Рассказ из цикла " Загадки миров Чертова Колеса ".

Когда высокий, стройный и красивый корреспондент "Центральных Вестей" Святослав Захаров уже почти подошел к извозчику, который должен был отвезти его в нужную ему точку на Колесе, его догнала высокая, стройная, некрасивая девочка с сумкой и, положив ему руку на плечо, сказала:

— Папа.

— Нет, — простонал Захаров, оборачиваясь.

— Да. — кивнула девочка.

— Не надо!

— Надо. Каникулы.

— Какие каникулы, у вас курс рукоделия до конца месяца!

— Русского или центрального?

Захаров хлопнул себя ладонью по лбу и застыл в отчаянии.

— Это ты меня не предупредила, — сказал он наконец.

— Предупреждала.

— Я забыл! Ты должна была мне напомнить!

— Напоминала два раза. Последний раз я передала тебе по телепону сообщение и какую-то идиотскую модную песню.

- Я думал, это ты меня поздравила с днем рождения.

— Русским или центральным?

Все это время Слава, не сбавляя шага, почти бежал по коридору станции. Но после этого заявления дочки он резко остановился, круто повернулся, уставил палец куда-то в сторону выхода в Центр и сказал:

— Все, ты мне надоела. Проводила? Иди домой.

- Ты квартиру сдал, — ядовито напомнила отцу девочка, — До конца месяца. Центрального. А я закончила учебу как положено, по русскому времени. Приезжаю домой. И что? Дома даже дверь не открывается, а из окна высовывается чей-то чужой ребенок и посылает меня куда подальше. Телепоню в газету. Спрашиваю — где мой любящий отец? А отец, отвечают мне, уехал в командировку. Давно? Нет, только что. Бегу. Догоняю. Ну, и?

— Что — ну, и? — не понял Слава, уже держась за ручку двери нужной кабины. — Езжай к бабушке с дедушкой. — Ты давно с ними общался?

К чести Славы сказать, он слегка покраснел. И ничего не ответил.

- Так вот, — вздохнув, просветила его дочь. — Их тоже нет дома, и уже давно. Дедушка поднимает целину фантастической литературы одного из миров четвертого порядка тринадцатого сектора. В том мире с труднопроизносимым названием все фантастические выдумки земной литературы прошлого — суровая реальность. Все эти непонятные космические агрегаты, нуль-транспортировки и прочее. Так что, чтобы не дать аборигенам загнуться от рутины, дедушка ваяет романы о буднях хлеборобов. Расходятся, как горячие пирожки. Тамошнее правительство премию имени него учредило, которую ему же регулярно и вручает.

— А бабушка?

— Насколько я знаю, она сейчас тоже где-то в провинции. Руководит культурным досугом детей Правителя одного из Шаров-Близнецов.

— Интересно, а как дедушка к этому отнесся?

— Привык. Тем более, что у них уже, по-моему, телепатическая связь выработалась, никакого телепона не надо.

— Ясно. — мрачно сказал журналист. — Ты намекаешь, что деваться тебе некуда. И чтобы я взял тебя с собой.

— Я не намекаю, а ясно говорю. Кстати, ты куда?

— Поехали, по пути расскажу.

Слава повернул ручку двери. Та открылась. В проеме двери возник наклонный красноватый экран со светящимся изображением Колеса вверху и контуром человеческой ладони внизу. Голос диспетчера из динамика над дверью произнес:

- Здравствуйте. Вы находитесь на Ямской станции Четвертого сектора.

Рисунок на экране изменился. Теперь он изображал Четвертый сектор Колеса и входящие в него планеты ближайших нескольких порядков. Голос диспетчера продолжил:

— Нажмите на точку, обозначающую нужную вам планету.

Слава дважды нажал на крайнюю слева планету. Рисунок еще больше раздробился. Теперь экран был уже полностью весь занят светящимися точками, изображающими планеты и целые системы.

Слава долго высматривал, шевеля губами, и, наконец, нажал трижды на одну из точек.

— Ясно, — загробным голосом прокомментировала его действия дочь, — Едем освещать конференцию шестиногих кролиководов, или того хуже.

- Программа на планету Рудники задана, — сообщил диспетчер.

— Папа! — в притворном ужасе возопила девочка, — Неужели тебя, наконец, сослали за умопомрачительную статью, разоблачающую козни Центрального Правительства?!!

Слава только недовольно на нее покосился. Вступать в перепалку во время настройки он побоялся — собьешься, и начинай все сначала.

- Сообщите количество путешествующих. — вновь раздался голос диспетчера из динамика.

— Двое, — сказал Слава.

- Сообщите по очереди ваши имена, вид, прапланеты, последнее место жительства, и приложите правую ладонь к отпечатку.

— Святослав Захаров. Человек. Россия. Центр.

- Зрщутшч Захарова. Человек. Россия, Секстагон. Россия.

— Счастливого пути.

Экран свернулся и исчез. Захаровы вошли в кабину, и дверь за ними со свистом закрылась.

