Сергей Холоденко

(Окончание Начало в «ЮТ» № 9, 10, 11)

До Большою Прозрачного Камня мы добрались без каких-либо приключений. Попрощавшись с ларинтийцами, я остался один у Великого Круга.

Камень, стоявший на границе святой земли, действительно был большим и прозрачным. Правда, внутри были видны небольшие пластинки матовою цвета, а на них начертаны какие-то знаки и схемы. Я принялся изучать их. Не прошло и минуты, как…

— Это карта острова Ннеа, молодой человек, — неожиданно раздалось за моей спиной.

Я повернулся на голос.

Каково же было мое удивление, когда я увидел перед собой седовласого старца с окладистой бородой. Скрестив ноги, он сидел на земле.

— Здравствуйте, — поприветствовал я и подумал: «Надо же, как похожи старики налианцы на земных дедушек!»

— Я не налианец, молодой человек, — неожиданно проговорил старец. — Я такой же человек, как и вы.

— Слагающий Песни! — осенило меня.

— Да, так меня называют ларинтийцы. Так что, хочется попасть домой?

— Был бы не против.

— Стало быть, вы ищете налианцев. — И не дожидаясь моего ответа, старец продолжил: — Дело в том, что их нет сейчас в окрестностях Хрустальной горы. Почти все они находятся близ устья реки Эдуф — празднуют день света.

«Ну и островок, — подумал я, — одни воюют, другие празднуют!»

— И долго туда идти?

— Пока вы придете, с небосклона исчезнет Тинза.

— Что же мне делать? Почему ларинтийцы не предупредили меня?!

— Ларинтийцы — славный народ, но и они еще многого не знают… Но своему земляку я могу помочь.

— ?

— Молодой человек, много веков назад я попал сюда приблизительно таким же образом, как и вы. В тот же самый день я не смог вернуться обратно и остался на острове. Сначала я был опечален, но затем понял, что слезами горю не помочь, и принялся исследовать эту землю. Я облазил каждый уголок острова. После утомительных переходов подолгу отдыхал, размышляя о мироздании. А потом судьба свела меня с налианцами. И я, сделав Большой Шаг, остался на Ннеа, в Налии.

— И вам не хотелось домой?

— Я получил возможность иногда бывать там. Раз в десять лет я могу посещать Литантy. А сегодня я помогу тебе. В тебе есть Начало, и мне будет не так уж трудно.

— Скажи, Слагающий Песни, как же все-таки люди попадают сюда?

— А не заметил ли ты что-нибудь необычное?

— Да тут все необычно!

— Не торопись с ответом. Подскажу: ведь ты не знаешь языка ларитийцев, но понимаешь его… А они понимают то, что говоришь ты…

— Действительно, это удивило меня еще на Фиолетовом берегу…

— А еще?

— Не припомню.

— Миокры старались не подходить к тебе близко во время столкновения на поляне. Что-то им было неприятно в тебе.

— Ну, расскажите уж, в чем тут дело. Не тяните.

— Сними часы, ниалварра, — с усмешкой произнес старец, — и хорошенько осмотри их.

Я расстегнул браслет и взглянул на корпус.

— Ну и что? — ничего необычного я не увидел.

— Посмотри внимательнее на внутреннюю сторону.

Я последовал совету старца и… ахнул. В корпусе часов была небольшая выемка, и в нее был аккуратно вставлен округлый прозрачный камень.

— Чудеса! — вымолвил я.

— Одень часы и старайся не снимать их на острове. Этот камень, вернее, энергия этого минерала — твоя защита. И не только здесь…

— Да… Все это, конечно, замечательно, но хотелось бы побыстрее домой! — ничего не понимая, машинально настаивал я на своем.

— Конечно, конечно. Только сначала ты должен кое-что узнать. Дело в том, — после некоторой паузы сказал старец, — что…

— Не тяните, ради бога!

— Иягря обманула ларишийцев. Она разделила армию не на две части, а на три. Третий отряд в решающий момент ударит слева. Этот отряд несколько часов бесшумно продвигался по самой кромке побережья. Сама Иягря ведет этот отряд. Однажды, много веков назад, такое уже было. Им придется совсем не сладко. Возможно, что…

— Я должен предупредить их?

— Ты сможешь не только этим помочь им.

— Чем же еще? Оружием?! Да много ль я намахаю мечом с непривычки?!

— Ты знаешь одну фразу, сказав которую обратишь в бегство армию рогатых монстров.

— Какую же?

— В решающий момент ты сам должен выкрикнуть ее. Доброе зло, выйдя из твоего сердца наружу, прогонит другое зло, став добром.

— Не понимаю…

— И еще. У тебя есть вещь, способная отвлечь миокров на некоторое время от битвы.

— ?

