас готовятся к выходу.

— А как с экономической стороной дела?

— В принципе, у меня есть идея — попытаться перестроить нашу музыкальную индустрию по типу западной. Вообще-то она и была задумана правильно, но с течением времени нашей советской действительностью в нее были внесены коррективы, исказившие первоначальный звмысел. Стандартная схема такова: студия и продюсер, который продает лицензию, затем «релизинг», т. е. заводы, которые печатают пластинки и, наконец, дистрибутор, который распределяет пластинки в условиях свободного рынка по торговой сети в зависимости от конъюнктуры, спроса и его личных…э-э разумений. У нас же вместо свободного дистрибутора имеется дистрибутор с фондовой раздачей, т. е. заранее имеет всех покупателей — нравится или не нравится, а другим он свою продукцию продать не может. Иными словами, "Фирма мелодия" производит пластинки с записями, но при этом не обладает ими — она обязана все отдать госторговле вне зависимости от того, хочет госторговля торговать этими пластинками или не хочет. Исключение составляют фирменные магазины «Мелодии», которые созданы не так давно и обладают небольшими собственными фондами, хотя в общем фонде Фирмы их доля, я думаю, не больше пяти процентов.

— Не очень ясно при этом, в каких отношениях находятся сейчас первые участники производственной цепочки: студия и завод…

— Во всех странах мира студии существуют на «royalties» (т. е. отчисления автору или владельцу лицензии от продажи пластинок) и, таким образом, зависят от успеха или неуспеха записей. У нас же вместо этой понятной системы были введены отношения между заводом и студией в форме неких заказов, хотя никакой редактор не сможет точно предопределить степень успеха записи, превращая заказ в чистую формальность. Завод просто покупает какую-то запись по стандартной цене — и все. Соответственно, студия не заинтересована в конечном результате. Роль дистрибутора у нас в настоящий момент взяло на себя государство. Впрочем, оно является и как бы владельцем лицензии, ибо получает все отчисления, всю стоимость работы. Например, вся разница между оптовой и розничной ценой называется у нас налогом с оборота и идет стопроцентно государству…

— Нелепая система…

— Совершенно идиотическая система: с пластинки, которая стоит 2 рубля 50 копеек государство получает 1 рубль 57 копеек, "Мелодия" получает 1 копейку (за вычетом себестоимости, разумеется) — ну, иногда доходит до 3-х (смеется), а торговля, кстати, имеет даже больше, чем «Мелодия», она имеет скидку, что выливается примерно копеек в 50. Остальное — себестоимость. Для государства это крайне выгодно, а для всех — нет.

— Но есть какой-то реальный способ изменить такую структуру?

— Я уже говорил о выпуске сигнальных пластинок. Сейчас основная задача состоит в выпуске пластинок по заказу и с заказной ценой, соответственно. И вот эту прибавку к цене, связанную с заказом, мы могли бы делить по типу «royalties», хотя это, конечно, довольно грубая аналогия.

— А как обстоят у нас дела с авторским правом? Кажется, сейчас в оплате авторов что-то изменилось?

— Авторское право у нас есть, но касается только непосредственно автора музыки и слов. Раньше он получал с пластинки 0,05 копейки — ничтожная сумма. Сейчас она возросла примерно раз в двадцать. Гребенщиков сейчас, пожалуй, действительно мог бы стать миллионером, но… А с исполнителем ситуация гораздо сложнее. Исполнитель же никаких прав не имеет и не получает ничего. Кино- и телестудии, кстати, находятся в том же положении и не обладают правами на свою продукцию. И кинорежиссеры. Просто замечательно! И все это надо коренным образом менять. em1-Ну что же, хочется верить, что: по крайней мере, в одной точке порочный круг проблем, сдерживающих развитие рок-индустрии, будет прорван. Спасибо за информацию. em0