Кабина извозчика представляла собой обычную комнату со старомодной обстановкой и даже пневмопаласом на полу.

- Никогда не понимал, как ты можешь выговорить собственное имя? — заметил Слава, снимая шляпу и пиджак и плюхаясь на диван.

— Бестактный вопрос, — мрачно ответила девочка, располагаясь в кресле. — Меня интересует другое — кто из вас придумал называть меня Люлей, пользуясь моим младенчеством и неспособностью протестовать?

— Я же тысячу раз рассказывал. Сначала мы никак тебя не звали. Потом однажды, когда ты уже слегка могла бормотать, бабушка пошла тебя укладывать спать. Через пару часов мы хватились, пошли в спальню — никого. Заглянули в твою гипнокабину — а вы там с бабушкой лежите, обнявшись, бабушка уже спит, а ты ее убаюкиваешь: "Люли-люли-люли…". Так и привыкли звать тебя Люлей.

— Но сейчас. Когда мне — двенадцать лет.

Я требую, чтобы меня при посторонних.

Так не называли! — отчеканила Люля. — Мне нравится имя Леонора. Через год, когда получу паспорт, впишу его первым именем. Так что — только попробуй назвать меня Люлей при ком-нибудь!

Она подумала и сказала:

— Хотя тебя предупреждать о чем-либо бесполезно, я уже убедилась.

— Сама виновата, — с удовольствием проговорил отец, — Сама напросилась.

— Ладно, бывают имена и похуже Люли, — смирилась девочка, — Когда я в прошлом году ездила на сборы вязальщиц крючком, там была одна девочка с ГаммыГаммы, так ее дома называют Псевдоподиком. А есть и вообще имена, звучащие как старинные русские неприличные ругательства.

— А где это ты слышала старинные русские неприличные ругательства? — заинтересовался Слава.

- Папа, — мягко ответила Люля, — А дома?

Это не вы случайно с дядей Карлом в соседней комнате в электрические шахматы ежевечерне играете?

Слава смущенно хмыкнул. Игра в шахматы ему и так никогда не давалась, а тут еще когда за каждый неправильный пространственный ход бьют током…

- Ну так куда мы едем? — прервал его размышления голос дочери.

— Ты же слышала — на Рудники.

- Там открыли месторождение какого-нибудь редкого металла? Представляешь, вот бы было здорово, если бы ты это шикарно описал, и аборигены в благодарность назвали бы находку святославитом! Или захаровидием!

- А я бы попросил, — включился в игру Слава. — назвать его в честь моей любимой дочери — зрщутшчием!

- Вот, — подняла палец Люля, — Когда надо какую-нибудь гадость сказать — всегда выговорим все, что захотим.

— Не металл, — со вздохом признал отец, — Не открытие и не сенсация, к сожалению. Обычная заметка на десять строк в колонку "Сегодня на Колесе".

— Ну и что у нас сегодня на Колесе?

— Ежегодный марш гномов.

— Что?!!

— Марш гномов.

— Кого?

— Гномов. Ты плохо слышишь?

— Слышу я хорошо, я понимаю плохо.

— А что тут понимать? На планете Рудники, как мне рассказал наш главный редактор, старина Карл Даблъю Джаз-старший, осталось всего семь коренных жителей-рудокопов, которых остальные обитатели Колеса, по аналогии с персонажами многочисленных легенд, окрестило гномами. Они такие, с…

— Папа, я знаю, кто такие гномы и как они выглядят. Ты земную сказку о Белоснежке и семи гномах читал в детстве?

— А кто ее написал? Толстой?

— Пушкин, блин!!!

- Не ругайся. У Пушкина разве не про семь богатырей было?

— Папа!!! Про гномов братья Гримм написали. Они были немцы.

— Ты же знаешь, я инопланетную литературу не очень…

— Иностранную, папа. Они жили в девятнадцатом веке еще на Земле.

— У-у-у… Я в такие дебри не залезаю.

— И зря. Иначе был бы уже сам каким-нибудь редактором, а не мальчиком на побегушках в газете отца твоего школьного товарища.

— З-Р-Щ-У-Т-Ш-Ч!!!

— Все, уже заткнулась.

— Я спать буду. Разбудишь, когда приедем.

— Спи. Я пока почитаю.

Люля вздохнула, достала из сумки ноутбук, связалась по кабинному телепону с Вилнетом и принялась за дело.

* * *

Оказавшись в пункте назначения, корреспондент Захаров сразу понял, что желающих попасть на захудалый ежегодный марш гномов несколько больше, чем он ожидал. Если честно, то он вообще ждал, что пойдет маршем за гномами и будет восьмым в их стройном ряду.

- Почему же ты не спрашиваешь, как всякая примерная девочка у своего старика-отца: "Папа, а почему здесь так много народу?". Или что-нибудь в этом роде, — пропыхтел Захаров, с трудом протискиваясь сквозь толпу.