— Ты должен сам вспомнить о ней. Ну как, готов отправиться к ларинтийцам?

— А как же Тинза?

— Не волнуйся. Если ты поможешь им, мне будет намного легче отправить тебя в Литанту. Даже после исчезновения звезды я некоторое время буду способен это совершить. Ну, как?

— Давай! — махнул я рукой. — Где наша не пропадала! — И через мгновение оказался близ ларинтийских рядов…

Бой уже начался. Как и говорил Эвай, миокры двумя большими отрядами одновременно ударили по ларинтийцам. Но те были готовы к нападению. В битве были задействованы почти все силы обеих армий. Сражение происходило на равнинной местности. Лишь со стороны ларинтийцев высился небольшой холм. На его вершине находится Эвай с некоторыми старшинами, наблюдая за ходом сражения. На этой вершине и оказался я к всеобщему удивлению.

— Что видят мои глаза! — воскликнул Эвай. — Ниалварра, как ты здесь очутился?

— Слагающий Песни отправил меня сюда, чтобы я смог предупредить вас, — ответил я, переводя дух.

— Слагающий Песни? — удивился Эвай. — Я полагал, что…

— Он есть. Я видел его и говорил с ним. Он сказал, что Иягря сама возглавила третий отряд. Миокры прошли по побережью и в решающий момент ударят по вам слева.

Командор и старшина переглянулись.

— Не может быть.

— Может, может. И такое уже было много лет назад. Просто вы плохо помните то, что было очень давно.

— Так, так, так… — задумался Эвай. — Что же тогда делать?

— Командор, — обратился к Эваю один из старшин, — выходит, нельзя вводить в бой запасной отряд!

— Ты прав, Руарт. К тому же оставим и третью часть рэггов. Что ж, ниалварра, ты действительно — наш добрый знак, — обратился ко мне Эвай. — Ларинтийцы будут всегда благодарны тебе, Сашаа… А пока у тебя есть время, давай понаблюдаем за сражением.

Подойдя к командору, я глянул вниз. Такого я еще действительно никогда не видел! Настоящая битва с мечами, копьями, топорами…

С каким остервенением дрались сражавшиеся! «Прямо средние века какие-то, — подумал я — Будто бы добро со злом…» «Доброе зло в нужный момент выйдет из твоего сердца и прогонит зло», — вспомнил я слова старца. Что бы это могло быть?

— Отправляйся в крайний слева отряд к Энсу, Руарт, и скажи ему, чтоб не увлекался атакой, — тем временем отдавал приказания Эвай. — И пусть поглядывает в сторону Эдуфа. Мы тоже будем начеку.

Услышав знакомое имя, я встрепенулся.

— Командор, разрешите и мне с Руартом?

— Ты дорог для нас, ниалварра…

— Все равно я уже больше не смогу для вас ничего сделать. Попробую себя в битве, тем более что у меня есть все необходимое.

И я указал на висевшую за спиной сумку.

— Ну, как хочешь, — ответил Эвай после некоторого раздумья. — Ведь если разобраться, желание гостя для нас закон. Так что… Будь осторожней, ниалварра.

И вот я оказался в самых первых рядах сражающихся ларинтийцев. Облаченный по-военному, я пробрался прямо в отряд Белга.

Алтко и Зуаф были здесь.

— Ты как здесь очутился?! — во время небольшого затишья дружно спросили они.

— Долгая история, ребята, — горделиво ответил я. — Всегда мечтал принять участие в таком сражении.

— С нами ниалварра! С нами ниалварра! — тут же понеслось по рядам.

— Приготовится! — отдал команду Белг. Все обратили свои взоры вперед. По равнине с диким ревом катилась очередная волна миокров.

Трах-ба-бах!! — столкнулись враждующие. И это столкновение было настолько сильным, что многие свалились замертво и наш отряд, не выдержав напора, попятился назад.

— Не отступать! — снова отдал приказ невозмутимый Белг.

— С нами житель Литанты! — подбодрил всех Алтко.

