Сезон-72 наш отряд совместной Советско-Монгольской историко-культурной экспедиции начал там же, где мы кончили работы 1971 года — у самых южных отрогов Гобийского Алтая, со всех сторон окруженных каменистой полупустыней. И занимались мы тем же — исследованием наскальных изображений, открытых ранее нашей экспедицией, раскопками курганов раннего железного века.
Работы были в разгаре, когда пришло неожиданное сообщение.
На западе Монголии во время строительства дороги при разработке песчаного карьера бульдозерист вдруг вывернул на поверхность земли огромные полусгнившие бревна. А затем под ножом бульдозера показались кости человека. Строители прекратили работы и тут же дали знать о случившемся в Монгольскую академию наук. Пришлось срочно консервировать раскопы до будущего года — стройка ждать не могла — и в темпе марш-броска спешить к месту «происшествия».
Памятник, случайно открытый бульдозеристом, оказался уникальным: древнейшие в Монголии коллективные погребения V—III веков до нашей эры. В огромных деревянных срубах мы нашли редкостные костяные и бронзовые наконечники стрел, всевозможные бронзовые пряжки, железные орудия и резные костяные украшения, а таких узкогорлых кувшинов, напоминающих по форме посуду Алтая и Тувы с налепными, искусно изваянными фигурками оленей и козлов, какие лежали в этих могилах, в Монголии еще не находили ни разу.
Закончив раскопки, возвращаемся в Улан-Батор... А в столице — новый сюрприз. Его привез — теперь уже с востока, из окрестностей города Чойбалсана — водитель геологической экспедиции Володя Дергач. Человек любознательный, начитанный и, как все шоферы, наблюдательный, во время остановки на ночлег он прогуливался недалеко от лагеря вдоль берега реки Керулена и подобрал в осыпи береговой террасы загадочный предмет с высеченным на нем необычным лицом. Осмотрев нависшие над ним стенки оврага, он увидел торчащие кости, обильно окрашенные красной краской. Угадав в своем неожиданном открытии археологическую древность, Володя уговорил своих нетерпеливых спутников ничего не трогать и не ковырять, а сам поспешил в Улан-Батор со своими находками. Подобных находок археологи не только не знали в этих местах, но если признаться честно, то, пожалуй, и не ожидали.
...Володя Дергач нашел древний каменный амулет, который, очевидно, висел на груди покойного и, судя по технике изготовления, был сработан в каменном веке. Изображение было лишь на одной плоской стороне амулета, но какое! Длинное лицо человека с большими круглыми глазами, с длинным носом и схематически переданным небольшим ртом. Портретов человека каменного века подобного антропологического типа в Монголии еще не находили. Сразу же было решено отправиться на восток и тщательно обследовать памятник на месте. Погребение, открытое Дергачом, ничем не было отмечено на поверхности земли: ни курганом, ни каменной выкладкой, ни ямкой. Поэтому-то раскопанное нами одно из древнейших известных ныне захоронений в Монголии помог найти лишь случай. Может быть, такая же счастливая случайность когда-либо откроет легендарную богатейшую могилу Чингисхана (1 Известно, что после погребения Чингисхана над его могилой прогнали табуны коней, а всех свидетелей убили, чтобы только земля хранила останки, богатства и тайну. — (Прим. автора.)).
На глубине 160 сантиметров в ярко-красной, насыщенной охрой могильной яме, вырытой более 6000 лет назад, был помещен покойник в позе сидящего «на корточках». Несохранившаяся одежда была вся расшита мельчайшим бисером — более 3 тысяч белых пастовых бусин покрывали скелет. Шею погребенного украшало ожерелье из крупных шаровидных бусин и диска с зубчатым краем, а голову — привески из клыка кабана. Около руки лежал длинный костяной двулезвийный кинжал.
Столь богатых погребений каменного века еще не было известно на территории Монголии. И это богатство убеждало в том, что перед нами захоронение человека, которому его соплеменники воздавали особые почести — старейшины или шамана.
В этом году мы намерены продолжить исследование редкостного исторического памятника. Пока что о происхождении его какие-либо гипотезы строить рано, но весь открытый комплекс наводит на любопытное предположение.
«Моделью» для скульптора, создавшего амулет, служило явно не монголоидное лицо. Однако нельзя назвать этот портрет и европеоидным. Скорее всего его можно отнести к тому антропологическому типу, который в конце каменного века был распространен на огромной территории от Тибета до Чукотки, а на Американском континенте был представлен длиннолицыми индейцами. Да и сам погребальный обряд — «на корточках» — известен археологам по могильникам этого же времени Прибайкалья, Охотского побережья вплоть до Чукотки, а также эскимосов и индейцев Америки. И не исключено поэтому, что движение древних азиатских племен в более северные лесные районы, о котором науке известно еще очень мало, захватившее огромные массы людей и приведшее в конце концов к образованию современных этнических групп и народностей, начиналось именно здесь, в глубинах Центральной Азии.
Э. Новгородова, кандидат исторических наук