— Я знала, что на Рудниках будет давка, — коротко ответила Люля, как катерок за ледоколом, продвигаясь за отцом к выходу со станции.

— Ой-ой, можно подумать! Ты и про Рудники-то ничего не знала!

— Теперь знаю. Я про них читала, пока ты спал.

— Ну и чего интересного вычитала?

— А того, — назидательно сказал Люля, когда они выбрались с рудничной Ямской станции и продолжили протискивание сквозь народные массы, текущие рекой по подземному коридору. — Поверхность планеты безжизненна, поэтому на Рудниках вся общественная жизнь ведется под землей.

— Это я уже заметил, — с сарказмом отозвался отец, буквально выдергивая ее за руку из какого-то на редкость тестообразного прроттубберранца, который как раз растекся по проходу и в которого Люля умудрилась влипнуть. — Ты какой-нибудь путеводитель читала? Где тут гостиница? И пункт аккредитации прессы?

- А зачем тебе гостиница? — спросила Люля, с омерзением обирая с себя клочья прроттубберранца, — Давай сразу на пункт. Мы же не на экскурсию по пещерам приехали. На марш сходим — и домой.

— Логично, — признал Слава, — Куда нам?

Девочка с минуту смотрела на него, потом сказала:

— Пропадешь без меня. Вперед!

И они лихо вывалились из толпы в какое-то ответвление шахты. В этом коридоре оказалось не в пример просторнее. В нескольких идущих рядом Слава сразу опознал коллег, и пошли приветствия и похлопывания по плечам и их заменяющим частям тела.

На корпункте тоже оказалось людно.

Слава запихнул Люлю в какой-то угол на скамейку (где она тут же достала ноутбук и уткнулась в него), а сам пристроился в хвост очереди за смутно знакомым карпакианцем в желтом прапунусе с капюшоном. Карпакианец оглянулся, откинул капюшон — и оказался Прраком, соучеником Захарова по Центральной технической школе, в которой они оба учились лет пятнадцать назад. Слава, конечно, не мог в этом поклясться, но у карпакианца, видимо, память оказалась лучше.

— Славка! — воскликнул он, и попытался хлопнуть Захарова по плечу. Получилось плохо, ведь рук у карпакиан нет. А их тела — если это вас интересует — напоминают собой древний земной музыкальный инструмент под названием туба, и представляют собой набор трубочек разной толщины, затейливо изгибающихся и переплетающихся между собой, который заканчивается раструбом наверху. Карпакиане по желанию могут вытягиваться в одну прямую длиной в парсек, либо сминаться в крошечный комочек. Они всегда считались непревзойденными воинами, а их цивилизация в прошлом была весьма агрессивной. С основанием Колеса Карпак прекратил войны с соседями, и теперь его жители занимались тем, что моделировали и разыгрывали многочисленные битвы прошлого различных планет.

- Привет, Пррак, — отозвался Захаров, пожимая какую-то из трубочек, — Надеюсь, я тебя схватил не за причинное место. В вашей анатомии я никогда не разбирался.

— Зато Я в вашей хорошо разбираюсь, — зловеще прогудел Пррак, — Помню, эдак в битве при Калке…

— Ладно, ладно. Приехал на гномов поглядеть? Вот уж не думал, что ты тоже журналист!

- Завотделом пехоты общевойского журнала "За Даппр, кацурра и Карпак!".

Приехал изучить тактические характеристики гномов — годятся ли для длительных марш-бросков, или только окопы рыть. А ты где нынче?

— "Центральные вести".

— О-о-о! И кем?

— Его должность в газете в театре называется "кушать подано", — подала голос из угла Люля, не отрываясь от ноутбука.

- Кто это? — понизив голос, спросил Пррак, — Жена? Насколько я помню, ваши женщины несколько крупнее размерами.

— Я не женат, и никогда не был, — ответил Захаров, — Это — моя дочь Зрщутшч. Мы ее обычно зовем Лю… Леонорой.

— С ума сойти! Запомнил с первого раза! — возрадовалась в углу Зрщутшч, новоявленная Леонора.

- У нас дети появляются в результате ответвления, — интимно понизив голос, сказал приятелю Пррак, — Но у вас-то, насколько я помню, дела обстоят иначе. Участвовал я как-то, лет пять назад, в мятеже на Сенатской площади. А сержанта Кррд назначили моей женой, так мы потом в Сибири… М-да. Но у нас тогда никто, слава Даппр, не ответвился.

— Моя история проще и печальнее, — со вздохом ответил Слава, — Дело в том, что мать моей дочери — с Секстагона. Поэтому у девочки и имя такое странное — Зрщутшч.

— С Секстагона?!! Но как…

- Пррак, твоя очередь регистрироваться. Ей-Богу, потом расскажу.