И началось! Вы не поверите, но я оказался в настоящей рубке! Миокры откуда-то вылетали на нас, размахивая своими топорами, но Алтко и Зуаф, ловко орудуя мечами, быстренько отправляли нападавших к праотцам. Я также немало способствовал тому своим мечом. В общем, было жарковато! Я так разошелся, что совершенно забыл об осторожности. Расплата не заставила себя долго ждать. Один из «рогатых» чуть было не вонзил мне в грудь тяжелое копье. Спасибо Алтко, который успел отрубить металлический наконечник, и я получил лишь сильный удар, опрокинувшись на землю. Но набежавший другой миокр уже занес надо мной безжалостный топор. С широко раскрытыми глазами, я представил, как широкое лезвие с характерным звуком внедряется в мою плоть. «Нужно что-то сделать, что-то сделать!» — завертелось у меня в голове. И не в силах после удара подняться с земли, я в отчаянии вытащил из кармана носок и швырнул его в морду нападающего. Я хотел только потянуть время, но случилось нечто совсем невероятное! Рогатый монстр на лету схватил носок, а затем, опустив топор, поднял его и громко прокричат: «Гхая!!!» Окружавшие своего собрата миокры резко повернули свои рогатые головы в его сторону, рассматривая поднятый вверх носок. «Гхая!» — повторили они выкрик своего соплеменника и кинулись на него, чтобы отобрать полощущуюся на ветру вещицу. Невероятно! Ведь битва продолжалась. Со всех сторон доносились крики сражающихся и лязг оружия, а на нашем пятачке миокры затеяли потасовку.

— Молодец, Саша, — подоспевший Алтко помог мне подняться. — Сейчас мы им покажем!

— Если б я знал, что такое произойдет, я бы мешок носков сюда захватил.

— Вперед! — вновь послышатся крик Белга, и ларинтийцы бросились на врага.

Быстро расправившись с оставшимися миокрами, наш отряд продолжил наступление.

— Смотрите слева! — внезапно раздался голос. Все повернули головы и увидели, как со стороны Эдуфа надвигался еще один отряд врагов, который вела в бой сама Иягря.

Но с Одинокого холма уже несся на выручку отряд ларинтийской кавалерии. За ним бегом двигались свежие пешие отряды.

И как раз вовремя. Протяни Эвай с подмогой, нам бы пришлось, мягко творя, совсем не сладко. Тем более что отряд Иягри составляли отборные миокры. Они были и несколько крупнее, а шерсть их была темнее. Да и на вид они были куда свирепее своих собратьев.

— Миокры из Пикового леса! — раздалось сразу несколько голосов, как только слева показался отряд Иягри.

— Эта коварная бестия не теряла зря времени, — проговорил Зуаф. — Привести «рогатых» из Пикового… Для нас это очень серьезно.

— А что это за Пиковый лес? — спросил я.

— Он находится в северной части острова, на самой окраине, — поведал Зуаф. — Там на деревьях никогда не бывает листвы. Стволы, словно копья, направлены в небо. И этот огромный частокол окружают со всех сторон Грязные горы. В этом лесу часто идут дожди, много болот и всегда сыро. Там-то и живет самое свирепое племя миокров.

— Расшевелить их трудно, — продолжил Алтко, — но если это удается — беды не оберешься. Каждый из них двоих стоит — Послушай, ниалварра, — обратился подошедший к нам Белг, — а нет ли у тебя еще такой вещицы, из-за которой начали бы драку миокры?

— Да нет, у меня он один оказался в кармане…

— Приготовиться! — прогремел голос Энса. И наш отряд вновь принял боевой порядок.

А в то же время вся амкргская армия пошла в атаку на ларинтийские ряды.

— Ну, теперь только держись, — процедил сквозь зубы Зуаф.

Трах-ба-бах!! — вновь что есть силы столкнулись две армии лоб в лоб. Удар был настолько страшной силы, что первые ряды ларинтийцев и миокров тут же были смяты. Я и мои товарищи занимали свои позиции в пятом ряду. Но уже через несколько мгновений мы вовсю махали мечами в первом… Мне повезло: острие вражеского копья просвистело в миллиметрах от головы, и Зуаф сильно выручил меня, успев каким-то чудом сразить двух наседавших рогатых громил.

— Не зевай, ниалварра! — предупредил Алтко.

Я успел отпрыгнуть в сторону от разящего удара боевого миокрского топора, но тут же чуть не попал под колющий удар вражеского копья. На этот раз выручил Алтко: ловко махнув мечом, он выбил оружие из лапищ миокра. А я вонзит свой меч в горло обезоруженному противнику.

— Молодец, ниалварра! — похвалил меня Алтко и, вдруг охнув, присел на одно колено: камень, пущенный кем-то из миокров, попал ему в грудь. Ларинтийцы тут же оттащили Алтко к задним рядам, а те в свою очередь передачи раненого дальше, чтобы ему смогли оказать помощь.

Это событие просто выбило меня из колеи. Дикая злость закипела во мне.

— Ах ты!.. — выругался я, облегчая душу и всаживая свой меч в навалившегося на Зуафа здоровенного «пикового» миокра. И тут вдруг где-то в глубине своего сознания я понял: мне довелось выругаться! Ведь до этого здесь, на острове, из всех ругательств у меня выходило лишь слабое «ерунда». И еще я заметил, как после моего выкрика один из миокров как-то сразу отшатнулся. И тут меня осенило! «Доброе зло выйдет из твоего сердца и прогонит зло, став добром…» — вспомнил я слова Слагающего Песни.

