Евгений Пермяк
Это было давно, если мерить время годами, и совсем недавно, если вести счет на века.
Это было в пышном королевстве, если судить о нем по роскошным кружевам на рукавах и панталонам придворных. Это было в нищей стране, если оценивать ее по дырам на одеждах подданных его величества и впадинам на щеках ткачей.
Это было на королевской площади, где предстояло необычайное зрелище. В заоблачную синь небес должен был подняться первый в этом королевстве большой воздушный шар.
На королевскую площадь пожаловал сам король и его двор.
На королевскую площадь прибыли вельможи, сановники и министры. На королевскую площадь примчались купцы и лавочники, пришли мастера, подмастерья, рабочие.
И вот уже все готово. Счастливый воздухоплаватель скоро сядет в корзину, подвязанную к шару.
Народ рукоплещет. Двор и свита приветливо машут шляпами и веерами. Король милостиво улыбается своей королевской улыбкой, которая так дорого ценится знатью.
Слуги и помощники воздухоплавателя уже обнажили ножи, чтобы отрезать вспомогательные стропы, удерживающие воздушный шар, но в это время какой-то мальчик выдул и пустил радужный мыльный пузырь, затем второй, третий и четвертый…
Как это было смешно и неожиданно! Какими маленькими, ничтожными показались лопавшиеся под общий смех один за другим мыльные пузыри!
Хохотали все. Король и королева. Министры и колбасники. Шуты и монахи. Не смеялся только воздухоплаватель.
— А почему он не смеется вместе с его величеством и двором? — нарочито громко сказала старая фрейлина, указывая на воздухоплавателя.
— Да, как он осмеливается не смеяться, когда смеется король! — крикнул толстый сановник. — Почему не смеешься ты, — спросил он в упор воздухоплавателя, — ведь нелепые мыльные пузыри так хорошо подчеркивают совершенство твоего воздушного шара?
— В самом деле, — спросил король, — почему ты не смеешься над тем, как лопаются мыльные пузыри?
— Ваше величество, — ответил воздухоплаватель с поклоном, отвешенным ни на волос ниже, чем этого требовал этикет, — я никогда не смеюсь над тем, что достойно уважения.
— Об этом небезынтересно услышать. Говори, — приказал король. — Я хочу знать, за что можно уважать мыльные пузыри… Ха-ха-ха!..
Раздался дружный угодливый хохот двора и свиты. И когда смех стих, воздухоплаватель принялся рассказывать:
— Я знал одного деревенского мальчика из дальнего селения. И, уверяю вас, он рос пытливым мальчиком. Он задумывался даже над тем, почему сильный ветер не может сломить тонкого стебля ржи, и отчего ястреб, не махая крылами, парит в поднебесье, и откуда такая крепость в тоненькой паутине, удерживающей большого шмеля, и как дышит рыба в воде, не захлебываясь ею. Уверяю вас, это был пытливый мальчишка, хотя мне и не следовало бы о нем так хорошо отзываться…
В часы досуга любящий отец забавлял своего сына. Он сооружал для него ветряные мельницы, клеил бумажные змеи и пускал вместе с ним мыльные пузыри. Мыльные пузыри иногда поднимались довольно высоко, потому что они надувались теплым воздухом из горячей груди его отца-мечтателя.
— Мечтателя? — переспросил король. — Его отец, ходивший в деревянных башмаках, был мечтателем?
— Да, ваше величество. Он был мечтателем. Это я знаю. Он научил сына думать о полетах в небо. Он внушил ему мысль о таком пузыре, который будет больше стога сена и сможет поднять человека. Он верил, что его сын осуществит отцовские мечты.
— И он их осуществил? — спросил король.
— Да, ваше величество, — ответил воздухоплаватель, — в этом убедятся все, как только мой шар подымет меня.
Король, свита и двор смолкли.
Вскоре воздушный шар взмыл в синь небес и скрылся, уносимый ветром, из виду. А кудрявый мальчик, будто повторяя детство своего улетевшего отца, выдувая через тонкую соломинку, пускал один за другим радужные мыльные пузыри. Они, еле поднявшись, лопались один за другим… Но..
Но над этим теперь уже никто не смеялся.
Пусть мыльными пузырями называют все несовершенное и быстро лопающееся, но на свете живут пытливые люди, которые умеют увидеть через мыльный пузырь воздухоплавательный аппарат, через соломинку ржи удивительную прочность трубчатых конструкций и даже в самом ничтожном из ничтожнейших творений природы — плесени найти волшебно-целительный пенициллин.
Ищите!