…Как приятелям сообщила Люля по пути на место действия, марш гномов ежегодно проходит по одному и тому же маршруту. В старину, когда гномов было значительно больше семи и в шахтах Рудников активно велась добыча полезных ископаемых, в самой дальней и глубокой пещере пращуры нынешних обитателей планеты вырубили в скале статуи своих богов. И раз в год вереница гномов с драгоценными дарами и факелами в руках спускалась по коридору в эту пещеру и оставляли там свои подношения.

Шли годы, гномы вымирали, но никто так свято не следовал традиции, как они. Каждый год все меньшее количество гномов маршировало по проторенному пути. Тогда как туризм на Колесе, наоборот, процветал и развивался. И дура… гм, любознательных людей, желающих трястись несколько дней на извозчике, чтобы только посмотреть на восход солнца в Пурримурре или ритуальное совокупление моллюсков Второва Присыва, становилось все больше и больше. Гномы сперва всячески сопротивлялись нашествию на Рудники туристов, и вообще не хотели входить — и долго не входили — в Колесо. Но потом страсть к наживе победила — открывались новые рынки сбыта металлов, да и туристы за походы по пещерам платили хорошо. При этом, что ценно, к самим гномам никто не приставал, как будто их вовсе не было на планете, не просил отломить сталактитик или подержать факел… И гномы вздохнули с облегчением.

Как оказалось — рано. С открытием их Колесу сразу же половину оставшихся гномов как ветром сдуло. Остальные поклялись, что нога их с поверхности планеты не ступит, иначе кара неминучая и ненависть богов на веки вечные. Поэтому гномов так редко встретишь на Колесе, хуже только секстагонцы — те вообще из области легенд.

Организаторы туров на Рудники к делу приступили с размахом. Специально для желающих посмотреть на марш гномов в скалах вдоль того самого коридора прорубили тоннель, отгородили его прозрачной перегородкой и пустили поезд с вагонетками. Одна из вагонеток целиком предназначалась прессе. Журналисты, кто как мог, в ней расположились. Люля шепотом пожаловалась, что ее нервирует репортер с планеты Райс, который для удобства обернулся летучей мышью и теперь висел под потолком вагонетки прямо у девочки над головой, омерзительно цыкая зубом у нее над ухом. Слава не преминул злорадно напомнить, что ее никто с ним ехать не заставлял, и Люля обиженно умолкла.

— Идут, идут! — крикнул кто-то из журналистской братии — кажется, француз — который все это время высматривал гномов в стекло дальнего обзора. Тут же все разговоры прекратились, и репортеры прильнули к бортам вагонетки, которая тронулась с места и медленно покатила по рельсу.

Сначала все увидели только далекие огоньки. Они становились все крупнее и крупнее, пока не превратились в пламя факелов. В их колеблющемся свете все лучше и лучше становилось видно приземистые фигуры гномов, которые и несли в руках эти самые факелы. Наконец, первый гном поравнялся с вагонеткой прессы.

Шел он быстро и не оглядываясь по сторонам, так что вскоре ее обогнал. За ним шел второй, за вторым — третий… Выглядели они, по мнению Люли, как на картинках в старых книгах и на снимках из Вилнета, но в то же время и по-другому.

Похожий вид имел бы, подумала Люля, ее русский крестьянский прапрадедушка Ваня, уменьши его вдвое, одень в меховой жилет и кожаные штаны и заставь отрастить бороду, а также заткни ему за пояс кирку и сунь в одну руку — факел, а в другую — ларец с дарами. Пожалуй, дедушка сломался и сбежал бы уже на кожаных штанах.

Чтобы никому не было обидно, что приходится все время обозревать профиль четвертого гнома или заплаты на штанах последнего, в поезде были установлены стекла дальнего вида и круговые зеркала, а поезд то убыстрял, то замедлял ход.

— И что интересного? — спросил один из представителей прессы, — Идут себе и идут.

— Красиво же… — тихо сказала Люля.

Стены коридора, по которому шествовали гномы, были сделаны из причудливо вырубленных из декоративного камня плит и украшены драгоценностями. В свете факелов глазам поезжан и впрямь представала изумительная картина. Не все, правда, приняли это близко к сердцу.

— Красота! Сплясали бы они на ходу, что ли, — зевнув, сказал Слава Захаров.

В это время поезд остановился. Рельс, по которому он ехал, закончился, тогда как коридор, по которому шли гномы, свернул под прямым углом. Огни факелов стали удаляться.

— Это и все? — удивился кто-то, — А святилище?

— На то оно и святилище, — сказала Люля,

— Чтобы туда посторонних не пускали. Вон, они уже и факелы погасили. Я про это читала.

— Зачем? — спросил Пррак.

- В честь Великой Тьмы, Породившей Гномов. Сейчас возложат все, что положено, опять зажгут факелы и вернутся. Давайте уже разворачиваться, сейчас назад поедем.

Журналистская братия заворочалась, перекидывая ноги и у кого что вместо них через сиденья и меняясь местами. Люля, все это время не отрывавшая взгляд от гномьего коридора, подергала Славу за рукав и тревожно сказала:

— Па, гляди, что-то у них там не то.