— Ага! — вне себя от радости заорал я. — Сейчас я вам покажу!

Зуаф, мне надо забраться к тебе на плечи.

— Что за шутки, ниалварра?

— Делай что говорят, ларинтиец! — не выдержали мои нервы. — Подставляй спину!

И я не раздумывая забрался на плечи ошарашенного воина.

— Не волнуйся, Зуаф. Смотри, что сейчас будет! Двигай вперед, ларинтиец! — И, набрав побольше воздуха, я выпустил первую порцию ругательств.

— Ату, мерзавцы! А ну давай назад, рогатый скот!!! — И пошло-поехало…

Какая тут паника началась в рядах миокров! Такого я еще не видел! В общем через минуту «рогатые» дрогнули и побежали. И вы не представляете себе, как я ругался! Какие отборные слова вылетали у меня изо рта! Миокры бежали как угорелые. Уже ничто их не могло остановить. Даже дикие выкрики-всхлипы белоснежной Иягри не смогли возвратить миокров на поле боя. Это была полная победа!

Ларинтийцы выиграли сражение. Но мне не довелось отпраздновать победу вместе с ними: какая-то неведомая сила сорвала меня с плеч Зуафа и, закружив, подняла высоко в небо. С высоты птичьего полета я увидел, как преследуют бегущего врага воины Ларинтии. Удивительно, но я отчетливо разглядел лица Алтко, Зуафа и других добрых знакомых.

Затем эта же сила перенесла меня к Синей горе. И я увидел с высоты ларинтийских женщин и детей, отчетливо разглядев личико Эттаа и красивое лицо ее матери. Потом неведомая сила подняла меня еще выше, и я, как на ладони, обозрел весь остров Ннеа. Вот Хрустальная гора, три великих реки: Халду, Эдуф и Иллиллу, Зеленый лес, Амкртские горы… Весь остров был как на ладони. А затем все вдруг исчезло. Меня затянуло в какой-то разноцветный коридор и…

Открыв глаза, я увидел перед собой белоснежный потолок и понял, что вернулся. Вернулся по-настоящему. Пошарил вокруг. Так и есть! Я лежал в своей кровати. Сбросив тяжелое одеяло, осмотрел свое тело. На груди красовался огромный синяк, руки и ноги были в царапинах. «Неужто не сон?» — промелькнуло в голове. Я посмотрел на часы — без четверти восемь. Сняв их с руки и взглянув на обратную сторону корпуса, я обнаружил, что минерала в выемке нет. Пошарил еще раз рукой в постели и нащупал-таки округлый камень рядом с собой. Приподнявшись на локте и подставив ладонь солнечным лучам, струившимся из окна, посмотрел на минерал. Камень как камень. «Неужто сон?» — опять посетила меня мысль. Я зажмурился, затем опять открыл глаза — все оставалось без изменений.

За этим занятием и застал меня вошедший младший брат.

— Привет, как себя чувствуешь?

— Что? — вздрогнул я.

— Все нормально с тобой? Ты вчера был не в себе! — с иронией произнес он. — Мама рассказывала, как ты умудрился с крыльца свалиться. Слава богу, — взглянув на меня, добавил он. — Хоть без синяков обошлось…

— Без синяков?! — изумился я.

— Так что же это с тобой?

— Знаешь, как-то не по себе… — пробормотал я, после того как «пробежал» по себе взглядом.

— А что это за камушек у тебя?

— Да в часы был встроен, что дед подарил Кстати, он здесь еще?

— Нет. Он рано утром уехал. Сказал, чтоб я тебя не будил рано: мол, пусть свой главный сон в этой жизни до конца досмотрит.

Странный, конечно же, наш дедушка, но я тебя не стал будить…

— Он так и сказал: «сон»?

— Да. Еще усмехнулся при этом. А что ты заволновался-то так?

— Ничего, ничего.

Я еще некоторое время рассматривал минерал, не переставая размышлять по поводу того, сон это был или не сон… Затем встал, привел себя в порядок и, откинув терзающую меня мысль, бодрым шагом направился в столовую…

С тех пор прошло немало времени. Близкие и все, кто меня знает, говорят, что я изменился. Да и сам я и иногда замечаю это. Бросил курить. Практически перестал сквернословить. Стал более внимательным к своим домашним, да и не только к ним. В нашем доме появилась парочка лохматых псов. Одного из них я назвал Баламутом. По памяти нарисовал карту острова Ннеа, и она теперь висит в моей комнате. Многие спрашивают, отчего это я изменился. Но я лишь отмалчиваюсь. И никак не могу отделаться от мысли, что с помощью маленького прозрачного камушка-минерала умудрился побывать в своем сердце…

Рисунок Ю. СТОЛПОВСКОЙ