Слава приник к стеклу — и правда: далекие огоньки двигались как-то беспорядочно, как будто гномы вместо того, чтобы идти чинно, друг за другом — беспорядочно метались из стороны в сторону. Потом огни стали быстро приближаться. По стенам метались отблески пламени. На мгновение показалось, что мелькнула какая-то тень, затем пробежал один гном, другой, третий… Потом они стали возвращаться, бегущие за ними что-то взволнованно спрашивали, размахивая руками… Наконец, один из гномов остановился перед стеклянной стеной и, растерянно глядя прямо на туристов, стал шевелить губами.

— Пррак, как ты думаешь — что ему надо? — спросил Захаров.

Карпакианин прижался раструбом к стеклу. Оно было звуконепроницаемое, но возможности карпакиан почти безграничны, так что Пррак, видимо, что-то разобрал. Потому что он повернулся и сказал:

— Говорит — у них там убили кого-то.

* * *

…При всех своих многочисленных недостатках Слава Захаров был из тех людей, что не моргнув глазом, берут на себя, образно говоря, управление гибнущим кораблем, даже не зная толком, где у этого корабля штурвал. При этом у него будет такой уверенный вид, что ни у кого из перепуганных пассажиров ни тени сомнения не возникнет — этот бывалый морской волк все сделает, как надо, снимет судно с мели и поведет к светлому будущему.

Поэтому, когда в поезде поднялся шум и половина туристов стала рваться посмотреть на труп, а половина, наоборот, захотела сбежать, куда подальше, кто первым поспел в оскверненный священный коридор?

Слава.

Кто огородил место преступления услужливо вытянувшимся Прраком?

Слава.

Кто согнал туристов в гостиницу и запретил ее покидать?

Опять он, наш бесстрашный репортер.

Оснований на то у него никаких не было, но удостоверение одной из самых влиятельных столичных газет сделало свое дело, к тому же больше никто бразды правления в руки брать не желал. Старейшина гномов был в шоке, и все порывался опять погнаться за убийцей, но Слава углубляться в пещеры до приезда полиции запретил. К телу приближаться тоже — чтобы следы не затоптали. Поэтому гномы тихо сидели в углу, и даже не разговаривали, настолько потрясла их смерть сородича.

Убитый гном лежал лицом вниз почти у самого входа в святилище. В спине его зияла рана, а рядом валялось окровавленное орудие преступления — его же собственная кирка. Увидев кровь, сквозь заслон попытался прорваться одуревший корреспондент — летучая мышь с планеты Райс, но попал Прраку в раструб и был выплюнут на сверхдальнее расстояние.

Когда туристский поезд и священный коридор опустели, рядом с местом преступления, кроме гномов и Пррака, остался еще кое-кто. А именно — возле основного массива Прраковых трубочек стояла маленькая, одинокая фигурка, комкая в руках мешок. Конечно, это была Люля. Она везде следовала за отцом, а тот, отдавшись на волю волн руковождения, забыл ее в священном коридоре. Где она и осталась, чтобы не быть затоптанной бегущими туристами. Ожидая спасения, она даже несколько раз украдкой взглянула на тело. Выглядело все очень страшно, но она крепилась. В конце концов, прибежал Слава, и, ругаясь, утащил Люлю за собой на корпункт. Пррак уже вслед им крикнул, чтобы принесли чего-нибудь поесть-попить. Бывалому воину ничьими останками аппетита не отобьешь.

…Полиции на Рудниках не водилось. С гномами проблем не было никаких, а туристы защищались силовым полем. Спасатели были, целых два человека — пещеры все-таки — да и те особо работой не загружены. Теперь оба перепуганных спасателя сидели на корпункте, как школьники, сложив руки на коленях, и смотрели в рот Захарову, который всецело отдался любимому занятию — распоряжаться и руководить. Репортеры же выстроились в очередь к телепону, чтобы поскорее сообщить о происшедшем в свои газеты.

- Комиссар Джаз прибудет к вечеру, — отойдя от телепона, сообщил Захаров. — Пока мы все сделали правильно. Туристов не выпускать, гномов арестовать, и тэ дэ, и тэ пэ. Все, умываю руки, и попить бы не мешало.

Они с Люлей пошли в гостиничный ресторан, но там оказалось полно народу.

Тогда они взяли себе по бутерброду и попить, и уселись на скамейке, вырубленной в скале, в парке сталагмитов недалеко от гостиницы.

- Па, как ты думаешь, кто его убил? — сразу спросила Люля, как только они уселись. Слава с куском бутерброда за щекой укоризненно посмотрел на дочь.

- Ну не за едой же, — пробубнил он, и прожевав, ответил, — Свои, ясное дело.

— А мотив?

- Господи, ну, драгоценности не поделили, храпел кому-то на ухо, кирку у кого-то отнял — мало может быть причин?

— Ты сам в это веришь?

— Нет.

— Вот, даже ты не веришь. А я — тем более. За всю историю гномов у них не было НИ ОДНОГО убийства, они кроме работы ничего не понимают, поэтому так растерялись. И потом — мы же видели, как убийца удирал по коридору. Тень, помнишь? Все подтвердят.

— Ну и кто бы это мог быть? Туристы и мы были за стеклом, спасатели, ямщики и организаторы тура завтракали в ресторане. Приедет дядя Карл — и разберется. Свое дело я сделал, в газету сообщил, вернусь — забабахаю статью…

Некоторое время ели молча. Доев, так же молча сидели еще некоторое время.

Потом Люля сказала:

— Пап, у меня есть два вопроса. Можно, я пойду, выясню кое-что?

— Одной нельзя, — ответил Слава, — Может быть, ты права, и тут где-то бродит зловещий убийца гномов. Я тебя провожу.

Сперва Люля отправилась в ресторан. Там она подошла к провожатому туристской группы, который сидел на бегемотьего вида чемодане и мрачно пил пиво, и что-то спросила. Получив ответ, она кивнула и отошла. Потом они с отцом вернулись на корпункт, и Люля пристала к одному из спасателей. Слава хотел послушать, о чем они говорят, но его окружили коллеги и принялись домогаться подробностей, которые и так все знали. Досадливо отвечая на вопросы, Слава успел краем глаза заметить, что к беседе дочки со спасателем присоединился вампир с планеты Райс. Слава плюнул на все и стал проталкиваться к девочке, но та уже шла ему навстречу. Лицо у нее было взволнованное.

- Пап, запроси по телепону компьютер их грузового извозчика.

— А ты через свой ноутбук связаться не можешь?

- Так телепон-то занят! Вон, еще очередь стоит!

— Ну, подождешь.

— Пап, это очень срочно! Пожалуйста!

— Что у тебя за идеи бредовые?

— Пап, только все начало складываться!

Если и впрямь бредовые — я ж себя сама загрызу и засовещу, ты же знаешь. И наказывать не придется.

Слава вздохнул, сделал начальственное лицо и подошел к телепону. Очередь хором взвыла. Слава, стойко выдержав упреки коллег, и связался с компьютером.

— Что узнать? — крикнул он дочери, которая тянула шею, выглядывая из-за плеча высокого телмоканина.

— Запроси — не получал ли гном… — Люля достала бумажку и по ней зачитала имя гнома, состоящее почти сплошь из кашля и рычания, — недавно груз, а если получал — то с какой планеты!

Слава некоторое время слушал, потом кивнул и крикнул:

— Получал! С Формалиана. А что?

Люля пискнула и молниеносно выдернула из сумки ноутбук.

— Папочка! — взмолилась она, — Не отходи от аппарата еще пять минут, я посмотрю, что это за планета!

- Скорее, — попросил Захаров, — Не то меня убьют коллеги.

Спустя несколько минут лихорадочной работы Люля захлопнула ноутбук, сунула его обратно в сумку и крикнула:

— Папа! Пойдем скорее!

— Куда? — покладисто спросил отец, торопясь за дочерью.

— На место преступления!

— Эй, да ты что? Туда нельзя!

- У тебя там друг висит, растянутый в пятьдесят раз, а ты говоришь — нельзя!

- Точно! — охнул Захаров, — Надо ему чего-нибудь отнести! Что же они едят?

— Папа, потом!

— Зачем такая спешка?

Люля остановилась и повернулась к отцу.

- Папа, — сказала она, — Я знаю, зачем убили и кто убийца. Осталось только окончательно убедиться, а потом поймать его.

Затем и спешим.

* * *

В священном коридоре уже было светло — спасатели принесли прожектор и установили его у входа. Гномы не протестовали, сидя в углу, а только подслеповато моргали глазами. Пррак находился в том же положении, в каком его и оставили.

— Поесть принесли? — сразу спросил он.

— Я забыл, чем вы питаетесь, — смущенно признался Слава.

— Папа! — дернула его за руку Люля, — мы не за этим пришли.

Она глубоко вздохнула.

— Папа, если тебе не страшно, пойди и найди на теле кое-что.

— И не подумаю, — возмутился отец, — Сам всех гонял, чтобы следы не затаптывали, а сам пойду в убитом гноме ковыряться?

— Я сказала — не в теле, а на теле!

— А мне без разницы! — отец был положительно сердит.

— Пап, но это очень важно!

— Глупости! Вообразила себя сыщиком, а меня толкаешь на должностное преступление!

— Где там что нужно искать? — подал голос Пррак. — Давайте, я найду, мне ковыряться в принципе нечем.

— На левом колене!

— Ну и как ты себе это представляешь? — фыркнул Слава, — Чтобы увидеть колено, надо его перевернуть, а трогать ничего нельзя!

— Ничего, — утешил его Пррак. — У меня много глаз.

Одна из его трубочек удлинилась и сплющилась, а затем заползла в штанину мертвого гнома. Люля зажмурилась.

Слава скептически хмыкнул. Ожидание, казалось, никогда не закончится, но Пррак вдруг крикнул, и слова его гулко раскатились по коридору:

— Есть! Какие-то цифры и буквы! Какие — в темноте не разберу.

- Ура! — крикнула Люля, и зажала себе рот рукой, испуганно глядя на сердито загалдевших гномов.

— Что теперь? — скрывая волнение, спросил отец. — Сошлось?

— Сошлось! Бежим на станцию!

— Опять голодать, — со вздохом констатировал Пррак.

Кабины грузового извозчика находились там же, где и пассажирские, только у противоположного края станции. Поэтому, когда Захаровы, запыхавшись, выскочили на площадку, они нос к носу столкнулись с комиссаром Центральной полиции Карлом Даблъю Джазом-младшим, который как раз только что приехал.

- Дядя Карл, мы все раскрыли, айда с нами! — закричала на ходу Люля.

— Дайте сперва хоть место преступления осмотреть, шарлатаны! — возмутился комиссар Джаз, но, справедливо рассудив, что тело никуда не убежит, отправился вслед за другом и его заполошной дочерью.

А те уже пристали к работнику станции, отвечающему за грузовые перевозки. Комиссар подоспел как раз к окончанию разговора:

- Я взял на себя смелость не отправлять, — сказал ямской сотрудник, — Убийство же, сказали ничего не трогать.

- Правильно, — кивнул Карл Даблъю Джаз, вынимая удостоверение. — Комиссар Джаз, центральная полиция. Что за груз?

— Наш убитый отправил, — сказал Слава.

— Карлик, посмотрим, что там?

— Обязательно!

Они прошли за сотрудником в кабину, где стоял большой продолговатый ящик.

Люля забежала вперед и нажала кнопку, открывающую крышку.

- Дамы и господа! — торжественно сказала она, — Позвольте вам представить…

Она зашарила по карманам, а потом сказала с нескрываемой досадой:

— Как его зовут, я забыла, а бумажку с именем потеряла. Черт!

Однако, и так все было ясно. В ящике лежал и растерянно щурился "убитый" седьмой гном…

* * *

- Так, а теперь отвечай на вопросы следствия, — строго сказал Карл Люле, побывав везде, где надо, осмотрев все, что нужно, и не дав растерзать несчастного гнома его рассвирепевшим собратьям. — Для начала — как ты догадалась?

— Папа сказал, что гнома убил кто-то из своих, — начала отчет девочка. — Я сперва тоже так подумала. Мало ли — тюкнули в темноте, а потом забегали — ах, ох, убийство! Но мы все видели тень убийцы, который побежал из коридора в пещеры, а за ним уже выбежали гномы с факелами, и их было шесть, я сосчитала на всякий случай. Хотя они так метались, что это было сложно. Потом — если убили не участники шествия, значит, убийца засел в святилище или где-то возле него, дожидаясь, пока они не погасят факелы, а потом уже…

Согласись, что бегать так по пещерам может только тот, кто хорошо их знает.

Карл кивнул. Люля продолжила:

- Я решила, что убийца — гном, но не местный, а кто-то из тех, кто раньше сбежал с планеты на Колесо. Тогда он должен был приехать сюда под видом туриста. Я спросила у руководителя группы, не отлучался ли кто из туристов во время марша, или, может, вообще на него не поехал.

Оказалось, что у них все посчитаны по головам, да и гномы — существа малорослые, ему трудно было бы под кого-либо замаскироваться. Я подумала — не отправился ли он сразу с ямской станции по какому-нибудь тайному ходу сразу в святилище. Спросила у спасателя — они все коридоры знают, на то и спасатели, у них даже планы пещер есть…

— А почему ты решила, что это не какой-то из спасателей? — перебил рассказчицу Карл.

- У них алиби, они каждый день в это время всей администрацией планеты завтракают в гостинице. Так вот. Тут бы я и сдалась, но… Вампир с планеты Райс — мне он сначала не понравился, но сейчас я его расцеловать готова — сказал, что кровью от трупа не пахло. Представляешь, весь пол кровью залит, а ею и не пахнет!

Меня как громом поразило — это не настоящий труп! Далее. Откуда он взялся?

Стала бы я думать, что гном его вытесывал из камня долгими ночами — потеряла бы время. А так я почему-то сразу вспомнила про всяких там роботов. Но робот тоже должен был откуда-то взяться. Я попросила папу связаться с грузовой станцией, и точно — наш гном получил посылку с Формалиана. Я залезла в Вилнет и выяснила, что Формалиан занимается в основном тем, что выращивает клонов для различных празднеств и карнавальных шествий.

— На грядке, что ли, они их выращивают? — сердито спросил Карл. — И, насколько мне известно, клон — это живое существо. Выходит, что наш ни в чем не повинный бородатый друг все-таки убийца?

- Да что ты! Клонами формалианцы называют свои игрушки, потому что они в точности похожи на людей, ну прямо как андроиды. Только внутри — никакого синтетического разума. Болванки, одним словом. Только и умеют, что ходить да руками махать — а что еще на шествиях надо? Вот наш гном и послал им свои параметры, и они вырастили ему клона. И не цепляйся к словам.

- Я и не цепляюсь, — покраснел комиссар. — Просто "вырастили" — это одно, а…

— Ладно, — отрезала Люля. — Как маленький, честное слово. Так что имей в виду: если у тебя будет какое-нибудь загадочное убийство президента банка, ты сперва погляди — если у трупа на коленке буквенно-цифровой код, которым формалианцы метят свою продукцию — значит, твой президент банка жив и со всеми деньгами умотал куда-нибудь на Тропику, под пальмы.

— Не забивай мне мозги президентами, — сердито сказал комиссар. — Дальше я и сам догадаюсь. Этот гном спрятал клона в святилище, потом в темноте рубанул его киркой и сбежал. А вы всей своей веселой семейкой пошли, дружно нашли у "трупа" на коленке код и выяснили, что это — клон.

Дальше что? С чего ты взяла, что этот гном сидит в посылке? Может, он где-то в пещере скрывается?

— Я почему-то сразу поняла, зачем ему это, — виновато ответила девочка, — Я про эти Рудники читала, пока мы сюда ехали.

Они ему осточертели. А просто так уехать его не отпускали. Все гномы тут клятву дали, что нога их не ступит с поверхности планеты. Этот же явно был умным гномом.

И все-таки гномом. Для него было проще разработать всю эту комбинацию с подставным трупом и поездкой в посылке, чем нарушить клятву и просто послать всех…

— Люля!

— Что — Люля? Ах, да. Пардон. Так вот. Потом мы с папой побежали на станцию, встретили тебя, и чуть не опоздали. Отгрузка посылок — автоматическая, а гном подгадал время, когда на станции никого не будет. Традиции — страшная вещь. Весь здешний персонал строго в одно и то же время завтракает. И гном это знал. Поэтому, после того, как он воткнул кирку в спину клону, промчался по коридорам и прибежал на станцию — там никого не было, поэтому он тихо упаковался и стал ждать отгрузки. Там даже в накладной — особые пометки, посмотришь — не кантовать, кислородный режим перевозки…

Нам повезло, что работник станции остановил погрузку. Иначе уехал бы он на Формалиан, а оттуда еще куда-нибудь, и ищисвищи.

Люля подумала — и добавила:

- Мне интересно — теперь гномы пересмотрят свои намерения насчет клятвы? Мне бы хотелось, чтобы его отпустили. Тут он — как в тюрьме.

Комиссар Джаз встал со скамеечки в сталагмитовом саду, на которой они все это время сидели.

- В тюрьме, не в тюрьме, но за хулиганство он схлопочет свои пятнадцать центральных суток, — пообещал он. — Стало быть, я его арестую и увезу. А уж возвращаться после отсидки, я думаю, он сам не захочет. Пошли на корпункт, там сейчас будет весело. Твоего отца начнут душить взволнованные коллеги.

— Вот здорово! — сказала девочка.

Комиссар только рот разинул.

- Нет, не то, что придушат, — поправилась Люля, — а то, что папка теперь здоровскую статью напишет. И дядя Пррак тоже.

И назовет ее: "Вокруг и около места преступления". А тот вампир — "Кровью там и не пахло! Только пластиком"…

— Выдумщица, — проворчал комиссар.

— Так точно, сэр! — весело откликнулась Люля, и они с Джазом пошли на корпункт…

Захаровы, Евгений и Светлана. Родились и росли порознь, зато учились, женились, работали и творили — вместе. Проживают в городе Краснодаре. Окончили местный университет культуры и искусств. Евгений — сотрудник газеты, Светлана — работник библиотеки. За десять лет вывели на орбиту множество миров — рыцарский Камелот и богатырскую Русь, анархистско-монархистско-музыкально-актерскую республику Кенсингтон, населенный провинциалами, чертями и пришельцами, город Новоозерск, межпланетный союз Миров Чертова Колеса, галактическую тираническую империю товарища Насосова и другие. Первая совместная публикация — рассказ "Обряд Четырехмесячья" в журнале "Техника — молодежи", 2002 г., № 5. Также публиковались в журнале "Порог" (тот же рассказ). Увлечения: музыка, кино, гадания, юмор во всех его проявлениях.

В 2004 году в совместном проекте издательств "АСТ" и "Сталкер" вышла дебютная книга "Рыцарь и Ко" — пародия на "артурианский" цикл.

С тех пор утекло много воды, в том числе произошел раскол семейного, а, следовательно, и творческого тандема. Однако тексты имеются в наличии, жажда к творчеству не иссякла, поэтому не переживайте — Захаров и Захарова никуда не делись. Читайте на здоровье!

* * *

Кроме сайта журнала ВВ выкладывается на

адрес для переписки —